Под кожу

Кэролайн прекрасно знает, что ей нужно радоваться, а не плакать, но почему-то первого хотелось меньше, чем второго, и это её удручало. — Я правильно понимаю, что Клаус дал тебе благословение на свидание, а ты чем-то недовольна? — шипела в трубку Кэтрин, наверняка мечтая хорошенько встряхнуть подругу. — Давай поменяемся: я вместо тебя схожу на свидание с горячим мужчиной, а ты останешься дежурить вместе со своим любимым Майклсоном! — зло выплюнула Пирс. — Он не мой и точно не любимый Майклсон! — поставив телефон на подставку и включив громкую связь, Кэролайн едва не сорвала ремень безопасности, дернув его на себя. Её руки тряслись, а губы то и дело поджимались, стоило ей вспомнить причину своей нервозности. — И мне не нужно его благословление! — О да, без него было бы явно лучше! Сидела бы в баре, строила глазки парню и думала: «Выкуси, Майклсон!», но надо же, похоже, Майклсон и так по горло сыт! — Кэтрин! Я надеялась на поддержку! — заводя машину, Кэролайн крепко сжимает руль и старается медленно выдохнуть. — На поддержку? Кэролайн… Я хочу задушить тебя. Чёрт, мне нужно пройтись, пока я что-то не испортила, и взять кофе. И тебе повезло, что ты не рядом, иначе я бы вылила его на твою голову. Кидая обиженный взгляд на давно погасший экран телефон, Кэролайн быстро тыкает по нему и с детским ребячеством показывает фотографии, на которой изображена Пирс, язык, но тут же чувствует себя виноватой. Кэтрин права. — Ты возвращаешься из Лондона и, заливаясь слезами, клятвенно клянёшься, что всё кончено раз и навсегда. Два дня лежишь в кровати, пересматривая мелодрамы, три ночи пьёшь всё, что попадается под руку. — Пьём, — поправляет Кэролайн, намекая, что делали всё это они вместе, и одновременно выезжает со стоянки. — Да, — быстро соглашается Кэтрин, и Кэролайн наравне с её голосом слышит гам больничного коридора. — Таким образом, я мечтала, что мы отдали дань окончанию ваших с Клаусом недоотношений. А твоё восхищение от встречи с этим ирландцем… Чёрт, я правда надеялась, что срыв произойдет хотя бы через неделю, но не в первый же рабочий день! Но этого стоило ожидать. — Это не срыв! — поздно понимая, что сказала это слишком громко, Кэролайн хмурится, пялясь на машину, стоящую впереди неё в пробке. Да, она едет на свидание, а это уже означает, что это не срыв! — Так что ничего не стоило ожидать, — уже намного тише добавляет Форбс. — Ага, не стоило… Особенно после твоих эротических снов, главным героем которых являлся Майклсон. Кончила хоть? — Кэтрин! Заткнись! — подпрыгивая на месте, Кэролайн сильно сжимает руль, но тут же ослабляет хватку, боясь его поломать. — Замолчи, просто замолчи! Пожалуйста! — Знаешь, что, Кэри? Если уж Клаус дал тебе благословение на свидание, то я даю тебе благословение на секс! Хороший ирландский секс! — Если ты ещё раз скажешь слова «благословение» и «секс», то я вернусь и убью тебя! — Сколько у тебя не было этого? И я сейчас говорю о реальной жизни, а не о снах, — начиная веселиться, интересуется Кэтрин, хотя она и так прекрасно знает ответ. — Кэ-э-этрин, — шипит Форбс, не понимая, почему не отключит звонок и не попытается успокоиться, чтобы прийти на свидание милой девушкой, а не влететь фурией и запрыг… Так, стоп. Она Кэролайн Форбс, нейрохирург одной из лучших клиник Америки! И она умеет мыслить трезво и отстраненно в любых ситуациях. Поэтому она сейчас перестанет прокручивать в голове свой сон, успокоится и… — Слушай, а Клаус работал языком или членом во сне, мм? Она сейчас вернётся и убьёт её. — Я отключаю тебя, Кэтрин! — кричит Кэролайн, но одновременно с этим резко убирает руку от телефона, замечая, что машина впереди неё уходит вперед, а ей ещё нужно перестроиться. — Ладно, извини! Просто… Я хочу, чтобы ты была счастлива. С Майклсоном или без него, хотя лучше без него, конечно… Кэролайн, когда я увидела тебя после Лондона, я была готова сама полететь туда, чтобы надрать ему задницу! И я собиралась сделать это, когда он вернётся в Америку. Но ты сама выбрала эту тактику — делаем вид, что ничего не было. Я согласилась. — Спасибо тебе, — после некоторого молчания, произнесла Кэролайн. — За всё. Я не знаю, что делала бы без тебя. — Напиши мне, как освободишься. И надеюсь, что это произойдет не раньше, чем утром. Или расскажешь уже на работе. — Секс на первом свидании — плохой тон, Кэтрин! — притворно возмутилась Форбс, кидая взгляд на часы. — Чёрт, я опоздаю, не хотелось бы. — Ничего, подождёт. И это я сейчас не про секс! Давай, Кэролайн. Осчастливь Ирландию! Только не детьми, окей? — Боже, Кэти… — едва не закатив глаза, Кэролайн весело улыбается. — Не думай о мудаках, думай о том, что ты превосходна и сексуальна! Не зря же ты стащила моё пальто! Кидая взгляд на черное прямое пальто, Кэролайн почти чувствует вину за то, что так нагло его стащила, но её собственное персиковое пальто совершенно не подходит к её образу, ведь с утра она ещё не собиралась на свидание. А Кэтрин всё равно сегодня на дежурстве. — Ты заметила, да? — Конечно! Но я не злюсь. Точнее… Всё зависит от того, как пройдет твоё свидание! Покажи ему, что их ирландское пойло ничто, по сравнению с тем, как идёт кругом голова от тебя. Удачи, малышка. — Спасибо. *** Мысль, что стоило оставить свою машину на стоянке в клинике и добраться в паб на такси пришла Кэролайн настолько поздно, что она уже парковалась рядом с этим пабом. И нет, на самом деле, Форбс абсолютно точно не рассчитывала сегодня на секс! Всё же первое свидание и все дела… Но вот выпить ровно столько, чтобы оставаться всё ещё очаровательной, но в тоже время все её проблемы ушли на задний план, пожалуй, да. Обновив помаду на губах, Кэролайн взяла своё пальто с переднего пассажирского сидения и вышла из машины. Она задержалась на двадцать минут, а с условием, что она добиралась сюда на машине в час пик, то это даже не опоздание. Закрыв машину, Кэролайн бросила ключи в сумочку и направилась к пабу, заодно пытаясь разглядеть своё отражение в затемнённых стеклах здания. Ботильоны темно-синего цвета, обтягивающие джинсы и черный свитер крупной вязки, который почти спадал с правого плеча, заставили Кэролайн растянуть губы в довольной и о-очень соблазнительной улыбке. Уж что-что, а кружить головы она умеет. Ещё раз улыбнувшись, Кэролайн зашла в паб. Атмосфера в пабе царила живая, но не суетливая. Приятный слуху фолк-рок разносился по помещению, которое было почти полностью отделано деревом, и стоило Кэролайн закрыть за собой дверь, как запах свежих дрожжей тут же ударил ей в нос, отчего она негромко чихнула с непривычки. Только сейчас Форбс вспомнила, что уже была тут вместе с Кэтрин, ещё до того, как Стефан уехал заграницу. Первым делом отыскав глазами ирландца и удостоверившись, что он её всё ещё ждёт, несмотря на небольшую задержку, Кэролайн повесила пальто на ближайшую вешалку, мысленно пожелав ему удачи. Если с ним что-то случится, то Кэтрин её задушит. Взбив волосы пальчиками, Кэролайн направилась к ирландцу, сидящему к ней вполоборота и рассматривающему фотографии на дальней стене. И Форбс на какой-то момент захотелось забиться в экстазе от того, насколько сексуально он выглядел в этой кожаной куртке и массивных ботинках, плюс слегка вьющиеся темно-русые волосы немного недостающие до плеч. Она там, кажется, говорила, что секс на первом свидании это плохо… Если только тебе скоро не тридцать, и ты не работаешь хирургом со свои… Так, вот о британской роже она сегодня думать не будет. Вообще никогда думать о нём не будет. Сегодня она в Ирландии. — Киф, — кладя ладошку на плечо мужчине, Кэролайн немного приподняла уголки губ в улыбке, — привет. — Кэролайн, — накрыв ладонь девушки своей, Киф быстро спрыгнул с высокого барного стула, восхищённым взглядом смотря на Форбс. — Прекрасно выглядишь! — Спасибо, — слегка закусив губу, Кэролайн улыбнулась, наклоняя голову и мысленно усмехаясь тому, как у мужчины тяжело поднялась и опустилась грудь. Её рука всё ещё лежала у него на плече, накрутая мужской ладонью, и Кэролайн пришлось слегка сжать пальцы, напоминая об этом. — Извини, — неловко улыбнувшись, Киф тут же убрал свою руку, продолжая пялиться на Кэролайн, которая тоже начинала чувствовать себя неловко. В первую их встречу разговориться было намного легче. — Извини, что опоздала, — да-да-да, Кэтрин ей сто раз говорила, что никогда не нужно извиняться за своё опоздание перед мужчиной, особенно если ты выглядишь шикарней, чем Париж глазами влюбленных. Но пялиться молча в стенку не хотелось. Кэролайн вдруг вспомнилось её первое свидание с Майклсоном, если это можно так назвать. Он затыкался только для того, чтобы похабно поухмыляться. Ну, или посмотреть на неё этим своим щенячьим взглядом каждый раз, когда она намеревалась встать и уйти. Та-ак, Ирландия! — Это ты меня извини, — оживился мужчина, быстро оглянувшись по сторонам, — я должен был заехать за тобой! Но я был так рад, что ты согласилась провести вечер со мной, что все мысли из головы вылетели! И как только я увидел тебя сейчас — произошло то же самое. Ты очень красивая, — у Кэролайн пошли мурашки по телу от того, как он это сказал, и ей снова захотелось выгнуться и пропищать что-то нечленораздельное, но она лишь мило улыбнулась, показывая, что смущена. В двадцать семь парней клеит так же, как и в семнадцать. Ничего не меняется. - Милая, прекрати делать вид, будто смущена. Ты ведь специально хотела свести меня с ума, чтобы делать всё, что заблагорассудится. Что ж, у тебя получилось. Тяжело сглотнув, Кэролайн вдруг захотелось позвонить Майклсону и сказать, что если она ещё раз о нём вспомнит во время своего свидания, то ему лучше спрятаться где-то в Аду. — Кэролайн, пойдём? — Что? — на автомате переспросила Кэролайн, но тут же поняв, о чём спрашивает Киф, закивала головой. — А, да, конечно. Пошли. Взяв ирландца за протянутую руку, Кэролайн последовала за ним к крайнему столику, по пути разглядывая множество винтажных и не очень фотографий, висевших на стене заведения. — Думаю, что нам тут будет комфортно, — отодвигая деревянный стул с высокой резной спинкой, Киф широко улыбнулся, и Кэролайн, засмотревшись на его улыбку, на стул, скорее, упала, чем села. Ей нельзя сегодня напиваться, иначе она изнасилует его где-то в темном переулке. Нет, серьёзно, нельзя делать такие паузы в сексе. Это небезопасно для окружающих её мужчин. Для всех, кроме одного. Он будет только рад. — Кэролайн, что такое? — Киф, не успев сесть на свой стул, подается в сторону Форбс, обеспокоенно смотря на неё, пока сама Кэролайн виновато закусывает губу, понимая, что её эмоции, касаемо собственных мыслей, буквально отражаются на её лице прямо сейчас. И это отнюдь не самое милое выражение лица. — Эм-м, — делая огромное усилие над тем, чтобы снова не скривиться, но уже от стыда за собственную эмоциональность, — всё нормально. Не беспокойся, — говорит Кэролайн, даря ирландцу улыбку. — Небольшая судорога! Ничего страшного. — Сейчас всё нормально? Кэролайн кивает, всё также ослепительно улыбаясь ирландцу, отчего он даже немного смущается, как ей кажется. — Что ты будешь пить? — пододвигая к ней меню, интересуется Киф. Кэролайн в ответ пожимает плечами и открывает тонкое меню, состоящее в основном из напитков да нескольких блюд с закусками к ним. Уверенная, что Киф закажет себе пиво, она думает о том, чтобы тоже заказать себе что-то в этом роде, но, с другой стороны, пинта пива не совсем подходит к её образу. Но ей почему-то кажется, что Киф совсем не тот парень, который стал бы заморачиваться на эту тему. Когда она была тут с Кэтрин, то вливала в себя эль до тех пор, пока не захмелела настолько, чтобы позвонить Майклсону и рассказать ему, если он вдруг не догадывался, какой же он мудак. И это была самая лучшая идея в её жизни ровно до тех пор, пока следующим днём Майклсон не заставил её извиниться перед ним. — Я буду вино, — резко выдыхает Кэролайн, тыкая наугад в первое же красное полусладкое, стараясь не думать, не вспоминать то, как усердно она извинялась. — Взять тебе всю бутылку? — Да, пожалуй, — кивает она, и Киф уходит к барной стойке, что даёт ей пару минуток, чтобы прийти в себя. Кэролайн правда не понимает, почему через каждые пять минут в её голову лезет Клаус. Кэтрин права, она прилетела в Нью-Йорк из Лондона с твёрдым намерением больше никогда не иметь ничего общего с ним, не считая прошлого, которое именно сейчас лезет ей в мысли, мешая наслаждаться компанией прекрасного мужчины. Возможно, это одна из стадий расставания? Полного расставания. Никаких случайных мыслей, никакого флирта. Ни-че-го. Потому что она твёрдо решила поставить в их истории точку. Как, видимо, и сам Клаус. Полгода назад он запер её в своем кабинете, стоило ему узнать о том, что у неё намечается свидание с Джейми. Сейчас он дал ей своё гребанное благословение, будто бы без него она бы никуда не посмела пойти. Чёрта с два. Кэролайн медленно выдыхает, пытаясь сбросить с себя нервозность и сосредоточиться. Ей просто нужно расслабиться. И Киф, несущий бутылку вина и бокал, поможет ей в этом. — Это тебе, — подходя к столику, говорит Киф, ставя перед Кэролайн бокал и уже откупоренную бутылку вина, и снова уходит, позволяя ей проследить взглядом его спину и всё, что ниже спины. Возможно, он идеальный вариант для того, чтобы вырвать Майклсона из круговорота мыслей в голове Кэролайн Форбс? Хотела бы она, чтобы это было так. Киф вернулся за стол с подносом, тарелки с которого быстро оказались на столе, как и стеклянный бокал, наполненный пивом. Сырная тарелка была поставлена со стороны Кэролайн, а тарелка с жаренными рёбрышками со стороны мужчины, рядом с бокалом пива, и Форбс мысленно отчитала себя за то, что решила быть женственной. Кажется, у неё в телефоне был контакт круглосуточной пиццы. Или лучше роллы? Они же менее калорийны, да? В последний момент удержав глубокий вздох, рвавшийся из груди, Кэролайн замечает, что её бокал уже наполнен, и Киф ждёт, пока она выпорхнет из своих мыслей. — Тяжелый день на работе? — спрашивает он, как только Кэролайн поднимает глаза, встречаясь с ним взглядом. — Можно и так сказать, — уклончиво отвечает она, макая кубик светло-жёлтого сыра в мёд и отправляя закуску в рот, позволяя ирландцу насладиться видом её губ, обхватывающих шпажку и медленно скользящих вверх, пока сыр не оказывается отделен от прибора. Удовлетворённо улыбаясь тому, как мужчина замер, заворожённо следя за её манипуляциями, Кэролайн проводит языком меж губ, собирая капельки меда. — А кем ты работаешь? — тяжело сглатывая, Киф отводит взгляд от её губ, возвращаясь к глазам. — Я Нейрохирург, — делая глоток вина, Кэролайн наконец чувствует, как напряжение, сковывающее её тело с самого утра, начинает понемногу отступать. Красивый мужчина, хорошее вино и вдохновляющая музыка — лучшее лекарство. Возможно, ей даже не понадобится круглосуточная доставка пиццы. — Я удивлён! — говорит Киф. — Не подумай, что я хочу тебя обидеть! — спохватывается он, видя, как Кэролайн вопросительно выгибает бровь. — Но я думал, что ты… Занимаешься чем-то творческим. Ты, кажется, смотрела тогда, книжном магазине, пособие по фэн-шую? Кэролайн фыркает. Да, смотрела. Пыталась понять, в какой именно угол нужно поставить домашний мини-бар, чтобы раз и навсегда забыть о бывшем, а не видеть горячие сновидения с ним в главной роли. Грёбаный Майклсон. — Я достаточно творческая личность за пределами операционной! — заправляя волосы за ушко, улыбается Кэролайн. В конце концов, она частенько изощряется в своих фантазиях, пытаясь придумать, как отомстить Клаусу. Как тут обойтись без творческой жилки? — Чем же ты занимаешься за пределами операционной? Кэролайн на несколько секунд замирает, вспоминая всё то, что она делает за пределами операционной. Из творческого на ум приходит только тот момент, когда они с Кэтрин пьяные сочиняли для Стефана матерную песенку, желая отправить ему письмо в Швейцарию. Или Швецию? Чёрт, она уже сама запуталась. — Знаешь… — оглядываясь по сторонам в поиске какой-то подсказки, Кэролайн натыкается взглядом на стену, разрисованную ненавязчивым граффити и вспоминает, как пыталась постичь этот вид искусства, угрожая кровати Майклсона. — Я рисую! Он же не попросит разрисовать ему салфетку? — Круто! У тебя есть фотки своих картин? Чёрт. — А ты разбираешься в этом? — пытаясь выглядеть заинтересованной, а не загнанной в угол, спрашивает Кэролайн, гадая, сможет ли она его обмануть левой картинкой из интернета. — Я курировал выставки молодых талантов в Ирландии, — пожимает плечами Киф. — Этим же планирую заняться здесь, в Нью-Йорке. Чёртчёртчёрт. Даже если она сейчас скажет, что у неё нет фотографий своих картин, то он попросит отправить их ему потом. А максимум, что она умеет рисовать — внутренние органы человека! И то благодаря конспектам в институте! Чёртчёртчёрт. Нет, конечно, всё тайное становится явным, её этому научила ещё мама. Но не через пять же минут. Да и она сама всегда считала, что явным становится только то тайное, которое плохо скрыто. — У меня есть одна фотография, — медленно произносит Форбс, давая себе время отказаться от этой дурацкой затеи. Очень дурацкой затеи. Но рука, как назло, сама тянется к телефону и выискивает из недр нескончаемой галереи фотографию картины. — Вот, — поворачивая экрана телефона к ирландцу, Кэролайн кажется, что за её спиной сейчас волшебным образом появится Майклсон, держащий в руках ножницы, чтобы отрезать её длинный язык. — Потрясающая снежинка! — восхищается Киф, и Кэролайн хочется удариться об стол. Она действительно это сделала! — Ты настоящий талант! У тебя есть ещё картины? — Нет, то есть да, — бормочет Кэролайн, забирая телефон из рук мужчины, — но они не закончены. Много работы в клинике. Не до красок. — Жаль, у тебя может быть большое творческое будущее! Я мог бы помочь с организацией первой выставки, — сообщает он. — Из нас бы получилась неплохая команда, Кэролайн Майклсон. Не успев проглотить вино, Кэролайн с ужасом смотрит, как оно оказывается на белом свитере ирландца, расползаясь уродливо-багровыми пятнами. Волна жуткого стыда проходит с головы до пят, отчего её начинает слегка потряхивать, пока сам Киф переводит взгляд с неё на свою одежду и обратно. Почему это происходит всегда именно с ней?! — Я сказал что-то не так? — насмешливо интересуется он, и Кэролайн едва не начинает истерично смеяться, но, благо, её рот и так прикрыт собственной ладошкой от ужаса из-за этой идиотской ситуации. — Извини, пожалуйста, я очень виновата! — лепечет Кэролайн, протягивая Кифу салфетку. — Просто… — чёрт, он назвал её Кэролайн Майклсон! — Моё имя, откуда ты… — пытается объяснить она, чувствуя, как дико бьётся её сердце, а руки покрываются неприятными мурашками. — В правом углу на твоей картине стояла подпись «Майклсон», — озадаченно отвечает мужчина. — Что-то не так? Кэролайн выдыхает, пытаясь успокоиться. Ей хочется просто бить себя головой об стол и повторять, какая она дура! — Извини, просто… Это… — мычит она, пряча глаза от ирландца и пытаясь придумать что-нибудь, что бы объяснило её реакцию на эту фамилию. — Ты испугалась, что я следил за тобой? — Да! — резко кивает Кэролайн, поздно понимая, что это была шутка. Этот день вообще может быть ещё хуже? Ей хочется свернуться калачиком у себя в кровати и рыдать. — Так, ладно, — хватая свою кожаную куртку, лежащую рядом, Киф поднимается на ноги, отодвигая стул. — Ты уходишь? — Нет! Лишь приведу себя в порядок, — успокаивает Кэролайн ирландец. — Сейчас вернусь! Провожая его взглядом, Форбс со стоном роняет голову на стол, мечтая волшебным образом перенестись на несколько минут назад и не начинать всю эту череду лжи. Если бы она не была такой дурой! Боже, она была готова завыть от наплывших на неё чувств. Стыд, злость, безвыходность, вина, раздражение. И всё это усиливалось ещё и тем, что на какой-то миг она поверила, что сможет построить с Кифом серьёзные отношения. Но для этого, видимо, ей придётся научиться рисовать. И выкупить у Майклсона его грёбанную снежинку. Зачем вообще подписывать картины, если ты их не собираешься кому-либо показывать? — Даже так мне все портишь, Майклсон, — тихо шипит Кэролайн, собираясь ещё пару раз ударить себя головой об стол, но звук отодвигающегося стула заставляет её резко поднять голову. Остаётся только надеется на то, что Кифу это всё не покажется слишком странным. Она просто слишком нервная. — Извини ещё раз, — бормочет Кэролайн, виновато смотря на мужчину, чья кожаная куртка сейчас полностью застегнута, скрывая багровые разводы пятен. — Я оплачу химчистку! — Всё нормально, Кэролайн, не переживай! — успокаивает её ирландец. — Тогда продолжим? — предлагает она, но видя, что Киф не спешит садиться на место, а лишь раскачивает стул за спинку в разные стороны, Кэролайн хмурит брови, пытаясь понять, в чём дело. Ну, кроме того, что она полнейшая врунья, запачкавшая его одежду. — Я понимаю, что это странно выглядит прямо сейчас, — издалека начинает Киф, и Кэролайн замирает, боясь услышать то, что наверняка будет сказано, — но мне нужно уходить, — выдыхает он, а Кэролайн со стоном откидывается на спинку стула. Ну конечно! Будто бы с ней могло быть по-другому! — Ты тут ни при чём! — вскрикивает Киф. — Мой сосед сейчас позвонил мне! Он потерял ключи от квартиры, а сюда ехать не хочет, сказал, чтобы я приехал. Я не могу его там оставить! — виновато произносит он, и Кэролайн внимательно всматривается ему в глаза, пытаясь понять, врёт он или нет. — Правда? — дрожащим от разочарования голосом спрашивает она. Киф кивает, и Кэролайн почему-то кажется, что он не врёт. Поэтому попрощавшись с ним, Кэролайн залпом допивает свой бокал вина, думая, что это одно из самых плохих свиданий в её жизни. И почему Вселенная не хочет дать ей нормального мужчину? — Может, проблема во мне? — с грустью оглядывая паб, спрашивает сама себя Форбс. *** — Чёрт, — ругается Кэролайн, в который раз не попадая пальцем в нужную букву на клавиатуре телефона, набирая Кэтрин сообщение, впрочем, спешить ей некуда. Ни одно из уже отправленных не было ещё прочитано, а Пирс и так завтра потребует от неё объяснений. Но сейчас… Ей нужно было куда-то выплеснуть свои эмоции. А эмоджи и прописные буквы были способны хоть немного унять её бешенство на саму себя. Хоть слова Кифа об его соседе, потерявшем ключи, и звучали вполне убедительно, а сам он не выбежал из паба со счастливыми криками, что смог избавиться от такой дурёхи, как она, у Кэролайн всё равно были некоторые сомнения на его счёт. Может, стоит ему ещё раз написать, что ей жаль его свитер? Тяжело вздыхая, Кэролайн убирает телефон в карман пальто и перекладывает ключи в правую руку, сжимая их крепче, когда лифт плавно останавливается, а звуковой сигнал оповещает об этом. Будто бы двери, открывающиеся перед ней, недостаточный намек на то, что ей пора выходить. — Дом, милый дом, — с нежностью выдыхает Кэролайн, желая поскорее оказаться по ту сторону двери и провести остаток этого хренового дня вместе с поистине приятными вещами: ванной и пиццей. И вином, если оно у неё ещё осталось. И почему она не прихватила с собой бутылку из паба? Вставляя ключ в замочную скважину, Кэролайн краем глаза улавливает какое-то движение со стороны лестницы, что заставляет её вспомнить все приёмы самообороны, которые знает, пока она поворачивается, надеясь, что ей не о чем беспокоиться и это всего лишь какой-нибудь её сосед, спускающийся вниз. — Божемой, — выдыхает Кэролайн, чувствуя, как быстро бьётся сердце в её груди. — Ты напугал меня! — шипит она и становится в оборонительную позу, складывая руки на груди и грозно, как ей кажется, хмурит брови. — Извини, любовь моя, я этого не хотел, — Клаус очаровательно улыбается и сходит со ступеней, на которых сидел ещё пару секунд назад, не зная, хочет он остаться незамеченным или привлечь внимание. Но Кэролайн решила это за него. — Что ты тут делаешь? — прищурив глаза, спрашивает Форбс и внимательно оглядывает Майклсона, пытаясь найти в его внешнем виде ответ на свой вопрос. Но он лишь продолжает лыбиться, тоже оглядывая её с головы до ног. — Потрясающе выглядишь, — мурлычет он наконец, на что Кэролайн закатывает глаза. — Вполне прилично для хирурга вашей семейной клиники, доктор Майклсон? — скалится она, вспоминая его утреннее бурчание по поводу её внешнего вида. — Да ладно, милая, давай забудем этот инцидент. Я был не в настроении, — смотря на Кэролайн исподлобья, Клаус поджимает губы, на что она громко фыркает, отворачиваясь от него. — И почему твоё плохое настроение всегда отражается на мне? — вскидывая руки, возмущается Форбс. — Ты всё ещё не ответил на мой вопрос! — Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, Кэролайн, — спустя некоторое время серьёзно произносит Майклсон. — Я не хотел тебе или вам мешать, — продолжает он, запинаясь на этом «вам». — Я должен был знать, что… С тобой всё хорошо, — выдыхает наконец Клаус, пока Кэролайн пытается осмыслить сказанное, чувствуя, как внутри всё сжимается от его слов. Вот почему в этот раз он не испортил ей свидание. Это всё ради неё. Ради её шанса на счастье он переступил через себя, свой эгоизм, ревность… Это всё ради неё. — Я собиралась заказать пиццу. Может, ты хочешь составить мне компанию? — смотря из-под ресниц, спрашивает Кэролайн, слегка закусывая губу от волнения. И едва успевает повернуться, пытаясь скрыть свою широкую улыбку, когда он утвердительно кивает. Возможно, через час она выкинет его из окна, но сейчас она просто попытается попасть в замочную скважину, чувствуя его дыхание на своих волосах.