Даже ангелы чувствуют боль

Сон. Такой явный. Такой ужасающий сон. Я вытерла выступивший пот со лба. В окно стучал этот проклятый дождь. Я никак не могла привести дыхание в порядок. Меня замутило, а во рту появился неприятный привкус желчи. Поднеся руку ко рту, я выскочила из кровати и стрелой полетела на первый этаж. —Лиза? — где-то на втором этаже я услышала сонный голос подруги. Забегая в ванну, я заперла дверь и подлетела к унитазу. Все-таки, мне пришлось попрощаться со своим ужином. — Элизабет, ты в порядке? — Анна стучала в дверь. Я сидела на кафельном голубом полу ванной комнаты, на очень холодном полу. Опять рвотный рефлекс. Желудок сжался в болезненных спазмах. Меня просто наизнанку вывернуло. Когда меня перестало тошнить, я нажала на кнопку смыть, встала и на ватных ногах прошла к раковине. Посмотрев в свое отражение, подумала, что смотрю на мертвеца. Бледная, губы синие, а под глазами такие синяки, будто я не спала целый год. Остался ужасный привкус, набрав в рот воды, дабы попытаться его убрать, начала полоскать. Выплюнув воду, я умылась и вышла. В конце коридора, на кухне, горел свет, и я пошла туда. Брюнетка стояла возле барной стойки и выжимала лимон в стакан с водой. Я обошла стойку и села на высокий стул. Поставив локти перед собой, я запустила руки в волосы. Теперь меня не тошнило, я чувствовала лишь пустоту в животе и тупую боль. Анна поставила стакан с лимонной водой на стол, а сама села напротив меня. — Выпей, лучше станет, — подруга выжидающе на меня посмотрела. Вздохнув, я выпила достаточно кислую воду. Пустота хоть чем-то заполнилась, и боль постепенно утихла. Выпив пол стакана, я поставила его на стол. — Сколько время? — я посмотрела на часы над дверью кухни. Почти полседьмого. Уже и вставать надо, как раз вовремя. — Как ты себя чувствуешь? — в голосе, да и во взгляде, чувствовалось беспокойство Анны. Я попыталась ответить улыбкой, но она у меня вышла кривобокая. — Дружеские объятья? — я снова попыталась улыбнуться. Распахнув несильно руки, я стала ждать. Анна подошла и обняла меня. Я почувствовала привычный запах шампуня и фруктового геля. Все плохое на мгновение забылось, и я снова вспомнила тех озорных девчонок, которые всегда любили тайны, принимали что-то обыденное, за невероятную загадку. И мы так заигрались, что не заметили как выросли. Озорным девчонкам уже по шестнадцать лет, а это значит, что пора различать, где жизнь, а где игры. Как бы я хотела задержаться на том моменте, где мы все еще дети, беззаботно гуляющие и ходящие в школу. В голове всплыл обрывок воспоминания, где я, Анна и Тори, взявшись за руки, стоим около океана, ноги в воде, и смотрим, как уходит летнее солнце за горизонт. Легкий ветерок развивает мои волосы. Пахнет свежестью, солью и бесконечностью. Здесь нам снова по одиннадцать лет. Я знаю, что не так уж много времени прошло с тех пор, но для меня так прошла уже вечность. — Нам пора собираться, — проговорила я, но не выпустила подругу из объятий. — Я знаю, — все-таки отстранившись, Анна пошла в ванну, а я наверх. Я оставляла вещи в школу, если не получилось взять с собой. Анна мне выделила полку в шкафу. Мама часто уезжает, и поэтому, чтобы не возить постоянно сумки с вещами, я перевезла часть сюда. Одев рваные, облегающие джинсы, черную майку и красную клетчатую рубашку, я решила, что рубашку застегивать не буду. Обув черные кеды, я взяла сумку, которая, на удивление, была сухой, перекинула через плечо и пошла вниз. Пройдя на кухню, я допила свою лимонную воду. Через десять минут за нами заедет Стайлз и Тори. Мы поедем за кофе, в маленький кофейный магазинчик, который открывается рано, специально для тех, кому надо на работу, в колледж или еще куда. Я прошла в коридор посмотреть, как я выгляжу. На мое удивление, неплохо. Пальцами я поправила волосы. Из-за дождя они начали виться, но сейчас, вроде, пришли в норму. Кожа тоже приобрела хоть какой-то живот оттенок, и я уже не выглядела как труп, сбежавший из морга. Что-то ярко-зеленое сверкнуло в зеркале. Я посмотрела на свое лицо, но все было в порядке, за исключением синяков под глазами. Я обернулась через плечо, но и там даже намека на зеленые тона не было. Я снова повернулась к зеркалу и чуть от удивления не упала. Мои глаза светились неоново зеленым. Я зажмурилась, чтобы проверить, не привиделось ли мне, а когда открыла глаза, они снова стали нормальными. Я начала себя успокаивать, просто не выспалась, вот и видится всякое. «Ты гораздо сильнее, чем я думал» — я снова вспомнила слова того парня. Теперь он мне еще и снится, отлично! — Эй, земля вызывает Лизу! — я повернулась на голос Анны. Она была уже полностью готова. На ней были белая футболка, джинсы заужены снизу, белые кеды и небольшой кожаный рюкзак. Волосы она убрала в хвост на затылке, — Ты что зависла? Ребята приехали, — я посмотрела в окно, на улице стоял джип Стайлза. — Тогда идем, — я вышла, дождь все еще шел. Пока Анна закрывала дом, чтобы не толпиться под небольшим навесом, я побежала к машине. Сев на переднее сидение, я захлопнула дверь. — Привет, — я улыбнулась Стайлзу и посмотрела на сидения сзади. Там была, как обычно жизнерадостная, Тори, которая во всем видит позитив. Я вытерла слегка намокшие руки о джинсы. Мое внимание привлекла моя правая рука. На месте костяшек у меня было все красное и виднелись царапины. Меня это немного удивило, ведь я вроде ничем не ударялась. Хотя, если по десятибалльной шкале определить, насколько я ловкая, то моя координация и на троечку не тянет. Дверь снова открылась, и в машину запрыгнула брюнетка. — Привет, ребята, — Анна убрала ключи в рюкзак. — Привет, девочки, — Тори обняла подругу. Стайлз же отделался тихим «привет». — Поехали уже, а то мы не успеем за кофе съездить. — Знаю я, что ты усидеть и минуту не можешь, вечно куда-то спешишь, — возмутился парень. — Зато я никогда не опаздываю, — оправдалась, как смогла. — Ой, ты то. Пока дойдешь, что-нибудь да сломаешь. Как ты вообще до шестнадцати дожила? — наиграно удивился русоволосый. — Двигай, давай, а то и вправду опоздаем. Стайлз завел машину, и мы тронулись с места. Я поражаюсь, что колеса вообще крутятся. Как-то раз мы заглохли на шоссе, и когда Стайлз открыл капот, то я увидела, что абсолютно все держалось лишь на скотче. Конечно, я ему говорила, что лучше отдать машину в ремонт, но он сказал, что и сам хорошо справляется. Единственное, что мне оставалось, так это смириться. И ждать, пока мы не застрянем где-нибудь в не подходящий момент. Стайлз у нас как мегамозг. Очень умный и наблюдательный. Его отец, мистер Харрисон, следователь и работает в полиции. Стайлз многим помог отцу во всяких делах. У него чутье настоящего детектива. Один раз он взял папину рацию, чтобы прослушивать полицейскую линию. Тогда убили какую-то девушку, так Стайлз вернулся на место преступления и нашел улику, которая помогла найти убийцу. Когда мы занимались у него дома, я глаз не могла оторвать от всяких фотографий мест преступлений, от доски, на которой написано все, что удалось понять следствию, от всяких ниток разного цвета, ведущих от одной улики к другой. Он мне что-то рассказывал про значение этих цветов: «Красный, для того что не понятно, зеленый что помогло следствию, а голубой… просто красивый». А ведь он прав, голубой действительно очень красивый цвет. Короче, когда творится что-то непонятное, Стайлз тут как тут. Джип остановился у обочины. По другую сторону дороги стоял кофейный магазин. Он не очень большой, но очень уютный, и внутри так классно пахнет. Мне нравится эта улица. Деревья растут вдоль дороги, и создается впечатление, что ты идешь по аллее. Двухэтажные домики, возле которых растут розовые кусты. И все было бы еще прекраснее, если бы не этот дождь. Когда он уже прекратится? — Итак, кто пойдет? — Стайлз откинулся на кресло и посмотрел на нас. — Я схожу, — сразу же ответила я. — Тогда я угощаю, — Стайлз дал мне кошелек, и я вылезла из джипа. Убедившись, что машины не едут, я побежала к кофейне, чтобы не намокнуть. Открыв стеклянную дверь, я зашла внутрь. Здесь стоят два круглых деревянных стола, барная стойка и витрина со всякими пирожными. Стены обклеены бардовыми обоями с замысловатыми узорами, на них висят черно-белые фотографии, пластинки. За стойкой стояла Карли — девушка с розовыми волосами и пирсингом где только можно. Мы так часто видимся, что уже успели познакомиться. — Привет, Лиза. — Привет, Карли, — я улыбнулась и подошла к стойке. — Как всегда, с собой? — она стала доставать четыре стаканчика. — Да, два капучино, один американо и однин латте, — проговорила я, хотя понимала, что Карли прекрасно знает мой заказ. Мы здесь бываем, как минимум, шесть раз в неделю, и это если не считать когда я могу прийти попить кофе одна. Я обернулась и посмотрела на улицу. Джип стоял на месте, а дождь так и продолжал лить, меня это уже начало бесить. Может, как раз-таки из-за него мне кошмары и снятся. В любом случае, у меня плохое предчувствие. Почувствовав запах свежесваренного кофе, я обернулась. Карли ставила кофе в подстаканник на четыре персоны. Я достала семь долларов и вручила их розоволосой, там оставалось немного денег ей на чаевые. —Спасибо, — пробубнила я, аккуратно беря подстаканник, чтобы не разлить кофе. — До свидания, — попрощалась и вышла. Быстрым шагом я направилась к машине. Стайлз открыл окно, и я просунула в него кофе. Обойдя джип, я залезла и захлопнула дверь, и, взяв свой долгожданный латте, отпила немного. Я начала греть руки о горячий стаканчик. Именно этого мне и не хватало. Меня, к счастью, больше не тошнило. Интересно, может, мороженое было просрочено, или еще что… Мы ехали прямиком в школу, звонок будет через полчаса, а до школы всего двадцать минут. Мы даже очень успеваем. Костяшки на правой руке начали ныть, какая-то заторможенная реакция. На улице то и дело виделись разноцветные зонты. Обычно в Бруклине не так дождливо. Мы заехали на школьную парковку и стали искать место, где можно пристроиться. — Итак, дамы, мы приехали, добро пожаловать в ад, — воскликнул Стайлз. Ну, он от части прав, школа и ад — это почти одно и то же. Выбравшись из машины, мы побежали в школу. — Я пойду к кабинету, встретимся позже, — как назло, у нас у всех редко бывают совмещенные уроки. Может, надо будет попросить сделать нам в следующем году одинаковое расписание, но сначала надо сдать экзамен. А вдруг, у меня не получится его пройти? Я потрясла головой, дабы выкинуть эту плохую мысль из головы. Я завернула за угол, в главный коридор. Подойдя к своему шкафчику, я посмотрела на руку. А ведь я ударила кулаком по дверце. Вот только это был сон. Может я пока спала, ударила по стенке или еще чего. Набрав код, я открыла дверцу, поставив кофе на полочку, стала вытаскивать учебники из сумки. Как странно, я точно помню, что положила тот листик в сумку. Порыскав немного, я поняла, что листка там нет. Взяв учебник по биологии, тетрадь и карандаш, я забрала кофе. В руки я взяла блокнот для рисования и несколько рисунков для кабинета изо. Взявшись за дверцу, я начала ее закрывать. — Привет, Элизабе, — за дверцей стоял парень. Прислонившись спиной к соседнему шкафчику, держа руки в карманах, он смотрел на меня. Я, наконец- то, смогла нормально разглядеть его лицо. Высокие скулы, глаза цвета океана. Насыщенный голубой, я проклинала себя за то, что это мой любимый цвет. Потому что сейчас мне захотелось утонуть в этих глазах. Его мягкий взгляд делал его лицо менее серьезным, чем есть на самом деле. От страха я вздрогнула, ремень скользнул с моего плеча, и я уронила сумку, а вместе с ней и рисунки. Я стала поднимать рисунки, и ко мне присоединился блондин. —Красиво рисуешь, — он держал листок, где я рисовала Стайлза и Анну. А голос у него приятный… черт, о чем я думаю? Я вырвала рисунок из рук этого парня. Он смотрел за тем, что я делаю, и ухмылялся. Черт, я тут думаю, что со страха с ума сойду, а он ухмыляется, ну может не совсем от страха, а скорее от возбуждения…, но это не важно, это ведь почти одно и то же, наверное. Может, это мне все видится? Может, мне Карли что-то в латте подсыпала? — Ух, ты! Какая общительная, — парировал он, — Что? — от возмущения я чуть не подавилась воздухом, еще чуть-чуть, и я взорвусь. — Да кто ты такой? Почему ты меня преследуешь?! — я уже сорвалась на крик. В этот момент прозвенел звонок, и я не дожидаясь ответа, обошла его, задев плечом, не собираюсь из-за него опаздывать на урок. Я зашла в класс и села на свое место. У меня сбилось дыхание, поэтому мне пришлось его восстанавливать. Кофе я выкинула по дороге в класс. У меня появились вопросы. Куда делся тот листочек и вообще был ли он? И кто, черт возьми, этот парень?  — Итак, ребята, у вас новенький. Прошу любить и жаловать, Джеймс Уайт, —проговорил учитель, и у меня замерло сердце, в класс вошел блондин. Мои брови взлетели до небес. По коже пробежали мурашки, а в животе запорхали бабочки, мне не понравилось, как я на него реагирую. Очень не понравилось, и надо с этим что-то делать. — Ну что, Джеймс, садись… — учитель начал осматривать класс, я тоже осмотрелась. Свободных мест было всего два: за последней партой с Молли Грейс, девочкой, которая ни с кем не говорит, и еще она очень странная, всегда сидит на последней парте, и ее почти не спрашивают на уроках. И на третьей парте, со мной. Я в панике посмотрела на мистера Рочестера. — К Эванс. Ну, все. В мой список «самых ужасных людей» попал учитель по биологии, хотя я его и так не очень-то жаловала. Зашибись, меня преследует какой-то парень, ой, поправочка, Джеймс. Меня преследует какой-то Джеймс, потом он мне снится, и теперь, его сажают ко мне за парту, плюс ко всему этому добавляются всякие непонятные штуки вроде записки, и глаз… Хотя, мне это точно показалось, просто игра света. Мне вдруг захотелось спать. Голова стала, как будто каменная, а перед глазами все поплыло. Такое ощущение, что это блондин на меня как-то влияет. От этой мысли по спине пробежал холодок, но я сразу выкинула ее из головы. Джеймс сел на соседний стул, мне стало некомфортно, мы впервые находимся так близко, даже в коридоре между нами было хоть какое-то пространство. Перестал поступать воздух в легкие, от этого я стала глубоко дышать. — Какая встреча, — вполголоса, растягивая гласные, проговорил он. — Я так и знал, что мы еще встретимся, — я закатила глаза. Еще бы, ты не знал, ты же преследуешь меня. Уже было сказала это, но слова не шли на язык. Я даже не повернулась в его сторону, его слова отдавались мне эхом. Я начала нервно крутить в руке карандаш, но в скором времени его сломала. Я посмотрела на учителя, он двигался будто в замедленной съемке. Его очки и седая борода, сразу говорили о том, что ему за пятьдесят.  — Эй, ты в порядке? — Джеймс дотронулся до моего плеча. — Не трогай меня, — я хотела, чтобы эти слова прозвучали угрожающе, но у меня ничего не вышло, получилось так, что я их прошептала очень тихо и хрипло. Я посмотрела на него. Лицо Джеймса было настолько серьезным, что я даже удивилась. Я отвернулась и одернула плечо. Сердце билось где-то в горле. Я будто издалека слышала собственное дыхание. — Лиза… Я сильно напряглась, чтобы соединить картинку воедино. Я услышала хруст. Я осмотрелась, либо у меня потемнело в глазах, либо здесь стало гораздо темнее. Я почувствовала какой-то укол в руке. Посмотрев на свой стол, я не поняла, откуда взялись осколки. По моей руке начало расплываться красное пятно и оно быстро увеличивалось. Я осмотрелась, все мои одноклассники начали вставать с мест, мы сидели в полумраке, что это был за хруст? Почему стало так темно… лампочки. Я посмотрела на потолок, все лампочки в классе просто взорвались, вот откуда взялись осколки. Я притянула и снова посмотрела на руку, это кровь. Черт подери, у меня идет кровь. Я дотронулась до пореза. — Что за… — запястье начало болеть. Меня дернули за плечо. Это был Джеймс, он взял мою руку. — Пошли, — он рывком поднял меня со стула и повел к выходу. Я слышала, как учитель что-то говорил, но мы уже вышли из класса. — Стой, куда… ты меня ведешь? — выдавить из себя хоть слово мне выходило с большим трудом. — В туалет, надо промыть рану, — так, мне не нравится перспектива идти с Джеймсом в туалет посреди урока, и когда я вряд- ли смогу бороться. Он сильно сжимал мою руку. — Стой, — я снова остановила его. Я попыталась дернуть рукой, но сделала хуже сама себе. Он повернулся ко мне, вид у него был обеспокоен.— Что тебе надо? — Промыть твою рану, — голос его звучал так, будто я спросила, что такое воздух. — Нет. Что тебе надо от меня? — произнеся последние слова, мое сознание просто покинуло меня. Я бы упала, если бы Джеймс меня не удержал, он взял меня на руки.