We are ghosts

iamamiwhoami - fountain

Я спал часов пять, может, чуть больше. За это время мне приснилась какая-то чушь. Невероятные просторы с песком и голыми скалами. Они тянулись до самого горизонта, и конца им не было видать. Ни одного деревца, ни единой живности. Утихли голоса птиц. Здесь царила мертвая и пугающая тишина. Эти пейзажи отравляли, я вдыхал лишь ветер, снующий туда-сюда, и чувствовал, как его ядовитое естество сжигает меня изнутри. Тем временем моя внешняя оболочка сгорала под беспощадным палящим солнцем. Я атакован со всех сторон и спасения мне не найти. Лишь чьи-то нежные руки, с такой трепетной любовью обвившие мой торс вытащили меня из этого проклятого болота. Где-то в глубине души я знал, кому принадлежат эти руки. Но все же обернулся, чтобы в этом удостовериться лично… На том моменте неожиданно из цепких объятий Морфея меня вырвал телефонный звонок. И я не успел увидеть того, кто во сне стоял позади меня. Приоткрыв один глаз и разочарованно застонав, я решил, что не возьму трубку. На зло, кто бы это ни был. Однако мобильник звонил настойчиво, а песня «Help!» легендарных Битлов только усугубляла ситуацию, с каждым словом прогоняя сон дальше и дальше от меня. Я дотянулся рукой до мобильника и все же ответил. - Доброе утречко, я короче выбрал клуб, - затараторил на том конце уже с недавних пор знакомый голос Птолемея, - называется «Роза Пустыни», хэй, как в песне Стинга, только сейчас дошло! А ты не говори мне, что спишь, я слышу по голосу. - Ну, раз слышишь, то говорить не стану, - улыбаясь ответил я, одновременно с тем поднимаясь с нагретой кровати. – Ты слушаешь Стинга? Почему-то меня это сбило с толку. На том конце Птолемей радостно ответил: - Не суть, – Юноша явно был полон энергии. – Ты готов? Я уже звонил Александру, он придет через полчаса к «Розе». Я поднял глаза, дабы взглянуть на настенные часы. Было около девяти и я спросил, почему так рано. Договорились же на одиннадцать. - Там до десяти вход бесплатный, - пояснил афроамериканец, - приходишь, тебе ставят какое-то ультрафиолетовое клеймо и все – ты в деле. Потом до утра можешь уходить и приходить сколько душа пожелает. - Хорошо, - протянул я, отмечая про себя, что с удивительной системой ночных клубов мне еще предстоит познакомиться. – Я тоже буду через полчаса. - Заметано, - довольно ответил Птолемей, и на этом наш разговор закончился. Меня радовало то, что я не родился девочкой. Глядя на свою сестру Тессу, я всегда удивлялся, как же девчонки долго собираются. Макияж, прически – все это занимает минимум час, одежду выбирают – так это вообще мрак. Полный шкаф тряпок, а им каждый день одеть нечего, в итоге истерика, нервы, все распускается, смывается и вот уже прежняя Тесса сидит на диване и естественно никуда не идет. Я скучал за ней. Она на шесть лет старше меня и работает в престижной фирме где-то в Нидерландах. Видимся мы лишь по праздникам и то, не на каждые. Я вышел из дома в том же в чем и в университет ходил. А какая разница? Народу на улице не слишком много было. Все сидят по домам, наверное. А зря. Ночная Прага становится до безумия красивой и романтичной. Лучше, чем днем. Да и воздух стал как-то свежее. Прохладнее, но свежее. Предусмотрительно, будучи дома, я пробил в Google Maps путь к этому избранному, лучшему из лучших заведению. Как оказалось, находится он практически около моего дома, поэтому шел я не больше десяти минут. Это было небольшое, под стать всем остальным домам в Праге здание, уходящее глубоко под землю. Над входом синим цветом мерцало неоновое название клуба Desert Rose. Около дверей уже толпились люди, мне даже удалось разглядеть как охранник или кто он там был что-то делает с рукой какой-то девушки из очереди. Александр уже был на месте. Стоял, засунув руки в карманы. Эти золотые волосы, мне казалось, я узнаю из тысячи. Он, как и я, не изменил наряд. Стоило мне подойти к нему, как юноша тут же расплылся в улыбке, я же не смог сдержать свою. - Гефестион. - Александр. Юноша мотнул головой, убирая спавшую на лицо светлую прядь. Он вскинул подбородок и этот жест на мгновение показался мне несколько царственным. Скоро к нам и Птолемей присоединился. Мы заняли очередь и спустя каких-то минут пятнадцать уже находились внутри. Охранник сделал какую-то метку на наших запястьях, ее можно увидеть под ультрафиолетом, что и стало нашим пропуском к сегодняшнему развлечению. Птолемей заверил, что она смывается без проблем, так что нам переживать не стоит. Последний раз в клубах я был довольно давно. Может быть года три назад, когда еще, учась в школе, меня и парочку своих друзей потащил туда мой приятель. Не лучшее тогда было утро, это я помню отчетливо. Я не сказал об этом родителям, соврав, что просто иду на ночевку к Патрику, когда сами до утра зависали на тусовке. Правда, потом мы все же поехали к нему, но, проснувшись, было дикое ощущение. Тошнило как никогда в жизни. Все, чего я хотел – это умереть и больше никогда никого не видеть. Тогда-то меня еще заставили окна мыть, а Патрика драить полы и снимать пауков с потолков. Эх, незабываемые были времена. Что-то мне подсказывает, что история повторится. Но да ладно, назвался груздем – полезай в лукошко. Внутри все ослепило своими прожекторами, ярким разноцветным светом и хаотическая музыка оглушала, тупыми ударами отдаваясь в груди. Народу было не мало, а в воздухе витал аромат алкоголя и похоти. Я взглянул на Александра. Он слегка пораженно разглядывал все вокруг и напоминал скорее ребенка, которого впервые привели ,к примеру, в зоопарк или на грандиозную детскую вечеринку с клоунами. Птолемей, по-моему, вообще находился в своей стихии. Стоило нам войти в клуб, как он тут же ускакал к одному из столиков – ублажать сладких девчонок. Мне стало несколько обидно, что он нас так бессовестно бросил, но рядом оставался Александр, тот, ради которого я сюда и пришел. Не теряя времени, я потащил его к барной стойке. - Восемнадцать есть? – Внезапно с ехидной ухмылкой спросил бармен, вытирающий стакан. Это был огромный детина, просто скажу, по виду напоминающий Кхала Дрого из «Игры престолов». Я уставился на него так, как будто впервые вижу, его вопрос застал меня врасплох. Александр в то время со скучающим выражением лица чуть приподнялся на высоком стуле и вытянул паспорт из заднего кармана брюк. Краем ока я заметил, что он на два года старше меня. Бармен кивнул, и Александр вскоре сделал заказ. Я тоже показал свой документ. - Виски? – Переспросил я, когда работник поставил перед Александром стопочку темной жидкости. Юноша улыбнулся и, стараясь перекричать шум, произнес: - Это самый настоящий мужской напиток. Всего лишь один раз, Гефестион, за твое здоровье. Александр осушил рюмку мгновенно, я, в свою очередь попросил для себя женский коктейль. Ну, что поделать, если они вкусные? Александр пообещал «всего лишь один раз» и я подумал, что этот один раз он запомнит на всю жизнь, как и я в свой первый и последний раз с Патриком. До сих пор при воспоминании к горлу подступает тошнота. Александр же вливал в себя одну за другой, с каждой новой порцией я только больше убеждался в прелести завтрашнего утра. После очередной рюмки, где-то пятой или шестой, Александр решил меня поддержать и тоже перейти на женские напитки: а именно – на шампанское. Вскоре, даже при таком освещении я заметил, что Александр уже начинает пьянеть. Интересно, какой он в таком состоянии? - Итак, Гефестион, - как настоящая леди, цедя маленькими глоточками шампанское из бокала, начал Александр. – Расскажи о себе. - Я все самое главное тебе уже рассказал, еще тогда, на церемонии посвящения, - отмахнулся я, допивая третий коктейль.- Что насчет тебя? Александр долго смотрел на меня, в его глазах плясали хитрые огоньки, в конечном итоге он улыбнулся и отставил, как ни странно, еще не пустой бокал в сторону. - Ладно, но это только сейчас я иду тебе на встречу, - игриво произнес юноша, - сложно сказать, где я вырос. Наша немаленькая семья постоянно в дороге. Я, мои родители и две сестры – Кассандра и Роуз. Хотя, я их редко вижу. Кассандра уже давно вышла замуж, она самая старшая. Роуз учится в Калифорнии, у нас там кстати бабушка и дедушка живут, вот она с ними. А мы же постоянно в разъездах. Пару лет во Франции, в Германии, Греции, Норвегии, Эстонии, всего не перечислишь. Александр сделал еще глоток, но, смакуя сладкий напиток, не спешил продолжать. Он смотрел перед собой, словно думая о чем-то. Я терпеливо молчал, и он, наконец, продолжил: - Все из-за папиной работы. Он археолог, - уточнил Александр и мягко улыбнулся, - не далеко от твоего ушел, я помню, Гефестион. Я улыбнулся, однако не проронил ни слова, боясь перебить. А еще я заметил, что по телу разливается какая-то мизерная, но все же волна наслаждения, когда Александр называет меня по имени. - Я не спешил привязываться к людям не из-за частых перемен, - продолжал юноша, жестом приказывая бармену налить еще одну порцию шампанского. Я начинал переживать за него, как бы с таким успехом мне бы не нести ему передачки завтра больницу с тяжелым отравлением. Но Александра, кажется, это особо не волновало. Он стал более раскрепощенным и свободным. – Я такой сам по себе, понимаешь? Мне не нравятся большие компании, я не люблю шумные вечеринки. Мне нравится покой, я люблю находиться наедине с собой. Я читаю книги, я в восторге от учебы. И сколько бы за такую «отчужденность» меня бы не осуждали, я буду поступать так, как считаю нужным. Ведь гармония с самим собой – это первостепенная вещь, ведь так, скажи мне? Александр пристально посмотрел на меня. А я остался несколько поражен его открытостью и честностью. Кто знает, рассказал бы он мне это, будучи трезвым? - Да, наверное, ты прав, - чуть рассеянно ответил я. Хотя абсолютно был согласен с ним. Нет гармонии с собой – нет гармонии с миром. Каждый сам волен выбирать. – Я уважаю тебя за твой выбор, это похвально. Александр снова улыбнулся. - Спасибо, - поблагодарил он, поспешив задать и мне вопрос: - ну, а ты? Расскажи, чем ты дышишь. В голову лез только ответ, годный деградирующего «воздухом», однако, я ответил: - Мои родители говорят на немецком, - неожиданно для себя сказал я. В оправдание своим словам, я только успел рот открыть, чтобы объяснить, почему я с этого начал, как Александр закончил за меня: - Да, твой язык мобильного, - рассмеялся Александр. Его смех был такой заразительный, звонкий и мягкий, словно дуновение весеннего ветерка. Я расплылся в довольной улыбке и кивнул в ответ на его фразу. – Прошу, продолжай. Я еще раз смочил горло напитком и снова начал свой рассказ. Кто так рассказывает о себе? - Я вырос в Германии, закончил школу, - и тут я понял, что жизнь у меня катастрофически скучная. – Мне не похвастаться таким образом жизни, как у тебя, потому что в свое время я только и делал, что развлекался. Делал глупые вещи, поступал с людьми плохо. В этот момент мне стало стыдно перед Александром. Почему-то я почувствовал себя ничтожеством. Кем-то глупым и грязным, человеком полностью состоявшим из ошибок. - Что было потом? – Неожиданно серьезно спросил Александр, не сводя с меня глаз. Он вывел меня из паутины мыслей и чувств, но мне не хотелось о себе говорить. - Потом я поступил сюда и решил начать новую жизнь. Противоположную той, которая у меня была. Александр наклонился ко мне ближе и положил свою ладонь на мое плечо. Доселе он меня так не касался, а его прикосновение оказалось таким теплым и уютным что ли, не похожим ни на что, но я был уверен: что-то подобное я уже ощущал. Только где? Когда? С кем? - Я не хочу навязываться, Гефестион, - в голосе юноши я уловил нотки осторожности. – Но это уже все не важно. Мы мало знакомы, но я хочу, чтобы ты знал: ты можешь мне довериться. И в любой ситуации можешь на меня положиться. Возможно, мы и разные, но я всегда постараюсь тебя понять. Я сглотнул, не в силах оторвать глаз от Александра. Он снова ни разу не моргнул. Он снова был искренним. В голове путались мысли, я задавал себе вопрос: почему этот человек на меня так влияет? Почему мне хочется безоговорочно довериться ему? Почему я был в нем так уверен? Меня пугала наша связь. Пугала и затягивала одновременно. Я боялся снова ошибиться. Александр тем временем убрал руку, но зрительный контакт разрывать не торопился. Я все пытался понять, какая же душа скрывается за его глазами. Светлая или темная? Стоит ли опуститься в омут с головой или лучше даже не лезть в воду? Мои чувства были настолько острыми, точными и понятными, что это повергало меня только в еще большие сомнения. - Мне нужно тебе кое-что сказать, - неуверенно и аккуратно начал Александр, в очередной раз возвращая меня к реальности. - Я слушаю. Александр долго всматривался то в пол, то в гущу толпы, дергающихся на танцполе. Он выбирал правильные слова, я прочел это по его выражению лица.Он незаметно заламывал пальцы, что свидетельствовало о неспокойном состоянии и, вероятно, важностью с минуты на минуту сказанных слов. - Тион, - резко вскинув подбородок ,произнес он. Всего лишь одно слово, мое неожиданно сокращенное имя бросило меня в холод, а потом в жар. Меня так никто не называл. Даже семья. Даже и мне как-то в голову не приходила такая возможность сокращения. Однако, этот вариант казался мне чем-то очень-очень близким, но по какой-то причине давно утерянным. Александр не успел договорить. К нам подошел Птолемей (как всегда вовремя) и потащил нас танцевать, мотивируя свой поступок тем, что мы старые клуши и место нам на лавочке у дома. С Александром мне так и не удалось поговорить. Я решил оставить это на потом. Когда придет нужный момент и если он сам об этом вспомнит. Мы убежали из клуба около трех утра, так как внутри какие-то пьяные в стельку арабы затеяли драку. Птолемей предложил сматываться, ибо драка затягивала все больше и больше народу, и мы особо не сопротивлялись. Александр, изрядно напившийся, едва стоял на ногах и нес полнейшую ересь. У меня же слегка кружилось в голове. Я никогда не впадал в подобное состояние, хоть сколько бы не пил. Всегда все помнил и отдавал отчет своим действиям. Даже в тот злополучный раз. Птолемей предлагал помощь с Александром, но я отослал того домой, пояснив тем, что сам разберусь. Афроамериканец с нами красиво распрощался и охотно ускакал в противоположную сторону. Я же, закинув руку юноши на плечо и, умоляя его шевелить ногами, потащил его к себе. Не зная, где живет Александр и, понимая, что спрашивать бесполезно, подумал, что переночевать у меня – самый лучший выход. - Ну, давай же, пойдем со мной, - взмолился я, практически таща Александра на себе. – Прошу иди. - Я пойду с тобой на край света, - промямлил юноша, расплываясь в блаженной улыбке. Почему-то это меня умилило. И хоть Роза Пустыни находилась от дома в десяти минутах, мы дошли минут за тридцать. И все благодаря Александру. Мне повезло, что в доме есть лифт, поэтому хоть тащить по лестнице на себе не пришлось. Закрыв ногой входную дверь, я провел парня к себе на кровать, уложил его под одеяло, сняв только обувь. Плевать, постельное белье потом постираю. Для Александра ничего ведь не жалко. - Гефестион, - жалко простонал юноша, не желая проваливаться в сон. Почему-то вспомнилось его удивительное сокращение моего имени. - Чего тебе? – Спросил я, укрывая его одеялом. - Залезай ко мне. – Александр приподнялся на локтях, а его взгляд свидетельствовал о том, что говорил он вполне серьезно. Так серьезно, как только может говорить пьяный человек. - Спи, де Флобе, - обращение к нему по фамилии показалось мне забавным. - Ты знаешь мою фамилию?- Александр искренни удивился. - О да, - протянул я, толкая его на подушки. Стоит принести тазик и таблетки на утро. – Я много чего о тебе знаю. - Расскажешь мне завтра? – С надеждой спросил юноша, на что я только рассмеялся и ответил «обязательно». – Но я не отстану, пока ты не ляжешь со мной. Я найду тебя, где бы ты не улегся и лягу рядом. - Черт с тобой, - сжалившись, я едва сдержал новый порыв смеха. Раздевшись до пояса и сняв обувь, я нырнул под одеяло к Александру. И хоть от него разило алкоголем, все равно, как и всегда улавливались запахи лаванды и мяты. Наверное, нужно было принести еще какую-нибудь жвачку или освежитель воздуха. Увидел бы дядя – убил. Александр прижался ко мне и властно обнял со спины. Черт возьми, это было так…не по-мужски, но я отбросил эти мысли и удобнее утроился на подушках. Было тепло. Уютно. Хорошо. На секундочку меня посетило ощущение, что так и должно быть. Так правильно. Но в следующее мгновение, разом с Александром я провалился в глубокий сон.