Без начала и конца или Сказ о том, как просыпался варпдаст

Утро в дворце Императора обычно начиналось с тихих шагов слуг, которые заканчивали уборку величественных залов, аромата свежей выпечки и терпкого, так любимого Повелителем Человечества, кофе, с грохота шагов Кустодес при смене караула и скрипе огромной уютной кровати, на которой сладко потягивался сам Император, позволявший себе порой отдохнуть на пару часов, впав в спасительное забытье. Однако сегодня утро началось с чудовищного «БДЫЩЬ!», которое донеслось из лабораторий и сильно переполошило добрую половину дворца. Через три минуты в подвалы уже влетели белые до легкой зелени Кустодес, прикидывающие, как они могли пропустить врага и что им за это будет, перепуганные ученые, волочащие в руках огнетушители и какие-то хитроумные машины для защиты от всего живого и неживого, а также хвастающийся за сердце Император, на ходу завязывающий простыню на манер тоги. Впрочем, с главной ценностью всея Империума — капсулами, в которых находились зародыши будущих великих правителей межзвездного государства — все было хорошо, потому правитель Терры со вздохом облегчения хряпнул заботливо поднесенный ему Вальдором Корвалол, поежился и внезапно снова схватился за сердце. — Малкадор, — прохрипел он. — Где Малкадор?! Сигиллита нашли довольно быстро — грубая коричневая ткань его робы безысходно торчала из кучи обвалившихся с потолка гранитно-серых плит. Одним движением руки Император смел прочь многотонные камни и замер, шокировано уставившись на открывшуюся ему картину. И не один он был поражен — стук от падающих на пол челюстей присутствующих эхом разнесся по огромным помещениям. — Нихрена себе, — пробормотал Вальдор, машинально потирая золотую силовую алебарду. — Я видел всякое дерьмо, но такого — никогда.

***

— Пошто? — печально вопрошал своего ближайшего соратника Император. В окружении белоснежных мраморных стен лазарета и чистых до хруста простыней он, в золотистом сиянии нимба, чрезвычайно сильно походил на бога, которого так любили изображать иконописцы древности. — Пошто ты подвергал свою жизнь такой опасности, мой друг? — Тебе, значит, можно быть вечно молодым и все такое прочее, а мне в теле старика корячиться? Ну уж нет, увольте, — донеслось в ответ. — Но ты мог попросить меня помочь, — покачал головой Владыка Человечества. — Ты ведь не хуже меня знаешь границы твоих и моих сил. — А не ты-то мне вчера за стаканом ныл, как все надоело и как ты устал? В конце концов, все прошло очень даже хорошо, не находишь? Император задумчиво потер висок и машинально подергал себя за прядь черных длинных волос, выбившуюся из-за уха. — Слабые аргументы, — усмехнулся он. — Однако я предлагаю тебе все поменять. Точнее, вернуть к норме. — Нет. — Почему это? — Потому что мне вполне нравится это тело, — улыбнулась роскошная голубоглазая женщина в самом расцвете лет, в которой узнать регента Терры можно было разве что по глубокому тяжелому взгляду, в котором таилась мудрость веков. — И прекрати за меня так переживать, милый. — Может, не надо меня так называть? — жалобно вздохнул Император. — Надо, друг. Надо. Меня ведь почему раньше не любили? Потому что у меня груди девятого размера не было! — хохотнула Малкадора и, подхватив ставшую ей тесной робу, поднялась с кровати и направилась к двери, за которой толпились заинтригованные клерки из Администратума. Император со стоном закрыл лицо руками.