Воришка и Дракон

— Это конец, Иниксет, это конец! Теперь я точно перестану нормально спать, — Кайри взволнованно нарезала круги по комнате, иногда украдкой выглядывая из окна второго этажа и силясь разглядеть какое-нибудь шевеление в доме справа от себя. — Как тебе идея ночных дежурств? Так уж и быть, возьму на себя утренний дозор, он самый сложный. «Мне кажется, ты слишком активно реагируешь, — раздался в голове спокойный голос дракона, свернувшегося в своём гнезде и молчаливо радующегося, что сегодняшние занятия отменили в честь прибытия новенького, которому тоже требовалось время на привыкание и смирение с трудностями своей новой жизни. — И, не сочти за упрёк, стереотипно. Почему ты сразу записываешь этого ургала в кровные противники, даже не узнав его имени и не пересекшись ни разу?» — О, прошу прощения, рациональный вы наш! — огрызнулась девочка, щёлкнув каблуком сапога об пол. — Не хочу показаться предвзятой, но меня с раннего детства пичкали сказками про страшных чудовищ, которые питаются особями моего возраста. Ну, хорошо, возможно, чуть помладше. Не имеет значения. А глазищи эти жёлтые? Точно у бешеного зверя! «У меня глаза тоже не самые обычные, ты же меня от этого не боишься? — терпеливо поинтересовался детёныш, зевая и подбираясь к ней поближе. — Давай ради приличия подумаем логически. Драконы — существа невероятно умные, это неоспоримый факт». Порой Кай забывала, каким же высоким был уровень самомнения у этой нахальной молодой ящерицы. Сердито развернувшись в сторону развалившегося в своём гнезде Иниксета и шикнув на него, она, тем не менее, насупилась и приготовилась слушать. Возраст возрастом, а в некоторых вопросах жизни и окружающего мира дракон казался даже старше её самой. С чем это было связано и были ли эти впечатления хоть немного похожими на правду — Всадница не знала, а проверить было не на ком. Поэтому в некоторых случаях ей оставалось лишь соглашаться или хотя бы прислушиваться к чужому мнению, пока в груди закипало огненное возмущение. Конечно, каким-то краем мозга она возможно и понимала, что собственные претензии действительно больше основаны на детском и не до конца обоснованном страхе, подкреплённом довольно мрачным и нелюдимым внешним видом неожиданного представителя ордена, однако признавать неправоту вслух упрямо отказывалась, предпочитая дальше настаивать на опасности, исходящей от новенького. Тем не менее, Иниксет вряд ли легко отступится и разрешит ей изводить себя беспочвенным испугом и чересчур богатой фантазией, а против его убеждений и аргументов спорить было довольно трудно. Она мельком махнула рукой, предлагая товарищу продолжить, и присела на привычно пододвинутый поближе стул, притягивая к себе так и не законченное задание. «Так вот. И, думаю, мой сородич не стал бы выбирать сумасшедшего в вечные напарники. Что-то он в нем нашёл, равно как и я нашёл что-то в тебе. Так что не переживай и не занимай разум непонятно чем, ещё подружитесь наверняка. Иди лучше сюда, здесь красиво. Посиди со мной немного». Не находя в себе сил и желания сопротивляться, Кайри вздохнула и послушно поднялась, на всякий случай захватив с собой бумаги и чернила. Осторожно разместившись на невысоком пороге, она прижалась боком к тёплому телу дракона, положившего голову на лапы и явно приготовившегося подремать. Окно было открыто, и свежий воздух, потеплевший за несколько утренних часов под слабыми лучами солнца, мягко шевелил её волосы, бережно шелестя страницами, благоразумно сложенными подальше от особенно быстрых и опасных порывов ветра. В городе, который расстилался перед ними, лениво цвела жизнь, белые силуэты эльфов плавно передвигались по широким улицам, и их разговоры, напоминавшие журчание ручья, доносились до ушей Кай как сквозь плотный туман, оставаясь на заднем плане. Она сосредоточенно царапала пером по бумаге, выводя заумные символы и прописывая каждый их элемент. Кое-где получалось удачно, при взгляде на другие же места хотелось бросить все и уйти жить обратно в Гиллид, но именно в этот момент ей, будто вморозившейся в мерное и безразличное течение времени, было глубоко наплевать на качество собственной работы. Совсем другие мысли занимали далеко не детский разум, как ошибочно и наивно казалось большинству эльфов этого города из её ближайшего круга общения. Неужели, они действительно считали, что простой глупый ребёнок сможет выжить в компании преступников, воров и прочих отбросов общества, оставшись в одиночестве в довольно юном возрасте? Как бы ни была велика мудрость древней лесной расы, в области простой логики и знаний о человеческих жизнях она становилась абсолютно бесполезной. Наверное, из-за этого Кай совершенно не спешила проникаться атмосферой мудрости и возвышенных стремлений — невольно вспоминались в какой-то мере неловкие или даже странные попытки учителей и других Всадников наладить с ней, нелюдимой и нежелающей откровенничать о себе в незнакомом обществе, контакт. Разумеется, это было сложнее, чем научить чему-то ребёнка, заранее вдохновлённого и верящего в могущество принявшего его народа. И разумеется, здесь фраз о предназначении и великой судьбе было явно недостаточно. Хотя, возможно, все было вполне нормально и в рамках приличия, просто её мерзкий характер, привыкший любое обстоятельство оборачивать в собственную пользу, давал о себе знать даже в Элессмере, а Кайри не торопилась исправлять столь досадное недоразумение и становиться ангелом во плоти, готовым спасать мир. До встречи с драконом подобное эгоистичное поведение не раз спасало её шкуру, помогая вовремя выпутаться из командной работы или покинуть ставшей опасной компанию, задумавшуюся, например, о серьёзном преступлении — об убийстве или поджоге. Подобные группировки и членство в них всегда было чреватым: если операция провалится, всю вину хитроумным образом спихнут на тебя, и к городскому прокурору потащат тоже тебя, даже не слушая причитаний относительно сообщников. И голову, чтобы успокоить народ и приструнить других воров, на городской площади отрубят тоже тебе. Увы, эти сведения Кай откапывала не в буйной голове, а из своего же опыта. Порой ей до сих пор снился топор, отсекающий голову молодого недавно осиротевшего парнишки, случайно попавшего под горячую руку благодаря преданным соучастникам какого-то особо дерзкого ограбления. Те, наученные предыдущим опытом, ожидаемо разбежались, оставив новичка на произвол судьбы. Который вполне ожидаемо закончился казнью. Гирнан тогда решил, что больше не возьмётся за такую работёнку и никогда не свяжется с подобными «товарищами по несчастью» снова. Он пытался даже отговорить от этого свою непутевую напарницу. Кайри послушалась его ровно наполовину — она действительно больше ни разу не оставалась на улице в дозоре, предпочитая сразу лезть вместе с остальными внутрь и хватать все, что под руку попадётся. А потом, когда ожидаемо появлялась городская стража, удирала по крышам на другой конец города, забирая с собой большую долю добычи. Дальше шло по накатанной: не появляться пару месяцев в том округе, побегать немного от, мягко говоря, расстроенных товарищей по команде, дождаться, пока они это забудут — а хорошей памятью в преступных коллективах не страдал практически никто — и повторить. Ох, как же взволнованно ворчал Гир каждый раз, когда подруга уходила на очередное рискованное дело и как же ужасно он маскировал это за ехидством и сарказмом. В какой-то мере напарник, должно быть, тоже считал её ребёнком. Как никак, у них была пара-тройка лет разницы в возрасте, да и общий внешний вид забитой усталой девочки невольно вызывал ассоциацию с бедной сироткой. Люди, такое ощущение, любили обманываться в своих представлениях. Кайри поставила последнюю точку и отложила рукопись в сторону, откидываясь на колючее сено и тоже закрывая глаза. Возможно, и вправду стоило немного отдохнуть. Перед закрытыми глазами сверкнула яркая вспышка. Спустя секунду уши заболели от грозного раската грома, грохнувшего совсем рядом с деревом. Не до конца проснувшись и осознав происходящее, Кай метнулась в сторону безопасного дома, одновременно толкая локтем Иниксета и морщась от расходящейся по руке боли. Под руку попало что-то, подозрительно хрустнувшее — бумага, конечно же, это она, хорошо хоть не успела разлететься по всему гнезду. Нещадно смяв собственную работу, девочка быстро зашвырнула листы внутрь, толкнула чернильницу, помолившись всем богам, чтобы та была закрыта нормально, иначе пол придётся оттирать с помощью магии. За спиной послышалось недовольное рычание, и в ту же секунду рубашка прилипла к спине, вмиг пропитавшись хлестнувшей по деревянному настилу дождевой водой. От резкой смены температуры её начало колотить, а горло знакомо запершило, грозя превратиться в приступ молчавшей в последнее время простуды. Не давая себе времени остановиться и прочистить лёгкие кашлем, Всадница шустро перебралась как можно ближе к механизму и наугад хлопнула по нему ладонью. Стекло надежно укрыло их от ледяного дождя, и только тогда Кайри позволила себе выдохнуть и приглядеться. За окном, оказывается, уже давно стемнело, и низкие грозовые облака закрыли собой яркие звёзды и всегда отчётливо видный лунный диск. Они проспали целый день и пропустили все, что только можно. Не сказать, чтобы Кай это сильно тревожило или волновало: несмотря на резкое пробуждение и не совсем комфортные условия сна, она чувствовала себя посвежевшей и отдохнувшей, как будто сон на больно впивающемся в спину сене был гораздо полезнее организму, чем девять полноценных часов, проведённых в тёплой кровати на нормальном матрасе. Что тут говорить, закон подлости во всей его красоте. Отряхнувшись и отжав успевшие — ну разумеется, иначе это было бы слишком просто — полностью промокнуть волосы, Всадница рассеяно обратилась к трясшему головой дракону, от которого волнами исходили вялое возмущение и остаточный шок от внезапных громовых раскатов: — Нам с тобой стоило бы поменяться кроватями, не находишь? «Уступишь мне свои тёплые одеяла? Как мило». Настроение у Иниксета было далеко не таким расслабленным: он дёргался при каждой вспышке и нервно шипел, прижимаясь гибкой змеёй к земле и скаля острые зубы. Грозы ли он боялся или просто был недоволен прерванным сном — Кайри не знала, а спрашивать не хотелось, потому что беседа бы закончилась спором, едва начавшись. Поэтому она лишь миролюбиво прошлась ладонью по загривку дракона и скрыла проход в вымокшее насквозь гнездо одним лёгким нажатием. Память подсказывала, что первый этаж был закрыт ещё утром, значит, внизу потопа быть не должно. К сожалению, под рукой не было ничего, что могло бы помочь определить примерное время, поэтому девочка решила сначала спуститься и осмотреться, а уж потом решить, чем заняться до утра. Осторожно спустившись по лестнице, она поспешила к входной двери и поспешно отворила её, надеясь, что оставленный поднос с едой не успел вымокнуть. Небольшой навес действительно сумел защитить пищу от хлестких холодных капель, и Кай перенесла небольшую деревянную плиту в дом, умостив на тумбочке. Новый треск молнии, сверкнувшей совсем рядом и на мгновение залившей комнату белоснежным светом, заставил её крупно вздрогнуть и отшатнуться от окна, вовремя вспоминая о наличии штор. Конечно, будет намного темнее, однако у неё оставались всегда тлеющие угольки в камине, которые можно было превратить в настоящий огонь, согревающий и дающий свет, а уже от него зажечь маленький настольный фонарик. Поэтому, поспешно сдёрнув тонкую ленту, она закрыла панорамное окно плотной тканью. И лишь тогда успокоилась, оказавшись в привычном полумраке. — Как ты смотришь на то, чтобы я разожгла камин? — поинтересовалась Кайри у Иниксета, опускаясь на колени и осторожно подтаскивая к себе старую корягу, которая уже успела обуглиться до черноты, но рассыпаться бесполезной трухой пока не спешила — ею девочка переворачивала угли, выискивая жаркие искры. «Ожидающе смотрю, — тёплое дыхание коснулось затылка. — Терпеть не могу грозы. Гром, шум, вспышки... Почему нельзя обойтись простым успокаивающим ливнем?» — На самом деле, никогда не видела, чтобы в Элессмере шёл такой дождь, на моей памяти были только слабые попытки. Да ещё и зимой. Почему уж тогда не снег? Ответом было недовольное ворчание. Парой ловких и доведённых до автоматизма движений, девочка высекла нужную искру и подхватила её на сухой мох, вмиг вспыхнувший и накинувшийся на использованную скомканную бумагу, жадно пожирая её и перекидываясь на упавшие древесные ветви. По комнате разлился восхитительный аромат хвои, приятно щекотавший нос, и веки неумолимо тяжелели снова. «После дождя всегда хорошо гулять. Может, мы, если он утихнет, рано утром сходим на охоту? Я-то ладно, а ты же почти месяц мясо не ела». — И правда, — желание перекусить пойманной только что дичью не давало ей покоя всю последнюю неделю: конечно, травяные печенья и салаты из фруктов были чудесной едой, особенно после многодневных голодовок и случайных перекусов чем придётся, но организм, привыкший питаться не только листьями, требовал разнообразия. — Давай сходим, хорошо. Как только стихнет, как раз вся живность выберется. Ты ведь почаще меня за границей города бываешь — где лучше всего охотиться? «Пойдём к скалам Тельнаира, — авторитетно заявил Иниксет, подумав несколько секунд. — Там, на утесе, стоит хижина одного старого Всадника, погибшего много лет назад в войне с Гальбаториксом. Эльфы оставили её как память. Но, думаю, мы никого не потревожим и не оскорбим, если поохотимся в лесах неподалёку». — А что за Всадник, не знаешь? — занятия историей, которые у неё иногда шли в комплекте с изучением языка, почему-то очень медленно и неохотно продвигались к недавно минувшей войне, гораздо больше внимания уделялось каким-то древним совершениям ордена и редким стычкам со слабыми противниками. — Мне практически ничего про эту эпоху не рассказывают. Зато я могу тебе сказать, при каком эльфийском правителе орден переселился на Врёнгард. «Прости, не запомнил. Дракона звали Глаэдр, вот это точно знаю. При каком?» Дождь начал постепенно стихать, и гром лишь угрожающе ворчал вдалеке. Гроза уходила, оставляя после себя ощущение свежести и обновлённости, и сквозь поредевшую пелену дождя начали проглядывать светящиеся фонарики, выхватывавшие из темноты мокрые камни и прижатую к земле траву. Кайри начала собираться, решая не медлить ни секунды. Если она правильно помнила, скалы Тельнаира были расположены достаточно далеко от Элессмеры, и пусть им и не нужно было подниматься ближе к утесу, дорога обещала занять приличное количество времени. А у неё, помнится, сегодня был день эльфийской грамматики. Опять. Со вздохом глубоко расстроенного человека, девочка начала лениво скидывать в небольшую наплечную сумку все необходимые принадлежности — специальные палочки, чтобы развести огонь, флягу с водой, немного специй и собственную трубочку-свистелку, от нечего делать вырезанную одним тёплым вечером. — Делланир, — невероятно ценное знание. — Надо будет зайти в оружейную, отыскать там подходящий лук. Надеюсь, там будет что-нибудь, что я смогу поднять. «Не морочь голову, — фыркнул Иниксет, изучавший доселе надежные крепления штор. — Я поймаю нам обоим». — Как прикажешь, великий охотник. Хотя заняться этим все равно надо. Или свой собственный смастерить. Знать бы ещё, как это делается... Как только на горизонте забрезжил рассвет, первыми лучами солнца подсветив сумрачное небо и окрасив его в приятный бело-золотистый оттенок, товарищи тронулись в путь, не забыв практически полностью погасить камин, оставив угольки тлеть под почерневшей древесиной. Кай плотно заперла за собой дверь, как бы невзначай оставив на дверной ручке неудачно упавший во время грозы влажный листик. Если дверь попытаются открыть, то он точно упадёт. На всякий случай тревожно оглядевшись и никого рядом с собой не обнаружив, Кайри закуталась в плащ и решительно пошагала вслед за знающим дорогу драконом. Тот повёл её вдоль довольно однообразных домов, очевидно выстроенных специально для юного поколения Всадников по одной и той же схеме, иногда отрываясь от земли и делая круг над её головой, заинтересованно заглядывая за утреннюю дымку. По связи от него исходило спокойствие и размеренное удовольствие, лишь усиливавшееся от каждого мощного взмаха тёмных крыльев, державших сильное тело в воздухе. В своём грациозном полёте Иниксет напоминал вытянутую змею, изящно скользящую по небесам. Он делал широкие взмахи крыльями, направляя себя с помощью хвоста, крутился и описывал головокружительные фигуры в свежем воздухе, уверенно подбирая под себя лапы и нужным образом выгибая шею, чтобы смотреть, в какую сторону поворачивает. От его фигуры будто исходило ощущение легкости, как будто все эти сложные трюки были всего лишь приятной разминкой. Как и всякий дракон, он наслаждался полётом и ощущением дикой первобытной свободы, какую приносил ему воздух, и азарт бурлил в его огненной крови каждый раз, когда приходило время оторваться от земли навстречу светлеющей лазури. Часть его пламенных чувств передавалась и Всаднице, невольно вынуждая её думать об их совместном полёте. Ведь если ящер продолжит расти такими же быстрыми темпами, — а он за месяц успел вымахать практически до размеров пони — то уже через несколько недель она сможет разделить с товарищем торжество полёта, тоже поднявшись в воздух. Конечно, полёт на спине Фирнена запомнится им на всю жизнь, как глоток новых впечатлений, как первый контакт с небесной высью, обещанной обоим, однако Кайри не сомневалась, что летать в компании с Иниксетом, на его надежной спине, будет намного более захватывающе и правильнее. Именно в этот трогательный момент последний вдруг сложил крылья и стрелой понёсся к земле, рассекая воздух острыми шипами на суставах. В считанных футах от каменной кладки он остановил своё падение одним мощным взмахом, вызвав порыв ветра, и приземлился, ударив лапами с такой силой, что из-под загнутых чёрных когтей брызнули искры. Ещё не до конца сложив крылья, он враждебно зарычал, вздыбливая гребень, и нырнул вперёд одним мощным прыжком, оказываясь у неё за спиной и по-прежнему скаля зубы. В белесых глазах горела откровенная ярость, которой ей прежде видеть никогда не доводилось. Осторожно опустив руку на мощную шею, шипы на которой дрожали от напряжения, Кайри бережно погладила взбешённого зверя, не испытывая и доли страха в его присутствии. Твёрдая уверенность в их связи и дружбе позволяла ей совершенно спокойно игнорировать враждебную позу, мечущийся хвост и откровенную агрессию, исходившую изнутри. Иниксет не обращал внимания на попытки себя успокоить, пристально изучая кусты и срываясь на шипение, стоило кому-то за ними потревожить ветвь неосторожным шевелением. Движения его стали медленными, крадущимися, как у готовившейся атаковать змеи, гребень шипов на спине, на макушке и вокруг головы издавал трескучие звуки, предупреждавшие об опасности. — Тише, друг, ну что ты так... — в последний момент она удержалась, чудом не назвав дракона по имени. Если причиной беспокойства было живое разумное существо, то этому существу явно не стоило знать про их умение общаться друг с другом, недоступное пока что другим Всадникам. — Подумаешь, белка. «Нет, — сдержанным строгим голосом ответил Иниксет, забыв о конспирации. — Это никакая не белка. Убери руку, сейчас прыгну». Кайри послушалась, не желая спорить с разозлённым другом. С оглушающим яростным рыком ящер сорвался с места, направляемый желанием защитить Всадника. И только наугад потянувшись разумом вперёд из неугасающего любопытства, которое обещало когда-нибудь завести её в крупные неприятности, только распознав чужое присутствие, сверкавшее ярко и беспорядочно, как новая звезда на бескрайнем небе, Кай поняла, что дракон ошибся. «Стой!» — от собственного мысленного крика в ушах моментально зазвенело, а голова взорвалась болью. — «Иниксет, остановись, это не враг!..» Но тот и так уже стоял, пристыженно подметая хвостом землю, перед растерзанными кустами, а маленький темно-зелёный дракончик вился рядом с его мордой, восторженно попискивая и раскрывая красивые крылышки, которые вместо привычных глазу перепонок были покрыты приятными и мягкими даже на вид перышками, темневшими ближе к основанию и делавшими птенца похожим на экзотическую птицу. Буквально излучая восторг и веселье, малыш крутился рядом со старшим сородичем, смущённо поднявшим правую переднюю лапу и прижавшим её к телу, будто не понимая, что делать со свалившимся на него детёнышем. Ярко-золотистые глаза с едва заметными зелёными крапинками весело поблескивали на свету, отражая удивительно ясные эмоции. Стоило маленькой ящерке заметить застывшую в стороне Всадницу, как он с любопытством уставился на неё, склонив влево голову и издавая заинтересованные пищащие звуки. Иниксет ревниво заворчал, заметив эту попытку поползновения, и закрыл девочку хвостом, становясь рядом. От его силуэта неровными волнами исходили стыд и удивление: как он умудрился себе подобного, да ещё и младшего, спутать с опасным противником?.. — Извини, — неожиданно раздался спереди низкий басящий голос, в котором тоже звучали похожие эмоции. — Он... Меня не так хорошо слушается. Убегает иногда. Мы не хотели вам помешать. Ургал, чьего имени она до сих пор не знала, переступил с ноги на ногу и поднял рогатую голову, встречаясь с ней одинаково растерянным взглядом. Очевидно, никто из молодых Всадников не ожидал подобной встречи. Хотя шли они с одинаковой целью: за широкой спиной огромного и почти не походящего на человека создания висел подходящего размера лук, явно сделанный вручную, да ещё и из кости. Вещь, даже скрытая за огромными плечами, выглядела невероятно интересно и была покрыта изящной резьбой. Кай невольно представила, какая тонкая работа требовалась для создания подобного шедевра и почувствовала к мастеру подобие уважения. Привлекая внимание, Иниксет боднул её лбом и заглянул в глаза, требуя немедленно завести знакомство. В до сих пор гудевшей голове волнами пронеслись чужие воспоминания, где дракон с самоуверенной интонацией сообщал, что у них есть все шансы подружиться. Подумав немного, Кайри с холодным ужасом обнаружила, что звучала эта мысль действительно логично. С эльфами, витавшими глубоко в своих возвышенных мыслях и не удосуживавшихся спуститься оттуда даже для личного общения, она вряд ли заведёт хоть подобие дружбы, такими-то темпами особенно. Право слово, она даже их имена до сих пор не запомнила, а ведь прошло уже около месяца! Старшие Всадники и драконы оставались лучшими кандидатурами, но опытные маги и уж тем более их мудрые ящеры легко могли раскрыть то, что она хотела бы скрыть от всех взрослых. Например, мысли о скором отлёте по завершении обучения. Конечно, раскрываться ургалу тоже не нужно, но это хотя бы создаст иллюзию, что она не пытается всеми силами отстраниться от коллектива, потому что именно этим они с Иниксетом и занимались в последнее время... — Ничего страшного, — улыбнулась Кайри вполне себе искренне, ибо маленький дракончик вызывал у неё закономерное умиление. — Мне это знакомо. Ты ведь сегодня прилетел? — Вчера ближе к закату, — казалось, новичок был только рад возможности завести разговор. — Грозы здесь очень красивые. Ну, если ты наблюдаешь за ними, сидя в тёплом домике и попивая тёплый травяной чай, то, наверное, да, про себя усмехнулась Кай, внешне отсутствующе передёргивая плечами. Нужно было срочно уводить разговор в другое русло, пока он не скатился в обсуждение погоды, поскольку подобный поворот можно сразу записывать в фантастический провал по установлению контакта. Пройдясь ладонью по спине Иниксета, она мягко отодвинула его и вышла вперёд, всеми силами скрывая ползшую холодной змеёй по спине нервозность. — Думаю, мы ещё не одну такую увидим. Добро пожаловать в орден, хотя тебе это, наверное, уже сказали. Меня Кайри зовут, — девочка неуверенно протянула ладонь, вопросительно вскинув бровь. — Хотя, конечно, я могу и по-эльфийски попытаться представиться, но... — Пожалуйста, не нужно, — чужая огромная лапища осторожно сжала её пальцы и отпустила. — Нъязрог, сын Утхима. Радостно видеть, что не все здесь разговаривают на этом языке. — О, тебя ждут долгие бессонные ночи в попытке понять местную грамматику, поверь, — неожиданно голову подняла симпатия: раса расой, а нелюбовь к эльфийскому у них была абсолютно одинаковой, что уже добавляло новому знакомому очков в карму. — Я с этим уже месяц мучаюсь. Вы куда-то конкретно шли или просто гуляли? Явно ошарашенный её любовью к внезапным прыжкам с темы на тему, которая выводила из себя даже Гирнана, Нъязрог замялся, прежде чем ответить: — Мы искали «границу города», за которой можно охотиться, как нам сказала Кендра, — конечно, куда уж без этого предупреждения. — Эльфы могут есть свою траву, у всех взгляды разные, но я с раннего детства привык ловить себе еду и жарить на костре свежее мясо. — Тогда вы нашли себе попутчиков, — голос практически не дрогнул, когда Кайри попыталась с должным энтузиазмом произнести эту короткую и доброжелательную фразу. Чужое угрюмое лицо, казавшееся мрачным абсолютно при любом выражении из-за нахмуренных бровей, чуть посветлело, жёлтые глаза радостно сверкнули. Оскалившись и продемонстрировав огромные клыки, ургал бодро ответил, едва не оглушив Кай, которой пришлось приложить немало усилий, чтобы не зажать уши руками в детском жесте: — Отлично! Не перевелись ещё охотники в этой части мира, — да, а что бы он сказал, если узнал, что Кайри, как настоящий знаток дикой природы, даже не удосужилась взять лук? Впрочем, всегда можно отговориться и продумать вариант с силками, моток верёвок у неё в сумке точно валялся. — Ты как охотишься? — Я не очень-то опытная, сразу скажу, — оговорилась девочка, чуть приподнимая руки и отстраняясь в сдержанном испуге. — Но силки ставить умею. Иногда, если шанс выпадал, стреляла птиц из лука. Хотя в моем случае большая их часть просто слишком тяжёлая или длинная. Вот был бы арбалет — другой разговор. Нъязрог пребывал в абсолютном восторге: сразу становилось понятно, что он уже почти потерял надежду найти здесь товарищей по интересам. Как и сама Кай, собственно. Пока Иниксет, улетевший вперёд, вёл их к утесу Тельнаира и к лесу, росшему среди скал, а маленький дракончик скакал следом за ним, раскрывая крылышки и пытаясь взлететь прямо с земли, двое Всадников шли следом, погружённые в собственные разговоры. — ... Подожди, — преодолевать многолетний страх приходилось на ходу: любая излишне эмоциональная реакция на широкие жесты собеседника могла испортить все знакомство, и Кайри каждый раз внутренне проговаривала малейшее своё действие, чтобы оно выглядело достоверно и логично. — Хочешь сказать, ты сам этот лук сделал? — Этот? — ургал легко снял его со спины и продемонстрировал ей. — Да, но он мне уже маловат, да и тетива нужна подлиннее. Даже не знаю, где большую кость взять — вряд ли тут вепри водятся. — И что, резьба — тоже твоя работа? Даже не представляю, какими инструментами это делается! — Так я с детства резьбой увлекался, — Нъязрог широко ухмыльнулся. — У меня ещё рога расти не начали, а я уже на каждом бревне в деревне отметился своими «зарисовками». Нужны очень тонкие и хорошо заточенные лезвия, ровная поверхность и хорошее освещение. И хотя бы примерное представление, что ты собираешься вырезать. Сама понимаешь, на кости рисунок не нарисуешь. Потом обработать, ну, чтоб не царапалось и от влаги не портилось, и готово. — Потрясающе, — с затаенным восторгом Кай провела пальцем по вырезанному рисунку, вглядываясь в мельчайшие детали. — Очень по-настоящему выглядит. У тебя талант! — Да какое там, — кончики слегка заострённых ушей чуть покраснели. — Хочешь, тебя тоже научу? «Просто согласись до того, как проснутся твои усыплённые общением предрассудки, ради всего святого!» — не удержался от комментария следивший за их общением Иниксет. Кайри была вынуждена признать, что дракон в очередной раз оказался прав. Удивительно, но когда стоящий рядом с тобой ургал не ведёт себя как безумное животное, а спокойно отвечает на вопросы и делится личным опытом в создании воистину прекрасных и ценных вещей, его становится гораздо сложнее ненавидеть и принимать за монстра и бич рода человеческого. Нъязрог за последние двадцать минут успел завоевать её положительное расположение: он не навязывался, не задирал нос, не высмеивал её порядки и мысли и на самом деле поддерживал разговор, причём получалось у него это так, что беседа была интересна обоим участникам. Грызшие её душу сомнения были поспешно запихнуты подальше в глубины разума, чтобы не тревожить зарождающуюся дружбу лишний раз. Не давая себе передумать и снова начать колебаться, Кай смущённо улыбнулась: — Если тебе не сложно, то я с радостью. Неожиданно вспомнилось детство, когда она могла часами плести что-то из оставшихся бабушкиных ниток для шитья или вышивания, создавая причудливые аккуратные браслетики и украшая их бережно вплетаемыми стекляшками, в которых изначально проделывались тонкие дырочки. Похоже, стоило воспроизвести в памяти это занятие — жутко хотелось научить нового знакомого чему-нибудь в ответ. «Ну что, как там идея с ночными дежурствами?» «Ты успокоишься, если я сразу скажу тебе, что ты был прав и большой молодец?» — мысленный контакт практически не отозвался болью в висках, только предупреждающей тяжестью и покалыванием в затылке. «До возвращения домой — да». — Замечательно! — Нъязрог задумался, очевидно вспоминая собственное расписание. — Как насчёт завтра вечером? — Мне подходит. Кстати, мы на месте. Можно начинать искать место для засады. И, Нъязрог? Тот вопросительно взглянул на неё, мысленно целиком отдаваясь охоте. Кайри с милейшей улыбкой приподняла лук, до сих пор сжимаемый ею в руках и поинтересовалась: — Можно попробовать?