Личный Ад Данте

Предупреждения: свершилось - НЦа! Глава 15. «Нет, пожалуйста. Я не хотел тебя оттолкнуть. Верг…» Вергилий отвернулся, но Данте успел мельком увидеть его пронзительный взгляд, наполненный горечью и обидой. Старший Спарда отодвинул белую пластиковую занавеску и шагнул на мокрый кафельный пол. На миг ему показалось, что кто-то легко коснулся его - едва ощутимое прикосновение дрожащей руки, как будто подушечки пальцев скользнули по спине. «Данте пытался остановить меня? Или это все мое воображение?» - хотел спросить старший Спарда, но ответа не было, и он лишь взял полотенце с ржавого крючка на стене и молча обернул его вокруг бедер. Вергилию показалось, что от прикосновения брата на коже остался выжженный след, пылающее кровавое клеймо. Опустив голову, Данте неподвижно сидел на краю ванны, словно застыв. Горячая вода стекала по белым волосам, закрывавшим его лицо. Он сидел, протянув руку вслед за братом, но рядом была только пустота. Темные страхи, которые раньше прятались в глубинах его памяти, таились в потаенных уголках его разума, воспряли из бездны и окутали Данте своими черными крыльями. Воскрешенные Адом, сильные как никогда раньше, они вознеслись до небес, раскинулись над Данте, заковывая его в непроницаемую черную тюрьму. Скользкие черные веревки стянули грудь, закручиваясь узлами и змеиными кольцами, пожирая Данте целиком – страх одиночества; страх того, что он снова виноват перед братом, что он снова все испортил и что Вергилий без сожалений оставит его позади. «Пожалуйста, вернись… Делай что хочешь, только не покидай меня…» - безвольным, изломанным телом Данте соскользнул с края на дно ванны, притянул колени к груди и обнял их руками. Стертая шершавая эмаль ванны впивалась в его бок и царапала щеку. – «Мне плевать… пусть мне будет больно. Хочешь – изнасилуй меня. Я думал, что не хочу больше терпеть, не хочу страдать. Но если я должен выбирать между болью и одиночеством, я выбираю вечные муки. Только не бросай меня. Ты бросил меня однажды, когда умерла наша мама. Я думал тогда, что я один во всем мире. Оставленный тобой, виновный в ее смерти. Ты ушел второй раз - в мир Демонов. Ты совсем ничего не сказал мне, ничего не объяснил. Я не знал, собирался ли ты возвращаться. Я думал, я не увижу тебя больше никогда. Ты оставил меня в третий раз, когда с тебя спала маска Нело Анджело, когда я думал, что убил тебя. Я был уверен, что твоя кровь – на моих руках. Не знаю как, но я смог это все пережить. Теперь же, после всех унижений, после всех неисполненных обещаний, после всего того отчаяния и страха, я не смогу… Я не переживу, если ты снова оставишь меня. Не переживу, понимаешь? Я знаю, ты и понятия не имеешь о том, что я твой брат. Ты и не представляешь, что каждый раз, когда ты подкатываешь ко мне, я вижу ясно, как день, насколько все это невозможно, насколько извращенно и неправильно. И все же, я сдаюсь – просто чтобы сделать тебя хоть чуточку счастливее. Наверное, в этот раз мне тоже нужно было поддаться. Но я боюсь, что когда ты узнаешь правду, ты отбросишь меня, как ненужную вещь; оставишь меня позади, просто и без сожаления, как все, что ты больше не можешь использовать. Не то чтобы мне было дело до того, как низко я пал. Не то чтобы мне было дело до того, как отвратителен я буду тебе, когда ты все узнаешь. Если надо, я сделаю все для тебя. Но если ты оттолкнешь меня, если ты оставишь меня, я больше не…» Открывая дверь в спальню, Вергилий оглянулся. В углу ванны сидел Данте. Такое маленькое, хрупкое тело. Такое уязвимое. Старший Спарда хотел бы обнять брата, помочь, успокоить, но он понимал, что не сможет. Вергилию было стыдно за свое поведение, за то, что он совершенно не контролирует свои плотские желания. «Я не должен даже приближаться к нему сейчас. Я еле сдерживаю себя», – Вергилий вышел из ванны, почти бесшумно закрывая за собой дверь. – «Я решил, что хочу его, несмотря на то, что он мой брат. Но для него, наверное, это будет невозможно понять. Сама мысль о том, чтобы быть со мной, чужда ему. Что ж, учитывая, как мы относились друг к другу раньше, это неудивительно. Мне не следует спешить, не следует давить на него. Не могу позволить себе сорваться тогда, когда он только вернулся из Ада». На секунду Вергилию показалось, что он слышит тихие всхлипы. Но он не остановился. Вергилий уверенно прошагал к шкафу, вытащил пару джинсов и рубашку, вышел из спальни и направился вниз по лестнице. ... В лобби на рабочем месте Данте сидел Азазель, покачиваясь на стуле, упираясь ногами в край стола, даже не сняв свои окровавленные шлепки. Лицо Хозяина Желаний имело самодовольное выражение, приукрашенное гадкой, хитрой ухмылкой. Перед ним, опираясь ладонями об исцарапанный старый стол, стояли две женщины. Время от времени, когда он доводил их до бешенства, то темноволосая девушка в белом костюме в тонкую черную полоску, то высокая блондинка-демонесса в черном корсете и кожаных штанах с силой били кулаком по несчастному антикварному столу. -Не скажу, - в очередной раз пропел Азазель, игнорируя их вопросы о том, что же случилось с Данте. – Не ска~жу! По лестнице кто-то спустился, босиком, с полотенцем на бедрах, держа в руках аккуратно сложенную чистую одежду. Белые мокрые волосы были зачесаны назад. -Вергилий? – Триш рванулась ему навстречу. – Как Данте? -Он в порядке, - старший Спарда остановился у двери, ведущей вглубь агентства. – А вы все – даже не думайте к нему соваться, или я оторву ваши никчемные головы. …Насколько я помню, на этом этаже были гостевые комнаты с ванной. Триш, - он исподлобья взглянул на демонессу, не допуская никаких возражений. – Ты покажешь мне, куда идти. -Хорошо, - кивнула Триш, пропуская старшего Спарду вперед, и оглянулась: - Леди, я им займусь и заставлю все рассказать. Пожалуйста, проследи за ужином. Уже за полночь… -Ладно, - Леди вскинула руки вверх в знак поражения, бросив мучить Хозяина Желаний. Она заглянула на кухню, где Дориан жарил свинину и готовил пасту, и шлепнулась на малиновый диван. – Ужин в процессе. -И, - Триш бросила на Азазеля недоверчивый взгляд, - приглядывай за этим пугалом. -Без проблем, - из темного кожаного футляра, лежавшего на низком журнальном столике прямо рядом с диваном, Леди достала Калину Энн и принялась привычно быстро и умело ее перезаряжать. -Ох ты ж, - закатил глаза Азазель. – Я здесь только для того, чтобы получить обещанную мне плату. -От этого ты не становишься менее подозрительным, - проворчала Леди, не поднимая головы. Триш кивнула и пошла догонять Вергилия. … Четыре старых бра освещали неравномерно перегоревшими желтыми лампами узкий, обшитый темными деревянными панелями коридор. С каждой стороны было по четыре двери, и Вергилий остановился в ожидании, когда Триш догонит его и покажет нужную. -Сюда, - прозвучал голос демонессы у него за спиной. Триш открыла первую дверь направо. Скрипнули старые несмазанные петли. Они вошли в маленькую деревянную комнату с одним окном, занавешенным тяжелой темно-красной портьерой. Посреди комнаты стояла заправленная бежевым покрывалом металлическая кровать, а в углу рядом со шкафом – кресло, обтянутое рваной коричневой кожей. -Обычно я здесь живу. Можешь воспользоваться душем, вот здесь слева, - Триш махнула рукой на обшарпанную деревянную дверь, рухнула на кровать и уставилась в потолок, рассматривая замысловатые темные узоры старых протечек на иссохших досках. Вергилий прошел куда указала ему Триш. Потрескавшаяся белизна кафеля напомнила ему о ванной, где ему только что пришлось оставить Данте. Старший Спарда педантично закрыл за собой дверь: ему совершенно не хотелось разговаривать. Замка на двери не было, но все же. Он надеялся, что Триш с пониманием отнесется к его желаниям. Вергилий сложил чистые вещи на низкую деревянную табуретку с круглыми ножками, стоявшую в углу ванной, затем снял с себя полотенце и бросил его сверху. Нужно было успокоиться и подумать. -Как там Данте? – послышался голос Триш из-за двери. Она все еще была взволнована. -В порядке. Я снял все… цепи с него, - старший Спарда невольно вздрогнул от воспоминаний. «Я должен взять себя в руки», - здесь не было ванны, лишь небольшое пространство, отделенное шторой, с держателем для душа на стене. Вергилий зашел и повернул кран. – «Нужно совладать со своими желаниями. Быстро принять душ и идти приводить в порядок Данте. Я должен помочь ему, и на этот раз я должен быть спокоен, ничто не должно отвлекать меня». -Почему ты его там оставил одного? – продолжила расспрашивать Триш. -Мне пришлось, - с раздражением огрызнулся Вергилий и выкрутил кран до предела. Ледяная вода обрушилась на спину, ласкающее огладила его плечи. «Иначе я бы просто изнасиловал его. К счастью, он попытался хоть как-то сопротивляться…» - Вергилий закрыл глаза и попытался успокоиться. Эта задача, к сожалению, оказалась достаточно трудной, потому что он был по-прежнему до боли возбужден. - «Нужно быстро принять душ и идти к нему. Я должен перевязать его раны». Данте лежал на кровати. Ему уже было лучше, но его тело по-прежнему было покрыто ссадинами, царапинами и синяками. Белые ровные полоски бинта нежно оборачивали бледную кожу, жадно обнимая идеальное тело. Бинты закручивались вокруг запястий, поднимаясь выше по рукам; бинты покрывали сильные, стройные ноги. Широкие белые полосы перекидывались поперек груди Данте, частично закрывая ее, частично открывая взгляду, не то невинно, не то соблазнительно. Цепкие пальцы Вергилия схватили бинты на запястьях брата и завели руки Данте наверх. Ловушка захлопнулась. «Ты не оттолкнешь меня. Не сможешь. Я хочу тебя. Тебя, которого сломали ради меня. Тебя, кто выжил для меня. Только для меня. Ты – только для меня». Ладонь Вергилия легла на грудь Данте. Старший Спарда кожей чувствовал, как бьется под пальцами тепло, как колотится сердце в груди брата. Разбитое тело в его руках дрогнуло и выгнулось навстречу Вергилию. Вишневые влажные губы приоткрылись на вдохе так близко, что потребовалось бы смехотворно ничтожное усилие, чтобы поцеловать их. «Я хочу, чтобы ты забыл о всей боли, через которую тебе пришлось пройти. Я хочу, чтобы ты растворился в удовольствии, которое я могу тебе дать». -Блядь, - выдохнул Вергилий, задыхаясь, и быстро открыл глаза. Прямо перед ним были белые растрескавшиеся кафельные плитки ванны, которой ему дала воспользоваться Триш. Но видение не исчезло полностью - оно было как будто выжжено в его памяти. -С этим надо что-то делать… - хриплым голосом прошептал старший Спарда, пытаясь убедить самого себя. - «Триш? Она выглядит как мама, ни за что в жизни. Леди? Она слишком большая стерва. Если я с ней пересплю, она меня никогда в покое не оставит после этого, будет вечно мне припоминать. Дориан? Я не собираюсь даже прикасаться к мужчине, который насиловал меня, пусть и не намеренно. Данте…» За белой пластиковой занавеской, они стояли так близко друг к другу. Руки Данте лежали у него на плечах, очерчивая их собственный маленький мир. Только они двое. Вода падала на них сверху, и ладоням Вергилия было просто скользить по новой, только что восстановившейся коже брата, легко было заставлять его дрожать и тихо стонать от удовольствия. -К черту. Мне уже все равно, - Вергилий закрыл глаза и опустился на колени, одной рукой опираясь о скользкую стену ванной, другой касаясь напряженного члена. -О, - он чуть прикусил губу, чтобы случайно не застонать, и наконец позволил себе провести пальцами вдоль твердой плоти, медленными, тягучими движениями по всей длине, которые только распаляли его еще больше. В душе, где они стояли вместе, он взял руку Данте и направил брата ниже, туда, где хотел чувствовать его прикосновения. Холодные пальцы осторожно дотронулись до Вергилия, лаская его сначала медленно, потом уже уверенней. Утонченное мягкое ощущение, совсем как в тот раз, в машине, под дождем… -Хнн, - Вергилий безвольно уронил голову себе на грудь. Он тяжело дышал, отчаянно лаская себя. Движения его руки становились резче, сильнее; пальцы быстро скользили по мокрому от воды члену, почти грубо поглаживая головку. -Ах… - Данте в его мечтах придвинулся ближе. Требовательный поцелуй, открытые губы. Вергилий почувствовал прикосновение языка брата. Данте осторожничал, явно волновался, и все же не мог остановиться, полностью подчиненный зову похоти: свободной рукой он вцепился в волосы старшего Спарды, и целовал Вергилия все уверенней, все настойчивей. -Дан-… аннхх… - рука Вергилия соскользнула вниз по мокрым кафельным плиткам и шлепнулась о пол. Он сидел на коленях, сраженный нежеланием двигаться, подавленный невыносимой тяжестью возбуждения, пламеневшего в его теле, обжигавшего сильнее, чем горячая вода. Наверное, вода нагрелась. Он забыл включить холодную? Вергилий прижал Данте к стене, разводя коленом его ноги. Они стояли рядом, кожа к коже, плечи, грудь, живот, бедра. Их возбужденные члены оказались зажаты между их телами. -Вергилий, - сказал Данте, - Не… не останавливайся… -Дан-те… ах! – Вергилий напряженно запрокинул голову, отдаваясь удовольствию. Вода тут же зачесала мокрые волосы назад, открывая его расслабленное лицо. Он содрогнулся всем телом, белая сперма запачкала его дрожащие пальцы и кафельный пол, но горячие струи душа смыли следы прежде, чем он смог снова двигаться. «Неожиданно», - Триш лежала на кровати, широко раскрыв глаза. Она довольно ясно себе представляла, что происходило у нее в ванной. Вергилий жадно пил горячие капли воды, падающие ему в рот. Он не мог отказать себе в удовольствии представлять их себе тем, чем ему хотелось: такая роскошь выпадала ему не часто. Горячие капли пота с плеча Данте. Или капли спермы Данте, сползающие по его губам в рот, капающие на язык, стекающие дальше в глотку. Существование Данте внезапно заставило Вергилия пересмотреть свое отношение к некоторым вещам, которые он раньше находил отвратительными и извращенными, и представить их напротив, очень даже привлекательными и желаемыми. Данте сильно влиял на любого, с кем бы рядом ни оказался. Данте был великолепным человеком, притягивающим, завораживающим как людей, так и демонов. В нем, пусть и глубоко, была сокрыта сила, так много силы, что это даже пугало. К тому же, ни о своей харизме, ни о силе Данте совершенно не подозревал. Если бы он когда-нибудь научился их использовать, он смог бы превзойти Легендарного Темного Рыцаря. Конечно, Вергилий хотел мужчину, обладающего такой силой. Волю Данте, доверие Данте, душу Данте. Тело Данте. Даже если правила обоих миров запрещали это, Вергилий все равно хотел его – всего, только для себя. «Он меня привлекает. Та единственная его сторона, которую я знал до сих пор, оказалась лишь подделкой, маской. Я вижу урывками какой он на самом деле – и то, что я замечаю, завораживает. Я так мало знаю о нем, и все же, он правда мне нравится. Он неимоверно силен, даже если не подозревает об этом. Он прекрасен, и не важно, что он лишь отражение меня. Он великолепен по-своему. Более того, желание обладать им только разжигает меня, распаляет азарт, наполняет меня жаждой перешагнуть грань разумного и получить то, что запретно. Я мог бы никогда и не подумать об этом. Я, живший все это время правилами и клятвами, я, кто не мог себе позволить и единой мысли о личных желаниях, я никогда не думал о том, чтобы нарушить все запреты. Я ничего раньше не хотел для себя. Но сейчас единственное, что заполнило меня – это мысли о том наслаждении, что я получу, когда, наконец, желаемое окажется в моих руках. А знание того, что весь мир против меня, лишь добавляет остроты ощущениям». Прошло несколько минут. Вергилий отдышался и заставил себя подняться с пола. Он выпрямился, подставив лицо горячим струям воды и принялся за душ: вымыл волосы, быстро отер жесткой мочалкой тело. Выключив кран, Вергилий отдернул занавеску, вытерся полотенцем, которое сам же принес, и взял чистую одежду с низкой табуретки в углу ванной. Джинсы Данте подошли ему идеально, впрочем, как всегда. Вытертые синие он оставил брату, а сам взял черные, которые определенно шли ему больше. Рубашка была серебристо-серая, мягкая и шелковистая на ощупь. Когда он стоял перед открытым шкафом Данте, Вергилий видел там пару свитеров и футболок, но привычка носить рубашки взяла свое. К тому же, Вергилий сомневался, что Данте вообще мог носить такое количество рубашек, которое обнаружилось у него в шкафу, так что это вполне мог быть первый раз, когда серебристая ткань соприкоснулась с телом. Галстук – другая привычка. Если уж ему суждено было застрять в мире людей, Вергилий собирался быть Принцем. Педантичным, одетым с иголочки, недосягаемым чистокровным Принцем. Именно таким он был, и никакого рода происшествия в мире демонов, которые ему пришлось пережить, не могли у него этого отнять. Руки ловко завязали узел и разгладили тонкий белый галстук. «Выглядит так запутанно, а так легко развязывается. Если бы узел непонимания между мной с братом было так же просто развязать», - Вергилий привычно зачесал мокрые волосы назад. Старший Спарда собирался еще минут пять побыть в комнате, вдали от всех, подумать над событиями вечера. Потом он бы пошел обратно к брату и поговорил с ним, аккуратно подбирая слова. Он хотел быть честным в этом разговоре – честность была единственным способом вернуть расположение и доверие Данте. Потом Вергилий уложил бы младшего спать, забрал бы свои туфли и направился вниз в лобби, чтобы поужинать и обдумать планы на завтра. Или он покормил бы Данте, если бы тот изъявил хоть какое-то желание ужинать. Вергилий взял полотенце и открыл дверь из ванной. Он все еще был босиком – свои черные кожаные туфли он забыл у Данте в спальне, но его это мало заботило: сейчас агентство «Дьявол никогда не плачет» было и его домом. -Надеюсь, ты получил удовольствие от душа, - невзначай сказала Триш, вставая с кровати. -Ты? – Вергилий замер на пороге. – «Что она здесь делает?» - Он бегло оглядел комнату и с раздражением вспомнил, что он находился не в своих личных апартаментах, а в комнате Триш. -Очевидно, что я, - демонесса догадалась, о чем думал старший Спарда: – И я лежу здесь в своей кровати в ожидании, пока ты закончишь фантазировать о Данте в моей ванной и, наконец, расскажешь мне, как он. В деталях. «То, чего ты хочешь, полностью сломает Данте. И я не позволю тебе подкатывать к нему, ты, извращенное, испорченное порождение мира Демонов», - Триш смотрела на Вергилия в упор, совершенно не скрывая своей враждебности. -Мне нечего тебе сказать, - Вергилий внешне остался спокойным, будто слова демонессы никак его не задели, - Он в порядке. Я вымыл его тело, основные раны затянулись, кожа восстановилась. Когда я оставил его, он был в ванной и смывал с себя все… - руки Вергилия сжались в кулаки, ногти впились в кожу почти до крови. «Смывал всю кровь, всю сперму… Я убью кого-нибудь. Клянусь, я убью тех, кто это с ним сделал». - … смывал с себя всю грязь, - монотонно договорил старший Спарда. -Дверь прямо перед тобой, - Триш услужливо указала ему дорогу рукой. – Если ты закончил, в твоем присутствии здесь больше нет необходимости. Тебе бы пойти выбрать комнату, в которой ты сегодня переночуешь, - глаза демонессы опасно сощурились, - потому что я не позволю тебе остаться в комнате Данте. «Да кем она себя возомнила? Я думал, мы пришли к компромиссу после того инцидента. Ну хорошо же, если ты хочешь войну за Данте, будет тебе война». -Послушай меня, самодовольная стерва, - Вергилий усмехнулся и, даже не смотря на Триш, уверенно зашагал прочь из комнаты, - даже не думай, будто ты можешь мной командовать. Если ты забыла, я напомню тебе: твое присутствие я терплю только ради Данте. Я был бы совершенно не прочь распять тебя еще пару раз или оторвать тебе пару конечностей. И если вдруг тебе захочется снова повыяснять отношения со мной, я весь к твоим услугам – приходи и сразись со мной. Я буду только рад возможности претворить мои фантазии относительно твоего расчлененного тела в жизнь. И не забывай, - он на секунду остановился в дверях и оглянулся на демонессу, - ты – ничто. Это Данте решает, где я буду и кем я буду для него. И поверь мне, я лично позабочусь о том, чтобы он решил все наилучшим образом. Наилучшим образом для меня, конечно же. Хлопнув дверью, Вергилий направился в лобби. «Гребаная сука, да как эта безмозглая женщина посмела? Она вообще понимает, во что ввязывается?» - он был удивлен и одновременно шокирован высокомерием Триш по отношению к нему. – «Просто возмутительно». -Где ужин? – старший Спарда зло прошагал в лобби, где Леди и Дориан уже жевали свинину с пастой, сидя на малиновом диване, держа тарелки в руках. -Прошу, присоединяйся, - пригласила его Леди. Ее ужасная пушка все еще лежала у нее на коленях и Леди по-прежнему исподтишка поглядывала на Хозяина Желаний. Азазель так и сидел за столом Данте. -Забудь о нем, Леди, - вздохнул Вергилий. – Он безвреден. Только не загадывай никаких желаний, - старший Спарда взялся за спинку стула, на котором сидел Азазель, и легким движением руки отправил Хозяина Желаний сидеть на пол. – Не смей даже прикасаться к рабочему месту Данте. Кем бы ты ни был, мне плевать… «Нужно пойти проверить, как там Данте…» -Ну все, все, я понял, - Азазель обиженно потер ушибленную задницу, поднялся с пола и шлепнулся на диван рядом с Леди. Он вдруг заулыбался хитрющей улыбкой во все лицо и хитро спросил: - Мы же не хотим расстраивать Избранного Дьявола, не так ли? – он счастливо стащил кусок жареной свинины с тарелки Леди и тут же его проглотил, чем заслужил от нее резкий удар локтем под ребра. «Избранный Дьявол? Звучит знакомо. Кажется, я где-то читал об этом…» - у Вергилия было плохое предчувствие. -Мать твою за ногу. Так вот почему они за вами гоняются, - Дориан вдруг прекратил есть и кинул тарелку на низкий стеклянный стол, стоявший прямо перед ним. Очевидно, демон потерял всякий аппетит. – Вот почему они хотели уничтожить вас у Врат. -Что тебе известно, мразь? – предчувствие не обмануло Вергилия: низший что-то мог знать о ловушке, в которую они с братом попались. В мгновение ока Вергилий оказался прямо перед Дорианом, схватил его за воротник футболки и с легкостью поднял с дивана. – Что тебе известно о демонах, которые были у Врат? Бедный Дориан закашлялся и беспомощно болтал ногами в воздухе, цепляясь за запястья Вергилия. -Эй, величество, - зевнул Азазель, - положи мальчишку на место. Он ничего дурного не сделал. Лучше присядь-ка спокойно и послушай что я тебе скажу. -У меня сейчас нет времени на долгие разговоры, - недовольно прорычал старший Спарда и бросил дрожащего от страха демона на пол. – Тебе бы лучше придумать правдоподобное оправдание к тому моменту, когда я вернусь, - пригрозил Вергилий Дориану, задыхавшемуся на полу, и развернулся к Хозяину Желаний. – К тебе это тоже относится. И напомни-ка мне, почему я все еще должен страдать и наблюдать здесь твою уродливую морду? -Я знаю много чего про Калеба, - парировал Азазель, не переставая жевать стащенный у Леди очередной кусок свинины. -Тогда я разрешаю тебе остаться. Леди, – обратился к охотнице Вергилий приторно ласковым голосом, - пока меня не будет, прошу, если эти двое попробуют что-нибудь выкинуть, не стесняйся и приводи в исполнение свою клятву об уничтожении демонов: можешь нашпиговать их свинцом насмерть. Леди усмехнулась и кивнула: -С удовольствием. -Хорошо. Я должен проверить Данте, - Вергилий развернулся и направился к лестнице. Данте вернулся, и вечер обещал быть великолепным, но Триш и эти демоны отвратительным образом портили Вергилию настроение. ... -Можно? – Вергилий постучал в комнату Данте. Послышались медленные шаги, старая ржавая ручка повернулась, и дверь открылась. Перед Вергилием стоял взлохмаченный охотник на демонов, который, судя по всему, имел долгую и тяжелую битву с феном. На Данте были незастегнутые бледно-синие джинсы – очевидно, еще одна пара из его нескончаемых запасов старых, протертых, готовых порваться в любую минуту джинсов, которые Вергилий заметил раньше в шкафу. Глаза Данте были слегка красные и безжизненно смотрели на Вергилия, его лицо не выражало абсолютно никакого интереса. Старший Спарда не мог поверить, что это и есть тот сумасшедший, вечно энергичный идиот, каким он всегда видел своего младшего брата. Данте выглядел уставшим и постаревшим. Казалось, ему больше лет, чем надетым на него джинсам. -Хэй, - вздохнул охотник. Он с трудом сделал шаг вперед, наклонился через порог и уткнулся лицом в плечо Вергилия. Закрыв глаза, он потерся щекой о шелк рубашки и вдохнул знакомый запах зимы. – Я думал ты ушел. -Я… Я бы не… - Вергилий положил брату руку на спину и притянул его ближе к себе. «Я его ненавижу. Ну почему все здравые мысли и решения оказываются совершенно неверными, когда дело касается Данте? Да что за наказание… кажется, я снова невольно причинил ему боль. Снова. Проклятье». -Знаешь, это было… как будто бы все, что было в Аду, снова обрушилось на меня, - тихо пожаловался Данте, обнимая брата за пояс. Сначала ему на миг стало холодно, когда ткань рубашки Вергилия прикоснулась к телу, но потом тепло разгоряченного после душа Вергилия пробилось к нему, и Данте просто стоял, чувствуя крепкое тело брата. Ему нужно было что-то, во что он мог бы верить, нужно было что-то, чтобы удержаться и снова не потеряться в страхе, снова не захлебнуться отчаянием. Вергилий держал его крепко, и это помогало: чужие руки на спине, чужой жар, звук сердца, стучащего в груди брата. -Интересно, действительно ли это то, что я предполагаю, - ухмыльнулся Вергилий. Его настроение мгновенно поднялось до стервозно-счастливого, как только к его бедру прислонилось что-то твердое. - «Эти утомительные идиоты внизу в лобби могут катиться в ад. Ты - мой». -Ну, - запнулся Данте, - мне все равно, что ты сделаешь… можешь воспользоваться мной, если хочешь… если обещаешь остаться… -Ни в коем случае, - Вергилий сжал брата крепче. Ему хотелось свернуть кому-нибудь шею за то, что Данте был настолько сломан. Ему хотелось разбить руки в кровь, хотелось рвать плоть, хотелось кричать до хрипоты или плакать, пока легкие не будут гореть от каждого вдоха. –И даже не думай, не льсти себе, ты не настолько безнадежен и бесполезен, чтобы просто пользоваться тобой, - Вергилий повернулся и поцеловал безмозглую голову брата. - Я бы сказал, случившееся, наоборот, почти довело тебя до совершенства, обнажило тебя настолько, чтобы я мог наслаждаться каждой резкой гранью, сломало тебя настолько, чтобы я мог упиваться утонченным сплетением оголенных эмоций. -Что весь этот бред по-твоему должен значить? – Данте слегка отстранился и в замешательстве взглянул на брата. Такие небольшие пафосные речи Вергилия всегда помогали ему снова почувствовать себя самим собой, хотя после подобных заявлений старшего Спарды Данте всегда казалось, будто он только что целиком зажевал лимон, посыпанный тертым перцем, намазанный горчицей и начиненный улитками. -Это мой комплимент так исказил твое лицо? – рука Вергилия легла на щеку Данте. -Это должен был быть комплимент? Ебать-колотить, прошу, избавь меня от подобных комплиментов, - младший Спарда закатил глаза. -Нет, не сегодня, - задумчиво проговорил Вергилий, обхватил брата за пояс, поднял его с пола и понес к кровати. -Эй, ты хотя бы гребаную дверь закрой, извращенец! – рассмеялся Данте, хватаясь за плечи брата и соскальзывая с шелка рубашки. «Комплимент» брата действительно привел его в чувство. -Да пусть смотрят, - злобно усмехнулся Вергилий, вопреки жалобам младшего. - Как будто я когда-нибудь снизойду до того, что мне будет не наплевать. Вергилий сел на край кровати и усадил Данте на подушки. Нехотя отпуская брата, он провел по его плечам, по твердым мышцам, вниз по рукам до запястий, пока кончики пальцев младшего не легли ему на ладони. Тогда Вергилий осторожно взял брата за руки. Пальцы Данте цеплялись за его, готовые выскользнуть в любой момент, но все же оставались на месте. Вергилию казалось, что это хрупкое спокойствие может разрушится в любую секунду – от одного его неосторожного слова, неосторожного действия, и ему хотелось, чтобы этот момент не наставал как можно дольше. Старший Спарда не знал, как выразить свою заботу, не знал, как помочь брату, но он искренне хотел, чтобы Данте понял его чувства. Вергилий взглянул в лазурные глаза брата, поднес его руку к губам и осторожно поцеловал косточки его пальцев. -Ты какого хрена творишь? Я тебе не баба какая-нибудь-… - удобно развалившийся на подушках Данте тут же подскочил и попытался вырваться, но Вергилий крепко держал его руки. -Нет, ты не женщина, - хитрая улыбка играла на губах Вергилия, а его глаза задорно поблескивали, как в детстве. – Женщины воспринимают это как должное, но ты – ты оценишь жест, - Вергилий продолжил медленно целовать пальцы брата, терпеливо, один за другим, сначала на левой, потом на правой руке. Данте был абсолютно сбит с толку. И он даже не особо пытался это скрыть. Что он действительно отчаянно хотел скрыть, так это свой возбужденный член, становившийся тверже с каждым разом, когда влажные губы Вергилия неспешно оставляли горячий след на его коже, а язык быстрым мягким движением обводил рот старшего Спарды после каждого поцелуя. Вергилий молчал, но он чувствовал возбуждение брата. Он видел напряжение во всем теле Данте, он видел, как Данте нужно почувствовать себя живым. Да, ему не нравилась идея приставать к брату сразу после того, как он вернулся из Ада. Да, он пообещал себе. Но мысль о том, что Данте в таком состоянии найдет кого-то другого, к кому-то другому будет тянуться с таким же отчаянным желанием, что Данте может достаться кому-то другому, смела все сомнения из сердца Вергилия. Да, он пообещал себе не навязываться Данте. Но он мог, по крайней мере, избавить Данте от необходимости что-либо решать и просто успокоить брата, дать ему то, что ему было сейчас нужно. -Ну вот, - Вергилий закончил свое импровизированное задание и довольно улыбнулся. - Ты все еще очень уязвим после своего путешествия. Не думаю, что ты можешь сейчас принимать какие-либо адекватные решения. Поэтому я помогу тебе. Я возьму всю ответственность на себя – и за твои, и за мои действия. -Объясни? – Данте непонимающе приподнял одну бровь. -Это значит, что ты можешь перестать думать, а я могу сойти с ума, - правой рукой Вергилий резко сорвал с себя белый галстук, - «Галстук Данте, но кому есть до этого дело?» - молниеносно перетянул белую ткань вокруг запястий Данте и один раз поперек, между ладонями охотника, затянул узлом покрепче и привязал к чугунной спинке кровати. -Какого злоебучего-…? -Замолкни, - Вергилий легко запрыгнул на кровать, устроился верхом на шокированном до глубины души Данте и поцеловал его в губы. Охотник попытался пробормотать что-то возмущенное в ответ, но старший Спарда лишь воспользовался ситуацией, чтобы проскользнуть в рот брата языком. Данте пытался сопротивляться скорее по привычке, реагируя на неожиданность, чем действительно пытаясь оттолкнуть старшего близнеца. Он безрезультатно дергал за белую ткань галстука, которая только туже затягивалась вокруг его запястий, попытался отвернуться, но только смазал поцелуй и вдохновил брата на эксперименты. Вергилий отстранился так, что они едва соприкасались, слегка прикусил нижнюю губу Данте и отпустил его. Данте хотел было что-то возразить, но едва он вдохнул, язык старшего Спарды мягко и медленно обрисовал линию его губ, и охотник забыл все матерные слова, которые только что хотел выпалить, приоткрыл рот навстречу брату, но Вергилий упрямо отстранился, вновь оставляя его ни с чем. Данте забыл все, что хотел сказать брату, забыл обо всех страхах, одолевавших его всего несколько минут назад. Единственное, чего он хотел сейчас, - это чтобы теплое, умиротворяющее чувство, что он действительно нужен Вергилию, что он не один, что брат не смотря ни на что не отказался от него, не отвернулся от него, чтобы это чувство не уходило, чтобы боль не возвращалась, чтобы жар, разливающийся по всему его телу не угасал. Вергилий целовал его снова и снова, едва касаясь, мимолетное прикосновение влажных губ, всего на мгновение, заставляя Данте желать большего, недовольно стонать и тянуться вслед за ним. Наконец, старший Спарда оставил брата в покое и позволил жадно хватающему воздух Данте рухнуть обратно в подушки. Вергилий с легкой самодовольной ухмылкой возвышался над братом, опираясь руками по обе стороны от Данте, и смотрел, как брат тяжело дышит, как разметались по подушке его волосы, как быстро поднимается его грудь в темных отметинах от ран. -А я-то было подумал сначала, что ты не любишь долго рассусоливать, - выдохнул Данте, каким-то чудом еще в состоянии формулировать содержательные предложения. -О, но ведь дразнить тебя – это самое интересное, не находишь? – Вергиий тронул подбородок брата указательным пальцем и заставил Данте посмотреть на него снизу вверх. Данте взглянул на своего пленителя из-под ресниц, еле заставив себя приоткрыть глаза. Он был совершенно не в состоянии, как физически, так и морально, чтобы как-то противо… стовлять?... стоять Вергилию. И было бы совсем нечестно пытаться врать и утверждать, что ему не нравились эти самолюбивые, настойчивые губы. Слегка раскрасневшиеся от поцелуя, блестящие в свете лампы. И этот мягкий, требовательный язык… Данте окинул брата взглядом. Белые зачесанные волосы все еще были мокрыми после душа, некоторые пряди непослушно спадали на лоб Вергилия, закрывая резкие линии бровей. На Данте был устремлен пронзительный взгляд. Черные, как бездна, зрачки Вергилия были расширены и казались огромными в обрамлении лазурной, почти что алмазной каймы. Тонкие губы были сжаты и все еще блестели после поцелуя. Строгие черты его лица хотелось выводить пальцами снова и снова. Резкие скулы плавно переходили в линию подбородка. Открытая бледная шея спускалась к ключицам, где под шелковистой кожей плотно сплетенные мышцы расходились к свободно опущенным плечам. Подтянутое тело, завораживающее своими тягучими движениями, так жестоко скрытое за серебряной тканью рубашки, так неестественно затянутое в грубую ткань джинсов. -Нгх, - Данте с силой дернул руками, пытаясь высвободиться, но он только бессильно рванулся вперед всем телом и откинулся обратно на подушки. Данте так хотелось снова ощущать тепло своего близнеца, чувствовать всем телом, что он нужен Вергилию. Ему ужасно хотелось вцепиться в рубашку Вергилия и разодрать ее к чертям, провести руками по груди, по животу, исцарапать спину до крови, искусать плечи до синяков – все, что угодно, лишь бы почувствовать самому, что это не наваждение, почувствовать живое тело. – Засранец, - зло ругнулся Данте на брата, взбешенный своей беспомощностью, и в этот момент понял, что было-таки кое-что, что он мог сделать. Ему буквально физически не хватало брата, и Данте было все равно, как его жест будет выглядеть со стороны. Единственное, что он знал – так это то, что это сработает. Данте вцепился руками в чугунную решетку и подтянулся ближе к спинке кровати. Он приподнялся настолько, насколько только смог, выгнулся, приоткрыл рот и, шумно выдохнув, осторожно высунул язык и, поскольку дальше ему было не достать, провел им по нижней губе Вергилия. «О-… О!» - Вергилий искренне надеялся, что не покраснел, потому что его щеки просто пылали, а кроме того, было очевидно, что Данте мгновенно станет известно о его стояке, ведь его член оказался зажат между их телами прямо напротив живота Данте. Хотя, не то чтобы очень твердый, по неизвестной причине все еще спрятанный в джинсах член Данте не упирался Вергилию во внутреннюю сторону бедра. Данте мгновенно впечатался обратно в подушки, прижатый Вергилием, целующим его взасос. Старший Спарда буквально смял его. Руки Вергилия держали его лицо, заставляя открыть рот шире, и Данте послушно впустил брата, позволил Вергилию вести, позволил изучить все уголки его рта, ласкать языком свой, позволил кусать губы почти до крови. Данте отвечал на поцелуй, когда Вергилий позволял ему, жадно впиваясь в губы брата, и теперь уже серьезно рвал связанные руки, пытаясь освободиться, просто в бешенстве от того, что все его движения ограничены пусть и яростными, но только поцелуями. -Ах… Вер-… О… Дай мне…! - Данте пытался остановить Вергилия хоть на секунду, попросить его сбавить обороты, попросить его развязать чертов проклятый галстук, попросить его хоть о чем-нибудь, но старший Спарда не давал ему сказать ни слова.– Ты-бл…-ах! Нгх, погоди мин… Мм… - Данте практически содрогался всем телом от каждого нежного прикосновения языка брата, от того, как Вергилий бесцеремонно проникал в его рот. Данте казалось, что его тело больше не принадлежит ему самому, что Вергилий с каждым движением забирал частичку его самого. Данте казалось, что именно это и называлось – «взять». Через несколько минут Вергилий немного успокоился и прошептал, взволнованно и тяжело дыша: -Я не знал, что ты можешь быть такой бесстыдной шлюхой. -Да пошел ты, подонок! На себя посмотри, бесстыдное животное! Это благодаря твоему больному воображению, которым, я более чем уверен, ты так порой наслаждаешься, ты соизволил обезоружить меня таким извращенным способом, пожертвовав моим же собственным галстуком! – зло накричал на брата Данте в ответ. -Ты всегда так многословен в постели? – Вергилий усмехнулся, удивленный внезапным переходом младшего на настолько далекую от него лексику. Он выпрямился, сидя верхом на Данте, так, что их члены оказались как раз друг напротив друга, и стал расстегивать пуговицы на своей серебристой рубашке. -Каково мое поведение, когда я имею излишнее время на то, чтобы придаваться актам бесполезного самосожжения в притворной страсти – совершенно не твоего ума дела, - недовольно пробурчал Данте, но его темный взгляд ни на мгновение не оторвался от движений рук Вергилия. Наконец, старший Спарда расстегнул последнюю пуговицу и серо-серебряная рубашка соскользнула с плеч Вергилия. -Что, хочешь словесную дуэль? – старший Спарда самым нахальным образом смерил Данте, распластанного перед ним, оценивающим взглядом, встал и легко спрыгнул с кровати. Вергилий наклонился, потянулся вдоль ног Данте, цепко ухватился за его незастегнутые джинсы и одним быстрым движением стянул их с охотника. Старые протертые синие джинсы шлепнулись на пол где-то за спиной Вергилия. С грацией леопарда Вергилий заполз обратно на кровать. Сильные руки уверенно развели колени Данте, скользнули по ногам, останавливаясь прямо перед твердым членом, чуть дрожавшим при приближении старшего Спарды. -Что касается оральных соревнований, я в любом случае выиграю, - Вергилий растянулся на кровати на животе. Его руки прошлись по внутренней стороне бедер Данте, разводя ноги брата шире, затем скользнули по бедрам на живот. Возбужденный член Данте оказался прямо перед ним. – Смотри, - прошептал Вергилий и медленно и с чувством провел языком снизу вверх по всей длине твердого члена брата. ... Так то. Верг всегда получает свое. Ну, почти всегда. Далее в нашем сериале: фем! Данте. Всем тем, кто ставит сердечки и закладки и не комментит нифига: ненавижу вас, товарищи бесстыдные! Личная благодарность Маркизу, который один-одинешинек вытянул всю обнову. =* Еще пара таких ночей и мне придется скидываться на подарок. Увидимсо ^_^ Этан