Без начала и конца или Сказ о том, как просыпался варпдаст

… Вообще представить себе то, что Примархи могут страдать от каких-либо проблем, кроме собственно военных дилемм и душевных терзаний высших существ, довольно трудно. Впрочем, есть все же несколько личностей, которые точно сталкивались с неприятностями или дурацкими бытовыми ситуациями за свою длинную сверхчеловеческую жизнь. Например, Сангвиний — крылья-то хороши, но и на спине не поспать, и не помыться нормально, да еще они чешутся, во время линьки превращаются в перьеметку, а от кошмаров о пухо- и пероедов, как и о прочих жутких паразитах, несчастному Ангелу так и не удалось избавиться. Или Феррус Манус, чьи руки порой подозрительно тянулись к магнитам; силы Примарха хватало на то, чтобы преодолеть законы физики и вместе с тем не потерять свою невозмутимость. Как и Конрад Керз, для которого принять ванну и привести себя в божеский вид было сродни великому подвигу; пребывание на борту «Гордости Императора» было той еще школой цивилизованной жизни и светских манер, так что Ночной Призрак не пытался вскрыться бритвой, а использовал ее по назначению. Однако сей список был бы не полным без монументальной фигуры Ангрона, который, сидя на покрытой серым покрывалом кровати в своих покоях, с лицом прожженного наркомана вгонял себе в вену очередную дозу транквилизатора. Таким количеством химии можно было убить коня размером с титана класса «Император», однако организм Примарха вместе с Гвоздями отчаянно сопротивлялся действию лекарства, заставляя Ангрона припоминать все богатство табуированной лексики Нурцеи. Впрочем, спустя еще несколько уколов, Примарх наконец ощутил, что безумная боль отступила, руки перестали дрожать, а лицо — кривиться в жуткой гримасе и дергаться от непроизвольного тика. У него было всего лишь несколько минут до того момента, как утомленный бессонницей разум даст телу единственную команду: «Немедленно спать!». Ангрон сорвался с кровати и влетел, попутно щелкнув выключателем, в ванную. Это не была роскошная купальня с вычурной лепниной, золотом сантехники и мрамором — нет, просто белый кафель и металлические краны. На полочке у небольшого круглого зеркала таинственно поблескивали бритвенный станок и флакончик со специальной пеной. В бытность свою гладиатором он никогда не задумывался о таких простых вещах, как бритье. Перед выходом на арену его тело приводили в порядок служанки — единственные, кого Ангрон подпускал к себе и ради которых на время приглушал отчаянное желание убивать. После так называемого спасения ненавистным отцом, Примарх так и не смог умерить свою гордость, не позволявшую ему попросить помощи у генетических сыновей. Даже у Кхарна. Потому, сцепив зубы и накачивая себя успокоительным раз в несколько дней, он проводил сложный ритуал бритья. Навыки пришлось шлифовать долго и нудно, оттачивая движения руки, стараясь не превратить и без того жуткое лицо в совсем безобразную морду. Но в итоге Ангрон достиг определенного успеха. Быстро нанеся белую пену на лицо, он, нахмурившись, провел несколькими плавными движениями по подбородку и шее, аккуратно обходя шрамы. Потом переключился на щеки; некая тяга к перфекционизму, доставшаяся ему от Императора, требовала не только убить всех врагов, но и сделать лицо идеально чистым. Еще несколько ловких касаний к верхней губе сквозь уже застилавшую глаза пелену — и Примарх, небрежно бросив бритву в умывальник и сполоснув лицо ледяной водой, в два счета добрался до кровати и рухнул на нее, не удосужившись даже забраться под одеяло. Погружаясь в сладкие объятия Морфея, Ангрон подумал, что все же стоит узнать у Лоргара про тот крем после бритья, который делает кожу брата такой мягкой…