Без начала и конца или Сказ о том, как просыпался варпдаст

Кап. Кап. Кап-кап-кап-кап… — Почему здесь всегда идет кровавый дождь? — Я не знаю. Наверное, потому что так и должно быть. А, может, это кровь умерших невинных. Или твоя собственная. Каково это — когда кровь вытекает из раны? Когда теряешь жизнь? — Хм. Страшно. Слабость. Бессилие. Неспособность что-то сделать, как-то помочь. Защитить. Я был плохим отцом и оставил дурное наследие. — Я так не думаю. Ты добрый. Ангелы… — … Бывают и злыми. — … — Почему ты молчишь? Я обидел тебя? — Нет. Я думаю. — … — Каково это — быть живым? — Прекрасно. И утомительно. Есть тысячи вещей, которые делают. делали меня счастливым. Лучи света. Свежий ветер. Улыбки моих детей. Братья. Отец. Чувство безграничной свободы, дарованное небом. Возможность радовать кого-то хотя бы тем фактом, что я живу. Впрочем, всегда есть еще и боль, которая позволяла мне осознавать свое существование. — Ты считал свою жизнь существованием? — Нет. Не совсем. Было то, что делало меня ничтожным в собственных глазах. — Крылья? — … — Красивое проклятие. — Отец создал меня таким. Я — существо из мифов и легенд. Могу ли я быть предвестником счастья, или же обязан выдержать тяжесть ноши бытия карающей длани, яростного монстра, безжалостного оружия уничтожения? — Я не знаю. Но разве у тебя никогда не было выбора? — Нет. Теперь я понимаю, что не было. Моя судьба была предрешена. — Даже твоя смерть? — Этого я не знаю. Впрочем, всегда должна быть жертва, не так ли? — Это все было неправильно. — Почему? — Потому что умереть должна была я. Не вы. — Как может умереть то, что не было рождено? — Он мыслит, следовательно, я существую. — Лишь еще одно подтверждение того, что Отец жив. — Ты легко разбрасываешься подобными словами как для мертвеца, Примарх. — … — … — Прости. — Все нормально. Кап-кап-кап-кап… — Меня раздражает этот дождь. Но, знаешь, вся абсурдная забавность данной ситуации в том, что в бытности своей живым существом я страдал от припадков жажды крови. Но сейчас, когда ее вокруг океан… Я до смешного свободен от своих мирских пристрастий. — После смерти все мечты сбываются. Наверное. — Ты должна знать об этом больше меня, разве не так? — Я умерла уже после тебя. Тогда позволь задать сей вопрос тебе, мой драгоценный брат. — … — … — Быть нерожденной… Как это? — Никак. Тебя просто нет. Ты вроде только готовишься коснуться всей красоты и мерзости реального мира, как вдруг умираешь. Я — как неспетая песня. Существо без прошлого и будущего. — Ты и правда должна была быть девочкой? У меня была бы сестра? — Я не знаю. На определенном этапе развития эмбрион обладает исключительно женскими половыми признаками. Так как моя душа сформировалась раньше тела, я стараюсь определять себя как особь женского пола, ибо узнать истину о том, кем и чем я должна была быть, более не представляется возможным. — Ты ненавидишь его? — Отца? Нет. Я его не понимаю. А ты? — Я любил его, ненавидя. — Отказ исцелить тебя — это ерунда. — Ты слишком много знаешь как для нерожденной, сестрица. — В этом мире теперь есть только война. Мои знания более не несут смысла. Пустой набор сухих теорий. — Знание не сделало тебя счастливой? — Боюсь, сияние истины выжгло мне глаза. — В чем состоит эта истина? — В моем предназначении. Отец достаточно жесток для того, чтобы не только заставить своих же детей убивать друг друга, но и приносить их в жертву ради собственных стремлений. — Ты должна была стать жертвой, но станешь… — Рукотворным богом. Существо без жизни, но познавшее смерть. Часть души самого Императора. Таков теперь его замысел. — Это и есть истина? — Она многолика. Кто мы для того, чтобы судить ее? — … — Ты боишься остаться один? — Нет. — Тогда почему ты дрожишь? — Не знаю. Мне холодно… Холодно… Ты. Зачем ты?.. — Чшшш. Спи, братец. Спи. — Нет… Уходи… Я не позволю… Что ты?.. — Глупенький. Ты правда был столь наивен, чтобы полагать, что твоя душа наконец обретет покой? После перерождения ему понадобятся все части собственного «Я», что б привести человечество к господству. — Не… Я не хочу!.. — Глупый и прекрасный Ангел. Твой Отец попросту расщепил себя, дабы провести эксперимент и попробовать управлять гигантским Империумом посредством душ и разумов двадцати копий отдельных аспектов собственной личности. В своем слепом доверии его мощи ты забыл, что он лишь безжалостное чудовище, отринувшее все гуманное ради идеалов светлого будущего, которое не может не наступить. — … Лже… — Увы, ты не прав. Я тот аспект, который до последнего бережно хранился в камне души великого Отца. Я есть Честность Императора Человечества, его прямолинейная твердость и зачаток будущего божества, в ненависти своей стирающего миры в безжизненный прах. Ты же не более чем винтик в системе грандиозного плана, чье исполнение длится не один век. — Прощай, Сангвиний, Любовь Императора. Ты был прекраснейшим созданием и сослужил отличную службу, но, как и у любого смертного, твой час подошел к концу. Тонкая фигурка смуглого человеческого существа с длинными темными волосами выпрямилась, чуть покачиваясь на покрытой рябью алой поверхности кровавого океана. В его ладошках танцевало красно-золотое пламя души Примарха. — Не бойся. Кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья… — нараспев продекламировало существо и, коснувшись губами пляшущих искр, поглотила языки огня с мерзким чавканьем. — Трое есть. Осталось еще семнадцать. И ведь тогда я правда буду рождена, Отец?..