Сборник разочарований

Мое свадебное платье похоже на колокольчик: начиная с пояса, юбка постепенно становится пышной, струится белым атласом и приманивает взгляд кружевами. Из такого же кружева сделаны рукава, они же покрывают лиф вместе со стеклянным бисером. Мы с Олегом выбирали это платье вместе. Мои высветленные на несколько тонов волосы уложены в кудри. Кудри почти достигают пояса, а при движении подпрыгивают, как спиральки. Такая прическа всегда нравилась Олегу. Мои ярко-голубые глаза подведены черным карандашом, а ещё поблескивают серебром, когда на них падает свет. Губы яркие, как спелая вишня, а щеки чуть раскрасневшиеся — и, увы, не от смущения. Мне слишком плохо. А внутри все будто сгорает. На лице явственно написана безысходность; и, кажется, Олегу очень не нравилось видеть ее. Но почему сейчас я должна соответствовать тому, кто меня больше не любит? Тому, кому я больше не нужна? Тому, кому я безразлична? Где-то там, в шкафу, лежит моя фата. Но, увы, я так и не смогу использовать ее по назначению. Как и платье. Я бросаю его на кровать, и платье, жалобно блеснув напоследок, превращается в обычную скомканную тряпку. Собираю волосы в хвост — косой, неряшливый, сейчас он нравится мне гораздо больше всяких кокетливых причесок. Следом на кровать, на белое пушистое покрывало, падаю я сама. Не выдерживая, беру с пола телефон, который уронила в порыве растерянности. Телефон, кажется, не пострадал — на его экране не появилось ни единой царапины. Зато разбилось нечто другое. Разбилась моя вера. Разбилось мое счастье. А ещё, утром, статуэтка в виде хрустального колокольчика, будто тысячу лет подаренная мне Олегом. Как назло. Провожу по экрану мобильного чуть дрожащим пальцем с аккуратным французским маникюром, сделанным специально для Олега. На мгновение зажмуриваюсь, надеясь распахнуть глаза и убедиться в том, что все, увиденное мной утром, лишь иллюзия. Открывая глаза, вижу то самое сообщение, что пару часов назад вывело меня из себя. Оно ничуть не изменилось — все те же буквы, та же фотография Олега, целующегося с другой девушкой, которая когда-то была моей лучшей подругой, и виновато-ухмыляющиеся смайлы. Что есть силы, швыряю телефон в стену. Он, ударившись, падает на пол, кажется, все-таки ломается, и я не собираюсь его поднимать. Ничто не может сломаться больше, чем я сейчас. Сломленная. И теперь я могу дать волю слезам. Они портят мой идеальный макияж и невероятно красивое платье. Стекают по щекам и падают на дорогое кружево, оставляя на нем грязновато-черные разводы. Свадьбы не будет, явственно понимаю я. Ну и пошел Олег к черту! Когда я, сжавшись в комочек, лежу, разглядывая стену с глазами, слезы в которых закончились, кто-то стучится в дверь. Нехотя поднимаюсь, подхожу к двери и уточняю — тихо и без эмоций: — Если это Олег, то я больше ни за что не впущу тебя в свою жизнь. — Это не Олег, — звучит знакомый голос. — Я хотела тебе все объяснить. Но ты почему-то не отвечаешь на телефон… — Тебя, Маша, я не впущу тем более. Уходи, — прошу я. — Будьте счастливы и все подобное. — Меня впустила твоя… Но я уже ухожу от двери и вновь встаю у зеркала. На мне — лишь простое домашнее платье, которое так не нравилось Олегу. Хвост растрепался, а тушь потекла, пока я лежала на кровати. Мои губы искривлены, словно я вот-вот заплачу вновь. Олег никогда не любил видеть меня такой. Но, может, расставшись с ним, теперь я смогу полюбить себя сама?.. Не внешность, а то, что внутри. Мне хочется надеяться, что там все-таки что-то есть. И что я обязательно смогу состроить из осколков счастья что-то новое. Другое. То, что будет лучше прежнего и ярче засияет под солнцем. Как мои глаза, полные слез, блестят сейчас. Я, улыбаясь, перевожу взгляд на панорамное окно, и солнце улыбается мне в ответ. Оно хочет сказать, что все обязательно исправиться. Отныне я буду жить только для самой себя. И вера моя, и мое счастье начинают строиться вновь.