Под кожу

Если бы это только можно было описать, то вряд ли бы от этих ощущений каждая кость в её теле становилась такой мягкой и совсем несуществующей, а веки настолько тяжёлыми, что единственное, что могло их широко распахнуть — это особо сильные укусы, когда Клаус несдержанно рычал, пытаясь прижать её к стене еще сильнее. Кэролайн едва может соображать, когда его рот оставляет мокрые поцелуи на её шее и, спускаясь к плечу, вновь и вновь скользит по нему языком, иногда зажимая тонкую кожу между зубами, с удовольствием наблюдая за появлением отметин. Будто бы ему не хватает тех лиловых засосов, горящих на шее. — Кла… ус, — единственное, что она всё ещё в состоянии выговорить, хоть и это тоже больше похоже на стон. А ведь ей нужно сказать ему так много. Например, что на ней нет нижнего белья, потому что врываться в чужую квартиру и прижимать хозяйку этой самой квартиры к стене нельзя без определенных последствий. Она ведь ждала увидеть за дверью не его глаза, горящие такой похотью, что ей нужно было заново принимать душ уже тогда. — Почему ты такая вредная? — сквозь туман доносится до Кэролайн. Всё её внимание сейчас сосредоточено на тяжести внизу живота, куда она и направляет Майклсона с его похотливым языком, сильнее надавливая на его макушку. И она почти готова кончить только от его вида перед ней на коленях. Его руки с сильным нажимом скользят от лодыжек до бёдер, пока он с гортанным стоном целует её колени, явно согласный на то, чтобы провести в таком положении всю свою жизнь. — Кэролайн, — выдыхает он вместе со стоном, когда его ладони не нащупывают по пути ничего. Ни-че-го. Со звериным рыком Клаус одним рывком поднимает низ сарафана к её талии, фиксируя там свои ладони, которые ещё сильнее прижимают её к стене. И это одно из самых верных действий, потому что стоит Кэролайн почувствовать его дыхание на своем естестве, как ноги перестают её держать совсем, отчего Майклсону приходится приложить немного больше усилий, пытаясь удержать её, хотя вряд ли он осознаёт это. Вряд ли он вообще сам осознаёт что-либо, когда его пальцы с такой лёгкостью проскальзывают внутрь, делая несколько быстрых толчков. — Ещё рано, — оставляя поцелуй на её тазобедренной косточке, выдыхает Клаус, когда она сжимает его пальцы внутри себя. — Ну, не расстраивайся, — просит он перед тем, как обхватить болезненно напрягшийся клитор губами, слегка сдавливая его и с ухмылкой на пухлых губах отмечая, как дернулись руки, предусмотрительно прижатые к стене. — Именно поэтому тебя надо связывать, милая, — продолжая касаться нежными поцелуями Кэролайн там, выдыхает Клаус. — Пожалуйста… — Пожалуйста что? Связать тебя? Или приковать наручниками к кровати? А может, перегнуть через спинку твоего диванчика? Помнишь, как я брал тебя на нём, когда ты не слушалась? — между длинными движениями языка, спрашивает Клаус. — Чего ты хочешь, Кэролайн? — Тебя, — глаза полные похоти опускаются вниз, встречаясь с точно таким же взглядом. — Тебя, — ещё раз выдыхает Кэролайн, закрывает глаза, готовая уже наконец-то кончить, и откидывает голову назад. Но вдруг, чувствуя резкую боль, дергается и, пугаясь ощущения падения всем телом в бездну, резко распахивает глаза. Голова нещадно кружится, и правая рука на автомате дотрагивается до места ушиба. Тяжёлый вздох оглушает утреннюю тишину квартиры. Гребаный Майклсон. *** Кэролайн входит в клинику, пытаясь отряхнуться от снега, налипшего на её любимое персиковое пальто. Волосы, которые она с таким упорством укладывала сегодня утром, пытаясь отвлечься от кошмара, торчали в разные стороны, напоминая бороду Хагрида, хотя и та лучше выглядела. И самое обидное, что ей даже негде привести себя в порядок! У неё больше нет кабинета! Только ординаторская, но появляться там в таком виде желания мало. Едва не рыча, Кэролайн кидает взгляд на телефон. Только бы Кэтрин была на работе! И слава всем Богам, она на работе! — Кэролайн, у тебя такое выражение лица, будто после моего кабинета следующая остановка — Спарта, — посмеивается Пирс, проводя утюжком по прядке волос и смотря на угрюмую подругу. — Я думала, что ты сегодня будешь сиять! Неужели уже успела встретить Майклсона? — Почти, — скрипит зубами Форбс. — Он сегодня был героем моих снов… Кидая взгляд через зеркало на Кэролайн, Кэтрин выгибает одну бровь, с удивлением смотря на неё. — Неужто эротических? — подтрунивает она и едва не роняет плойку из рук, когда Кэролайн угрюмо кивает. — Потрахаться тебе, Кэри, надо. А то совсем скоро кукушка полетит с твоим Майклсоном. Кстати, — вдруг вспоминает Кэтрин, немного взбивая пальцами волосы Кэролайн, — может, такой наплыв гормонов вызван тем горячим ирландцем, про которого ты мне вчера писала? — и ещё раз взглянув через зеркало на Кэролайн, Кэтрин резко поворачивает её на кресле лицом к себе, упираясь в подлокотники и вопросительно глядя на неё. — Он пригласил меня на свидание… — тихо в ответ мямлит Кэролайн. — И? — Я обещала подумать… Едва не толкая кресло на стенку, Кэтрин садится на диванчик, зло смотря на подругу. — Собираешься дальше страдать по этой британской морде? Или вы недостаточно сильно поссорились в Лондоне? Кэролайн, сколько можно?! — Кэтрин! — грубо окликает Форбс. — Давай не будем об этом говорить. Я просто не хочу новых отношений. Кэтрин лишь качает головой, даже не смотря на Форбс, когда та уходит, благодаря за прическу. Пирс всем сердцем желает Кэролайн счастья. И как бы она ни ненавидела Клауса, она всё чаще думает о том, что вряд ли они смогут быть счастливыми по отдельности. — Сколько же шишек вы еще должны набить?.. *** Кэролайн, если честно, всё никак не могла определить, что именно заставляет её делать вид, будто Майклсона не существует и никогда не существовало в её личной вселенной. Возможно, во всем виновата их ссора, переросшая в тихую ярость со стороны Майклсона, как назло, медлящего сегодня с её пациентами и время от времени кидающего в нее предостерегающие взгляды. А возможно, всё дело в особо горячем сне? Стоило Кэролайн случайно заметить, как его язык скользнул меж губ, так все ее утренние старания пропали даром. Чёрт бы побрал Майклсона вместе с его похабным языком! Поворачиваясь к нему спиной, Кэролайн время от времени гримасничает, слушая, как он разговаривает с другими врачами, отдавая пациентов и распоряжение. И кто там жаловался, что не его призвание управлять? В очередной раз закатив глаза, Кэролайн с замиранием сердца слушает шум шагов и последующий хлопок двери. Ей стоит развернуться и красиво изогнуть бровь, как это бы сделала Кэтрин. Показать, что она о нём даже не думает и, слегка поведя плечиком, вытащить из его пальцев папки с её пациентами. И самое сложное в этом было бы не думать слишком много об его пальцах. — Кэролайн? — и о его голосе с этим… ужасным британским акцентом! Может, стоит повернуться? — Неужели ты заметил, что я здесь? — складывая руки на груди, Кэролайн слегка приподнимает подбородок, встречаясь с его хмурым взглядом, который не обещает ничего хорошего. — Сложно не заметить, когда ты так и напрашиваешься на внимание! — останавливаясь напротив него на расстоянии четырех шагов, Форбс видит, как напряглись желваки на лице Клауса. И она уже почти готова бежать, когда понимает смысл сказанных слов. — Что, прости? — Может, Джейми и оценил вырез на твоей блузке, но вряд ли это оценят твои пациенты. Всё же ты должна соо… Клаус не успевает среагировать, когда Кэролайн резко тянет его на себя за лацканы халата. — Ещё раз ты посмеешь что-либо сказать по поводу моего внешнего вида, и я приду на работу голой! — шипит Форбс, сильнее сжимая ткань его халата. — И поверь мне, я позабочусь, чтобы это увидели все, кроме тебя! — Будто бы я там чего-то не видел! — в ответ цедит Клаус, делая шаг вперёд, тем самым прижимая Кэролайн к столу и заставляя упереться об столешницу ладонями, чтобы не рухнуть на неё. — Хватит козырять этим, Клаус. Ты уже давно там ничего не видел, — Кэролайн кидает недвусмысленный взгляд в вырез своей блузки и, почти мурлыкая, добавляет, — так что не бухти и позволь наслаждаться другим! — Кэролайн, — тянет Клаус, сильнее вжимаясь в неё, — не зли меня снова. Мне понадобились все мои моральные силы, чтобы не рвануть следом за тобой в Нью-Йорк после того, как я понял, что ты смоталась, ничего не сказав! И я даже не уверен, что не захочу тебя задушить снова, — горячо шепчет Клаус. — Серьёзно? Я должна была остаться в твоем доме после того, как ты обвинил меня в измене, которой никогда не было? После того, как я поняла, что всё это время ты считал меня виноватой в том, что мы расстались? Да пошёл ты. Толкая Майклсона в грудь, Кэролайн быстро отходит от стола, не желая ещё раз оказаться в проигрывающем положении. — Дай мне пациентов, — цедит Форбс сквозь зубы. — Тина Хаммер, — опираясь обеими ладонями об стол и смотря вниз, говорит Клаус. — Сорок один год. Выявлена аневризма. Радиологи сказали, что нужна операция. *** Кэролайн слегка потряхивало, когда она быстрыми шагами подошла к стойке медсестры, едва не грубя той на её вопрос, как она провела рождественские выходные. Как? Ну, сначала она приревновала гребаного Майклсона к парику на голове его брата, потом оказалась пьяной в Лондоне, а в конце этого ещё и позволила думать себе, что, возможно, она зря так боится возобновить эти отношения! Дьяволдьяволдьявол. — Запиши аневризму на понедельник, но это еще не точно, — сдерживаясь от желания смять лист с расписанием к чертям, Кэролайн старается медленно выдохнуть. Чего она хотела в конце концов? Что Клаус упадет перед ней на колени, умоляя простить его? Ей стоит поблагодарить его за то, что он действительно не свернул ей шею. Но… Она так устала. Может, ей стоило уйти тогда? До того, как она привязалась к Кэтрин и Стефану. Бежать от Клауса так далеко, как он от неё однажды… — Доктор Форбс, вам плохо? — обеспокоенно спрашивает молодая медсестра, на что Кэролайн лишь качает головой и отходит от стойки, ругая себя. Ей явно будет не хватать отдельного кабинета. Да и к чему эти размышления сейчас? Если она не смогла убежать от него тогда, то сможет ли сейчас? Поднимая глаза к потолку, Кэролайн осознает, что почти готова расплакаться, а перед этим убить Клауса самым изощрённым методом. Кидая взгляд на папку в руках, Кэролайн одёргивает себя. — Ты нейрохирург, Кэролайн. Вот что важнее всего, — тихо шепчет она себе под нос, не слыша противный цокот шпилек по кафелю рядом. — Уже разговариваешь сама с собой, Форбс? Вот если у Клауса всегда есть какой-то процент выжить, когда у Кэролайн ужасное настроение, то у этой рыжей шлюхи его может однажды не оказаться. — Надеюсь, что ты тут только потому, что наконец-то поняла, что твои мозги стоит проверить, — огрызается Кэролайн, смотря на Женевьев, похожую на довольную слониху. — Ну… Теперь можно и провериться, не боясь, что я случайно сгорю при таком-то старшем враче в отделении, — презрительно хмыкает Женевьев. — О, поверь. Это не было бы случайностью! — Кэролайн скалится в ответ, на что Деверо закатывает глаза, пытаясь всем своим видом показать, что она выше этого, и уходит. И Кэролайн искренне надеется, что она сломает себе шею с такой-то походкой. Походкой в её кабинет Майклсона. Да чтобы они оба себе там шеи поломали. И Кэролайн даже не хочет думать, в каких именно позах для этого они должны оказаться. — Надо было забрать мебель, — вздрагивая от собственных мыслей, бухтит Форбс. Страдать он по ней будет, ага. Останавливаясь перед дверью в палату, Кэролайн достаёт телефон и быстро печатает сообщение, отправляя и не перечитывая, лишь удивляясь своему сердцебиению. Как школьница перед первым свиданием. Но… Заталкивая все мысли на задний план, Кэролайн позволяет себе короткую загадочную улыбку, прежде чем открыть дверь в палату, обращаясь к пациентам: — Тина Хаммер? — Я. За всё время своей работы Кэролайн так и не смогла выявить правильной манеры разговора с больными, каждый раз теряясь, прежде чем начать разговор. Перед ней была красивая женщина, сидящая на своей кровати в персиковом спортивном костюме. Она улыбалась, но… У неё были все рождественские каникулы, чтобы прочесть кучу статей об её болезни, и её глаза полны страха. — Меня зовут Кэролайн, я ваш доктор, — подходя к кровати, она протягивает руку в знак знакомства. — Расскажите мне, пожалуйста, о ваших головных болях, — немного оттягивая неизбежное, Кэролайн, спросив разрешение, аккуратно садится на край кровати, слушая подробный рассказ женщины, боящейся что-либо опустить и постоянно возвращающейся назад с дополнениями. Мало кто любит шутит с нейрохирургией. — Тина, — внимательно выслушав пациентку, Кэролайн открывает папку, доставая оттуда ангиограмму, — вы уже знаете, что у вас аневризма средней мозговой артерии. Радиологи не могут удалить её без вмешательства ножа, так как она неправильной формы. Аневризма находится не в критическом состоянии, но… — Это бомба, да? — голос больной дрожит. — Да, — кивает Кэролайн, грустно улыбаясь такому сравнению. — Вам нужна операция. Но вы должны знать, что она несёт в себе большой риск. Вы можете стать инвалидом. Но операция необходима, иначе вы с большей вероятностью умрёте от разрыва аневризмы в будущем. Кэролайн протянула женщине ее ангиограмму, показывая выпячивание стенки сосуда, и женщина, наверняка решившая до этого не плакать, громко всхлипнула. Кэролайн хотелось бы думать, что она понимает, насколько страшно узнать, что в твоей голове образовалась маленькая дрянь размером в несколько ничтожных миллиметров, но способная убить тебя или сделать инвалидом на всю жизнь. — Я согласна на операцию, — спустя некоторое молчание, ответила Тина и, извиняясь, утёрла слезы. — Я знала всё это, но… Я надеялась, что обойдётся. У меня маленький сын. Я боюсь за него. Не хочу, чтобы он рос без матери, — глотая последние слова, женщина вновь начинает рыдать, закрывая лицо руками. — Как он без меня? Ему всего семь. — Тина, — притягивая женщину к себе, Кэролайн мягко гладит её по спине, краем глаза замечая, как две женщины, лежавшие в палате, откладывают свои дела, готовые помочь. — Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы операция прошла хорошо. — Тина, не бойся, доктор Форбс одна из лучших! — говорит другая пациентка, из-за чего Кэролайн начинает чувствовать себя неловко. — Я знаю. Всё будет хорошо! — пытаясь улыбнуться, говорит она, и Кэролайн кивает. Это всё, что она может сделать в данной ситуации. *** Мотая из стороны в сторону ножкой, Кэролайн глупо улыбается, смотря какую-то телепередачу по телевизору, который висит в ординаторской. Хотя вряд ли «смотрела» верный глагол. Выключи кто-нибудь телевизор, она этого и не заметила бы. До конца рабочего дня оставалось десять минут, и Кэролайн уже могла начать собираться, но она предпочитала дождаться семи, чтобы не искушать судьбу. Тем более Кэролайн сегодня была почти свободна, в отличие от других, удивительно, что в её расписании нет сегодня дежурства. Остаётся еще семь минут, когда в ординаторскую входит женщина. Она бегло оглядывается по сторонам и, замечая Кэролайн, с облегчением выдыхает. — Кэролайн, мне очень нужна твоя помощь! — восклицает Джорджина — женщина сорока лет, она ведёт пациентов после операции. Достаточно милая, чтобы Кэролайн забеспокоилась об её проблемах. — Да, конечно, что такое? — выпрямляясь на стуле, обеспокоенно спрашивает Форбс. — Можешь сегодня отдежурить за меня? Извини, что обращаюсь к тебе, но я просто не знаю, кого ещё могу попросить! Мне позвонили соседи и сказали, что мы их топим! Наверняка труба окончательно треснула! — тараторит Джо. — Ты как? На секунду замирая с открытым ртом, Кэролайн виновато смотрит на женщину. Чёрт, почему именно сегодня, когда у неё действительно важные планы на вечер? Не зная, что делать, девушка тупо смотрит на Джо. Ей не хочется отказывать, но и… Чёрт, когда она ещё решится на свидание с горячим ирландцем? И да, пора прекратить его так называть. Киф. Его зовут Киф. — У тебя дела, да? — не дожидаясь ответа, догадывается женщина. — Мне так жаль! — Боже, Кэр, ничего страшного! Я тоже была в твоем возрасте и считаю, что это большой грех - заставлять молодых девушек отказываться от свиданий в пользу работы! — пытаясь успокоить девушку, Джо подмигивает ей и широко улыбается — Всё нормально! Я попробую найти кого-то другого. — Извини ещё раз, — поджимая губы, просит Кэр. — А… С чего ты взяла, что… — Свидание? — договаривает Джо и одновременно с этим начинает набирать на телефоне чей-то номер. — Ну, ты выглядишь так, словно вся на взводе перед горячей ночкой! — вновь громко смеётся женщина, пока Кэролайн пребывает в шоке, пытаясь незаметно посмотреть в зеркало. — У кого намечается горячая ночка? Кэролайн едва не падает со стула, если честно, когда слышит голос Клауса в ординаторской, а секундой позже чувствует его у себя за спиной, обхватывающего ладонями спинку её стула. — Ага, у меня! — смеётся Джо и тут же чертыхается, когда на всю ординаторскую раздаются быстрые гудки. — Прорвало трубу дома, доктор Майклсон. Нужно домой, а не могу найти никого вместо меня на дежурство! — А как же доктор Форбс? — заглядывая на Кэролайн сбоку, Клаус успевает уловить, как она взглядом показывает Джо молчать, на что та кивает. — М-м, Кэри? — хмурясь, ещё раз спрашивает он. — У нас с Кэтрин сегодня важные дела, — быстро отвечает Кэролайн. — Кэтрин дежурит сегодня, разве нет? — Разве? — чертчертчертчерт. — Да. Чувствуя, как пальцы Клауса сильнее сжимают спинку стула, Кэролайн остается лишь надеяться, что он не представляет её шею, потому что она бы себя придушила. И почему она не умеет врать? Но почему она должна врать? Она взрослая женщина и имеет полное право ходить на свидания с горячими ирландцами! И плевать, что этому мудаку это может не понравиться! — Можешь идти домой, Джо, — не отводя взгляд от светлой макушки перед собой, говорит Клаус. — Я разберусь с тем, кого назначить сегодня на дежурство. Может, ей в обморок упасть? Кивая на прощание Джорджине, Кэролайн вдруг осознаёт, что все эти тирады у неё в голове звучат намного круче, чем в жизни. Вряд ли она сможет высказать всё это Майклсону в лицо. Максимум до «ходить на свидания». — Что ты от меня хочешь? — закидывая голову назад, Кэролайн упирается взглядом в Клауса, хмуря брови на его ухмылку. — Прямо сейчас — правды. Кэролайн краем глаза замечает, как Клаус подносит ладонь к её лицу, и от ощущения холодных пальцев на своей щеке, мягко ласкающих контур лица, она едва не начинает мурлыкать, забывая, что хотела послать его куда подальше. — Если я скажу, то ты оставишь меня на дежурство, — хнычет Форбс, пока палец Клауса обводит контур её губ. — А я не хочу на дежурство! — А куда ты хочешь? — улыбается мужчина, наблюдая за тем, как Кэролайн сильнее вытягивает шею, намекая, какой части её тела не хватает ласок. — На свидание, — выдыхает Кэр и замирает, боясь его реакции, только чувствуя, как мужская ладонь останавливается, прекращая ласку, а затем и вовсе соскальзывает с шеи, и она неловко выпрямляется на стуле, боясь повернуться назад. — Хорошо, иди, — спокойно отвечает Клаус, обходя её и останавливаясь напротив её шокированного личика. — Ты не рада? — Я? Эм, рада, — растерянно произносит она, смотря на Клауса с неким недоверием. — Ну и отлично. Тогда беги, — кидая взгляд на время, говорит Клаус с абсолютно спокойным выражением лица. И Кэролайн кивает, на что Клаус лишь слегка улыбается. — Куда идёте? — спрашивает он перед тем, как уйти и, одобрив паб, выходит из ординаторской, желая Форбс хорошо провести вечер. — Спасибо. Только вот она уже никуда и не хочет.