Воришка и Дракон

— Мне кажется, нам бы выспаться надо, — проговорил Нъязрог в полной тишине, нарушаемой лишь тихим шелестом двух пар крыльев. — У меня завтра первый зачёт по эльфийской грамматике, у тебя — устная работа... Кайри была слишком занята изучением безоблачного темного неба, чем-то напоминавшего по оттенку перепонки крыльев нёсшего её на себе Иниксета, чтобы как-то отреагировать на обращённый к себе вопрос. Лунный свет по-особенному искажал черты детского лица, заостряя скулы и выделяя линию прямого носа, придавал взгляду мечтательно-отстранённое выражение, белыми бликами плясавшее на расцветшей в последнее время лазурью радужке. Из-за подобной иллюзии девочка выглядела значительно старше собственных небольших лет, и собеседник невольно проникался уважением к чужой расслабленной задумчивости. Неохотно отведя взор от ровного полукружия звёздных искр, Кай повела плечами, скрытыми за собственноручно подшитым и утеплённым плащом, и обернулась к товарищу: — Давай хотя бы ещё пятнадцать минут полетаем, — и, помолчав, добавила уже в сторону и ни к кому конкретно не обращаясь: — Мне даже этого мало. Брошенная вскользь фраза заставила ургала нерешительно поджать губы, будто не зная, как реагировать на подобные меланхоличные всплески чужого характера. И в принципе, несмотря на своё постоянное ощущение недовольства и недостатка в свежем воздухе и единстве полёта, Кайри могла понять и его чувства тоже: Арья, очевидно, старалась всеми силами ускорить их отлёт и буквально перекроила все расписание, наполнив каждый день парой часов обязательного полёта в компании старших. Иногда — в одиночку, иногда — в паре с другим Всадником. Нъязрог был вполне доволен подобными изменениями, и его они даже устраивали. Но разве могло сонное кружение над городом по кругу и периодическое отрабатывание поворотов в медленном темпе сравниться с бурлившим в крови азартом и желанием броситься к небесам, позволяя холодному ветру прожигать насквозь твоё тело, разве могло оно отразить те эмоции и впечатления, пронзавшие объединённые сознания общей стрелой, когда они неслись вниз, непобедимые и неукротимые в своём общем страстном желании жить и летать, дышать и наслаждаться! Никакие слова не могли выразить это желание — запрыгнуть в седло, застегнуть ремни и взмыть вверх, навстречу неизведанному и от того прекрасному. Короткое предупреждающее рычание оторвало её от мятежных и смутных мыслей, в последнее время все чаще порабощавших рассудок, и Кайри медленно перевела взгляд обратно на спину и шею Иниксета, завернувшего в сторону города и напряжённо приподнявшего гребень. По связи пронеслось сдержанное и короткое: «У нас неприятности». Неприятностью оказался приближавшийся к ним Бирма, чья серебристая грива под лунным светом казалась сотканной из чистейшего подводного жемчуга. Серый дракон был самым крупным из первого выпуска, и размах его мощных крыльев мог с головой накрыть обоих новичков. Паруна на его спине, свободной от тяжёлого седла, не было, однако внимание взрослого ящера было несомненно обращено в сторону нарушающих режим подростков. Подобные случаи были редкостью, обычно они приземлялись раньше, чем кто-то из взрослых умудрялся учуять их бессонницу и неразрешенные официально полеты, но сегодня мир был не столь благосклонен. Кай тяжело и обречённо вздохнула, представляя, как придётся выкручиваться, и бросила быстрый взгляд на оставшегося рядом Рамадура. Нъязрог хоть и смотрел на неё с долей укоризны, предвкушая долгие разборки, но улетать не собирался. Мысли словно обдало потоками горячего приятного ветра, когда друг невозмутимо остался рядом с ней и направил своего темно-зеленого зверя по направлению к стально-серому. Иниксет последовал за ним, высоко держа голову и выбрасывая вперёд крылья, не давая приблизиться к себе. «Поверить не могу, — прогрохотал хрипло Бирма у неё в голове, безошибочно определяя лидера в компании нарушителей. — И Арья ещё переживает, что слишком усложняет вам программу, добавляя в неё полёты!» Дракон поравнялся с ними, соблюдая дистанцию, чтобы не отбрасывать от себя молодняк, и повёл их дальше от города. В его тщательно защищённых эмоциях не было откровенного раздражения, только сонное неудовольствие от прерванного сна и доля беспокойства за глупых детёнышей, не умеющих вовремя останавливаться, поэтому девочка позволила себе робкую улыбку и, изящно вытянувшись в седле, но держа ноги в стременах, коснулась кончиками пальцев мощного чужого рога, отогнутого назад. Удивительно, но Бирма — равно как и другие его сородичи, с которыми Кайри часто пересекалась на полетах, — никогда не возмущался из-за нарушения своего личного пространства, а его Всадник вполне спокойно разрешал ей сидеть рядом с драконом, пока Иниксет охотился или был занят, и проводить время в компании великолепных крылатых созданий. Нъязрог, как настоящий друг и товарищ, не переставал ворчать, что она с драконами общается больше, чем с людьми, но, право слово, когда её это смущало? — Здравствуй, Бирма, — умеренной громкости голосом произнесла Всадница, не решаясь по-прежнему переходить на мысленную связь. — Ну посмотри, какое небо сегодня красивое! Кто в такую ночь будет дома сидеть? Низкое горловое урчание было ей ответом. Изогнув шею, ящер скосил на неё яркий оранжевый глаз и фыркнул, выпустив из ноздрей клуб дыма. «Нормальные люди, у которых завтра учеба, вот, кто, — следующий взгляд был послан уже Иниксету. — И их драконов это тоже касается». «Только не ругай Рамадура и Нъязрога, это мы их с собой потащили, — смиренно отозвался младший. — Да ладно, мы же на уроках от этого не засыпаем!» «Могу с этим поспорить». Бирма выразительно дёрнул головой в сторону неловко понурившейся Кайри, у которой первые тридцать минут эльфийского или истории неизменно проходили в сладкой дрёме. Преподаватели этого успешно не замечали, поскольку учеников у них теперь было двое, и у Нъязрога «слепых пятен» в знаниях о мире было гораздо больше, а распущенные волосы, скрывающие уставшее лицо, служили прекрасной маскировкой. Поэтому Кайри была вынуждена втянуть голову в плечи и виновато ответить: — Ладно, уже спускаемся, — потому что спорить дальше и портить настроение всем участникам беседы не хотелось, а она знала, когда надо вовремя отступить. Но стоило Иниксету начать заворачивать к городу, чтобы найти безопасное место для посадки и не разбудить при этом всю Элессмеру, как старший ящер с явной неохотой преградил ему дорогу крылом и устало сообщил: «Хочется мне это признавать или нет, но учат вас действительно мало. Ещё полчаса, и быстро вниз. Ясно?» «Спасибо, Бирма, — её дракон уважительно склонил голову и, замерев на одном месте, размахивая крыльями и удерживая равновесие, осторожно боднул его под подбородком, чем вызвал странное низкое ворчание. — Обещаю, через тридцать минут будем дома». Рамадур, терпеливо дождавшись, пока синий собрат отлетит в сторону, обратился с чем-то к серому дракону, и Нъязрог, явно посвящённый в этот разговор, обернулся к подруге и махнул в её сторону ладонью — мол, летите, мы догоним через пару минут. Не задерживаясь, Кайри передала послание Иниксету, и они взяли курс на найденное неподалёку замерзшее озерцо, почти не видное за пушистыми макушками тёмных деревьев. Однако ночь была безоблачная, и лунный свет серебристым пламенем плясал на кристально-чистом льду, поэтому довольно скоро ящер заметил нужное место и начал снижаться, опускаясь по спирали и пока не решаясь пикировать — это довольно сильно выматывало и требовало от них обоих предельной концентрации в силу недостатка практического опыта. Пронёсшись над скованной морозом водой, он извернулся и облетел озёро по береговой линии, направляя себя хвостом и поворачивая под определенным углом. Кай крепче схватилась за седло и прижалась к тёплой спине, сохраняя устойчивую позицию. Такие небольшие задания они старались устраивать как можно чаще: выполнить какой-нибудь замысловатый трюк, повернуть на большой скорости и удержаться в стременах и седле в целом — пожалуй, не стоит говорить о том случае, когда на дневной тренировке из-за собственной вольности Кайри почти вывалилась из седла и только с помощью Кендры смогла забраться обратно... — или пройти какое-нибудь сложное препятствие: облететь крупное ветвистое дерево или поднырнуть под особенно длинной ветвью очередной сосны. — Эй! Отлично держишься! — раздался голос Нъязрога, подобно ножу вспоровший ночную тишину, и темно-зелёный дракон слегка меньших размеров поравнялся с ними, подстраиваясь под скорость Иниксета. — В общем, к Эрагону мы поедем где-то через пару недель, поэтому в скором времени уроки по полётам нам добавят. Возрадуйся же. — Активно радуюсь, ты глянь на мой энтузиазм, — вяло отреагировала Кай, поворачиваясь к ургалу и чуть хмурясь. — Погоди, две недели?.. Думаешь, наша четвёрка выдержит полет в полтора суток длиной в текущем состоянии? Оба присутствующих дракона возмущённо зашипели, недовольные такими рассуждениями, и девочка звонко рассмеялась, поглаживая один из вмиг вскинувшихся вверх тёмных шипов и добродушно улыбаясь сердитому Рамадуру, предлагая перемирие. «Посмотрим, кто из нас ещё первый устанет!» — угрожающе тряхнул головой Иниксет, коротко фыркая в знак недовольства и желания одержать победу. — Думаю, с такими настроениями, — заметил отсутствующе Нъязрог, когда они уже повернули обратно к городу и обменялись пожеланиями доброй ночи с наблюдавшим за ними с уважительной дистанции Бирмой. — Две недели пролетят намного быстрее, чем мы думаем. Приблизительно так и случилось. Как и предсказывал им мудрый серый дракон, Арья действительно увеличила количество полётных часов, и неожиданно сонное кружение над городом превратилось в увлекательные и сложные небесные пируэты: их учили держаться в седле, пока дракон выполнял различные трюки, они носились между скал и поворачивали под страшным углом, стараясь отыскать выход из каменного лабиринта, они на скорость закрепляли седло и затягивали ремни, наконец поменяв мягкое на настоящее, тяжёлое и твёрдое, в котором было намного легче держаться и сложнее сидеть. Кайри, пользуясь преимуществом сравнительно небольшого роста относительно длины шеи своего дракона, могла позволить себе соорудить подобие подушки в седле, на которую можно было откинуться в минуты свободного парения. Как назло, злились старшие Всадники, неожиданно улучшилась погода, и отработать определённые манёвры в грозу или сильный снегопад не получалось. Тем не менее, это не мешало взрослым читать им долгие справки молодого наездника на все случаи жизни — невольно создавалось впечатление, что Орден подготовил план спасения буквально для любой ситуации, и именно поэтому Кай, поняв принцип, перестала запоминать все по пунктам на восьмом, а на двенадцатом сдался и Иниксет. — Мы полетим по парам, — сообщил Игурон в один прекрасный день, когда до отлёта оставалось меньше суток. — Если устанете, ваш старший напарник определит, где вам приземляться и на сколько делать привал. — Хочешь сказать, лететь будем по отдельности? — поинтересовалась скептически Кайри. — А это не опасно с точки зрения появления противников? Вместе отбиться будет легче. «Но и обнаружить нас тоже будет проще. Мы полетим разными окружными путями и доберёмся пусть и в разное время, но привлечём гораздо меньше внимания, — объяснила ей Айша, под огненным крылом которой и устроилась девочка, пока Иниксет и остальные ящеры кружили в небесах вместе с Фирненом, объяснявшим им то же самое. — Не волнуйся, детёныш. Мы с Игуроном не дадим вас в обиду». — Верю, — тепло улыбнулась Кай, поглаживая твёрдый сустав опущенного на неё крыла. — Я рада, что мы летим с вами в команде. — Я тоже рад, — старший опустился рядом с ней, прижавшись к брюху своей драконихи и расслабленно выдохнув, пока остальные Всадники разбрелись каждый к своей паре. — Между нами, я бы не выдержал полтора суток размышлений того же Лисиандра о происхождении мира и всем подобном философском. «Я до сих пор помню, как умудрилась заснуть, пока вы обсуждали какую-то древнюю рукопись. Я — и заснуть днём, Кай, ну ты представляешь, как было скучно?» Кайри бросила быстрый взгляд на златовласого важного эльфа и с трудом удержалась от смеха. На следующий день они вскочили ещё до рассвета, и когда первые лучи солнца отразились от белоснежного снежного покрывала, под которым отдыхала земля, второе поколение было полностью готово к отлёту. Кай проверенными движениями проверила сумки с небольшими пожитками, поправила бережно закреплённый там же лук, выданный в Элессмере, как раз подходящий по размеру и украшенный резьбой Нъязрога, перекинула на другую сторону колчан со стрелами и осторожно устроилась в седле, скользнув пальцами по рукоятке короткого меча. Это небольшое, но крайне опасное в её воровских руках оружие чудом отыскал в оружейной Парун, и, чуть поправив по размерам, с гордостью презентовал его молодой Всаднице взамен утраченного детского кинжала. С большим удовольствием закрепив его на поясе, девочка наконец почувствовала себя в подобии безопасности. — Вы отправитесь первыми, — обратилась она к ургалу, стоявшему рядом. — Ты же с Паруном и Бирмой летишь, да? — Да, — с долей очевидного напряжения ответил товарищ, нервно дёргая ухом. — Не нравится мне эта дурная затея с разделением. Кажется, без проблем не обойдётся. — В жизни ничего не обходится без проблем, дорогой друг, — философски рассудила Кайри, однако чужое угрюмое выражение лица ничуть не изменилось. — Будет тебе волноваться! Доберётесь до места самые первые, ты с Эрагоном познакомишься раньше всех — вот как надо мыслить. — Ты сама-то в это веришь? — оборвал поток фальшивого оптимизма Нъязрог, пристально вглядевшись в неё хищными жёлтыми глазами. Кай бесстрашно выдержала его взор, успев привыкнуть за несколько недель, однако ничего не ответила, передернув плечами. — Другое дело. Проклятье, надеюсь, все пройдёт гладко. Удачи тебе, и увидимся на месте. Когда силуэты драконов растворились в туманной утренней дымке, Игурон коротко свистнул, подзывая их ближе, и Айша расправила крылья и гребень, после чего стремительно оторвалась от земли, сразу набирая приличную скорость. Не теряя времени, вслед за ней понёсся и Иниксет, пока Кайри вплотную прижалась к его шее и прикрыла глаза, явно намереваясь вздремнуть. Старший одобрил это желание, а уж о согласии дракона и говорить было нечего — тот готов был хоть весь полет провести в тишине, чтобы она хорошо выспалась. Так прошла первая и спокойная треть их путешествия, и когда Кай с неохотой продрала глаза, она по-прежнему увидела под собой хвойные леса — но Элессмера уже скрылась из виду. Они летели по течению небольшой реки, блестевшей ледяными искрами, и её крылатый товарищ о чем-то переговаривался с сородичем, в то время как второй Всадник наслаждался восхитительными пейзажами, слабо улыбаясь пустоте. Ему, должно быть, была приятна сама мысль о возвращении в чудесное место, где он провёл много лет, обучаясь с дорогими ему людьми в интересном и необычном стиле, где жили все дорогие воспоминания первого поколения, поэтому девочка решила не отвлекать старшего и сосредоточилась на изучении местности. Судя по всему, признала она через пять минут наблюдений за однообразными лесами, они полетели не через пустыню Хадарак, а через озера, повторяя путь самого Эрагона, прощавшегося многие годы назад со своей страной, чтобы больше никогда сюда не вернуться. Первое озеро, напоминавшее огромное бриллиантовое зеркало в темно-зеленой еловой оправе, заставило её ахнуть и недоверчиво вглядеться вдаль, где на линии горизонта едва различимо темнела противоположная его сторона. Иниксет тепло заурчал, учуяв ее восторг, и, спросив у Айши разрешения, поднялся чуть выше парой мощных рывков, позволяя окинуть местность более цельным взглядом и снова поразиться красоте нетронутой природы, расстилавшейся перед драконьими наездниками. Стремительно пронесшись над блистающей ледяной поверхностью, драконы последовали за течением реки Гаэне, причудливо петлявшей среди высоких деревьев, и тогда Кайри вдруг впервые почувствовала, как сильно ноют у неё плечи. Поморщившись от неприятных ощущений, она осторожно коснулась спины дракона: «Ты не устал? У меня скелет коченеть начинает». Ящер упрямо мотнул головой, и лучшего подтверждения можно было и не искать. Но прежде, чем Кай успела предложить старшему отдохнуть, требовательный голос друга снова зазвучал у неё в голове: «Давай пересечем Элдор, — второе озеро, обещавшее быть ещё крупнее и красивее предыдущего, — и остановимся. Где-то там должен быть эльфийский городок, мне Фирнен рассказывал». На том и порешили. Дыхание Иниксета стало опасно шумным, когда они уже наполовину перелетели через очередную чарующую и мигающую радужными бликами гладкую поверхность, и Кайри испытала самое сильное облегчение в своей жизни, когда вдали показались привычные древесные дома. Не спрашивая и безошибочно определяя их состояние, Айша сама пошла на снижение, и следующие двадцать минут молодая Всадница ходила по твёрдой земле, разминая затёкшие ноги, пока освобождённый от седла тёмный дракон, к вящему удивлению и забаве всех эльфов, катался по земле, стуча хвостом и расслабляя таким образом уставшие крылья. Игурон смотрел на их развлечения с улыбкой, но взгляд его то и дело мрачнел и обращался в сторону. Он опасался, что за ними могла вестись погоня, осознала с неожиданным холодком Кайри, и долгожданный перекус едва ли не встал ей поперёк горла. Неистово захотелось забросить на Иниксета седло и снова понестись вперёд, пока они не найдут Эрагона и она не ощутит, наконец, себя под защитой мудрого Всадника. Когда ящеры снова поднялись в воздух, довольные и отдохнувшие, девочка ещё долго не могла унять внезапную дрожь в ладонях, как тогда, во время короткой и страшной схватки с силуэтом в чёрном. Леса постепенно сменились безлюдной равниной, и она с трудом заставляла себя смотреть вниз, опасаясь увидеть следующую за ними тёмную фигуру, отчётливо видную на общем белоснежном фоне. Но ничего не было, и последнее восточное поселение Алагейзии возникло под ними совершенно неожиданно. Старший, ничего не объясняя, резко рухнул вниз, и Кай едва успела предупредить об этом своего дракона, который сразу ушёл в крутую спираль. — Так. Важная часть жизни любого Всадника — переход последней известной восточной границы Алагейзии. Помнится, Арья дала мне минут двадцать на рефлексию и сентиментальные рассуждения о покидании отчего дома, и это здорово помогло, — Игурон взъерошил ей волосы. — Посиди здесь немного. Повспоминай. Считай это своеобразной традицией. Кайри повиновалась. Она опустилась на землю и закрыла глаза, укрывшись плащом и закрыв шарфом лицо. Перед внутренним взором как по мановению невидимой руки пронеслись бешеным ураганом разные картинки: большая их часть была посвящена Гиллиду, его вечно тёмным, узким и замызганным улочкам, при взгляде на которые по-прежнему болезненно ныло сердце, потом вдруг мелькнула старая и беззаботная жизнь у бабушки, полная запахов сена, молока и цветущей весенней травы, следом сверкнули зимним снегом проведённые в Дю Вельденвардене недели, полыхнули белоснежным пламенем родные и знакомые силуэты, вспомнились вечера за эльфийским словарём, прогулки с Нъязрогом по лесу... Когда по щеке скользнула первая холодная слеза, Кай даже этому не удивилась — а всего лишь уткнулась носом в локти и с силой сжала зубы, не давая себе позорно всхлипывать. «Мы вернёмся сюда, — услышала она тихий и полный разделённой с ней боли голос Иниксета. — Помнишь? Мы обязательно сюда вернёмся!» Но детство вместе с этим не вернётся. Когда дракон, растерянный и расстроенный, опустился рядом с ней, смущённо урча и толкаясь головой, она с силой обняла его длинную тёплую шею и окончательно разрыдалась. Игурон тактично отошёл подальше, и на следующие несколько минут Кайри осталась наедине со своим горем. Покидать эту землю, полную печалей, сожалений и обид, было в том числе и страшно — кто знал, что ждёт их за границей, за линией последнего горизонта? В какую сторону в очередной раз повернёт жизнь простого вора из Гиллида? Она, черт подери, не знала. — Спасибо, Игурон, — вернув себе контроль над голосом, обратилась Всадница к старшему товарищу, когда под крыльями Иниксета уже заскользили белоснежной пеленой чужие земли, пока неизвестные миру. — Это было... Нужно. Мужчина лишь тепло улыбнулся, а Айша, осторожно коснувшись её сознания своим, послала полную поддержки волну привязанности и заботы. Молодое поколение смущённо переглянулось, и неожиданно мир снова стал для них чуточку ярче. Но идиллическое счастье не могло длиться вечно. Неведомая волна инстинктов заставила её с силой дёрнуть Иниксета в сторону, используя ремни седла, чтобы первая до боли в плече знакомая красная вспышка пролетела мимо, растворившись в незаметно сгустившемся раннем вечернем полумраке. В следующую секунду дракон и сам поднялся вверх, оглядываясь. Айша выдохнула пламя куда-то вниз, и как же прекрасно она выглядела, сверкающая в закатном солнце своей оранжевой чешуёй, поливающая зимнюю землю огнём и гневно рычащая на незримого противника. Игурон выхватил из ножен вспыхнувший золотистым пожаром клинок, и с его губ сорвалось длинное причудливое заклинание. «Летите вперёд, дети! — крикнула им дракониха, снижаясь и с рёвом, от которого дрожала земля, извергая из пасти новые и новые смертоносные потоки алой ярости. — Иниксет, держись соседнего потока, ориентируйся на гору вдалеке, когда долетите до озера — поверните направо, и дальше — прямо. Вас должны встретить. Не спускайтесь в долину и не петляйте сквозь плато, лучше поднимитесь повыше. Ну, чего застыли, быстрее!» «А как же вы с Игуроном? — следующий виток магии едва не задел их, застывших на одном месте, и Кайри не сдержала вскрика, пока Иниксет, заложив вираж, лихо ушёл в противоположную сторону, цветом чешуи сливаясь с тёмными небесами. — Мы же можем помочь!» «Летите, — к требовательному голосу Айши добавился строгий тон Игурона, в мысленном разговоре звучавший отдалённо и глухо, со странными хрипловатыми интонациями. — И не оборачивайтесь, не тормозите и не ждите нас. Кайри, не вздумай со мной спорить! Марш!» Их буквально швырнуло вперёд от этого командного окрика, и дракон был вынужден послушаться, набирая скорость. Однако далеко улететь им было не суждено — из сгустившихся облаков навстречу паре вынырнул расплывчатый крылатый силуэт, значительно превосходивший Иниксета в размерах. Ящер попытался проскользнуть мимо, однако сильная лапа отбросила его назад мощным ударом в грудную клетку, заставив потерять равновесие и неловко рухнуть вниз. Кай потащило вперёд, ремни опасно заскрипели, и она едва не уронила зажатый в руке лук. «Это что, ещё один дракон?! — поинтересовалась она с долей истерики, пока её друг разворачивался. — Держи дистанцию, попробую стрельнуть». Стрелять, сидя в драконьем седле, ей ещё не приходилось, однако надо же когда-то начинать. Выхватив из колчана стрелу, она привычно втянула воздух и натянула тугую тетиву. Выдох — и с громким свистящим звуком стрела полетела в сторону врага. Кайри целилась в место соединения крыла и плечевого сустава, однако попала в мембрану, и существо издало пронзительный вопль, бросаясь за ними. «Я отказываюсь признавать это нечто своим сородичем, — Иниксет завернулся в штопор и постарался в очередной раз пробить чужую оборону, выставив вперёд когтистые суставы крыльев и снижаясь. Тень выпростала здоровое крыло прямо у него на пути, и дракон с разгону налетел на него, зарычав от боли, которую Кай отдалённо ощутила. — Проклятье! У него что, крылья железные?» «Он не даёт нам прорваться! Где Айша? — чувствуя её зарождающийся план, дракон сам повернул назад, и силуэт из мрака устремился за ними. Он не выдыхал пламя, и Кайри по-прежнему не могла понять, кто именно это был. И что за заклинание скрывало его обличье от мира. Ни в одном учебнике возможность подобного искажения не упоминалась. — Раз он не даёт нам улететь в одиночку, улетим вместе! Вдвоём вы с ним справитесь». Едва заметив их приближение, Игурон, легко державшийся в седле уже в стоящем положении, быстро дёрнул головой, командуя младшим убраться с дороги, и рявкнул короткое «брисингр», заклинание огня, одно из самых известных. Чистое пламя сорвалось с его ладони, но даже оно не смогло рассеять плотную тёмную пелену маскировки. Внизу тоже полыхали пожары и отчаянно скрипели деревья, где-то среди дыма и пепла бродила израненная, но недобитая фигура давнего знакомого, и когда Кай заметила его высокий чёрный силуэт, отчётливо видный во вспышках кострища, её стрела оказалась быстрее его магии. Первая улетела в пустоту, вторая — заставила врага отшатнуться, третья едва не сломалась у неё в руках, потому что Иниксет с силой лёг на левое крыло, разворачиваясь и отвешивая тени мощную оплеуху хвостом. Острые клыки, хищно загнутые, клацнули в считанных дюймах от его задних лап, и дракон развернулся, выбрасывая вперёд смертоносные черные когти, целясь в невидимые глаза — туда, где они должны были быть. Силуэт с визгом убрался, но с другой стороны его встретила Айша, опалив огнём. «Стрельни ещё разок, я добью, — раздался в голове у Кай быстрый приказ Всадника. — Вытащи его на поляну и следи за заклинаниями. Если что — уходите с Иниксетом из атаки и увеличивайте дистанцию. На рожон не лезь». Кивнув своим мыслям, она прицелилась в третий раз, и стрела со свистом впилась в обожженную землю в футе от человека. Кайри выругалась, извернулась удобнее, и следующий выстрел задел край бесформенной чёрной мантии, вынуждая существо отступить. Вскинув ладони, он послал в их сторону странное золотое сияние, и предупрежденный дракон с лёгкостью ушёл с линии залпа, прошедшись когтями по хребту своего противника, а на черного человека обрушился магией Всадник. Айша билась с монстром лицом к лицу, то и дело выжигая живую плоть огнём, но все полученные раны как будто распаляли неизвестного зверя. «Отлично, одним меньше, — угрюмо заявил Игурон, и в следующее мгновение одно из чудовища крыльев хрустнуло, сраженное очередным заклинанием, заставив того взвыть и сомкнуть зубы на лапе зарычавшей сердито Айши. — Вы там держитесь ещё?» «Живы, — ответила за двоих Кай, пытаясь отдышаться. — Надо как-то вырваться, мы не можем летать вечно!» «Знаю. На нем нет седла, значит, нет всадника, значит, можно отвлечь его, напав сверху, — он указал на них ладонью, и странный серебристый щит закрыл Иниксета от мощного удара головой в бок. — Мы с Айшей это сделаем, а вы поднырнёте под брюхом и улетите». Кайри убрала лук и схватилась за меч. Возможно, у неё получится вспороть ему брюхо, и тогда драка точно будет окончена, поскольку с таким ранением ни одна тварь лететь не сможет. Рукоять привычно легла в ладонь, как влитая, и драконы, развернувшись, снова перешли в наступление. Айша взлетела выше, а Иниксет, затормозив, легко обогнул огромные и неповоротливые передние лапы и пронёсся снизу, позволяя Всаднице вскинуть клинок и задеть чужую плоть. Из раны вмиг хлынула обжигающая кровь, часть из которой попала девочке на плечо и заставила истерично отряхнуться, пока багровые капли не прожгли одежду. И только тогда она вспомнила про закрывавшую тело существа иллюзию. Пустота на спине вовсе не обязательно говорила об отсутствии всадника, а значит... Сверху донёсся болезненный визг Айши, и присутствие Игурона резко погасло в её голове, мигнув напоследок безумной болью и отозвавшись темнотой. Проклятье! С силой вонзив меч в податливый живот твари, Кайри решительно ударила ещё раз, ещё, и когда монстр зарычал, отшвыривая их от себя и не начиная новую атаку, она поняла, что этот раунд остался за ними. Оранжевая дракониха с трудом держалась в воздухе, её глаза в панике мерцали в ночной темноте. Игурон полулежал в седле, откинувшись на спину, и Кай в очередной раз прокляла своё неумение видеть сквозь мрак. Нужно было приземляться и разводить костёр, чтобы взглянуть на рану при нормальном свете, а у них не было на это времени — тварь могла вернуться в любой момент и начать новую атаку. «Айша! Айша, пожалуйста, послушай меня, — обратился Иниксет к сородичу. — Летим, скорее, надо попасть к Эрагону, он сможет ему помочь». Но старшая лишь покачала дергано головой. Неожиданно её глаза закатились, и она рухнула вниз, в последний момент обретя сознание и взмахнув крыльями, едва не наколовшись на древесные ветви. Кайри, успевшая перечитать множество литературы про драконов и Всадников, прекрасно понимала, что означает такое состояние первого. Игурон был при смерти, и полученное им ранение вряд ли было естественного происхождения. А она, черт подери, не умела пользоваться магией, особенно для лечения! Что делать, что же делать?! Паника захлёстывала её не привыкший к такой нагрузке разум, и девочка схватилась за виски, стараясь сосредоточиться. Нужно было лететь дальше, если там будет озеро, то у него можно будет сделать привал и переждать ночь. Айша едва взмахивала израненными крыльями, и дыхание вырывалось из её широкой груди рваными шипящими хрипами, от которых невольно стыло в сердце. Нет, нужно было сокращать дорогу. Следовательно — не лететь до горы, а там поворачивать от озера, следуя маршруту, а сразу лететь по диагонали, на юго-восток, так больше шансов преодолеть нужное расстояние. Иниксет сразу сорвался с места, и оранжевая дракониха с трудом полетела следом, то и дело опасно балансируя на одном крыле. Её присутствие то разгоралось, то угасало, и сердцебиение начинало потихоньку стихать. У Кайри разрывалось сердце от боли и страха за своих товарищей, однако упорное желание помочь заставляло её жёстким голосом отдавать приказы и подбадривать уставших драконов. По осторожной просьбе, синий дракон осторожно приблизился к сородичу, и девочка смогла внимательнее глянуть на своего сопровождающего. Тот был бледен, как сама смерть, дышал тяжело и прерывисто, а левая рука, закрывавшая рваную рану на животе, пропиталась бурой темномагической гнилью. При таком ранении долго не продержаться, особенно учитывая условия содержания и их общее состояние. А ведь ещё вчерашним утром она сидела рядом с ними обоими, здоровыми и счастливыми, и сплетничала про остальное молодое поколение... Судороги начались ближе к рассвету, и Айша, которой боль умирающего Всадника сковала могучие крылья, ринулась на землю, неровно грохнувшись посреди леса, чудом найдя поляну, и взвыв от снедавшей все тело агонии. Её переливавшееся огнём тело билось об землю, когти скребли по земле, оставляя глубокие борозды, и спрыгнувшая на землю Кай чудом увернулась от просвистевшего над головой крыла. Дрожащим от подступающих к горлу слез едва слышным шёпотом она спросила, не надеясь, что её услышат: — Я ведь знаю исцеляющее заклинание, много раз на уроках слышала, — дракон, стоявший привычно за спиной, напрягся. — Я ведь могу, должна ему помочь! «Тогда я помогу тебе», — спокойно, принимая её решение, ответил Иниксет. Добраться до седла было непросто. Стащить с него Игурона, чьё тело стало неожиданно тяжелым — ещё сложнее. Но вот, Всадник и друг лежал перед ней, задыхаясь и не приходя в сознание, иногда вздрагивая от проходившейся по телу боли, и Кайри с трудом заставила себя поднять руки и закрыть глаза, сосредоточиваясь. Что она чувствовала в тот момент? Страх перед собственным будущим в виде овоща? Нет. Желание открыть неизведанное, как было в Элессмере? Тоже вряд ли. Радость от нарушения запрета? И подавно не то. Все, что она испытывала — это жгучую, безумную, свирепую и отчаянную надежду. — Вайзе хайль*, — с её рук покорно сорвалось яркое белоснежное сияние, потянувшееся к отвратительной ране. — Вайзе... Хайль... Держись, Игурон, ради Айши, держись! И одновременно с этим мир завертелся вокруг, тело обмякло и ослабло, а существующая реальность разделилась на несколько слоёв, пока что-то новое, доселе дремавшее, протягивало сквозь каждый из них свои прозрачные и удивительно важные нити. Они соединялись и отражались вспышками на сетчатке глаза, неслись вместе сквозь её кровь. Кай впервые почувствовала в себе живую и первобытную магию, пришедшую на зов своего носителя, и это знание охватило плотным железным обручем голову, мешая сделать вдох и отстраниться от колдовства. Разум помутился, и росшие вокруг деревья вдруг стали совсем небольшими, а собственные ладони показались ей огромными. Неужели, это и называлось ментальным искажением?.. Она не знала, сколько прошло лет и как сильно изменился мир, она жила лишь единственной целью — спасти, помочь, вдохнуть в измученное тело новую порцию энергии, света. И так продолжалась её маленькая бесконечность, пока чьи-то тёплые надёжные руки не взяли её ласково за плечи и не оборвали вечное плетение одним осторожным движением. Над ухом раздался тихий и спокойный низкий голос, повторявший одно и то же: — Все хорошо, Кайри, ты справилась, умница, отпускай заклинание, — незнакомец осторожно потянул её за собой, помогая встать и удивительно нежно поддерживая за локти, но одна только мысль о прекращении колдовства заставила её рвануться прочь — ты что, дурак, он же умрет, умрет, и Айша умрет вместе с ним! — Тише-тише, не волнуйся, с Игуроном все будет хорошо. Я помогу ему. Не переживай. Отпусти. Тебе нужно отдохнуть. «Кай, он прав, — слабый и уставший голос Иниксета заставил её все же оставить кружащиеся сюрреалистические фигуры внутри собственного рассудка и вернуться в настоящее. — У нас все получилось. Мы справились, теперь он нам поможет, все будет хорошо...» «Да о ком ты, черт возьми, говоришь?» — перебила его Кайри, наконец находя в себе силы поднять веки. Незнакомец, усадивший её на растопленную пламенем тёплую землю, как раз обернулся, тепло улыбаясь молодому Всаднику. Сняв со своих широких плеч сапфирового цвета плащ, он мягко опустил его ей на плечи, подоткнув по бокам и вмиг согревая одним этим домашним жестом, и протянул тарелку с, очевидно, тёплым бульоном. В причудливых раскосых глазах, смотревшихся странно на более-менее человеческом лице, переливались яркими искрами тревога и облегчение одновременно. А за его спиной, накрыв крыльями Айшу и Иниксета одновременно, лежал огромный синий дракон.