Учитель спасает мир

Пришлось под чутким надзором Иванова, действительно, доставать телефон из сумки, предназначенной отправиться на свалку, и возвращать в него аккумулятор из мусорки. Ну какие нежности. Как будто он не догадался бы перед тем скопировать все файлы на компьютер и очистить память. Впрочем, память тоже пришлось возвращать. — Зря ты так с девочкой, — выдал, наконец, Иванов. — Она только что пережила сильный стресс, а ты... "А ты ничего подобного не переживал, да и вообще вся такая бездушная скотина." Ага. Павел закатил глаза, но начальника он этим не впечатлил. — И куда её теперь? С такими познаниями в Москве её не оставить, наверняка у них есть информация о ней, и девчонку будут искать. — А откуда у неё, кстати, такие познания? Говорит, ничего не поняла и, похоже, правда не поняла, но запомнила. Что это? — Это уникальная её особенность, — Павел поставил чайник на плиту и присел за стол. — Всё, что слышит, может потом воспроизвести в точности до звука, родную или иностранную речь запоминает запросто, даже если слышит такие звуки впервые. Это я заметил еще на уроках, когда она могла повторить все, что я говорил, хотя сама по-английски не говорит вовсе. — И что ещё интересного смог о ней узнать? — Интересного больше ничего. Родители умерли пять лет назад, так что опеку над ней оформила крёстная, ближе никого не было. Учится отлично, хотя английский все портит. В дурных компаниях замечена не была, круг общения довольно небольшой, а внеклассной деятельности нет никакой. Единственное, прошла краткие курсы первой помощи, крёстная помогла организовать. Иванов задумчиво потеребил кольцо на правой руке. Чайник закипел, и Павел залил водой две кружки с чайными пакетиками. — Посмотрим, что с этим можно сделать, — заключил, наконец, Михаил Юрьевич. — Вот что, Паша, посидите тут пару часиков, потом пришлю ребят, и вас перевезут. К девочке я отправлю психолога, чтобы проверить самочувствие и помочь, если нужно будет. — А я там зачем? — насторожился Павел. — Мне зачем туда ехать? — А затем, что тебе тоже придётся посидеть где-то, хотя бы недельку. Павел вскинулся было, но Иванов нахмурил кустистые брови и набычился, что всегда было верным признаком того, что начальник не в духе. Павел строптиво фыркнул, но голову опустил. — Затем, что тебя будут искать, вдруг уцелел. Хочу тебе напомнить, ты только что взорвал казённое имущество и потянул за собой гражданское лицо, тебе ещё за это отчитываться. — Вы меня отстраняете? — глухо спросил Павел. То, что предстояло отчитываться и заполнять десятки бумажек, он и так знал. — Я всё ещё в деле или нет? — Ты остаёшься. Но пару недель тебя никто нигде видеть не должен. Сиди дома, мониторь Интернет, разговаривай с Катериной. Может, она вспомнит, что кто-то в разговоре называл имена. Потом я приеду и скажу, что дальше. Чёрт. Что он, маленький что ли, его наказывать? Да ещё оставлять с этой дамочкой. — И что, Катерина останется со мной один на один? Предосудительная ситуация. Иванов глянул так, что Павел понял, уловку раскусили и сочли невероятно глупой. — Если у тебя руки сами не отсохнут, приду и оторву, — пообещал Иванов. — Да больно надо, — буркнул Павел. Михаил Юрьевич поднялся из-за стола и коротко взглянул на часы, прежде чем пройти к двери. — В полночь за вами приедут и перевезут на другой конец города. В квартире всё будет: еда, вода, постели, Интернет - в общем, выходить вам никуда не нужно будет, — напутствовал Иванов, педантично поправляя пальто перед зеркалом. — Если что, связь через меня. — Понял. Михаил Юрьевич кивнул, сочтя свой вид вполне презентабельным, и начал открывать дверь. Павел же, выпроводив начальство, на пару мгновений прислонился к двери. Итак, что мы имеем: несовершеннолетнюю перепуганную девицу, повреждённое плечо и запрет на передвижение по городу в течении ближайших двух недель. Не слишком-то радостно, но хоть жив.

***

До полуночи оставался час, немногочисленные вещи были уже уложены, самое время приводить Катерину в чувство. Дверь открылась тихонько, и Павел заглянул в комнату: Лирова всё так же лежала под пледом и, судя по вздрагивающим плечам, всё ещё плакала. Что же, дело несколько осложнилось, но не намного. — Я принёс твой телефон. Катерина на мгновение замерла, обнаружив, что больше не одна в комнате, но вместо того, чтобы подскочить и начать вытирать слёзы или орать, только выше натянула плед, полностью скрываясь под ним. Павел постарался приглушить свой обречённый вздох. Он подошёл ближе и присел возле дивана. — Слушай, мне жаль, правда жаль, что я втянул тебя во всё это. Думаешь, я потащил бы тебя с собой, если бы знал, что всё кончится вот так? Но ты очень хотела заниматься и вообще выглядела... Павел упёрся локтями в колени и запустил пальцы в волосы. Его дело думать, сопоставлять, анализировать, лезть на рожон, рисковать и иногда кого-нибудь убивать, а не успокаивать девушек. Он даже не мог ей объяснить ничего по-человечески, чтобы не вышло так, что это её вина, что она к нему прицепилась. Нет, она конечно виновата, вся такая несчастная просила дополнительные задания, но не так чтобы очень виновата. Чёрт. — Через час нас перевезут на другую квартиру, там будет удобнее, у тебя будет своя комната и всё, что нужно. Если хочешь, можешь даже попросить Иванова, чтобы, когда это всё уляжется, вы встретились с крёстной. Теоретически это возможно, а ты ему вроде понравилась. Послышался совсем душераздирающий всхлип, и Павел невольно погладил девушку по спине. Та снова всхлипнула. Вообще-то, такая встреча возможна была только теоретически, но Иванов, правда, как-то уж очень проникся горем Катерины, может и придумает что-то. — Возьми телефон. Я видел там фото с твоими родителями. Я сохранил их на компьютер, они не пропали бы, зря ты так волновалась. Из-под пледа показались кончики пальцев, и Павел вложил в них телефон, который Лирова тут же выхватила. Через пару секунд под пледом отчётливо загорелся экран. Всхлипывания прекратились, но начались шмыганья. — В общем, через час за нами приедут, — неловко закончил Павел. Он встал, пару секунд постоял над Лировой, не имея понятия, что с ней делать и что ещё сказать, но потом, от греха подальше, вышел из комнаты.