Словно сон. Под грохот сражений.

      Солнце медленно плыло на запад и ощущение, что всё как-то слишком быстро свернуло совершенно не в то русло, усиливалось. Цуме, укутанная в мой плащ, свернулась калачиком и уснула. Её лохматая головушка покоилась у меня на плече, а торчащие, во все стороны, волосы немного щекотали. Заснуть не получалось, страх того, что проснувшись не обнаружу её рядом просто не давал глазам закрыться. Как же всё это не вовремя.       Поблизости сновали, порядком надоевшие, белки. И как же меня угораздило вляпаться в эту историю. В какой-то степени я завидовал рыжим торопыгам, такие вещи как репутация, общество и его извечные осуждения, война, в конце концов, просто не имели на них влияния. Что же до нас – людей, а точнее меня и Цуме, то здесь всё обстояло намного сложней. Мысли в голове путались, нужно успокоиться, решить, что делать дальше, но рядам с ней сосредоточиться не получалось.       Осторожно, стараясь не тревожить девчушку, встаю и начинаю одеваться. Внезапно замечаю присутствие Куромару. Мудрый зверь спокойно наблюдает за моими действиями, его гордый вид заставляет чувствовать себя ничтожеством. Сажусь рядом с Цуме и опускаю голову, почему-то это животное порой представляется мне её отцом или как минимум старшим братом. Заглядываю в глаза серому волку.       – Что мне делать? Как уберечь её от осуждений и подозрений? – Куромару, будто вздыхая, опускает голову, а затем переводит взгляд на хозяйку. Через какое-то время он начинает приближаться. Обнюхав Цуме и лизнув её щёку и устало садится между нами, начинает принюхиваться ко мне. Протягиваю руку в желание прикоснуться к животному, волк оскаливается и отодвигает морду, но вскоре, поняв, что ни о чём дурном я не помышляю, с недовольным видом возвращается в исходное положение. Восприняв это как молчаливое согласие, чешу за ухом гордого охранника. Животное раздражённо рычит, будто бы ворча, улыбаюсь и убираю руку. – За эти восемь лет я чуть не свихнулся на вас двоих. – Зверь непонимающе прищуривается. – Сначала пытался жениться, потом собаку завести. – Чувствуя себя идиотом, поясняю я. Волк насмешливо фыркает, ложится на брюхо и укладывает морду на передние лапы, устало зевает. – Она сказала, что после окончания войны, уйдёт вместе со мной. – Животное хмурится. – Ты пойдёшь с нами? – Куромару вновь поворачивается ко мне. – Я хотел бы, чтобы ты пошёл с нами. – Волк ненадолго задумывается, а потом кивает. Облегчённо вздыхаю и поднимаюсь на ноги. Зверь непонимающе смотрит на меня, и я поясняю. – Моя очередь идти в дозор. Отдохните, вам ещё многое предстоит сделать. – Куромару кивает, как мне показалось с некой благодарностью, и закрывает глаза, погружаясь в дремоту.       Приблизившись к гарнизону Облака быстро нахожу себе укрытие, с хорошим обзором на вражеский лагерь. Судя по всему Цуме действительно не заметили. Бессонная ночь напоминала о себе рекордной для меня вялостью. Всё же прожитые годы не прошли мимо и в качестве подарка на память оставили не только шрамы, но и немалое количество старых болячек, не забывающих периодически напоминать о себе. Всё это в сумме порождало какое-то странное чувство, что-то между слабостью и неуверенностью. Не думаю, что это сильно помешает мне в бою, но, тем не менее, после окончания войны стоит подправить здоровье. Уж если и брать на себя ответственность за чужие жизни, то с полной уверенностью в том что, во что бы то ни стало, смогу их защитить. В лагере всё было спокойно и от этого в сон клонило ещё больше. Да уж, раньше я был намного выносливей.       Через несколько часов хлынул дождь. Холодные и тяжёлые капли освежали, да и мысли приводили в порядок. Вместе с тем, в душу закрадывалось беспокойство о юной дикарке. Вскоре, в сопровождение Куромару, появилась и сама девушка. Короткие, ныне мокрые, волосы липли к лицу и шее куноичи, немного заспанный вид слегка смешил. Раз уж она пришла, значит, скоро здесь будут и амбу конохи.       Меняю наблюдательный пункт, значительно удаляясь от центра событий. Моим новым пристанищем становится выступ на близстоящей горе. Детально рассмотреть ничего не получится, но пути передвижения обоих противников будут как на ладони. Вскоре появляются амбу, большинство из них рассредотачиваются недалеко от ловушек, а небольшой отряд движется в направление лагеря. И всё бы ничего, однако, тот самый отряд, следит не только за вражеским гарнизоном, но и за Цуме. Что заставляет напрячься. Ещё через какое-то время появляется подкрепление Облака.       Цуме следит за врагами вплоть до того как они попадают в ловушку, затем принимается за прочёсывание местности проверяя её на наличие вражеских войск. Амбу, тем временем, расправившись с неприятелем, решили проверить место стоянки гарнизона. Они долго обследовали разрушенный бункер, место моего предыдущего наблюдательного пункта, пытались найти место нашей с Цуме стоянки, но я хорошо замёл следы, когда направлялся в дозор, да и куноичи решила их не оставлять. Создавалось впечатление, что они ищут что-то ещё. Отделившийся в самом начале отряд всё также преследовал девушку и её волка, при этом тщательно скрывая от них своё присутствие. В прочем это уже не имело смысла, и Инузука, и её нинкен уже давно заметили слежку, но решили не подавать виду. Складывающаяся ситуация не мало напрягала.       Тем временем основные силы амбу обследовали лаз, ведущий к реке, и пытались найти пути моего отступления из наблюдательного пункта. Вряд ли у них это получится, по следам прошлись шиноби Облака. Хотя я не рассчитывал и на то, что они обнаружат мою предыдущую стоянку, поэтому, не теряя времени, подготовил пути отступления, однако они не пригодились. Цуме тем временем закончила обход и отправилась докладывать о результатах. После того как она закончила с отчётом несколько амбу, включая ранее отколовшуюся группу, отправились в главный штаб, оставшиеся, в месте с куноичи, разделились на группы и начали минировать местность, не забывая приглядывать за Инузукой. Не к добру это. Но, ближе к рассвету, после возвращения посыльных слежка прекратилась и, оставив оставшуюся работу на куноичи, отряд отправился восвояси.       Пока Цуме заканчивала минирование, я вернулся в опустевший вражеский лагерь, спустился в разрушенный бункер, присел, в том же месте, у входа. Мышцы ныли, глаза слипались, думать не хотелось. Когда пришла куноичи солнце было уже высоко в небе, и отчаянно старалось пробиться сквозь густую листву. Девушка протянула мне плащ.       – Я боялась, что его найдут. – Она улыбалась как-то по-домашнему, успокаивающе и снисходительно.       – Тебе уже пора возвращаться? – Произнёс я натягивая промокшую одежду. Куноичи кивнула.       – Ты плохо выглядишь. Тебе нужно поспать.       – Не получается. – Она смотрит в глаза, ждёт объяснений. – Всё это напоминает сон, у меня такое ощущение, что когда я проснусь, оно им и окажется. – Цуме как-то по-дьявольски оскаливается.       – И не мечтай! Я стану твоей явью, ты больше не сможешь от меня укрыться!!! – Она наклоняется ко мне награждая крепкими объятьями, как бы доказывая что реальна, а не призрачна. Вскоре появился Куромару и они отправились в штаб, оставив меня наедине с тяжёлыми мыслями и бессонницей.