We are ghosts

Hurts - Wings

Этот день прошел вполне удачно и приятно. На торжественной части седовласый дедушка, а по совместительству ректор Карлового университета (по иронии судьбы его имя тоже Карл) вызывал каждого из присутствующих к себе, дабы удостовериться, что студент на месте, а так же лично пожать руку. Спускаясь со сцены, я чуток поскользнулся, однако, благо, никто не заметил. Александра вызвали в самом конце. В этот момент я узнал его фамилию – де Флобе. Александр де Флобе? Француз? И это он еще удивляется с моего имени? После ректор отпустил нас всех домой и объявил, что дает нам еще денек на «настроиться». Перед этим объяснил, что к чему, рассказал о занятиях и помог разобраться с расписанием. Я сделал несколько записей в своем блокноте. С Александром мы больше не разговаривали. Я хотел много чего спросить у него. Мне хотелось узнать этого удивительного и загадочного юношу. В душе я страшно надеялся на то, что он с моего факультета, однако, на посвящении, к сожалению факультетов не объявляли. Но стоило этой организационной встрече закончиться, как толпа подорвалась с мест и мой новоиспеченный знакомый в ней потерялся. Жаль, но в этом наблюдалась некая симметрия. Как впервые "заочно" познакомились, так и распрощались. Но я ушел не один. Во мне была масса впечатлений. Домой не хотелось, я бродил по городу до самой темноты. Шагал по узким старым улочкам, вдыхал совершенно новый воздух, размышлял. Кроме Александра я больше ни с кем не познакомился, но это меня не печалило. У меня достаточно времени в запасе. Завтра будет новый день, завтра будут занятия, завтра начнется все самое интересное действие. Настраивая себя на оптимистические мысли, я не заметил, как добрался до дома. Моя квартира находилась недалеко от университета, можно сказать, в центре города. Мне несказанно повезло, что пару лет назад папин брат купил ее себе, чтобы в будущем сдавать. Но до сих пор так и не нашел квартирантов. С его стороны было очень милосердно отдать помещение бедному студенту. Полночи я уснуть не мог. Так происходит всегда перед важными днями. Все-таки, немного покрутившись в постели, Морфей, наконец, забрал меня в свое царство. *** Чертов будильник разбудил меня без пяти семь. Я всегда ставил на такое время, чтобы минут пять-десять прийти в себя. Однако дико хотелось спать, я даже подумывал пропустить первые уроки. И кто придумал ходить на занятия на восемь? Чистое издевательство. Но, раз надо, так надо. Возможно, сегодня я увижу Александра. И в этот раз поговорю с ним, приглашу сходить куда-нибудь. Я чувствовал между нами какую-то мистическую связь, какие-то узы, еще не укрепившиеся, пребывающие в, так сказать, начальной стадии. А, может, я ошибаюсь. Зачастую такое бывает. Мне часто доводилось в людях разочаровываться, и эти очередные знакомства научили не доверять тому, что впервые видишь. Ведь первое впечатление, как правило, обманчиво. С этими мыслями я провалялся в постели минут пятнадцать. Но, выйдя из образа Аристотеля, который доминировал во мне преимущественно утром и ночью, я встал с кровати. Внезапный холод заставил в некоторой степени пробудиться, но окончательно взбодрил меня утренний душ и горячий кофе без сахара. Сам себя не понимаю, как раньше я пил его с сахаром? На часах было двадцать минут восьмого, пришлось поторопиться. Костюм: черные пиджак, брюки, а так же белая рубашка беспорядочно валялись на кресле, но сейчас я не стал этим заморачиваться. Чистоту люблю, но возьмусь за нее, как только вернусь с занятий. Сегодня из серьезного и делового юноши я превратился в восемнадцатилетнего студента. Именно так я и подумал, когда открыл шкаф. Как там говорят про парней? Что первое из шкафа выпало, в том и пошел? Я опаздывал, поэтому в этот момент слова оказались истиной. Из шкафа выпали джинсы и толстовка, ну а в коридоре стояли кроссовки. Наспех расчесав кудрявые темные волосы, я отметил, что пора подстричься. А то, подобно Александру, волосы уже закрыли уши. Эх, и снова я о нем думаю. Что же такого в этом человеке? Выйдя на улицу, я ощутил свежую утреннюю прохладу. Прага сегодня покорилась сонному молочному туману. В воздухе витал запах свежескошенной травы и еще каких-то пряностей, чьи ароматы доносились из соседнего кафе. Я вдохнул поглубже дух такого холодного и недоступного города и помчался навстречу приключениям, если можно так выразиться. А в холле университета уже вовсю бурлила повседневная студенческая жизнь. Повсюду звучали громкие голоса, лился звонкий смех, и обязательным атрибутом каждого была или какая-то тетрадка, или учебник, или еще какие-нибудь бумажки. Я же поправил на плече рюкзак и вытащил из кармана расписание. Моя аудитория, в которой с минуту на минуту должно было начаться занятие – находилась чуть дальше по коридору, куда я и направился. В конце я заметил человек двадцать незнакомых мне людей, стоящих около моей аулы, и не сложно было догадаться, что это мои однокурсники. Среди них я нашел ту самую рыжую девушку и того самого афроамериканца. Девушка что-то активно рассказывала уже собравшейся вокруг нее кучки студентов, человек эдак семь. Последний же держался в сторонке, оставшиеся сокурсники словно поделились по парочкам и изредка перекидывались словами. Александра среди них не было. Меня этого немного расстроило, но я решил не терять времени и подойти к чернокожему парню в толстовке с надписью «Summertime». - Привет, - поздоровался я, расплываясь в улыбке. – Ты же с английской филологии? - Привет, именно, - ответил юноша. Он обладал довольно низким голосом, говорил тихо, но даже так, казалось, был громким. – И ты тоже? Я - Птолемей, кстати. Птолемей протянул мне руку и я пожал ее. У афроамериканца рукопожатие оказалось довольно-таки крепким, а еще я заметил совсем не чешский акцент. 99,9 процентов того, что он определенно не из Чехии, однако оставался какой-то мизер, не исключавший и другой вариант. - Гефестион, рад познакомиться, - я говорил искренни, потому что действительно радовался с того, что первое знакомство с сокурсником начиналось неплохо. – Откуда приехал? - Из Египта, - бодро ответил юноша. – Решил выбраться оттуда, хочу путешествовать, хочу получить образование, и больше никогда не возвращаться назад. Птолемей говорил открыто, ничего не боясь, его уверенность заражала и вселяла какую-то храбрость. - Понимаю, - кивнул я. – Но почему ты не хочешь назад возвращаться? Птолемей отвел от меня взгляд. Он долго не отвечал и я уже было подумал, что обидел или задел его этим вопросом, однако скоро он мне ответил. Ответил так, как будто только что и сам искал ответ на мой вопрос и причину своего такого решения. - Это сложно объяснить, - пожал плечами Птолемей. – Мне приелась эта страна, эти люди. Солнце уже не греет как когда-то, жаркие дни душат, а песок попадает в глаза, принося дискомфорт. Глядя на пирамиды, я чувствую, что нахожусь внутри нее. Где-то глубоко под землей. Заблудился в темных коридорах, иду вперед, не видя, что рисунки на стенах указывают мне верный путь к гибели, потому что где-то там, из-за угла меня подстерегает Анубис, желая разорвать на мелкие кусочки. Мне тесно там, ощущение, будто бы я застрял в этой стране, будто бы много веков меня держат в Египте, и я не могу выбраться оттуда. Но сейчас, когда я здесь, своего шанса, приятель, я не упущу. Не знаю, что, но Птолемей коснулся своими словами какой-то струны моей души. Мне было как-то жутко и в то же время безумно интересно. На минутку голоса, окружающие меня, люди, стены, все это расплылось и в конечном итоге исчезло. Я видел лишь тьму, задыхался, пробираясь в узких проходах, вглядывался в мрак, зная, что на меня смотрит тот ужасающий, жестокий бог Смерти и мне не скрыться от него. Как оказалось, Птолемей умел красиво говорить, умел производить впечатления на людей. Потому что меня он поразил, и я забыл про все на свете. Неужели его родина и вправду так ему ненавистна? К реальности меня лишь вернул голос учителя, зазывающий всех в аулу, набираться ума разума. Птолемей, ободряюще толкнув меня в плечо, помчался первый, чтобы занять последнюю парту, я же кинул свой рюкзак на первую. С ранних лет сидел впереди. Было дело, несколько раз занял место в конце, но ощущения были какие-то глупые. Будто бы оторван от мира или отстал от какой-то армии километров на двадцать. Когда все уже уселись на свои места – я отметил про себя, что сижу один в то время, когда все остальные разобрались по парам. Видимо, фанатов подобных мест здесь мало. А конкретно – только я. Профессора звали Марк Млинар, выглядел он лет на пятьдесят. Эдакий массивный мужичина в очках, темноволосый с властным, устрашающим басом. Я сразу понял, с ним шутки плохи. О чем он, кстати, и предупредил. В тот момент, когда профессор Млинар рассказывал о своих методах учения, которые скорее напоминали мне пытки в Средних Веках, тихонько скрипнула входная дверь. В тонкую щелочку заглянул юноша ,и я мгновенно узнал эти золотые вьющиеся волосы. Мое сердце сладко вздрогнуло, и я залился краской. Я думал, профессор его убьет и на этом наше знакомство с ним закончится, судя по тому, как мужчина смотрел на него. - Год только начался, а вы уже опаздываете, - это походило больше на утверждение факта, чем на вопрос. Однако Александр ответил ровным и спокойным голосом: - Простите, профессор, я искал аулу, - весомая причина. Но, думаю, актуальна она будет лишь первую неделю. Дальше стоит искать новые оправдания. Профессор впустил Александра, и тот поспешил войти, бесшумно закрыть дверь и опуститься рядом со мной. - Привет, - почти неслышно произнес юноша, доставая попутно тетрадь и ручку. Я лишь кивнул ему с улыбкой, на что получил своеобразный оценивающий взгляд со стороны Александра. Меня удивляло то, как лишь одним только взглядом он может изменить внутреннее состояние человека. Александр словно выбирал, игрался, и это, кажется, ему приходилось по душе. Мой внутренний покой нарушился, я чувствовал, будто бы меня изучают изнутри, нечто неизвестное пробралось в самые потаенные уголки моего сердца. Словно тот Анубис, глядящий на тебя из глубин мрака. Александр не казался мне тьмой. Напротив, светом. Однако я имею привычку ошибаться в людях. В конце концов, один глаз у него был карий, другой голубой. Глаза – зеркала души? Тогда Александр – это удивительное соединение тьмы и света. Мне удалось сконцентрироваться на лекции только тогда, когда это сделал Александр. Профессор Млинар решил с головой погрузить нас в мудрость и надиктовал целых пять страниц о распаде Римской империи и английской литературе раннего Средневековья. Тогда-то я понял, что с выбором факультета не прогадал. Все это настолько соответствовало моим интересам, что во время полуторачасового занятия мне раза три хотелось зарыдать от распирающей радости. Выйдя из аулы, в коридоре меня догнал Александр. Я намеренно не заговорил с ним после лекции, желая увидеть его действия. Тут мои надежды оправдались. - Гефестион, - окликнул меня юноша. Я повернулся в его сторону. Александр подбежал ко мне, а я заметил, в свою очередь, что черные, зауженные книзу джинсы и белый свитер ему к лицу куда больше, чем тот нелепый деловой костюм. От него по- прежнему пахло мятой, и я по-прежнему не мог сложить впечатление о его лице. Все сбивали с толку притягательные разноцветные глаза. - Да? - Мы так и не поговорили с того раза, - произнес Александр, придерживая рюкзак на своем плече. – Ты исчез сразу после того, как все стали выходить. Я искал тебя, но найти не мог. Ждал у входа, но тебя не было. Александр смотрел мне в глаза. Его взгляд был невероятно пронзительный, но добрый и теплый. Возможно, я начинаю привыкать к нему? - Странно, но я тоже искал тебя. Мы разминулись, хотя как такое могло быть? Сидели же вместе, – я рассмеялся, радуясь внутри с того, что он тоже хотел продолжить общение. А я подумал, что это не так. Боги, я словно та влюбленная девчонка, с которой заговорил парень, что нравится ей уже битую вечность. Пора взять себя в руки. Ты же парень, Гефестион! Что за чертовы мысли? Александр лишь успел рот открыть, чтобы ответить. К нам подошел Птолемей и я тут же представил его Александру. - А, может, сходим куда-нибудь? Отметим знакомство и чудный первый денек? – Внезапно предложил афроамериканец. Александр не спешил с ответом. Он смотрел на меня, видимо, выжидая, пока я первый что-нибудь скажу. - Да, конечно. Почему бы и нет? – Затараторил я. Александр улыбнулся и тоже согласился. Мы обменялись номерами, а Птолемей сказал, чтобы к одиннадцати вечера мы были готовы. Он выберет то ли бар, то ли клуб (этого я так и не понял) и оповестит нас. Просто мы полностью положились на его вкус. Я не интересовался подобными заведениями, поэтому клубы, пабы, дискотеки и тому подобное волновали меня в самую последнюю очередь. Как было с Александром – я не скажу. Мне сложно догадаться, о чем о думает, я не знал ровным счетом ничего о его жизни, именно поэтому, наверное, и согласился на предложение Птолемея. Я бы хотел узнать Александра ближе в непринужденной дружеской обстановке. Поэтому решено, сегодня идем развлекаться, а завтра – отсыпаться. Ведь сегодня пятница – развратница, а завтра – суббота. Остальные занятия прошли как-то быстро и скудно. Домой получилось пойти пораньше, так как многие учителя лишь представлялись, рассказывали о предмете и уходили. В эту пятницу я записался лишь на четыре лекции, Александр же выбрал только два урока. Первый и предпоследний. Поэтому домой он ушел еще раньше, чем я. Птолемей же появился на первых двух и на последнем. Мы болтали о какой-то ерунде, когда очередной профессор нас покинул. Я узнал то, что живет он в Египте с родителями и младшей сестрой – Лилу. Что отец видел его в будущем инженером, однако мать поддерживала решение Птолемея. Он был моим ровесником и любит активный отдых. Еще я узнал, что Птолемей подумывает записаться в секцию баскетбола, когда разберется с занятиями. Афроамериканец так же рассказал, что пишет порою стихи. И я отметил про себя, что юноша достаточно неординарная личность. Любит развлекаться, планирует хорошо учиться, так же пишет стихи и много читает. Из крайности в крайность, я бы сказал. Домой мне удалось вернуться хоть и рано, но спать лег сразу же, одетый и уставший. Костюм со вчерашнего дня так и валялся на кресле. Я уснул крепким сном с мыслями о предстоящей не столько вечеринке, сколько встрече с Александром.