Важные вещи

На следующее утро пришёл черед новому противостоянию в доме Стилински. Только на этот раз уже не Стайлза загнали в угол. Нет, на этот раз именно он выступил в роли загоняющего. Прошлым вечером отца не было дома, когда Стайлз пришёл. Это не было чем-то необычным, но, учитывая все обстоятельства, всё равно казалось подозрительно удобным — словно отец не хотел попасться Стайлзу под руку, чтобы тот не смог отчитать его за совершенно неприличные действия в отношении Дерека. Утром избежать этого возможности уже не было, и, судя по тому, как отец скривился, когда Стайлз вошёл в кухню, он это понимал. А Стайлз не видел причин сдерживаться. — Серьёзно, пап? Сломанные габаритки? Дорожные нарушения? Выпить по стаканчику? — По каким-то причинам именно последний пункт вызывал у него наибольшее негодование. На лице отца отобразилась вина на пару с решимостью. — Послушай, это всё часть отцовства, — попытался он объяснить, — ты поймёшь, если у тебя самого когда-нибудь будут дети. Я должен это делать. — Что? Вести себя так, будто я не могу позаботиться о себе? — напустился на него Стайлз, совсем не слабо расстроившись из-за этой всё чаще поднимающейся темы. Вчера вечером ему хотя бы удалось убедить Дерека до ухода из дома Хейлов, что решать за себя может только он сам, и если эти его решения порой приводят к каким-нибудь опасным последствиям, то пусть будет так. Либо действительно удалось, либо Дерек просто сказал ему то, что он хотел услышать. Что, с одной стороны, казалось совершенно возможным, но с другой — совсем не походило на Дерека. Как часто Дерек говорил что-то только потому, что Стайлз хотел бы это услышать? — Вы с Дереком друг друга стоите, — пожаловался Стайлз и, увидев любопытный взгляд отца, тут же пояснил: — Он всё время пытается… слишком опекает меня и лезет во всё, словно у меня своей головы на плечах нет. — Ну, хоть в чём-то мы с ним соглашаемся, — ответил отец, хотя его явно беспокоила мысль о согласии в чём-то с человеком, который в последнее время находил самые интересные занятия для языка его сына. — В том, что я не могу думать за себя? — вспылил Стайлз. — Что чокнутый Стайлз Стилински должен быть какой-то работающей на батарейках, с удалённым управлением… — Прекрати, ты перегибаешь, — резко оборвал его отец, так что Стайлз удивлённо замолк. — И никто не говорит, что ты не можешь думать за себя, — продолжил он, — дело в том, что иногда — точно так же, как всем остальным, включая и меня с Дереком — тебе нужен кто-то, кто будет действовать в твоих лучших интересах. — Я и так действую в своих лучших интересах, — раздражённо возразил Стайлз. До них что, не доходит? — Я понимаю… — А вот, что понимаю я, — перебил его отец тоном, означающим «ты должен это выслушать» и которым не пользовался уже, о-о-о, как минимум месяц. — Ты романтически увлечён мужчиной на шесть лет старше тебя, который попадал под арест и становился объектом полицейского преследования, которого не единожды обвиняли в убийстве… — Он был полностью оправдан! — Конечно, обвинения в убийстве казались подозрительным и всё такое, но это уж точно не считалось. — Перед лицом закона, — согласился отец, — и я не дурак, чтобы осуждать невиновного человека. Но ты готов к реакции всех остальных? — Я… погоди, что? — Расстройство померкло, пусть совсем немного, и его начало замещать недоумение. — Ты готов к взглядам, которыми будут на тебя смотреть? К словам, которые будут говорить про тебя… или про Дерека? Или про вас обоих? — Если быть честным, Стайлз об этом как-то совсем не думал — уж точно не в масштабах всего города. — Что будут говорить об отце, который позволяет своему несовершеннолетнему сыну встречаться с двадцатитрёхлетним мужчиной с таким багажом истории? — Ох, а вот это уже был удар ниже пояса. Отец был избранным шерифом, и если людям не понравится то, что делает его сын, или если они не согласятся с тем, как отец к этому относится… это может повлечь серьёзные последствия. Стайлз просто не знал, что делать, и на мгновение завис, с шоком осознав, что даже не подумал об этом. — Ну, это… совсем не их дело, — выпалил он. — Люди сделают так, чтобы это стало их делом, — резонно заметил отец, а потом припечатал Стайлза тяжёлым взглядом. — И ты должен понимать это как никто другой. — Потому что… да, ладно, слова отца имели под собой прочное основание. Стайлз не смог бы не лезть в чужие дела, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он всегда хотел знать, что происходит. — Ну, — Стайлз попытался отмахнуться от этого, — естественное любопытство — одно из моих лучших качеств… — Это ты так считаешь, — прокомментировал отец, хотя Стайлз нашёл это совершенно ненужным и в общем-то оскорбительным. — Но, как шериф Бикон Хиллз, я могу сказать тебе одно: как бы сильно я ни любил этот город и его людей, на свете нет ничего, что они любили бы больше сплетен. И ты будешь свеженькой целью для обсуждения за чашечкой кофе. И, что ещё более важно — в это полезут те люди, которые подумают, что их долг — разъяснить тебе всё, что ты неправильно делаешь в жизни. И которые голосуют за твоего отца при выдвижении на должность, которая оплачивает наш дом, еду, твою одежду и топливо для твоей машины. И… ну… чёрт, ну почему отцу обязательно всегда быть таким умным? Все эти логичные, продуманные аргументы, которыми он так и сыпал, раздражали всё сильнее. Медленно вытянув стул из-за стола, Стайлз задумчиво сел. — Я… не подумал… — Отец был таким офигенным, таким понимающим, и Стайлз даже понятия не имел, что такие мысли были у него на уме. — Дело не во мне, и не в том, что может произойти со мной — дело только в тебе. Я всецело буду на твоей стороне. — Отец заслужил какой-нибудь охрененный подарок на следующий день отца. — Мне плевать, что ты интересуешься парнями, — сказал отец, довольно открыто и без какой-либо неловкости. Определённо, они оба многое осмыслили за последние пару недель. — Но я должен был убедиться, что ты это понимаешь, прежде чем говорить о других своих беспокойствах. Потому что я не хочу, чтобы думал, хотя бы даже на секунду… — Всё нормально, пап, — тихо сказал Стайлз, мягко улыбнувшись. — Я понимаю. — Хорошо. — Отец с явным облегчением кивнул. — И у меня есть несколько совершенно обоснованных поводов для беспокойства в виде разницы в возрасте, и того, что он в силу этого будет ждать от тебя в отношениях… — Он неловко взмахнул рукой и, ладно, им ещё предстояло кое над чем поработать. — Ме-е-е-е-едленно, — уверил его Стайлз, отчаянно желая уйти от этой темы с максимально возможной для человека скоростью. — Мы совсем не будем торопиться. Это идея Дерека, и я… на самом-то деле вполне с этим согласен. — Как бы он ни наслаждался охрененными поцелуями с Дереком (серьёзно, во всём мире не хватило бы обозначающих превосходную степень выражений, чтобы отдать должное этим поцелуям. Профессорам в Оксфорде нужно изобрети для этого новые слова. И Лидии. Может, Лидия бы с этим справилась), он понимал, что ещё не готов сигануть с места в карьер. Но… оказаться в одной постели с Дереком. Оказаться обнажённым в одной постели с Дереком. Откашлявшись, Стайлз поёрзал на стуле, потому что даже если его разум и не был к этому готов, то вот тело — очень даже было, и слава богу, что отец всегда рядом, чтобы предотвратить что-либо… в смысле… дальнейшего… развития. — Что ж, — решительно, разве что с некоторым смущением, кивнул отец. — Хорошо. Ещё один пункт, в котором мы соглашаемся. — Вот видишь, — неловко пошутил Стайлз, потому что разговаривать с отцом насчёт сексуальных взаимодействий между мужчинами он не планировал примерно никогда. — Не знаю, чего ты так беспокоишься. У тебя наверняка получится поладить с Дереком, ещё и получше меня. — Давай не будем забегать так далеко, — сухо ответил отец. Несколько секунд они смотрели друг на друга в не совсем неловкой тишине, лишь время от времени отводя взгляд и снова заставляя себя повернуться обратно. — Так или иначе, — наконец выдохнул отец, — больше всего я всегда буду беспокоиться за тебя. За то, готов ли ты и понимаешь ли, что означают отношения с ним — не только для тебя или Дерека, но и для каждого, кто узнает о вас двоих. Стайлз прикусил губу и кивнул. — Я понял. — Стайлзу подкинули немало тем для размышления. — Хорошо. Итак… он принял приглашение, которое я так добродушно выказал ему? — Отец быстро сменил тему, явно желая разрядить обстановку. А ещё он изогнул губы в улыбке, смеясь над собой. У Стайлза и самого уголки губ дёрнулись. Довольно забавно… — Ага. — У него хватало яиц признать, что этим Дерек его совершенно удивил. Потому что сам образ Дерека, пришедшего на встречу с родителем его куда более молодого вроде как бойфренда, учитывая, что он и так подвергся своего рода допросу… ну, это с трудом укладывалось в голове. Даже учитывая всё то, что Стайлз о нём знал. — Он сказал мне, что ты — мой последний живой родственник. Что он не будет выказывать тебе — или мне — неуважение, отказавшись прийти. — Конечно, потом Дерек снова толкнул Стайлза спиной на стену и поцеловал его так, как умирающий в пустыне ищет кроющуюся глубоко-глубоко воду, ушедшую куда-то в подземный водоносный слой или типа того. Метафора получилась, может, и отстойная, но, серьёзно… язык Дерека и его плечи и его всё. Стайлза нельзя винить за то, что он не смог придумать что-нибудь более изобретательное. Стайлз решил об этой части не упоминать. Что, судя по всему, было правильным выбором, потому что отец уже выдохнул и одобрительно кивнул — неважно, осознавал он, что делает, или нет. — Завтрак? Тут они, очевидно, закончили.

* * *

После того как Дерек сказал ему, что зайдёт «пропустить по стаканчику», Стайлз думал, что занятия из-за этого будут тянуться невыносимо… а его устойчивость внимания и в лучшие времена была не на высоте. Однако отец дал ему столько пищи для размышлений, что день пролетел краткой чередой образов: вот Скотт жонглирует фруктовыми салатами, чтобы впечатлить Эллисон (куда интереснее было то обстоятельство, что это и правда сработало), вот Лидия начинает сбор подписей для петиции о состоянии женских туалетов, вот Финсток пускается в пляс от радости при виде умения Айзека обращаться с клюшкой для лакросса, вот Джексон возвращается к общей раздражительности и козлистости, а потом, наконец: — Ты весь день какой-то тихий, — сказал Скотт, пока Эллисон с Лидией что-то обсуждали на лужайке, а все остальные школьники проходили мимо них, спеша домой. — Всё в порядке? Стайлз подумал о том, что сказал отец, о его тревогах насчёт того, что распространение новостей и мнений начнётся до того, как он сам будет к этому готов. И почти решил ничего не говорить. Но это же был Скотт. — Дерек сегодня приходит. Чтобы встретиться с отцом. Скотт ошеломлённо вытаращился на него, и это хотя бы заставило Стайлза улыбнуться. — Ох! Чувак, это… — Скотт пожал плечами. — Это будет странно, да? Учитывая, что все их предыдущие встречи происходили в процессе ареста или в участке… — Можно и так сказать, — согласился Стайлз. — Хотя я мало беспокоюсь о том, как справлюсь сам, и больше волнуюсь за Дерека. За то, как он с этим справится. У меня есть подозрение, что ему не слишком часто приходилось «знакомиться с родителями». Если вообще приходилось. — А тут ещё парень, который гораздо младше, да ещё и сын шерифа… да. Будь Стайлз на месте Дерека, он бы уже бежал до ближайшего капкана на медведя. — Он выступил против альфы, — ободрил Скотт, пытаясь поддержать его. — Я вполне уверен, что он сможет выдержать встречу с твоим отцом. Стайлз, фыркнув, пожал плечами. — У него была поддержка. — И в этот раз будет, верно? — подметил Скотт. — Ты же будешь рядом. Стайлз замер, почувствовав себя немного лучше. Порой Скотт проявлял чудеса мудрости и глубокомыслия. — Но если думаешь, что всё обернётся плохо, — продолжил он, — просто спрячь получше отцовский дробовик. …и вот так он снова стал привычным Скоттом. — Спасибо, да. Это полезный совет. — На самом деле: совсем нет. И только добравшись домой, Стайлз наконец начал нервничать. Отец приехал полчаса спустя — по всей видимости, кто-то в участке капитально задолжал ему рабочие смены. Только так можно было объяснить, почему отец в последнее время стал больше бывать дома. Стайлз места себе не находил. Он достал кружки — на случай, если кто-нибудь захочет кофе, стаканы — если кто-нибудь захочет прохладительных напитков, толстодонные бокалы под виски — если кто-нибудь захочет виски, и большие глубокие тарелки — если кто-нибудь захочет чипсов. Он уже успел расставить целую вереницу тарелок и как раз перерывал буфет в поисках чего-нибудь съедобного и не требующего приготовления, когда в дверь позвонили. Упаковка макарон вылетела у него из рук и с глухим стуком приземлилась на пол, а сам он вылетел из кухни. — Я открою! — По каким-то причинам Стайлзу было очень, очень важно открыть дверь самому. Отец ничего не сказал — так же, как не проронил ни слова за всё это время, просто позволив Стайлзу вымещать беспокойство на кухне — и тихо перешёл в гостиную. Замерев на секунду, Стайлз вытер руки о джинсы и потянул дверь на себя. И уставился. Дикими глазами. — Это что, рубашка? И галстук? — Молодец, — уныло подметил Дерек — или, во всяком случае, попытался. Эффект большей частью смазался, потому что он и сам казался основательно изумлённым, словно не имел ни малейшего понятия, что вообще тут делает, и срань господня, на нём была рубашка и галстук. — Ты можешь отличать разные предметы одежды. Помотав головой, Стайлз схватил Дерека за предплечье и, втащив в дом, закрыл за ним дверь. — Что на тебе надето? — прошипел он, прекрасно осознавая, что отец наверняка всё слышит. — Одежда, Стайлз, — тихо огрызнулся Дерек. — Но обычно ты такой весь… — Стайлз махнул рукой на него, — …мрачный, депрессивный, тёмные тона, чёрная кожа… о-о-о! — Да, ладно, какое-то время шок не давал его мозгу работать. Поди ж ты. Дерек пытался впечатлить его отца (Стайлзу ещё придётся отвесить себе пинка. Много-много пинков). — Хороший план. Превосходный план. Очень хороший план. Сто пудов. — Твоё одобрение так много для меня значит, — саркастично протянул Дерек, и Стайлз не смог совладать с собой: галстук перекосился на сторону, и его просто необходимо было потеребить. Дерек хмуро уставился на руки Стайлза и тут же попытался их оттолкнуть. — Что ты?.. — Он сбился. Дай поправлю. — Я и сам могу поправить, — возразил Дерек, подняв руки, чтобы перехватить пальцы Стайлза. Стайлз не сдавался, и они оба боролись за доступ к галстуку. — Да боже ты мой, ты не можешь хоть раз позволить кому-нибудь тебе помочь? — А может это тебе нужно осознать, что это не всегда плохо — разбираться со всем самосто… Звук настоятельного покашливания заставил обоих резко обернуться в том направлении, где в дверном проёме гостиной стоял отец. Стайлз с Дереком мигом отпрянули друг от друга, отдёрнув руки. — Когда закончите шептаться у двери, — начал отец, и Стайлз был вполне уверен, что этот комментарий заставил поморщиться не только его, но и Дерека за компанию, — можете свободно проходить в гостиную. Как только посчитаете возможным, — прибавил он. Ну правда, в этом совсем не было необходимости. После того, как отец скрылся из виду, Дерек выпрямился, состроив на лице выражение крайней серьёзности. Стайлз не смог справиться с собой и, прежде чем сбежать в гостиную, последний раз поддёрнул галстук. — Стайлз. Когда Дерек вошёл в гостиную, отец хотя бы не стал всецело пренебрегать любезностями. — Выпьешь, Дерек? — предложил он. — У нас есть кофе, пиво… — Вода будет в самый раз, — сказал Дерек. А потом, помедлив, добавил: — Сэр. Стайлз наконец ущипнул себя. Три раза подряд. Не-а. Он явно не спал. Отец почти казался… развеселившимся, но наверняка пытался прятать это за своей крутой пугающей родительской маской. После того, как он вышел из комнаты и удалился за пределы видимости, Стайлз показал Дереку большие пальцы, одобряя отменный выбор напитка. Попросив стакан воды, Дерек поддержал гостеприимство отца, а отказавшись от алкоголя, избежал лишнего напоминания, что Стайлзу пока пить было нельзя. — Присаживайся, — на нормальной громкости сказал он, но потом, когда Дерек пожал плечами и последовал приглашению, Стайлз вскинулся и, зашипев: — Кресло отца, кресло отца, иди сюда! — ткнул пальцем в сторону дивана. Дерек совершенно несправедливо одарил его тяжёлым взглядом. Стайлз же просто пытался помочь. К моменту возвращения отца Стайлз и Дерек уже сидели на противоположных концах дивана максимально далеко друг от друга. У Стайлза на лице сияла огромная фальшивая улыбка, а Дерек просто выглядел как раненый зверь, — Благодарю, — несмотря ни на что любезно сказал он, приняв протянутый отцом стакан. Для вида отпив воду, Дерек осторожно поставил стакан на кофейный столик прямо перед собой. Отец со стоном опустился в своё кресло, наклонился вперёд, уперевшись локтями в колени и сцепив руки вместе, и принялся изучающе рассматривать Дерека. Поджать губы и уставиться в пространство — только так Стайлз мог заставить себя не делать никаких тупых замечаний, лишь бы только разбавить тишину. Он был как раз на грани того, чтобы выпалить какую-нибудь ерунду, когда отец расслабился и спокойно развалился в своём кресле. Он неотрывно смотрел на Дерека. — У тебя не слишком много опыта в таких делах, да? Дерек уставился на него в ответ широко распахнутыми глазами. — В каких делах? — Ну, знаешь, — отец неопределённо взмахнул рукой, — знакомство с родителями. Поняв, о чём речь, Дерек потёр лоб большим пальцем и кивнул. — Нет. Это первый раз. Стайлз резко развернул голову в сторону Дерека. Он, конечно, подозревал, но всегда приятно услышать подтверждение из первых уст. Задумчиво хмыкнув, отец кивнул. — И какова история твоих отношений? — Пап. — Отец действовал грубо, бил прямиком по почкам. Дерек, однако, не стушевался. — Короткая. — Короткая то есть?.. — Один человек. До Стайлза. — Сра-а-ань господня, что, правда? Учитывая всё, через что Дереку пришлось пройти, его стремление сторониться каких-либо романтических отношений было совершенно объяснимо, и это вселило в Стайлза ещё большую решимость не налажать — как ради Дерека, так и ради себя. Но подразумевало ли отсутствие отношений… отсутствие секса? Тут требовалось дополнительное исследование. — Это плохо закончилось, — предвосхитив следующий вопрос отца, тихо добавил Дерек и опустил голову. — Очень плохо. Преуменьшение тысячелетия. Почувствовав, как собственная рука скользнула по дивану к Дереку, Стайлз отдёрнул её Отец лишь снова кивнул. — И почему мой сын? Снова подняв голову, Дерек с самым раздражённым видом повернулся, чтобы посмотреть на Стайлза. — Потому что он никогда не затыкается. И не прекращает помогать. И просто не может оставить меня в покое. — Это было нелепо и идеально, и Стайлзу даже как-то захотелось запрыгнуть на Дерека. Прямо сейчас. — То есть причина, по которой ты встречаешься с моим сыном, — надо признать, не слишком довольным голосом начал отец, — это то, что он настойчивый? — Ладно, когда он сказал это такими словами, прозвучало уже не слишком лестно. — И громкий, — охотно прибавил Дерек, повернувшись лицом к отцу и принявшись рыть себе яму. — И открытый, — продолжил он, снова опустив взгляд. — По-глупому. Бесстрашный. Тоже по-глупому. — Он кивнул своим мыслями и посмотрел на отца. Стайлз и не мог бы просить о лучшем ответе. Он с надеждой глядел на отца, который смотрел на Дерека. Стайлз всем телом хотел перелететь через этот диван — к Дереку. Потому что тот разговаривал о чувствах. С его отцом. У которого был пистолет. Удивив всех, внезапно раздался звонок в дверь. Стайлз не смог сдержаться. — Спасительный звонок. Буквально. Дерек с отцом одновременно одарили его не самыми восторженными взглядами, а потом отец, извинившись, встал и вышел из гостиной. Идеально. Как только отец оказался вне поля зрения, Стайлз переполз по дивану и чуть ли не на колени к Дереку залез, заставив того смерить его удивлённым взглядом. Дважды. — О боже мой, лучшийвозможнобойфрендвмире, — прошептал Стайлз. Дерек лишь изогнул бровь, но хотя бы не попытался его оттолкнуть. — Если ты собираешься постоянно так себя вести, у нас всё очень быстро закончится. — Тебе это нравится, — поддел его Стайлз, потому что уже давно научился видеть дальше ворчливых масок. Понимать лучше. — На самом деле… Дерек вдруг повернул голову в сторону входной двери, его лицо потеряло всякую выразительность — как бывало, когда он использовал свой волчий слух. Если бы Стайлз не был настолько сосредоточен на офигенном возможно-бойфренде, то мог бы всё заметить и сам. — Что? Что не так? Снова повернувшись к нему, Дерек помрачнел. — Дверь. Это отец Эллисон. Крис Аржент. Закрыв глаза, Стайлз вернулся на своё место. Вот хрень.