Воришка и Дракон

— Я не понимаю, — послышался у самого входа отдаленный и растерянный голос Вариадис, сосредоточенно изучавшей магические плетения, которые подобно светящейся витой паутине окружали, уходя тонкими переливающимися лазуритом нитями к по-прежнему угрюмо-тёмным небесам, весь ствол великого древа. — Они выглядят… Совершенно нетронутыми, будто никто не проходил сквозь защиту! Поражённые возгласы эльфийки Кайри старалась пропускать мимо ушей, все внимание уделяя ярким и медленно перемещающимся потокам. Собственная болезнь, связанная с необычным магическим восприятием, позволяла ей, единственной из всей школы, столь подробно и во всех деталях разглядывать хитроумные заклинания в их физическом облике, подмечая каждую едва заметную трещинку или тёмную полосу в тех местах, которые были нарушены неосторожным преступником. Но, волей-неволей, после быстрого поверхностного осмотра — который в силу недостаточной практики отозвался головной болью по завершении — девочка была вынуждена с ней согласиться. Никаких нарушений, каждая нить переливалась белоснежно-синими оттенками в плавном неизменном ритме, размеренно сдвигаясь вокруг древесной коры вслед за сотнями других и источая равномерный, медленно пульсирующий прохладный свет. Сияние должно было померкнуть, исказиться, сгуститься в одном месте в попытке предотвратить вторжение, а преступник такой магической силы, которая была способна скрыть за темной пеленой до сих пор неизвестную им тварь, и вовсе должен был своим появлением нарушить само ядро плетения и вызвать немедленную защитную реакцию. Но вместо этого их встретила непотревоженная и мирно звенящая пустота. И от этого Кай стало только страшнее, и предчувствие неизбежной беды захватило в тиски тяжело бьющееся сердце. Она отвернулась от нестерпимо яркого излучения, устало потирая веки пальцами левой руки, и наткнулась на плечистую фигуру Нъязрога рядом с собой. Он прилетел вместе с остальными Всадниками, после чего внимательно следил за ней и медленно взмахивавшим крыльями Иниксетом, готовый помочь товарищам, если силы их оставят. Тревога за долину сменилась благодарностью к заботливому другу, и Кайри позволила себе минуту слабости: она бесстрашно прижалась к тёплому твёрдому плечу, скрытому за лёгкой кожаной броней, и шумно выдохнула, прикрывая глаза. Ургал осторожно опустил большую надёжную руку ей на плечо и прижал чуть ближе к себе в странном объятии. Они замерли, наслаждаясь молчаливым обществом друг друга и отдыхом посреди творящегося кошмара. Потому что судя по той деятельности, которую активно развертывали остальные Всадники, в следующий раз просто спокойно постоять рядом им удастся нескоро. Старшее поколение увлечённо спорило, куда преступник мог направиться в первую очередь, младшие эльфы делали вид, что принимают участие в разговоре, хотя со стороны было видно, что Кендра и Парун кивают молодым Всадникам чисто из вежливости, продолжая обращать серьёзное внимание только на идеи друг друга, а Эрагон, о чём-то пошептавшись с учителями, стремительно зашел внутрь дерева, сразу сворачивая в сторону и теряясь из виду. Судя по направлению, выбранному им, учитель отправился проверять библиотеку. Его скрытное поведение немного пугало, учитывая, им до сих пор было неизвестно, по какому поводу незнакомые враги пытались с таким усердием выманить каждого мало-мальски опытного чародея из дерева и отправить его на защиту попавших в несвоевременную беду товарищей, подальше от оставленного практически беззащитным дома. — Ты как думаешь, что им было нужно? — тоскливо поинтересовалась Кай, сдержав желание добавить гораздо более волнующий её вопрос: «И какого же, интересно, черта они полезли именно к моему дракону?» — Не думаю, что в простой академии может быть что-то невероятно ценное. Нъязрог долгое время не отвечал, не спеша расцеплять объятий. Его задумчивые и удивительно спокойные желтые глаза, когда-то пугавшие её до полусмерти, чуть поблескивали, заодно отражая видимые только ей одной магические блики. — Это ведь не простая школа, а школа Всадников, вотчина главы ордена… — наконец отозвался товарищ. — Ты же сама видела местную библиотеку — она огромна, и только представь, какие книги могут здесь храниться. Враги вполне могли прийти за знаниями о магии, чтобы стать еще сильнее и опаснее. Да, это действительно звучало логично, и именно об этом и стоило бы задуматься в первую очередь, и именно за книгами и отправился Эрагон, но обострившаяся в последнее время интуиция подсказывала Кайри, что все далеко не так просто, как всему ордену хотелось бы верить. Колдовство, скрывавшее облик крылатой твари, не упоминалось ни в одном из древних талмудов, в больших количествах хранившихся в большом открытом зале, крыша которого сплошь состояла из прозрачного и потрясающе красивого стекла и где было невероятно удобно читать, спрятавшись на кресле в тени огромных листьев. И нигде среди рассыпающихся от собственной древности страниц не таился рецепт противоядия от отравления Игурона, потому что такая магия была неизвестна даже эльфам, даже ордену — только беспощадному и неизвестному врагу, чем он подло воспользовался. Глухое раздражение затопило Кай с головой, и она даже вздрогнула от прошедшей по телу жаркой волны ярости. Да что же им было нужно, таким гениальным? Почему нельзя хотя бы пятьдесят лет — на век даже замахиваться страшно — пожить без крупных военных конфликтов, попыток истребить очередную ни в чем не виноватую расу под корень, государственных переворотов и прочих прелестей военной жизни? Почему обязательно нужно устраивать засады, обманывать, ранить в спину и бесконечно увиливать, уходя от честного боя? Какой цели пытались добиться неизвестные и весьма настойчивые противники, с такой регулярностью совершая набеги на её поколение Всадников? Ни на один из этих вопросов у неё, равно как и у остальных, не было адекватного ответа — а из-за этого никто не мог предположить, куда будет нанесен следующий удар и как от него защищаться, а из-за этого и случались ситуации, похожие на сегодняшнюю. В голове невольно мелькнули воспоминания о воровской жизни, где была популярна крайне похожая тактика: отвлеки внимание, схвати что-нибудь нужное и незаметно скройся, по возможности не оставив следов. Таким же образом и она сама, буквально в другой жизни, выкрала главное сокровище драконов — яйцо, да ещё и из-под носа сразу у двух опытных воинов, один из которых был, к тому же, эльфом. И неизвестно, чем могла бы закончиться погоня, если бы отвлекающий фактор был чуть заметнее… Ужасающая догадка холодной стрелой пронзила голову, вырвав из апатичного оцепенения. — Эбритхиль! — ничего не объясняя, она рванула вслед за старшим, сворачивая в сторону и скользя по полу жалобно заскрипевшими сапогами. Двери в стеклянный зал были широко распахнуты, и она влетела внутрь, сразу сворачивая во второй проход справа между высокими резными стеллажами из светлого дерева, где, по её обрывочным знаниям о строении этой комнаты, хранились самые ценные и важные книги, посвященные магическому искусству. Когда за очередным углом мелькнул край мехового синего плаща, девочка бросилась туда — и едва не врезалась в озадаченно придержавшего ее Эрагона. В спокойных даже сейчас глазах читалось откровенное недоумение, и в любой другой ситуации выражение его лица могло даже выглядеть забавным, но сейчас Кайри интересовало совершенно другое. — Где хранятся драконьи яйца? — мужчина воззрился на нее с настороженным непониманием, и это было логично, потому что в нынешней обстановке подобные вопросы в любом случае вызвали бы подозрение. И все же, Кай, захваченная идеей и волновавшаяся за нерожденных ящерок, испытывала сильнейшее желание обозвать почтенного главу ордена болваном. Сдалось ей это хранилище, черт подери, и своей одной чешуйчатой заразы с головой хватает — вон, даже с матерью поговорить нормально не может. — Да господи, учитель, как же вы не понимаете! Ему нужны были вовсе не книги — он мог забрать яйца! Эрагон замер. Настороженный взгляд стал неожиданно острым и проницательным, и вокруг его как будто «потемневшего» в её глазах силуэта разошлась в разные стороны, угрожающе затрещала магия, маленькими темно-синими молниями пробегая по каменному полу. Он с гораздо большим вниманием обратился к ней, чуть наклонившись и предусмотрительно понизив голос, будто противник мог подслушивать их разговор даже в эту минуту: — Объясни. Ни в коем случае не пытаюсь тебя задеть или оскорбить, но в подобных делах у тебя больше опыта, чем у любого в радиусе нескольких сотен километров. Да, именно так, гордо расправила плечи Кайри, польщенная таким признанием. Наконец-то её выслушали, обратили внимание, поверили, поставили перед остальными и поинтересовались её мнением в первую очередь! Пусть это признание пришло на такой скользкой теме, неважно. В конце концов, она посвятила воровству самую длинную часть своей недолгой жизни. Отставив в сторону радость, она с трудом переключила внимание на происшествие: неожиданное нападение человека-лучника, ранение Иниксета очередным ядом — уже привлекает внимание и, что еще страшнее, вызывает панику, потому что в случае Игурона такой удар кончился впадением в кому, от которой пока не существует лекарства. Первая пометка, маленькая деталь, которую она обдумает и попытается включить в повествование позже — почему была выбрана не самая опасная отрава, гарантированно действующая? Дальше. В бой включается темная тварь, которая с некоторой вероятностью уже может быть драконом, приблизительно размером с Сапфиру, а значит, её возраста. Вторая пометка — кто и откуда? Она отвлекает на себя внимание, и поднятая — частично и в большей мере мною, виновато признала девочка — паника заставляет каждого защитника немедленно покинуть дерево. В это время преступник меняет свою позицию и спускается в долину с помощью магии или очень крепкой верёвки, поскольку скалы слишком отвесные и гладкие, чтобы по ним прыгать, будь ты хоть трижды ловким эльфом. Битва с участием всего ордена была явно недолгой, и сразу после неё часть Всадников отправилась обратно, следуя предупреждению и верной догадке своего лидера, значит, у вора было буквально несколько минут на кражу. Третья пометка — знал ли он, куда и зачем идёт, или действовал интуитивно, с помощью магии, совета извне и прочих возможных вариантов? В конце концов, если целью были яйца, то у него должен быть доступ к хранилищу или хотя бы знание, где оно находится. Совершив преступление, он покинул территорию вблизи дерева, если только известная ему магия не позволяла скрывать собственное присутствие, не потревожив ни одного защитного заклинания. Вопрос оставался один, заключительный, самый главный: покинул ли он территорию не просто дерева, а всей долины, уже сейчас или пока выжидает удобного момента, пока поиски обратятся в конкретную сторону? Всё это в более подробном виде Кайри пересказала Эрагону, который запоминал практически каждое слово чужого плана, иногда качая головой своим мыслям или озадаченно хмурясь, не забыв добавить слегка смущенную фразу про необыкновенную схожесть этого плана с её собственной тактикой в Гиллиде. Учитель коротко кивнул, когда она закончила, поблагодарил слегка отстранённым тоном, явно погружаясь в свои мысли и размышления опытного военного тактика, и вежливо отправил погулять, пока взрослые разбираются с проблемами и проверяют хранилище. Даже если гипотеза с похищением яйца не подтвердится, и это будет даже лучше, то общий план действий вора у ордена имелся, и больше Кай помочь ничем не могла. Конечно, если бы её пустили на место преступления, она смогла бы назвать ещё пару деталей, но говорить о подобном доверии и продолжать навязчиво показывать свой интерес к месту хранения будущего драконьей расы не хотелось. Ни к чему лишний раз волновать учителя, у него и так проблем хватает. Стоило ей выйти в главный зал и перевести дыхание, как снаружи грянул настоящий ливень. И, разумеется, родная тропинка к уютному домику превратилась в размытое болото, скрытое за обманчиво зеленеющей травой почти по колено. Отчаянно хлопнув себя ладонью по лбу, девочка приблизилась к выходу и тоскливо глянула вверх, прямо на угрюмые темно-серые тучи. Обострившееся чувство самосохранения упрямо искало в облаках знакомую крылатую тень, надёжно скрытую за покровами неизвестной магии, хотя здравый смысл уверял, что они ещё нескоро услышал о преступниках. «Ты где? — обратилась она к Иниксету, потянув за вмиг разгоревшуюся ярче нить связи. — Как твоя лапа? Заберёшь меня? Спать хочется жутко». Дракон отозвался немедленно, окружив её привычными ощущениями тепла, будто вокруг сомкнулись знакомые тёмные крылья с бархатными перепонками, и безопасности, смешанными с пламенной тёплой радостью от общения. «В порядке. По сравнению с раной Игурона — ерунда. Интересно, почему же они вдруг слабину дали? Мы все, кроме одного эльфа, ты должна знать его имя, потому что я даже не пытался запомнить, а спрашивать сейчас было бы неприлично, наверху, сейчас прилечу за тобой. Нам бы не помешала пара свежих мыслей». «Проклятье, Иниксет, я больше всего на свете хочу поспать, а не размышлять про мотивы потенциально-сумасшедших нападающих! И вообще, с каких это пор мы превратились в воплощение дружелюбия и общительности, а?» Рядом зашуршали крылья и клацнули по дереву когти. Иниксет опустился рядом с ней и приветственно уткнулся острым носом в плечо, требуя почесать себя под подбородком и меж впечатляющими изогнутыми рогами, которых как будто становилось все больше. Теперь, когда дракон подрос и вытянулся, изящно выгнутые костяные наросты окружили всю его голову, постепенно превращаясь в причудливую корону, придававшую ящеру царственный и свирепый вид. Красивый, привычно подумала Кайри, заглядывая в белесые глаза и ловя в них отблески ответной нежности. Забравшись на тёплую спину, она плотно прижалась к гладкой шее и обняла товарища ослабшими руками, удобно устроившись в седле и прикрыв глаза. Ощущая её усталость и нежелание разговаривать, друг специально поднимался медленно, размеренно набирая высоту и описывая широкие круги под густой кроной, закрывавшей их от беспощадно хлещущего дождя. Размышления о судьбе яиц не давали ей покоя, и Кай злилась на саму себя за неуемную привязанность и любопытство, которые уже в который раз бросали её в гущу событий и не оставляли никаких дополнительных путей отхода, если все вдруг пойдёт наперекосяк. Создавалось ощущение, что мирная жизнь в Элессмере существовала где-то в другой реальности, где не было проблем и неизвестных преступников, готовых на убийство ради достижения своих целей. И они так настойчиво добивались именно того, чтобы ранить её: сначала у эльфов, потом по дороге, вот теперь напали на дракона. В чем заключалась причина подобного выбора? Слишком мало данных, такую задачу не сможет решить даже гениальный и образованный мыслитель. Что уж могут сделать трое молодых Всадников с неполным магическим и общим образованием, разным уровнем эрудированности и бурлящим в крови идеализмом и четверо драконов, половина которых уже пострадала при столкновении с незнакомцами? Но с другой стороны, подобное желание разобраться в ситуации самостоятельно было вполне естественным и не оставляло в покое и саму Кай. Возможно, в компании она сможет понять больше, чем в одиночку? И пусть подобная операция могла обернуться катастрофой, поскольку обычно в обсуждении участвовали только она и Нъязрог, не сдерживая себя в формулировках и подхватывая мысли друг за другом, а тут к дружному коллективу присоединилось сразу двое новеньких. «С таких, что на данный момент это касается каждого, — ответил запоздало Иниксет, возвращаясь к привычному взгляду на орден со стороны. — И нас с тобой. Нужно понимать, какие настроения и догадки ходят в обществе, чтобы самим не попасть под наблюдение. Меня вот, например, здорово тревожит отсутствие безымянного эльфа. Равно как и наш отказ от обсуждения события, участниками которого мы стали, непременно вызвал бы подозрения». «Лисиандр», — гордо вытащила из памяти Кайри. «Вот ещё одна твоя черта, за которую я тебя безумно люблю. Я тебе длинный монолог, а ты мне одно слово, — без особой злости и с явно слышной усмешкой фыркнул Иниксет. — Хорошо, Лисиандр. Он не появляется на неофициальном общественном собрании, и это уже ставит его честный образ хорошего друга под сомнение. Поэтому, может, и хорошо, что мы поговорим сегодня вечером. Кто знает, какие идеи смогут создать столь… Скажем так, непохожие личности, думающие над одной проблемой?» «Мне кажется, мы только увеличим их количество», — оптимистично, как и всегда, отозвалась Кай. Они приземлились, и собравшиеся прямо посередине зала Всадники встретили их вялыми приветствиями, приглашая присоединиться к ним и занять свободный плетёный стул, утеплённый специально добытым пледом. Кайри оставила обувь на пороге, рядом с сапогами остальных, и с удовольствием ступила босыми ногами на удивительно тёплую древесину. Ветер, обычно продувающий террасу насквозь, сейчас как будто натыкался на внешнюю оболочку невидимого пузыря, внутри которого сохранялась высокая температура. Разумеется, это работало с помощью магии, и если бы у неё было желание выяснить, каким образом, она даже могла бы попытаться приглядеться к местным плетениям, но после сегодняшних событий заниматься колдовством было последним, чего девочка хотела от своей чересчур активной жизни. На стул она взбираться не стала, только стащила с него подушки и немного колющееся покрывало и устроила себе своеобразное гнездо, соблюдая почтительную дистанцию между собой и остальными. Привыкший к подобному способу общения Нъязрог даже ухом не дёрнул, в то время как Вариадис с удивлением смотрела, как Кайри заворачивается в свой кокон по самый подбородок, оставляя на виду только голову и ладони, и устраивается так, чтобы видеть их обоих. Иниксет величаво улёгся за её спиной и приветственно заурчал, отвечая на сонные движения сородичей в свою сторону. Рамадур лениво толкнул его пернатым гребнем крыла, и тёмный ящер боднул его рогатой головой в ответ, завершая приветствие лучших соперников. — Что заставило тебя так быстро убежать? — как ни в чем ни бывало, будто она была здесь уже долгое время, поинтересовался ургал. — Мы не пришли ни к каким выводам, только порушили все имевшиеся гипотезы. В школе нет никаких важных документов, книги по магии не имеют ценности для чародеев, отравивших Игурона так, что до сих пор вылечить никто не может, а сегодняшней их целью было явно не убийство. Вариант с разведкой и проникновением на территорию как бы есть… Но пока нет ничего, что указывало бы на пребывание преступника на нашей земле, да и даже он, думается, не сможет бесконечно избегать соприкосновения с ловушками и охранными чарами. Кай спокойно слушала его мерный голос и пыталась придумать, как бы поточнее подступиться к своей теории. Начать Всадница решила с самого опытного члена собравшейся компании: Айши, которая уже провела здесь несколько лет и могла знать больше. — Айша, — и не было никакого смысла держать этот разговор в секрете. — Ты не знаешь, где хранятся яйца нерожденных драконов? Дракониха подняла голову, опасно раскинув гребень и крылья, и сверкающий взор буквально пришпилил её к земле, заставив почтительно склонить голову и невольно постыдиться своего вопроса, слегка выходившего за рамки даже довольно плотного товарищеского общения. В конце концов, старшие не зря берегли эту тайну как зеницу ока, и её быстрое и внезапное возрастание интереса к этому вопросу могло быть расценено как провокация или даже шпионаж. Его попытка, потому что даже самый бездарный шпион не пошёл бы таким безграмотным путём. Возможно, поэтому она осталась целой и невредимой, а огонь в звериных изумрудных глазах напротив медленно потух, оставив место недоумению и сомнению. Огромная крылатая рептилия медленно свернулась клубком, опустив голову ближе к девочке и почти касаясь её уже миролюбиво сложённым гребнем. Иниксет, успевший насторожиться, внимательно следил за каждым движением сородича, опасно сузив белесые глаза, он тоже изогнул шею, нависая над своим человеком, казавшимся из-за своего укрытия ещё меньше и младше, и накрывая её подбородком в защитном жесте. «Мне неизвестно, где конкретно они хранятся, — неохотно ответила Айша, сомнительно урча. — Это — ещё одна защитная мера, существующая ещё со времен войны с Гальбаториксом. Яйцам был нужен достаточно сильный барьер, чтобы у безумца, восседавшего на троне, не могло возникнуть и мысли об их существовании. Именно это и случилось. Нельзя думать о чем-то, если ты сам этого не помнишь и если не можешь увидеть в чужой памяти. С тех пор от структуры заклинания особенно не отступали, только изменили место, скрытое им, и оставили непосредственно знание о существовании яиц. Враг ничего не смог бы извлечь из нашей памяти, поскольку в ней нет конкретного места, и я не могу представить, как ему удалось проникнуть в святилище». — Но если вторжение действительно было, то это означает, что их лидер тоже посвящен в эту тайну заклинания и может вспомнить о местонахождении яиц или догадаться об этом логически, — продолжила цепочку рассуждений Вариадис, и уже через секунду добавила заметно опустившимся и слегка испуганным тоном: — Погодите. Ведь в таком случае об этом мог знать только… Кто-то из своих. Повисла тишина. Казалось, смолкли даже шелестящие снаружи листья, и внутри каждого участника беседы что-то сжалось от тяжёлого и неприятного предчувствия наступающей беды. Угроза, маячившая на горизонте, вдруг стала ещё опаснее и больше, оказавшись чудовищным монстром, пустившим свои мерзкие корни далеко в Алагейзию и за её пределы. — Не факт, — поспешил вмешаться Нъязрог, — знание о существовании, как сказала Айша, ни для кого не секрет. Место, вестимо, все же академия. Значит, для нахождения хранилища нужен только высокий уровень владения магией, логика и время, чтобы обыскать всю территорию и наткнуться на что-нибудь похожее. Положим, у врага были в распоряжении первые два фактора, но насчёт последнего я не уверен совсем. Академия никогда не оставалась абсолютно без защиты на долгое время, кто-то из старших постоянно здесь, он бы заметил нарушителя или следы его передвижения по древу. Не считая сегодняшнего случая, конечно. Кайри закусила губу до боли, придавая мыслям нужное направление. Обыскать территорию, долгое время, недостаточно знаний для быстрой кражи, нужна точечная атака — на место назначения — и продуманный путь быстрого отхода. Отвлекающий манёвр, выманивающий всех защитников в нужное время. Факторы, доселе разрозненные и изломанные, постепенно складывались в картинку, но чего-то все равно не хватало. Из головы упорно не вылезала испуганная мысль о возможном предательстве кого-то из ордена или приближенных к нему, и девочка попыталась усиленно подумать в этом направлении тоже, вдруг накатит. Но первым догадался Иниксет, привычно разделявший с ней тяжесть многостраничных рассуждений и свободно добавлявший в них свои предположения. Он поднял голову, по-прежнему укрывая Кай крылом, и очень тихо и чётко проговорил: «Времени было предостаточно, — дракон помедлил, думая, как лучше представить эту информацию. — Но не у него. Вариадис тоже права, Нъязрог. Враг мог получить информацию о местонахождении хранилища от шпиона в наших рядах, который целенаправленно занимался поисками этого места, возможно, со сторонней помощью артефактов и чужой магии, нам неизвестной». Всадники и драконы помолчали ещё некоторое время, переваривая эту тяжёлую и опасную идею, ставившую под сомнение основы их повседневной жизни. Предатель! В рядах ордена, под носом у самого Эрагона! Незамеченный в своих мерзких злодеяниях и посмевший повернуть против всеобщего порядка, в конце концов, просто внушающий опасность и при этом остающийся неизвестным. Им мог быть кто угодно: кто-то из учителей эльфов, старших или даже младших. Паранойя прочно заняла своё уютное местечко в уголке каждого разума, заметавшись тонким вкрадчивым дымком среди чужих мыслей: а ведь сидящий перед тобой тоже попадает под подозрение, а помнишь, как он однажды ушёл раньше с ужина, а помнишь, как ее не было на утреннем уроке, а помнишь, что они никогда не остаются на дневную медитацию… Когда собственный разум начал медленно, но верно заворачивать в сторону совсем мрачных предположений, Кайри тряхнула головой, выводя себя из опасного транса. Беспочвенные обвинения и подозрения делу не помогут, логику нужно бить только логикой, а в таком состоянии максимум, на что они способны, это перессориться на пустяковых основаниях, не подкреплённых фактами. Поэтому, прежде, чем спор разгорелся, девочка быстро поднялась, удерживая вокруг себя одеяло и привлекая внимание: — Вот тут мы все дружно тормозим, — и, казалось, все присутствующие были только рады послушаться этой решительной команды. — У нас не хватает данных. В конце концов, мы даже не уверены, что кража действительно была, а уже готовы накинуться друг на друга с упрёками в неверности общему делу. Словно в угрожающее довершение её веских слов снаружи прогремел раскат грома, и белоснежная ветвистая молния осветила огромный крылатый силуэт напротив самого широкого входа. Спустя мгновение внутрь ствола плавно приземлилась Тарралетта, встряхивая мокрые насквозь крылья и складывая их за спиной, позволяя дождевым каплям стекать по насыщенного цвета малиновой чешуе. Кендра плавно соскользнула со спины драконихи, отжав короткие русые волосы, и решительно направилась к молодняку, следившему за ней со смесью страха и надежды, что все обошлось благополучно. — Отправляйтесь все по домам, полуночники, нечего здесь торчать, — она скептически осмотрела собравшихся. — Возьмите внизу ужин, наверняка уже остывший, и разлетайтесь. Эбритхиль там же, поэтому обсудите с ним заодно завтрашние уроки и вопрос их наличия. Всё, по седлам. Оставалось только послушаться, поскольку приказ был весьма категоричен и задан строгим тоном командира, однако Вариадис, толкнув Кай локтем в бок и потянув за тунику Нъязрога, заставила обоих остановиться, и пока старшая возвращалась к своей крылатой подруге, эльфийка порывисто зашептала, склонив головы товарищей к себе: — Просто так мы это дело не оставим, — она на секунду задумалась, потом продолжила излагать план: — Нъязрог, ты уводишь Кендру на кухню, мол, хочешь взять еду на всех, и незаметно расспрашиваешь её про поиски преступника, Кай, мы с тобой идём к Эрагону и остальным, пока Айша прикрывает нас перед старшими, и выпытываем у него тоже что-нибудь полезное, а завтра собираемся после уроков и обсуждаем. Хорошо? Ургал с весёлой и слегка пугающей клыкастой улыбкой мягко высвободил собственный рог из плена цепких пальцев подруги по ордену и кивнул, направляясь к Рамадуру и якобы беззаботно что-то насвистывая. Кайри опустилась и, оставив одеяло на кресле, побрела к Иниксету, на ходу пересказывая ему план, пока эльфийка отправилась к своей драконихе, попутно общаясь с Айшей и объясняя затею ей. На первый этаж они отправились вместе, снижаясь по ровной спирали и морщась от бьющего по спинам дождя. Драконы летели как можно быстрее, нарушая все правила адекватного и красивого пикирования, стремясь доставить Всадников в тепло и не дать им простудиться. В считанных футах от входа, Рамадур и Тарралетта свернули в сторону кухни, а оставшиеся ящеры пошли на посадку. Как только они снова оказались под магической защитой, девушки отодрали замёрзшие ладони от поводьев и поспешили к угрюмому Эрагону, который вместе с Сапфирой и Паруном, сопровождаемым скорбно склонившим голову Бирмой, изучал что-то маленькое, лежащее на земле между ними. Словно услышав приближение молодняка, глава ордена насторожился и поднял ладонь, повелительным жестом останавливая их обеих. Плавная волна магии прошла сквозь обеих, и Кай поморщилась, краем иного зрения замечая прозрачные нити заклинания проверки мыслей. — Иди сюда, — подозвал её, именно её, это было ясно даже из строгой и прохладной интонации, учитель. — Вариадис, свободна. У него нет абсолютно никаких оснований, чтобы обвинить в потенциальной пропаже меня, с холодеющим разумом подумала Кайри, в панике оборачиваясь к Вариадис и взглядом умоляя её помочь, вмиг забывая о неприязни и подобии вражды. Та ответила ей ничего не понимающим взором и с силой сжала чужую ледяную ладонь, выталкивая девочку чуть вперёд. «Скорее, — раздался у нее в голове мысленный мелодичный голос эльфийки. — Он злится не на тебя. Расскажешь потом все, хорошо? Не переживай! Мы с Нъязрогом с тобой в любом случае». «Обнадеживает», — почти беззлобно фыркнула Кай. Учитель отступил с ней чуть в сторону и твёрдо взял за плечи, с силой сжав их пальцами в кожаных перчатках. На его постаревшем на несколько лет лице отражались многие эмоции, слишком тяжёлые для прочтения и понимания в столь юном возрасте. В конце концов, даже при определённом жизненном опыте, Кайри многого не знала о жизни самого Эрагона и не могла похвастаться пройденной войной и жизнью, потраченной на восстановление мира, справедливости и ордена. Видеть, как кто-то успешно и упорно пытается разрушить то, ради чего ты отдал очень многое, наверняка было для него тяжёлым ударом, и сегодняшнее поражение только углубило уже кровоточащую рану. Не разжимая хватки и будто опираясь на неё, как на свой якорь, мужчина проговорил: — То, что я тебе сейчас покажу, должно остаться секретом между всеми здесь присутствующими и Иниксетом. Это понятно? А вот и первая трудность. Впрочем, лгать ей не впервой. Кайри поспешно кивнула, но чужой пристальный взгляд продолжал выжигать её мысли каленым железом, пока последнее желание рассказать обо всем товарищам не покинуло колеблющийся рассудок. Ладно, так будет сложнее. — Хорошо. Второе. Я прошу тебя не действовать импульсивно, к каким бы выводам ты в итоге не пришла. Ещё не хватало мне студентов-авантюристов. Своим решением показать тебе это я беру на себя и весь орден огромный риск, Кайри, и я также прошу тебя понять ещё и это. Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть об этом решении. Кай опустила голову и снова дёргано кивнула. Ситуация становилась все серьёзнее. Взгляд Эрагона не смягчился, оставаясь ледяным и сверкающим яростными сапфировыми бликами, лёгкая улыбка не тронула его поджатые губы, и он, по-прежнему держа её за плечо, прошёл обратно к небольшому предмету — вернее, как стало заметно с близкого расстояния, предметам. Это были осколки яйца, с холодным ужасом поняла девочка. Белоснежная скорлупа с кровавыми узорами и внутренней стенкой бархатного винного цвета угрожающе поблёскивала в тусклом магическом свете, созданном кем-то из старших, разломанная на многие кусочки. Но не это заставило её схватиться за твёрдую ладонь учителя в попытке найти поддержку и остаться на ногах от приступа охватившего все тело тягостного, мерзкого и болезненного осознания. Эрагон поддержал её, обмякшую и прижавшую безвольную дрожащую ладонь ко рту, мягко погладил по саднящему плечу, не давая расплакаться. Рядом с первой вещественной уликой и доказательством её теории лежала вторая — небольшой карманный ножик. И она прекрасно знала, даже спустя почти полгода, кому конкретно он принадлежал.