Словно сон. Под грохот сражений.

      Неугомонные птицы, всё также орали во всё горло, но теперь отвращения вызывали куда меньше. Пусть поют или что они там делают. Спину чуть саднило от шершавой коры дерева упирающейся в лопатки, однако никакой более удобной опоры поблизости не наблюдалось. В принципе это я тоже готов стерпеть. Цуме сидела на моих бёдрах, упираясь коленками по обе стороны от них, и обхватив моё лицо ладонями, терзала губы ненасытным поцелуем.       Его рука по-хозяйски лежала на бёдрах обнажённой девушки то, приподнимая, то опуская их, резко насаживая обладательницу упругих окружностей на кол.       Из, с каждой минутой всё сильнее сжимающей мужское достоинство, пещеры юной особы, тонкой струйкой вытекала, перемешанная со смазкой, сперма от двух предыдущих совокуплений. Дальнейший её путь проходи по основанию утёса мужчины и расположенным ниже холмам, с которых она капала на землю и исчезала, просочившись между прошлогодней листвой. Цуме так ни разу и не позволила ему выйти, основательно обосновавшись на видавших виды бёдрах, и решительно отказываясь покидать, не так давно, захваченную ей «территорию». В принципе он и не стремился её отвоёвывать, всё это в определённой степени забавляло и придавало остроты ощущениям.       При этом мужчину терзала ревность, ко всем тем, кто побывал с ней до него, а таковых, судя по её уверенности и раскованности, было не мало. В очередной раз не сдержав, ищущий выхода, гнев он слишком грубо опускает её на свои бёдра в следствии чего куноичи резко прервав поцелуй с приглушённым полурыком вскидывает голову и приподнимается вставая на колени. Затем столь же стремительно садится обратно, со всей силы сжимая, поглощённый ею, утёс, провоцируя своего любовника на хриплое шипение. Она рвано дышит и тихо, будто сомой себе, произносит:       – Я искала тебя во многих мужчинах… И каждый раз представляла на их месте тебя, но… – Она на секунду прервалась, облизывая пересохшие губы. – Все они ничтожества в сравнение с тобой!       Какузу довольно улыбается, перемещая, до-сели придерживающую чертовку за талию руку к груди и надавив большим пальцем на напряжённый сосок, следит за её реакцией. Распутница хватается за его руки, чуть выше локтей, заглянув в глаза, тянет на себя, заставляя оторваться от грубого дерева. Он подчиняется, переводя широкую ладонь за спину бесстыжей чертовки. Правая её рука ложится на его затылок и притягивает к пышной груди. Мужчина повинуется, обхватывает грубыми губами напряжённую, коричневую бусинку. Она удовлетворённо вдыхает тяжёлый, лесной воздух то, сжимая, то разжимая мышцы пещеры. Он, с каким-то смаком, поглаживает упругие ягодицы куноичи шершавой ладонью. Тем временем девушка исследует его руки, грудь, спину, плечи, проводя шаловливыми пальчиками по старым шрамам.       Губы Какузу перемещаются с груди к основанию шеи, и Цуме капризно хныкает, заелозив на его бёдрах и сильно прогибаясь в спине, за что получает не милосердный шлепок по заднице, от только что ласкавшей руки. Однако это её не останавливает, и она, который раз за последний час, начинает полосовать его плечи царапинами, кусать за ключицы…       Какузу ловит себя на мысли, что держит в руках, возможно, самую дикую из всех ходящих по этой бренной земле девиц. С самого начала мужчина потакал её желаниям, но настало время показать кто здесь главный.       Резко опрокинув девушку на спину, он схватил её за запястья не давая подняться. Какое-то время она извивается, пытается принять исходное положение, но затем подчиняется его воле. Он скользит ладонями по её рукам, затем плечам и шее, обхватывает голову, большими пальцами поглаживая щёки. Она трепещет в его руках. Какузу наклоняется и целует её в лоб, словно маленькую девочку. Цуме жмурится от удовольствия. Им до ужаса хочется спать, но оторваться друг от друга они не в силах. Мужчина вновь принимает сидячее положение, очерчивает руками упругую грудь, стройную талию, округлые бёдра, накаченные ноги, стискивает сильными пальцами щиколотки, а затем перемещает ладони в обратном направление. Притягивает девушку к себе за ягодицы, перехватывает поудобнее ноги задирает их, придерживая чуть выше коленного сгиба. Она внимательно следит за его действиями в нетерпение, прикусывая нижнюю губу. Он начинает мучительно медленно двигаться в ней, не позволяя чертовке ускорить процесс. И лишь после того как она оставила все попытки взять ситуацию под контроль начинает двигаться чуть быстрее. Закрыв глаза, она ловит ртом воздух и прогибается в спине. Её грудь трясётся в такт движениям и неуклюже подпрыгивает после особенно резкого толчка, причиняя девушке дискомфорт, после чего хозяйка пышных форм неосознанно хватается за свои прелести во имя избегания их новых полётов. Заметив сия действие Какузу делает пару особо грубых толчков. Уловив его реакцию, Цуме решает подразнить любовника, начиная мять груди руками. Потеряв над собой контроль, мужчина срывается на бешеный темп, мысленно сетуя на то, что чертовка нашла-таки способ им управлять. Девушка ещё сильнее прогибается в спине, прикусывая сгиб указательного пальца правой руки, а левую перемещает вниз живота, ощущая ладонью как внутри неё движется, чуть ли не каменный орган. Через несколько минут Какузу особенно сильно вбивается в юную любовницу, они замирают, и вскоре из её пещеры вновь вытекает вязкий ручеёк, на сей раз, прокладывая себе путь по упругим бёдрам девушки.       Какузу выходит из партнёрши, опускает голову, пытается прийти в себя. Поблизости слышит аналогичное своему рваное дыхание, и поднимает глаза на девушку. Она так и не соизволила сменить позу, ноги до сих пор сильно задраны, широко разведены и согнуты в коленях, ладонь, левой руки, прижимается к низу живота, груди покачиваются при каждом вздохе, разве что голова теперь повёрнута вправо.       Я тщательно разглядываю свою любовницу, она по-своему привлекательна, но утончённой и изящной её никак не назовёшь. Надо признаться, все эти годы я неосознанно идеализировал её. В прочем это только радует, она не совершенна, а значит – реальна, и этого достаточно. Иначе мне показалось бы, что я задремал в ожидание куноичи, и всё это очередной сон. Ложусь рядом с обнажённой красавицей и последняя удобно устраивается на моём плече. Девушка перебирает грубые пряди длинных волос. А я дотягиваюсь до валявшегося поблизости плаща и укутываю в него Цуме. Она приподнимается и лениво, устало целует, затем проводит пальчиками по шрамам на щеках:       – Они и вправду похожи на улыбку… – В её глазах мелькают усталость и сонливость, ведь я так и не дал ей передохнуть после бегства от врагов.       Зарываюсь пальцами в непослушные волосы куноичи, вновь поглаживая девичью щёку большим пальцем. Она ластится и жмурится от удовольствия. Чувствую на своей груди её ладошку, любуюсь лицом очаровательной дикарки и произношу неожиданно даже для себя:       – Идём со мной… – Девушка замирает, чуть приоткрыв губы, а после с растерянностью заглядывает в глаза. О чём я только думал? Естественно она откажется. Она переводит взгляд ниже и самыми кончиками пальцев касается моего плеча.       – Почти ничего не осталось… – Тихо произносит Цуме, явно имея в виду залеченную ею рану, тогда, 8 лет назад. – Я не могу бросить своих товарищей. Нынешняя война тяжёлое испытание для Конохи, важен каждый, даже самый не опытный, боец. Я нужна здесь. – Что ж, на большее надеяться и не стоило. – Но… – Она вновь заглядывает в глаза, на сей раз с некой преданностью. – Но как только она закончится, я последую за тобой, если ты дождёшься меня.       Она с надеждой смотрит в глаза, и я понимаю, что если понадобится, буду ждать её вечно. На лице расплывается глупая улыбка, и я вновь тянусь к ней за поцелуем.