Трое на одного - не слишком ли много?

      Прошло четыре года. Вроде бы, не так уж и много… Но за это время наши юные герои успели изрядно повзрослеть, много нового узнать и… стать настоящими первокурсниками Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс!       Ну, в каком смысле — стать? Им до полного посвящения осталось всего ничего — день и еще чуть-чуть. И сейчас Гарри (которому придется весь учебный год отзываться на имя Гарольд) и Гермиона в последний раз осматривали свои уже упакованные вещи, проверяя, все ли взяли с собой. То и дело выяснялось, что мальчик что-то забыл. В двух словах — в доме царила веселая суета.       Разумеется, все школьные принадлежности были куплены еще в июле. А инструкции по поведению в школе дошли до слуха детей еще раньше. Насчет Гермионы Северус и не думал беспокоиться — но глядя на Гарри, невольно начинал думать, стоит ли предупреждать Дамблдора (тот еще оставался на посту директора школы, что немного удивляло зельевара — скорее всего Темный Лорд просто набирал силы для того, чтобы ворваться в Хогвартс).       Практически весь этот день Гарри и Гермиона разговаривали только о факультете, на который их отправит Распределяющая Шляпа. Сколько Снейп не объяснял им, что Шляпа распределит их туда, куда они сами захотят, но, казалось, дети в этом сомневались, или, что хуже — сами не знали, куда им хочется попасть.       Наверняка в ночь перед отъездом им обоим снилась Церемония Распределения. Честно говоря, Северус и сам очень за них волновался. Как сложится их школьная жизнь? Будут ли они считать Хогвартс своим домом, как он в свое время, или все сложится иначе?       К тому же Мастер Зелий ни на секунду не забывал, что над ними все это время нависала, нависает и будет нависать опасность - что, если кто-то все же узнает о настоящем происхождении Гарри? Нет, он не позволит этому случиться. Он дал любимой слово… Да это, впрочем, уже не имело значения — он привязался к ним обоим… К Гарри и Гермионе. И уже давно считал их своими детьми.       В таких мыслях прошел остаток вечера. А когда наступил следующий день, надо было спешить на «Кингс-Кросс», и тогда его голову заняли более насущные мысли. Снейп собирался проводить подопечных только до барьера между платформами девять и десять. Идти дальше было опасно, и мальчик и девочка это отлично понимали, потому и не стали возражать, хотя очень хотели, чтобы он пошел с ними.       До вокзала они добрались быстро. Когда мужчина и двое детей стояли перед перегородкой между платформами, на больших вокзальных часах было без пятнадцати десять. Северус придирчиво осмотрел Гарри и Гермиону, а затем еще раз напутствовал их. Ребята слушали его внимательно — они понимали всю серьезность его слов. А когда зельевар кончил говорить, оба кинулись к нему в объятия.       - Мы скоро встретимся, правда? — с надеждой спросила Гермиона, заглядывая отцу в глаза. Гарри молчал, но по его глазам было видно, что он думает то же самое. — Конечно, — с нежностью в голосе ответил тот. Хоть расставание обещало быть недолгим, но этого не хотелось никому из них. — Ну все, — Снейп справился со своими чувствами и посерьезнел. — Уже скоро поезд отправится, а вы еще не на платформе. Помните все, что я сказал? Главное — не бойтесь, ничего страшного не произойдет.       Дети одновременно кивнули и нехотя выпустили его из объятий. — Я первый, — решил Гарри, и Мастер Зелий подумал, что со стороны мальчика это было немалым мужеством. Затем Северус принялся наблюдать за тем, как его сын разбегается и бесстрашно проходит сквозь зачарованную стену. Следом за ним, чуть помедлив, бросилась Гермиона. Правда, перед этим она остановилась и обернулась к стоящему неподалеку мужчине. Профессор зельеварения ободряюще улыбнулся ей. Девочка кивнула, улыбнулась в ответ, а затем тоже прошла сквозь перегородку       Магглы, проходящие мимо по своим делам не считали нужным обращать свое внимание на внезапно исчезнувших детей, и это было хорошо. Хотя вообще-то магглы редко что-то замечают — они по природе очень рассеянны! «Да и мне эта черта не чужда, — с грустью подумал декан Слизерина. - Ведь я даже не заметил, как выросли Гарри и Гермиона…»       Бросив еще один взгляд на кирпичную стену, мужчина трансгрессировал. Его ждали дела.