Личный Ад Данте

Предуреждения: нагота и куча подтекста. Юст продолжается! Ужасная куча ужасного ЮСТА! Копирайт Локи на коронную фразу сохранен – разрешение на использование получено. «Внутренняя речь\Мысли» «Червонная Королева» Чешир ... Глава 14. Странный сон, которым обернулась реальность, все не кончался. Странный сон, в котором на него без предупреждения обрушивались все новые неожиданные открытия. Полнейший хаос после того, как он оказался в мире людей, каким-то загадочным образом стал благословением: пусть ненадолго, но события последних дней сорвали с Вергилия ту маску безразличия и враждебной отчужденности, которую он раньше не замечал, и Темный Рыцарь позволил себе прекратить глупую игру и просто быть самим собой. Лишив памяти и погасив его ненависть, эта глупая неразбериха после перехода в мир людей заставила Вергилия взглянуть на все по-другому, дала ему возможность начать сначала. -Я люблю тебя, - искренне прошептал израненный ребенок в его объятиях. Вергилий не слышал этого с детства. Конечно, непосредственно эти слова он слышал много раз: многие говорили ему о любви, но то были лишь пустые признания, выжженными листьями падавшие к его ногам. На этот раз, впервые за столь долгое время, услышав голос брата, он поверил. Вергилий поверил так же безоговорочно, как верил словам отца, ведь Данте действительно говорил от всего сердца. Слова прозвучали тихо, но ясно и просто, как будто они оба всегда знали, что это правда, как будто это было само собой разумеющееся, как будто иначе и быть не могло. Так безотчетно, бескорыстно, так искренне его любила только мама - любила его вопреки всему. Услышав слова Данте, Вергилий будто впервые действительно увидел, сколько в их жизни было пустого, ненужного дерьма. Слишком много притворства и слишком мало доверия. И только когда жизнь Данте оказалась под угрозой, Вергилий ясно осознал, что сколько бы он ни дрался с братом, сколько бы боли они ни причинили друг другу, сколько бы ни заставляли друг друга страдать, он всегда был уверен, что Данте будет рядом. Вергилий безоговорочно верил в брата и никогда не думал всерьез, что он может умереть. Вергилий всегда знал, чувствовал где-то в глубине души, что с Данте непременно все будет в порядке, ведь только он сам, только Вергилий был достаточно силен, чтобы сравниться с ним. Только Вергилий мог причинить Данте боль, только он мог уничтожить Данте. Но он бы никогда не убил брата. Поэтому Вергилий никогда раньше не верил, что с Данте что-то может случиться. Они сражались, они ненавидели, но они никогда не убили бы друг друга. Так было всегда. Но в этот раз все изменилось. Теперь не Вергилий был причиной страданий Данте, а что-то другое, что старший Спарда не мог контролировать. То, что мучило его брата, действительно могло уничтожить Данте – и Вергилий боялся. Теперь, когда жизнь Данте оказалась под угрозой, все маски спали, притворству и играм пришел конец. Больше не было никакой фальши, больше не было никакой лжи, и Вергилий ясно видел, что они - лишь мальчишки. Всю свою жизнь они искали друг друга во тьме, не замечая, что стоят спина к спине. Ослепленные лживыми, искаженными отражениями их собственных детских слов, связанные неподвластными им чувствами, они стояли в одиночестве, чувствуя друг друга, но не имея возможности протянуть руку брату. Всю жизнь. «Я люблю тебя» заставило Вергилия широко улыбнуться, совсем как когда они были детьми. Все эти путы, все эти глупые иллюзии, всю фальшь и все лживые слова давно можно было разрушить. Никто из них не пытался, никто из них не сделал первый шаг, а ведь это было так легко, стоило только протянуть руку. Вергилий сожалел, что не понимал этого раньше. Они жили воспоминаниями, погружаясь все глубже в темную пучину прошлого. Он сам зачем-то цеплялся за память об отце, за память о смерти матери. Зачем? Ничего уже нельзя было изменить. Слишком много уделяя прошлому, они оба только бессмысленно причиняли боль друг другу в настоящем. К чертям это все. Они оба были все еще живы, и они были вместе. Он мог улыбаться. Она не осудила бы его. Крепко обнимая друг друга, они бессмысленно валялись на окровавленных простынях и подушках. Тело Данте медленно отходило от шока. На обнаженной, измазанной красными разводами коже затягивались порезы, постепенно исчезали темные пятна синяков. Вергилий лежал рядом с братом в старых драных джинсах. Его черные кожаные туфли валялись на полу у чугунной ножки кровати рядом с цепями и изогнутыми крюками. На спине старшего Спарды высыхали кровавые следы от пальцев брата. -Спасибо, - прошептал Вергилий и погладил Данте по голове. Пальцы запутались в грязных, растрепанных волосах. – Ты сильно устал? Можешь немного со мной поговорить? -Что? Ебическая сила… - сонно щурясь, Данте обернулся к брату. - Совсем из ума выжил? Головой ударился или что? – хрипло пробормотал он: за те пару минут, что Данте спокойно лежал в руках Вергилия ему, видимо, удалось достаточно успокоиться и собраться с мыслями, чтобы вернуться к своей обычной манере разговора. – Да я тут вообще-то вытрахан по полной программе до изнеможения, рожа твоя бессовестная мудачья. Каким местом, скажи на милость, сама мысль о том, чтобы поговорить со мной, продралась к тебе в голову сквозь окопы, минные поля и все те адские баррикады-заграждения, что ты зовешь гордостью и подобной фигней? – Данте недовольно фыркнул и сдул челку с лица. -Я просто… счастлив? – рассмеялся Вергилий в ответ. Старшему Спарде приятно было видеть, что его младший брат в любой ситуации оставался самим собой: манера речи охотника была лучшим тому подтверждением. -Что? – Данте с недоверием вздернул бровь, недоуменно слушая звенящий смех брата. Это было слишком неожиданно, и Данте все еще плохо верилось, что та терпкая тень усмешки, что иногда кривила губы старшего Спарды, могла расцвести наконец в искреннюю улыбку. – Верг? – позвал Данте на всякий случай – его одолевали сомнения насчет психологической стабильности брата. -Я в порядке. В любом случае, в лучшем состоянии, чем ты, - Вергилий слегка потрепал Данте за щеку. Младший недовольно шлепнул его по руке и в недоумении уставился на старшего Спарду, ожидая объяснений. Вергилий лишь улыбнулся в ответ. – О, вот что. Я понимаю, ты через многое прошел и, наверное, хочешь отдохнуть-… -Да захлопнись уже.– Данте повернулся к брату всем телом и устроился повыше на кровати, уткнувшись локтем в подушку и подперев щеку рукой. Ему стало неприятно холодно от того, что чужое тело больше не грело спину. Все тело Данте и так было будто переломано, но отсутствие тепла он ощущал как-то особенно остро. - Что ты хочешь знать? -Как ты выжил? – Вергилий просунул руку под подушку и лег ближе к брату, свободной рукой обнимая его за пояс и притягивая ближе. Кожа Данте была теплой. Запах тела и спермы неприятно напоминал Вергилию о случившемся, но он упрямо гнал сожаление прочь. Сожалеть было уже бесполезно. – Хозяин Желаний рассказал мне коротко о том, что представляет собой Ад. Как ты смог пройти через это? Как же все вечные истины, как ты не потерял себя в бесконечности вселенной? -Ну, честно говоря, Верг, я вообще не думал обо всей этой херне, - Данте с опаской сощурился, глядя на старшего сверху вниз. – Я просто думал о том, что тебе пришлось пережить вещи и похуже, так что мне, чтобы не ударить в грязь лицом, нужно было только сжать зубы и как-то перетерпеть. К тому же, я изначально побаивался, что ты выпишешь мне пиздюлей за очередной идиотизм, то есть за то, что прыгнул в портал вместо тебя. Так что налажать было совсем никак. Если бы у меня ничего не вышло, ты бы вообще никогда не заткнулся со своими причитаниями. Твоя недовольная рожа волновала меня гораздо сильнее, чем вся эта белиберда про устройство мира и великие истины, так что я ничерташеньки не помню. -Даже время было заморожено, мы могли сколь угодно обсуждать сложившуюся ситуацию и разрабатывать план ее решения, но нет - тебе нужно было поступить как всегда и броситься во Врата. Придурок ты, Данте. Твой поход в Ад просто вне конкуренции по своей глупости, - нарочито сокрушенно вздохнул Вергилий, еле сдерживая улыбку. – Ладно, уже не важно, - он прислонился лбом к груди брата и посмотрел вниз, туда, где на коже Данте темнели шесть темных следов от крюков. Раны затянулись благодаря демонической крови, но все равно нужно было время, чтобы они по-настоящему зажили. – Хозяин Желаний был прав: ты был идеальным вариантом. Только такой дурак, как ты, мог отправиться в Ад и вернуться практически невредимым и все еще в своем уме. -Ну ты и козел. Только ты умеешь обозвать меня идиотом так, чтобы это звучало как комплимент, - недовольно проворчал Данте, но всерьез не обиделся. – Да и кому нужно все это вселенское барахло? – попытался объяснить он, - Мне от этих знаний легче не станет. Тебе от этого легче не станет тоже. Да и в любом случае, однажды кто-нибудь додумается до того, как устроен мир, и мы все узнаем. Так что вселенские истины мне нахрен не сдались – и я на них вроде как забил. -Когда дело доходит до того, чтобы делать глупости, ты просто гениален и превосходишь все ожидания, - меланхолично заметил Вергилий. -Ой, захлопни пасть, ты сам спросил. Если будешь вести себя как засранец и придираться к каждому моему слову, вообще молчать буду, - надулся Данте, но положил руку брату на спину. -Не ворчи, я всего лишь рассуждаю с точки зрения здравого смысла, - ответил брату Вергилий, проклиная про себя свою абсолютную неспособность говорить Данте правду: он совершенно не хотел ругать младшего, но и сказать ему, как волновался, Вергилий тоже не мог. -Ну да, как всегда, логика и здравый смысл, - скривил губы Данте. – Вообще-то, честно говоря, вылезать оттуда было немного трудно. Но я просто должен был вернуться, несмотря ни на что. Ты же мог ждать меня. -Я ждал тебя, - Вергилий заставил себя признаться. Он вспомнил о том чувстве неизвестности, что его снедало, и крепко прижал младшего близнеца к себе. Если бы было можно, он бы стиснул Данте до хруста костей, лишь бы чувствовать всем телом, что опасность миновала, лишь бы видеть, как бьется его сердце, слышать каждый удар – и больше не бояться. Непроизвольно озвучивая свои мысли, Вергилий задумчиво проговорил: - Я ждал тебя… Я никогда в жизни не был так напуган. Мне казалось, что в моей груди разверзлась черная бездна, что лед сковал меня изнутри. -Ты тоже это чувствовал? – удивился Данте. -Ты чувствовал то же самое? – Вергилий недовольно нахмурился и взглянул на брата снизу вверх. Удивление Данте было искренним, он действительно не ожидал, что Вергилий мог что-либо чувствовать, при этом было совершенно ясно, что сам давно привык к этому ощущению. «Должно быть, этот страх и эту боль ты испытывал, когда я отправился в мир Демонов. Чувствовать это каждый день должно было быть просто ужасно…» - совесть старшего Спарды вонзилась в его сердце острыми клыками, сжала грудь в когтистых лапах. - «Почему же я не почувствовал ничего, когда ушел открывать башню Темен-Ни-Гру?» -Наверное, это семейное… - поспешил объяснить Данте прежде, чем его брат начал задавать ненужные вопросы об их родстве. Он тут же отвернулся и с особым интересом принялся рассматривать цветные журналы на столе. Данте стало грустно и горько: он вспомнил, что Вергилий должен был рано или поздно узнать правду. Заключенный в четырех стенах спальни, согретый теплом рук Вергилия маленький рай, который почти заставил Данте поверить в свое невозможное совершенство, тут же рассыпался в прах. С трудом контролируя собственный голос, младший Спарда все-таки задал вопрос: -Кстати говоря, ты что-нибудь узнал о своем брате? -Да, - Вергилий опустил голову на подушку, пряча лицо на груди брата, чтобы тот случайно не догадался о том, что Вергилий уже давно узнал правду. - Он может оказаться довольно интересным мужчиной. Я слишком плохо думал о нем – хуже, чем он того заслуживает. Он оказался очень эмоциональным и на удивление преданным. Данте, конечно, был польщен, но слова брата его просто ошеломили, и он в растерянности спросил: -Это кто тебе наговорил? -Не скажу, ты слишком часто суешь свой нос куда не следует, - заявил ему Вергилий. «Я не скажу тебе, что мне уже все давно известно. Пока есть такая возможность, хочу, чтобы все осталось как есть. Хочу быть здесь, с тобой. Может быть, я наконец-то узнаю, какой ты на самом деле». -Жадина, - пробормотал Данте. Вергилий не стал отвечать. Его занимали несколько другие вопросы. «Каким бы уставшим я ни был», - думал Вергилий, - «и как бы мне ни хотелось и дальше отдыхать, бессмысленно развалившись на кровати, нужно что-то делать с бардаком в этой комнате». –Ну что ж, вот я и полежал с тобой немного, - Вергилий поднял голову и совершенно бессовестно проговорил, бесстрастным взглядом уставившись на брата: - Теперь мне бы хотелось, наконец, сменить простыни и пододеяльник, если ты, конечно, не возражаешь. Я надеюсь, на сегодня ты закончил валяться голым и грязным на кровати поверх окровавленных простыней. -Вот тебе просто надо все испортить, да? Тоже мне, чистоплотный какой гандон нашелся, - презрительно фыркнул Данте, но убрал руку со спины брата, отпуская его. -Да как тебе наглости хватило назвать меня чистоплотным гандоном, - возмутился Вергилий. Cпорить и возмущаться по таким пустякам было слишком по-детски, но ему было все равно: лишь бы болтать с братом о чем-нибудь. – В том нет моей вины, что твоя терпимость к различного рода беспорядку намного превосходит терпимость любого нормального человека, если не является попросту всеобъемлющей, а твое чувство порядка настолько близко приближается к абсолютному нулю, что его можно назвать самоликвидировавшимся естественным образом. Как это ни странно, но Данте не услышал в словах брата обычной горечи и злобы, не уловил даже нотки презрения или издевки. Поэтому он огрызнулся просто по привычке; просто потому, что чувствовал необходимость что-то ответить: -Да пошел ты, засранец! – и он слегка оттолкнул Вергилия от себя. По несчастливой случайности старший Спарда не ожидал такого низкого хода и был не готов, поэтому даже легкого толчка оказалось достаточно. Рука Вергилия мгновенно соскользнула с бедра брата, он успел уцепиться за простыни, но это не спасло старшего Спарду от падения: его шокированное лицо мелькнуло перед Данте и вслед за беспомощно сползшими руками и ногами исчезло за краем кровати. Глухой удар задницы Вергилия о паркет последовал незамедлительно. -Клянусь, я тебя убью, - донесся с пола злобный шепот и старший Спарда закинул руку обратно на кровать. Пальцы хищно впились в окровавленные простыни. – Я оторву твою безмозглую голову и-… -Эм, Верг, ну послушай, ну прости, - быстро извинился Данте. – Ты не должен был упасть. Ты же всегда настороже, ты ведь никогда не теряешь бдительность. -Да уж, пока ты рядом, мне точно придется постоянно быть начеку, - недовольно проворчал Вергилий, поднимаясь с пола. Он встал в полный рост, угрожающе возвышаясь над Данте, и опасно сощурился. Этот короткий обиженный комментарий старшего Спарды заставил все внутренности Данте больно сжаться. По телу прошел холод страха. «Только не говорите мне», - в панике думал охотник, - «что я сейчас проебал тот самый редкий шанс, когда он, наконец, расслабился и готов был подпустить меня к себе…» -Иди сюда, болван, - рука потянулась к Данте, схватила его за волосы и резко притянула наверх, заставляя сесть на кровати. В голосе Вергилия не было обиды, скорее легкая усмешка: он издевался, но не всерьез. «Слава яйцам, ситуация больше не смертельная, он остыл», - с облегчением подумал Данте. – «Верг, но ты – задница…» -Больно же, мудила несчастный! – безуспешно пытаясь высвободиться, проскулил охотник, немного более театрально, чем следовало, и радостно хихикнул, заметив, что джинсы Вергилия были мокрыми – очевидно, падая с кровати, старший Спарда приземлился прямо в лужу разлитой воды. -То, что ты сейчас не в полном здравии и нуждаешься в лечении и покое – это просто счастливое совпадение, та самая хваленая удача, которая досталась тебе благодаря причудливому капризу судьбы, ты, чертов дурень. Если бы не твои раны, я бы уже зарывал твою могилу, - Вергилий сжал губы в тонкую напряженную линию, едва сдерживая желание хорошенько отлупить своего близнеца. – Поди сюда. Данте зажмурился на всякий случай. Сильные руки старшего брата обняли его и подняли с кровати. -Верг? – непонимающе спросил Данте, опасливо приоткрывая один глаз. Старший Спарда не выглядел сердитым, так что Данте поудобнее уселся у брата на руках и обнял его за плечи. Наивно болтая ногами по обе стороны от Вергилия, Данте на всякий случай сказал: - Извини? -Идиот. Забудь уже, - усмехнулся старший Спарда в ответ и понес его в ванную. – Прими душ, глупое ты создание, - Вергилий аккуратно усадил брата в ванну, задернул белую пластиковую штору и оставил изумленного Данте в одиночестве. «Это – наша личная игра для двоих, да, Вергилий?» - охотник улыбнулся. Ругаться с братом по мелочам, обзывать его и слышать оскорбления в ответ казалось Данте теперь незаменимым признаком того, что все в порядке и жизнь идет своим чередом. Послышался шум воды. Вергилий медленно выдохнул и привычным жестом зачесал волосы назад, пытаясь успокоиться. Он прошлепал голыми ногами по разлитой по паркету воде в коридор за чистым бельем и одеялом. Забрав все нужное со стула, так заботливо оставленного Триш, Вергилий вернулся в спальню, закрыл за собой дверь ногой, бросил постельное белье на одно из свободных черных кожаных кресел, одеяло – на другое и опустился на колени на пол, чтобы, наконец, вытереть лужу уже промокшими полотенцами, валявшимися рядом с ножкой кровати, которые он уронил туда, пока бежал к брату. Закончив протирать паркет, Вергилий швырнул грязные, мокрые полотенца в раковину в ванной прямо через открытую дверь и бросил взгляд на Данте, проверяя, как он. По ванной клубился пар. За белой пластиковой занавеской, выгнувшись навстречу потоку горячей воды, струящейся из прикрепленного к растрескавшейся белой плитке душа, было видно высокий, худой силуэт Данте. Он стоял, закинув руки за голову, медленно перебирая спутавшиеся мокрые волосы. Вергилий вздохнул с облегчением: «Видимо, не так сильно его потрепало в Аду, раз все, что ему нужно – это горячий душ». Старший Спарда развернулся обратно к кровати - нужно было сменить постельное белье. Данте оказался прав. Стягивая простынь и пододеяльник, Вергилий заметил, что кровавые пятна стали заметно меньше, а мелкие брызги и попросту исчезли. «По крайней мере, драгоценная кровь не растрачена впустую», - старший Спарда сменил наволочки, аккуратно заправил края чистой простыни, встряхнул одеяло и откинул край, чтобы Данте было удобнее залезать в кровать, когда он выйдет из душа. Вергилий поднял грязное белье с пола. – «Так. Куда бы убрать цепи и крюки?» Он отнес цепи и крюки в раковину, где уже лежали грязные полотенца. Окровавленное постельное белье отправилось прямиком в стоявшую в углу стиральную машину, а вслед за ним последовали мокрые джинсы Вергилия. Старший Спарда развернулся к ванне и уже взялся за край пластиковой занавески, готовый залезть под горячий душ, но резко остановился: за белой занавеской, ставшей полупрозрачной из-за стекающих капель воды, вырисовывался силуэт. Запрокинув голову назад, Данте сжимал руками плечи, массировал затекшую шею. Послушно следуя за водой, его руки прошлись поперек медленно поднимающейся с каждым тихим вдохом груди, аккуратно, чтобы не задеть еще ноющие раны – и безвольно опустились вдоль тела. Горячая вода била в лицо Данте, заботливо убирала волосы со лба, текла по щекам вниз, унося усталость и тягучую боль. Не в состоянии оторвать взгляда от точеных линий лица брата, Вергилий смотрел, пораженный, охваченный странным внезапный волнением, как раскрылись губы Данте, как охотник мучительно медленно обвел их языком, жадно сглотнул и снова приоткрыл рот с тихим вздохом, позволяя теплым каплям воды скользить по пересохшему горлу. Услужливая память тут же предоставила Вергилию яркое воспоминание о том, как тело Данте, дрожа в его руках, выгибалось на кровати, как влажные от крови губы брата скользили по его, почти срывая открытый поцелуй. «Если бы только это не боль заставляла его стонать и метаться подо мной, но удовольствие…» - Вергилий тут же почувствовал, как возбуждение дрожью прошло по телу и член встал. - «А теперь мне точно нужно остановиться». Старший Спарда отпустил чертову пластиковую занавеску, сделал шаг назад и присел на корзину для белья. Посмотрите-ка, что тут у нас. Да ты в настроении. Проклятие, какого дьявола. Должно быть, у меня просто слишком давно не было секса. Слишком много времени прошло, и я просто жажду близости. Любое тело подойдет. Вот уж неправда, вот уж неправда. Разве не вы еще только вчера развлекались ночью в машине? Должно быть, это просто были обрывки чувств и желаний с того времени, когда я и понятия не имел о том, как мы связаны. Снова не прав. Он же говорил тебе, что вы родственники. Но ты с легкостью отбросил этот факт, как только он оказался у тебя на коленях. Не ты ли целовал его под дождем так, как будто завтра никогда не наступит? Помнишь? Хватит. Не хватало мне сейчас еще и этой чуши! О, но я всего лишь кот, который любит голые факты. Так что я говорю тебе только правду. «Вергилий, мой мальчик, как Королева твоего сердца, я советую тебе научиться не врать самому себе. Это принесет тебе только боль». Заткнитесь, вы оба. Говорят же тебе, ты хочешь его. Я просто возбужден. День выдался долгий и трудный, и я просто хочу секса. Это вовсе не значит, что именно он привлекает меня. Мне просто нужно избавиться от напряжения. Помнишь взгляд его ярких глаз тем утром? Помнишь его смехотворные попытки сопротивляться тебе? И все же, потом он сдался, он позволил тебе делать все, что ты хочешь, он держал твой член. И в машине, помнишь, те холодные пальцы, скользкие от дождя, ласкающие твою кожу. Не спорь, ты ведь сейчас еще как возбужден. Сам посмотри, у тебя стоит, и ты его хочешь. Хватит! Замолчите. Мне нужен секс, это правда. У меня был чертовски тяжелый день, и мне нужно расслабиться, мне нужен секс, и я признаю это. Он – просто ближайшее тело. Но я не собираюсь использовать его. Просто придется самому обо всем позаботиться. Помнишь, каково это – чувствовать его разбитые губы, измазанные кровью? О, проклятье. Хорошо, предположим, по какой-то неведомой причине я хочу именно его. Хорошо, допустим, я это признаю …да, блядь, никогда в жизни. Во-первых, это же Данте. Он – тот, кого я всю жизнь винил за то, что случилось. Он – мой противник, мой враг, навсегда. Он – тот… Неужели этот человек, стоящий сейчас за этой белой пластиковой занавеской, - действительно тот, кого ты так ненавидишь? Нет. Во имя моего отца, нет. Он прошел Ад, только чтобы не дать мне сломаться, позволил им сломать себя вместо меня. Как я могу ненавидеть его? Нет. Я ненавижу лишь свою слабость. Ненавижу то, что не смог справиться сам. Но этот мужчина… кем бы он ни был мне, он не заслуживает презрения. Он достоин лишь уважения, и я должен позаботиться о нем – это все, что я сейчас могу. Все запуталось. Он - мой брат. И все же, я больше не могу смотреть на него, как прежде. Я вижу его: вижу его силу, вижу мужчину, которым он стал. Да, я вижу в нем мужчину. Но не могу же я воспользоваться им, просто чтобы снять напряжение. Это… все же неуместно. Неправильно. «Неуместно? Неправильно? Не смеши меня, мой милый мальчик. Те, кто диктуют, что есть правильно, а что нет, - всего лишь люди. Ты ведь не испытываешь стыда за свое желание?» Стыд? Да я чувствую себя грязнее любой уличной шлюхи только потому, что возбужден сейчас. Я побежден простым плотским желанием, и это позор для меня. Это недостойно Рыцаря. И несмотря на все это, я хочу его. Действительно хочу его. Хочешь, несмотря ни на что. Да он даже нравиться мне не должен. То, что я чувствую – просто похоть. Похоть. В принципе, я даже не должен чувствовать стыда за это желание. Это самое обычное влечение к тому, кто так же силен, как я. Случись такое раньше, я бы просто переспал с демоном и забыл обо всем на следующий же день. Но сейчас я не могу. Он ведь мой брат. Не могу же я воспользоваться им, просто чтобы снять напряжение. Это… все же неуместно. Неправильно. Вергилий, ты был в мире Демонов. Ты знаешь, какие там правила. Если тебе хочется – трахайся с любым. Этому правилу следуют все, все живут именно так. Это факт. Факт этого мира, часть этой реальности. Не все те правила, что придуманы демонами, действительно хороши. А люди не просто так придумали свои запреты и традиции. И есть глубокий смысл в том, что нельзя прикасаться к родным братьям и сестрам. Хм. Но все же, я говорю: тебе решать. И это факт. «Да, милый. Послушай моего мученого кота». Я ученый кот, а не мученый! Мне решать. «Тебе правда не все равно, Вергилий? Загляни в свое сердце, прекрати лгать. Тебе правда не наплевать на традиции и правила?» Честно? Да мне плевать! Да гори оно все адским пламенем, лишь бы я получил то, что хочу. Вергилий посмотрел на силуэт за белой пластиковой занавеской. «Похоть или что-то другое, уже не важно. Я просто хочу получить то, чего жажду», - он поднялся с корзины для белья, прошел к ванне и залез к брату. Данте стоял неподвижно, запрокинув голову и закрыв глаза, наслаждаясь тем, как вода зачесывает волосы назад, слишком погруженный в блаженство тепла, чтобы заметить, как Вергилий встал рядом с ним. Тело Данте, все израненное и слишком худое, и все же идеальное сплетение мышц и жил, сочетание неимоверной силы и простой человеческой слабости, было прямо перед Вергилием и стоило ему всего лишь протянуть руку, он смог бы коснуться капель воды, катящихся по спине охотника влажными дорожками, он смог бы почувствовать, как струи стекают по теплой коже. Данте испуганно дернулся, когда к его спине прислонилось чужое тело. -Чт-? – он резко обернулся, но, увидев за плечом брата, успокоился. – А ты что здесь делаешь? -Тебе полагается быть уставшим и изнуренным, так что я вымою тебя. К тому же, ты сегодня лично проконтролировал, чтобы и я был весь вымазан в крови. Так что мне тоже не помешает душ, - Вергилий обнял брата одной рукой за пояс, другую положил Данте поперек груди и притянул его к себе. Их тела, согреваемые горячей водой, соприкоснулись от плеч до бедер. -Что, спинку мне потрешь? – решил пошутить Данте. -Да, и это тоже, - абсолютно серьезно ответил Вергилий и прислонился щекой к шее брата, вдыхая горячий воздух и легкий запах чистой кожи, – позволь мне помочь тебе. -Данте, - тихий голос брата тягуче, почти нежно прожурчал у самого уха охотника, руки Вергилия мягко прошлись по коже, заставляя невольно вздрогнуть, по плечу, вдоль ключицы. Ладонь скользнула по бедру. – Думаю, я был бы рад, если бы моим братом оказался ты. «Ради этого явно стоило не сдохнуть», - Данте рассмеялся, облокотился на грудь брата и откинул голову Вергилию на плечо. Сильные руки брата держали его уверенно, и охотнику хотелось верить, что они больше не отпустят его, не предадут. Сердце Вергилия билось за спиной, и каждый удар передавался от тела к телу, стучал как будто и в грудной клетке Данте тоже. -Я тоже был бы рад, - прошептал он, накрыл руку Вергилия своей, переплетая их пальцы. «О…» - глаза Данте вдруг широко распахнулись в шоке. – «О-о-о-о… Вот только не говорите мне, что это…» -Ну, знаешь ли, если ты воспринимаешь меня как брата, эта твердая штука не должна упираться в мое бедро… - угрожающе предупредил Данте брата. -Меня бы это мало волновало, даже если бы ты действительно был моим братом, - прикосновение губ Вергилия у самого уха Данте буквально обжигало кожу. -Хрень это все, еще как волновало бы, - Данте зло вырвался из объятий брата и резко развернулся. «Хотя, может, ты прав, и тебе вообще наплевать, с кем трахаться?» Гибкое тело вывернулось из объятий Вергилия. Данте, очевидно, разворачивался с намерением врезать ему кулаком по лицу, но старший Спарда с легкостью поймал его руки за запястья и прижал Данте к холодным плиткам стены. -Ты слишком слаб, чтобы сопротивляться мне сейчас, - Вергилий наклонился к брату. Его взгляд был темным и острым, как бритва, но в его голосе не было враждебности: казалось, Вергилий был искренне заинтересован в Данте. -Слышь, пусти, - пригрозил Данте, с ужасом замечая, что совершенно не ощущает никакой тревоги: - «Я сейчас полностью уязвим и совершенно не чувствую опасности. Дерьмо. Я слишком ему доверяю, больше, чем следовало бы». -Хм, - Вергилий не удостоил брата членораздельным ответом, просто отпустил Данте и потянулся мимо него за небольшой фиолетовой мочалкой, лежавшей на краю ванны. «Я признал, что хочу его. Но получить его силой было бы так скучно. Это было бы бессмысленно. Хочу сделать его своим, постепенно, терпеливо… завоевать его», - по спине Вергилия прошла дрожь. – «Хм, кажется, я слишком увлекся мечтами. Это же всего лишь Данте, будь он неладен». -Не волнуйся, - поспешил Вергилий успокоить брата, намыливая мочалку. Он кинул мыло обратно в металлическую мыльницу, прибитую к стене в углу, и наклонил насадку душа так, чтобы вода согревала Данте. – Я позабочусь о тебе. -Ладн. Знаешь, тебе даже идет прикидываться таким белым и пушистым, хотя я и так знаю, что ты на самом деле - еще та бешеная тварь. Но знаешь что? Мне плевать. Я тебе доверяю, - прижатый к стенке, Данте опустил руки и закрыл глаза. «Я должен доверять ему, если хочу, чтобы и он мне доверял», - убеждал себя Данте. Но он бы солгал, если бы сказал, что в этот момент ему не было страшно. Неожиданное маленькое откровение со стороны младшего отозвалось волной возбуждения в теле Вергилия. Внезапно появившаяся возможность просто общаться с Данте, быть рядом с ним, говорить с ним, вдруг открылась для старшего Спарды с совершенной другой стороны. Что еще он мог бы узнать, просто продолжая разговаривать с братом? На мгновение Вергилий представил себе все множество неожиданных откровенных признаний, которые он мог бы ненавязчиво выманить из Данте, и тут же почувствовал, как его член становится еще тверже. Вергилий тряхнул головой, отмахиваясь от ненужных мыслей, и стал отмывать брата, аккуратно проводя мочалкой по шее и по плечам, смывая грязь с кожи, оставляя дорожки белых мыльных пузырей. Это желание было искренним – смыть всю кровь и сперму с так жестоко поруганного тела Данте – и Вергилий с удовольствием водил мочалкой по груди брата. Большинство синяков уже исчезло с бледной кожи, раны затянулись и были уже не такими глубокими, порезы стали почти незаметными тонкими полосками, но Вергилий все равно пытался промывать раны как можно аккуратнее, едва касаясь кожи. Когда он провел мыльной мочалкой по темным отметинам от крюков на груди Данте, охотник стиснул зубы от боли, но не издал ни звука. Данте с удивлением заметил, насколько внимательным был Вергилий. Мочалка медленно скользила по коже, расправляя плечи, обводя линию шеи, счищая грязь c груди, осторожно смывая с Данте остатки неприятных воспоминаний. -Можешь повернуться? – рука Вергилия взяла его за запястье. – Нужно вымыть спину. -Да, конечно, - Данте даже не открыл глаз и не взглянул на брата. Он просто позволил Вергилию повернуть его и прижать всем телом к кафельной плитке стены. Данте довольно вздохнул, когда холодный кафель коснулся щеки, и тихо проговорил – Ммм… приятно… -Наслаждайся, - мягко улыбнулся ему Вергилий, и мочалка продолжила свое неторопливое, осторожное путешествие, плавно скользя с шеи Данте на расслабленно опущенные плечи, оттирая лопатки, с вниманием и любовью вычерчивая каждое ребро одно за другим, спускаясь вниз по позвоночнику, обводя каждый бугорок позвонков. -Ау, - не сдержался Данте и зажмурился от боли, когда мочалка коснулась копчика. -Ты в порядке? – губы Вергилия прикоснулись к щеке. Старший Спарда шагнул ближе, как будто предлагая закрыть Данте своим телом от любых страхов и воспоминаний, которые могли потревожить охотника. Успокаивая напряженное тело, Вергилий заботливо провел рукой от плеча вниз по руке брата, пока их пальцы не сплелись у бедра Данте, на этот раз по желанию старшего Спарды. -Да, по большей части я в порядке. Меня, знаешь ли… слегка изнасиловали просто… вроде как… -Я знаю, Данте, - Вергилий отпустил мочалку, и она бесшумно упала на дно ванны. Теплая ладонь в мягкой мыльной пене легла на спину Данте чуть ниже пояса. – Я тебя вымою, хорошо? -Эм… нда, - Данте нахмурился. Хотелось за что-нибудь зацепиться, но под рукой был лишь гладкий скользкий кафель. -Выгнись немного мне навстречу, - шепотом попросил Вергилий, и Данте молча выполнил просьбу. Рука Вергилия скользнула ниже по исцарапанной спине, аристократически тонкие пальцы развели ягодицы Данте, пройдясь теплом по стертой коже, и осторожно тронули незажившие еще порезы и раны. Вергилий как можно медленнее провел по сжатым мышцам. Средний палец легко вошел внутрь, в неожиданно холодное тело, и выскользнул обратно, позволяя выйти остывшей сперме и крови. Данте сжал зубы и тихо и зло застонал. -Я… - Вергилий хотел утешить брата, но голос не слушался его и дрожал, пропадал, срываясь на шепот. Вергилий ясно представил себе, через что Данте нужно было пройти, и он был в ужасе. Едкое сожаление сдавило легкие, мешая дышать. – Прости меня, Данте. Мне так жаль, что тебе пришлось все это вынести… Если бы я мог хотя бы отомстить за тебя, - ледяная ярость бушевала в груди старшего Спарды, животная злость от собственного бессилия заставляла слезы наворачиваться на глаза, и он был благодарен воде, стекающей по его щекам. Что-то соленое скатилось по губам. Кажется, он действительно плакал. Вергилий с силой сжал их сплетенные пальцы, пока не побелели костяшки, пока не стало больно, пока рука не занемела, не потеряла чувствительность, и ему не начало казаться, что его собственное тело стало единым с Данте. Старший Спарда аккуратно убрал дрожащую руку от ран брата, заставил Данте развернуться к себе лицом, закинул его руки себе на плечи и прислонился лбом к его лбу. -Держись за меня, Ди, - Вергилий притянул Данте к себе, дальше от холода кафельных плиток, ближе к своей груди, ближе к теплу. – Царапай, если хочешь. Если хочешь – рви до крови. Только не отпускай. -Ладно, Верг, - кивнул младший Спарда, не открывая глаз. Ему казалось, что если он посмотрит на брата, все станет еще хуже. Как будто если бы он посмотрел на Вергилия, все стало бы настоящим – и Ад, и раны, и насилие, и брат отвернулся бы от него. Поэтому Данте послушно стоял, зажмурившись. Так, по крайней мере, он мог не думать о том, что его ждало. Так Данте гораздо больше вгоняло в краску прозвище, которое старший брат спонтанно придумал для него, нежели жалкий вид его изломанного тела. Вергилий приподнялся и поцеловал младшего в лоб. Он не знал, как еще убедить Данте, что все будет хорошо. Руки Вергилия легли на бедра Данте и снова заставили выгнуться, потом заботливо обвели ягодицы, и теплые, ласковые пальцы скользнули внутрь охотника. Сперма вперемешку с кровью тягучим холодом закапала, пачкая руку старшего Спарды, стекая по внутренней стороне бедра Данте. Как бы он ни хотел отомстить, как бы ни была сильна его ярость, Вергилий никак не мог исправить то, что произошло, и он отчаянно облизал губы и снова поцеловал брата в лоб, не в силах подобрать слова, чтобы выразить то, что чувствовал. -Тебе холодно… внутри? – спросил Вергилий срывающимся голосом, проклиная себя: ведь он должен был быть опорой для Данте, он не мог себе позволить показывать слабость, но даже его собственный голос подводил его. -Да… - Данте крепче сжал плечи брата. – Сейчас уже гораздо лучше, чем раньше… но все равно, мне кажется, внутри меня лед… -Не волнуйся, я помогу тебе, - Вергилий осторожно двигал пальцами, стараясь не давить слишком сильно, очень деликатно пытаясь растянуть израненные мышцы. – Говори со мной, Ди. Ты как, пока в порядке? -Могло быть гораздо хуже, - с сарказмом хмыкнул Данте сквозь сжатые зубы. – Это унизительно. -Ну, по правде говоря, на мой взгляд, это мучительно напряженно и очень интимно, - признался Вергилий. «Гораздо более напряженно и интимно, чем секс. Чем что-либо, что мне вообще когда-либо приходилось испытывать… Ах да, я совсем забыл. Мучительно. Я все еще до боли возбужден. Только ты мог умудриться заставить меня забыть об этом». «Напряженно и интимно?» - Данте с удивлением открыл глаза. Слова Вергилия отогнали тяжелые воспоминания, и перед Данте предстала совсем другая реальность, как будто заклятие, наложенное на охотника Адом, вдруг спало, и Данте, наконец, вырвался из прошлого и снова ощутил, как живет в настоящем. Два теплых, скользких от воды пальца медленно входили в него, очищая его изнутри, бархатное мягкое ощущение кожи, трущейся о кожу. Что-то произошло, и вдруг удовольствие взорвалось искрами по всему телу. -Верг, это-… пиздец! Ст-… ах! – Данте выгнулся, дрожа всем телом от возбуждения, жадно хватая воздух большими глотками. Он покраснел так, что щеки просто пылали, и тут же спрятал лицо на плече у брата. -Я причинил тебе боль? – поспешил спросить Вергилий, мгновенно убирая руку с ягодиц брата и заботливо придерживая его за спину. Расставленные пальцы легли на лопатки Данте, как будто пытаясь согреть как можно больше мышц, закрыть как можно больше ран. -Нет. Нет, ты ничего не сделал, - ответил брату Данте, пытаясь отдышаться. – Скорее, ты меня вроде как избавил от навязчивых воспоминаний. -Но это ведь хорошо, разве не так? – нахмурился Вергилий. – «Надеюсь, он мне не врет, и я действительно не причинил ему вреда». -Да, это хорошо. Спасибо, чтоль,- Данте встал прямо и, усмехнувшись, потрепал брата по щеке. – Так что давай, заканчивай-ка с помывкой, я хочу уже свалить в кровать, - притворно недовольно проворчал охотник. - «Хотя, мне реально надо бы уже отдыхать. А то ты мне тут открыл целую кучу совершенно новых проблем, придурок». -Конечно, уже почти все, - Вергилий мысленно выругался, потому что Данте снова оказался прижат к нему всем телом и, очевидно, не мог не чувствовать его твердый член у своего бедра. Тем не менее, по какой-то причине, младший Спарда решил никак это не комментировать. Возможно, был слишком занят, пытаясь привыкнуть к своему новому взгляду на мир, без кошмаров. -Мне все еще нужно вымыть твои ноги, - быстро сказал Вергилий и отстранился от брата. – Присядь. -А, хорошо, - охотник уселся на край ванны, прислонившись спиной к кафельной стене: он слишком устал, и ему нужна была какая-то опора. Слегка сощурившись от тупой боли, разливающейся вместе с усталостью по всему телу, Данте прикрыл глаза и позволил горячей воде свободно стекать по коже, омывая каждый изгиб его изломанного тела, которое, наконец, расслабилось и начало регенерировать самостоятельно, без помощи чужой крови. -Все еще больно? – Вергилий опустился на колени перед Данте. «Какой бред я несу. Конечно, ему еще больно». -Просто сиди спокойно, - не дождавшись ответа, старший Спарда поднял брошенную им ранее мочалку, которую давно промыло водой, и стал снова ее намыливать. – Позволь мне, - Вергилий взял Данте за левую лодыжку, приподнял его ногу и с непревзойденным спокойствием принялся смывать грязь. «Проклятие», - выругался Вергилий про себя. - «Я все еще возбужден. А я не могу себе позволить даже намека на то, чтобы к нему подкатывать. Какая ирония. Проклятие, я только что думал о том, чтобы к нему подкатывать. К Данте, ради всего, что осталось святого в этом мире! Сказать ирония в этом случае – ничего не сказать. У меня просто нет слов». Мыльная фиолетовая мочалка мягкими круговыми движениями поднималась вверх по ноге Данте, а вслед за ней и мягкая, но крепкая хватка Вергилия. Сильные пальцы брата держали Данте под коленом, когда он приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на старшего Спарду. Вергилий стоял на коленях, склонив голову, как будто замерев в раздумьях о том, будет ли ошибкой наклониться и поцеловать исцарапанную кожу или нет. Вода сбила его белые волосы вниз, и Данте он казался одним из тех легендарных древних воинов, о ком пели свои песни барды, о ком рассказывал ему отец в детстве, воином, склонившим колено перед своим королем. «Ты настоящий Рыцарь, Вергилий», - Данте был горд: ему льстило, что Вергилий – его семья, приятно было думать о том, что этот благородный мужчина, не позволивший сломить его гордость, не потерявший свою честь не смотря ни на что, был его братом. – «Но я, я - не твой король. Хотя, я бы не отказался». «…Ох, ну полная засада…» - осторожные прикосновения к еще чувствительной коже отзывались жаром по всему телу Данте, возбуждая. – «Блядь, ну почему сейчас? Сейчас мне это меньше всего надо!» Не найдя другого повода сменить позу, Данте откинул волосы с лица и опустил обе руки перед собой, успешно закрывая полувозбужденный член. «Не знаю, какого хрена Верга ко меня тянет, но что-то у меня плохие предчувствия по поводу того, что он тут болтал. Кажись, он не очень-то и шутил, когда говорил, что не прочь мной воспользоваться». Лицо Вергилия было в нескольких сантиметрах от его колена, но ничего не произошло. Только мыльная мочалка, массируя уставшие мышцы, поднялась вверх по внутренней стороне бедра, соскользнула и исчезла. Вергилий согнул ногу брата в колене, заботливо отодвинул ее в сторону и поставил на край ванны. «Вот засранец, ну только не сейчас! Не смей мне тут прикидываться заботливым старшим братом», - Данте выругался про себя. – «Не сейчас, когда я только вернулся. Не сейчас, когда я сам себя не контролирую. Не хватало мне еще тут возбудиться. Все из-за того, что ебаный Ад сделал со мной. Вот тебе что, так обязательно мне ноги разводить? Ублюдочная скотина». -Дай мне другую ногу, - с совершенно невинным и спокойным лицом сказал Вергилий, ожидая, что Данте выполнит его просьбу безоговорочно. «Мне пиздец», - Данте поднял правую ногу и послушно протянул ее брату. Сильные пальцы аккуратно, почти нежно сомкнулись на лодыжке. -Я тебе не долбаная золушка, и у тебя нет для меня хреˊновой хрустальной босоножки, - проворчал Данте, скрывая за недовольством свое смущение. «Тела демонов просто идеальны», - мысли старшего Спарды были ясны как день и откровенны как признания шлюхи. Вергилий поднял взгляд от бедра Данте, которое он медленно и тщательно оттирал мочалкой, и посмотрел на слегка раскрасневшееся лицо брата. Данте послушно сидел, прикрыв глаза. По его бледному телу стекала вода, тысячами тонких пальцев лаская кожу, жадно обнимая его всего. Капли бежали вниз по телу, не слизанные, не сцелованные. «Чего еще я могу желать? Гибкое и хрупкое тело, и в то же время он может столько вынести, столько вытерпеть и не сломаться. Отражение меня самого. Возможно, единственный во всем мире, кто может стоять плечом к плечу со мной. Единственный, кто равен мне. Думать так – в высшей степени нарцисстично, но он идеален. Идеален настолько, что мне хочется утопить его в грехе. Соорудить ему новый, личный ад, которым буду я». -Что? – не выдержал наконец Данте. Он чувствовал себя неудобно под пронзительным взглядом брата. Какое-то внутреннее чувство подсказывало охотнику, что дело плохо, что надвигалось что-то огромное и непоправимое. «Все это кажется не настоящим. Мы здесь, оба. Оба живы. Мы вместе, и все налаживается. Конечно, кое-что придется вбить ему в голову, особенно относительно того, кого трахать следует, а кого нет. Но в общем, мы не были так близки с детства. Все слишком хорошо, и мне не верится, что это и правда происходит. Не хочу, чтобы это кончалось. Пусть это глупый сон, но пусть он не прекращается. Не хочу больше ссориться с ним, не хочу терять его… не хочу снова быть один. Но это неизбежно: он все равно узнает правду. Все равно уйдет. Так уж пусть лучше сейчас, пока я еще смогу его отпустить. Я должен вернуть моего Вергилия, моего брата. Должен сказать ему правду. Вот хренотень. Данте, соберись и будь мужиком. Просто скажи ему правду». -Послушай, Вергилий, - Данте нервно сглотнул и от волнения лишний раз облизал губы. – Я должен был сказать тебе еще в первый день, как только мы встретились. Это очень важно. Скорее всего, это полностью перевернет твое отношение ко мне, но все равно я долж-… «Да он сейчас разрушит мое идеальное прикрытие!» -Не надо, - перебил Вергилий брата, отбросил мочалку, выпрямился, стоя на коленях перед Данте, и взял его лицо обеими руками. – Не. Говори. Ни. Слова, – прошептал старший Спарда и поцеловал брата. Данте попытался оттолкнуть его, но он был слишком слаб и только в бессмысленном жесте уперся руками в грудь Вергилия. Горячие губы упрямо целовали Данте, уверенно и настойчиво, слизывая капли воды, не давая сказать ни слова. «У тебя крыша поехала. Ты вообще не представляешь что пытаешься тут устроить. Это обидно, Вергилий. Это больно. Все, что ты делаешь – не по-настоящему. Все не в серьез. Да если бы ты знал правду, ты бы меня тут же мечом исполосовал. Вергилий, остановись! Пожалуйста, остановись». Старший Спарда на миг отпустил брата, и Данте сразу же попытался отвернуться. -Прекращай, слы-…! – жалкая попытка Данте оказать брату хоть какое-то сопротивление была тут же смята. Вергилий нетерпеливо впился в его губы, проводя по ним языком, пытаясь заставить Данте отрыть рот ему навстречу. Не дождавшись от охотника никакого ответа, Вергилий недовольно застонал и отодвинулся, но продолжал держать лицо брата, не давая ему никакой возможности сбежать. Данте вцепился в его запястья, пытаясь вырваться. -Помолчи, - тяжело дыша, сказал Вергилий, проводя большим пальцем по щеке брата. – Что бы ни хотел мне сказать, это может подождать до завтра. А сейчас, посмотри на меня. Данте поднял упрямый взгляд на брата и посмотрел в его светлые ледяные глаза. Оба были в некотором замешательстве. Наступила неловкая пауза. «Всему же есть предел, и мое самообладание – не исключение», - Вергилий с трудом сдерживал себя. - «Тебя сломали, и я почти что физически чувствую твою боль, но именно это делает тебя таким привлекательным. Раны идут тебе, как женщинам идут дорогие платья. Твое безумие почти романтично. Но Данте, только я – только я могу причинять тебе боль. Не смей ослушаться – не позволяй никому больше мучить тебя. Ненавижу, когда ты страдаешь. Ты ведь мой брат. Ты должен быть сильным. Единственным в этом мире, кто обладает большей силой, чем ты, могу быть только я. Только я имею право причинять тебе боль. Только я. Так вышло, что в этот раз ты позволил судьбе затащить тебя в Ад. И теперь я вне себя, я в ярости. Так что, черт побери, ты можешь просто заткнуться и не портить хотя бы этот момент моей абсолютной власти над тобой?» -Верг, послушай, мы должны остановиться. У тебя вообще хоть какой-нибудь стыд остался? Где все твое хваленое благородство Темного Рыцаря? – Данте все еще был в бешенстве после внезапного насильного поцелуя. «Нужно выбираться отсюда, пока не стало слишком поздно!» - Данте паниковал. - «Плевать на болтовню. Столько заливал про «я тебе помогу», а закончилось все вон чем! Вообще не понимаю, что у него за перепады настроения. Может у него действительно крыша поехала, просто я раньше не замечал?» -Если речь идет о тебе, - Вергилий отпустил брата и усмехнулся, – то мне абсолютно все равно, какие средства потребуются, чтобы тебя заполучить. -Что? Прежде чем в голове Данте сформировалась хоть одна членораздельная мысль, Вергилий снова целовал его, мягко закусывая нижнюю губу. «Как глупо. Вот он здесь, со мной, так близко. Но все это – лишь хрупкий карточный домик из лжи и недопонимания», - с сожалением думал Данте. - «Отпусти меня. Отпусти, брат! Ты не понимаешь, чего хочешь. Ты не понимаешь, кто я. Ты даже не видишь меня, не узнаешь меня. И хочешь ты вовсе не меня!» -Да я тебе даже на самом-то деле не нужен вовсе! – зло пробормотал Данте, как только Вергилий на миг отпустил его губы. Он вовсе не хотел говорить это вслух, слова просто вырвались сами собой. -Ди? – переспросил старший Спарда. Он не был уверен, что верно услышал то, что сказал охотник. -Что? Ну что? Блядь, отвали, а? – Данте с силой толкнул брата в грудь. Это было бесполезно, но ему нужно было сделать хоть что-то. Он запутался, устал разбирать, что правильно, а что нет, что правда, а что ложь. Терпеть Вергилия стало невыносимо, и Данте почти трясло от напряжения, он готов был сорваться. -Не думай, просто отпусти все чувства, - Вергилий наклонился, поцеловал брата в плечо и сочувственно посмотрел в глаза брату в надежде, что Данте сможет взять себя в руки и успокоиться. Вергилий действительно переживал за него. – Просто отпусти все чувства и наслаждайся. -Наслаждаться чем? – Данте больше не мог сдерживаться и кричал на старшего брата. – А ну слезь с меня, ты, извращенец! Да что ты вообще знаешь! Отвали! «Не плачь», - твердил Данте про себя. - «Ты был в Аду и ты не заплачешь. Не от обиды. Это было бы слишком жалко». «Я не думал, что он будет таким…» -Вергилий не ожидал такой резкой реакции от брата. Ему стало стыдно. Он отпустил Данте и, ошеломленный, отошел от охотника. - «Он знает, что я его брат. Действительно, для него это должно было быть слишком… В конце концов, ведь из нас двоих падший – я». -Прости за беспокойство, - вкрадчиво произнес Вергилий, с трудом контролируя себя. – О чем я только думал, - он откинул пластиковую занавеску и вылез из ванны. «В кои то веки я хотел позаботиться о нем, уделить хоть какое-то внимание моему младшему брату», - Вергилий со злостью сжал кулаки. - «Но все закончилось тем, что я только навязывался, глупо приставал к и так настрадавшемуся мужчине, который доверился мне, который только что прошел Ад вместо меня. Я жалок». ... типо обнова. типо задержано. типо простите. зато не какашка. отдельно спасибо Анархии который стойко сидел со мной ночью и помогал и пинал. Пиченек тебе мужиг. всем спасибо за то что вы с нами! Этан