Давай поиграем

      Осень в тот год наступила как по расписанию, с первыми числами месяца она принесла с собой холодные ветра, листопад и моросящие дожди. Дни казались короче из-за грифельной завесы туч, появлявшейся на небе с удручающим постоянством. Единственное, что привлекало взгляд в этом сером царстве - это буйная яркость красно-желтой листвы, трепещущей на оголившихся ветках деревьев, танцующей в потоках ветра, медленно опадающей на землю, устланную разноцветным ковром.       Зуко смирился с неожиданными изменениями в своей жизни. Об этом свидетельствовали новые привычки и ритуалы, используемые в повседневной жизни. Например, по утрам вместо бритья он с излишней тщательностью умывался, с наслаждением проводя пальцами по гладкой коже. Имея в распоряжении целых две здоровых брови, принц приложил некоторые усилия к тому, чтобы научиться эффектным мимическим жестам - безмолвное и лаконичное выражение скептицизма, недоверия и насмешки проявлялось на подвижном лице в тех случаях, когда покоритель решал, что отвечать на какое-нибудь заявление или реплику - ниже его достоинства, либо слишком долго и утомительно.       После завтрака, во время которого он больше не позволял себе витать в собственных мыслях, они с Азулой отправлялись на тренировки по покорению. Зуко решил избрать тактику "догоняющего", повторяя успех сестренки, но никогда не превосходя ее под пристальным наблюдением тренера. Ему казалось, что принцесса замечала его манипуляции, и словно для того, чтобы не ввергать брата в скуку, а может из желания обрести над ним неоспоримое превосходство, стремилась в своем развитии вперед семимильными шагами. Но братец исправно "дышал ей в затылок", девочка временами почти ощущала, как от его горячего дыхания по шее пробегает толпа мурашек. Это злило ее, но в то же время служило лучшим стимулятором, разливало азарт по венам. Проведя очередную форму, покорительница оборачивалась на брата, и каждый раз смешанные чувства досады и радости охватывали ее при виде его успеха. После тренировок в покорении огня приходилось посещать различные образовательные уроки, которые были бесполезной тратой времени. Но пропустить их не удавалось, и еще полтора часа в день тратилось зря, если не считать тех случаев, когда сестренка затевала очередную "веселуху", к исполнению которой привлекала и его. Пока что все ее выходки относились к разряду условно невинных, но фантазии принцессе было не занимать, и чем старше она будет, тем изощреннее будет ее "веселье". Иногда Зуко беспокоился по этому поводу, но у него было много других дел. В частности, теперь он знал своих врагов в лицо, ну, по крайней мере, их состарившуюся версию. Предположительно, что все свои делишки, полный список которых был у него в прошлом-будущем, они проворачивали в текущие десять лет. К примеру, майор Киу - второй сын в семье мелких дворян, не имеющих особенных средств и места при дворе. Он поступил в армию в чине младшего офицера благодаря протекции лорда Тао. Причина, побудившая аристократа ходатайствовать за Киу осталась неизвестной, но от нее явно веяло ароматом шантажа и грязных секретиков. И единственным достижением, принесшим Киу чин майора, было истребление группы партизан из Царства Земли, едва не взорвавших порт на юго-восточной части побережья. После повышения остальные дела поползли в гору, "порыбачив" с парочку лет во вверенных ему для охраны морских территориях, майор вернулся на родину. 09:04:04 Что он делал в последующие года, Зуко не удалось узнать, но ясно было одно - военная карьера не удалась, зато предпринимательская жилка пульсировала, как бешеная. Спекуляция чужой "личной жизнью" еще в юности принесла ему пользу, а теперь морской волк переквалифицировался в паука, раскидывающего паутину и заманивающего нерадивых мушек, чью кровь он будет долго и со вкусом высасывать. Все жертвы платили чистой монетой за короткие передышки перед тем, как их жизнь пойдет крахом после разоблачения. Благодаря этому майор занимал должность казначея в мятежной организации, мечтавшей вернуть былые деньки хаоса и кровопролитий. Хозяин Огня только дивился изобретательности и вездесущности своего советника, читая далеко не полный отчет о его трудах. Во время казни заговорщиков покорителю казалось, что Киу горит с каким-то сухим потрескиванием, как будто в его организме вместо костей ломаются тонкие веточки, а из его горла вырываются пронзительное, нечеловеческое визжание, которое наверняка издает настоящий паук перед смертью. Таких ярких личностей было немало, и у каждого имелась своя собственная история. В прошлый раз пришлось действовать радикально, но теперь устранить противников можно менее шумным способом, имея полную осведомленность об источниках, приносящих им доход. Стоит только перекрыть эти источники, как доступ к кислороду, и они задохнутся. Потом, как только смута вольется в стройные ряды, натравить их друг на друга, а там, глядишь, и вся грязная работа окажется сделана без участия самого покорителя. Данная схема существовала лишь в сознании Зуко, но она облечется в реальность со временем, будет нарастать с такой же стремительностью, с какой все причастные наживают свои блага. У будущего Хозяина Огня отличная память, и никто не окажется забытым. Ну а пока что его удел - смотреть в оба глаза и слушать в оба уха - к счастью, оба органа в отличном состоянии. Из перешептываний служанок он узнал множество пикантных сплетен, ходивших в то время по дворцу. Зуко вспомнил, что в детстве у него была сиделка, ухаживающая за больным принцем. Ее звали Аи, у девушки были нежные руки, тихий успокаивающий голос и добрые глаза. Маленький принц любил ее, и Урса относилась к служанке с теплотой, доверяя ей здоровье сына, но однажды Аи просто исчезла. Мальчик искал ее в жилых помещениях, спрашивал у матери, но та ответила грустным и долгим вздохом, отведя взгляд. Зуко очень хотелось узнать, в чем же причина внезапного ухода девушки, и теперь его давнее желание исполнилось. Оказалось, что Аи забеременела от юнца-конюха, и об этом проведала начальница дворцовых слуг. По мнению старой Шун порядочным женщинам строго воспрещалось иметь связь с мужчиной, не будучи его женой, а уж забеременеть - несмываемый позор. Она предложила девушке два варианта - выметаться, либо сделать аборт. Видимо, отец ребенка посоветовал те же варианты, так что Аи, немало намучившись, выбрала второе. Бедная девушка не пережила варварской операции, проведенной не в лучших условиях. Она истекла кровью и изошла криком, пока из нее выковыривали злосчастный комочек несформировавшейся плоти, результат любви, змеей просочившейся в ее сердце вопреки воле и разуму. Некоторые тайны должны оставаться нераскрытыми. Зуко прочно укрепился в этой мысли, стоя над растрепанными, промокшими листами "Любви среди драконов", сжимая в руке остатки пепла. Недавно приобретенная привычка к выслеживанию навела владельца на очередной секрет, на этот раз принадлежащий его собственной матери. Принц наткнулся на ее любимую книгу совершенно случайно, машинально пролистал страницы. Его пальцы застыли в предвкушении, когда он заметил вложенный в середину конверт. Зуко хотел распечатать его на месте, но ему вдруг показалось, что кто-то наблюдает за ним. Воровато оглядевшись по сторонам, он поспешил уйти в сад, расположившись у пруда с уткочерепахами. Вряд ли кому-нибудь показалось бы странным подобное времяпрепровождение, так что покоритель немедленно приступил к чтению. Он сразу узнал ровный почерк материнской руки, еще не до конца вникнув в содержание строк. Перечитав послание дважды, Зуко провел несколько минут в напряженном размышлении. И было о чем задуматься. Письмо содержало в себе скандальные откровения, приведшие покорителя огня в смятение. Принцесса Урса сообщала своему любовнику о том, что родила от него сына, перенявшего все лучшие качества своего настоящего отца. Она писала о своей страстной и неистребимой любви к Икему, часть которой она передавала ему каждый день через их общего ребенка, о том, как бы ей хотелось жить рядом с ним, смотреть, как Зуко вырастет в достойного и доброго человека. И далее и тому подобное, ровные строчки расплывались перед глазами, различать каждое слово не имело смысла. Зуко ни секунды не сомневался в своем происхождении - он прекрасно помнил свое отражение в зеркале, каждый раз напоминающее об Озае, только с короткими волосами и бритым, наполовину изувеченным лицом. Он думал о том, с какой целью было написано это письмо. Для того, чтобы его отправить с почтовым голубем адресату? Или затем, чтобы быть найденным? Мать в самом деле считала, что ее муж не был отцом ее сына, или... Или что? Специально написала такие вещи, оставив конверт без присмотра с тем, чтобы кто-нибудь, предположительно, сам Озай, нашел его? Зуко для нее на самом деле не живой человек и не сын, а лишь проекция, тень прежнего любовника, и вся любовь, щедро выплескиваемая на него одного, всего лишь "часть того страстного и неистребимого чувства"? Это проклятое письмо, нарочно оставленное на видном месте с полным доступом для всех любопытных, могло разрушить его жизнь уже сейчас. Что бы предпринял отец, узнав о нем, ведь он итак, мягко говоря, недолюбливает старшего сына. Если бы дело придали огласке, его в лучшем случае вычеркнули бы из родового древа, он стал бы никем. В худшем - удавка. Вот как она любит его, вот как она защищает и заботится о своем любимом сыночке! Зуко ощутил, как горячая волна гнева захлестывает его с головой. Пламя сорвалось с кончиков пальцев, мгновенно пожрав белую бумагу, он вскочил на ноги и с размаху швырнул книгу в пруд, подняв тучу брызг. Уткочерепахи поспешно уплывали прочь, издавая испуганно-возмущенное кряканье, водная гладь пошла долгой размашистой рябью. Зачем, Агни, для чего ей так поступать? Неужели мать настолько не дорожит его благосостоянием, да что там, его жизнью? Почему же, в таком случае, она пошла на сделку с отцом, отравив Азулона? Ей пришлось бежать, она подвергала себя сильной опасности. И все для того, чтобы Зуко мог жить. Не это ли лучшая демонстрация всех истинных чувств и привязанностей? Но тогда выходка с письмом не имеет смысла... Покоритель выловил "Любовь среди драконов", плохо осознавая, что делает. Вновь перелистывая слипшиеся страницы, он подумал о том, что существует другое объяснение для поступка матери. Что если в сделке с мужем она усмотрела шанс вернуться к прежней жизни, к родителям, к Икему. Зуко помнил, какой безмятежной она была, имея другое имя, другое лицо и семью. Ее вторая дочь не имела такого количества сложноразрешимых проблем и крутого непокорного характера, как Азула. И та сделка с духом оказалась просто подарком судьбы, навсегда избавившим ее от угрызений совести и воспоминаний о сыне, которого Урса когда-то любила. Идеальный способ исправить ошибку юности. Зуко не ощутил возмущения, ревнивой обиды или боли, придя к такому выводу. Когда схлынула первая злость, он осознал, что на самом деле нисколько не задет этим открытием. То время, когда он нуждался в родительской любви, давным давно прошло. Теперь он просто удивлялся тому, насколько сложные взаимоотношения царили в его семье всю жизнь. Хотя сложные - это слабо сказано. Скорее извращенные. Чуть позже выяснилось, что мимолетное ощущение чужой слежки - не просто проявление дежурной паранойи. Его пронырливая и хитрая сестренка наблюдала за ним. Маленькая интриганка была чрезвычайно довольна добытым компроматом, ну и самой собой. Азула попыталась заставить брата учавствовать в очередном развлечении, объектом которого на этот раз стал бы дядюшка Айро и его любимый чай. Мотивировала принцесса тем, что в случае отказа расскажет маме, кто же поджог, а потом утопил ее любимую книжку. Зуко с секунду смотрел на сестру, выражение его лица было нечитаемым. Азула почувствовала, что где-то просчиталась, когда брат откинул голову назад и засмеялся отрывистым, злым смехом. "Идем-ка", - бросил он, схватив ее за руку и потащив куда-то. Урса сидела у того самого пруда, подкармливая уткочерепах кусочками белого хлеба. Зуко остановился в нескольких шагах, быстро глянул на сестренку, будто говоря ей: "Смотри сюда". Он окликнул мать неуверенным голосом, а когда та обернулась, спросив, в чем дело, Зуко проявил актерский талант. Уперев глазки в пол, теребя застежки своего жилета, он рассказал запинающимся голосом о том, что они вместе читали книгу возле пруда, а потом так получилось, что она упала в воду, и когда он попытался высушить ее покорением, то сжег парочку страниц. Азула онемела от подобной наглости, пораженная чистотой исполнения. Даже ей самой не пришло бы в голову усомниться в правдивости брата, глядя на его ужимки, если бы она не видела его "злодеяния" собственными глазами. Она заметила, что лицо мамы ненадолго затуманилось то ли от гнева, то ли от страха, но уже через секунду она пожурила их, а потом отпустила заниматься своими делами. Ничего не понимая, покорительница испытала сильнейшее раздражение. Она поняла, что их с братом роли резко переменилось. Теперь не она вертела и манипулировала им, как хотела, Зуко только что сделал то же самое. Он испортил ей игру, обратив оружие девочки против нее же. Азула заметила, что в глазах покорителя пляшут искорки смеха, тогда как выражение лица оставалось таким же виновато-испуганным. Такое сочетание вызвало в ней зависть, она знала, что ей еще не удается совместить такие противоречивые эмоции. Больше ей здесь делать нечего, девочка надменно задрала подбородок и гордо удалилась, обдумывая планы возмездия. Зуко смотрел ей вслед, пока невысокая фигурка не пропала из виду. Потом он прислонился к стволу дерева, оказавшись как раз напротив матери. Злосчастная книга лежала за пазухой, пропитав ткань жилета сыростью. Он простоял безмолвно и неподвижно несколько долгих минут, наблюдая за женщиной тяжелым пристальным взглядом. Она чувствовала этот пронизывающий, холодный взгляд, краем глаза видела неестественно застывшее выражение лица. Конечно, она поняла, о какой книге шла речь. И теперь не знала, куда ей деться от этого взгляда, от напряженной позы, от надвигающегося разговора. - Ты ничего не хочешь мне сказать? - спросил наконец покоритель огня, бросив обличительный предмет на землю. В наступившей тишине звук шлепка и хруста пожухлых листьев резанул уши. - О чем, Зуко? - Агни, избавь меня от этой жалкой игры! - жестко отрезал он. Урса наконец повернулась к нему, ее лицо было печальным и напуганным. Она явно не знала, что ей делать и как себя вести с этим Зуко, которого она видела в первые в жизни. - Ты... Ты нашел... - Да, я нашел то письмо. Что, о чем, во имя духов, о чем ты думала?! Ты знаешь, что это ложь, прекрасно знаешь, но зачем, зачем, объясни мне! - Я знаю, ты любишь Озая, считаешь его отцом, но на самом деле... Сынок, жизнь - это очень непросто, и не всегда мы проживаем ее так, как нам хочется... - Замолчи, - прошипел принц, стиснув переносицу. - Не надо врать мне в лицо. Ты знаешь прекрасно, кто мой отец. И я это знаю. Вопрос в другом - зачем ты лжешь. - Зуко, я... - Нет, не надо, - он поднял руку, и фраза, у которой не было конца, оборвалась. - Я не хочу знать. Да мне, собственно, наплевать. Можешь делать, что хочешь. Я потребую только одного. Ты больше не будешь подвергать опасности мою жизнь и мое положение в обществе, используя это в своих личных, каких-то туманных целях. Хочешь позлить отца россказнями о своей "страстной и неистребимой любви к Икему" - пожалуйста. Только делай это, не впутывая мое происхождение. Я стану Хозяином Огня через двенадцать лет, и мне не нужны никакие сомнительные сплетни о моей родословной. Тебе ясно? Его мать молчала, оглушенная резкими, взрослыми и жестокими словами сына. Даже высокий детский голос не мог смягчить холодного, приказного тона, которым он говорил с ней. В подсознании мелькнула мысль, что Зуко - вылитая копия Озая, такой же жесткий, надменный, властный. Как она могла обманываться на его счет, думая, что мальчик совсем другой. Как она могла думать, что он - мальчик? Дети так не говорят. Будто взрослый мужчина смотрит на нее этими золотыми глазами, как на провинившуюся глупую девчонку. - Так что же? - потребовал он, вздёрнув бровь. - Зуко, все на самом деле не так, как ты думаешь. Зуко покачал головой. - Пообещай, что такого больше никогда не повторится. - Хорошо, я обещаю. Прошло еще несколько томительных секунд, прежде чем покоритель отвел испытующий взгляд, выпрямился и зашагал прочь. Он надеялся, что на сегодня с шокирующими событиями покончено, но у кого-то, очевидно, было другое мнение. Поднявшись на второй этаж беседки, окружавшей небольшой дворик, принц услышал девчоночьи голоса, бросил мимолетный взгляд вниз и остолбенел. Азула выполняла акробатические трюки на пару с Тай Ли, которую покоритель не видел, наверное, лет двадцать, с тех пор, как она нанесла свой последний визит чете Хозяев Огня. Вид подвижной, неистребимо веселой девчонки, по совместительству являющейся мастером блокировки Ци, а так же воплощением оптимизма, заставил его потерять нить предыдущих рассуждений, но это было лишь половиной. Рядом с ними сидела Мэй, спиной опираясь на ствол молодой вишни. Наверное, в руках девочки что-то было, но предмет терялся в извечно объемных рукавах ее туники. Зуко проглотил язык, глядя на ее хрупкую маленькую фигурку, на бледную кожу лица, повернутого к нему в профиль. Забытые воспоминания закружились в голове подобно разноцветному вихрю красок. Плохие и хорошие, повседневная рутина смешалась с особенно памятными событиями. Церемония бракосочетания, первая ночь, когда они разделили ложе, день, когда родился их сын, и день, в который Мэй умерла, оставшись все такой же безупречной, красивой и бледной. Она не смотрела на него, и это было к лучшему - Зуко знал, что не сможет взглянуть ей в глаза прямо сейчас. Настроение окончательно рухнуло вниз, он почувствовал себя усталым и бессильным. Ему не хотелось знать о том проклятом письме, думать, что могло бы случиться, если не дай Агни, отец нашел бы его. Ему не хотелось, чтобы Мэй смотрела на него, потому что покоритель был уверен, что в ее взгляде прочтет осуждение за то, что обманул ее, поклявшись в день их свадьбы всегда любить ее и быть верным мужем. Удивительное дело, он-взрослый даже не почувствовал вины, когда обнимал жену и заботливо спрашивал о ее самочувствии, вернувшись домой после своей мимолетной интрижки с Катарой. А теперь, когда формально ничего подобного даже не случилось, он не может заставить себя смотреть в глаза девочке, перед которой не имеет никаких обязательств. Наверное, это такой же нелепый парадокс, как с моральными качествами Хозяев Огня. Он простоял в неестественно неподвижной позе, пялясь на Мэй, достаточно долго, чтобы привлечь внимание остальных девчонок. Тай Ли хихикнула в поднесенные ко рту ладони, ее щеки залились румянцем. Азула сузила золотистые глаза, ее губы искривились в презрительной усмешке. Наверняка она еще злилась из-за подставы с книгой. Принцесса шепнула что-то на ухо циркачке, а потом махнула ему рукой: - Братец, иди к нам! Поиграй с нами, а то тут что-то скучно стало. Только тебя ждали, пошли быстрее. Нечто подобное уже было, покоритель припомнил ту же сцену, только в прошлый раз он шел рядом с матерью, а в конце они с Мэй оказались в фонтане. Тем не менее, он взялся за поручень и перепрыгнул через него. Не бог весть какой прыжок, но технически ему все еще было шесть лет, ну или меньше. - Во что будем играть? - спросил он, подходя к девочкам. - Мэй, поди-ка сюда, - Азула подхватила ее под руку, оттащив в сторону фонтана, та покорно выполняла распоряжения подруги, не поднимая глаз на ее брата. - Вот, стой здесь, да смотри, не шевелись. Принцесса поставила большое спелое яблоко на голову девочки, проверила, не упадет ли в самый неподходящий момент, а потом вернулась на прежнюю позицию. - Смысл в том, Зу-Зу, чтобы поджечь яблоко. Вот так! - она взмахнула рукой, создав небольшой шар желтого огня, и послала его точно над головой Мэй. Яблоко естественно загорелось, причем очень резво. Зуко помнил, что в этот драматичный момент он должен бы побежать вперед и уронить их обоих в фонтан, выставив себя полным идиотом в глазах всех троих. Но он стоял на месте, с секунду просто смотрел на разгорающийся огонь, снова вспоминая похожую ситуацию, произошедшую два года назад. Потом принц стиснул запястье стоявшей рядом сестры, поднял правую руку, и пламя, сжигавшее яблоко, вспыхнуло в ладони, облизывая язычками пальцы. Для контроля чужеродной энергии, отнятой насильно, требовалось в два раза больше концентрации, чем обычно, но всё же это того стоило. - Ты в порядке, Мэй? - спросил Зуко. Та лишь кивнула, стряхнув остатки плода на землю. Азула вырвала свою руку, ее брови сосредоточенно нахмурились, наметив будущую морщинку на переносице. - Как... Скажи, как ты это делаешь? Это совсем не похоже на обычное покорение, как будто ты... - Покорил твой огонь, - подсказал Зуко, абсолютно не понимая, зачем, во имя Агни, он это сделал. Золотые глаза напротив удивленно расширились, он тут же раскаялся в своей болтливости. - А так можно? Я думала, чужую Ци можно только блокировать, а не использовать, - вставила Тай Ли. Брат и сестра уставились на нее с абсолютно одинаковым выражением одержимого любопытства на лицах. Она тоже пожалела о своей болтливости. - Тай Ли! - воскликнул Зуко, словно впервые увидел ее. Он недоумевал, как умудрился забыть о ней и об ее удивительных способностях, из которых девушка не делала тайны. Почему же, во имя Агни, он не попросил подругу детства обучить ее технике блокировки чужой энергии?! Хотя, он видел ее последний раз очень давно, а до этого она появлялась не так уж часто, путешествуя со своей труппой по всем континентам. - Что? - опасливо спросила девочка, на всякий случай сделав шаг назад. Она чувствовала себя неуютно под пристальными взглядами покорителей огня. - Хотел бы я знать, где ты пропадала все это время, - пробормотал Зуко, ни к кому не обращаясь. - Да так, в академии много заданий дают, да еще дома постоянно дела бывают. Ну знаешь, когда у тебя столько братьев-сестер, то времени мало, - посчитала нужным объяснить циркачка. Принц окинул ее мутным взглядом, его мысли были заняты другим. - Секундочку, ты что, умеешь блокировать Ци? Это значит, ты можешь лишить покорителя его способности управлять своим элементом? - уточнила Азула, недоверчиво подняв брови. - Пока нет. Но в будущем - возможно. Не навсегда, конечно, но на какое-то время. Брат и сестра переглянулись, прежде чем синхронно выпалить: - Ты же научишь нас? - Думаю, да, - вздохнула Тай Ли, осознав, что это был не вопрос. В списке "восставших из мертвых" имелась парочка особенно приятных имен. Дядя Айро и Лу Тен. Когда принц впервые увидел дядю, он едва удержался от того, чтобы не наброситься на старика с объятиями. Среди прочих родственников дядя был самым верным, настоящим, в его искренней привязанности не приходилось сомневаться. Вот кто был рядом три долгих, беспросветных года скитаний, кто жил бок о бок в тесных клетушках Ба Синг Се, простил предательство и не читал нотаций по поводу "обращения к темной стороне". И кузен. Добрый, улыбчивый, понимающий. Таким его запомнил маленький принц, обучившийся у него основам владения холодным оружием. Сейчас Зуко мог заметить, что помимо вышеперечисленных качеств кузен любил приволокнуться за девушками, играл в кости с переменным успехом, был душой общества среди сверстников и имел большое количество друзей и приятелей по всему городу, причем не делал меж ними социальных различий. Так сказать, многосторонне развитый. Он относился к младшему братишке с добродушной снисходительностью, и если раньше мальчик не был против, то теперь не-мужчину немного раздражали покровительственные замашки кузена. Лу Тен бесспорно обладал умом и наблюдательностью, несмотря на роль балагура, которую исправно отыгрывал изо дня в день перед двором. По некоторым признакам он уловил, что Зуко в своем развитии далеко опережал одногодок. "Осчастливив" братишку подобной констатацией, юноша объявил, что намерен обучить его премудростям взрослой жизни. Зуко воспользовался одной из форм безмолвного выражения скептицизма напополам с насмешкой, но кузен проигнорировал выразительно изломанные брови принца. Ему пришлось выслушать парочку ценных советов относительно своих будущих подружек, советов присмотреть и "обработать" их уже сейчас, пока флирт может быть истинно невинным, а позже важным тоном было заявлено, что осталась еще пара-тройка наставлений, но их Зуко услышит лет через десять-двенадцать. Последний едва удержался от вопросов вроде: "Ты имеешь в виду секс? Я знаю, для первого раза подойдет "миссионерская" поза, а потом можно будет поэкспериментировать", или: "Слушай, не подскажешь, как лучше успокаивать подругу, с которой переспал как-то случайно, без планов, учитывая, что ее будущий муж - как бы тоже мой друг?". Но как бы там ни было, Лу Тен ему нравился. Он вновь согласился учить его владению палашами, и весьма впечатлился невиданным прогрессом братишки. Юноша даже уверился, что тот был рожден с мечом в каждой руке для того, чтобы стать мастером фехтования. Зуко только подсмеивался про себя - ещё бы, сорок лет практики не прошли даром. Цвет глаз Лу Тена, как и у всех покорителей огня, имел золотистый отлив, но только на тон теплее, чем у отпрысков Озая. Напоминающие свет полуденного солнца, или выдержанную медовуху, его глаза всегда улыбались, когда юноша разговаривал, и от этого всякому собеседнику становилось очень комфортно с ним. Зуко часто ловил себя на том, что ему хочется улыбнуться в ответ на эту потаенную улыбку. А еще на том, что он готов сделать многое, чтобы не допустить смерть брата, наполовину убившую и дядю. Время незаметно шло вперед, роковая осада Ба Синг Се неумолимо приближалась, и генерал Айро был обязан возглавить ее. Зуко пытался исподволь внушить дяде мысль о том, что брать с собой единственного сына - не самое лучшее решение. Он твердил о плохом предчувствии, повторял об опасностях, но и сам понимал, что все его уверения напрасны. Лу Тен достиг своего совершеннолетия, его долг заключался в поддержке отца. Если Айро ехал на осаду, то и сын его - тоже. Зуко не мог одними словами изменить что-либо. Целыми днями он ломал себе голову, пытаясь хотя бы припомнить обстоятельства смерти кузена, но не мог. Он попросту не знал их, ведь Айро, разумеется, не любил распространяться на эту тему. Единственное, что было известно - это далекая, почти забытая сплетня. Во время плавания на корабле, команда которого согласилась признать его капитаном только благодаря прежним заслугам его дяди, Зуко вошел на кухню перекусить, и услышал обрывок разговора. Кок и судовой хирург обсуждали нелегкую судьбу старого генерала и его сына. Капитан хотел было оборвать пустую болтовню, но попридержал язык, когда хирург обмолвился, что слыхал от приятеля, сумевшего уцелеть среди того ада, что творился под стенами столицы, о том, что рана принца была не такой уж страшной на самом деле. Просто ее вовремя не промыли, оттого-то она загнила и пустила заражение по всему организму. Его приятель говорил, что принц наверняка проходил раненый целый день, бегая по улицам и размахивая огненными мечами, а вот если бы было у него ума больше, так и не... Тут Зуко не вытерпел и прикрикнул на болтунов, велев им вернуться к своим обязанностям. Ему, как никому другому, хорошо было известно, что последовало бы за этим "так и не...". Теперь он жалел о том, что никогда не пытался разузнать чего-нибудь об обстоятельствах смерти брата. Но толку в его сожалениях было немного. Принц просиживал в королевской библиотеке часами, штудируя медицинскую литературу, выписывая рецепты отваров и припарок, давая сестренке многочисленные поводы для подначек, а матери - для беспокойства. Отринув в сторону "мелкое недоразумение", произошедшее между ними из-за памятной эскапады с письмом, Зуко прямо попросил ее помощи. Покоритель знал, что она обладала выдающимися алхимическими навыками - чего стоила смерть Хозяина Огня Азулона "по естественным причинам". Урса решила не спрашивать о целях, побудивших сына к столь тщательному интересу, оказав ему посильную поддержку в изысканиях. Она хотела забыть о том дне, когда сын устроил ей выволочку с холодным душем в моральном смысле, и Зуко услужливо улыбался ей открытой, по-детски наивной улыбкой, от которой совсем не тянуло фальшью. Что скажешь, актерский талант - неотъемлемый атрибут каждого члена королевской семьи. Зима прокатилась по землям Страны Огня, принеся с собой тонкий слой рыхлого снега, смешавшегося с грязью, и слабые морозы, тем не менее заставляющие щеки и нос путников краснеть, как рябина в цвету. Зуко терпеть не мог снег, холода и зиму, принесших ему столько отвратительных событий, часов и дней. Азулон отдал приказ о сборе армии, выдав полномочия военачальника любимому сыну как раз в начале первого месяца, упрочив ненависть внука к данному времени года еще сильнее. Айро в свою очередь оказал честь своему отпрыску. До знаменитого похода оставались считаные дни. Зуко сидел на подоконнике, барабаня пальцами по стеклу и насвистывая какой-то навязчивый мотивчик, засевший в мозгу и вытеснивший все прочие мысли. Холодная гладь остужала лоб и щеку, возвращая его к тем временам, когда левая часть лица была не особо чувствительна. Нервная система оборвала кипучую деятельность, решительно потребовав у владельца нескольких блаженных минут, наполненных меланхоличным бездельем. В таком состоянии его и застали ввалившиеся в комнату кузен, сестренка, прошлая-будущая жена и подруга. - Братишка! - воскликнул Лу Тен, тряхнув покорителя за плечо. - Что скис? Сидишь тут один, снежинки считаешь. - Притомился, бедненький, - поддела Азула. Зуко сострил ей гримасу, передразнив ее манеру закатывать глаза и надувать губы. - Почему на вас верхняя одежда? - заметил он. - Ходили куда-то? - Пойдем, - поправил юноша, стаскивая его с подоконника за шиворот, словно нашкодившего котенка. - Одевайся быстрее, только тебя не хватает. - Где не хватает? Ты что там шаришься?! - возмутился принц, наблюдая за тем, как кузен с энтузиазмом принялся расшвыривать в разные стороны рубашки, жилеты и носки из его шкафа. - Вот! Давай, Зуко, меньше вопросов! - Лу Тен кинул ему темно-красную плотную куртку. - Мы идем таскаться по городу в поисках приключений на "часть человеческого тела пониже спины", - снизошла до пояснений принцесса, скрестив руки на груди и рассматривая свои ногти с таким видом, словно все происходящее не имеет к ней никакого отношения. Ее брат подивился тому, что Азула обладала непринужденной грацией движений с самого детства. - И не спрашивай меня, как я на это согласилась. - Ой, по-моему, мы отлично проведем время, - вставила Тай Ли, обводя взглядом всех присутствующих. - Видите, сладкая парочка ворчунов, вот так надо реагировать на предложения повеселиться. Все, хватит разговоров! На улицу, живо! - Ну, мы на улице. Что дальше? - спросила покорительница огня, поежившись от залетевшей за шиворот снежинки. Путь от дворца до улиц столицы оказался достаточно длинным для того, чтобы щеки и нос всех троих девчонок покраснели от мороза, и они с завистью посматривали на мальчиков, которые, видимо, совсем не страдали от холода. - Сегодня в городе устраивают что-то вроде праздника в честь отбытия нашей армии в Царство Земли, - бодро ответил Лу Тен, размашисто шагая вперед. - Посмотрим на представление на главной площади, а потом поучаствуем в снежной битве. Я специально повел нас через людской выход, чтобы за нами не увязалась толпа стражи, испортившей все веселье. Азула переглянулась с братом - им тайные вылазки из-под опеки были хорошо знакомы. - Мэй, ты же хорошо метаешь снаряды в цель, так? - оживилась циркачка, схватив молчаливую подругу за руку. Девочка кивнула, вызвав новый взрыв энтузиазма. - Отлично! Мы всем им надерем зад! Надеюсь, там будут те противные мальчишки, которых я уже давно мечтала посадить на шпагат без растяжки! - Тай Ли! Никогда не думал, что ты можешь быть такой кровожадной, - засмеялся Зуко. - Видно, общение с моей сестрицей плохо на тебя влияет. - Заткнись, умник! - Азула отвесила брату звонкий подзатыльник под веселое хихиканье остальных. - Детки, не ссоримся! Нам еще целый день вместе бродить. Они вышли на широкую улицу, очищенную от снега и посыпанную песком, чтобы прохожие не скользили на оледенелой земле. Люди сновали взад-вперед разномастной подвижной толпой, весело перекрикивались, искали друг друга, теряли, снова находили в густом водовороте лиц и голосов. Столица ожила в праздничной суете, по венам ее стекались к пульсирующему сердцу десятки носителей радостного оживления. На главной площади, служившей как для развлечений жителей, так и для устрашающих демонстраций и казней, было не протолкнуться. Так случалось всегда и в обоих случаях - людям нравится любое отклонение от повседневной рутины. Ребята выстроились полукругом и принялись прокладывать себе путь поближе к помосту. Раздав и получив в ответ немало тычков локтями, разгоряченные и запыхавшиеся, но счастливые, они добрались до цели, заняв более-менее приличные места. На сцене выступала труппа акробатов, но их номер уже подходил к концу, пока их компания протолкнулась к зоне видимости. Тай Ли радостно захлопала в ладоши, беспрестанно дергала Мэй и Зуко за руки, привлекая их внимание к очередному супер-сложному и круто-потрясному кульбиту. Принц заверил ее, что через пару лет она будет отмачивать такие трюки, что эти покажутся ей просто детскими выходками, приведя подругу этим обещанием в восторг. Она даже обняла его, заехав по пути кулаком в лицо какого-то любопытного мальчишки, решившего вытянуть шею именно в этот момент. Лу Тен захохотал, а Мэй и Азула с завидным единодушием оттащили циркачку в сторону, велев ей следить за руками. В тот момент Зуко невольно усмехнулся, почувствовав себя господином в гареме из трех наложниц. Раздался гром аплодисментов - артисты закончили представление, раскланялись перед публикой и исчезли за импровизированными кулисами. Вышел распорядитель, произнес короткую вступительную речь. Его слова потонули в восторженных овациях, когда на помост выпрыгнули покорители огня в ярко-красных и желтых одеждах. Их было четверо, но они двигались с такой быстротой, что превратились в одно большое, яркое и подвижное пятно. Огонь сливался между их тел, создавая иллюзию своеобразного моста. Мужчины плели из пламени замысловатые узоры, и как только удавалось различить неясные образы, фигуры взрывались тысячью искрящих капелек горячего дождя, проливающегося на головы зрителей. Но обошлось без паленых волос, воплей и паники - огонь исчезал, не успевая никого обжечь. В заключение двое покорителей забрались на плечи своим напарникам, и все вместе выдохнули в небо высокий столб пламени. Восхищению зрителей не было предела. Все хлопали, кричали и свистели, требуя артистов на бис. Те выходили еще два раза, и каждый раз их принимали с неослабевающим жаром. В конце концов распорядитель объявил, что новое выступление пройдет вечером по главной улице, а сейчас можно расходиться. - Черт, почти все пропустили, - вздохнул юноша, когда им удалось выскользнуть из людского потока в закоулок. - Ты говорил, что мы пойдем на снежную битву, - напомнила Тай Ли. - А мы и пойдем! Держитесь вместе - не дай Агни нам потеряться, всех нас перебьют дома. - Лично нам с Зуко ничего не будет, - возразила принцесса. - Мы скажем, что это была твоя идея, - подхватил покоритель, обменявшись с сестрой хитрым взглядом. - Ах, вы, маленькие предатели! - притворно возмутился кузен. - Спелись, как я посмотрю. Раньше вы друг друга терпеть не могли, а теперь не отлипаете друг от дружки. - Мы нашли точки соприкосновения, - туманно ответила Азула. - Это какие? "Актерский талант, манипулирование людьми, мастерство покорения огня, страсть к рискованным затеям, любовь смешивать врагов с грязью в буквальном и переносном смысле". - Да так, то да это. Мало ли, мы же родные, в конце концов. Лу Тен покачал головой и повел их по лабиринтам тесных улочек, специально избранных для того, чтобы не оказаться раздавленными в толпе. Они шли, петляя в стороны, перепрыгивая особенно размытые места и выбоины в дороге, где грязь достигала щиколоток, пока наконец не достигли знаменитого на всю столицу постоялого двора под названием "Красный Дракон". Двухэтажное здание длиной чуть не в пол-квартала с покатой крышей, выложенной красной черепицей, по бокам от главного входа украшенное высокими статуями драконов. - Все соберутся на заднем дворе - там много места, - пояснил юноша. Ребята обошли гостиницу, заглядывая за угол. Пустого пространства и впрямь было достаточно, так как домов слишком близко к "Дракону" не строили. - Там никого нет, - разочарованно протянула Тай Ли. - Ты не ошибся местом? - уточнила Мэй, скептично осматриваясь кругом. Ее внимание привлекло какое-то смутное шевеление, и не успела она сообщить об этом остальным, а Лу Тен - отстоять свою правоту, как со всех сторон раздались крики, смех, набежала целая толпа разнокалиберных детей, и на покрытой белым снегом площадке воцарился хаос. Пятерку искателей приключений затянуло в самый эпицентр копошащейся, визжащей массы. Но вскоре все, как по команде, разделились на два лагеря, кинулись в противоположные стороны, и с воодушевлением принялись бросаться снежками. Зуко и Азула оказались на одной стороне, швыряя снаряды в кучку ребят, среди которых остались трое их друзей. Хоть оба покорителя обладали ловкостью и силой, но в этой игре им было не сравниться с Мэй. Вот где разошлась метательница всех острых и небольших предметов. Наверняка каждый из противников получил от нее "холодный" привет в виде комка снега. И снова с непредсказуемой внезапностью небольшая толпа смешалась в одно целое. Кто-то боролся, отчаянно толкаясь, пыхтя и задыхаясь от смеха; других уже повалили на землю, норовя запихать за шиворот побольше снега; третьи перешли от игр к настоящим выяснениям отношений, но из-за всеобщей сумятицы дракам не удавалось набрать оборотов. А потом разгоряченная суетней детвора понеслась прочь в едином порыве, фонтанируя весельем во все стороны. Зуко едва успел схватить сестренку за руку, чтобы не потерять ее в бешеном потоке. Девочка потянула его в сторону ближайшего закутка, куда они успели втиснуться, пережидая, пока остальные пробегут мимо. Сплетенные в тесный клубок, брат и сестра тихонько посмеивались, переводя дух после энергичной потасовки. Кровь шумела в ушах, заглушая все прочие звуки, принц чувствовал, как по шее ползает стая мурашек от горячего прерывистого дыхания Азулы, прижавшейся лбом к его щеке. Он все еще сжимал тонкую руку, только сейчас осознав, насколько она была холодна. - Я научу тебя "дыханию Дракона", чтобы ты ненароком не превратилась в ледышку, - пробормотал покоритель в ухо сестры, выдохнув горячий воздух через ноздри. - Угу, - рассеянно согласилась та. - ... увязались за остальными. Где теперь их искать?! - послышалось позади. Они выглянули из своего импровизированного укрытия как раз вовремя, чтобы заметить проходящих мимо Лу Тена и девочек. - Эй! Ждите нас! - Вот вы где, - облегченно вздохнул кузен, увидев младших родственников. - А мы уж думали, вас понесло дальше. - Давайте зайдем в какой-нибудь магазин, - предложила Мэй. - У меня сейчас руки отвалятся. - Тут поблизости есть чайный магазин. Мы купим шоколада, да? Я так его люблю, особенно молочный! - Ну кто бы сомневался, Тай, - произнесла маленькая дворянка, в ее голосе слышалась улыбка. - У кого-нибудь есть деньги? - спросил Зуко, проверяя собственные карманы. Там оказалась всего три монеты. - У меня была мелочь какая-то, - Азула тоже стала рыться в куртке. - Кох, я, видно, потеряла их там, - она неопределенно махнула рукой, имея ввиду тот ад, что творился всего пару минут назад. - А я леденцов накупила в лавке, хотите? - Когда успела, мы же все вместе были. - Ладно, малышня, так и быть, покажу вам кое-что, - прервал их Лу Тен. - Если по правилам, то нельзя так поступать, но иногда обстоятельства могут сложиться таким образом, что вам понадобится что-нибудь стянуть. Так что... План такой - вы зайдете в магазин первыми и будете отвлекать продавца, я зайду чуть позже и стяну парочку вкуснях. - Вряд ли кому-нибудь из нас придется что-то красть, - протянула Мэй, когда они шли по улице впереди кузена. - Не зарекайся, - посоветовал бывалый разбойник, мятежник, вор и дебошир, усмехаясь своему богатому прошлому-в-будущем. - Лу Тен в этом смысле прав - мало ли что может произойти. Колокольчик над дверью приветливо звякнул, оповещая хозяина о прибытии покупателей. Ребята почувствовали, как благодатное тепло проникает под одежду вместе с запахом корицы, мяты и свежей выпечки. Зуко облокотился на низкий прилавок, рассматривая ряды жестяных банок с этикетками, в которых хранились сорта чая. Продавец - добродушного вида мужчина с густыми подкрученными усами, немного походивший на дядю Айро, произнес мягким вибрирующим голосом: - Добрый день, молодые люди. Пришли закупиться к празднику? - Да, здравствуйте. У вас тут тепло. - Возились на улице, - понимающе кивнул мужчина. - Зима такая холодная в этом году, - пожаловалась Тай Ли, прижав онемевшие пальцы к щекам. Мэй согласилась, последовав примеру циркачки. Азула самодовольно хмыкнула, заметив страдания подруг - благодаря брату ничто не нарушало ее довольства жизнью. Дверь снова отворилась, впуская долговязую фигуру кузена. Он коротко кивнул продавцу с порога, устремившись к витрине с "вкусняхами". - У вас есть цветок Белого Дракона? - спросил Зуко, исполняя свою часть договора. - Из него получается отличный чай с оригинальным вкусом. Ну или вроде того. - Разбираешься в чае? - Нет, цитирую дядю, он у нас все в этом понимает. Усач забрался на табурет, шаря рукой по верхней полке, пока не нащупал одну из баночек. Покоритель заметил краем глаза, как Лу Тен проделал несколько быстрых движений, спрятав в карман парочку плиток шоколада, а потом выпрямился и отошел к другой стойке. - Вот, Белый Дракон. Редкая штука, между прочим. - А это случайно не Белый Нефрит? - усомнился принц, выудив один полузасушенный цветок из банки и придирчиво рассматривая его. - Да что ты, мне ли не знать его. - Он очень ядовит, - припомнил принц, улыбаясь давним временам своей юности, страстной тяге дядюшки к разнообразным сортам чая и его неумению отличать вредоносные растения. - Успокойся, сынок. Это именно Дракон. - Ну ладно. Отмерьте грамм сто. Мужчина принялся возиться с упаковкой, а Зуко лениво рассматривал помещение. Он поймал до неприличия наглый и вызывающий взгляд Лу Тена, стоявшего у входа с очень довольным видом. Принцу показалось, что юноша будто спрашивал его: "А ты так можешь, детеныш?". Зуко вполне мог проигнорировать это, дождаться своего заказа и уйти без всяких выходок. Он был солидным мужчиной, ну, если отринуть тот факт, что он выглядит на шесть-семь лет. Он правитель целой нации, отец, муж, вдовец, в конце концов! Ему не пристало вестись на глупые детские провокации. - Хотите, я покажу вам фокус? Мой дядя меня научил. - Что за фокус? - продавец ответил улыбкой на подмигивание покупателя, накрыв ладонью золотую монету, незаметно для остальных появившуюся на стойке. - Дайте-ка мне три плитки шоколада, два молочных, один черный. Увидите. Мужчина пожал плечами, но просьбу выполнил. Принц раздал плитки трем своим подругам, попросив их "отведать плод эксперимента". Он наблюдал за тщательным выполнением поручения с весьма глубокомысленным и сосредоточенным видом, кусая губы, чтобы не дать им расползтись в ухмылке. - Вкусно было? - поинтересовался Зуко. - Ага! - Неплохо. - Да. - И что? В чем фокус? - спросил усач, изобразив пробудившееся недоброе подозрение. - Посмотрите теперь в карманы вон того парня, - предложил покоритель, указывая на брата. Выражение на лице кузена, появившееся после этих слов, безусловно стоило потраченного золотого. Следующим днем армия выдвигалась в поход, и на Королевской площади собрались все жители столицы, провожая своих солдат и генералов. Зуко потратил все утро на наставления Лу Тена, велев ему не рисковать свой головой лишний раз, да и солдат поберечь, обдумывать предпринимаемые шаги и не проявлять ребячливой бравады, не обращая должного внимания на полученные раны. Кузен отмахивался от него шутками и обвинениями в преждевременном старческом занудстве, что веселило покорителя огня в той же степени, в какой приводило в раздражение. Он переживал бы куда меньше, если бы мог отправиться на осаду Ба Синг Се вместе с ними. В таком случае их армия не задержалась бы там надолго, но увы, сколь взрослым ни было его сознание, тело оставалось детским. Принц навестил и дядю, снабдив его лепестками Белого Дракона, флаконами и мазями от ран, и не менее ценными указаниями, проигнорированными генеральским сыном. Айро растрогался подобному проявлению заботы со стороны любимого племянника, внимая его советам с большей лояльностью. Как любой родитель, питающий привязанность к своему ребенку, он волновался за сына, а потому подписывался под каждым словом осторожного и прагматичного Зуко, жалея, что Лу Тен не обладает осмотрительностью брата. На последок Айро оказался крепко обнят, одарен долгим взглядом, выражение которого было слишком сложно, чтобы успеть разобраться в нем, а потом принц пожелал ему удачи и выскользнул из покоев. Из-за всей этой суеты Зуко чувствовал себя глупой наседкой, пестовавшей цыплят, которых уже завтра отправят под нож и на ощипку, но больше ничего не приходило ему в голову. Не мог он сидеть, сложа руки, прекрасно зная, чем закончится злополучный поход. Пусть ничтожные, и наверняка бесполезные действия, но они всё же приносили подобие успокоения. Удивительно, насколько беспомощен может быть мужчина, застрявший в теле мальчика. Как беспомощны на самом деле все дети. Как бы умны, изворотливы и ловки они ни были, перед лицом умудренных жизнью и ее чертовым опытом взрослых их слова и поступки мало чего стоят. Он больше не мог ничего сделать. Осталось только понадеяться, что Лу Тен переживет свой первый военный поход. Если же нет... Айро уже довелось похоронить сына на памяти Зуко. Может, ему удастся сделать это снова. - Еще раз, Азула! - потребовал мастер Бэй, недовольно нахмурившись. Принцесса бросила на него короткий яростный взгляд, прежде чем принять стойку и выполнить положенную закономерность движений. Бледно-желтое пламя следовало за ее руками, растворяясь в воздухе через несколько секунд. - Быстрее! Покорительница издала отрывистое шипение, каким наверняка пользуется рассерженная кобра или кошка, резко выбросив сжатый кулак. Огонь мгновенно разгорелся сильнее, приняв насыщенный голубой цвет, плотная струя взметнулась ввысь, описывая широкую дугу, в заключении которой нанесла хлёсткий удар по несуществующему врагу. - Снова это! - выкрикнул учитель. - Прекрати! - Попробуй остановить меня! - огрызнулась Азула, щелкнув очередной синей плетью чуть не под носом у мужчины. - Дерзкая девчонка! Немедленно погаси свой ненормальный огонь! - Погаси его сам! Сам покори мой ненормальный огонь! - О чем ты болтаешь? Это невозможно! - Даже мой брат так может, а ты - нет?! Зуко вздохнул. Этот день наконец настал. Азула стала покорительницей синего пламени, вызвав странную, но весьма агрессивную реакцию их тренера. После десятка "неудачных" попыток выполнить запланированную к изучению форму, сопровождаемых нелестными комментариями учителя, сестренка наконец не выдержала и дала волю гневу, упомянув при этом неординарные способности Зуко подавлять чужую энергию. Вот так и доверяй теперь людям тайны. - Ты ведешь себя недопустимо, юная леди! Мне придется заставить тебя вспомнить приличия. - Ну так попытайся! Мастер поднял объятую пламенем руку, но вскрикнул от неожиданной боли - его запястье оказалось обернуто тонкой огненной нитью, а по икрам хлестнула голубая плеть принцессы. Штаны мужчины немедленно загорелись, он потерял равновесие и упал на пол, потому что Зуко потянул его назад своим хлыстом, точно кукловод, дергающий свою куклу за обвязанные ручки-ножки. - Полагаю, на сегодня урок окончен, - объявил принц, услышав громкий треск захлопнувшейся за его сестрой двери. Зуко проходил по главному коридору, в котором были выставлены портреты всех Хозяев Огня. Ронг*, Созин, Азулон. Их навеки запечатленные образы гордо смотрели на своего наследника со своих тронов. Через несколько лет портрет отца Созина окажется снятым и унесенным в закрытую галерею, а свободное место займет Озай. Та же судьба ожидает и его деда, когда сам Зуко взойдет на престол, и его проекцию в красках поставят на положенное ей место. Чередование правителей - символ неумолимого течения времени. Но для покорителя все это уже было. Вселенная запустила его на пройденный круг по каким-то неизвестным прихотям, велев проделать все заново. Во второй раз у него должно получиться лучше? Принц оперелся спиной о колонну, размышляя, куда бы могла подеваться его неуправляемая и крайне пронырливая сестренка, пребывающая сейчас в очень скверном настроении. Он не спрашивал себя, зачем ему понадобилось искать Азулу. Хоть раз в жизни Зуко хотел сам найти ее, отомстив за все те разы, когда она вытаскивала его из-под земли, отправляя брату жизнь своей вездесущностью. Кстати о земле. Он еще никогда не пробовал искать ее в подвале. - Я и не знал, что ты, оказывается, растешь алкашкой, - громко обличил покрытые паутиной и мраком стены Зуко. - Заткнись, Зу-Зу, - проворчали ему в ответ из темноты. Покоритель создал небольшой шарик огня, зависший над его головой и разрезавший окружающую черноту мягким светом. Длинные тени легли в стороны от продолговатых стеллажей с бутылками и деревянными бочками по бокам от прохода. У ближайшего поворота на земле сидела Азула, отвернув лицо от яркого света. - Чего тебе тут надо? - недовольно спросила она. - Подумал, что ты ушла запивать сегодняшний день добрым винцом и решил составить тебе компанию, - Зуко уселся рядом с ней, вытащив одну из бутылок и сдувая с нее пыль. - Я не собиралась тут ничего пить. - И весьма напрасно. Даже представить себе не можешь, сестренка, насколько стара эта бутылка. Старше, чем наш отец. - Да это видно, - фыркнула девочка, соизволив посмотреть на антиквариат. - Дело не в паутине. Чем дольше держат вино, тем оно вкуснее. У тебя есть что-нибудь острое? - Было бы - я бы давно ткнула тебя посильнее. - Верю, - усмехнулся он. - Тогда придется отбить горлышко. Так он и сделал. - Дамы - вперед, - предложил Зуко. - Я же сказала, не буду. - Ты не будешь отмечать сегодняшнее событие? - Взбучку мастера Бэя? - уточнила принцесса. - Да причем здесь этот старый дурак. Я говорю о твоем огне. - Что тут праздновать, - буркнула девочка, уткнувшись подбородком в колени. - Ох, Азула. Иногда ты бываешь до ужаса честолюбива, а когда следовало бы заслуженно гордиться собой - выдумываешь всякие глупости в своей голове. - Ничего не выдумываю. - Да? Разве не ты сейчас прокручиваешь слова тренера о "ненормальном отклонении в развитии"? Брось, милая. - Он просто идиот! - Правильно. - Ты слышал, он сказал, что с моим огнем что-то не так, - Азула подняла на брата янтарные глаза, ища малейшие перемены в выражении его лица. - Что со мной что-то не так... - Эй, - Зуко отвел в сторону черную прядку, выбившуюся из идеально прически сестры, позволив пальцам на секунду пройтись по щеке. Он чувствовал, что этот жест не был лишним сейчас. Даже наоборот. - Ты права - мастер Бэй просто идиот. Он ничего не смыслит в покорении. Твой синий огонь - не заразная болезнь, чтобы подавлять его или что-то в этом роде. Это часть тебя, часть твоей природы. То, что делает тебя тобой. Особенной. Не такой, как другие. Тебе это нравится, да? - он заметил улыбку Азулы, то, как заблестели ее глаза. - Ну да. Естественно. - Это хорошо, конечно. Но не всегда. - Почему? - слова брата изрядно удивили ее. - Потому, что слишком отличаясь от всех людей, ты можешь остаться одна, - скомкано выдал принц, чьи мысли разбредались, не поддаваясь порядку. - Да мне и не нужен никто, - надменно заявила девочка. - Это неправда, - мягко возразил Зуко. - Каждому человеку нужен хоть кто-нибудь рядом. Кто поймет тебя, поддержит, сможет утешить и отстоять перед другими. Не осудит, поможет, если нужно. Я всегда хотел, чтобы в моей жизни был такой человек. - Но тебя же все любят. - Кто это - все? - ухмыльнулся принц. - Ну мама, дядя Айро, Лу Тен. Даже ледышка-Мэй, и та по тебе сохнет, - язвительно ответила покорительница. - Я знаю. Но это все не то, - Зуко неопределенно пожал плечами. Он помолчал несколько секунд, обдумывая отношения, сложившиеся в его семье. - Они конечно любят меня, по крайней мере, думают так. И мама, и дядя Айро, даже Мэй - все видят во мне то, что хотят видеть, или что я сам позволяю им заметить. Я уверен, что мама отшатнется от меня, если я вздумаю проявить характер, сделаю что-либо, выбивающееся из того образа, что она создала в голове. Дядя знает меня лучше, но он предпочитает закрыть глаза на мои "недостатки", притвориться, что на самом деле ничего не происходит, а если первое не получается - он постарается сделать вид, что ни о чём не догадывается. Не представляю, за что меня любит Мэй, она никогда не расскажет о том, что творится в ее голове. От нее не добьешься явного осуждения или одобрения. А может, я просто не умею их различить. Но зато тебя любят отец и дед, - добавил он. - Не могу представить кого-то из них сидящим возле меня с разбитой бутылкой в руках, надоедающим мне бессмысленно-высокопарными разговорами. Если в твоем представлении это и есть проявление заботы и поддержки, то я, пожалуй, обойдусь как-нибудь сама. - Конечно, временами кажется, что тебе слишком докучают советами да всякими другими сентиментальными глупостями. Влезают со своей дурацкой заботой, когда не надо. Требуют ответного внимания и участия. Приходится поступаться некоторыми привычками, убеждениями. О да, это ужасно злит и раздражает. Ты думаешь, что проще всего избавиться от всех тягостных уз, не зависеть ни от кого. А потом обнаруживаешь, что место, занимаемое раньше разнообразными эмоциями, которые так или иначе вызывали те самые люди, выбешивающие тебя до зубовного скрежета, опустело. И редкие вспышки благодарности, очень частое раздражение, невероятно бодрящее, усталость и удовлетворение - все просто растворилось. У тебя ничего не осталось. - По-моему, ты болтаешь чепуху, - задумчиво проговорила Азула. - Как будто ты успел состариться, и теперь все мысли и слова перемешались в твоей голове, потому что ты слишком много прогонял их по кругу, пока они не потеряли смысл. Он засмеялся, пораженный точностью, с которой сестра раскусила его. - Ох, это верно! Я просто глупый старик в теле мальчишки. Прожил целую жизнь, так ничего и не поняв в ней. Поэтому мне дали второй шанс. Наверное. - Мы еще не пили, а тебя уже унесло, - поддразнила девочка. - Кстати! Давай, ты первая. - Агни, зачем я это делаю, - пробормотала она, осторожно пригубив отбитый край. Принцесса скривилась после первого глотка, сунув вино брату. - Фу, дрянь какая-то. - Много ты понимаешь, - Зуко отпил немного, подержал терпкую жидкость на языке прежде чем сглотнуть. - Чувствуешь, пахнет раздавленным виноградом и деревом, тяжесть прошедших лет приятно оседает внутри. - Спасибо, братец. Благодаря тебе я теперь чувствую все пути, которые, как оказалось, соединяют мой рот с желудком. Чувствую, как они горят, Кох бы тебя подрал! - Азула толкнула его в бок в ту секунду, когда он делал новый глоток. Зуко дернулся, порезав губу острым стеклянным зубцом, к вкусу вина добавился медный вкус крови. - Так тебе и надо, - проворчала виновница, поймав его осуждающе-насмешливый взгляд. - Давай сюда свою гадость. И не надо делать такие глаза и шевелить бровями! Заткнись лучше. - Я и молчал. - И молчи. Ладно, за меня, мой уникальный синий огонь, которым я превращу в пыль своих врагов, и за то, что ты, очевидно, собираешься доставать меня глупыми сентиментальными выходками и утирать мне сопли, когда я буду плакаться тебе в жилетку. И за то, что будешь молчать, - произнеся такой тост, покорительница сделала изрядный глоток. - Твое размягчение мозга оказалось заразным, поэтому я наговорила весь этот бред. - Хорошо сказано, я запомнил. Давай посидим еще немного? - Конечно, Зу-Зу, давай посидим в этом богом забытом темном холодном месте подольше, - саркастично отозвалась Азула, тем не менее придвигаясь к нему чуть ближе. - Ну и кто тут из нас старая зануда? - Зуко обнял ее за плечи, прижав к боку. - Ты, конечно, - она поерзала, устраиваясь удобнее, как в тот раз, когда Зуко остался в ее комнате после их приключений на Угольном острове. - Старый, занудный, теплый старик. Я тебя совсем-совсем не люблю, понял? - Врешь. Азула не ответила, спрятав улыбку на груди брата. Она просто пьяна. На самом деле она его совсем не любит. Правда-правда. Ни капельки.