Без начала и конца или Сказ о том, как просыпался варпдаст

… Трудно быть сверхчеловеком. Трудно, а еще труднее если ты тянешься ко всему простому, человеческому, и то, что для других обыденность, для тебя — недостижимое счастье. Сангвиний всегда был ближе к людям, чем многие Примархи; ему была присуща доброта и искренность по отношению к тем, кто изначально был слабее его. Однако никто не знал, как сильно на самом деле он завидовал. Завидовал Магнусу — за то, что тот мог быть каким угодно когда угодно; завидовал простым людям, ибо они были вместе; завидовал и вместе с тем злился на Отца — великодушного, щедрого, доброго, жестокого… Могущественного. Способного ходить среди людей, быть рядом с ними, дружить с ними, веселиться, наслаждаться… Сангвинию нравилось спасать смертных и приводить планеты в лоно Империума; его взору были приятны величественные города и счастливые их жители на месте одиноких лачуг вымирающего племени, которые совсем недавно теснились на их месте. Но вместе с тем Примарху было грустно и невыносимо одиноко. Да, у него были Отец и братья — все разные, интересные, и беседа с каждым порой больше напоминала детскую игру в «угадайку» — поди пойми, что кроется за прищуром родных глаз. Ангел давно сблизился с Руссом, Жиллиманом и Вулканом — теми, с кем ему было лучше всего, легко и весело, интересно и просто. Но глубоко в сердце он хранил желания совсем иные, которые могли бы показаться другим смешными и нелепыми, недостойными великого воина. Сангвиний желал быть равным. Он помнил свою юность — тогда у него были мама, папа и много других родственников. Сейчас у него тоже был папа, точнее, Отец — слишком великолепный, чтобы порой воспринимать его своим родителем. А мама… Мама давно умерла, оставив своего названного сына без ласки теплых родных рук, пахнущих так вкусно и нежно, без нежных слов утешения, без смешных, но таких приятных забот — ведь кто еще станет вычитывать трехметрового крылатого гиганта за то, что он опоздал к ужину? Сейчас Примарху безумно ее не хватало. А еще у Сангвиния была подруга. Настоящая. У нее была смуглая кожа, выгоревшие на солнце светлые волосы и белесые пустые глаза. Она была слепая и это, как не печально, стало настоящим спасением для уже отчаявшегося Примарха. Больно, больно жить, когда все видят в тебе ожившую легенду, статую, сошедшую с постамента во всем величии своей красоты, ангела из древних сказаний; больно жить, когда даже твои генетические дети воспринимают тебя лишь как образ, не заботясь о твоих чувствах и переживаниях, не зная даже толком кто ты и чего жаждет твоя душа; больно жить, когда люди падают при виде тебя в обморок, признаются в любви и пытаются постоянно коснуться ненавистных крыльев. Лэа была не такая — ее изъян делал ее особенной. Они болтали с Сангвинием часами — он носил ее на руках, рассказывал обо всем, что видел и слышал, а в дни, когда растущие крылья болели особенно сильно, девушка оставалась рядом и гладила золотистые кудри Примарха, зарывшегося в горячий песок в поисках хоть какого-то спасения. Ангел мечтал, как в один день они уйдут вместе далеко-далеко, аж на край земли, и там он расскажет ей про самый красивый восход, какой только занимался над пустынным миром. А потом Лэа подхватила какую-то странную болезнь и умерла так быстро, что он даже не успел прилететь попрощаться. И по сей день боль от потери тревожила мужчину, а образ старой подруги, упрекающей за это невольное предательство, являлся в ночных кошмарах, полных крови, боли и ярости. А с тех пор, как величественный воин шагнул в его жизнь и призвал к себе не служение, Примарха преследовали робкие постыдные желания, за которые он проклинал себя, свою мягкость, свое живое трепещущее сердце и душу, в которые закрадывались сомнения — а верно ли поступил Император, сделав свое дитя непобедимым оружием, возвеличив его над людьми, а потом бросив среди них на произвол судьбы? Не обезумел ли кто-то другой так, как обезумел Ангел, мечущийся среди стен вечного непонимания на потеху своим внутренним демонам?.. Сангвинию хотелось бы сходить с кем-то в театр или просто в парк — болтать о том, как цветут вишни, как меняется погода, о том, что это за новая библиотека в городе — говорят, в ней есть вообще все! — сплетничать о каких-то маловажных глупостях, просто быть, просто… Просто перестать быть вечно одиноким в своем величии. Все, чего так безумно хотел один из величайших воинов Вселенной — это с кем-то подружиться.