***
Ужин прошел... наверное, нормально. Я послушно спустился вниз, сел на свое место и приготовился отвечать на вопросы, а дальше все было словно в тумане. Короткие ответы, смешки, вздохи и тема разговора сменилась. Нас никто не трогал. Мы с Мартином тихонько сидели за столом, что-то ели и смотрели друг на друга. В какой-то момент он протянул руку и осторожно коснулся моего мизинца, заглянув в глаза, будто спрашивая разрешения, и я разрешил. Вот так и прошел вечер. Тихо, только для нас двоих. Я чувствовал, как оживает мое сердце, как воспоминания становятся яркими, как что-то шевелится в душе, как тьма отступает перед его светом, - и сильнее сжимал его тонкую ручку. Когда пришло время расставаться, мне хотелось закричать, убежать, исчезнуть. Паника полностью захватила меня, и я видел ее отражение в глазах Мартина. Он повис на мне, прижимаясь всем телом, и всхлипнул. - Вы увидитесь завтра, - прошептал мне на ухо отец. - Завтра? - удивленно спросил его я таким же тихим голосом, и он кивнул. - Мартин, ты слышал? - Да, - тихонько прошептал он и отстранился. Мама осталась вполне довольна ужином. Она обнимала меня так же крепко и долго, как и волчонок, а потом поцеловала в щеку, потеребила кулон с вороном, который я носил, не снимая, и попрощалась. Когда мы с отцом остались вдвоем он объяснил мне, в чем суть сделки. Оказалось, что Мартин в следующем году собрался, по словам его тети, поступать в мой университет на экономический факультет, и моя мама предложила поселить его в нашем доме, всяко лучше, чем бросить его без присмотра в съемной квартире. Тетушка сомневалась, принимать предложение или нет, но наше близкое знакомство склонило чашу весов в мамину пользу. Хоть раз в жизни я смог принести ей пользу, правда, вовсе не планировал этого. - Если вычеркнуть наше с Мартином знакомство, странно все это выглядит. Зачем маме предлагать такое? И почему ты согласился? - У меня не было выбора, Эшли. Я был поставлен перед фактом. Ты же знаешь ее. - Да уж. Не думал, что для нее так важен этот проект, - пробормотал я, засыпая. - Это не только из-за проекта. Ей стало его жалко: родители погибли, а из родственников только вот эта железная леди, которой он стал обузой. Ему же вместо того, чтобы вернуться в школу, что было бы лучшим решением в его случае, пришлось готовиться к поступлению в университет. Он учится без продыху, лишь бы поскорее стать самостоятельным и сбежать из дома, в котором никому не нужен. Бедный ребенок... Этой ночью я увидел нечто странное. Обыкновенный сон, но после него осталось какое-то необычное впечатление. Там был Канги. Он летал по лесу с ветки на ветку и громко каркал, а потом вдруг в один миг завис в воздухе с широко раскрытыми крыльями и резко оказался передо мной. Только тогда я понял, что играю роль не простого наблюдателя, а тоже участвую в событиях. Мои ноги проваливались сквозь землю, ворон схватил клювом мою руку и пытался вытащить меня наверх, но ему не хватило сил. Я рухнул вниз и плюхнулся в ледяную воду, почувствовав неприятный тухлый запах. Несмотря на полную темноту, мои глаза смогли разглядеть каменные стены, окружающие мое тело, и еще кого-то, запертого в этом колодце. Я моргнул в надежде, что образ был лишь игрой воображения, но только еще четче разглядел черты богини. Она широко растянула губы, изображая улыбку, и зашипела. Я подскочил на кровати, словно ошпаренный и закричал. Мне казалось, что все мое тело горит от ее ледяных прикосновений, что тьма поедает меня заживо. И когда теплые руки обняли меня и знакомый голос стал шептать на ухо, что это был всего лишь сон, я смог сжать зубы и тихонько вдохнуть. - Лийцлиэль, - тихо прошептал я и окончательно расслабился. Мне хотелось бы верить, что все было простым сном, кошмаром, но я чувствовал, что это не совсем так. В том мире все еще шла война между светом и тьмой, между богом солнца и богиней тьмы. Они использовали любые методы, чтобы навредить друг другу, и я был лишь одним из этих методов. Тьма искала меня, тянула назад, и моя депрессия, мое нестабильное состояние было как-то с этим связано. Тьма того мира и тьма в моей душе научились соединяться. Так она нашла меня. Так она сможет меня уничтожить, сломить волю Рейо, забрать его себе, как она всегда хотела. Ее странное желание всегда быть с ним рядом; ее слезы, когда он покончил с собой; ее злость, что он сделал это не из-за нее; ее ревность ко мне, жалкому человечку, за несколько минут сделавшему то, чего не удалось сделать ей и за сотни лет, - все это вдруг стало ясно мне как день. А еще пришло понимание того, что Рейо всегда знал об этом, но молчал. Он не хотел, чтобы я понял, отвлекал, путал, оберегал. Тьма помешалась на нем, она никогда не отступится. Я никогда не буду жить той нормальной жизнью, которой так хотел Киан. - Эшли, ты меня слышишь? - взволнованно спросил отец, крепко прижимаясь грудью к моей спине. Я чувствовал как быстро и испуганно стучит его сердце и эти глухие удары заставили меня сдаться и заговорить. - Несколько месяцев назад, когда пропал поезд, с нами кое-что произошло. В тот день я увидел ворона, рассматривающего окна поезда, а ночью после этого, когда мы проезжали огромный мост - понятия не имею, есть ли у него название - поезд сошел с рельс и рухнул вниз... Я говорил долго, во всех подробностях описывая все произошедшее с нами. Я рассказал обо всем. О вороне, о деревне, о волчонке, кареглазом парне, в которого я влюбился, и о боге, которого я всегда любил. Единственное, что я утаил - так это имя Киана. Я не хотел его называть, поэтому для отца он так и остался «красивым». Папа внимательно слушал меня, иногда разжимая свои объятия, а иногда сжимая их так, что я едва мог дышать. Когда история подошла к концу, наступило утро. Я замолчал и откинул голову на родительское плечо, следя за первыми солнечными лучами, а он качнулся назад и улегся удобнее, потом поцеловал меня в затылок и сказал, что подумает обо всем позже, а пока нам нужно немного поспать.***
Новый день начался как обычно, вот только натянутость из наших отношений испарилась, будто ее и не было. Мы вместе проснулись, умылись и позавтракали. Я полдня проторчал в мастерской, поболтал с механиками, поменял свечи на старенькой машине одного из постоянных клиентов и спокойно отнесся к упавшему в очередной раз старому шкафу. Я вспомнил те дни, когда не было этого постоянного давящего ощущения, не было подавленного состояния, навеянного чем-то нереальным, потусторонним, полностью окутывающим мою жизнь. В последнее время я словно спал наяву, словно тот мир становился реальнее этого, и боль была всегда и везде, не позволяла мне точно ориентироваться во времени и пространстве. Повседневные дела были настолько неинтересны мне, что если бы я жил один, то мой дом уже давно погряз бы в пыли, и случайный гость мог бы подумать, что в нем уже давно никто не живет. До недавнего времени то же было и внутри меня: все покрылось пылью и стало безжизненным. Каждый провал во тьму уносил маленький кусочек моей души и я, хоть и с боем, но отдавал ей эти кусочки. Может быть, поэтому меня не покидало ощущение холодной пустоты в груди или я просто нуждался в чем-то, что могло эту пустоту заполнить? А теперь я сбросил с себя часть груза, рассказав отцу всю правду, которую он стойко принял и даже попытался поверить. Я не виню его, сам бы не поверил, но очень ценю его старания. Мартин должен был приехать вечером, сразу после спортзала, а его вещи привезли еще в обед. Я весь издергался, ходил по дому и нервничал, ожидая его. Я все еще не мог принять то, что вчерашние события были реальными, что я действительно говорил с ним, касался его, что он помнит меня. - Может, встретишь его на улице? А то смотрю на тебя и сам начинаю нервничать, - предложил отец, и я пулей вылетел из дома. И как я сам не догадался? Деградирую что ли?***
Я мерил улицу шагами, бормотал себе под нос разные стишки и вглядывался вдаль, ожидая увидеть подъезжающее такси, когда за моей спиной раздался знакомый шелестящий звук. Я встал как вкопанный, сердце взволнованно сжалось и пропустило несколько ударов, по спине пробежала мелкая дрожь. Однако, повернувшись, я обнаружил лишь глухую кирпичную стену соседского дома, но не успел расстроиться, как прямо над моим ухом каркнул Канги. И снова ничего: лишь воздух и стена. - КАР! Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох и медленный выдох, чтобы успокоиться. Нужно было мыслить рационально, думать о том, что, возможно, крыша моя уехала окончательно, но я не мог. Надежда словно яд просочилась в душу и отравила ее. - КАР! Хотелось кричать, плакать и улыбаться, хотелось бежать, прыгать, делать хоть что-нибудь. - КАР! Еще один громкий возмущенный птичий крик, и я почувствовал холод на кончиках пальцев, а открыв глаза, увидел, как реальность расплывается, словно свежая картина, облитая скипидаром. Рядом со мной остановилась черная машина с шашечками на двери, что резко распахнулась, являя мне рыжего испуганного волчонка, который попытался перехватить падающего на землю меня, но не успел. Я утонул в асфальте: задержал дыхание и провалился сквозь землю, словно она была сделана из масла. Было невозможно дышать и думать, было холодно и мокро. - КАР! Вынырнув из вязкой субстанции, я обнаружил себя на твердой поверхности, похожей на бетон, но лишь только похожей. За мной находилась огромная стена, конца и края которой не было видно, а передо мной располагалось огромное мутное изогнутое стекло. Липкий страх медленно заполз внутрь моей дыры в груди и запустил свои щупальца во все стороны. Я застыл, будто статуя, внимательно разглядывая свое окружение и пытаясь понять, почему я здесь и что такое это «здесь», пока в голове не промелькнула знакомая размытая картинка. Когда-то я уже видел подобные сообщения от ворона, но только сейчас четко осознал, что со мной пытаются поговорить. Снова закрыв глаза, я постарался сосредоточиться и все-таки получить сообщение от сверхъестественного друга и защитника. Сначала видения были хаотичными и размытыми до такой степени, что не представлялось возможным хоть что-нибудь там рассмотреть, но потом... Потом я смог увидеть. Увидеть то, что хотелось бы тут же забыть. Место было похоже на пещеру, но только слишком чистую и слишком правильную, неестественную. Стены покрылись изморозью, с потолка свисали маленькие сосульки, а земля подо мной была сплошь покрыта костями. Не знаю, почему, но я сразу же понял, где я нахожусь, вот только увидел я там совсем не то, что представлял. В центре пещеры, стоял маленький круглый столик, на котором, сложив ногу на ногу, сидела девочка лет десяти. Она внимательно читала книгу с абсолютно чистыми страницами, участливо вздыхала и накручивала на палец правой руки один из своих длинных золотых локонов. Ее яркие аквамариновые глаза с вертикальными зрачками с бешеной скоростью бегали по невидимым строчкам, а розовые пухлые губы сложились в удивленное «О». - Шшшзыыушшмуу! - прозвучало со стороны входа в пещеру, и единственный источник света закрыла собой стройная темная фигура. Она скользнула вдоль стены, оставляя за собой клубы черного тумана, и улыбнулась, обнажая зубы. - Калатсшаазыы, - ответила ей девочка на том же языке и отложила книгу в сторону. Лийцлиэль поклонилась и, заискивающе заглянув в глаза судьбе, стала быстро и громко шипеть что-то на своем языке. Я, естественно, ничего не понимал, но суть встречи мне была ясна с самого начала. Девочка улыбалась уголками губ, но ничего не отвечала. Лишь только когда тьма закончила рассказ, детское личико покинула улыбка. Судьба содрогнулась, брови сошлись к переносице, которую она устало сжала указательным и большим пальцами левой руки, а милое личико исказила гримаса гнева и брезгливости. Она прошипела несколько слов и спрыгнула со стола, потянувшись в сторону Лийцлиэль. Видение рассеялось и на его место пришло другое. Я сидел в поезде и скучающе рассматривал снежный пейзаж, когда в купе зашел высокий светловолосый парень. Он покосился на место рядом со мной, вздохнул и присел, как бы невзначай задев меня локтем. - Прости, - будто бы виновато сказал он и заработал мой недовольный взгляд. - Чего тебе надо? - Киан, - он протянул мне руку и улыбнулся, а другой рукой достал из кармана плитку темного шоколада. - Раз уж так получилось, что мы единственные не спящие, то давай знакомиться и пить кофе, - широко улыбнувшись, предложил он, а я недовольно фыркнул, но руку ему все-таки пожал. - Эшли... Я открыл глаза и увидел перед собой все тоже странное место. К горлу подкатила тошнота, и желудок сжался несколько раз, но меня так и не вывернуло. Отдышавшись, я сложил два плюс два и чуть не разрыдался. Получается, что все, о чем мы с Рейо думали раньше, в корне не верно. Поезд не должен был упасть. Мы с Кианом встретились бы через несколько минут после падения, подружились бы и... Но тогда все пошло не так. События исказились, сдвинулись, потому что в судьбу вмешалась Лийцлиэль, и опять же все пошло не так. Она хотела убить всех разом в один миг - так было проще и надежнее, и я с ней согласен, сам бы так сделал, - но вот беда: вмешался ворон, следивший за мной весь путь. Новый спазм скрутил желудок, и я уперся рукой в стеклянную стену, которая оказалась вовсе не стеклянной - странной, гибкой и мягкой субстанцией. От моего прикосновения по поверхности пошла небольшая волна. Я прикоснулся еще раз и увидел, как от моей руки во все стороны разбежались тонкие красные ниточки. Как же мне не хватало сейчас Рейо. Он бы мне все объяснил, а так я лишь могу наблюдать и строить догадки. Если я не должен был встретиться со своим богом никогда, если я мог жить обычной жизнью вместе с Кианом, то зачем тогда судьба и Лийцлиэль все это устроили? Зачем они все разрушили? Зачем судьбе ломать свои же планы? Тьме нужен был Рейо, и она попросила о помощи это исчадье ада, но что же тогда она отдала взамен? Неужели меня? Если слова Рейо о моем происхождении и потенциальной силе верны, то тогда, возможно, им действительно нужна была моя смерть или моя душа. Не кровь и не тело, а душа. И теперь, когда мне удалось вырваться, они вышли на охоту. То есть этими видениями Канги предупреждает меня об опасности. Получается, что так. Получается, что у меня не осталось времени на рефлексию. Я должен что-то сделать, но что? Я повернулся к необычной стене и вгляделся внутрь: за тонкой преградой виднелся космос, размытые звездочки вдалеке, а вблизи, возможно, несколько недвижимых планет. - Что это значит и для чего я здесь оказался? Что ты хотел этим сказать мне, Рейо? Ведь это ты разрешил Канги показать мне то, что вы узнали. И ты смог запихнуть меня сюда. Для чего? - я смотрел вдаль и шептал себе под нос вопросы, на которые даже не надеялся получить ответ. Когда мне надоело бормотать бессмыслицы самому себе, я уперся в стену руками и стал наблюдать за непрекращающимися молниями и всполохами, что поспешно ускользали вдаль. Мысли были вязкими и туманными - они медленно вплывали в мое сознание и клубились перед глазами. Казалось, что я простоял так целую вечность, удерживая шаткое здравомыслие и размышляя о том, зачем Канги показал мне те события. Все рухнуло словно домик из пластиковых карт: они падают в миг, громко, просто пугающе, не то что бумажные - те медленно разлетаются, мягко ложатся на стол, вызывая вовсе не страх, а лишь горьковатое разочарование. Я же был оглушен тем, что с самого начала мыслил в неверном направлении. Самым страшным противником оказалась судьба, и вовсе не я сломал ее планы, а она сама это сделала. Неясны лишь ее мотивы. Ей нужна была моя душа, не чья-либо, а именно моя. Зачем? Снова загадка. Возможно, она должна была заполучить меня еще десять лет назад, но вмешался Рейо. Возможно, вовсе не она написала сценарий к его жизни и любви. Возможно, она не одна обладает подобными возможностями и в этой вселенной существует кто-то, кто тайно расстраивает ее предсказания. Как я уже говорил, мои мысли были вязкими и малопонятными. Когда я отошел от прозрачной стены и коснулся другой - на первый взгляд обычной, - в тот же миг перенесся в реальный мир, в котором на мое лицо падали теплые капли и стекали к ушам и к шее. Мартин удерживал мою голову на своих коленях и плакал, а его слезы капали вниз. - И давно я в отключке? - хрипло спросил его я и получил возможность лицезреть резкую смену эмоций на его лице: удивление, неверие, радость, злость, обида и снова радость. Мартин громко всхлипнул, затем кашлянул и крепко сжал губы, так ничего и не ответив. - Ну, чего ты так расстроился? Подумаешь, в обморок грохнулся! Первый раз что ли?! Ей богу, что ты... - я увидел, как лицо волчонка вспыхнуло от негодования, и резко замолк. Он еще раз всхлипнул, набрал в легкие много воздуха и прошипел: - В обморок? В обморок?! Я, по-твоему, законченный идиот? Да у тебя сердце не билось! Ты просто шлепнулся на асфальт и посинел! Ты не дышал, и я, - он запнулся, икнул, пытаясь подавить накатывающие по новой слезы, и продолжил: - Я пульс пощупал и думал, сам тут помру... и сердце слушал и даже пытался... искусственное дыхание делать... - последние слова он уже еле вытянул, начиная реветь в голос. Я привстал, собрал в охапку волчонка и, оглянувшись по сторонам, не обнаружив ни единой живой души, потащил его в дом. Пока мы шли, я вдруг понял, зачем Канги отвел меня в то место. Мысль оформилась настолько четко и ясно, что при желании я мог бы почувствовать ее вкус. Странно, знаю.