Под несчастливой звездой

С моих губ сорвались два нервных смешка, когда под упавшим Тобиасом растеклась чернильным пятном лужа. Она широко разлилась и зашевелилась, точно амеба какая с ложноножками, и втянулась обратно в бессознательное тело паразита. Тобиас тотчас пришел в себя, моргнул раз, другой, а потом сел, тряся головой, будто пытался избавиться от воды в ухе. Я напряглась, готовясь к возможной обратке от него — вряд ли паразит спустит на тормозах нападение, но Тобиас драться не спешил. — Это было… неожиданно, — криво усмехнулся он. — Но как?.. — спросила ошеломленная Нихасса. — Никто не способен пережить прямое попадание Авады… Тобиас пожал плечами и, пошатываясь, поднялся на ноги. Я следила за ним так, как следят за опасным животным, которое с легкостью может наброситься. — Слабовата она для меня, — нагло заявил он, сверкая белыми зубами. Нихасса на оскал нахмурилась и сшибла Тобиаса целой очередью из Авад, доказывая, что если ему слабо, она всегда может добавить. Я насчитала семь подряд — сильна женщина и очень целеустремленна. Только вот, как бы ни старалась, паразит ей не по зубам, ведь ему подобные только на Первостихию реагируют, да в таком количестве, что убогий из себя не выдавит. — Ой, да прекрати ты! — воскликнул Тобиас, когда собрался заново. — Хоть целый день всем сообществом по мне палите, бесполезно. Говорю же — пробивная сила слабовата. В кои-то веки с Тобиасом я была согласна: хотя заклинание Авады сильное, вышибет даже меня при нормальных обстоятельствах, оно создано не для паразитов, ведь закрепляются они в тушках по другому принципу. Тут, наверное, стоит остановиться и пояснить, отчего такие выводы и почему попадание Авады в паразита вызвало во мне столь неоднозначную реакцию. Начнем с того, что это заклинание является… аварийным порталом домой. Такое существует в любом из подчиненных нам миров, выглядит оно по-разному, учитывая особенности местности, и служит для немедленного отправления в Скайфол, если вдруг заело. Так что, да, при нормальных обстоятельствах, меня бы им вышибло, ведь Авада Кедавра создана для того. Главным препятствием для нормальной его работы является проклятие, которое вцепилось в меня почище браслетов. Оно не собиралось упускать свою добычу. Вспомнилось, как за мной бегал Томми с такими же лучами и словами, и снова захотелось нервно хихикнуть. Вроде и поняла уже, что попала я в такой сумасшедший мир, который даст фору многим, а то и Скайфолу в плане шизанутости может конкуренцию составить, но все равно не переставала удивляться. Это ж надо придумать — кидаться аварийными порталами как смертельными проклятиями. Маги — идиоты? Кстати, теперь становится ясно, почему здесь такое засилье Низших, то бишь дементоров. Души вышибаются, а купол, поставленный Жнецами, уйти им на перерождение не позволяет. Вот и болтаются тут. Кто призраком, а кто сытным кормом для тварей. Твари-то совсем охамели от обилия жрачки - к живым стали приставать. Нихасса, будто в ответ на мои мысли, вопросительно посмотрела, ожидая подтверждения слов Тобиаса. Понятия не имею, отчего она решила, что моему мнению можно доверять, но грех не воспользоваться шансом — я кивнула. Палочка тут же опустилась. Тобиас провел рукой по волосам, приводя себя в порядок после бомбардировки порталами. — Интересный опыт. Никогда не думал, что прочувствую такое на себе, — сказал он. — И так каждый раз? Эйлин, право же, есть более щадящие средства, и они к твоим услугам, если захочешь. Я дернула бровью, пытаясь осознать услышанное. Единственный вопрос, который крутился на языке был: «Он серьезно?» Задала, впрочем, я другой, ведь надо было убедиться, что на фоне капризничающей связи, которая резво калечила мою шкурку, у меня не начались слуховые галлюцинации. — Что это? Жалкая попытка вербовки? Ты думаешь, что можешь соблазнить меня мягкими порталами? Смешно. К тому же, мы говорим об аварийном портале. Ему не нужно быть удобным, он должен быть максимально эффективным. Тобиас пожал плечами. Он не выглядел разочарованным моим ответом. — Я попытался. Это всего один из бонусов, которые я мог бы тебе предложить. Их великое множество. Нихасса внимательно слушала нашу беседу, не перебивая. Я следила за ней краем глаза, стараясь понять, что она за фрукт такой. Откуда здесь явилась, как оказалась перед Тобиасом и отчего бросалась аварийными порталами без каких-либо колебаний, - не на шутку меня интриговало. Да и восемь Авад подряд! Помнится, от такого даже Темный Лорд малясь утомился. Если бы не утомился, так просто бы его не скрутила, а помаялась немного. А Нихасса стоит — осанка прямая, точно жердь проглотила, подбородок вскинут, глаза внимательно следят за каждым нашим движением. Не понравится, как Тобиас дернется, сразу же запустит очередной Авадой — не убьет, так задержит, пока паразит будет, блестя чернотой на солнце, вползать обратно. Я прищелкнула языком, начиная подозревать кое-какие смехотворные вещи по поводу происходящего. Очень уж настораживал покладистый паразит. Ни на кого не бросается, меня убить не пытается, дичь не творит — не к добру. Только дементоры над нами кружат, как вороны над мертвяками, — все никак не угомонятся. — Кат, ты что затеял весь этот цирк, чтобы перетянуть меня на свою сторону? — Я сама от собственных слов ошалела, но убедиться было надо. Он вскинул подбородок, и я в очередной раз поняла, что паразит мне попался молодой и не сильно опытный, раз такими глупостями занимается. — Да, я пришел сделать тебе предложение. Сейчас ты считаешь, что я сошел с ума, но со временем оценишь мою щедрость, ведь ты поймешь, что мы заперты здесь навсегда. Только… у тебя ведь нет времени, так? Проклятие убивает тебя. Я могу помочь. Могу вытащить из этого тела, дать другое. Конечно, магия твоя не вернется, но колдовать по-местному сможешь. Этого будет достаточно, чтобы вместе покорить весь мир, создать Империю, и властвовать! — Очень заманчиво, — насмешливо произнесла я, — но неинтересно. Он меня властью соблазняет? Как глупо. Власти у меня всегда было больше, чем хотелось. Я давно знаю, что править миром или Небесными Легионами, или чем бы то ни было — занятие скучное и утомительное, а еще ответственное. Оно мне надо? Да еще в закрытом мире без нормальной магии. — Я могу разорвать связь dy’la, которую ты так опрометчиво поставила, — промурлыкал он. Его взгляд остановился на подвязанной руке, лыба стала шире. — Что? Твоя рука отсыхает потому, что ты отказываешься принимать парочку капризных убогих в качестве достойных партнеров? Я могу тебя от них избавить. Ты снова станешь свободной. Будешь делать, что хочешь… — Какую же ты сейчас дичь несешь, паразит, — я посмотрела на него с жалостью. — Она настолько лютая, что даже убогого на пятой жизни не обманет. Dy’la была создана неразрывной. Только Всемогущий может ее разорвать, и уж точно с этой работой не справится паразит - иначе в подобной связи не было бы смысла. Он хмыкнул. На мой выпад не отреагировал, явно осознавая, что перебрал. — Да, какая разница, — махнул рукой. — Накачаем ядом, чтобы застыли, как статуи, и поставим пылиться в угол. Будешь иногда их протирать и лапать всячески — связь и успокоится, решит, что вы взаимодействуете. Я приподняла бровь, глядя на выдумщика. Он, конечно, интересную идею подкинул, но чтобы принимать помощь от паразита? Ищите кого-нибудь другого. Я уж лучше подумаю, как их «окаменить», не прибегая к вражескому содействию. Например, змеюку большую с нужной функцией поищу или призову на самый крайний случай, а не к кату побегу. — Ты такой шутник, Тобиас, — усмехнулась я. — Предлагаешь из моих супругов сделать изваяния. Паразит запрокинул голову и рассмеялся. Нихасса сглотнула, пребывая в ужасе от нашего разговора, но осталась молчаливой, только внимала. Знала, что вмешательство делу не поможет, а, наоборот, усугубит. Мне нравилось ее поведение. — Еще расскажи мне о своей неземной к ним любви. Эйлин, я насквозь тебя вижу. Ты их не принимаешь и не примешь никогда потому, что их не любишь. И никогда не полюбишь. Потому что не сможешь. Тебя… сломали? — он поднял голову, будто принюхался. Паразиты умели читать души, они видели слабости и раны — иначе зачем нам бегать по колодцам и истязать себя. Чтобы не добрались. Чтобы — когда прочтут — не задели, не надавили, не воспользовались. — Твой бывший… О, да! Владыка Всемогущий, во время всего того невозможного количества раз, что я провела в колодце, за все те бесчисленные столкновения с паразитами, ни разу не случалось так, чтобы всплывала тема моего духовного брака с Куберой. Никогда! Он качественно меня сломал, вывернул так, чтобы я не могла привязываться, чтобы видела во всех только цели или пешки, даже мой верный Алексис воспринимался мной не другом, не товарищем, а придатком, частью меня. Кубера изменил меня, перекроил так, как считал нужным. Сделал такой, какой хотел видеть. Он отламывал от меня по кусочку, отламывал филигранно под неустанным взором всего Скайфола так, что я даже не осознавала, как из меня делали что-то другое, удобное и полностью соответствующее его запросам. Под всеобщее молчаливое одобрение — он был моим dy’la, имел право — в моих глазах постепенно гас огонь. У меня была красивая копна рыжих волос, и в них вплетались нити седины — с каждым днем все больше, до полного исчезновения моего прежнего цвета. Кубера не остановился, когда огонь во мне потух полностью, продолжил на пепелище. И не прекратил до тех пор, пока на место огня не пришел лед такой холодный, что мгновенно замораживал все, находящееся со мной в одном здании. С тех пор прошло много времени. Я вошла в силу, набралась опыта, дошла до своей середины службы, и болезненно встал вопрос наследника. Главная наша проблема — это наследие. Боевики не могут нормально размножаться, а как могут — бьет сразу и по родителю, и по ребенку. Чтобы потом оправиться от подобных родов нужны десятки кальп (если перевести на местное время не просто тысячи лет, а сотни тысяч), а ребенку нужно переродиться бесчисленное количество раз, чтобы вырасти до полноценного скола. Наилучший выход из всей ситуации — найти наследника. Он должен подходить под ряд требований. Одно из них - быть достаточно сильным, чтобы регалии Генерала, такие как браслеты, медальон, заколка и маска, запустились. И если найти наследника для Генерала сложно, но можно, ведь Ось помогает сигнатурами в таком нелегком деле, настоящей проблемой становится поиски algerdi YHWH, Наследника Владыки. Все началось еще до рождения мира, который был назван Скайфол. Саав и его приспешники отказывались Возноситься, решив, что их и здесь неплохо кормят. По их задумке, если у Владыки нет наследника, то Вознесение невозможно - не на кого Вселенную оставить. Саав крепко покопался в настройках Оси, и в результате все носители Небесной Первостихии стали невидимы для сигнатур. При таком сокрытии уничтожение Небесников оставалось незамеченным. Так продолжалось многие кальпы, пока не явился мой Владыка Яхве. Он сумел не только выжить, но и совершить переворот, в результате которого старый мир, что именовался Дэвалока канул в небытие, и вместо него появился Скайфол. И все бы хорошо, но проблема с операторами Неба сохранилась - их по-прежнему было не видно сигнатурами. Более того, Скайфол, словно опасаясь повторения истории, стал прятать Небесников в таких дырах, что страшно. Небесная Первостихия чудесна. Она дает гармонию, она может почти все, а еще с ее помощью управляют Осью Скайфола. Небесная Первостихия редка, всех виденных мною операторов я могу пересчитать по пальцам одной руки. И один из них мой сын, Северус Снейп. Я больна, и это неизлечимо. Tanatos. Стремление к саморазрушению и смерти. От него невозможно избавиться, но его можно заставить замолчать. Правильные слова, чтобы его заткнуть на долгие кальпы, нашла Майни. Когда я была готова уже сдаться, она шепнула мне на ухо: "Однажды ты станешь приемной матерью маленькому и несчастному ребенку. Он будет обладать Первостихией Неба и станет Наследником. Без тебя он не выживет. Умрешь раньше и погубишь его". Долгое ожидание закончилось, - вдруг поняла я. Я жила все эти кальпы ради одного момента, и теперь мое прошлое не имеет значения. Особенно, если оно касается Куберы. — Хочешь поговорить о моем бывшем, Тобиас? — зло оскалилась, предчувствуя веселье. Не ему говорить о Кубере. Не ему меня им пугать. — Я могу рассказать, как он давил паразитов пачками, и меня тому учил. Могу поведать, как сладко чувство, когда ваша поганая жижа превращается в ничто. Есть желание послушать? Он поднял руки, капитулируя. И бровки домиком сложил, словно сожалея об упоминании моего бывшего. Будто он не собирался бить по-больному, а наоборот, как любой из наших, готовился прикрыть и поддержать, узнав о слабости. Владыка, сколько здесь было лицемерия! — Я не причиню тебе боли. Тебе будет хорошо, — закинул он пробный камень. Говорил мягко, ласково, точно я была неразумным ребенком Младших, который боялся всего, даже своей тени. — Только прими мое предложение… Я закатила глаза. — Ты меня ни с кем не перепутал? Кажется, мне удалось его задеть. На миг уголки губ обиженно опустились и тут же поднялись, а лицо просияло. Озарило какой-то пакостью, не иначе. — Ты можешь упираться, если тебе нравится. Я подожду. Время работает не на тебя. К тому же, я бы сильно разочаровался, согласись ты сразу. Хочу посмотреть на твои мучения, хочу увидеть крайнюю степень твоего отчаяния, чтобы ты приняла мою помощь как чудесное избавление, а не считала проклятием. И тогда - вместе! — мы сможем все! Я посмотрела на паразита с жалостью, когда поняла подоплеку его слов. Ответ, отчего Тобиас не убил меня, когда обнаружил мою принадлежность к якшини, открылся мне со всей беспощадной точностью. Он боялся остаться один. Здесь отличное место с прекрасными для него условиями, но вот незадача — мир закрыт. Никто не поймет и не оценит его стараний по порабощению и инфицированию местного населения. Мир полон убогих, а тех, кто реально может понять и оценить… лишь я. Я ему нужна для того, чтобы продемонстрировать, какой он молодец. Глупый маленький бунтарь, который просочился в открытую щель и нашел сокровищницу, но щель закрылась, и он остался в сокровищнице один без шансов выбраться. Он храбрится, он делает из своих появлений шоу с подтанцовкой из дементоров, добавляет спецэффекты в виде яда и убийств моих кровных родственников, ведет себя нагло, а на самом деле он просто в ужасе от собственного одиночества. Он не убьет меня, как бы угрожающе при этом ни выглядел. Так и будет появляться, гадить по мелочи и пытаться дотянуться до кого-то, кто мне дорог. Чтобы «я осознала и пришла к нему за помощью». — Тобиас, ты напал на дом Лили и всполошил Аврорат ритуалом кровной магии только затем, чтобы сделать мне предложение? Право же, мог письмо написать, столь большой размах ни к чему. Он зашипел от моих слов — разозлился, молниеносно оказался рядом со мной и схватил за шею. Мои ступни оторвались от земли, я ими поболтала, дабы определить, как высоко меня приподняли, и тут же обмякла, не собираясь вырываться — сам отпустит, когда успокоится. Как уже говорилось: убивать меня он не станет ни при каких обстоятельствах. А зря. Потому что я сотру его в порошок при первой возможности. — Ты еще не осознала, в каком положении оказалась, якшини, — прошипел он мне в лицо. Тобиас был так близко от меня, что я видела, как на его виске бьется окрашенная черным жилка под идеальной фарфоровой кожей. — Все играешь и храбришься, а сама еле жива. У тебя гниет рука, проклятие разрушает тебя, но ты делаешь вид, будто можешь поменять свою шкурку в любой момент. Ты заперта в ней, якшини, заперта навсегда, и только я могу тебе помочь. Так что, милая, ты скажешь мне да, так или иначе. Он открыл рот и провел холодным мокрым языком по моей щеке. — Ты придешь ко мне! — припечатал он и разжал руку. Я упала кулем на землю, не в силах совладать со своими ногами после продолжительного удушения. Легкие горели от недостатка кислорода, я вдыхала воздух понемногу, маленькими глотками. — Все… твои… слова… ложь… — сказала между вдохами. — Но ты все равно придешь, — ответил он, и разлетевшись десятками черных воронов, поднялся вверх, обогнул собравшуюся над нами грозовую тучу из дементоров и исчез вместе с ними в глубокой воронке. К тому времени, как последняя тварь усосалась в портал паразита, я уже могла встать на колени. Я рассеянно провела здоровой рукой по горлу, чувствуя, как на коже наливаются синяки в виде отметин лапы Тобиаса. Как в старые добрые времена, да? Когда Эйлин еще была магичкой-наркоманкой, а Тобиас — немытым маргиналом. — Давайте, я помогу вам, — послышался дрожащий голос Нихассы Пруэтт. Я уже и забыла, что она находилась неподалеку. Хорошо, что у нее хватило ума после своего сольного выступления встать в стороне и притвориться ветошью. Похоже, ума у нее больше, чем у моих благоверных вместе взятых. Она взяла меня под здоровую руку и потянула вверх. Я с готовностью использовала ее как опору и поднялась на ноги. Ее взгляд старательно избегал мою почерневшую конечность, но я видела, что не всегда успешно. Она нет-нет да посматривала на нее и поджимала губы, будто в недовольстве. Причем она делала это так характерно, что сразу ясно, у кого братья научились строить сложные мины. — Спрашивайте, — великодушно разрешила, усевшись на цветную лавочку, явно предназначавшуюся для отдыха родителей, пока их расчудесные дети поедают песок в песочнице и лупят друг друга лопатками. — С вами все в порядке? — воспользовалась моим предложением Нихасса, но в глаза смотреть отказалась, когда говорила. — Вполне. И не так трепали. Не таков был ваш вопрос, я же вижу. Насчет моего брака с вашими сыновьями, так? Нихасса подняла голову, посмотрела на меня прямо и решительно. В ее глазах горел тот огонь, которого очень не хватало сыновьям. Женщина передо мной была умна, опасна и умела держать себя в руках. Она осознавала себя, свою силу и место в мире. Если бы не алмазный купол, то недолго бы осталось ей топтать дальние рубежи. — Я знаю, кто вы такая. Видела воспоминания обоих моих сыновей. — Я хмыкнула и наклонила голову в ожидании продолжения. Оно не заставило ждать: — Ваша рука… она такая потому, что ваши отношения с моими сыновьями несколько… натянуты? Я запрокинула голову и рассмеялась. Натянуты. Обожаю аристократов с их манерой речи. Это же надо так выразиться. — Наши отношения — сущая катастрофа, но я не думаю, что у вас есть повод волноваться. Вашим оболтусам ничего не будет, а я похожу так. — Подождите, я не собираюсь вмешиваться! — тут же воскликнула она, правильно прочитав между строк все, что нужно. Мой брак — мое дело, и советы от родственников не принимаю. — Но, может, есть что-то, чем я могу помочь? Я помолчала, размышляя над ее предложением. Она покорно ждала, не выдавая ни словом, ни жестом собственное волнение. Я сама была матерью и понимала ее. Недавно она наслушалась такого, что хватит, чтобы от страха за сыновей сойти с ума или впасть в первоклассную истерику, но держалась. — Пожалуй, кое-что есть, — сказала я, криво усмехаясь. Пляски с аварийным порталом и то, как он действовал на ката, навели меня на интересную мысль. Была она безумной и попахивала самоубийством, но позволяла надеяться, что просьба Северуса будет выполнена. Он хотел, чтобы я сохранила руку, и я готова была рассмотреть иные варианты, нежели ампутация. — Мне нужно, чтобы вы запустили в меня Авадой Кедаврой. Ее глаза на миг изумленно расширились, стали большими-большими, но она быстро справилась с собой и согласно кивнула. Подняла палочку, примеряясь. Я покачала головой, останавливая. — Не здесь. И не так. Я покажу.