Даже ангелы чувствуют боль

Я открыла глаза и на секунду подумала, что ослепла. В глаза ударила темнота, но спустя несколько минут я к ней привыкла. Я повернулась, слишком резко. В голову, как будто молния, ударила головная боль. Из окна лил холодный темно синий свет. Я попыталась присмотреться и понять где нахожусь. Разум затуманило, и осознавать что, где и как, удавалось с трудом. Я лежала на кровати, укрытая одеялом. В комнате было прохладно, но мне стало очень жарко. Из-за пота, волосы неприятно липли к лицу. Я привстала на локти и снова осмотрелась. Ну конечно, я в своей комнате. Почему сразу не догадалась? Я посмотрела на время, почти семь вечера. Я стала искать свои вещи. Чтобы расширить способность видеть, включила лампу на прикроватной тумбочке. Мрак прорезал яркий свет от лампы, от чего немного поморщилась. На стуле, возле приоткрытой двери, стопочкой лежали мои вещи. Для меня слишком аккуратно. Значит, теорию с потерей памяти или лунатизмом можно исключить. Так, что последнее я помню? Биология, парень… Джеймс! Так его зовут. Мне не нравится, мне ничего не нравится. Все, что со мной случилось, мне все абсолютно не нравится. Тут я вспомнила, осколки от лампочек в кабинете порезали мне запястье. И мне очень интересно как так случилось, что все лампочки в классе просто взорвались. Я посмотрела на руку, но ни единого намека на рану или кровь. Даже на костяшках все зажило. Все было в порядке. Черт, если я после биологии ничего не помню, значит, меня в школе потом не было … Неужели прогуляла школу?! Я выпрыгнула из кровати, но мои ноги запутались в одеяле, и я рухнула на пол. Я вздрогнула, когда моя щека коснулась холодного пола. Стоп, если вещи, в которых я была в школе, лежат на стуле, то значит, я … Посмотрев на себя, я обнаружила, что была лишь в белом нижнем белье. Ну, все, мне это совсем не нравится. Я распутала ноги и поползла к сумке, висевшей на спинке стула. Где же телефон? Отбросив выпотрошенную сумку куда-то назад, я стала лазить по карманам джинсов. В заднем кармане нашла этот злосчастный телефон. Я включила его, и на экране высветилось пятьдесят девять пропущенных вызовов. Семнадцать пропущенных от Тори, двадцать от Стайлза, и двадцать два от Анны. Я поджала губы. В этот момент телефон завибрировал, и через секунду на экране высветилось «Стайлз». Я выдохнула. — Алло? — Лиза! Господи, наконец- то! Что случилось? Почему ты не отвечала? — голос его звучал облегченно и в тоже время настороженно. — Эм… я… ну, а ты где? — я запиналась, не зная, что ответить, решила уйти от темы. — Еду недалеко от твоего дома. Девочки волновались, и я решил поехать к тебе проверить, все ли нормально. — Отлично, тогда забери меня. — Хорошо, — он так спокойно это сказал, будто я больная на голову и могу что-то с собой сделать, — Я буду через десять минут. — Жду. Я сидела на холодном полу еще минуту, глядя на погасший экран, в одном белье. Я резко вскочила и стала одеваться. Надев майку, поправила волосы. Я уже было взяла рубашку, но на пол, плавным качанием, упал листик. Я секунду помедлила. Сглотнув, я прикусила нижнею губу. Медленно опустившись, взяла бумажку. «ОСТАВАЙСЯ ДОМА». Как мне все это надоело. Я не собираюсь плясать под чью-то дудку. Я нахмурила брови и с яростью скомкала листик. Мне стало не хватать воздуха. Как же много вопросов, и у кого мне спрашивать ответы? В первый раз я столкнулась с тем, чего совершенно не знаю. Это охватило меня с головой. Я будто тону, и выплыть мне помогут только ответы. Ответы на множество появившихся вопросов. Блин, слишком сильно прикусила губу. Ужасная привычка. Я закатила глаза, поражаясь своей собственной глупости и беспомощности. На секунду я обрадовалась тому, что чувствую хоть что-то, кроме пустоты и растерянности. Меня одолевало чувство паники и страха, и единственное, что сейчас могло мне помочь, что заставит чувствовать себя в безопасности — это пара ярко голубых бездонных глаз… Я услышала отрывистый гудок машины. Стайлз приехал. Я с шумом подлетела к сумке на полу возле кровати. Задев стул, я выскочила из комнаты и побежала прямиком к выходу. Когда открыла дверь, я не удосужилась закрыть ключами, я просто со всей силы захлопнула ее. Я побежала под этим мрачным дождем к машине, села на переднее сидение и не успела закрыть дверь, как Стайлз произнес: — Я уже было думал, что тебя похитили инопланетяне. Или что ты перенеслась во времени или отправилась в гиперпространство… — По-моему, тебе пора прекращать смотреть стартрек. — Перебила его я. — Мы волновались, бегали по школе, спрашивали, кто тебя видел. Пропала без следа, на звонки не отвечала, — от слов парня я почувствовала укол вины. Его голос звучал слишком серьезно для всегда веселого Стайлза. — Прости, не говори таким тоном, — я посмотрела на него с мольбой в глазах, в этот момент, джип выезжал с подъездной дорожки моего дома. Двухэтажный, стены выкрашены в белый цвет, дом скрывался в тени деревьев, в паре кварталах отсюда текла река Ист-Ривер, — Ты заставляешь меня чувствовать себя эгоисткой. — Ладно, с тобой все хорошо и это — главное. Ты звонила Анне? — Ну, я позвоню… позже. — Она тебя убьет,— словно вынося мне вердикт, сказал Стайлз. — Да ладно! А я и не знала! — я притворно удивилась. Не, ну, серьезно, как будто я этого не знаю. Если она читает мне целую лекцию после одного пропущенного звонка, то после того как я пропала на весь день без вести и звонка, она меня четвертует. Хуже мамы. Мы повернули налево. — Думаю, надо заехать за кофе, — Стайлз сделал умный вид, на что я издала тихий смешок. — Тут и думать нечего, — я посмотрела на свою руку. Один из множества вопросов крутится у меня в голове. Куда делись царапины? Я же не могла волшебным образом исцелиться, и мне это уж точно не приснилось. Хоть в последнее время происходит много странного, я могу отличить сон от реальности… или же нет? Я услышала какой-то шум. Это была полицейская рация, Стайлз установил ее, как только ему купили машину. Он насторожился и сделал громче. — «…Уэйкман Плейс. Повторяю, диспетчер, код 1 8 7», — мы, должно быть, пропустили начало предложения, в котором говорилось что произошло, потому что из всего сказанного я поняла только улицу, где была наша кофейня. Стайлз сидел с каменным лицом, будто, обдумывая, что делать дальше. — Стайлз, что такое 1 8 7? — я прищурилась, выжидая ответа. — Убийство, на месте преступления которого мы сейчас должны быть, — сказав это, он нажал на газ, и мы поехали с такой скоростью, что меня вжало в кресло. Ну надо же, эта рухлядь умеет разгоняться? Для меня это Шок с большой буквы. Через пять минут нас остановил помощник следователя, сзади него виднелась красная лента, перекрывающая дорогу. Мы вышли из машины. — Привет, Стайлз,— поздоровался полицейский. — Майк, что случилось? — Майк был высокий, мощного телосложения, каштановые волосы в небольшом беспорядке. Карие глаза, высокие скулы, он весьма симпатичен. Ну, во всяком случае, Анна бы точно оценила. — Я пока не в курсе, там твой отец, лучше поговори с ним, — пока они разговаривали, я осмотрелась. Повсюду стояли машины с мигалками, полицейские и врачи. Стайлз кивнул, поднял ленту и прошел под ней. Я уже было последовала его примеру, но тут меня схватил за руку Майк. — Посторонним нельзя на место преступления или, ты думаешь, зачем я здесь стою? — я посмотрела на него в упор. Что-то не так. Я не знаю что, но мне стало тревожно. Я уже думала запуститься рефлекс бей или беги. Сейчас я хотела сделать и то и другое. — Она со мной, — Стайлз угрожающе убрал его руку, и, закрывая меня, пропустил за ленту. — Как скажешь, — он недобро улыбнулся. Мы отошли к кафе. — Ты в порядке? — парень снял себя куртку и накинул мне на плечи. Я коротко кивнула и проглотила ком подступивший к горлу. Некоторые сочли такой знак внимания как заботу о любимой девушке. Но они глубоко ошибаются, мы можно сказать, как брат и сестра. Из дверей кофейни вышел мистер Харрисон. — Пап! — крикнул Стайлз и тот повернулся. В светло русых волосах виднеется проседь, хотя на старика он не тянет. Лет сорок, с хвостиком — Стайлз, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты перестал прослушивать полицейскую линию? — Сколько раз я тебе отвечал, что я не перестану? Что произошло? — мистер Харрисон вмиг стал серьезным. — Убийство. Жутко как поиздевались над бедной девочкой. — Личность не установили? — Пока нет, документов при ней не было. — следователь покачал головой и положил пальцы на переносицу. Вид у него был усталый. — А можно взглянуть на тело? Возможно, я знаю, кто она, но мне надо убедиться, — вмешалась я, даже подумать толком не успела, слова сами вырвались. Я боялась, что моя догадка подтвердится. — Ну, гражданским нельзя даже находится на месте преступления, но вы же просто случайно увидели? — я попыталась изобразить улыбку, но в такой стрессовой ситуации у меня это не вышло. К машине скорой помощи везли, как я поняла по черному мешку, труповозку. Мистер Харрисон остановил пару врачей и жестом велел им удалиться. Он взялся за замок молнии: — Лиза, ты уверена, что хочешь этого? Зрелище не из приятных, — он поджал губы. Глубоко вздохнув, я кивнула. Он расстегнул молнию. Меня чуть не стошнило, опять. Когда-то розовые волосы были красными от запекшейся крови. Глаза открыты и смотрят на меня пустым, стеклянным взглядом. На мочках ушей, брови, губе и носу были рваные дыры, на местах которых был пирсинг. Горло как будто когтями кромсали. И все это было сплошь и до в крови. Слезы хлынули из глаз. — Ее звали Карли Смит, — хоть это и было все, на что я способна, мой голос дрогнул. Я отвернулась и быстро пошла к машине. Пробежав мимо Майка, я залезла в машину и попыталась успокоиться. С волос капала дождевая вода. У меня в голове все перепуталось. Вроде только утром я разговаривала с Карли, а теперь, меньше минуты назад, я увидела ее труп. Я, конечно, и раньше видела трупы, только на фото в комнате Стайлза. Но это совсем другое. Я не знала людей на фотографиях, а Карли я знала, и ее бездыханное тело я видела вживую. В моей голове что-то щелкнуло. Я перестала плакать и поняла, что чтобы найти ответы на вопросы, надо зайти с другой стороны. Все мысли пришли к одному решению. — Ты как? — в машину залез Стайлз. — Стайлз, ты можешь для меня кое-что сделать? — я посмотрела на него пустым, задумчивым взглядом — Все что угодно, — он слегка удивился, ну еще бы. Я бы тоже слегка прифигела от вида девушки, увидевшей труп. — Мне нужно, чтобы ты собрал всю информацию об одном человеке. — Тебе кто-то нравится, и ты хочешь его узнать? В буквальном смысле, — я посмотрела на него, в моем взгляде присутствовали просветы осуждения, вроде: «Как ты можешь сейчас шутить?». Он тут же поменялся в лице и уже серьезно продолжил: — Хорошо, кто этот человек? — я укусила губу. Возможно, я совершаю огромную ошибку, но ответы мне нужны больше. — Джеймс Уайт.

***

На улице уже стемнело, в воздухе витал запах мокрого асфальта. Было немного прохладно, но это заставляло меня не уходить далеко в свои мысли. Стайлз сказал, что раздобудет всю нужную мне информацию к пятнице. Четыре дня возможно и не так много, но мне все-же хотелось бы побыстрее все разузнать. Я шла по улицам Бруклина, в ночное время город начинает только просыпаться. Вечеринки, клубы, рестораны или обычные кафе так и манили к себе влюбленные парочки или шумные компании. Я слышала музыку, эхом, но знала что она очень громкая. Я пошла на звук, не из-за того что мне интересно. Просто не хочется возвращаться домой. Волосы уже высохли и от этого стали слегка виться. Я прошла целый квартал, и музыка звучала еще сильнее. Как я поняла, ее эпицентром был огромный особняк с большой лужайкой. Из окон мелькали разного цвета огни. Вдруг из одного окна на первом этаже выпал какой-то парень, тем самым разбив окно. Он был без футболки, а лицо было разукрашено синей краской. Мои брови поползли вверх. Он поднялся и громко зарычал, шатаясь, побежал к входной двери. Слышался смех и крики восхищения вперемешку с удивлением. Ясно, внутри все пьяны в стельку. Я нахмурилась, взвешивая все за и против. Побеждало против, но ноги сами понесли меня к входной двери. Я только загляну и все. Я пересекла лужайку, думая, что я делаю? Это же противоречит моей природе, вечеринки это не мое. Я уже поднималась по ступенькам крыльца, но до меня только сейчас дошло, что я, во-первых, даже не знаю, чей это дом, во-вторых, меня даже не приглашали. А что, если меня выпрут отсюда? А что, если приедет полиция? Если меня упекут за решетку, Стайлз, конечно, попросит отца меня отмазать, но моей матери все равно позвонят. А она позволяет мне в свое отсутствие оставаться одной только после того, как я обещаю быть хорошей девочкой. Вряд ли мой сегодняшний поступок можно назвать поступком хорошей девочки. — Какие люди. Я повернулась и увидела того, кого сегодня точно видеть не хотела. — Как дела, Лиза? — Хорошо, а у тебя, Коди? — я натянула притворную улыбку, чтобы он понял, что у меня нет настроения даже смотреть на него. Не уверена, что у меня когда-нибудь вообще будет настроение с ним говорить. — Просто замечательно, — он улыбнулся мне своей улыбкой, которая очаровывала почти всю женскую половину школы. Коди Рэйкен и Уилл Райтер — лучшие друзья. Только одному я симпатизировала, а другого хотелось задушить подушкой. Накаченный брюнет, выше меня на голову и слишком смазливый, что просто хотелось вмазать по его физиономии, чтобы было к чему придраться. — Никогда бы не подумал, что такая простушка, как ты, может прийти на такую вечеринку, как эта. Я мило улыбнулась, обычно такой улыбкой я заменяла средний палец. — Ну что ты, Коди, я же должна удивлять такого дегенерата как ты, — мне сейчас вообще не хотелось разговаривать, а особенно когда я эмоционально вымотана. А так как мой запас сарказма основан на эмоциях, вряд ли я сейчас смогла бы достойно выстоять в этой перепалке. Он снял солнечные очки и повесил их на вырез футболки. — Как грубо, может, зайдем? — он начал подниматься по ступенькам ко мне. В этот момент вышла страстно целующаяся пара, блондинка и парень, кажется, он играет в нашей футбольной команде. Видимо, они были так заняты, что нас не заметили. — Знаешь, мне что-то расхотелось, — произнесла я, глядя вслед этой парочке.— Мне не особо нравится находиться в компании пьяных, незнакомых мне людей. Я стала спускаться, обходя Коди стороной, но он обхватил мою талию, тем самым не давая мне идти дальше. Я слегка в шоке, посмотрела на него недоуменным, непонимающим и даже испуганным взглядом. — Зачем уходить? Ты же даже не посмотрела как там, что. — Во-первых, тебя это не касается. Во-вторых, будь так добр, убери руки, — я попыталась вложить в свои слова как можно больше яда. Я попыталась выбраться, но мои попытки были тщетны. Хоть на заднем плане грохотала музыка, звук сирены пронзил ночь и быстро приближался. Коди тоже повернулся на звук сирен. — Черт, надо валить,— он убрал руку, и я выдохнула с облегчением. — Да, меня здесь точно быть не должно. Тем более, я даже не знаю где я. — Идем, — мы спустились по лестнице, я уже хотела возразить, что с Коди даже во время апокалипсиса не буду заодно, но полиция заблокировала выход с лужайки. В такие моменты понимаешь, что значит безысходность, — Дело плохо. — Почему? Это же полиция, если что, я попрошу, и с нас ничего не будет, — я недоумевала, почему Коди так реагирует. Хотя, могло быть что угодно. Он мог продавать наркотики или у него не оплачены штрафы за неправильную парковку, ну, на худой конец, он мог носить с собой ствол, хотя, я в этом сомневаюсь. В любом случае, вряд ли они приехали из-за него. Уже поздний час, а в особняке, на лужайке которого мы находимся, вечеринка в самом разгаре, в полне возможно, что люди, живущие неподалеку, не собираются мириться с такими шумными соседями. Из машины вышли двое мужчин в форме. Что-то мне не понравилось в том, как они стремительно шли к нам. — Джеймс меня убьет, — Коди сказал это себе под нос, но я прекрасно все слышала. — Что ты сказал? — я в упор посмотрела на него. — Спрячься за мной, если я скажу, беги. — Ты что, с ума сошел? Объясни, что происходит! — я уже повышала голос. Я поняла, как глупо звучало мое требование в этой ситуации. Коди пошел на полицейского, он попытался ударить его, но тот, увернувшись, ударил Коди в живот ногой. — О Боже! На помощь! — я зажала рот рукой. Ну конечно, меня никто не услышит из-за музыки, с этого момента я ненавижу дабстеп. — Взять девчонку, — сказал псевдополицейский, который прижал Коди к земле. Второй посмотрел на меня и начал медленно подходить. — Беги! — крикнул Коди. Я чуть-чуть замешкалась, я же не могу бросить его здесь, хоть и сама хотела быть на месте этого полицейского. Словно прочитав мои мысли, он сказал: — Я в порядке, беги! И я побежала. Что есть мочи я побежала по улице, не зная куда, просто бежала, куда глаза глядят. Без оглядки, я пробежала несколько кварталов, несколько раз чуть не свалилась и не сбила прохожих. Урок на всю жизнь, не ходи на вечеринки в незнакомые дома поздно вечером и не доверяй правительству. Я завернула в какой-то переулок, мне нужно было перевести дыхание. Надо было слушать маму и сидеть дома, мои вечерние прогулки до добра не доводят. Мне было очень жарко, волосы липли к лицу, а сердце в груди колотилось со скоростью света. Я стала успокаивать дыхание. Я проглотила ком в горле и, сжав кулаки, осторожно выглянула из-за угла. Не знаю, куда я забежала, но улица была абсолютно пустая, ни людей, ни машин. Меня напрягала эта тишина, единственное, что ее нарушало, так это пульс, грохочущий в висках, и мое собственное бешеное дыхание. Я стала поворачиваться в другой конец улицы, но кто-то ухватил мое горло и с огромной силой впечатал в кирпичную стену. Удар выбил из легких и так небольшой запас кислорода. Я схватила руку полицейского, в попытке ослабить его хватку, чтобы я смогла вздохнуть. — Долго же мы тебя искали, ангелочек, — он дьявольски улыбнулся, эта улыбка уж точно ничего хорошего не сулила. Голос его звучал, как из старого магнитофона с помехами. Ангелочек? Искали? Что тут творится?! Я попыталась позвать на помощь, но из горла прозвучал только сдавленный стон, о такой роскоши как вздох, я и мечтать не могла. Я посмотрела в его глаза. Хоть я и видела все как в тумане, но я все-же точно видела, что его глаза светятся красным. У меня начался бред от нехватки кислорода? Я умираю? Я закрыла глаза, уже готовясь проститься с жизнью, как он меня отпустил, и я приземлилась на землю. Легкие обжег холодный поток кислорода. Я глотала ртом воздух. Сил больше не оставалось, даже чтобы открыть глаза. Мои плечи заключили в объятья чьи-то руки. Я почувствовала, как меня трясут, чтобы привести в сознание. Я сейчас тоже этим занималась. — Элизабет, открой глаза, — услышав знакомый приятный голос, мне все-же удалось открыть глаза. Я столкнулась с парой голубых, необыкновенно красивых глаз, — Все хорошо, все будет нормально. Он взял меня на руки и понес куда-то из переулка. Теперь я почувствовала себя в безопасности. — Джеймс.