Run Boy Run

— Сегодня немного изменим маршрут, — говорит Кас, растягивая мышцы. Он не может перестать думать о том разговоре на кухне и их взаимодействии, поэтому просто пытается задвинуть эти мысли подальше. Дин искал не партнера в романтическом смысле, а партнера для бега; вот и все. Нет смысла забивать голову вещами, которым не суждено сбыться. Дин удивленно приподнимает брови, наклоняясь к носкам ног. — А? — Думаю, нам лучше начать бегать по незнакомому тебе маршруту, — объясняет Кас, замерев, разглядывая перекатывающиеся под футболкой позвонки парня. — Ты ведь привык бегать по своему району, так? — Ага, знаю его как свои пять пальцев, — с гордостью сообщает Дин. — В этом и проблема. Нам пора начать менять разные параметры, чтобы убедиться, что мы действительно совместимы и можем работать вместе. Ты сможешь уви... понять... — Кас нерешительно замолкает, упоминая "слово на букву у", но быстро исправляется под невпечатленным взглядом Дина, — увидеть. Ты сможешь увидеть, есть ли что-то, над чем мне необходимо поработать. Что-то, с чем мы еще не сталкивались, или о чем не думали. Дин протягивает открытую ладонь за своим концом веревки, усмехаясь. — Звучит неплохо, Усейн Болт. — Он спринтер, — на автомате поправляет Кас. — Он не выступает на мара- Дин прерывает его неловким хлопком, который, наверное, предназначался плечу, но вместо этого приземлился на затылок парня. — Чувак, просто молча прими комплимент. Как выясняется, Кас был прав — когда они повернули на новый маршрут, оба начали спотыкаться и не понимать друг друга больше, чем он вообще мог себе представить. — Слева низко висящая ветка. — Мы к ней близ- черт! — Э-э, ты только что с ней столкнулся. — Очень вовремя, спасибо, Кас. — Извини. Кас ждет до последнего, чтобы предупредить Дина о повороте, бордюре или других препятствиях, что, конечно, не дает ему достаточно времени на реагирование без членовредительства. И в конце концов, они придумывают что-то вроде плана. — Сворачиваем направо, — произносит Кас, приближаясь к развилке, — через три, две, одну... И они поворачивают. Без мата, без спотыканий, без падений. У Каса руки чешутся обнять Дина, позволить себе отпраздновать тот факт, что колени и ладони парня не разодраны в кровь, что они оба все еще стоят на ногах. — Да, черт побери! — кричит Дин, вскидывая свободную руку в воздух. — Взгляни на нас, Кас. Вот они, чемпионы, прямо здесь. Он впечатывает в партнера ладонь, которой держит веревку, и Кас переступает ногами, запнувшись. Он смеется, восстанавливая равновесие, и продолжает путь вниз по улице. Энтузиазм Дина, кажется, возрос раз в десять после этой маленькой победы, и, глядя на него, Кас улыбается. — Еще повороты предвидятся? — спрашивает парень. — Я готов надрать все их маленькие задницы. — Буду держать тебя в курсе, — отвечает Кас, тяжело дыша. Они продолжают бежать, и Дин встречает ликованием каждый удачный маневр с их стороны, а Кас задумывается, чувствует ли он то же, что и сам Кас — усталость, несомненно, но также ощущение, что просто из-за Дина рядом, он мог бы пробежать еще километр или три на пределе своих возможностей. Он думает — как Дин это делает? Если бы Кас не мог видеть, он находился бы в постоянном напряжении, вздрагивая перед каждым шагом и боясь во что-нибудь врезаться. Однако Дин, как ни посмотри, просто трусит рядом, не заботясь, кажется, вообще ни о чем. — Как ты это делаешь? — неожиданно выпаливает он, и Дин немного вздрагивает. — Делаю что? Кас открывает рот, чтобы объяснить, но понимает, что, по сути, собирается спросить Дина, как тот передвигается, будучи слепым. — Эм, ничего. — Что? Кас вздыхает. — Я просто... Я не понимаю, как тебе это удается. Просто бежать, влегкую, не видя ничего вокруг. Я бы, наверное, нервный срыв получил, а ты как будто совсем не напрягаешься. Дин пожимает плечами. — У меня был целый год в запасе, — напоминает он. — И я тебе доверяю. Он произносит это так легко, будто самую очевидную вещь на свете, и Кас залипает, чувствуя, как желудок делает радостный кульбит. — Серьезно? Дин смеется. — Ну, в смысле, ты сталкиваешь меня с почтовыми ящиками, и мусорные баки — определенно не твоя стезя, но сейчас — да. Доверяю, — он делает паузу. — Мне нравится бегать с тобой, Кас. Тепло, зародившееся у Каса в груди, немедленно распространяется по всему телу, посылая электрические разряды, и он на секунду прикрывает глаза, довольно улыбаясь. — Спасибо, Дин, — наконец произносит он. — Мне тоже нравится с тобой бегать. Он поднимает взгляд, проверяя пространство перед ними, затем добавляет: — Поворот налево через три, две... Они успешно справляются с испытанием, и Дин смеется. — Два из двух! Кас улыбается, вытирая пот со лба свободной рукой. — Как насчет холмов? — Я смеюсь им в лицо, — Дин пробегает рукой по волосам, — вперед. Примерно полтора часа спустя они переходят на легкий бег. Как только Кас замечает крыльцо дома Винчестеров, он переходит на шаг, чтобы дать им остыть. — Мы почти вернулись? — спрашивает Дин, и Кас не уверен, привиделась ли ему легкая нотка разочарования в голосе партнера, или он просто проецирует на него свои эмоции. — Еще пара метров, да, — он поворачивается к кивнувшему Дину. — Ты был очень хорош сегодня, Дин. С холмами немного тяжеловато вышло- Дин усмехается. — Ага, правда что-ли? — бормочет он, и Кас знает, он думает о том, что им пришлось замедлиться на пути к холму, и решает подбодрить Дина. — Но это очень даже неплохо для первого раза. Может завтра мы пробежим девятнадцать километров, но холм поставим раньше? Дин трясет головой. — Хартбрэйк будет располагаться за отметкой в тридцать два километра, — отвечает он, имея в виду печально известный холм Хартбрэйк — ночной кошмар и головную боль всех бостонских марафонцев. Было бы проще, если бы от него начинался старт, но уже пробежав перед этим тридцать два километра, вы как будто взбираетесь на Эверест. — Я хочу работать над преодолением холмов, пока ноги не отвалятся, что, по крайней мере, даст нам шанс на реальной дистанции. Кас закусывает нижнюю губу, размышляя, затем кивает. — Ага, что-то в этом есть. Так что, девятнадцать километров, а потом холм, длиной в шестнадцать? Дин усмехается, и Кас отчего-то решает, что он подмигивает ему за темными очками. — Вот теперь мы на одном языке говорим. Приближаясь к дому и забору, Кас замечает открытую дверь гаража, а за ней ухоженную старомодную машину. — Это твоя? — спрашивает он. — Не мог бы ты быть более конкретным, Кас? — просит Дин, поднимая вверх сцепленные в замок за спиной руки. Щеки Каса стремительно краснеют. Он все еще не привык к тому, что парень не видит его кивков, улыбок, движений рук, и он чувствует себя мудаком каждый раз, когда совершает одну и ту же ошибку, но Дин просто не обращает на это внимания. — Э-э, машина в гараже. Она черная- — Детка! — восклицает Дин. — Чертовски верно, она моя. Не хочешь познакомиться? Кас никогда не задумывался о возможности знакомства с машиной, но видя радостное волнение парня, он соглашается. Он протягивает ему трость, и они вместе двигаются к гаражу. Двери автомобиля скрипят при открывании, и Кас наблюдает за грациозно скользящим на водительское сидение Дином. Для него самого машина никогда не была чем-то особенным — пока она способна доставить его из пункта А в пункт Б, она отличная, — но для Дина потрескавшаяся кожа салона, доисторическая магнитола и скрипучие двери явно много значили. Они как будто в месте поклонения: так благоговейно он оглаживает обивку с мгновенно ожившим лицом. Он протягивает руку и оглаживает ребристый руль, улыбаясь самому себе. — Шеви Импала шестьдесят седьмого, — произносит Дин с нежностью в голосе. — Я на ней везде ездил. А Сэмми бесился, потому что рано по утрам она будила его ревом мотора. Он хихикает, вспоминая, а Кас улыбается своим коленям. — Ты, наверно, скучаешь. — Ммм. Они сидят в тишине несколько минут, и Кас позволяет себе расслабиться. Он убирает руки с коленей, правой скользя вдоль двери, а левую опуская на сиденье между ним и Дином. Внезапно Кас осознает, что не знает, как именно парень потерял зрение. Все, что он знал — это диагноз из записки Анны, ПР, что бы это ни значило. — Что произошло? Дин вскидывает брови, поворачивая голову на звук. — Что произошло с чем? — Как ты... — Кас обводит лицо руками, потом вспоминает, что Дин не может его видеть, и мысленно проклинает себя. Снова. — ... Это был несчастный случай? Дин замирает. — О. Эм, нет, — он рассеяно скользит пальцами по рулю. — У меня ПР. Пигментный ретинит. Собственно, так я и потерял зрение. — Вот так сразу? Дин пожимает плечами. — Не совсем, думаю. Это наследственное. Развивается постепенно. У меня были проблемы с передвижением и вождением по ночам, попал в несколько аварий, хотя Сэмми был убежден, что я пьян в дубовую доску, — короткий смешок вырывается из его груди. — Кстати сказать, не был. Он просто подумал, что я мудачусь и лгу ему, но потом началась фигня с бликами солнца, как... Знаешь эти дурацкие очки Transitions? Те, где линзы меняются от солнцезащитных до обычных при входе в помещение? — Ага. — Мои глаза были такими же. Я заходил в комнату, и мое, эм, наружное зрение возвращалось очень долго. Я стал врезаться во все подряд — слепые пятна — и, плюс, все еще имел проблемы с ночным видением, так что этого хватило, чтобы Сэм перепугался и повел меня к окулисту. Он провел несколько тестов, сообщил нам о ПР, а все остальное просто стало делом времени, — он снова пожимает плечами. — Становилось все хуже и хуже, пока однажды утром я не проснулся, — он щелкает пальцами, — и ничего. Только тени. Слова у Каса застревают где-то в горле. — Господи. — Круто, да? — губы Дина сжимаются в кривой ухмылке. — Мне жаль, Дин. — Ты не виноват, — произносит он, ерзая на водительском сиденье. — Дерьмо, конечно, но ты не виноват, — он ненадолго замолкает. — Все не так уж и плохо. В конце концов, я знаю как выглядят вещи вокруг. Многое я видел до того, как ослеп, а большинству тех, кого я встретил во время ОиМ, повезло меньше. — О и... М? — повторяет Кас. — Ориентация и Мобильность. ОиМ. Именно там я научился основам передвижения в пространстве. По крайней мере, теперь я не выгляжу клоуном, — Дин ухмыляется. — Знаю, в это трудно поверить, но у меня не всегда было так хорошо с координацией, Кас. Сэму тоже помогли, показали как сделать дом... — он понижает голос, ища нужное слово, — Дино-безопасным, убедиться, что я случайно не убью себя, раскроив черепушку, споткнувшись обо что-то, оставленное на полу, раскрытую дверь и все такое. И тут дом Винчестеров — чистота и порядок, раньше казавшиеся неуместными — приобретает смысл. — А я думал, почему ваш дом такой чистый, — говорит Кас, и Дин вздыхает. — А должна быть причина? Мы разве не похожи на чистюль? — притворно-обиженно восклицает он. — Не особо, нет. Дин оскорбленно прижимает руку к груди жестом "да я бы никогда!". — Боже, спасибо, Кас, — отвечает он с усмешкой. Он опускает правую руку на сиденье между ними, и Кас замирает, ощущая вес его ладони поверх своей собственной. Рука Дина немного дергается, будто он собирается отдернуть ее, но этого не происходит. — Твоя рука холодная, — тихо произносит он. Кас тяжело сглатывает внезапно возникший комок. — А, да. Они всегда... — он замолкает, чувствуя как пальцы Дина обхватывают его, нерешительно сначала, но все более уверенно, когда парень понимает, что Кас не собирается вырываться, — ... такие, — еле слышно заканчивает он. Он разглядывает руку партнера, его загорелую кожу и грязь под ногтями, и не успевает среагировать, когда Дин подносит его ладонь к лицу и мягко, почти невесомо касается ее губами. Он нравится Дину. Он нравится ему настолько, что тот хочет целовать его руку, и одно это заставляет сердце Каса зайтись в волнении. Его глаза изучают глаза Дина, спрятанные за темными стеклами, и после секундного замешательства он наклоняется вперед, снимая очки и кладя их на приборную панель. Он нервничает, боясь расстроить парня, и не может сдержать облегченного выдоха, ощущая ухмылку Дина собственной кожей. Его улыбка становится шире в ответ на веселую паутинку мелких морщинок у глаз напротив. — Могу я... — Кас замолкает, решив ответить на вопрос самостоятельно. Он осторожно вынимает ладонь из рук Дина, притягивая его ближе, пока пальцы парня не касаются его щеки, и опускает руки на колени, ожидая дальнейших действий. Через несколько мгновений Дин оживает, начиная поглаживать его скулу, спускаясь ниже до потрескавшихся губ, которые Кас успевает увлажнить как раз перед тем, как Дин наклоняется вперед и прижимается к ним своими. Его язык скользит внутрь, и Кас прижимается ближе. Дин кладет обе ладони на щеки партнера, одной двигаясь наверх, пока не достигает кромки волос, захватывая их в кулак и целуя жестче. Рот Дина влажный и горячий, жаждущий, и Касу хорошо. Они сплетаются языками, и он придвигается еще ближе, пока не оказывается практически на чужих коленях. Поза странная и абсолютно неудобная, и одна нога уже начинает затекать, но он готов просидеть так хоть весь день, если они продолжат целоваться. Он держит глаза закрытыми, иногда, просто из любопытства, поглядывая на Дина — его глаза так же зажмурены. Чувствуя улыбку парня, он улыбается в ответ, прихватывая зубами его нижнюю губу. Почти сразу же Дин отстраняется, блестя опухшими губами, успев при этом приземлить несколько мокрых поцелуев на чужую шею. Желудок Каса нервно сжимается от мысли, что он сделал что-то, заставившее парня прекратить. — Ты в порядке? — беспокоится он, обхватывая ладонью колено Дина. — Мне жаль, если- — Тебе абсолютно не за что извиняться, Кас, поверь мне, — смеется он, запуская руку в волосы, и Кас делает мысленную пометку обязательно попробовать это в следующий раз. — Сэмми будет дома через пару минут, не хотелось бы, чтобы он нас застукал, — он кивает в сторону открытой гаражной двери, — или прервал. И как бы в доказательство он наклоняется вперед и прижимается губами слева от носа Каса. Парень морщится, предполагая, что это должен был быть кончик его носа, что и доказывает тихое "черт" Дина. — Куда ты дел мои очки? — произносит он, ощупывая сидение вокруг. — О, секунду, подожди, — Кас хватает очки с приборной панели и смотрит вниз на протянутую ладонь Дина. Он переводит взгляд на его лицо, потом обратно, решая надеть их сразу на парня. Придвигаясь ближе, разглядывает его нос и щеки, усеянные веснушками, пораженный желанием расцеловать все до единой прямо здесь и сейчас. — Кас, надеюсь ты не потерял мои чертовы очки. Он смеется, надевая их на нос Дина и подталкивая вверх, после чего отклоняется, оставляя быстрый поцелуй на щеке — и, по крайней мере, четырех веснушках. Это место незамедлительно покрывается милым румянцем, и Кас улыбается. — Спасибо, Кас, — тихо произносит парень. И он не хочет ничего больше, только остаться с Дином в Импале на всю ночь, но понимает — надеется, — что для этого будут более подходящие моменты. Много моментов. — Может нам зайти внутрь, пока Сэм не вернулся? Дин кивает. — Но сначала вопрос. У тебя же хорошо получается описывать вещи, как я сказал, помнишь? — Да, — отвечает Кас, мысленно возвращаясь к своему самому любимому теперь комплименту. — Можешь описать мне кое-что еще? — Конечно, что именно? — Себя. Кас замирает. Он достаточно настрадался, описывая себя на собеседованиях; и он ни за что не сможет рассказать о себе так, чтобы понравиться Дину. — Я... меня? Дин смеется. — Ага, тебя. — Дин, я не уверен, что- — Да брось, Кас. Ты мне небо разрисовал, как гребаный Микеланджело. Я хочу знать, как ты выглядишь. Как будто это так легко сделать. Щеки Каса покрываются розовыми пятнами, и комок застревает где-то в горле. Они молчат несколько секунд, и Дин предлагает решение. — Окей, компромисс. Одна черта? Опиши мне всего одну твою черту. — Например? Дин раздумывает пару мгновений. — Твои глаза. — Мои... Они голубые. Дин не выглядит впечатленным. — Ты сказал, что небо было цвета детских пеленок, которые люди покупают, когда узнают, что ждут мальчика. И все, что ты можешь сказать о своих глазах — голубые? Кас изо всех сил старается унять это он-запомнил-наш-разговор-он-запомнил-мои-слова-он-думал-обо-мне-все-это-время чувство, и задумчиво поджимает губы. — Тяжело описывать свои собственные глаза, Дин. Парень снова криво улыбается, и сердце Каса подскакивает вверх. — Я в тебя верю, — произносит он, в ожидании откидываясь на сиденье. Кас глубоко вздыхает. — Иногда люди говорят, что они ледяные, — медленно начинает он, — но я так не думаю. Для меня, лед — это что-то негативное, или, ну, холодное. Мои глаза очень яркого голубого оттенка, как дно чистого бассейна в солнечный день, — Кас запинается, бросая на Дина быстрый взгляд, а затем решается поделиться своим любимым описанием. — Моя мама говорила, что они похожи на кусочки морского стекла с играющими внутри солнечными искрами. Дин молчит в течение нескольких секунд, и Кас уже собирается начать оправдываться, как губы парня изгибаются в мягкой, нежной улыбке. — Идеально, — тихо бормочет он. Сердце Каса сжимается, и, внезапно, он осознает, что с нетерпением ждет их завтрашних девятнадцати километров.

***

На следующий день дверь стоящему на крыльце Касу открывает удивленный Сэм. — Привет, Сэм, — проговаривает Кас, тепло улыбаясь. Приложив некоторые усилия, он останавливает себя от добавления "я вчера поцеловал твоего брата в его машине". Сэм явно растерян, но все же выдавливает из себя ответную усталую улыбку. — Привет, — он старается звучать тепло и приветливо, как и всегда, но в этот раз выходит откровенно плохо. — Сэм? — неуверенно произносит Кас. — Все в по- — Я думал, что позвонил тебе, — бормочет парень, взлохмачивая волосы. — Уверен, что сделал это. — Все в порядке? — Нет! — быстро отвечает Сэм, тряся головой. — То есть, да, нет, в порядке. Просто, Дин сегодня не побежит. Кас хмурит брови, старательно игнорируя укол разочарования. — О. Он болен? Сэм мешкает, прежде чем ответить, и Кас мгновенно хватается за эту запинку. Сердце заходится бешеным ритмом, а желудок ухает куда-то вниз — поцелуй. Вот в чем дело, наверняка, это из-за него. Стараясь приглушить панику, Кас прогоняет в памяти события вчерашнего дня. Дину поцелуй вроде как понравился, черт, да он был тем, кто его начал, но что, если он просто хороший актер? Что, если Кас чересчур форсировал события, и Дин больше не желает иметь с ним дела? Сделав глубокий вдох, он наконец бормочет: — Он не болен. Сэм потирает затылок, другой рукой облокотившись на дверной косяк, в безуспешной попытке выглядеть спокойным. — Может, зайдешь? Делая нерешительный шаг внутрь дома, Кас замечает, что хотя он и выглядит так же, как и в последние пару месяцев, что-то точно изменилось. Он выглядит... мрачнее, словно чего-то не хватает. Руди задорно трусит к Касу и, кажется, собирается закинуть на него передние лапы, но под внимательным взглядом Сэма остается сидеть внизу. — Привет, приятель, — произносит Кас, коротко улыбаясь и почесывая собаку за ухом. — Где Джек? — Наверху с Дином, — Сэм взмахивает рукой, указывая на лестницу, и ведет парня в гостиную. Кас кивает, пытаясь решить, будет ли слишком грубо, если он прямо спросит о ситуации. — Ты... скажешь мне, что происходит, Сэм? Сэм тихо невесело усмехается в ответ, опускаясь в кресло. — Наверно, мне стоит, да? Кас замирает, не уверенный, риторический это был вопрос, или от него все же ждут ответа. — Было бы здорово, — мягко добавляет он. Сэм смеется и трясет головой, пока Кас садится на краешек дивана, прямо на то самое место, где валялся Дин в их первую встречу. — Он убьет меня, если расскажу. Касу кажется, что Сэм не собирается ничего объяснять, что бы здесь ни происходило, что он передумает и оставит парня в неведении. Он уже раскрывает рот, чтобы требовать разъяснений, когда младший Винчестер поднимает взгляд: — У него депрессия. — У него депрессия? — переспрашивает Кас, хмурясь, и Сэм кивает. — Бог мой, Сэм, я думал, ты скажешь, что он умирает. Он краснеет, совсем немного, и смеется, на этот раз с явным облегчением. — Ага, — отвечает он, прочесывая пальцами свою львиную гриву. — Просто он не любит говорить об этом; думаю, смущается. Уверен, я единственный, кто вообще знает. Кас несколько мгновений разглядывает потолок, гадая, чем Дин занят наверху. — Здесь нечего стыдится. Абсолютно. Сэм понимающе кивает. — О, чувак, поверь мне, я знаю. Думаешь, я не пытался ему это вдолбить? Он не слушает. Он слишком- — Упрямый, — перебивает Кас, и Винчестер улыбается. — Именно, — он снова кивает. — Извини, я должен был раньше тебе сказать. Кас трясет головой, прерывая. — Я только надеюсь, что он в порядке. — Он выйдет, когда будет готов, — произносит Сэм. — Он действительно неплохо справлялся со всем этим, с самого начала, так все говорили, но иногда что-то просто... сбивает его с ног, знаешь? Кас кивает. Это нормально — Дин пережил ужасную травму, так что депрессии здесь не избежать, но он не может уложить в голове, что обычно шумный, полный энергии, невероятно саркастичный Дин Винчестер сейчас — скорее тень себя прежнего. Впервые с начала их тренировок Кас ощущает крохотный уголок в его сердце, ранее заполненный Дином, а теперь пустующий, холодный и неприветливый. Парень неловко ерзает на диване, складывая руки на коленях. — Не могу даже представить, каково ему. Сэм невесело смеется, проводя ладонью по лицу. — Ага, я тоже. То есть, он всегда приходит в норму спустя пару дней, но я все равно волнуюсь. Не знаю. Это странно, не видеть его бушующим повсюду, каким бы раздражающим он порой ни был, — он усмехается самому себе, и Кас улыбается следом, вспоминая ту невероятную энергию и жизнь, привносимую Дином, где бы он ни оказывался. Теперь, когда он признался сам себе, уголок в сердце кажется еще более пустым. — Первые пара месяцев после того, как все случилось... — Сэм несколько секунд пытается подобрать слова, но затем просто встряхивает головой, опуская взгляд на сцепленные ладони. — Они сломили его. Кас собирается ответить, но замирает, изучая лицо парня, буквально написанное на лбу беспокойство и невероятную боль в глазах. Тяжело поверить, но Сэм Винчестер со всем своим метром девяносто сейчас выглядит маленьким и напуганным, и Кас понимает, что диагноз Дина сломил и его тоже. — Ты очень сильный, Сэм, — неожиданно для самого себя произносит Кас, и Винчестер поднимает голову. Длинные пряди закрывают лицо, но он может рассмотреть удивление в глазах напротив. — Я знаю очень немногих людей, способных справиться с чем-то вроде этого, когда жизнь переворачивается с ног на голову, а ты продолжаешь отдавать всего себя семье. Дину невероятно повезло иметь такого брата рядом. Несколько мгновений Сэм просто смотрит на него, после чего срывается с места и наклоняется, заключая Каса в объятия. Парень смеется, застигнутый врасплох, и поднимается на ноги, чтобы Сэм мог выпрямиться, и Винчестер сжимает его крепче. — Спасибо, Кас, — тихо произносит он. — Конечно, — он похлопывает парня по спине, отстраняясь. — Я... Передай Дину, что я мысленно с ним и надеюсь, ему скоро станет лучше. Пожалуйста. Сэм улыбается, и, Кас не уверен, но он как будто обо всем догадывается. — Конечно, Кас. И когда ему станет лучше, ты первым об этом узнаешь.

***

Кас возвращается домой на поезде поздно вечером в среду, когда получает СМС от Сэма. Это день перед их следующей тренировкой с Дином, и три дня после визита к Винчестерам, и он бы нагло соврал, если бы сказал, что его желудок не скрутился в морской узел при виде имени Сэма на экране телефона. Завтра, Дин будет рад тебя видеть :) Желудок скручивает снова, но уже по совершенно другой причине. Губы немедленно растягиваются в улыбке, и Кас позволяет себе откинуться назад, облегченно выдохнув. Дину лучше. Дин хочет увидеться. Когда он поднимает голову, глупая улыбка все еще играет на лице, и он ловит взгляд девушки напротив, сидящей на несколько мест впереди. Она смотрит, не отрываясь, и хотя улыбается в ответ, но беспокойно и неестественно, и наверняка до усрачки напугана каким-то непонятным парнем, ухмыляющимся самому себе в почти пустом вагоне. Вообще-то в поездах и постраннее вещи происходят — Кас убедился на собственном опыте, — но, видимо, не с этой девушкой. Он возвращает улыбку, отводя глаза. Щеки смущенно горят, но когда он бросает взгляд вниз, на сообщение Сэма, улыбка неумолимо ползет обратно. Завтра он снова увидит Дина.

***

Следующим утром Кас находит Дина сидящим на крыльце перед домом. Из лежащего рядом телефона доносится что-то, напоминающее историю, скорее всего, аудиокнига. Он постукивает по траве кроссовками, рукой теребя поводок; Джек валяется тут же, поглядывая на подходящего парня и зевая. — Доброе утро, Дин, — произносит он. Дин слегка вздрагивает и тянется к телефону, нажимая кнопку "домой" три раза. Звучит тихий "дзынь", после чего он проводит по экрану. Перемотка, доносится из динамиков, и Дин перемещает палец немного вправо, снова нажимая. Стоп. Он дважды тыкает в экран. — Хей, — наконец отвечает он, посылая Касу очередную фирменную улыбку. — Что ты слушал? — спрашивает он, опускаясь на ступеньку рядом с Дином, предварительно коснувшись плеча парня, таким образом предупреждая, где он находится. — "Сияние", — он подергивает бровями за темными стеклами очков. — Хочется чего-нибудь жуткого. Дин поднимается на ноги, а следом встает и Джек. — Джек присоединится? Дин пожимает плечами. — Не думаю, что к беговой части тренировки, — он наклоняется, почесывая пса за ухом, — но мы можем взять его на прогулку, в качестве разминки. — Конечно, — на это заявление Джек радостно поднимает хвост, и Кас тянется к его шее. — Без Руди? Дин смеется. — Сэм выгуляет его позже. У этой собаки энергии побольше, чем у... всех остальных вместе взятых, серьезно. Джек на моей скорости. Просто предупреждай меня о дерьме на дороге, как обычно, — произносит он, выходя на дорожку. Кас поднимается следом, прибавляя шаг, чтобы успеть за партнером. — Так Джек не собака-поводырь? — спрашивает он, на что Дин взрывается смехом. — Черт, нет, конечно, — отвечает он. — Джек и Руди у нас уже много лет. Боже, да Руди — это практически Сэм в собачьей шкуре. Они созданы друг для друга, а Джек слишком ленив, и способен только гулять и выпрашивать почесать ему живот. Они молча идут по улице, прервав тишину только однажды, — когда Кас предупредил Дина о бордюре, а Джек остановился понюхать что-то и сделать свое дело. — Так, — наконец произносит Дин, когда пес удовлетворяет свое любопытство с соседским кустом роз, — слышал, ты недавно заходил. — Да, — осторожно отвечает Кас. — Рад, что ты поправился. — Ага, — парень потирает шею свободной от веревки рукой, опуская голову. — И об этом... Извини, — добавляет он, и это последнее, что Кас ожидал от него услышать. — Дин, не извиняйся. Тебе абсолютно не за что, — он бросает взгляд вниз. — Джек остановился. Дин также тормозит и пожимает плечами, не отвечая. — Дин, — повторяет Кас уже более настойчиво, — не думай об этом. Депрессия — вещь намного более распространенная, чем ты думаешь. Люди постоянно с ней сталкиваются, — он переводит дух, добавляя, — включая меня. — Ладно, — после короткой паузы выдыхает Дин. — Я знаю, что все справляются с ней по-разному, но если тебе нужно будет поговорить, я рядом, хорошо? И если тебе что-то не нравится, мне нужно, чтобы ты говорил об этом. Пожалуйста. Я хочу знать, как ты, Дин. Когда парень не отвечает, Кас начинает явственно ощущать закручивающиеся в животе узлы, а щеки стремительно краснеют, пока он гадает, перешел ли он все мыслимые границы, но тут Дин протягивает руку между ними ладонью вверх. Пару секунд Кас просто смотрит на нее в недоумении, а затем накрывает его ладонь своей. Дин переплетает их пальцы. И Кас улыбается, глядя вниз, пока не замечает, что Джек сошел с места. — Джек двинулся. Они не расцепляют руки до самого конца прогулки.

***

— Итак, Касси, — начинает Бальтазар после работы этим же днем, — что-то давно не слышно о твоем милом приятеле по бегу. Сегодня они с Касом проверяют билеты в кинотеатре Омни, и сейчас, когда все посетители заняли свои места на вечернем сеансе фильма о ледниках, остались вдвоем в пустом холле со свободным получасом до следующего сеанса. Кас не торопится отвечать — он все еще немного зол на друга за то, что тот бросил его прямо посреди палеонтологического боя, — и изо всех сил пытается скрыть улыбку, немедленно появляющуюся при упоминании Дина, но, кажется, безрезультатно. — О, так все настолько хорошо? Прелестно, — Бальтазар облокачивается на стоящую позади билетную стойку, нахально ухмыляясь. — И когда же мне выпадет честь познакомиться с мужчиной, укравшим сердце нашего Касси? — Когда перестанешь флиртовать с посетителями и сбрасывать всю работу на меня. Бальтазар расстроенно всплескивает руками. — Господи Боже, Кастиэль, я же уже извинился. И не один раз, насколько я помню. Кас закатывает глаза. — Может он заглянет когда-нибудь. Может быть. — Неподражаемый Дэн Вестчестер, — хитро прищурившись произносит Бальтазар, и, Кас уверен, только чтобы его позлить. На этот раз ему удается спрятать эмоции, и парень обиженно надувает губы, прежде чем продолжить. — Он уже... помог тебе снять стресс? Кас морщит нос. — Нет, Бальтазар. А если бы и так, я не стал бы тебе рассказывать посреди музея. — А, но ты бы мне рассказал? — говорит он, подмигивая. — Что-то еще? Массаж спины? Поцелуи? Кас наблюдает за стремительно расширяющимися глазами друга, запоздало понимая, что румянец на щеках, видимо, выдал его с головой. — Кастиэль! — восхищенно вскрикивает Бальтазар. — Да! — он закусывает кулак, замечая запоздавшую группку посетителей на входе. — Горжусь тобой, милый, — подмигивает он, прежде чем отойти к гостям. Кас бы никогда в этом не признался, но он тоже собой гордится.

***

— Эй, Кас, ты в порядке? Нет, вообще ни капельки, но он не хочет рассказывать об этом Дину. Они только начали их редкую вечернюю тренировку, и голени Каса горят огнем. Все началось с тупой пулисирующей боли, но довольно быстро обострилось. Кас думал, что все под контролем, но, видимо, это не совсем так. Он тяжело выдыхает сквозь сомкнутые зубы. — В порядке. Подвинься ко мне чуть ближе, здесь бо- Его дергает назад, и обернувшись, он видит остановившегося Дина, сложившего руки на груди и с упреком смотрящего прямо на партнера. — Чушь собачья, — заявляет он. — Я знаю, как ты бежишь, когда все в порядке, и это... — напряженный короткий смешок вырывается из горла, — это точно не тот случай, чувак. Кас вздыхает, признавая поражение, и заводит за голову сцепленные в замок руки. — Думаю, у меня может быть "расколотая голень". Уже была год назад или что-то вро- — Что? Так какого хрена ты здесь делаешь? Двигай, Кас, мы возвращаемся. — Дин, я - — Назад, Кас. Сейчас же. Дома их встречает взволнованный Руди с заливающимся на шее колокольчиком, скачущий вокруг их ног и беспрестанно просящий ласки. Пару секунд Дин треплет его по голове, после чего подталкивает в сторону, по стенке добираясь до гостиной. — На диван, — произносит он, указывая в направлении потертого продавленного дивана в середине комнаты. Кас подчиняется, все еще пытаясь спорить. — Дин, я... — он замолкает, замечая удаляющуюся в сторону кухни спину; а сейчас, судя по звуку, парень роется в холодильнике. Через минуту он возвращается с пакетом замороженной фасоли в руке, бросая его в сторону Каса. Вместо дивана, он с глухим стуком приземляется на пол, и Дин смотрит на пакет, как на предателя. — Подними его и приложи к коленям. — Дин, они- — Фасоль на колени, чувак, — он достает телефон, нажимая кнопку "домой". — Как лечить "расколотые голени". Компьютерный голос начинает перечислять различные варианты, включая поднятие ног повыше и охлаждение коленей, и Дин отключает его, убирая обратно в карман. — Пойду принесу тебе еще льда, а потом сварганю нам что-нибудь покушать. Даже понимая, что это бесполезно, Кас все еще пытается возражать. — Я в порядке, Ди- Дин тыкает в него пальцем. — Ты. Расслабься. Быстро. Кас вздыхает, наблюдая за медленно выходящим из комнаты Дином, старающимся не навернуться о Джека, Руди или что-либо еще на полу. Он возвращается спустя пару минут с упаковкой льда и двигается к дивану, скользя ладонью по спинке и нащупывая Каса, прежде чем протянуть пакет. Парень принимает лед, удобно откидываясь и провожая взглядом вновь уходящего Дина. Он бы соврал, сказав, что сидя на диване не чувствует себя лучше — на самом деле, он уверен, что бился бы в предсмертной агонии, будь они все еще на тренировке, — но, в то же время, позволять так о себе заботиться — это странно. Странно, но приятно. Кроме семьи, тяжело вспомнить хоть кого-то, кто о нем так же волновался, но, устраивая ноги на кофейном столике, прикладывая лед к пульсирующим болью голеням и закрывая глаза, он думает, что рад, что этот "кто-то" — именно Дин. Он, должно быть, вырубился, потому что в следующий раз, когда Кас открывает глаза, телевизор включен на чем-то вроде настолько-плох-что-это-даже-интересно ужастике, а Дин сидит рядом на диване, увлеченно жуя поджаренный сэндвич с сыром. Он, скорее всего, чувствует шевеление, поэтому указывает на кофейный столик с еще двумя сэндвичами на плоском блюде. — К черту диету. Кас улыбается, подтягивая тарелку ближе. — Ладно, — он замечает, что Дин снял очки. Откусывая кусок хлеба, добавляяет: — "Расколотая голень" — не конец света, надеюсь, ты понимаешь. — Я знаю, — парень пожимает плечами, смахивая крошки с губ. — Пару дней назад ты хотел убедится, что со мной все в порядке, — просто отвечает он, — а я хотел убедиться, что в порядке ты. Это настолько простое и милое объяснение, что Кас не может удержаться и прижимается губами к щеке Дина, нежно улыбаясь. — Спасибо, Дин. Морщинки вокруг глаз парня начинают сиять в полную силу. Он отставляет свою пустую тарелку на стол — совсем немного промахиваясь мимо ног Каса, но тот предпочитает не комментировать, — и сокращает то невеликое расстояние, что оставалось между ними, закидывая руку на плечи партнера. — Что мы смотрим? — бормочет Кас, набивая рот сэндвичем, но замирает почти сразу же, как только слова слетают с губ. — То есть- — Без понятия, — перебивает Дин, прижимая парня ближе. — Почти уверен, что там какой-то парень шинкуется акулой на кусочки. Два часа и полтора отвратительных фильма спустя лед на голенях Каса тает, а Дин тихо похрапывает, положив голову ему на плечо. Кас изучает его расслабленное, умиротворенное лицо. Он улыбается каждой веснушке, и сопротивляется искушению зарыться пальцами в короткие волосы, не желая будить. Вместо этого Кас немного сдвигает ноги, сбрасывая пакеты на стол, и поджимает их под себя, аккуратно устраивая голову поверх головы Дина. Пока парень ворочается во сне, придвигаясь к нему ближе, Кас решает, что не против пострадать еще разок, особенно, если все в итоге закончится так же.