***
— Доктор, что с ним? – тут же подскочил с места, Кирилл, направляясь к только что вышедшему врачу. — Пациент сейчас в норме. Мы поместили его в палату. Сейчас ему нужно отдохнуть после произошедшего. — А что с ним было? Это что-то серьёзное? Он болен? – взволнованно задавал вопрос за вопросом темноволосый, не находя себе места от переживаний. — Слава Богу, всё обошлось, и сейчас он в норме. — Но что тогда произошло? — Мы сами точно не знаем. С таким случаем за всю моя практику я сталкиваюсь впервые. Знаете, у этого парня очень ослаблен организм. Я бы даже сказал, истощён. Мне кажется, это связано с эмоциональным состоянием, но мы будем надеяться, что несмотря на это он быстро поправится и обойдётся без последствий. — В смысле без последствий? Объясните мне нормально, что с ним произошло? О чём Вы говорите? Какие могут быть последствия? — Ооо, они могут быть самые разнообразные. Всё зависит он самого человека. От того в каких условиях он будет жить, с кем общаться... Я так понял, Вы его парень? — Нет,я его брат. Скажите, может ему что-то нужно пропить, проколоть, чтобы он быстрее восстановился? Что нужно, я всё сделаю. — Я даже не знаю, чем Вы можете ему помочь. Дело в том, что на фоне гормонального всплеска, у него заметно ослаблено биополе. Можно сказать, что оно практически отсутствует. Мы до сих пор не можем понять, чем это могло быть вызвано. У Вас, как у его брата, нет по этому поводу никаких догадок? — Н-нет. А что это очень важно? — Ну, это играет, скажем так, не последнюю роль. Киря заметно напрягся, о чём-то усиленно думая. В какой-то момент парень сильно нахмурился и помрачнел. В его голове зародилась одна догадка, о которой он хотел бы поскорее забыть, как о страшном сне. — Скажите, доктор... А могло ли это быть вызвано... Ну, скажем так, высвобождением сущности, раскрытия биополя, в период конфликта двух альф? — Ну, конечно же, могло! Как же я сразу-то не догадался?! Ну, теперь, узнав причину его ослабления, мы знаем, на что стоит обратить внимание в первую очередь. Обещаю, что теперь мы сможем помочь ему гораздо быстрее. — Доктор, когда я могу его забрать домой? — А в чём собственно проблема? Знаете, в нашей больнице все условия были созданы для того чтобы пациент чувствовал себя, как дома... — Вы, кажется, меня немного не поняли. Когда я могу забрать его? — Ну, ему хорошо было бы полежать здесь недельку другую. Вы же понимаете, что мы должны наблюдать за ним, чтобы, не дай Бог, не было осложнений. — Какие могут быть последствия? — Ну, если опираться на то, что Вы мне рассказали, то круг возможных проблем со здоровьем сужается. Во-первых, это могут быть проблемы с рождением ребёнка. Лицо темноволосого резко побледнело, на лбу появилась испарина и его тело немного потряхивало. — Спешу Вас успокоить и сказать, что в вашем случае это вероятно всего лишь на тридцать процентов. Вероятность мала и... Всё точнее можно будет сказать только после полного обследования. И то, только после того, как он полностью восстановится. — Тогда какого чёрта Вы мне это говорите?! – тихий и железобетонный голос Кири переходил в громкое возмущение и негодование. — Простите. Я видимо сильно напугал Вас... — Не ваше дело. Продолжайте. Только давайте на этот раз вы будете говорить мне то, что может конкретным образом быть с Артёмом, – стараясь унять в себе нервную дрожь, строго сказал, как отрезал, брюнет. — Конечно. У пациента может быть психическая нестабильность, смена цикла... Ну, Вы понимаете, о чём я? — Да, продолжайте. — Он может замкнуться в себе, боятся альф. Это случается в большинстве случаев, которые мне доводилось видеть. — Это всё? Больше никаких проблем не будет? — Нет. Ваш брат хоть ослаблен и чем-то измучен... Вы не хотите, кстати, рассказать мне чем? Это могло бы помочь... — Я не имею ни малейшего понятия, чем он может быть измучен. Врач настороженно взглянул на Кирилла, оценивая как его внешний вид, так и стараясь понять основные черты характера молодого человека. — Вы же понимаете, что под этим словом я подразумеваю не только синяки на его теле. Я имею в виду его эмоциональное, внутреннее состояние... — Без понятия, – Чётко и по слогам произнёс темноволосый, испепеляюще смотря на врача. — Мда. Ну, что ж, пусть так. Вы спрашивали о том, когда можете забрать пациента... — Я хотел бы забрать его как можно скорее. В ближайшее время. Могу ли я сейчас его забрать? — Что? Прямо сейчас? Но ведь он только поступил. Ему следует хорошо отдохнуть, выспаться. У него был тяжёлый день, знаете ли. Вы там разборки из дурости устраивали, а ему все шишки достались. Бедняга и так намучился... — Мне кажется, Вы лезете не в своё дело. — Я – врач. И моя прямая обязанность вылечить больного и уберечь его от последующих... — Когда я могу забрать его? — Не раньше, чем завтра утром. Мы должны понаблюдать за ним хотя бы до утра, – Строго сказал доктор, как бы упрекая парня в его неуместной спешности. — Завтра я дам Вам пару рекомендаций по поводу дальнейших действий. А сейчас можете идти домой. Он проспит как минимум до утра. — Я останусь здесь. — В этом нет необходимости. Уверяю Вас, что этот парниша будет спать до утра. — И что с того? – Кирилл изогнул одну бровь в знак того, что он решительно не понимает в чём, заключается проблема. – В какой он палате? — Попрошу Вас не шуметь, не тревожить пациента, не распространять свои феромоны на остальных омег. Этого нам только здесь не хватало. — Номер, – Требовательно произнёс шатен, не желая слушать эту ненужную, по его мнению, нотацию. — Восьмая. Брюнет, усмехнувшись забавности ситуации, проходя, похлопал врача по плечу, направляясь в палату.***
«Ты такой бледный. Даже твои вечно алые губы, которые ты постоянно кусаешь и облизываешь, сейчас неестественно бледные. Неужели это всё из-за сегодняшнего? Какой же я идиот. Не надо мне было идти у него на поводу, врезал бы ему разок кулаком, вместо того, что я сделал, и, возможно, тебе сейчас было бы легче. Я так испугал за тебя, если бы ты только знал... Какой же я всё-таки эгоист и полнейший кретин. Ты ведь просил меня оставить тебя дома. Но ведь гордый или... Вероятнее стеснительный. Да, скорее так. Ты ведь попросту постеснялся мне, своему брату-альфе, который, ещё недавно тебя ненавидел, сказать такую-то настолько интимную вещь, как наступающая течка. А у меня ещё как назло нос заложило. Ничего не чувствовал, но... Вот только я вошёл к тебе и сразу же почувствовал твой запах... Такой приятный. Как в детстве, когда я забегал после уроков к папе на кухню и заставал его за готовкой печенья. Моего любимого. Оно всегда так вкусно пахло, а на вкус просто непередаваемо. Да, давно же я его не пробовал. С тех пор, как он заболел. Все кругом говорят мне, что я умный, талантливый, что у меня есть потенциал, но, чёрт... Как же меня это бесит. Ведь это неправда! Если бы это действительно было так, то ни папа, ни ты не были бы больны. Всё из-за меня! Из-за моего глупого эгоизма и тупости... Знаешь, а ведь я почувствовал твой запах, и даже, кажется, сказал, что ты воняешь. Точно! Я сказал, что от тебя несёт и вышел. Ха-ха, я ведь нос тогда закапал чтобы не чувствовать, почему-то усилившийся твой запах. Хех, мне даже в голову не могло прийти, что у тебя, как и у любой другой омеги может начаться течка. Какой же я идиот, раз до меня не дошло, что даже если бы ты не принял душ, от тебя бы так не несло, что через свой заложенный нос я почувствовал. Какой же я дебил. Весь универ, наверное, по тебе теперь сохнуть будет. Конечно... Ведь теперь все знают, как обалденно ты пахнешь. Ненавижу, ненавижу! Впрочем, я сам в этом виноват. Единственного, чего я не прощу себе никогда, так это того... Что из-за меня у тебя может не быть детей».