Учитель спасает мир

Урок английского проходил долго и муторно. Молодой преподаватель был, несомненно, красавцем, но никакими особыми человеческими качествами не обладал. То, что находиться в школе ему было неприятно, было видно по его лицу. Он смотрел на учеников как на ни на что не годных сопляков, и это категорически не нравилось Катерине. А уж тем более ей не нравилось то, что он спросил ее что-то на английском, заставил ответить и коверкал имя так, как ему вздумается. Оставшееся время до конца урока девушка неотрывно смотрела на преподавателя и получала едва ли не райское удовольствие от того, что он злился и терялся, когда никто не понимал, что хотел от него этот Павел Алексеевич. Да, одиннадцатый класс совершенно не знал английского. А какой расклад надеялись получить завучи и директор, когда ставили преподавать англоговорящих дегенератов? Да, все учителя говорили на английском языке как на родном, но ни один из них не мог объяснить ученику, как добиться выполнения задания. Они чертили бесконечное количество схем, учили переводы, но толку от этого не было. И теперь к ним приставили конфетного мальчика, надеясь, что он выучит их? Хотя нет, мальчик-то был совершенно не конфетный. Симпатичный, с выразительными чертами лица и яркими глазами, он наводил ощущение чего-то опасного и неизвестного. Катерина, определенно, могла быть им покорена, если бы не его мерзкая привычка смотреть на всех свысока. В данный момент времени он смотрел свысока на нее, но девушка взгляда не отвела. - Катя, вы хотите ответить? - ни один мускул не дрогнул на лице девушки, хотя внутри все клокотало от злости. В классе разлилась тишина: все знали, что девушка ненавидит, когда коверкают ее имя. Одноклассники понимали и принимали желание девушки сохранить хоть какой-то кусочек памяти о родителях, поэтому после катастрофы обращались к ней только Катерина. Новый преподаватель не мог знать о том, почему девушка так цепляется за свое имя, но раз она сказала ему свою просьбу прямым текстом, то стоит хотя бы прислушаться. - Катя, ну так что? Ответите на вопрос? - Катя Морозова, - девушка кивнула в сторону голубоглазой шатенки, которая сидела в соседнем ряду, - может и хочет ответить на Ваш вопрос, а я не хочу. Наш класс не знает английского языка, потому что до этого ни один преподаватель не был озабочен тем, чтобы мы знали английский. Прочитать транскрипцию? Без вопросов. Повторить хором фразу и не обозначить ни ее перевод, ни то, где она используется? Плевое дело. Но строить предложения и говорить мы не можем. Лирова закончила говорить и выдохнула. Возможно, что новый преподаватель размазал бы ее по стенке, но именно в этот момент раздался оглушительно громкий звонок, и весь класс подскочил. Все начали перекрикиваться, шуршать учебниками, убирая их в сумку. Поднялся такой гам, что слов преподавателя никто не услышал. Катерина выскочила из кабинета, смешавшись с классом. Все оставшиеся уроки девушка совершенно ни на кого не обращала внимания, даже Зоя не стала ее трогать. Катерина была необъяснимо зла на преподавателя, на завуча, который оставил его в классе, на директора, который вообще его принял в школу. Катерина бессильно опустилась за парту в кабинете математики и уронила голову на сложенные руки. Почему это чертов преподаватель никак не выйдет у нее из головы? Почему она ощущает что-то неправильное в этой ситуации? - Совсем плохо? - тихо поинтересовалась Зоя, опускаясь рядом. Когда было нужно, девушка умела быть тихой и незаметной, за что Лирова была ей непередаваемо благодарна. - Не знаю, - не поднимая головы, произнесла девушка. - Мне почему-то так тошно, что хочется просто сбежать отсюда к чертовой матери и закрыться в комнате. А там уже просто взять и расплакаться. Зоя ничего на это не сказала, лишь крепко обняла. Для них было совершенно нормально обниматься в каком бы месте они ни находились. Катерина могла обнять Зою, стоя посреди коридора на этаже, а Зоя могла завалиться домой к Лировой, когда обе были свободны. В таких случаях они просто валялись на кровати и разговаривали обо всем. - Давай тогда уйдем с урока? - предложила Зоя. - Нет, - встрепенулась Катерина. - Отсидим последнюю математику и пойдем в наше кафе, и к черту это все. Настроение Катерины не возросло до уровня "Отличное", но и желание плакать и вешаться пропало. Девушка с блеском ответила у доски, помогла Вадиму Сырникову во время самостоятельной и, едва прозвучал звонок, схватила подругу за руку, и они побежали к раздевалке, стараясь успеть раньше всех. Девушки на кого-то налетели, выскакивая из-за поворота, но волосы не дали увидеть им этого несчастного человека. Катерина бросила поспешное извинение и умчалась дальше. Пораженный учитель английского остался стоять в коридоре.

***

Дни размеренно потекли дальше. Катерина приходила домой, делала уроки, помогала крестной и уходила гулять с Зоей. Иногда девушка оставалась дома, ничего не делала. Уроки английского стали для нее непреодолимой проблемой, хотя Лирова и пыталась понять хоть что-то. Класс понемногу осваивал этот предмет, а тем, у кого возникали проблемы, помогали одноклассники. Все ребята были дружные и никогда не бросали друг друга в беде. - Лирова Катерина, ты сделала домашнюю? - спросил Вадим, подходя к девушке утром. - Нет, не смогла. Что-то, конечно, написала, но не уверена. Проверишь? - Конешн! - ухмыльнулся парень и забрал из рук девушки тетрадь. Через пятнадцать минут он вернул ее со всеми исправлениями. Десять правильных ответов из девятнадцати, лучший результат за все время. Катерина исправила то, что перечеркал одноклассник, и убрала тетрадь в сумку. Через десять минут пришел злой и раздраженный учитель английского и открыл класс. Ребята зашли и расселись по своим местам. Катерина внимательно оглядела учителя и заметила мятую рубашку, в которой он был вчера, грязный пиджак, который валялся на учительском стуле и то, как болезненно морщился Павел Алексеевич, когда ему приходилось шевелить левой рукой. Было такое чувство, что преподаватель не ночевал дома. Да и вопрос о том, спал ли он вообще, отпадал сам собой, стоило взглянуть на синяки под глазами, бледную кожу и воспаленные белки глаз. Грядет что-то неприятное.