Ворон. Один день

Звенящая тишина, будто я оглох, и яркий белый свет, режущий глаза, вызывающий тошноту. Я пытаюсь что-нибудь разглядеть, быстро моргаю глазами, но ничего не вижу, лишь только чувствую: ветер щекочет щеки, снег падает на ресницы, солнечные лучи пляшут по моему лицу. Внезапный грохот обрывает все ощущения... И... Взрыв! Яркая вспышка! Снег в лицо! Я упал на спину и почувствовал острую боль в пояснице, стиснул зубы и вновь открыл глаза. Над головой распростерлось серое небо, которое частично закрывали облака и едва заметный дым. Обломки деревьев были повсюду. В какой-то момент я заметил монотонный гул и странные шипящие звуки, а затем голос... Тот самый божественный голос. Встал, превозмогая боль, повертелся из стороны в сторону, выискивая взглядом его фигуру, но увидел лишь месиво из веток и снег, и резко замер на месте в неверии. Что есть сон? Сейчас? Или тогда? Я мысленно вернулся на день назад и... Нет, это был не сон, а значит сейчас... - Что ты здесь делаешь? - правое ухо обдало горячим дыханием, в нос ударил запах ванили и трав. Я повернулся, касаясь носом его щеки, и успел заглянуть в обеспокоенные черные глаза, прежде чем все исчезло. Я уперся взглядом в белый потолок перед собой и снова прикрыл веки, чтобы запомнить все, что увидел во сне, пока ощущения еще живы, пока я все еще вдыхаю запах ванили и трав, пока нос едва затемно покалывает от прикосновения к его щеке. Когда сердце угомонилось, я смог сесть. На тумбочке у кровати лежал мой телефон, на полу стояли выданные мамой тапочки, шторы все еще были задернуты. Встать было нелегко: все тело болело, особенно моя многострадальная задница, но это было даже хорошо, потому что так я чувствовал себя настоящим, не живым - нет, просто настоящим. После водных процедур и очередной порции мазей, я смог выползти на кухню, где за столом уже завтракал отец. - А где мама? - На работе. Где же ей еще быть? - недовольно пробормотал он и еще недовольнее добавил: - И тебе утра доброго, партизан. - Не начинай, - поднял я руки вверх и двинулся к холодильнику. Прежде чем его открыть, я провел рукой по его железной двери и обвел пальцем сенсорный экран, посмотрел на изображение времени и потыкал на иконку молока. Хотелось прикоснуться ко всему, что было в доме, все прочувствовать, попробовать и понюхать. Затем я открыл дверцу и внимательно изучил содержимое - ни одной деревянной баночки, никаких странных бутылок и плошек. Блеск! Пока вытаскивал из полиэтиленового пакета сельдерей, вспомнил о том, что теперь могу выпить нормального кофе и резко рванул к кофеварке, которая оказалась все еще горячей. Я достал кружку, налил кофе и нагнулся над ним, вдыхая запах. Даже застонал от блаженства! - Пиздец! - услышал я за своей спиной и резко вздрогнул. Черт! Я же не один! Это ж надо так облажаться! Я положил сельдерей на стол и развернулся. Синие глаза смотрели не удивленно, а с подозрением. - Ты похож на человека, который только что вышел из тюрьмы! - Типа того, - не стал отпираться я и сел за стол, начиная грызть сельдерей и запивать его кофе. - И пока ты не спросил, я сам отвечу. Этот гребаный поезд не один день у меня украл, а как минимум пару месяцев. По крайней мере, я так себя чувствую. - Ты ведь все помнишь, не так ли? - Допустим. Отец постучал пальцем по столу, затем отставил кофе в сторону, вышел из кухни и вернулся с бутылкой скотча и стаканом. Налил немного спиртного мне в кофе и сел поближе. - Вижу, сегодня ты почти настроен на беседу. Давай сначала я тебе кое-что расскажу, - я насторожился, сделал глоток из чашки, закусил сельдереем. - Два года назад мне приснился странный сон. Как будто бы я остался жить в Эилмейне, но не вместе с Амаль или с тобой, а один. Хоть это и было давно, но я до сих пор помню противное чувство одиночества и отчаяния, что я испытывал в том сне. И жил я в нем почти месяц. Месяц скучной жизни, скучной работы в окружении скучных людей. Когда я проснулся, то долгое время меня не отпускало ощущение реальности сна. Я был рад быть снова на своем месте, в своей реальности, рад был снова обнять тебя... - К чему ты клонишь? - Давай договоримся, что все произошедшее с тобой в поезде - сон, который был почти реальным, но все-таки лишь сном. Я вспомнил сегодняшнюю ночь и события из своего видения: запах, дыхание, прикосновение. - Это не было сном. Но если тебе так будет легче меня понять... Я допил кофе залпом и посмотрел на бутылку скотча. Вдруг вспомнился вопрос Киана: «есть что-нибудь такое, чего тебе хочется...?» - У мамы пиво есть? Отец прищурился, встал из-за стола, достал из холодильника банку пива, поставил ее передо мной и вдруг резко наклонился и обнял меня. Я прислонился щекой к его руке и прикрыл глаза. - Я поверю тебе, даже если ты скажешь, что тебя похитили инопланетяне в радужных балетных пачках, - мы вместе рассмеялись и разорвали объятия. - Пиво пить будешь после того как поешь, договорились? И к твоему сведению, сельдерей за нормальную еду не считается. Тебе лишние килограммы не сбрасывать надо, а набирать. Я кивнул и стал наблюдать за тем, как отец готовит мне завтрак на электрической печке. Мы разговаривали много и обо всем. Несмотря на его смелое заявление, я так и не смог рассказать ему всей правды. Он узнал, что мы будто бы попали в параллельный мир и что в том мире я потерял нечто важное и что я отдал бы все на свете лишь бы это важное себе вернуть. Если бы я только мог отдать хоть что-нибудь, если бы только у меня что-то было. К обеду мы напились до состояния кашки. Из кухни перебрались в зал, валялись на полу, пили пиво, скотч и водку, смешивали невообразимо мерзкие коктейли и заедали все это мясным пирогом, который я попросил испечь. Наш разговор начался с высоких тем, а закончился пошлыми шутками на тему однополых отношений и отношений в целом. В тот момент, когда я, закатываясь от смеха, заставил такого же неадекватного отца преклонить одно колено и клясться в неразглашении моей тайны, какой точно сказать не могу, мой телефон завопил голосом Эдди Веддера, и я резко замолк. Папа уловил мое настроение и тоже посерьезнел. - Алло? - Привет, малыш. Скинь свой адрес смс-кой и собирайся. Я заеду за тобой через час. - Окей! - слишком громко выкрикнул я в ответ и прикрыл рот рукой. Киан настороженно помолчал, а потом попрощался и отключился. Я опустил глаза на стоящего на коленях отца и сел рядом с ним. - Пиздец подкрался незаметно. - Кто это? - потирая лицо и внимательно наблюдая за тем, как я, щурясь, тыкаю в клавиатуру, пытаясь найти нужные буквы и цифры, спросил меня отец. Мой пьяный разум оказался не способен ко лжи, и я ответил: - Мой парень заедет через час. Надо ему адрес скинуть, - только потом поднял глаза и встретился с протрезвевшим взглядом своего отца. - Ебическая сила! - Какой, на хуй, парень? - Красивый, - икнув, ответил я и, резко подскочив, рванул в свою комнату. Папа не отставал. Мы оба еле стояли на ногах, но его ноги были длиннее, а сам он был больше и сильнее - не удивительно, что я проиграл. - Что за хрень ты мне тогда рассказывал? Что такое там, в конце концов, на самом деле произошло? Откуда, нахрен, взялся этот твой «красивый»? Это он тебя выебал? - повалив меня и стукая башкой об пол орал отец, пока я думал о том, как бы остаться в сознании и не отключиться. - Я не могу отвечать на все вопросы сразу! И хватить лупить меня! Ты мне последние мозги вышибешь! - Было бы что вышибать! Говори сейчас же или я тебя запру в комнате и никогда больше не выпушу! - он перестал меня трясти и устало оперся спиной о стену. - Не запрешь, - тихо ответил ему я. - И я уже рассказал все, что мог. - Эшли! - Папа! Мы сверлили друг друга взглядами до тех пор, пока мой телефон снова не зазвонил. - Скажи мне, кто он, и я отстану. И даже маме ничего не скажу. Я вздохнул, потер набухающую шишку на затылке и виновато заглянул в любимые отцовские глаза, пронзающие меня сейчас своей искренностью и безграничным доверием. - Я скажу еще раз, что меня никто ни к чему не принуждал. Мы просто потерялись во времени и пространстве из-за этого злополучного поезда. Мы знакомы уже давно и встречаемся тоже немало. - Почему тогда я раньше о нем ничего не слышал? - Потому что... - я измученно выдохнул, - все сложно. - Ответь на звонок, - после долгой паузы сказал он мне и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Я добрался до телефона и устало объяснил Киану, что поссорился с отцом и что скоро пришлю смс. Он забеспокоился, но расспрашивать не стал. Сообщение было отправлено, я вымыт, вкусно надушен и красиво одет, а папа так и остался изображать мыслителя у стены. Только когда мой телефон снова подал сигнал, родитель зашевелился. - Я тебя люблю, ты же знаешь? - тихо сказал я, стоя к нему полубоком и упершись взглядом в окно. - Это запрещенный прием, - обняв меня со спины, буркнул он мне на ухо через пару минут напряженного молчания. - Надолго отчаливаешь? - Я надеюсь, что надолго. Может, до утра. Только, что маме сказать? - Ничего. Если она позвонит, то я скажу ей, что ты спишь. Она приедет только завтра, так что постарайся вернуться до обеда и желательно без новых травм, - теплая рука погладила мою шишку на голове и ущипнула за щеку. Возникшее между нами напряжение сошло на нет, и я в полной мере ощутил, что опьянение никуда не ушло и что на ногах стоять, ох, как не просто. - Я так боюсь, что мы не сможем сохранить наши отношения. У меня такое странное предчувствие, будто пришло время для расставания. Но я не могу просто взять и отпустить его. Правильно ли я поступаю? - Я понятия не имею, о чем ты говоришь и что происходит, Эшли, но если он захочет уйти, не держи его. - Если бы ты нашел свою любовь, пап, то смог бы отказаться от нее? Папа развернул меня к себе лицом и сильно сжал плечи. Его глаза пробежались по моему лицу, и я успел заметить в них страх, прежде чем он взял себя в руки и уверенно заговорил. - Я разве говорю, что нужно отказаться от любви? Я сказал тебе отпустить. Если вам суждено быть вместе, то все будет хорошо. Мы еще несколько минут стояли напротив друг друга, а потом обнялись и разошлись. Я пошел на встречу к Киану, а отец в комнату для гостей, чтобы отдохнуть от сумасшедшего сына и его странных разговоров.

***

Я кое-как выполз из квартиры и, опираясь на стены, доковылял до лифта. Лифт проехал пару этажей, и к моей тушке присоединилась еще одна: девушка лет шестнадцати. Она окинула меня с ног до головы оценивающим взглядом, после чего придала лицу приветливое выражение и встала рядом, словно невзначай касаясь моего плеча. - Я - Ника. Из шестидесятой квартиры. А ты? Здесь живешь? Я оторвал взгляд от неподвижной двери, на которую уставился, пытаясь сосредоточиться, и посмотрел на нарушительницу моего личного пространства. - Нет. - В гостях был? - тошнотворно-жизнерадостная улыбка озарила ее, в общем-то, милое лицо. Я не мог понять, что не так с этой девочкой. Что такого она во мне нашла? Мои размышления прервал сигнал об остановке лифта. Двери открылись и я, забыв о собеседнице, медленно и аккуратно вышел на площадку первого этажа. - Может, скажешь мне свое имя? Я чуть дернулся от неожиданности, но не остановился, и отвечать тоже не решился, так как к горлу подкатила опасная тошнота. Девушка не отставала. Она прошмыгнула вперед и открыла мне дверь, после чего легонько коснулась моего плеча и повторила вопрос, а когда я на него не ответил, продолжила: - Ты ведь - Эшли, да? Твоя мама - Амаль? Из шестьдесят четвертой? - Откуда ты...? - с трудом подавив тошноту начал было я, но она не слушала. - Мой папа тоже архитектор. Они с твоей мамой вроде как встречаются, ты не знал? Я устало вздохнул. Так вот почему она так на меня пялилась. У мамы, как и у отца, проблем с любовниками не было. С последним она встречалась уже достаточно долго, но пока ничего конкретного нам не говорила, так что я не вникал и в ближайшее время вникать не собирался. - Это все очень интересно, но я спешу, так что бывай, - я вытащил свою руку из ее пальчиков, но не удержал равновесия и чуть не упал. - Ой! Осторожно, Эшли, - вскрикнула девушка и попыталась меня поймать, но я и сам устоял, правда, едва не пропахав носом тротуар. - Все путем! Не кипишуй. - Эш? - выпрямившись и покрутившись вокруг своей оси, я увидел встревоженного Киана, который стоял в паре метров от нас и пускал невидимые молнии в мою новую знакомую. - Хай! Я уже почти дошел! - крикнул ему я и для убедительности махнул рукой. - Это твой друг? - заинтересовалась новая знакомая. - Я его парень, - уверенно бросил ей Киан и подлетел ко мне. - Ты охуел? Ты сказал, что поругался с отцом, а сам с какой-то телкой шатаешься, да еще и в хлам пьяный! - Бля... - простонал я, потирая виски и пытаясь найти в себе еще немножечко терпения. Девушка, имя которой я уже благополучно забыл, стояла рядом со мной и переводила ошеломленный взгляд с Киана на меня и обратно. - Вот именно! - зло шикнул Киан, неправильно расценив мое восклицание, подхватил меня под локоть и поймал мой замученный взгляд. - Мы с ней вообще-то в лифте пересеклись. Она живет здесь и по совместительству вроде как дочка маминого хахаля, так что выключи свою больную фантазию и выдохни. Киан посмотрел на девушку, потом на меня, пожимающего плечами и вовсю пользующегося тем, что у меня появилась подставка в виде его мускулистой руки, и немного покраснел. От стыда, я полагаю. - Извини, - тихо пробормотал он кому-то из нас и потянул меня за собой, пытаясь побить рекорд скорости в спортивной ходьбе. Я махнул своей новой знакомой рукой и заржал, потом споткнулся и выстелился на асфальте, не прекращая смеяться. - Блин, меня отец просил увечья не получать, - хихикая и бормоча нецензурщину себе под нос, я проверил коленки и локти, но все оказалось в относительной целости. - Господи! Чего вдруг ты так напился? Еще и двух нет, а ты на ногах не стоишь. - От жизни веселой... Ноги, что суетились рядом со мной, резко замерли, а сверху раздался убитый голос. - Все плохо, да? Я перестал хихикать, поднял руки вверх и помог Киану меня поднять. Он обеспокоенно разглядывал меня какое-то время, а потом обнял, прижимаясь всем телом, зарываясь носом в мои волосы. - Я скучал, малыш. Прости, что накричал. - И я скучал, - я обнял его в ответ, но почти сразу же отстранился. Киан смущенно потер нос и огляделся. По другой стороне улицы, не замечая никого вокруг, прогуливалась парочка школьников, а во дворе, у которого мы обжимались, дяденька в костюме увлеченно отчитывал кого-то по телефону. - Целуй меня быстро, и пойдем. Киан удивленно поднял брови, криво ухмыльнулся и громко чмокнул меня в губы. Я схватил его за ворот футболки, притянул к себе и поцеловал: медленно, вкладывая все свои чувства и переживания, вызывая стон, чувствуя, как у самого по затылку проходит холодок, а по рукам бегут мурашки. Алкоголь притуплял здравый смысл, поэтому Киану пришлось взять все, в том числе и меня, в свои руки и продолжить наш путь. - И куда мы идем? - В кино, - он подмигнул мне и улыбнулся. - Занятно. Я хотел пива, ты хотел в кино. Мечты сбываются! - я рассмеялся и врезался в него плечом, заглядывая в глаза снизу вверх, впрочем, как и всегда. Но в ответ он лишь нахмурился и остановился. Я увидел впереди вывеску кинотеатра и несколько рекламных щитов и не сразу понял, почему мы вдруг встали. - Давай то, что было там, оставим там. Я смотрел в его потухшие глаза, смотрел, как он сжимает кулаки, и резко захотел исчезнуть. - Тогда надо оставлять там и наши отношения, - превозмогая боль, что сковала горло, прохрипел я ему в ответ и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить зарождающуюся панику. - Ты что? Я же не об этом говорю! - вскинулся Киан, но я уже увидел в его глазах сомнение. Возможно, он сам еще не понял, что с ним происходит. Возможно, он действительно еще даже не думал о расставании, ведь прошел всего день. Всего один день в этом мире, а мы уже стали чужими. - Я просто устал от всей этой сверхъестественной суеты и от постоянного страха. Устал от того места, и я просто хочу попытаться жить нормально. Мне тяжело думать о том, что я, кажется, влюбился в бога. Мне проще думать, что это было... - Всего лишь сном, - закончил я за него и закусил свою многострадальную губу. - Да, Эшли. Почему бы нам не считать все это сном? С Рейо все было по-другому. В странном месте странные события не казались чем-то неправильным, даже наоборот. Иногда я был даже рад, что мы попали в другой мир. Я узнал много нового и увидел сверхъестественных существ. Но все это было там. А здесь... Я хотел сказать ему, что не считаю это правильным, что никогда не соглашусь на такую трактовку событий, никогда не откажусь от своих чувств к Рейо и никогда не перестану его ждать. Я хотел сказать, что наши отношения были частью этого сна и что пока мы будем вместе, он не сможет забыть обо всем. Я одним своим существованием буду напоминать ему о том, что все было реальностью. Я стоял, смотрел на него - такого красивого и растерянного, и вспоминал, каким он был до того, как мы вернулись, и не узнавал его. Его ведь тот мир всегда интересовал больше, чем меня. Он задавал миллион вопросов в секунду, дергал Рейо по поводу и без, строил планы и придумывал истории о том, как было бы здорово побывать и в других мирах. А теперь? Куда делся весь интерес? Почему он хочет все забыть? Почему боится? Я скользил взглядом по его лицу и прокручивал в голове все, что только мог вспомнить, и вдруг его черты исказились, кожа побелела, губы посинели и расплылись в грустной улыбке. Я дернулся, как от пощечины и, наконец, понял. Он все вспомнил: как мы прощались, как его ранили, как он причинил мне боль, и теперь хочет все это забыть. Что-то изменилось, когда тьма ранила его. Что-то умерло. - Хорошо. Я не буду вспоминать о том, что было. Я просто хочу быть рядом с тобой. Он облегченно кивнул и, закинув мне руку на плечо, потащил к кинотеатру. Я шел и радовался тому, что напился. Если бы я был трезв, то не смог бы сдержаться: психанул бы, ушел бы, накричал. Название фильма не отложилось в моей голове. Как только мы сели на диван и выключили свет, я прижался к Киану неприлично близко и обнял его за талию. - Ты чего творишь? - засмеялся он, но мне было совсем не весело. Я просто боялся его потерять, потому и лип, как раньше лип ко мне он. - Обними меня. Мне нужно прикоснуться к тебе. Киан чмокнул меня в висок и прижал меня к своей груди.

***

Несмотря на наши обнимашки, мне казалось, что между нами постепенно нарастало напряжение и уже через полчаса, в течение которых мы оба делали вид, что смотрим фильм, оно достигло своего пика. Я будто заразился паранойей от него: думал, что ему не хочется находиться рядом со мной, что он на самом деле не знает, как сказать мне об этом, что ему неприятны мои прикосновения, раз он сидит как истукан и ни на что не реагирует. Я ожидал чего угодно, но только не того, что сделал липучка. Он резко развернулся, сжал мой подбородок и стал нежно покусывать и лизать мои губы, тяжело дышать и тереться о мое бедро. - Как же я тебя хочу! - выдохнул он мне в губы и углубил поцелуй. А я не удержался и хихикнул, расслабляясь и понимая, как безосновательны и надуманы были мои пьяные размышления. Киан замер, не понимая, что меня так веселит, но я не дал ему отстраниться, прикусил его язык и перехватил инициативу в поцелуе. О фильме мы благополучно забыли, как и о парочке школьниц, расположившихся на соседнем диванчике и не сводивших с нас своих любопытных глаз. Мы целовались как сумасшедшие до конца фильма, не в силах оторваться друг от друга ни на секунду. Я никогда не сделал бы ничего подобного в трезвом уме, но до трезвости мне было как до Марса, поэтому я погрузился в ощущения, поддался своим расхристанным чувствам. Когда фильм подходил к концу, что стало ясно по соответствующей унылой музыке и пафосному малосодержательному монологу главного героя, Киан отлепился от меня и перевел дыхание. Я открыл глаза и посмотрел на него, освещенного бледным светом от экрана: он оказался весь взъерошенным и вымазанным в моей крови - ранка на губе снова открылась. Его глаза блестели безумием и желанием, и я даже боялся представить, как в этот момент выглядело мое отражение. Он чертыхнулся, достал платочек из заднего кармана джинсов и стал стирать что-то с моего подбородка. - И себя вытри, - прошептал ему я и глянул в сторону девушек, что все еще с восторгом смотрели на нашу парочку, разве что слюни не пускали. - Пора валить... Киан замер на секунду, после чего оглянулся и, заметив благодарных зрителей, обессилено застонал. - Эш, ты только не... - Харе пялиться! Извращенки малолетние! Да чтоб... Киан зажал рот мне рот одной рукой, а другой схватил за шею и потянул из зала. Когда мы уже подходили к выходу зажегся свет, многие резко подскочили со своих мест и начали движение в нашу сторону. Киан отпустил меня, и я смог идти самостоятельно, правда, шатаясь и запинаясь. После, уже в кафе, мы смеялись над собой и обсуждали тех девчонок, держались за руки под столом и едва касались губами щек и губ друг друга, когда шептались о чем-то, о чем можно было поговорить и вслух. Но так хотелось. Так было нужно. Солнце медленно катилось к горизонту, света становилось все меньше и меньше, и мое сердце сжималось в страхе и тревоге. Мне вовсе не хотелось расставаться, отпускать теплую руку единственного человека, способного отодвинуть надвигающееся безумие, способного удерживать поток боли и одиночества, что нарастал с каждым часом и не задавил меня до сих пор лишь только из-за того, что у меня была поддержка. Около восьми часов Киану позвонили. Он недовольно вздохнул и ответил, отпуская мою и руку и отходя на пару шагов, оставляя одного на холодной скамейке. Только тогда я понял, что ощутимо замерз. Рассматривая его удаляющуюся фигуру, я думал о своем предчувствии и злился. Прокручивал в голове историю наших отношений и злился еще больше. На себя. На него. На Рейо. Ощущение безысходности и бессмысленности росло, вместе с ними росло и желание приставить к своей голове пистолет. - Малыш? - я вытащил руки из волос, которые пытался выдрать, и посмотрел вверх, в карие обеспокоенные глаза. - Что-то случилось? - Нет... А у тебя? Киан замялся и сел рядом со мной. - Я не хочу расставаться, - сказал ему я, прежде чем он решит поделиться со мной своими проблемами. - Пойдем в отель. - Я... Эш, но... - он удивленно смотрел на меня и пытался совладать с эмоциями. - Давай не сегодня. Я не сдержусь, если мы сейчас останемся одни... И у меня ни копейки в кармане, ты же знаешь. - Я тоже не сдержусь, и что? А деньги сейчас не то, о чем тебе стоит переживать. Лучше подумай о моем состоянии. Бросишь меня сейчас одного и я не уверен, что смогу держать себя в руках. Мне херово... Настолько, что я физически ощущаю, как едет моя крыша. - Малыш... - Киан обхватил мою голову и прижал ее к своему плечу. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул в ожидании ответа, но его не последовало. - Тебе нужно куда-то еще? Дела? Я подожду. Сниму номер и подожду тебя там. - Я тебя не узнаю... Я... Черт! Прости меня, Эш, ладно? - я нахмурился, поднял голову с его плеча и посмотрел в его виноватые глаза. - За что простить? - За то, что не рассказывал тебе правду... У меня проблемы с бывшей. То есть... - он выдохнул, потер лоб и снова виновато на меня посмотрел. - Мне нужно было приехать сюда для того, чтобы встретиться со своей бывшей девушкой. Мы встречались пару месяцев. Потом она уехала... - Она тебя бросила, и ты поехал за ней? - не выдержав его долгого молчания, спросил я. - Нет! Нет, конечно. То есть она меня бросила, но я не собирался ее возвращать... - Ты ей изменял? - Киан сжал губы и кивнул, стараясь не смотреть мне в глаза. - Из-за этого вы поругались, и она укатила из города в надежде, что ты поедешь следом? - Да, но я не собирался этого делать! Говорю же... - Но ты все равно поехал, - возразил ему я. - Да потому что она заявила, что беременна! Растрезвонила всем! Даже моим родителям позвонила. Ты не представляешь, какой был скандал! Я открыл было рот, чтобы спросить что-то еще, но так и не решился. Я был удивлен тому, что меня его откровение совершенно не удивило. Я давно предполагал, что с его способностями "общения" с девушками и его легкомысленного к ним отношения, рано или поздно произойдет нечто подобное. Голос пропал, и я только кашлянул. Какого хрена в этом мире происходит? - Ебаный в рот... - через какое-то время прошептал я и услышал, как недовольно засопел Киан рядом со мной. - Ты скоро станешь папой? - Не знаю. Завтра мы должны были вместе пойти к врачу, но только что она сказала мне, что не сможет. Говорила какие-то глупости... - Езжай к ней. - Ты не злишься? - удивленно спросил он меня и отклонился назад, чтобы внимательно рассмотреть мое лицо. - Злюсь. Очень. Но номер все равно сниму. - Я приду. Обещаю. И слушай... Я не верю ей, как и многие наши друзья. Просто... - он умоляюще посмотрел на меня и я кивнул, давая ему понять, что не стоит продолжать. Мне не нужны были оправдания, мне не нужны были обещания. Я просто хотел, чтобы он оставался рядом со мной, чтобы я мог видеть его, говорить с ним, цепляться за его здравый смысл и неуемную жажду жизни. Плевать, если я буду не на первом месте. Это перестало иметь значение в тот момент, когда я впервые ощутил растущую дыру в груди.

***

Я поднялся в семьсот четырнадцатый номер и устало примостился на краешке кровати, расслабляя ноги и плечи. Хотелось на время отключить все чувства и эмоции, чтобы потом вернуть их все разом и ощутить ушедшую куда-то надежду. Чтобы вспомнить, как когда-то о чем-то мечтал, чтобы еще раз увидеть Рейо, чтобы упасть на колени в самую грязь и посмотреть на небо, как капает дождь, как бушует ветер и почувствовать себя живым… Поначалу я спокойно сидел и предавался раздумью, но чем больше проходило времени, тем сильнее я ощущал странное напряжение. Тишина была неприятной, она заставляла меня чувствовать себя загнанным в ловушку. Стены будто сжимались, давили на меня, и я разнервничался, вскочил с кровати и прервал наваждение, включив телевизор. Как же давно я не пялился в этот ящик! Не то чтобы до происшествия я обращал на него внимание - телевизор имелся, только использовался исключительно для просмотра фильмов, - но все же... Я долго переключал каналы, пытаясь найти что-нибудь наименее раздражающее, пока не наткнулся на новости. На экране появилась симпатичная дамочка в строгом костюме и серьезным лицом, из ее прически не выбивалось ни одного волоска, маленькие сережки слегка разбавляли ее строгий вид, но только лишь слегка. - История с призрачным поездом получила печальное продолжение. Вчера вечером всю страну поразила новость о загадочном исчезновении 1 пассажира, а уже сегодня более 80 студентов оказались госпитализированы. У всех диагностирована кома третьей степени. До сих пор не выяснена причина трагедии. В социальных сетях выдвигалось множество версий, но официального ответа по-прежнему нет... Дальше я слушать не стал, переключил на другой канал и вернулся к кровати. Аккуратно сел, прокручивая в голове все события прошедших нескольких месяцев, и чуть не расплакался от безысходности. С госпитализированными все было ясно, а вот с пропавшим-то что? И кто пропал? Имени так и не назвали.