Учитель спасает мир

За неделю, проведённую в школе, Павел во всех самых маленьких деталях вспомнил собственный опыт школьной жизни: скучные уроки, ученики с мозгами как под копирку, ор и грохот на переменах. И так же, как когда-то в детстве после школы он нёсся со всех ног на тренировки и планёрки, теперь он с облегчением уходил отсюда, чтобы заняться действительно важными делами. Дела двигались, обучение - нет. Он перепробовал всё: классические варианты обучения, схемы и таблицы, даже пару раз включал клипы известных исполнителей... Теперь он даже задумывался о доморощенном "методе разведчика" - что угодно, только бы не пустые взгляды и адский русский акцент при попытке сказать хоть что-то. И вот сегодня искушение было особенно велико: после бессонной ночи, проведённой за городом и глупо пропущенного удара, хотелось только одного - лечь и спать, пока ученички грызут гранит науки. Ещё бы молча жевали и не чавкали, и вот он - рай. — Доброе утро. Он открыл дверь кабинета, запуская одиннадцатый "Б" внутрь и внимательно их осматривая: ничего подозрительного или хоть сколько-то необычного, девчонки щебечут, как всегда, молчуньи - молчат, Идрисова, как и каждую секунду своего существования, полусонная. Неплохо. Закрыв дверь, он прошёл к своему столу, сбросил с плеч пиджак, поморщившись, когда задел левое плечо и быстро набрал пароль в компьютере. — Сдайте домашнее на первый стол, я верну тетради к концу урока, — распорядился Павел. — Сегодня я приготовил вам классику английского кинематографа, фильм "Ромео и Джульета". Ну, положим "приготовил" звучало неоправданно громко, но формально фильм давно дожидался своего часа, и теперь пришло время отправить его на проектор, чтобы обеспечить себе свободный час, а бедным деткам - развлечение. Девушки предвкушающе заулыбались, парни начали закатывать глаза, но ни одного возражения, разумеется, не поступило. — Досматривать будем завтра, а дома постарайтесь найти текст в оригинале, и мы обсудим фильм, пьесу, их отличия, темы, которые Шекспир поднял и так далее. Смотрите и слушайте внимательно, потому что потом я задам сочинение, — пошли заглавные титры, и его уже почти не слушали. — Важдаев, убери телефон, я уверен, содержание фильма в общих чертах тебе знакомо, так что Википедия не нужна. Так же, как и тебе, Липатова. Важдаев картинно сложил руки на парте, Липатова с невинным личиком убрала телефон в сумку. Их примеру последовало ещё несколько учеников, не дожидаясь, пока их назовут по именам. Павел взял тетради с первого стола и, пересчитав, опустился за свой стол, надевая очки и делая вид, что проверяет задание. Гораздо больше заданного домашнего его интересовало наличие посторонних рисунков, записей, номеров телефонов, всё, что угодно, указывающее на характер ученика. Вот тетрадь Важдаева была девственно чиста: только даты и столбики номеров вопросов и ответов на них, ни одной ошибочки - сразу ясно, тетрадь не открывается ни для чего, кроме списывания. Судя по тому, какие у неё аккуратные углы, она вообще из сумки достаётся очень редко, если не сегодня утром куплена. Сидоров же натура куда более творческая и склонная скучать на уроках: задняя часть тетради покрыта рисунками, логотипами и, кажется, шаржами на ближайших соседей - ну, насколько правомерно назвать шаржем рисунок в духе "точка, точка, огуречик" с подписями. У Липатовой задняя страница, кажется, используется, как лист для отрывания маленьких записочек - оно и верно, не всё же СМСки посылать, нужно уметь использовать опыт предков, когда телефон отобран злым учителем. У Лировой в тетради было всё: конспекты занятий, домашнее, кое-где перечёркнутое - судя по тому, что исправления верны, а прогресса в обучении не наблюдается, списывала, - тут же какие-то маловразумительные косички на полях и пометки "прочитать то", "выучить это", "посмотреть что такое conditionals". Записав себе пару любопытных перлов из ученических мыслей, выловив пару незнакомых фамилий из переписок и запомнив телефонные номера, Павел сгрузил тетради на край стола и осторожно откинулся на спинку стула. Надо признать, у него были некоторые успехи - весь класс смотрел фильм, некоторые даже записывали. А стоило-то всего лишь проявить некоторую строгость и показать, что он здесь надолго и с самыми серьёзными намерениями - и вот, пожалуйста. Пожалуй, за примерное поведение стоит показать им ещё что-то из фильмов, в конце концов, именно так и учат язык носители. Дверь в кабинет открылась, и показался завуч. Класс дружно встал, но завуч замахал на них руками, показывая, чтобы сидели, и поманил Павла из кабинета. Учитель обвёл класс строгим взглядом и вышел вслед за завучем, не закрывая дверь, чтобы контролировать учеников. — Павел Алексеевич, — начал завуч, — у нас в школе принято проводить дополнительные занятия. А так как с английским у ребят особенно тяжело, я хотел бы вас попросить заняться этим как можно скорее. Павел устало прислонился к стене. Плечо ныло, глаза закрывались, дети бесили. Дополнительные занятия? Лучшая новость года. — Ну что же, — он неуверенно улыбнулся, играя простачка. — Дополнительные ребятам не помешают. Может быть, остались какие-то записи от старого учителя? Хотелось бы знать, как он всё это проводил. — Я посмотрю в учительской, — пообещал завуч. — Так что, берётесь? — О, конечно, — Павел поправил очки на носу. — Я просмотрю расписание, составлю примерный план и покажу вам. — Ох, ну что вы, — завуч махнул пухлой ручкой. — Не нужно ничего согласовывать, главное, чтобы действовало. Сами понимаете, ребятам сдавать экзамены, многим нужен английский... Завуч развёл руками, а Павел понимающе кивнул. Ну конечно, лучше мы будем страдать и жаловаться на школьных учителей, чем учить язык самостоятельно на любых языковых курсах. Отличный план по завалу экзаменов. Браво, детки. — Будет сделано. Завуч протянул руку, прощаясь, и посеменил по своим делам. Павел же медленно вернулся в класс. До конца занятия оставалось пять минут, Ромео и Джульета как раз впервые поцеловались - самое время выключить фильм и объявить радостные новости. Впрочем, едва войдя, Павел передумал - плечо свело судорогой, а тратить силы ещё и на объяснения не хотелось. Вместо этого он прошёл к столу и, сидя на стуле, глубоко дышал, пытаясь избавиться от боли, и ждал конца урока и возможности сменить повязку. Со звонком спиногрызы поднялись и, разбирая свои тетради, двинулись на выход. Павел почти праздновал победу, но не тут-то было, у его стола маячила Лирова. — Что такое? — поинтересовался Павел. Девица переминалась с ног на ногу и теребила тетрадь. Ну, скорее, скорее. — Я хотела спросить, у нас будут дополнительные занятия? Иван Иванович, наш предыдущий учитель, их проводил, так что я подумала, может, вы тоже возьмётесь? Боги, да вали ты уже из кабинета! Павел чувствовал, что повязка промокла насквозь - несколько неосторожных движений в этой чёртовой школе, тот дебильный первоклассник, врезавшийся в него, и только схватившийся порез открылся. — Я только что говорил об этом с завучем, — Павел с трудом подавил стон. — Я просмотрю расписание и скажу, когда будут занятия. — Отлично, — Лирова, наконец, отошла от стола, но не торопилась за дверь. — А с вами всё в порядке? Боже, нет! Вали уже! Ну за что ему такие любопытные? — Да, всё нормально, — ровным тоном заверил её Павел, плечо уже не только сводило - дёргало. Павел потянулся к портфелю, где были бинты. — Закрой, пожалуйста, за собой дверь. — Не слишком-то вы вежливы, — пробормотала девчонка, но, наконец, двинулась к двери. Она бы поразилась его вежливости, если бы только знала что с ним. Плечо снова прошило болью, да так сильно, что он свалил со стола портфель. Да что за дьявол?! Павел с трудом встал, пытаясь достать сумку. — Что... У вас кровь! Вызвать медсестру? Конечно, кровь! Увы, рассказать Лировой, куда ей следует пойти с её привычкой констатировать факты, Павел не смог. Уши заложило, в глазах потемнело, и кабинет исчез.