Личный Ад Данте

Предупреждения: несильное сексонасилие, куча суицидальных тем.(прошу обратить внимание что это не deathfic!) Глава 05. Вергилий проснулся изнуренным. Все его тело, изломанное долгой дорогой в мир людей, болело. Чьи-то руки медленно перевязывали его плечо, и мазь на широких полосах бинта, тут же прилипавших к коже, приятно холодила, успокаивая, прогоняя напряжение. -…еще не вернулся. Надеюсь, ты скоро очнешься, - говорил женский голос. – Потому что я не жажду раздевать бывшего Темного Рыцаря в одиночку, да еще и без разрешения. Это занятие определенно вредно для жизни. Но, если скоро не очнешься от воспоминаний, возможно, мне придется сделать все самой, пока ты отдыхаешь. -В тебе еще осталась кровь Данте, и боль не так сильна, но через час ты сможешь оценить ее в полной мере. Так что, пока есть время, нужно покрыть вот этим лекарством все твое тело. И чем быстрее, тем лучше. -Было бы неплохо, если бы ты проснулся сейчас - смог бы ясно мыслить, пока не разгорелась боль… а заодно сам занялся бы перевязкой. Не хочу потом тебе объяснять, зачем тебя раздевала. Данте должен был сам все сделать, а не смываться, бросив все на меня. Хотя кого я обманываю, обычно именно этим все заканчивается. -Кстати говоря, интересно, куда этот дурак запропастился. Но что-то мне подсказывает, что лучше нам обоим не знать. Помнится, он частенько говорил, что секс – его панацея. Так что я думаю…. Да. Хвала небесам, что он не устраивает оргии в агентстве. Уж избавьте меня от необходимости созерцать такое. -Эй, ты проснулся? – он слышал улыбку в ее голосе. – Вергилий. Пора просыпаться, милый. «Мама!» - он невольно вздрогнул всем телом. Этот голос, наполненный любовью, Вергилий бы никогда ни с чем не спутал. Она пришла, чтобы разбудить его… но разве ее не… убили? Тогда, в мире демонов, под темным небом, по гладкой поверхности кровавого озера расходились круги от его шагов и в тишине ночи неслышно разбивались о неподвижные камни и обломки колонн. Обманчивое спокойствие. Строгое равновесие покоя вмиг разорвали черные рваные пятна демонов, прорвавшихся сквозь пространство, с лязгом и воем выпрыгнувших на гладкую поверхность озера. Они царапали и крошили камни когтями, их косы равно легко разрезали воду и обломки стен и колонн, а в пустых глазницах горели красные огни. Вергилий обнажил Ямато, озеро взорвалось кровавыми всплесками. Время шло. Он устал и кровоточили раны. Не важно, каким сильным он был, как искусно владел мечом, демоны все выползали из-за сломанных колонн и обломков стен бесчисленной толпой. «Вергилий», - позвал голос. Силы покидали его, вытекали из ран широкими темными струями. Он обернулся, спотыкаясь и едва не падая, – и там была она. Длинные прямые волосы цветы меда, свет на лице и улыбка на губах. «Мама», - еле выдохнул он и замер, потрясенный до глубины души. Беспощадная усмешка на мгновение искривила ее губы гадким изгибом, и тут же ее лицо стало холодным и бесстрастным, как камень. Она отвернулась от него. Лезвия и когти распарывали Вергилия; он рассеянно заметил целые куски, вырванные из его тела. Одно ребро хрустнуло и вышло из груди. «Она была здесь, она здесь! Ее не убили в тот день, она все ждала меня здесь, чтобы я пришел и помог ей. Пожалуйста, дайте мне прикоснуться к ней еще раз! Дайте мне взять ее за руку!» - Вергилий протянул руку, но упал, ноги его больше не держали. – Мама!.. пожалуйста, посмотри на меня! Я здесь! Пожалуйста, оглянись! Мама!» Но она лишь пошла прочь и вскоре исчезла в молочном тумане, оставив позади только его бледное окровавленное тело под темным небом. Среди руин он лежал в судорогах, умирая, и смотрел в небо широко открытыми ледяными голубыми глазами, не в силах сдержать бежавшие по щекам слезы, и его губы дрожали, как будто он все еще умолял ее обернуться. Все растворилось и ничего не осталось – ни семьи, ни друзей, только тень кого-то, со светлыми голубыми глазами и снежно-белыми волосами, кого нужно было смести с лица земли. Кто это? Настолько похожий на него самого. Вергилий был Темным Рыцарем. Он был единственным. И среди многочисленных пешек его хозяина была женщина, одетая в черное. Кукла, созданная, чтобы заманить одного человека в ловушку. Но у нее были светлые волосы, которые напоминали Вергилию солнце, светившее ему, когда он был ребенком; ее глаза были наполнены добротой, а на губах играла ласковая улыбка. Губах, что звали его сейчас в агентстве «Дьявол никогда не плачет». «Вергилий. Пора просыпаться, милый». Болезненно сильные пальцы сомкнулись на глотке Триш в крепкой хватке, не давая ей дышать. Она отпустила бинты и отчаянно вцепилась в худые запястья, пытаясь оторвать от шеи душившие ее руки. Глаза Вергилия вмиг распахнулись, в его алых светящихся зрачках плескалась ненависть, разгоравшаяся все ярче, пока он душил ее с нечеловеческой жаждой убийства. Мир вокруг Вергилия прояснился. В полутьме, окрашенной в серый и синий слабым светом из окна, он видел тонкие светящиеся нити – линии стен, мебели, книг и коробок; четкие, и в то же время эфемерные, выстроенные в мерцающую паутину света. Прямо перед ним было лицо женщины, каждая черта которого была ему знакома с детства, прекрасное, но уродливое в своей поддельности. И лицо, и все тело существа, шею которого сжимали его руки, выступали из темноты, так же, как и его собственное тело, полыхая синим огнем ярче всего в комнате, что могло означать только одно: перед ним был настоящий демон. -Это была ты, ты, мерзкая тварь! – прошипел Вергилий и, скинув босые ноги на пол, поднялся с кровати. Смятое одеяло соскользнуло на пол вместе с чистыми бинтами. Он сжимал горло Триш и давил на нее, прижимая ее все ниже и ниже, пока она не упала на колени. Демонесса открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, в ее глазах плескались слезы и паника, ее руки беспомощно цеплялись за него. – Это из-за тебя мне пришлось служить Мундусу. Из-за тебя я проливал кровь под его началом. Это ты дала мне ложную надежду, ты обманула меня и манипулировала мной. Ты была причиной моего единственного поражения! Ты, мерзкое ничтожество, ты украла ее неприкосновенные черты! Сейчас я покажу тебе, где твое место! Почти теряя сознание, Триш шарила рукой вокруг себя. Она наткнулась на что-то чугунное и тяжелое, тут же схватила его и с размаху ударила Вергилия. Средневековый посеребренный подсвечник пришелся ему как раз по виску. Вергилий взвыл, низко и озлобленно, и отпустил ее. Триш упала на пол в кучу книг, нечаянно задев высокую стопку толстых томов и папок, повалившихся на нее ворохом желтых страниц. Она попыталась подняться на руках, но лишенное кислорода тело не слушалось ее. Задыхаясь, она давилась воздухом, с трудом заставляла себя большими глотками заталкивать его в обожженные легкие. Голова кружилась, Триш теряла равновесие, но все равно пыталась встать. «О чем он? Что, черт подери, происходит? Он в своем уме?» Она подняла глаза на Вергилия, и тьма, перечеркнувшая его лицо, сделала неважными все причины. «Бежать. Мне надо бежать». Вергилий стер кровь с виска и тряхнул головой. Белые пряди открыли его лицо, и Триш увидела, как текучая ненависть замерзла в зрачках его холодных глаз мерцающими кровавыми рубинами. Черты его лица тоже застыли, маской безразличия и презрения. Воздух вокруг трещал электричеством и силой. Прежде чем Триш смогла встать, он наклонился и быстро запустил руку в ее растрепавшиеся волосы, несколько раз намотал медовые локоны вокруг запястья, и по полу поволок ее из комнаты. По полутемному коридору он прошел ровно и решительно, уверенно ступая босыми ногами по старому ковру, как будто и не тащил за собой извивающееся, кашляющее тело. Триш плохо понимала что происходит, она была слишком потрясена и испугана, кислород все еще плохо поступал в мозг. Слабыми руками она пыталась потянуть за одежду Вергилия, но за джинсы было не зацепиться, а расстегнутая рубашка сползла с его плеч и порвалась. Он не обратил внимания. Руки Триш запутались в ткани и в размотавшихся бинтах, и, больше не в силах что-либо сделать, она беспомощно волочилась за ним по полу. Вергилий сбежал по лестнице в лобби агентства «Дьявол никогда не плачет». Триш протащилась за ним, больно стукаясь о каждую ступень. Пока старший Спарда волочил ее за собой, она сломала несколько ребер, рассекла скулу, и почти все ее тело было в синяках и ушибах. Наконец, он резко отшвырнул ее к стене. Триш ударилась спиной, и сползла на пол, кашляя кровью. Вергилий скинул рваную рубашку. -Бессердечной твари вроде тебя никогда не понять, - заговорил он ровным и опасно спокойным голосом, оглядывая лобби агентства в поисках подходящего оружия - что ты заставила меня чувствовать. За свои грехи ты будешь страдать. Он легким привычным движением руки снял несколько старых кинжалов со стены, зажав изогнутые лезвия между пальцами, и подошел к демонессе, хрипло стонавшей на полу. Вновь стиснув ее горло, он поднял Триш перед собой. Она болталась в его руке, почти не сопротивляясь, еле касаясь носками сапог пола. Желание просто сжать пальцы и позволить хрящам ее шеи переломаться было почти невыносимым. Вергилий небрежно подкинул кинжалы, и на миг в воздухе зазвенела сталь. Пальцы привычно сомкнулись вокруг рукояти и с демонической быстротой вонзили клинки один за другим в плоть прежде, чем капля крови с губ Триш успела упасть на пол. Демонесса повисла на стене беспомощной куклой, прибитая за запястья и плечи, как бабочка в рамке. Он отпустил ее, сила притяжения рванула тело вниз, и Триш взревела от боли. -Ты чудовище! – она выплюнула кровь Вергилию на лицо. -О. Правда? Но ведь ты даже не знаешь, в чем разница между человеком и чудовищем. Откуда ты могла бы это узнать? Ты никогда не была человеком, – Вергилий вытер щеку обратной стороной забинтованной ладони. -Уж поверь мне, - тяжело дыша, Триш подняла голову и пристально посмотрела на него. – Я знаю лучше, чем ты когда-либо сможешь узнать. Он научил меня. -Неужели? – заинтригованный ее словами, Вергилий сделал шаг назад и сел на бильярдный стол, закинув ногу на ногу. Он внимательно наблюдал, как его жертва истекала, возможно, до смерти, кровью, мерцающей голубым фосфором в его мире темноты и тонких линий света. – И кто этот таинственный «он»? -Твой брат, - зло бросила в ответ Триш, стискивая зубы. -Этот глупец, которому удалось украсть силу, принадлежавшую мне по праву, - всего лишь ошибка. Он - ничто! -Ошибаешься, Вергилий, - прошипела Триш ему в ответ, стараясь не обращать внимания на раны. Она была зла. Очень, очень зла. Побои мало волновали Триш, тем более что в какой-то степени Вергилий имел на это право. Ей было не привыкать к травмам и увечьям, так что разозлило ее другое. Уж кто-кто, а она точно не могла спокойно позволить, чтобы о Данте говорили плохо. Даже если это был его собственный брат. Особенно, если он. «Похоже, мне подвернулся шанс отплатить ему за все хорошее, что он сделал для меня. Что ж, хоть вобью немного здравого смысла в голову его психа-братца». -Именно твой брат не раз спасал нас. Именно он приходил на помощь, когда надеяться было не на кого. -Он просто идиот, который совсем не знает жизни, - Вергилия раздражало, что эта мерзость говорит о его брате так, как будто этот эгоистичный мальчишка мог что-то сделать для мира. -Так случилось, что этот идиот все равно сильнее тебя! – не выдержала Триш. Боль и головокружение явно не располагали к долгому обстоятельному разговору, равно как и то, что ее практически распяли на стене в лобби «Дьявол никогда не плачет». Зато обстановка и слова Вергилия явно подогревали ее желание бросить пустую болтовню и просто наорать на старшего Спарду. -Молчать, дрянь! – Вергилий резко спрыгнул со стола и, задумавшись, стал ходить туда-сюда перед Триш, легко ступая по паркету голыми ногами. -Что задумался? Может, наконец, у тебя проснется совесть и изгрызет тебя изнутри, самовлюбленный засранец? – Триш засмеялась, щурясь от боли в ранах. -Совесть? Изгрызет? – усмехнулся Вергилий. Он остановился и повернулся к демонессе, и его лицо было как маска, прекрасное в утонченной простоте черт и пугающее в своей смертельной безжизненности. – Вздор! Этот мальчишка забрал у меня все. Он отравил мою жизнь, она проклята каждой минутой его существования. Пока он дышит и ходит по этой земле, моя ненависть не угаснет. Он насмехался надо мной каждый день: мы учились, взрослели вместе, но это все было лишь его игрой. – От воспоминаний маска безразличия Вергилия трескалась, ледяная ярость поднималась в нем все быстрее. – Он играл глупца, нацепив маску шута, зная, что как бы я ни старался, он все равно превзойдет меня. То, на изучение чего у меня уходили годы, он получал мгновенно, не приложив ни капли усилий, и воспринимал как должное. Он завидовал мне потому, что я был лучше? Жалкий лжец! Я видел его возможности, и я знал, что не был лучше. Его возможности были бесконечны, и это видели все! И они боялись его, заботились о нем, любили его! -Он вставал у меня на пути всякий раз, когда у меня был шанс получить больше силы. Он вставал у меня на пути каждый раз… -Перестань нести чушь! – выкрикнула Триш, прерывая Вергилия. – Послушай себя! Ты что, хочешь сказать, что этот идиот, у которого на уме только нездоровая еда, дикий секс и пицца, этот пьяница, который толком не умеет готовить и даже позаботиться о себе не может; ты хочешь сказать, что он лучше тебя? Да у тебя, блядь, на нем просто крыша поехала! -Тогда почему, скажи на милость, каждый раз, - рука Вергилия с легкой дрожью взяла лицо Триш; он наклонился и оказался в опасной близости к ней. Его глаза горели кровью, а бледные губы чеканили слова. Вергилий прошептал: - почему тогда каждый раз он оказывается на пути, чтобы разрушить все, что я создаю, как не для того, чтобы унизить меня? Почему он отнимает у меня все? Почему именно у него оказался клинок, который по праву должен принадлежать мне? Почему именно он получил силу, тот, кто заявляет, что у него нет отца, кто отказывается от своей семьи? Он забрал у меня даже наследие демонов! Почему тогда, по какой иронии судьбы, он отказался от своей силы, как не для того, чтобы швырнуть ее мне в лицо? Он забирает у меня все и сжигает без сожалений, потому что ему все равно! Он так легко смирился со смертью нашей матери! Почему он до сих пор может улыбаться, после всего что произошло? -Именно он – гниль в нашей семье. Само его существование - насмешка надо всем, что священно для меня! Он тот шут, что смеялся над моим отцом и моей матерью, когда они были рядом с ним. Его ложь опутала их, пока они были живы. Он тот, кто до сих пор смеется над ними, даже когда их больше нет. Он – ошибка, разочарование, вечный позор, пятно, которое я смою его же кровью! Триш смотрела Вергилию прямо в глаза, и ее тело дрожало, но не от боли, а от негодования и злости. Ее приоткрытые губы застыли, она не могла подобрать слов. В ее глазах стояли слезы и плескалось презрение. -Ты, - прошептала она в ответ и в ярости молча проглотила воздух, пытаясь найти способ высказать свои чувства. – Да, ты умен и хитер, у тебя есть сила и у тебя взрослое тело, но внутри ты просто испорченный мальчишка, который бесится, когда все идет не так, как он хочет. Я бы тебе надрала задницу и била бы до тех пор, пока до тебя не дошло бы, насколько ты слеп, потому что, очевидно, словам не пробраться в твою упертую голову. Неблагодарный самовлюбленный ублюдок! Долбанный напыщенный эгоист! -Хах. Что можешь знать ты, искусственная кукла! – огрызнулся Вергилий сквозь усмешку. -Я знаю гораздо больше, чем ты когда-либо сможешь узнать. Ты глух в своем самолюбовании, слеп в своем крестовом походе за властью, и единственные слова, которые тебе знакомы, - это слова ненависти. -Но я расскажу тебе то, что знаю. Видимо, в твоей дырявой голове нет места ни одному светлому воспоминанию, так что я расскажу тебе о нем то, за что он меня потом убьет. Но я сделаю это, ради него самого! -Ты знал, что он пытался покончить с собой несколько раз, в отчаянии оплакивая тебя, козел? Да, он бы не умер, но он был готов вырезать себе сердце из груди, лишь бы небытие забрало у него все чувства. Ты когда-нибудь приходил в пустой дом, чтобы найти его сидящим в одних джинсах в ванне, полной его собственной крови, с порезанными запястьями, с сигаретой в посиневших губах, улыбающихся лживой улыбкой? Ты видел его пустой взгляд, когда он сидит часами не шевелясь, смотрит в окно, но ничего не видит? Ты видел его лежащим посреди гребаного лобби, с венами в маленьких черных точках от шприцов, с маской спокойствия и безразличия натянутой наркотиками на его лицо? Ты видел его, когда он топит себя в алкоголе, пока ему не станет дурно и пока он не останется лежать в туалете под раковиной, бесслезно плача, потому что «это его вина, он убил последнего, кто остался из его семьи, не смог спасти своего брата»? Ты видел все это? -И знаешь в чем причина? В тебе! Ты, эгоистичный ублюдок, который жаждет лишь власти и ненавидит его из-за каких-то бредовых домыслов! Он дважды думал, что убил тебя. Убил собственного брата! В первый раз, когда ты упал в мир демонов, это сломало его. Второй раз, после того, как он бился с Темным Рыцарем, я уже думала, что он никогда не поднимется с этого проклятого пола в ванной. -И пусть его самобичевание и скорбь, и то, что он сделал с собой, было глупо, он, по крайней мере, не бесчувственная скотина! Как брат, он сделал для тебя гораздо больше, чем ты вообще когда-либо сможешь сделать для него! Вергилий больше не мог слушать. Он вмиг отпустил лицо Триш и наотмашь со всей силы ударил ее тыльной стороной ладони. Что-то хрустнуло; ее щека ударилась о стену, и волосы упали, закрывая лицо и кровь, закапавшую из уголков ее глаз. Голова Триш беспомощно упала на плечо. Вергилий стоял, не шевелясь, в тишине лобби. В горле пересохло. Яркое тело, нарисованное паутиной света перед ним, гасло, умирая. -Это… правда? – спросил он пустоту хриплым голосом, но в тишине не было ответа. Искра боли напомнила Вергилию, что он еще жив. Он медленно развернулся и поднялся обратно на второй этаж, в спальню. На полу в беспорядке лежали бинты, а рядом с ними - флакон с мазью. Он сел на кровать. Боль нарастала, возвращаясь яркими вспышками. Руки Вергилия двигались умело и уверенно, когда он вновь начал перебинтовывать свое изломанное тело, и все равно немного дрожали. Будто ему дали пощечину. Одно дело, если демонесса хотела солгать, чтобы сломать его. Но… он почему-то верил, что те проклятые губы сказали ему правду. Он верил, что его воспоминания и чувства – лишь часть. Что ненависть к брату, горевшая в нем ярким пламенем – лишь один осколок его души. Он верил проклятой кукле; верил, что мог ошибаться так, как никогда не ошибался в своей жизни, и это пугало Вергилия, как ничто другое. Пугало его настолько, что он почти потерял контроль над собственным телом: его руки, руки мечника, дрожали; настолько, что капли холодного пота медленно стекали по его лбу; настолько, что он чувствовал горечь и пустоту внутри, чувствовал себя так, как никогда раньше. Он чувствовал себя виноватым. И само по себе, это пугало его больше всего. ... Очень скоро боль обрушилась на Вергилия всей своей мощью. Он устало сидел на кровати, глядя на открытый шкаф. Острая тягучая боль, обострила чувства: все вещи стали угловатыми и очень четкими, и даже приобрели неясные отголоски цвета, так что теперь Вергилий отчаянно пытался разглядеть, была ли та рубашка в углу синяя или серая. Он мог бы просто встать и посмотреть, но любое движение отзывалось жгучей вспышкой, пронзающей все тело, поэтому он оставался неподвижным. Этот Данте, который должен был ему помочь, так и не вернулся. Вергилий вздохнул. Демонесса, которую он убил, решила, что это странно. Возможно, ему следовало направиться на поиски Данте. Вергилий нехотя поднялся, вытащил ту рубашку из шкафа и накинул ее на перебинтованные плечи. Электрическим разрядом боль прошивала тело всякий раз, как он двигался, перекатывалась по мышцам миллионом иголок, расцветала в суставах и мурашками растекалась по спине, но это и в сравнение не шло с тем, что он пережил в мире демонов, так что Вергилий лишь лениво застегнул пуговицы, наслаждаясь ощущением постоянной тягучей муки. Рубашка оказалась темно-синей. Из полнейшего бардака и безобразия, которым был шкаф, Вергилий выудил белый галстук, а затем и пиджак. Его отражение в зеркале… сбивало с толку. Да, он выглядел идеально в импровизированном черном костюме из джинсов и пиджака, по этому поводу нареканий не было. Но, наученный горьким опытом переходов между мирами, Вергилий перебинтовал все свое тело полностью, и черты его лица покрывали широкие белые полосы ткани, оставив лишь прорезь для рта да глаз, так и горевших темно-красным после того, как он видел кровь. -Свет мой, зеркальце, скажи. Кто на свете всех милее? – усмехнулся Вергилий и пошел вниз, чтобы позвонить Леди. Старомодный телефон был неплох. Вместо простого черного, который был у охотника на демонов до этого, судя по фотографиям агентства на стене, на столе стоял антикварный красно-серебряный. Где только этот человек находил деньги на такие вещи, если ему не хватало даже на еду? К счастью Вергилия, на столе оказался список телефонов «Позвонить в случае пиздеца», в котором был мобильный телефон Леди. Он набрал номер и опустился в кресло, в котором обычно сидел охотник. Это было его рабочее место, и здесь Вергилий даже чувствовал себя почти таким, как он – почти человеком. -Эй, - после пары гудков Леди взяла трубку и осведомилась недовольным голосом: – Кто говорит? -Мне нужно твое содействие, - безапелляционно заявил он. -Данте? -Нет. Вергилий. -А! – послышался какой-то шум, как будто Леди уронила телефон на землю. Она, видимо, нашла его и с недоумением спросила: – Что тебе надо? Я тебе не друг, да и не слуга, так что помощи не гарантирую. -Этот Данте не вернулся в агентство. Все еще не вернулся. Возможно ли, что он в беде? -Этот придурок Данте так и не появился в «Дьявол никогда не плачет»? – Леди рассмеялась. Ситуация ее очевидно забавляла. - Похоже, слухи не врали, и его похитили. Нда. Но я не буду ему помогать. Это его личные проблемы. -Возможно, все не совсем так, как ты предполагаешь, - Вергилий нахмурился. Его взгляд упал на приоткрытый ящик стола. Счета и порножурналы. - Скорее всего, его похитили из-за меня. -В таком случае, скорее, вместо тебя, - рассмеялась Леди, но, поняв свою ошибку, добавила: - вы с ним очень похожи. -Серьезно? – возможно, их сходство было чисто внешним, уверил себя Вергилий. Счета и порножурналы? Нет. -Больше, чем ты можешь представить. И что же ты, интересно, собираешься делать? -Пойду заберу его, - просто ответил Вергилий. -Что? – Леди явно сочла это глупостью и пустилась в ругань. - Ты с ума сошел? Ты вообще ходить-то можешь? Даже не думай об этом. Кроме того, я бы тебе Данте не доверила в любом случае. Я слишком хорошо помню, что произошло на вершине Темен-Ни-Гру, так что ты со своей больной головой точно не в состоянии вмешиваться. Пошли за ним Триш. -Видишь ли, это затруднительно, - возможно, идти сражаться с демонами, когда все его воспоминания были перемешаны, действительно было не лучшей идеей. Но иного выхода у Вергилия не было. Тем более, если в похищении охотника была его вина. - Кажется, Триш уехала куда-то по своим личным делам, и не думаю, что она появится в ближайшее время. -Ох, черт, - нахмурилась Леди. – Тогда жди меня. Приеду – разберемся, что можно сделать. -Нет, - спокойно возразил Вергилий, вставая с кресла и задумчиво проводя пальцем по кожаной обивке старого стола. Для него этот разговор уже закончился, но он был достаточно вежлив, чтобы вытерпеть еще пару фраз. - Я не буду тебя ждать. -Какого хрена? – Леди уставилась на телефон так, как будто кусок черного металла и правда мог передать потрясенное выражение ее лица источнику ее изумления. -Послушай ты, наглая девчонка, - вздохнул Вергилий. Ему хотелось просто повесить трубку. - Я терплю тебя только потому, что у тебя есть какие-то отношения с тем человеком, Данте. Честно говоря, мне на тебя глубоко наплевать. Я был бы не прочь просто избавиться от тебя, потому что ты пытаешься мной командовать, но сейчас мне нужно вернуть Данте – и это важнее всего остального. Так что заткни свой болтливый рот и скажи мне две вещи: где я могу найти меч и где мне найти Данте? -Ах ты, тварь демонская, долбанный монстр! - Леди справилась с оскорблениями – ей стоило их ожидать – и усмехнулась. – Однако, пока ты такой агрессивный, я не прочь спустить тебя на того, кто похитил Данте, чтобы неповадно было. Поищи меч у Данте в комнате, - я уверена, у него очень неплохая коллекция демонического оружия - и жди меня перед агентством через три часа. Я узнаю, во что этот парень ввязался на этот раз, и доставлю тебя к нему. -Не опаздывай, - Вергилий повесил трубку. -Да кем он себя возомнил? – Леди поправила свои фиолетовые очки и под рев двигателя мотоцикла направилась в центр города. Энзо предстоял серьезный разговор с объяснениями. Вергилий переворачивал комнату Данте вверх дном в поисках приличного оружия. Он ненароком заглянул под кровать, и темный футляр привлек его внимание: что-то светилось внутри настолько ярко, что, даже не открывая футляр, можно было увидеть очертания длинного узкого предмета. Что бы ни лежало там, оно обладало сильной демонической энергией. Заинтересованный, Вергилий быстро вытащил футляр и кинул на кровать, срывая шнур. Внутри лежал клинок, серебряный, как луна, вложенный в темно-синие ножны, и белая кожа оплетала рукоять. Вергилий скинул пиджак с плеч и бросил на кресло поверх горы старых пергаментов и коробок. Он нетерпеливо закатал рукава рубашки и бережно взял меч. -Так значит, это был он, - рассмеялся старший Спарда, одним плавным движением обнажая лезвие. Его душа жаждала воссоединиться с клинком, которого ему так не хватало. – Надежным человеком, которому я отправил тебя, в конце концов, действительно оказался Данте. Держа клинок в одной руке, а ножны в другой, Вергилий спустился в лобби, даже не заметив мертвого тела на стене. Следующие три часа он хотел вспомнить, каково это – чувствовать Ямато. Тонкая сталь легко разрезала воздух, слишком быстрая, слишком острая – именно такая, какой должна была быть. Вергилий довольно улыбнулся самому себе. ... -Просыпайся, Данте, - ехидно позвал голос. -Заглохни, Верг, я хочу полежать еще минут пять, - недовольно пробормотал Данте в ответ. -Ну же, сладкий, - засмеялась Неван. -Какого? – Данте резко проснулся. Голова гудела, все вокруг расплывалось. Его заднице было холодно на каменном полу. Он был прикован за руки толстыми старыми цепями к стене камеры где-то в катакомбах под землей, судя по сырости и мху на стенах подземелья. За чугунной решеткой напротив него, на старом, обтянутом красным шелком, викторианском кресле, закинув ногу на ногу, сидела Неван, положив одну руку на подлокотник. В другой руке она держала его телефон. -Что за хрень? – Неван только улыбнулась ему. Данте к своему величайшему удивлению заметил, что на ней джинсы и черный свитер – нормальная одежда. – Во-первых, ты со своим стулом вообще не вписываешься. Во-вторых, ты почему так… одета? В смысле, почему ты одета так? И вообще, верни мне мой телефон и, черт подери, выпусти меня отсюда! Что за хренота вообще происходит? -Я тебя сдала, дьяволенок, - ответила демонесса, откидываясь на спинку кресла и задумчиво ковыряя ногтем тонкую резьбу дубового подлокотника. – Чтобы выжить. И, кстати говоря, ты бы меня поблагодарил. Я сказала им, что у меня с тобой личные счеты, поэтому тебя не избили до смерти. Пока что. Насчет одежды - просто не хотелось никому себя демонстрировать. Мне хватило приключений с тобой, уж впечатление ты произвел, будь уверен. И, к сожалению, я не могу тебя выпустить. Не хочу так быстро умирать. Видишь ли, есть очень могущественные демоны, которым ты нужен. А кто я такая, слабая женщина, - Неван приняла самый невинный вид, который ей позволяли ее формы и врожденная демоническая сексуальность, - чтобы стоять у них на пути. -А почему бы и нет, блядь? – зло встрял Данте. На него давно не действовали ее «милое личико» и чары. Женские чары. Демонические, к сожалению, по-прежнему его вырубали. -Данте, - Неван горько усмехнулась. Ему казалось, что она вела себя как-то странно, пока он не понял, в чем дело: она не врала и не флиртовала. – Я не настолько сильна, как ты. И я дорожу своей жизнью достаточно, чтобы понять, куда лезть не стоит. -Ладно, – Данте огляделся, пытаясь понять, что теперь делать. Его руки в кандалах прикованы к стене; чугунное кольцо, державшее цепи, практически влито в стену, а камни вокруг испещрены тонкими бороздками древних рун. Цепь короткая, примерно в полметра длиной. Прутья решетки, отделявшие его от Неван, довольно толстые и расположены близко друг к другу, хотя, может быть… -Здесь ты не можешь принять демонический облик, - сказала ему Неван как раз тогда, когда он пытался это сделать. Данте показалось на мгновение, что что-то резко разорвалось внутри него, тело свело судорогой и, резко наклонившись вперед, он, закашлявшись, выплюнул целую лужу крови на темный каменный пол. – Весь особняк пропитан демонической энергией, которая сводит на нет наши способности. -Особняк, значит? – слабо улыбнулся Данте. -Знание того, где ты находишься, ничего тебе не даст, потому что сбежать не удастся в любом случае, - поспешила огорчить его Неван, но в ее голосе звучала не насмешка, а горечь, как будто она уже пыталась сбегать, но безуспешно. -Но если бы ты дала мне вон тот телефон у тебя в руке, я мог бы вызвать ударную бригаду охотников за привидениями и даже простил бы тебе твое плохое поведение. -Нетушки. Сегодня удача не на твоей стороне, Данте. Я не рискну жизнью ради такой невежливой, вульгарной сучки, как ты, - Неван одарила его лучезарной улыбкой. -Ой, кто бы говорил, - Данте не обиделся. Скорее, оскорбление только подстегнуло его желание выбраться из этой передряги. Назло всему. - Просто кинь телефон туда, где ему быть положено, то есть ко мне. -Неа, - коротко послала его Неван, упрямо поджав алые губы и склонив голову на бок. -Ну ебать, - угрюмо заключил Данте. Плана у него не было. -Что, прямо здесь и сейчас? – передразнила его демонесса. -Черта с два. -Данте, послушай меня. Они не будут ждать вечно. Рано или поздно, они придут, так что тебе стоит приготовиться. -Ладно, понял, - Данте кивнул, хотя плана у него все еще не было. - А пока что делать? -Наслаждаться моей компанией? -Отлично. Развлеки меня, - он вызывающе уставился на Неван, как будто ожидал, что она послушно начнет танцевать стриптиз. -Нет уж, это ты развлеки меня. Что ты там говорил о брате? -Чтобы ты могла все рассказать тем ублюдкам, которые меня сюда посадили? – Данте скептически смерил ее взглядом. - Ну уж хренушки. -Нет. Я делаю то, что они хотят, но они не настолько меня напугали, чтобы я на них еще и языком работала. -Ясненько. Ты у нас по-прежнему очень дорогая шлюха, да, Неван? - кроме демонессы в подземелье союзников у Данте не было, и он решил, что ей рассказать можно. В конце концов, такого демона, как его брат, было бы сложно долго скрывать, и рано или поздно тем, кто его посадил в клетку, стало бы известно о старшем Спарде. – Ну, раз уж болтаем о Вергилии, почему бы тебе сначала не рассказать мне, откуда ты его знаешь? -Я же тебе уже говорила. Он презирает самоудовлетворение, - Неван недовольно фыркнула. - Считает, это ниже его достоинства. Поэтому когда напряжение стало невыносимым, он пришел ко мне. Вот и все. Он всегда молчал; даже когда кончал, никогда не говорил ни слова, так что я понятия не имею, о чем он думал. Лишь по его движениям я могла понять, был ли он зол или расстроен, или взбешен… но это всего лишь мое впечатление, и на самом деле я даже не знаю, что именно привело его ко мне. Не очень-то полезный рассказ, да, сладкий? -Нда, но я понимаю, о чем ты. Я тоже могу понять по его движениям, что он чувствует. Что? – Неван смотрела на Данте со странным выражением неверия на лице. – Я часто с ним дерусь, знаешь ли! -А, ты об этом говорил, - ее интерес к разговору явно поугас. -А ты о чем подумала? -Кхм. -Неван, – он посмотрел на нее самым укоризненным взглядом, на который только был способен. – Как тебе только в голову взбрело. Он мой брат! Который, к тому же, ненавидит меня всей душой и не переносит мое присутствие. И ты серьезно? Да ладно. -Ненавидит? А ты что-то сделал? – в тот же момент, как ее алые губы закончили произносить вопрос, Неван пожалела, что спросила. С лица Данте тут же исчезли все краски, он стал казаться гораздо старше; он тряхнул головой, прячась за длинными белыми прядями волос, а губы перерезала пустая улыбка, которая, казалось, вот-вот спадет и обнажит голые нервы. -Думаю, да, сделал, – тихо проговорил Данте. – Почему бы еще? Но, знаешь, иногда я думаю, он ненавидит меня за то, что я вообще родился. -Ты кто вообще? Где Данте? – Неван взволнованно помахала ему рукой. – Эй, там, где заносчивый, плевавший на последствия, сумасшедший охотник на демонов? -Неван, я здесь. Замолкни, - устало заткнул ее Данте. - Я могу хоть иногда не заставлять себя притворяться? Это правда, мне глубоко похуй на последствия, я обожаю вечеринки и громкую музыку и, я думаю, я несколько легкомысленный. Но знаешь ли, когда ты внезапно узнаешь, что единственный человек в мире, которого ты можешь назвать семьей, хочет, чтобы ты умер, по-настоящему умер, это немного сложно переварить! Черт, я сидел на наркоте и бухле пару месяцев, а теперь, когда я пытаюсь разобраться и, может быть, как-то исправить свою неблагополучную семейку, ты хочешь чтобы я был веселым и жизнерадостным и отпускал шуточки? Знаешь что? Сдохни! -Н-да. – «Вышло немного неудобно». – Сменим тему? -Отличная идея. -У тебя есть девушка? – ненавязчиво спросила Неван, разглядывая, не скололся ли ярко красный лак у нее на ногтях. -Я что, похож на человека, у которого есть на это время? – Данте более или менее вернулся к жизни и снова повернулся к Неван. Он был удивлен вопросом: он думал, она лучше знает охотников. - Мне хватает шлюх. По крайней мере, они ценят, когда я ласков и внимателен к ним. И им плевать, что я демон и моя жизнь насквозь пропиталась кровью. -Ну, мне тоже наплевать. -Логично. Ты же шлюха, - объяснил Данте, и глазом не моргнув. - И что ты хотела этим сказать? Неван в шоке открыла рот, чтобы возразить, но ничего не придумала. -Вот козел! – с чувством сказала она и надулась. -Значит теперь тебе можно кидаться в меня грязью, а мне нельзя? У нас разве не девчачий разговор? Ты мне - я тебе. -Хорошо. Моя очередь тебя унижать. -Давай, - с вызовом согласился Данте и приготовился парировать. -А ты не заржавеешь? Со всеми этими «я не занимаюсь излишним сексом»? Это был вопрос ниже пояса, и Данте решил, что она заслужила пару укоров в предательстве: -А разве мы не выяснили ответ на этот вопрос до того, как ты меня отрубила своим ядом? -Я всего лишь спросила. – Неван пожала плечами. - Но правда, я думаю тебе нужна баба. Потрахаться да мозги тебе на место вправить. -Это предложение? – удивленно переспросил Данте. Он, конечно, не был самым сообразительным в семье, но с третьего раза намеки до него доходили. -А что если и так? – вдруг согласилась Неван. -Какого хрена? – такого поворота событий он не ожидал. -Нет, серьезно. Мне нужно избавиться от этих демонов, а ты достаточно силен, чтобы меня защитить. Секс с тобой отличный, и мне плевать на твою работу, твою кровь и деньги. И пока что, заметь, у нас с тобой получается вполне цивилизованный разговор. -О, я поражен… я думаю, - Данте моргнул. В его голове мысль просто не укладывалась. Неван подождала немного, но определенного ответа так и не получила, поэтому сменила тему. -И что же Вергилий Который Тебя Ненавидит делает у тебя дома? -Он не знает что я – это я, - мрачно объяснил Данте. - Он слеп и думает что я – Данте, человек. А ненавидит он своего брата. -Неслабые новости. А что, если я тебе скажу, что демоны, которые тебя схватили, думают, что ты Вергилий, который от них сбежал? -Отлично, - глаза Данте сверкнули красным. – Если он был у них, это отличная возможность заставить их заплатить. -В этой клетке ты ничего сделать не сможешь, - напомнила ему Неван. - Ты бессилен. -Я что-нибудь придумаю, - отмахнулся Данте, и на этот раз он был уверен в себе. Мысль о мести за брата подогревала желание надрать кому-нибудь задницу. -Думай быстро, дьяволенок, время вышло. Они скоро придут за тобой. Надеюсь, ты не забудешь меня спасти, когда будешь уходить отсюда, - Неван вздохнула, поднялась со стула, задумалась на миг, и положила телефон на сиденье. – Увидимся, Данте, - тяжелые рыжие локоны блеснули в свете лампы, одиноко свисавшей с потолка камеры Данте, и она исчезла в темноте коридора. -Неван? Какого хрена, ты меня бросаешь? – крикнул Данте ей в след, но Неван ушла. Несколько минут прошло в тишине. Данте напряженно придумывал план побега. А потом телефон на стуле вдруг зазвонил. Под гремящий на все подземелье рок он провибрировал по алому шелку к краю сиденья. -Давай же, падай! – взволнованно заклинал Данте, не отрывая глаз от телефона. Он знал, что это была Леди. Телефон пододвинулся еще три раза и, наконец, соскользнул и упал на каменный пол, ударившись о сколотый край булыжника. Нажалась кнопка, экран загорелся. -Ты идиот, почему не отвечал? – проорала Леди из динамика. -О, я везучий ублюдок! Леди, выясни, где мой телефон и вытащи меня, черт подери, из этой задницы! -Похитили? -Да, это какие-то дем-… - Данте не успел договорить. Телефон хрустнул и раскололся на кусочки под каблуком начищенной до блеска туфли из дорогой черной кожи. -Вы только посмотрите что тут у нас, - задумчиво протянул высокий мужчина, убирая ногу с осколков телефона. Незнакомец был одет в белую рубашку с короткими рукавами и темно-зеленые брюки и жилетку, которые определенно были частью костюма-тройки. Только пиджака не хватало. - Уж не наш ли это сбежавший заключенный. -А ты еще кто? – огрызнулся Данте. -О, ты действительно изменился после того, как пришел в мир людей, единственный преемник Наследия Спарды. «Единственный? Что за?», - в замешательстве думал Данте, - «Они не знают, что мы близнецы?» Еще двое мужчин вышли из тени и открыли дверь в камеру Данте. Первый, с открытым взглядом, одетый в черную футболку и джинсы, поправил светлые волосы, завязанные сзади в конский хвост, и отошел в сторону. Второй, брюнет в бежевом костюме, выглядел настоящим засранцем. Он вошел уверенными шагами и тоже встал поодаль с гадкой ухмылкой на лице. Третий, в зеленой жилетке, видимо был у них главным. Он довольно кивнул, тряхнул черноволосой головой, скидывая упрямые завивающиеся локоны с лица, и убрал руки в карманы. Его внешность показалась бы вполне приятной: острые скулы и резкие линии лица, тонкие выразительные губы, - но ложное впечатление разрушали острые красные глаза. -Мы пришли за нашей маленькой местью, - демон легкими шагами вошел в камеру и остановился напротив Данте. Он наклонился прямо к охотнику и прошептал тихо, но очень отчетливо: - Та рыжая девка у тебя в друзьях, я погляжу, так что не делай глупостей. А то я могу случайно отрезать ей грудь. Или лицо. Или, еще лучше, руку. -Не смей к ней прикасаться! – в бессильной ярости прорычал Данте снизу вверх. -Теперь все в твоих руках, Вергилий. Это твой выбор, - на губах демона играла надоедливая улыбка. Он обернулся и приказал: – Внесите стул. У нас тут будет мероприятие по всем правилам. «И как я только попадаю в такие ситуации? Подстава. Как только более или менее получается убедить себя, что я не какое-то беспомощное ничтожество, жизнь всегда с удовольствием предоставит случай доказать обратное.» Двое внесли дурацкий старый, обитый красным шелком стул в камеру, и демон в зеленой жилетке вальяжно уселся в нем прямо перед Данте, стоявшем на коленях и наблюдавшим за всем с нескрываемым отвращением. -Дориан, ты разве не останешься? – удивленно осведомился демон в кресле у блондина, который направился к выходу из клетки. -С меня хватит этого дерьма, Калеб. Я буду наверху, - ответил тот, не оборачиваясь. -Не думаю, что он сможет сбежать. Можешь не охранять выход. -Я не останусь, - упрямо повторил блондин и уверенно вышел в коридор. -Дориан? – позвал Данте и тут же схлопотал ботинком по лицу. Удар разбил ему губу, но он привлек внимание демона: блондин остановился и оглянулся на пленника. – Когда за мной придет светловолосая злая стерва, скажи что я здесь. Если, конечно, хочешь жить. -Заткнись, - демон в бежевом привычным жестом пнул его в живот. Ребра хрустнули, и Данте согнулся, закашлявшись. -Хватит, Джозе, моя цель не избивать его до полусмерти. Хотя это неплохая перспектива. -Я подумаю об этом, Темный Рыцарь, - Данте услышал улыбку и благодарность в голосе Дориана, и блондин ушел в темноту. -Ну что ж, принимайся за работу, жалкое, мерзкое полукровное ничтожество, - Калеб раздвинул ноги в ожидании и посмотрел на Данте пристальным, самоуверенным взглядом. «Блядь», - по спине Данте ползли муражки от отвращения к самому себе, а к горлу подступила тошнота. Он был почти удивлен, что его не передернуло. – «По ходу меня изнасилуют. Демонические фокусы не пашут, а если я откушу этому пидору член, они доберутся до Неван. И как я только все время вляпываюсь в подобное дерьмо? Я реально жалок. И я собираюсь дать этим демонам меня изнасиловать. Вот же ж блядь. Блядь. Блядь.» Данте сжал зубы. После всего, что произошло, это был перебор. Он и так еле держался все это время, и теперь слезы отчаяния снова подступали к горлу. Обида и беспомощность душили Данте. Жизнь снова вела себя как сука и пыталась показать ему его место. Но он держался, из последних сил. Он должен был это сделать, выбора не было. Можно было бы устроить приступ упрямства, но он не знал, не причинят ли они вреда Неван. А главное - если его изобьют до потери сознания, выбираться будет гораздо сложнее. Так что Данте решил пожертвовать достоинством в пользу непереломанных костей. Стоя на коленях, он придвинулся к стулу, потом сел на холодный пол между ног Калеба и, наклонившись вперед, молча взял молнию зубами. Данте смотрел только на чертову дорогущую темно-зеленую ткань брюк, но чувствовал, как взгляд Калеба скользит по нему горящим клеймом проклятия. Это было унизительно, но больше всего Данте угнетала его беспомощность. Он, на коленях перед каким-то демоном-уебком… «Я не хочу. Я не хочу, черт подери! Может они передумают и отвянут? Пожалуйста, пусть они не заставляют меня делать ничего такого... Дрянь-то какая… Ладно, Данте, сосредоточься. Выхода-то все равно нет. Сделай все быстро и забудь. Все равно сделать ничего не сможешь. Черт, ненавижу себя». Он потянул молнию вниз, она расстегнулась, и член лег Данте на щеку. «Добро пожаловать в ад, засуньте себе свою гордость и располагайтесь». Данте нервно сглотнул и, пытаясь сделать все это попроще и побыстрее, взял член в рот. Он раньше никогда никому не отсасывал. Да, было дело, он ублажал пару женщин, но член у него во рту был чем-то новым. И пока что довольно отвратным. На вкус было как кожа, только чуть более солено. Но от знания того, что это чужой член, хотелось блевать и глотку сводило. «Думай о хорошем», - лихорадочно уговаривал себя Данте, но все мысли мгновенно возвращались к твердеющей плоти у него во рту. Лицо горело от стыда, а внутренности, казалось, слиплись в неприятный склизкий комок, который вместе с тошнотой подступал к горлу. Унижение ползало по телу дрожью и грязью прилипало к коже, которая как будто стала старой чешуей, которую ему так хотелось сбросить – но он не мог. -Растерял все свое умение, пока меня не было? – когда Данте взглянул наверх и увидел лицо Калеба с самодовольной улыбкой, он еле сдержался. Хотелось укусить. Изо всех сил. Или даже сразу откусить. Данте был уверен, все его существо сейчас выражало клокочущую ненависть. Но он не хотел навредить Неван, поэтому молча опустил голову. Член у него во рту стал тверже. «У тебя стоит на унижения других, долбанный засранец? Подожди у меня. Немного подожди, я до тебя доберусь», - Данте мысленно угрожал демону, но понимал, что все это – пустые слова, лишь попытка закрыться и удержать остатки своего разума. Пока его не заставили силой, Данте начал сосать. Как он ни старался отстраниться от происходящего, каждая деталь впилась в память Данте. Теплая твердая плоть во рту, еле сдерживаемая тошнота, серебристые зубчики расстегнутой молнии, рука с ровными ногтями на резном подлокотнике, острые камни под коленями, дорогие замшевые туфли стоящего рядом демона. Запах кожи, свежей рубашки, легкая нота парфюма и не то вкус, не то запах секса залили весь воздух, и в подземелье Данте казалось невозможно душно. Беспомощность бесила. Данте был рожден для боя, мятежа, действия. От необходимости подчиняться он задыхался. И теперь ему казалось, что воздуха нет, и он тонет, медленно погружается в мерзкий беспросветный омут. Ему казалось, каждая минута отчаяния и унижения выжигается огнем на его теле и душе, и он уже никогда не сможет стать прежним. Он распадался на части. Медленно, но верно происходило то, чего Данте очень боялся. Все чувства рассыпались осколками, и он терял себя. Оставалось только тело и то, что оно чувствует. Это было проще, но это было страшно. Данте зажмурился, но стало еще хуже. Из ощущений остались только ноющие синяки по всему телу, холод под задницей и член во рту. Данте резко распахнул глаза, пока его не стошнило и рефлекторно сглотнул. От мысли о том, что именно он сглотнул, хотелось выть и мыть рот с отбеливателем. Он сосредоточился на зеленой ткани. Находясь так близко можно было видеть узор из ниток, из которых ее сделали. Данте смотрел на переплетение зеленых ниток, и это его успокаивало. Ему казалось, что стоит оторвать взгляд, и реальность снова навалится на него огромной беспросветной волной, поэтому смотрел не отрываясь. С каждым движением, с каждым рваным вдохом, Данте понимал, как от него отламываются кусочки чувств. После смерти Вергилия все чувства Данте обострились, и бесконечная тоска душила его, вина не отпускала его ни на миг, отчаяние кромсало его изнутри снова и снова. Все, о чем он мечтал тогда – не чувствовать. И несмотря на это, продолжал думать о смерти брата, день за днем возрождая в памяти тот день, раз за разом переживая страх, отчаяние и боль. Он пытался забыться в наркотиках и алкоголе, но все это было лишь временным. Данте знал, пока хоть какие-то чувства живут в нем, он не сломается. Он держался из последних сил. Но это – это было слишком. Возвращение Вергилия, этот белый лист, новое начало, посланное им судьбой. И теперь это подземелье и это унижение. Ниже он не мог бы пасть, но он бы пережил все это. Если бы только потом ему не нужно было смотреть в глаза брату. Обида и злость рвали Данте на части, но он мог только молча сжимать кулаки. Он совсем ничего не мог сделать, и это была последняя капля: ему не хотелось больше бороться. Он отпускал, крошка за крошкой, свои чувства, хотя прекрасно понимал: когда они уйдут, больше уже не вернутся. Тело его еще было живо, и это тело насиловали. Данте смотрел на зеленую ткань, и понимал, что если осознает все, что думает и чувствует, то сойдет с ума. «Надо о чем-то думать. О чем-то помимо чужого члена у меня во рту… не знаю, что хуже, сглатывать эту… или пусть стекает по подбородку», - от очередного приступа рвоты он чуть не закашлялся. Уходили страх и боль, но отвращение и унижение съедали Данте, и он пытался забыть о действительности, но привычные слова и шутки не могли его спасти. – «Так, Данте, думай о другом. О чем-то другом. Что сделает все это не таким… Надо думать о ком-то другом. Хотя, честно говоря, я вообще добровольно ничей член в рот бы себе засовывать не стал. Тогда буду думать о том, кто, по крайней мере, мне не отвратителен. Кому я доверяю… вот черт. Вергилий. Они делали это с ним! Они его изнасиловали! А я тут думаю, как спасти свою задницу… он говорил, они его держали какое-то время, пытали. Вот дерьмо, да я эгоистичный ублюдок. Как он там?» Демон запустил руку в его волосы и резко потянул. Данте подавился, твердый член во рту мешал ему, но всем было плевать. Калеб трахал его в рот, и ему было все равно, может ли Данте дышать. «Мне все равно», - убеждал себя Данте, но он все яснее понимал, что когда все закончится, от него останется лишь тело да привычки. Настоящий Данте был готов рассыпаться осколками в любую минуту. – «Вергилий пережил вещи и похуже», - тело привыкло и перестало дергаться, он машинально повторял движения, пропуская член демона внутрь, почти как кукла, не понимая, что происходит вокруг. «Триш придет и вытащит меня отсюда. Вергилий… он, наверное, уже сможет ходить. Надеюсь, ему не очень больно после лекарства. Интересно, придет ли он сюда вместе с Триш? Нда. Вергилий придет меня спасти. Последний раз такое было лет в пять. О чем я только думаю…» Грубо, до боли сжав в кулаке белые волосы, Калеб кончил, и горячее семя выплеснулось в глотку охотника. Данте дернулся и закашлялся. Вдруг горячие белые капли выплеснулись и на его левую щеку: второй демон тоже кончил, помогая себе рукой. От неожиданности Данте зажмурился. Мерзкая жидкость медленно потекла вниз. «Ну вот, теперь я сука», - отстраненно подвел итог Данте. «Черт, Верг… Верг как ты пережил все это унижение и сохранил свою гордость? Знаешь, Верг, ты прав. Я высокомерный мальчишка. Я нихрена не знаю в этом мире. И не мне тебя судить». Он был жалок. Слезы обиды, злости и унижения душили Данте, но так и не покатились по его щекам. Каким-то образом, он сдержал себя. Только сперма размазалась по его губам, горьковато-соленая на вкус, и стекла по щеке и подбородку. «Никаких слез. Я даже немного горд собой. Может быть, я не настолько бесполезен еще. Я выживу. Хоть что-то, но от меня останется. Обещаю, Верг. Только приди и забери меня отсюда. Пожалуйста?» ... Перед особняком остановились лазурный «Ягуар» и мотоцикл. Леди зарядила пистолеты, слезла с мотоцикла и, придерживая одной рукой ремень Калины Энн, направилась к старой двери красного дерева. -Подожди, - позвал ее Вергилий, захлопывая дверь машины. Он обнажил Ямато. – Ты разберись с теми кровавыми горгульями, а я пойду внутрь. У них есть кое-что, что принадлежит мне. -Хорошо, - Леди развернулась к саду, где все деревья алели кроваво-красным, хотя до осени было еще далеко. – Просто верни его. – Она выстрелила один раз в сторону сада, и огромная стая кровавых горгулий взмыла в воздух со старых сухих деревьев, оставив сад пустым. В воздухе кружил ураган кровавых крыльев. -Курочек на обед? – усмехнулась Леди. -Нет, благодарю, - Вергилий открыл дверь и исчез в особняке. Время не пощадило старый дом. На стенах висели портреты, но краска потрескалась, а позолота с рам сошла. В углу стоял рояль, но выломанные клавиши валялись на полу. На парадной лестнице из потрескавшегося белого мрамора сидел светловолосый мужчина. Увидев его лицо, Вергилий сжал рукоять Ямато и направился вперед по выцветшему красному ковру. Сквозь стены в зал скользнуло несколько Падших, их огромные светящиеся белые крылья делали их похожими на ангелов, пока скрывали их лица - уродливые маски. Они парили вокруг Вергилия несколько секунд, и напали все сразу, направляя на него свои копья. Вергилий не сбавил шага, он ступал так же быстро и уверенно, как и всегда. С ровным звоном сталь рассекла воздух и за спиной Темного Рыцаря дождем разлетелись белые перья, медленно качаясь и опадая на пол в кровавые лужи, растекающиеся от рваных тел Падших. Вергилий отвел Ямато в сторону, и кровь скатилась с темного лезвия тонкими струйками. Светловолосый мужчина на лестнице вздрогнул, но не двинулся. -Он сказал, что за ним придет блондинка, а не перевязанный с ног до головы демон. -Где он? – кончик Ямато коснулся подбородка светловолосого демона. -Подземелья. Странно, Вергилий сказал, что если я расскажу, где он, меня не убьют. Но сейчас я уже не очень уверен. -И чертовски правильно, - Вергилий резко схватил демона за футболку и поднял со ступеней, притянув к себе. Он зло прошипел: - Потому что нет ни малейшего шанса, что я смог бы простить такого подонка как ты. Ведь я и есть Вергилий. Узнаешь меня, Дориан? -Блядь, - Дориан взглянул в алевшие глаза и понял, что он покойник в любом случае. Хищник, в лапы к которому он попал, играл с ним в игру, у которой мог быть лишь один конец. -Он там один? -Нет. Они тоже там… -Почему же ты не с ними? – злорадно спросил Вергилий и небрежно бросил демона обратно на ступени старой лестницы. Дориан неуклюже упал, но даже не попытался подняться. -С меня хватит этого дерьма, - демон отвернулся от Вергилия и молча ожидал смерти. Прошло несколько секунд, но ничего не случилось. Тогда он попытался спросить: - Кто же тогда там, с ними? -Человек, который будет мне очень полезен. И лучше бы они его не сильно повредили. Итак, он сказал, ты будешь жить? – Вергилий был в ярости из-за того, что этот демон с ним делал раньше, но зачем-то этот урод понадобился Данте. -Ну… -Веди меня туда, и лучше поторопись. -Хорошо, - блондин кивнул в ответ и поспешил подняться. ... Данте казалось, что все онемело – тело, сердце, разум. Но он знал, что на самом деле это был страх. Страх перед тем, что с ним еще могли сделать. Страх перед тем, что Леди не вычислит его телефон, что его не найдут, что он будет заперт в этой клетке тягучими долгими днями в круговороте пыток и насилия. -Думаю, на сегодня я здесь закончил, - сказал Калеб, застегивая брюки. Он бросил взгляд на безразличное лицо своего пленника и нахмурился. – Но ты делай то, что должен, Джозе. Я буду смотреть. Джозе пнул Данте в плечо, и он упал на грязный холодный пол, стукнувшись щекой о камень и разбив скулу. «Это конец», - пронеслось в голове Данте. Начало непрерывной череды насилия и его конец. Он знал, что не переживет этого. Потеряет остатки себя. Но он давно был готов уйти, с того момента как красным сверкнул амулет на Нело Анжело. До сих пор Данте лишь бессмысленно оттягивал неизбежное. А может, все уже случилось давно, ведь умереть не всегда означало уничтожить тело. Может, на самом деле, он уже давно потерял себя, и все его попытки выжить - просто жалкая возня. -И что, по-вашему, вы тут делаете? – ледяным тоном спросил голос из коридора. Данте вздрогнул, и его тело забилось мелкой лихорадочной дрожью. Он знал этот голос, но не поднялся посмотреть. Он слышал, как Калеб развернулся и рассерженно спросил: -Кого ты привел сюда, Дориан, и почему? -Рад видеть тебя вновь, Калеб, - голос дрожал от гнева. Чья-то рука схватила Данте за волосы и дернула его с пола. К его виску прикоснулся холодный металл дула пистолета. -Одно движение, и Вергилий умрет! – Джозе угрожал тому, кто стоял в коридоре. Свободной рукой он перехватил Данте за горло и почти душил его. -Это ты меня имеешь в виду? Данте увидел фигуру, вышедшую из тени. Это был высокий мужчина в черном костюме и темно-синей рубашке с белым галстуком. Все его тело было перемотано бинтами: руки до кончиков пальцев, шея, вся голова. В тонкой прорези между слоями бинта горели его красные глаза, а в руке был Ямато. У Данте больше не было сомнений. Вергилий рассмеялся как сумасшедший, громко и ясно. Его смех эхом разлетелся по подземелью. -Я умирал уже столько раз, что потерял счет. Данте с ужасом смотрел, и понимал, что его брат здесь, что Вергилий увидит то, как низко он пал, увидит его унижение и отчаяние. Единственный, кто не должен был никогда видеть подобное, был здесь. И поправить уже ничего будет нельзя. И вражда, и дружба разорвутся. Белый лист, который подарила им судьба, зальет черная пропасть, и не будет ничего, только Вергилий опять развернется и уйдет. «Я так больше не смогу», - чувства выливались из Данте, как из разбитого кувшина, быстро растекаясь и перемешиваясь, а он ломался на осколки, и только пустота оставалась внутри. Воздух рассекло, как хлыстом, и зазвенел металл. На Данте вдруг хлынула кровь, а тело темноволосого демона, стоявшего позади него, упало, разрезанное на несколько кусков. Вслед за телом упали прутья решетки. Калеб сделал шаг, но в тот же миг Вергилий отсек его протянутую вперед руку и откинул его к стене. -У тебя человек, который был и будет полезен мне. Я не люблю, когда другие прикасаются к тому, что принадлежит мне. Я не люблю, когда мои вещи используют или ломают. Так что я пришел забрать то, что принадлежит мне, и научить тебя не трогать чужого, – Вергилий отпустил Ямато, лезвие вертикально вошло в каменный пол на треть и остановилось. Одним элегантным движением Вергилий вспорол грудь демона. Рука вошла в тело и тут же вышла, вытаскивая куски ребер, легкого и истекающее кровью сердце. Оборванные концы артерий свисали между плотно зажатых пальцев Вергилия, и из них, булькая, глотками вытекала с каждым ударом еще живого сердца кровь. -Умри, - ровно сказал Вергилий. Калеб упал на пол с широко раскрытыми глазами, в которых застыл ужас. -Я… - прошептал Данте, но не закончил. На его щеках были мелкие красные точки брызг. Но Данте было плевать на то, что все закончилось, плевать на то, что демоны мертвы. «Так вот, значит, что. Ты пришел спасти меня. Вовремя, как я и хотел. И все же, ты пришел не за мной. Ты пришел забрать всего лишь вещь, которую хочешь использовать. Всего лишь свою вещь». Данте взглянул на Вергилия, и последние кусочки его души рассыпались. Он, наконец, сломался. «Нет». -Мне… - Данте дрожал, и разрубленные цепи позвякивали. Он не чувствовал, что улыбается во все лицо, как идиот. «Я не могу так». -Мне жаль, Верг… - Данте поднял пистолет с пола. Из уголков его глаз медленно потянулись вниз кровавые капли, по одной, а потом покатились вниз по грязным щекам, крася бледную кожу широкими красными полосами, Кровавые Слезы. «Я не смогу притворяться. Я не смогу видеть тебя таким». -Прости, Верг, - Данте приставил пистолет к виску. «Пусть все случится без меня. Я думал, что после твоей смерти хуже быть не может, но это не так. Я не могу видеть тебя бездушным чудовищем и молчать. И я не могу не быть твоим братом. Я не могу притворяться и терпеть. Прости, ничего не выйдет». «Мне нужно время. Мне нужно снова собрать себя воедино. Все это бред, и я больше не могу так. Пусть я сломан, унижен, пусть я сошел с ума, но прости, я не твоя собственность. И если я не могу стереть с себя всю эту грязь, я ее смою». -Прости, Верг. Но то, что ты хочешь, уже сломано. Меня больше нельзя использовать. Глядя Вергилию прямо в алеющие глаза, он спустил курок. Пуля вошла в череп с одной стороны и вышла с другой с неровным красным всплеском. Эхо от выстрела разнеслось по подземельям. Кровь брызнула на стену и потекла из раны. Тело Данте упало на каменный пол. Пистолет все еще был в его руке, но пальцы больше не сжимали его. Белые волосы разметались вокруг его головы нимбом, а на губах перемешались сперма и кровь. -Нет! – ахнул кто-то позади Вергилия. -Нет! – вскрикнула Леди и кинулась к телефону, но вдруг остановилась. Потрясенный, Вергилий смотрел на выстроенное из паутины света тело Данте. Оно не горело голубым как тела демонов, и все же свет медленно растекался вокруг него, все не кончаясь. Этот человек, Данте. Вергилий не верил. Вдруг что-то произошло, и светлые лучи прорезали грудь Данте. Они разгорались все ярче, раскаляясь, и превращаясь, наконец, в сияющий кристалл. Свет разливался по всему телу охотника, заполняя его, белым пламенем зажигая его кожу, пока, наконец, Данте весь не превратился в сияющий, раскаленный добела сосуд чистой силы, от которой воздух завибрировал. Сила пылала в Данте и дрожала в воздухе, пульсировала на коже Вергилия, заставляя его кровь кипеть, а сердце быстрее биться. Человек, лежавший на полу, не дышал. Он был весь в крови. Его ребра были поломаны, и из-за этого грудь портили темные синяки. Сильные руки лежали бездвижно, бледные пальцы на черном пистолете. На нем были лишь старые драные джинсы в темных пятнах, а босые ноги все запачкались в грязи. Его лицо застыло, запечатлев последние осколки чувств. Печальные глаза цвета лазурного неба были открыты, но ничего не видели. Тонкие губы были приоткрыты, в бело-красных пятнах. -Данте, - Вергилий произнес имя брата прежде, чем осознал это. Все его внимание было приковано к демону, лежащему на полу. Вергилий никогда еще не видел никого более прекрасного, и никогда еще не желал никого так страстно. -Я. Хочу. Его. … хочу сказать на все обвинения в оос(где бы я их ни видел) 1. а вы бы думали что брата\сестру\маму\папу единственного убили вы бы в позитиве гоняли? конечно Данте в ахтунге. 2. игры показывают лишь действия. а у каждого действия может быть куча разных причин и мотивов. какие хочу такие и выбираю. 3. сами прошерстите все 4 игры, графические новеллы и оригинальную текстовую а потом пишите мне про оос. а то есть всякие умники аниме посмотрели и втирают мне что у меня Данте неправильный. а вы новеллу прочтите где он брата убивает, и я посмотрю что скажете. всем кто кидает мне ревьюшки большое спасибочки! для вас в 6 главе рукоблудство и обнаженка! \Данте не помер верг не некрофил.\