~***~
До Ривервуда добраться оказалось гораздо проще, чем подниматься или даже спускаться с Высокого Хротгара — весна уже вступила в свои права, стаяли снега, отгремели ручьи и даже было уже сухо, поэтому повозка, в которой ехал альтмер, бодро катила по каменистой дороге, не увязая в грязи по самую ось, как того опасался извозчик. А так как повозка шла здесь лишь проездом, юноше было тем более удобно — ему не хотелось въезжать в деревню через ворота средь бела дня. Поэтому, когда на повороте извозчику надо было ехать в другую сторону, Айкантар с лёгкостью спрыгнул, подхватил свой мешок и бодро зашагал к ближайшему амбару на окраине села, чтобы забраться в стог сена и переждать там до вечера. Ждать было невыносимо скучно. Солнце, заглядывающее в незакрытую дверь и проникающее в щели меж досок, неподвижно застыло в белёсом небе, обещая остаться там навечно, если юноша срочно не придумает, как убить время. Сначала он сокрушался, что оказался таким дураком и связался с Камиллой, из-за чего, собственно, и сидит теперь тут, боясь ей на глаза попадаться, но вскоре это ему надоело, и он, вздохнув, вытащил из мешка свой потрёпанный исследовательский журнал — так он сам именовал эту исписанную вдоль и поперёк тетрадь, куда заносил все свои мысли, заметки, расчёты и вообще всё, что приходило ему в голову. Задумчиво пролистывал он одну страницу за другой, и в голову вползали грустные мысли. Каждый день, воскрешённый в его памяти торопливо написанными строчками, проносился в его голове так ярко, будто случился только что. Вот он ковыряется во внутренностях того самого злополучного паука, и острый восторг взрывается в его сердце, когда он понимает закономерность и находит ключ к управлению. И в этом, наверное, и была его ошибка. Он, окрылённый открытием, сделал жезл управления слишком наспех, не выверяя, не рассчитывая, вообще забыв обо всём. Потому тот стражник тогда и погиб. Читая собственные мысли по поводу его смерти, он не смог сдержать удивлённого отвращения. «Во время эксперимента сегодня утром один из новых стражников испугался и вытащил меч из ножен — паук убил его прежде, чем кто-либо успел среагировать. Неужели паук распознал враждебное намерение?» И это всё, о чём он тогда думал? О враждебном намерении? Айкантар захлопнул тетрадь. К стыду своему, он вынужден был признать, что смерть стражника он осознал не сразу — эксперимент захватил его целиком. Раскаяние пришло потом. Но и о нём он забывал тут же, как только погружался в новые эксперименты. Несчастные случаи — множество несчастных случаев, — произошедшие по его вине, не воспринимались им тогда как трагедия. Да и сейчас мысли шли лишь в направлении того, как исправить ошибку в работе механизма, нежели о том, какой вред он причинил людям. Одно оставалось в утешение и давало шанс спасти от угрызений совести: теперь-то он наверняка стал умнее, опытнее и вообще лучше, чем был. «И поэтому сидишь сейчас в стоге сена, боясь, что Камилла тебя заметит», — мерзко захихикал внутренний голос. Айкантар вздохнул и тряхнул головой. Если слишком много думать, мысли уходят куда-то совсем не в ту сторону, признал он и снова открыл тетрадь. Ему надо больше думать о других. И над своими действиями тоже. Будь у него чуть больше мозгов в голове, не пришлось бы сидеть сейчас в этом дурацком сене и, щурясь от солнца, чесаться, выковыривая колючие соломинки из одежды. Интересно, как там Шивари? Вылечилась и давно уже покинула Вайтран или всё ещё лежит там? Интересно, сколько нужно времени, чтобы после такой раны встать на ноги? Вроде бы прошло достаточно много. Печаль незаметно прокралась в его сердце: увидит ли он эту желтоглазую каджитку ещё раз? Интересно, а как там дядя? Айкантар усмехнулся, поняв, что совсем перестал о нём думать и скучает по каджитке даже больше, чем по нему. А вот дядя, альтмер был уверен, беспокоится о нём гораздо больше. Это только с виду Колсельмо не было дела ни до чего, кроме его исследований. О судьбе племянника он наверняка переживал не меньше. Конечно, он, скорее всего, разочарован, что племянник не пошёл по его стопам, но ведь и Айкантар сумел кое-чего добиться и достигнет большего. Острое желание рассказать дяде о своих успехах застало юношу врасплох. Ведь ему есть чем гордиться! Его избрали сами боги на такую важную миссию, как спасение мира и битва с драконами! Он был у Седобородых, которых не каждый паломник имеет честь даже просто увидеть, а они им занимались и возлагали большие надежды! Даже Дельфина и та признавала, что без него у неё ничего не получится, что он — ключевая фигура в её планах. И если Колсельмо обо всём этом узнает, у него появится причина начать наконец уважать племянника! Нужно написать дяде письмо, в котором он всё подробненько и расскажет. Вдохновлённый этой светлой мыслью, юноша вытащил из сумки уголёк и снова усмехнулся. Хоть он и не питал тяги к экспедициям и путешествиям ради научных исследований, привычку всегда иметь при себе письменные принадлежности пожилой родственник вбил в его голову намертво. И, как оказалось, дядя и тут был прав. Теперь она юношу и выручила. Найдя в тетради чистую страницу, Айкантар уселся поудобнее, так, чтобы солнце падало прямо на бумагу, разгладил помятую тетрадь на коленях и принялся сосредоточенно писать. «Здравствуй, дядя!» — вывел он старательно первую строчку и задумался. А что именно он расскажет? Расписывать подробно все случившиеся с ним приключения было бы слишком долго и наверняка не очень интересно (а если говорить честно, не обо всём хотелось упоминать), поэтому юноша решил остановиться лишь на основных моментах, способных вызвать у дяди нужные чувства. Айкантару не хотелось, чтобы Колсельмо думал, что зря отпустил племянника на волю самостоятельно вершить свою жизнь. Итак, каких он добился с тех пор успехов? Спас Шивари — раз. Айкантар загнул палец. Побывал у ярла, где тот поручил ему трудное и ответственное задание — два. Ещё один палец прижался к ладони, постепенно собирая её в кулак. Юноша улыбнулся — это выглядело весьма символично. Помог победить дракона — три. Выучился Крикам у Седобородых — четыре. Сумел соблазнить женщину — пя… Нет, вздохнул юноша. Упаси Аури-Эль от возможных последствий. Какая ирония, подумалось альтмеру. Сначала он на сеновале прятался с Камиллой, а теперь на другом сеновале прячется уже от неё. Пожалуй, это провал и писать об этом дяде не стоит. А пятый палец окончательно превратит его ладонь в кулак тогда, когда он выполнит следующее задание, данное Дельфиной. И тогда уже допишет письмо и передаст его с гонцами или торговцами, что направятся в Маркарт, и со спокойной душой пойдёт дальше по пути своей геройской судьбы. План в голове сложился быстро, и юноша не сразу заметил, что солнце подвинулось и больше не падает на бумагу. Но его это уже не волновало: буквы стремительно складывались в слова, а слова — в торопливые строчки, постепенно покрывающие чистую страницу, затем вторую, третью... С неудовольствием Айкантар заметил, что почерк его к концу портился всё сильнее, и последние слова было совсем не разобрать — чем больше он писал, тем больше хотелось рассказать, ему всё чудилось, что он что-то забыл, упустил, а потом вспоминал и тут же торопливо дописывал. Поставив наконец точку, юноша размял пальцы, с удивлением заметив, что рука болит и отказывается совершать лишние движения. И только потом пришло осознание, что перечитать свеженаписанное письмо уже трудно — солнце, оказалось, давно зашло, и сумерки опустились на тихую деревню. Со вздохом захлопнув тетрадь и спрятав её в мешок, Айкантар поднялся, потянулся — тело отозвалось радостным хрустом в суставах и выдохом расслабившихся, уставших от долгого сидения в одной позе мышц — и осторожно выглянул наружу. Здесь было тихо, но отзывавшиеся издалека голоса возвращающихся с работы людей, наверняка сейчас стекающихся в таверну, юноша слышал очень хорошо. Альтмер вздохнул. Выходить было ещё рано. В таверне сейчас полно народу, и его сразу все узнают. А попадаться на глаза Фендалу и Свену хотелось не больше, чем Камилле. Подленькие мысли забегали у него в голове. А зачем он, собственно, пойдёт сейчас к Дельфине? Никто не знает, что он здесь, никто за ним не погонится. Теоретически он может отправиться в Винтерхолд прямо сейчас, а может — в Вайтран, навестить Шивари или узнать о ней новости. «И долго ты будешь бегать от всего и всех? — насмешливо вопросил внутренний голос, бывший, должно быть, совестью. — Хорош довакин, однако, женщину испугался и двух деревенских недоумков. Как драконов побеждать собираешься? И что сказал бы дядя?» При мыслях о дяде Айкантар сжал кулак. Всё, детство кончилось. Нельзя быть больше маленьким трусом. Надо уметь исправлять ошибки и идти навстречу судьбе. Дельфина сказала, чтобы он вернулся — значит, он вернётся. Он нужен ей, всем, этому миру, пусть даже никто в нём об этом и не знает. И теперь, когда решение было принято, оставалось снова ждать. И альтмер не придумал ничего лучше, кроме как лечь спать. Кто знает, когда ему удастся выспаться снова? А так как времени было слишком много, чтобы просто переждать, но слишком мало, чтобы полноценно поспать, юноша, выставив охранные чары на случай, если владелец амбара вдруг сюда заявится, забрался в мягкое сено поглубже, закопал рядом рюкзак и с наслаждением закрыл глаза. Надо было признать, что написание письма порядком его утомило. А может быть, и дорога тоже. Поэтому терять время не стоило.~***~
Проснулся он внезапно. На дворе стояла глубокая, тёмная и тихая ночь. Наверное, непривычна оказалась подозрительному организму альтмера такая гробовая тишина. В его родной Подкаменной крепости обязательно кто-то ходил туда-сюда, чем-то шуршал, грохотал, и никогда не смолкали бесконечные разговоры. И даже в Высоком Хротгаре такой тишины он не помнил — старики-отшельники спали редко, мало и никогда одновременно, а в таверне Ривервуда о тишине можно было только мечтать. Первые несколько минут Айкантар не шевелился, тщательно прислушиваясь. И постепенно окружающее безмолвие расшумелось, впустило юношу в свой таинственный мир. Подобно глазам, привыкшим к темноте, слух начал различать шорохи соломы от малейшего шевеления, стрёкот сверчков за стеной или, может быть, совсем рядом. Даже уханье филина уловилось где-то вдалеке, и под ухом вдруг — мышиный писк. Юноша открыл глаза пошире, вглядываясь во мрак. Слабый звёздный свет проникал сквозь щели в крыше старого амбара и такое спокойствие разливал вокруг и в душе юноши, что снова не поверилось, будто этому миру грозит серьёзная опасность. Возможно, она всё же преувеличена. Интересно, где сейчас все те пышущие пламенем драконы, что наводят на людей ужас? Они тоже по ночам спят? А драконам вообще нужно спать? Как они устроены внутри, что способны извергать огонь прямо из пасти? Хотя, конечно, у них нет печки в животе. Они просто пользуются магией. Древней, как сам Нирн, но такой могущественной, что аж дух захватывает. И если начинать об этом думать, мир уже не кажется таким безмятежным, и спокойствие вокруг становится похожим скорее на затишье перед бурей. Собственный вздох показался Айкантару слишком громким в окружающей тишине, а шуршание соломы, когда он решил наконец встать, — и вовсе оглушительным. Он замер и прислушался: не идёт ли кто? Но, кроме стука взволнованно забившегося сердца, альтмер ничего не уловил. Осторожно пошарив в соломе рукой, высвободил он закопанный наплечный мешок и, оглянувшись по сторонам, зажёг маленькую магическую свечку. Свет больно ударил по глазам, и Айкантару пришлось прищуриться. Действовать надо быстро — свет могут заметить в такой непроглядной темноте. Поспешно отряхнув мешок от соломы, альтмер отряхнулся сам и тщательно провёл по волосам пальцами. Будет не очень приятно, если Дельфина догадается, где он был и — главное — зачем. Внезапный звук шагов, раздавшийся недалеко от амбара, заставил юношу остановиться, погасить поспешно магический огонёк и замереть. Шаги были тяжёлые, неспешные и будто неуверенные, но самое главное — приближались прямо к амбару, в котором затаился охваченный паникой Айкантар. Ослеплённые светом глаза теперь снова ничего не видели — перед ними плясали белые и жёлтые пятна, и альтмер не нашёл иного выхода, кроме как на ощупь, по стеночке, добраться до угла и затаиться там, прижав к груди наплечный мешок. То, что открылась дверь, он определил лишь по звуку, и те самые тяжёлые шаги, только уже сопровождаемые натужным сопением, приблизились ещё. Альтмер разглядел только тёмную фигуру низкого роста, очень смутно видимую в окружающей почти чернильной тьме. Зашуршала солома, и фигура исчезла. Судя по звуку, неизвестный просто упал мешком в сено. А через несколько минут, за которые юноша боялся даже выдохнуть слишком громко, послышалось еле слышное ровное сопение. Кажется, этот кто-то уснул. Немного отошедши от испуга, Айкантар вскинул руку и прошептал ещё одно заклинание. Мир вокруг посветлел и окрасился в серый. Юноша не слишком любил это заклинание, ибо так было хоть и лучше видно, чем в полной темноте, но детали разглядеть было затруднительно. Солому он бы точно заметил у себя на одежде далеко не везде. Но теперь деваться было некуда, и Айкантар, стараясь не дышать, крался мимо. Шелохнулась солома, сопение прекратилось, юноша замер, с ужасом вглядываясь в тёмный силуэт спящего — или не спящего? Через полминуты раздалось шуршание — он, кажется, повернулся на другой бок, и теперь альтмер видел перед собой светлое пятно лица. Постояв так ещё с минуту, Айкантар, терзаемый любопытством, наклонился и приблизился почти вплотную — очень уж захотелось узнать, встречал ли он этого кого-то раньше. Первое, что он почувствовал, был запах алкоголя. Запах, почти в буквальном смысле сшибающий с ног. Юноша улыбнулся — этот парень засиделся в таверне допоздна. А если он из таверны, значит, наверняка кто-то знакомый. К сожалению, различить черты лица было почти невозможно, поэтому альтмеру пришлось нагнуться и приблизить своё лицо к лицу незнакомца почти впритык. Наконец, когда глаза сфокусировались и собрали достаточно света, чтобы различить в темноте лицо спящего, юноша забыл как дышать: перед ним лежал Фендал. «Боги, — панически забилось в голове юноши. — Надо бежать!» И тут Фендал резко открыл глаза. Айкантар взвизгнул и инстинктивно отпрянул в ужасе, а громкий крик босмера заставил его рвануться вперёд изо всех сил, чуть не сорвав дверь с петель, и бежать не разбирая дороги в неизвестном направлении. Ужас гнал его ещё несколько минут, а потом, когда энергия иссякла, Айкантар остановился, согнувшись и опершись ладонями в колени и тяжело дыша. Фендал, кажется, за ним не погнался — вокруг ничего не было слышно. «Наверное, тоже в штаны наложил со страху, — фыркнул альтмер, злорадно ухмыльнувшись. — Так ему и надо». Отдышавшись, Айкантар зажёг магический свет и пристально себя осмотрел. Нигде не увидев соломы, подобрал брошенный на время передышки на землю рюкзак, закинул за плечо и осмотрелся. Огонёк таверны мелькал где-то справа, и альтмер пошёл на него. Благо из-за размеров деревни заблудиться тут было затруднительно даже ночью. Дома спали, погруженные во тьму, и крайне непривычно было находиться в таком безлюдье. В Маркарте в любое время суток кипела жизнь — ходили туда-сюда стражники, громыхая доспехами и громко переговариваясь, не смолкали песни и смех городских повес, завсегдатаев местной таверны, и торговля шла иногда даже бойчее обычной — просто продавали обычно то, что днём было принято скрывать от глаз людских и особенно — блюстителей закона или талморцев, ошивающихся там постоянно. Здесь же даже стражнических факелов не было видно, и свет не горел ни в одном окне. Только фонарь над таверной призывно подмигивал припозднившимся путникам, сжигая между делом неосторожных мотыльков. Айкантар вдруг сам почувствовал себя таким мотыльком. Ведь, зайдя в таверну, неизвестно, в какую историю он снова угодит. Точнее, куда его сунет Дельфина. А задание, про которое она обмолвилась мельком ещё по дороге к Седобородым, не давало юному альтмеру покоя. Она говорила о том, что отшельники укрепят его дух. Значит, для его выполнения потребуется именно он. Не физическая сила, не магия. А это значит… Юноша застонал. Боги, что теперь с ним будет? По мере приближения к заветному огню росла и тревога. Тогда его это не сильно заботило, ибо перспектива казалась отдалённой и потому совсем нереальной. Теперь же, когда время подошло и Дельфина должна была ему вот-вот сказать всё подробно, сердце медленно, но верно уходило в пятки, и когда он поравнялся с обшарпанной деревянной дверью, на которой в свете фонаря чётко вычерчивалась каждая трещинка, желание бежать без оглядки стало почти непереносимым. Собрав волю в кулак, Айкантар резко выдохнул и дёрнул за ручку. Сначала надо узнать, что ему предстоит сделать, и только потом принимать решения. Дельфина, при всей своей фанатичности и непримиримости, не дура и на невыполнимое задание его не отправит. Эта мысль его немного расслабила, и зашёл под тусклые лампы таверны, коптящие под потолком, он уже более-менее успокоившимся. — Куда прёшь, закрыто, — выбрался из-за стойки сонный Оргнар, видимо, собиравшийся уже ложиться, и направился к двери. Альтмер улыбнулся — приятно было слышать знакомый голос. — Не узнал? — бодро вопросил Айкантар, подаваясь навстречу и улыбаясь ещё шире, видя, как трактирщик останавливается, его глаза расширяются и непонимание в них сменяется вдруг искрой узнавания. — Твою ж мать, — обнажил желтоватые зубы Оргнар и всплеснул руками. — Айкантар! Живой! Откуда явился-то? — Прямо с Высокого Хротгара и сразу к вам, — приятно удивляясь искренней радости этого простоватого парня, произнёс альтмер. — Больно уж понравилось мне тут. Не прогонишь на ночь глядя поди? — Не прогоню, конечно, заходи, — ухмыльнулся трактирщик, махнув рукой, и, зайдя альтмеру за спину, запер дверь. — Еле выгнал этого босмера-пропойцу, — принялся он жаловаться. — Думал, это он вернулся… — Кто там? — услышал Айкантар голос Дельфины где-то со стороны и повернулся в направлении, откуда он доносился. — Оргнар, пора уже давно закрывать таверну. — Голос недовольно приближался, и через секунду дверь одной из комнат открылась и перед ним предстала Дельфина. Без доспехов, в обычной одежде трактирщицы она смотрелась очень необычно, и Айкантар даже не сразу открыл рот, чтобы поздороваться. — Хватит привечать… Айкантар! — всплеснула она руками и удивлённо вытаращила глаза. — Вернулся! И, глядя на её лицо, озарившееся искренней радостью при его виде, юноша понял, что не зря всё же пришёл сюда. Очень приятно было вернуться туда, где ему улыбались. Даже если его потом отправят на опасное задание. Конечно, приятного в предстоящем вряд ли будет много, но сейчас — именно сейчас — радостное возбуждение охватило его, и сразу захотелось узнать, что изменилось за время его отсутствия. — Вернулся, — скромно улыбнулся Айкантар, скидывая наплечный мешок и ухватывая его ремешки ладонью. — Я бы хотел вымыться с дороги, перекусить и узнать, что у вас тут произошло. Я Фендала видел… — А, Фендал, — махнул рукой Оргнар, возвращаясь к стойке. — Он, после того как Камилла ушла, совсем лыко вязать перестал… — Камилла ушла? — ахнул Айкантар, не веря своим ушам. Он пока не понял, рад он этой новости или нет. — Куда ушла? — посмотрел растерянно на Дельфину, которая усмехнулась печально, а потом пригласительным жестом указала на открытую дверь, из-за которой появилась только что. — Пойдём, Айкантар, — вздохнула. — Помойся, поешь, поспи, а потом мы поговорим. Несмотря на то, что мысли о Камилле не выходили из головы и всё хотелось узнать сразу же, перечить Дельфине Айкантар не стал — потребности тела всё же взяли своё. Но и любопытство отступать не хотело, поэтому юноша постарался удовлетворить их поскорее и, едва прожевав последний кусок, тут же приступил к расспросам, даже почувствовав себя слегка раздосадованным — получается, он зря столько времени в амбаре прятался, да ещё и на Фендала там наткнулся? — Ну так что там Камилла? — пристал он к Дельфине, уже собравшейся идти наконец спать. — Куда она ушла и зачем? Бретонка вздохнула, покачала головой и улыбнулась. — Ты никак не можешь подождать до завтра? Любопытство отбивает сон? — Я уже выспался, — упрямо тряхнул ещё не высохшей головой Айкантар и замолчал, уловив её удивлённый взгляд. — В дороге успел, — пояснил он, опустив глаза. Усмешка Дельфины дала ему понять, что враньё не удалось. — От Камиллы, что ли, прятался? — хохотнула бретонка, снова безошибочно попав в цель. Это даже злило. — Ну что же, могу тебя утешить тем, что не зря. Если бы она тут была, конечно. Она, узнав, что ты сбежал, долго рвала и метала. — Дельфина искренне веселилась — глаза её блестели, внимательно изучая альтмера, а сама бретонка приняла расслабленную позу на своём стуле, видимо, поняв, что спать она пойдёт ещё не скоро. — Ну и… как она там? — тихо спросил альтмер, устыдившись. — Где она сейчас? Дельфина лишь кивнула на грязную посуду в молчаливом приказе убрать, а затем вышла и села за пустую стойку, за которой уже не было Оргнара — тот, наверное, уже ушёл отдыхать. Лицо её окаменело, и пальцы нервно переплелись между собой. Терзаемый нехорошим предчувствием, машинально вымыл и убрал посуду, даже не понимая, что делает, и молнией метнулся к Дельфине. — Случилось что-то… непоправимое? — выдавил из себя он, пристально глядя ей в лицо. — Я могу с ней… увидеться? — Последнее слово далось ему особенно трудно, но его нужно было произнести. Вид у Дельфины был столь пугающий, что у альтмера подкосились ноги. Но она лишь отвернулась, махнула рукой приглашающе и уверенно направилась к одной из комнат. Айкантар на ватных ногах последовал за ней. Войдя в комнату, он вспомнил, что именно здесь жил всё это время, и уже собрался сесть на кровать, но Дельфина, не останавливаясь, подошла к шкафу и открыла его. Заинтересованный, юноша заглянул ей через плечо и обомлел: задняя стенка шкафа была отодвинута и за ней виднелась деревянная лестница, ведущая вниз. — Комнату закрой, — коротко распорядилась Дельфина, развернувшись, — и спускайся. Слишком ошеломлённый, чтобы возражать, Айкантар подчинился и затем прошёл мимо грозной бретонки в открывшийся проход, оказавшийся настолько узким, что альтмеру пришлось подавить приступ клаустрофобии. Судя по шороху за спиной (он не мог даже развернуться, чтобы оглянуться), Дельфина закрывала проход так, чтобы снаружи снова ничего не было видно. «А ведь я здесь жил не одну неделю! — прилетела в голову запоздалая мысль. — И ничего не заподозрил!» Лестница вывела Айкантара в комнату, освещённую слабой масляной лампой, одиноко коптившей под потолком. Поморщившись, альтмер зажёг магический свет и осмотрелся. Помещение представляло собой небольшую каменную коробку без окон, по стенам которой были развешаны разного рода трофеи — оружие и доспехи. Приметил он и доспехи Дельфины, в которых и повстречал её в первый раз и в которых она шла с ним и отрядом стражников на дракона в рощу Кин. В углу комнаты стоял шкаф, набитый книгами, а в середине расположился стол с разложенной почти на всю его площадь картой, заколотой по углам кинжалами, а в середине ветхий пергамент прорвал кинжал побольше, и его рукоятка грозно возвышалась над остальными. А поверх карты лежала книга в чёрном переплёте с нарисованным на обложке драконом — символом Империи. Руки сами потянулись к ней. «О драконорождённых», — гласило название с желтоватой страницы разворота. Руки альтмера задрожали. Неужели эта книга сможет рассказать ему об этом феномене, о том, что с ним случилось, и поведает ему тайну и происхождение его силы и этого странного благословения? — Успеешь ещё прочитать, — послышался за спиной досадливый голос бретонки. — Можешь взять её с собой и изучить на досуге. А пока нам надо серьёзно поговорить. Садись. Айкантар послушно закрыл книгу и уселся на один из стульев, стоявших возле стола. Дельфина села рядом и первые несколько секунд хмуро смотрела на кинжал, воткнутый в карту. Юноша пригляделся — Солитьюд. — О чём мы будем говорить? — робко уточнил Айкантар, на мгновение скосив взгляд на Дельфину, и судорожно вздохнул, глядя на её пальцы, крепко сцепленные между собой. Разговор, казалось, действительно предстоял серьёзный. — О твоём новом задании, Айкантар, — твёрдо произнесла бретонка. — Я думаю, ты уже понял, что оно будет очень и очень непростым. Альтмер вздохнул и поджал пальцы ног. Тело онемело — в душу потихоньку прокрадывался страх. — Но начну по порядку, — продолжила Дельфина. — Я думаю, ты уже понял, что я не просто чокнутая трактирщица, увлечённая поиском сведений о драконах. — Айкантар неопределённо мотнул головой. Надо признать, он вообще не думал о том, кто такая Дельфина, — своя рубашка как-то всегда ближе к телу была, и не собирался он слишком надолго задерживаться в компании этой женщины. — Так вот, я Клинок, — закончила она и замолчала, пристально посмотрев на юношу. Последнее её слово встряхнуло его получше любой оплеухи. Он слышал о том, кто такие Клинки — благо библиотека его дяди была достаточно большой и книжек он из неё прочитал немало. Однако он даже представить себе не мог, что этот орден — жертва Конкордата — ещё жив и его последователи где-то прячутся. Нет, он, конечно, понимал, что такое вполне могло бы быть, но увидеть живого Клинка своими глазами было слишком большим шоком, и разум отказывался воспринимать происходящее. И только теперь пришло понимание, насколько серьёзным может оказаться его задание. Айкантар сглотнул. — Боги… — только и произнёс он, шумно выдыхая и запустив пятерню в волосы. — Да уж, — нервно хмыкнула Дельфина, — радостного в этом действительно мало. И вляпался ты, дорогой мой довакин, очень глубоко. Но, к сожалению, надо расхлёбывать, ничего не поделаешь. — И, — выдохнул Айкантар хрипло, — никто не знает об этом? — Ужас не получилось скрыть, руки и голос дрожали. — Оргнар знает, — шепнула Дельфина. — Но ему я доверяю как себе. Больше — никто. И я надеюсь, что ты тоже не поскачешь всем вокруг болтать. Айкантар мотнул головой. Даже если бы он и захотел, ему бы снесли голову просто за общение с Клинком. А уж с кем-с кем, а с талморцами связываться ему хотелось меньше всего. Наверное, не было на свете никого, кого он боялся бы больше них. — Боги, во что ты меня втянула, — простонал он отчаянно, закрыв лицо руками. Ужас заползал всё глубже, и альтмер принялся раскачиваться взад-вперёд, чтобы хоть как-то уравновеситься и прийти в себя. Он и понятия не имел раньше, с какими опасностями ему придётся столкнуться на своём довакинском пути. Драконы, разбойники, даже некроманты не были так страшны, как талморцы, решившие тебя допросить. — Я не думал, что мне придётся якшаться с преступными организациями… — Отставить нытьё, — раздражённо бросила Дельфина, ударив по столу кулаком, и он замер, закусив внутреннюю сторону щеки. — Если боги благословили довакинством именно тебя, значит, они сочли, что именно ты справишься со всем лучше кого-либо другого. Или ты сомневаешься в их выборе? — Ещё как сомневаюсь, — огрызнулся он, сжав руки в кулаки. — Если они так шутить изволят, то мне, скамп подери, совсем не смешно. — Мне тоже не смешно, Айкантар, — неожиданно устало вздохнула Дельфина. — И я очень не хочу тебя в это втягивать, поверь, я бы сделала это сама, но я не могу. И заменить тебя совершенно некем. Камилла, конечно, девочка проворная и смышлёная, но слишком зелёная и неопытная… — Камилла? — вскинулся Айкантар, ошеломлённо уставившись на бретонку. — Что ты сделала с Камиллой?! Дельфина усмехнулась. От её глаз, конечно, не ускользнуло его откровенное к ней неравнодушие. Но теперь это было неважно. Если Камилла связалась с Клинками, то… — Я её завербовала, — пожала Дельфина плечами. — А что ей оставалось? Её затея выбраться с тобой в город провалилась, а в деревне девочка совсем зачахнет. Видел бы ты её глаза, когда я сказала ей, что могу отправить её в Солитьюд. — То есть она сейчас там? — перебил её Айкантар. — Она в безопасности? — Вполне, — хмыкнула бретонка, внимательно оглядывая альтмера. — Её энергичность и наблюдательность очень мне помогут. Но для выполнения задания она, увы, совсем не годится. Только зря загублю её и себя выдам. — Так что же это за задание такое? — выдохнул Айкантар. — И, главное, для чего оно нужно? — Ну вот мы наконец и перешли к самому интересному, — невесело улыбнулась Дельфина и кинула взгляд на воткнутый в карту кинжал. — Я долго изучала феномен возрождения драконов и пришла к выводу, что они не сами восстают из могил. Впрочем, я тебе это уже говорила. — Она внимательно оглядела Айкантара и, когда он кивнул, продолжила: — Так вот, я боюсь, что к этому причастны талморцы. — Что? — Альтмер почувствовал, как ослабели ноги, и если бы он стоял, то упал бы точно. Но так как он сидел, то для удержания равновесия достаточно было вцепиться пальцами в стол, что он немедленно и сделал. — Ты всё слышал, — понизила Дельфина голос до шёпота. — И тебе предстоит отправиться в их посольство и разведать любую информацию, касающуюся этого вопроса. Юноша сидел, тупо глядя на карту. Проколотый кинжалом Солитьюд расплывался перед глазами. Кажется, напряжение достигло своего предела, ибо ужас сменился странным весельем, и Айкантар, с удивлением обнаружив, что не может контролировать себя, громко рассмеялся. Он смеялся до боли в животе и слёз в глазах, и недоумённый взгляд бретонки веселил его ещё больше. — Боги… это что, — выбрасывал он слова сквозь смех, — я буду должен забраться в посольство, полное талморцев, и, вежливо улыбаясь, заглядывать во все двери и рыться в сундуках и чужих карманах? — Он согнулся пополам и, еле удержавшись на стуле, постучал кулаком по столешнице. — Я прямо представляю, встречаю какого-нибудь… посла и спрашиваю: «Уважаемый, не подскажете ли вы мне, где можно тут найти информацию о причастности вашей многоуважаемой организации к возрождению драконов?» И он мне такой: «О да, конечно, загляните вон в тот сундук, вот вам ключ. А, он не подходит? Какая досада. Ну, тогда возьмите десяток отмычек». «О, спасибо-спасибо»… Стул всё-таки пошатнулся под ним, и альтмер с грохотом оказался на полу, не переставая истерически хохотать, уже не сдерживая слёз. Дельфина молчала, замерев на своём стуле, словно изваяние, и шевелила желваками, ждала, когда Айкантар успокоится, и, как только его смех затих и он часто задышал, утирая глаза рукавом, тихо уточнила: — Ты закончил? Он вдохнул, кивнул и, уже тихо и серьёзно, спросил: — Ты желаешь мне медленной и мучительной смерти? — и поднял на неё глаза. Она отвела взгляд, угрюмо уставившись на карту. — Во-первых, как я туда попаду? Во-вторых, как я там буду ориентироваться и прятаться? В-третьих, что и где мне искать? И что делать, если меня поймают? Я, знаешь ли, пока ещё хочу жить. Дельфина кивала в ответ на каждый его вопрос, хмурясь всё сильнее. Наконец, когда он замолчал, вопросительно уставившись на неё, она, не отрывая глаз от карты, ответила: — Я бы пошла туда сама, но талморцы меня ищут, и каждый из них если не знает меня в лицо, то имеет на руках точное описание. Если я туда приду, то можно считать, что я добровольно им сдалась. Не думай, что мне это нравится, — ожесточённо бросила она, подняв наконец глаза на альтмера. — Но у меня больше никого нет. Не Камиллу же мне туда отправлять, на самом-то деле! Теперь глаза отвёл уже Айкантар. Конечно не Камиллу. Но тяжесть, поселившаяся в сердце, и ужас, никуда не ушедший, побуждали его бежать сейчас куда глаза глядят. Довакинство оказалось не только сражением с драконами, где ему, в принципе, можно было просто постоять в сторонке, а потом пожрать душу. На шпионаж в талморском посольстве он подписываться не желал ни капли. Мозг лихорадочно гонял в голове мысли в попытке найти приемлемое решение задачи, но неизменно упирался в тупик. — Ну хорошо, — проворчал он, поднимаясь и отряхиваясь, — даже если мы допустим, что я туда сходил и даже не просто остался жив, но ещё и принёс нужные сведения, что мы будем делать? Ну, допустим, узнаешь ты, что это талморцы возрождают драконов. Что тебе это даст? Ты знаешь, как победить талморцев? — С этими сведениями я могу прийти к ярлу, а от него к императору, — глаза бретонки сверкнули прежним фанатичным огнём, от которого у альтмера по спине мороз прошёл. — Они тогда поймут, насколько велика угроза, и… — И мы развяжем новую войну? — выдохнул Айкантар, поражённый. Дельфина кисло ухмыльнулась. — Лучше снова пойти войной на талморцев, чем ждать, пока нас всех сожрут драконы и эти самые талморцы возьмут нас без боя. К тому же можно будет разорвать Конкордат, и мой орден перестанет быть вне закона. — Боги, — простонал Айкантар, тяжело опустившись на стул, жалобно скрипнувший под ним. — Так ты всё это затеваешь для того, чтобы снова возродить Клинков и перестать бегать от преследований? Дельфина снова уставилась на карту, улыбнулась грустно и покачала головой. — Я уже немолода, Айкантар, — произнесла она устало, — и могла бы жить в этом трактире, уже давно ни от кого не бегая, то время, что мне ещё осталось. Возможно, мира и спокойствия, отмеренного нам богами до следующей войны или и вовсе до его конца, на мой век бы хватило. И мне всё время кажется, — подняла она глаза на альтмера, удивлённо вперившему в неё взгляд, — что так и стоит наконец сделать. Кем меня видят все остальные, как ты думаешь? Чокнутой несчастной женщиной, воюющей с ветряными мельницами, гоняющейся за призраками, кем-то вроде Хеймскра в Вайтране — городским сумасшедшим. Я хочу бросить всё к скампам, — вздохнула она и вновь опустила взгляд, ссутулилась как-то, будто сдулась, и Айкантар поджал губы, мучимый внезапным стыдом. Порванный Солитьюд резал глаза, чёрной раной зиял на желтоватом пергаменте, и альтмер досадливо вытащил кинжал, поддавшийся с трудом и скрипом. Дельфина вновь грустно улыбнулась. — Но я не могу. Не могу сдаться и оставить наш народ и мир на погибель, на откуп талморским мразям. Мне порою хочется, — вскинула она на него взгляд, — лишиться всего, что я узнала, остаться в блаженном неведеньи и дожить свою жизнь спокойно в этой деревне простой трактирщицей. Мне здесь нравится. Возможно, и талморцы до этого богами забытого местечка добрались бы нескоро, и я бы спокойно дожила свою жизнь. Семьи и друзей у меня нет, бояться мне не за кого. Меня гонит лишь мой долг и моя совесть. Глядя на всех остальных, счастливых в своём незнании, я не могу оставить их на погибель, зная, что от меня пока ещё что-то зависит. И ты, довакин, — подчеркнула она последнее слово, и Айкантар вздрогнул, — не сможешь. Воцарилась долгая пауза. Дельфина больше не говорила, давая альтмеру переварить услышанное, и он вздыхал печально, понимая, что обречён. Обречён не просто на смерть в посольстве — ах, это было бы слишком просто! — а на успешное выполнение задания. Он должен. Любой ценой. Правда, как, он совсем не представлял. — У тебя есть план действий? — глухо проговорил он, бездумно вертя в руках вытащенный из карты кинжал. Наверное, стоило взять его с собой, чтобы в случае чего можно было безболезненно покинуть этот мир. — Конечно есть, — хмыкнула Дельфина. — Поверь, я этот план вынашивала очень долго.~***~
Солнце на сей раз не сопровождало приветливо одинокого путника, шедшего по дороге по направлению в Вайтран и кутавшегося в не спасающий от сырости и зябкого ветра плащ. Айкантар настоял на том, что ему надо сначала забрать свои вещи из «Гарцующей кобылы» и повидать Шивари, прежде чем он отправится в Солитьюд. Кто знает, вернётся ли он из посольства живым. Дельфина не возражала, разумно решив, что лучше им вместе не светиться на людях, к тому же ей надо было раздобыть приглашение, а на это требовалось какое-то время. Альтмер не переставал удивляться находчивости этой женщины. Не имея в своём распоряжении почти никого, да ещё и разыскиваемая талморцами как опасный преступник, она тем не менее сумела пробраться в самое сердце вражеской территории, и теперь Айкантару предстояло войти в посольство через парадную дверь, как почётному гостю. При этой мысли по телу пробегала неизменная дрожь. В Солитьюде он, помимо Малборна, должен был встретиться ещё и с Камиллой, от чего ему точно не стало легче. С одной стороны, с ней, конечно, надо было объясниться, а с другой — он её до дрожи боялся. Не больше талморцев, конечно, но достаточно, чтобы совсем не спешить сейчас. Одно радовало — теперь путешествовать в одиночку Айкантар не боялся. Сила, приобретённая им, придала ему смелости. Да и что вообще в этом мире может быть опаснее талморцев? Размышляя таким образом, приближался Айкантар к стенам Вайтрана, и улыбнулся, когда увидел на горизонте их очертания. Он порядочно устал и продрог, и очень хотелось усесться перед очагом в «Гарцующей кобыле», просушить влажную от сырого воздуха одежду, поесть чего-нибудь горяченького и выспаться. Несмотря на то, что от Ривервуда до Вайтрана было не так далеко, идти всё равно пришлось целый день, остановившись один раз на передышку. Но в преддверии, у ворот, опять было неспокойно. Айкантар судорожно сглотнул и инстинктивно спрятался за каким-то дощатым навесом, когда увидел знакомые тёмно-синие с золотом мантии, радуясь про себя, что талморцы стоят к нему спиной. Они о чём-то ожесточённо спорили со стражниками. — Вы должны нас пропустить! — голосом, не терпящим возражений, произнёс один из тройки юстициаров. — Мы ищем опасную преступницу по имени Дельфина, и нам совершенно точно известно, что она была в Вайтране. — Да мало ли кто тут был, — фыркнул один из стражников, преграждая путь длинной алебардой. — В нашем списке штрафников и преступников такая не числится, пускать в город посторонних нам не велено, и разнюхивать тут каждый угол мы вам не дадим, пока не будет на то специального распоряжения ярла. Пока мне его не принесли. Но вы можете подождать, конечно, — хохотнул он, и другие стражники с энтузиазмом поддержали его веселье. — Ну что же, — прошипел другой талморец, пониже ростом и побасистее, — тогда пусть ваш ярл ждёт в гости первого эмиссара и жалеет о том, что не захотел решить дело по-хорошему. И под гогот веселящейся стражи юстициары, несолоно хлебавши, повернули назад, и Айкантар вжался в стену, молясь, чтобы они его не заметили. К счастью, они были слишком поглощены своей злобой, чтобы смотреть по сторонам, но успел альтмер услышать брошенное одним из них другому досадливое: «Будем наблюдать. Если не она сама, так её прихвостни точно тут где-то бродят. Повяжем, а разговорить — дело техники». Спина мгновенно покрылась мурашками, и ужас продрал до костей. Юноша беспомощно глянул на ворота с невозмутимыми солдатами на страже и тяжко вздохнул. Скорее всего, его они тоже в город не пустят. Надеяться на то, что они были свидетелями обнаружения его довакинства, да ещё и запомнили его в лицо, не приходилось. Конечно, он мог продемонстрировать им Крик, но незамеченным для талморцев он уже не останется, а в том, что они им заинтересуются, сомневаться не приходилось. А пока они не знают, кто он такой, у него есть шанс потихоньку скрыться. Бросив ещё один прощальный взгляд на ворота, юноша побрёл к конюшне. Наверняка конюху была известна дальнейшая судьба Шивари, потому что она либо забрала лошадь каравана, либо продала её. Айкантар надеялся, что каджитка оказалась достаточно сообразительной, чтобы дать о себе весточку. Он не ошибся. На вопрос о каджитке конюх прищурился и уточнил: — А вы ей кем приходитесь? Юноша поёжился и оглянулся. Он не знал, насколько нагло вели себя пришедшие талморцы, но, в любом случае, если этот человек примет его за одного из них, то вряд ли будет словоохотлив. — Я её друг, — шепнул он, убедившись, что альтмеры в тёмно-синих расшитых золотом мантиях не стоят сейчас у него за спиной. — Я оставил её в Вайтране раненую и хотел бы узнать, всё ли у неё хорошо? Мы оставляли у вас лошадь. Конюх, внимательно оглядев Айкантара с ног до головы своими прищуренными тёмными глазами, наконец кивнул и, отвернувшись, полез в какой-то шкаф, откуда после нескольких секунд шороха и копошения вытащил кусок бумаги и протянул юноше. — Вот. Это предназначалось для вас. Она просила передать. Айкантар, взволнованный, торопливо схватил послание мгновенно вспотевшими ладонями, и непослушными пальцами развернул шуршащий свёрток. Записка была небольшой, в несколько неаккуратных, загибающихся то вверх, то вниз, строк, написанная неуверенным крупным почерком, но удивительно грамотная. Возможно, Шивари любила читать и читала много, а вот писать ей в жизни почти не пришлось. «Здравствуй, Айкантар! Я очень надеюсь, что это послание до тебя дойдёт, потому что я хотела бы выразить тебе свою бесконечную благодарность за помощь, которую ты мне оказал. Сейчас у меня всё хорошо, рану залечили и я встала на ноги. Деньги за лошадь мне очень пригодились: я присоединилась к каравану Акари и пока буду с ним. Я убедила её заехать в наш грот и помочь похоронить моих родных, а заодно забрать оставшийся там товар. Надеюсь, там ещё есть что забирать. Через какое-то время мы вернёмся в Вайтран, а потом поедем в Маркарт, и если тебе нужно что-то туда передать, оставь это конюху. Я заплатила ему за услуги, поэтому можешь не считать, что ты ему что-то должен. Я очень надеюсь, что мы ещё увидимся. С искренней признательностью, Шивари». Айкантар перечитывал записку много раз, улыбаясь и еле сдерживая слёзы радости. Казалось, Шивари сейчас стоит за его спиной и улыбается, ожидая, что он обернётся и посмотрит на неё. И он обернулся, обнаружив за собой, конечно, лишь входную дверь, как будто ухмыляющуюся ему своими щелястыми досками. Как же ему хотелось сейчас увидеть каджитку, посмотреть в её ярко-рыжие глаза с искрящимся в них смешком, услышать её голос, мягкий и певучий, дотронуться до пушистого меха на руке… Он вздохнул и стряхнул наваждение, мотнув головой. Заправил за уши растрепавшиеся волосы и задумчиво уставился на нетерпеливо ожидающего конюха. Улыбнулся и протянул ему несколько монет. — Это вам за услуги, господин. Вы не могли бы, в свою очередь, передать и моё послание? — Любой каприз за ваши деньги, — озарил тот его щербатой улыбкой. Ещё бы, ухмыльнулся про себя Айкантар, возможности получить деньги за такой пустяк, где даже делать ничего не надо, любой бы обрадовался. Поспешно достав из рюкзака свою тетрадь, юноша аккуратно вырвал листы с письмом дяде и принялся перечитывать. И теперь глядел на строки, написанные ещё совсем недавно, с грустной улыбкой. Такими наивными они казались ему сейчас! Попросив разрешения у конюха сесть за стол в доме, разложил он перед собой листы, достал уголёк и принялся заканчивать послание. И снова грустно улыбнулся: тогда прямо заявить в письме, что он довакин, ему не позволила скорее интуиция, чем разум, а теперь, когда здесь вовсю рыскали талморцы, стоило и вовсе быть предельно осторожным. «…И теперь, когда мне больше не надо никому оказывать никаких услуг, я, наконец, отправляюсь в Винтерхолд», — закончил он и, довольный собой, аккуратно сложил листы и согнул их пополам. И вместе с точкой, поставленной в письме дяде, Айкантар принял окончательное решение: в Солитьюд он сейчас не поедет. Отправиться в Коллегию магов представлялось на данный момент наиболее разумным. Там он сможет достойно подготовиться к своему заданию, освоить, хотя бы посредственно, школу иллюзии, научится прятаться и не вызывать подозрений, а заодно, если запахнет жареным, у него будет шанс отбиться и сбежать. А если он пойдёт в посольство сейчас, то, скорее всего, его поймают, и… Что будет после «и», Айкантар предпочёл не домысливать. Взглянув ещё раз на тетрадь, укоризненно смотревшую на него корнями вырванных страниц, вздохнул и вырвал ещё одну: надо было написать что-то и каджитке.~***~
И через несколько часов, сетуя про себя на то, что так и не удалось попасть в город, нормально поесть и отдохнуть, а также забрать свои вещи, поручил он последнее конюху — за отдельную плату, конечно — и со вздохом забрался в повозку. Путь предстоял не только долгий, но ещё и крайне некомфортный из-за морозов, сильных даже для Скайрима, ожидавших путников в окрестностях самого северного холда страны. И, кутаясь в меховой плащ, Айкантар горячо убеждал себя, что не бежит сейчас от задания, от Дельфины, от судьбы. Чем лучше он подготовится к своей миссии, тем выше шанс хотя бы выбраться из посольства живым. А на данный момент это задание для него всё равно оставалось невыполнимым.