Одноразовая услуга

Даг спустился в вестибюль за десять минут до назначенного времени, но Ленни уже ждал его, юный и тонкий, изящная скульптура на мраморном полу. Даг заметил, что юноша успел переодеться, и причесался по-другому, а значит, к свиданию готовился. И Даг тоже почувствовал радостное волнение, одним взглядом охватив длинные стройные ноги, широкие плечи, рельеф мышц под шелком белой рубашки, ловко облегающей тонкую талию. Даг пожал узкую неожиданно сильную ладонь и проводил спутника к машине, галантно открыв ему дверцу и с трудом подавив желание провести пальцами вдоль гибкой спины. Он повез Ленни в ресторан на берегу моря, где подавали отличные морепродукты и местное белое вино. Вид из широких окон открывался прелестный. На них смотрели. Смотрели, когда метрдотель подвел их к уютному столику у окна, когда Ленни изящно опускался в подставленное ему кресло, когда с милой улыбкой говорил с официантом. Дагу льстило это внимание, наполняя гордостью ту его часть, что так и осталась в доках Манчестера. Он словно видел себя со стороны: плечистый высокий альфа и омега, сияющий юной прелестью. Еще он заметил, что в дорогом ресторане его спутник чувствовал себя вполне комфортно, выбрал хорошее вино, сделал грамотный заказ, с официантом и сомелье говорил с отстраненной вежливостью. Даг завел легкий разговор, спросив Ленни о его учебе в университете, об увлечениях и предпочтениях, и юноша охотно поддержал разговор, рассказав ему о любимых преподавателях и предметах, об увлечении теннисом, о классах сёрфинга и поездках в город. А Даг слушал этот славный треп и с умилением замечал чуть подведенные глазки, розовый блеск на круглых губах, яркие камешки в ушах, и казалось ему, что от бокала легкого белого вина он опьянел и потерялся в пространстве. Он и сам не заметил, как коснулся кончиками пальцев руки Ленни, а тот не отдернул руки, и их пальцы сплелись. - Мы как будто на свидании... - проговорил Ленни тихонько. - А ты против? - спросил Даг так же негромко и обрадовался ласковому: - Наоборот, мне очень приятно. Они вышли в темную прохладную ночь, в соленое дыхание близкого моря. Даг предложил спутнику руку, и тот мягко взял его под локоть, тепло прижавшись плечом. - Сейчас я покажу тебе самый потрясающий вид на западном побережье. Закрой глаза и не подглядывай. Он провел доверившегося ему мальчика через темный сад, помог спуститься по лестнице и осторожно устроил на скамейке. - Открывай, - позволил Даг, и лунный свет отразился в распахнутых глазах. Ленни тихо ахнул. Отвесные скалы уходили в темноту, а далеко внизу, в грохоте и в белой пене, бросался на камни океанский прибой. Полная луна разбивалась в волнах на мириады острых осколков, в синем мороке нечем было дышать, и замирало сердце на самом гребне восторга, острого, как боль. В глазах Ленни застыли слезы. Даг не заметил, как снова сплелись их пальцы. - Я нашел это место два года назад. Знаешь, я вырос на море, в Манчестере. Но там море - это ломовая лошадь, искалеченная грубым трудом, грязная и безотказная шлюха. А здесь море - это поэзия, песня в ночи, несбыточная мечта. Это все, чего мы хотим, и чего нам никогда и ни за что не удержать. Как молодость, как первая любовь и свет в чужом окне... - Зачем вы говорите это? - прошептал Ленни. - Это так прекрасно, и так грустно. Даг поднес к губам его тонкие пальцы и почувствовал их дрожь. - Тебе холодно? - Нет... Да... Он сбросил пиджак и накрыл им плечи Ленни, и увидел лунное сияние в его глазах, так близко, так ярко. Осторожно, в любой момент готовый к сопротивлению, он провел пальцем по тонкой коже на виске, по гладкой щеке, по изгибу приоткрытых губ, прикоснулся губами к маленькой родинке на подбородке. Ленни пах горькими травами и ночными цветами, и тем самым, невозможным, недостижимым, или потерянным невозвратно. Его губы, теплые и мягкие, доверчиво открылись, дыхание оборвалось стоном, и мир исчез. Поцелуй был мучительно долгим и густо-сладким, сводящим с ума медленной медвяной нежностью. Даг словно смотрел на них со стороны, будто кто-то другой ласкает ладонью белую шею, через гладкий шелк трогает припухший сосок, медленно в томительном оцепенении расстегивает рубашку, по одной пуговице, касаясь поцелуями открывающейся теплой кожи, широко оглаживает жесткие мышцы пресса. И лишь когда его ладонь прижала заметный бугорок в паху, через тонкую ткань ощущая горячую влажность, сознание вернулось к нему, и в шоке от страха и желания он взял губами нежный темный сосок, прикусил и погладил языком... - Даг! - звал задыхающийся голос, нервные пальцы запутались в его волосах то ли прижимая, то ли отталкивая. - Даг, дедушка говорил омегам нельзя до первой течки... - Что нельзя? - Даг поднял голову и встретился с совершенно пьяным взглядом сияющих глаз. - Возбуждаться? Кончать? - Нет... Секс нельзя... - Ленни, так я же не собираюсь, что ты. Просто хотел сделать тебе приятно. Сам же ты себя ласкаешь? Он смутился, покраснев, заметно даже в темноте. - Но ведь нас могут увидеть. - Ты прав, - признал Даг. Он заставил себя оторваться от белого и гладкого, и теплого, и желанного. Аккуратно застегнул рубашку, плотнее запахнул на груди Ленни полы пиджака. - Ну что, пойдем?.. Так и повел мальчика к машине, крепко обняв за плечи, а тот прижимался щекой к его руке и вздыхал тепло и наполненно. Домой ехали молча. Белая луна бежала вдоль шоссе и заглядывала в окна. Даг подвез Ленни к нарядному двухэтажному коттеджу со множеством лестниц и балконов. В каждом окне горел свет, громко играла музыка. - У вас что, спать не принято? - спросил Даг, и Ленни засмеялся, легонько притянул Дага к себе и коснулся губ теплым поцелуем. - Спасибо за прекрасный вечер. - Тебе спасибо. И прости если я вел себя слишком... - Нет-нет, все нормально! - торопливо перебил Ленни. - Это, наверное, все из-за течки. Все тело, как одна эрогенная зона. И, видимо, альфы это чувствуют. Даг обнял омегу за плечи. - Мне страшновато отпускать тебя. У тебя же целый дом альф. Может, тебе стоит переехать ко мне? Ленни замялся: - Да нет, спасибо. Мне отсюда и в универ близко, да я и привык. Но дай мне твой телефон, а то вдруг срочно понадобится твоя помощь. - Конечно, как же я раньше не догадался. Они обменялись телефонными номерами, но Ленни не спешил уходить, смотрел на Дага выжидательно, блестел глазами. Даг снова обнял его, поцеловал, раскрывая губы языком, Ленни прижался к нему, застонал ему в рот, и не сбросил руки Дага, когда тот погладил его в паху. Даг сжал его напряжённый член, прикусил нижнюю нежную губу, Ленни тихо ахнул и двинулся бедрами ему навстречу. - Тебе, наверное, нужно идти? - прошептал Даг. Ему уже хотелось остаться одному, добраться до душа, дать себе волю. - Еще немного, - простонал Ленни, - пожалуйста... Даг расстегнул его ширинку, сдвинул тонкую полоску белья и обхватил ладонью небольшой омежий член, влажный и твердый, и желанный. Ленни выгнулся в его руках, хватая ртом воздух. В глазах у Дага потемнело, он двинул рукой, заскользил ладонью по гладкому и горячему... - Даааг... - выдохнул Ленни. Хлопнула входная дверь, раздались громкие нетрезвые голоса, и на крыльцо высыпала шумная компания, альфы и омеги, все веселые, все нетрезвые. Ленни торопливо отпрянул, быстро поправляя одежду, а через секунду веселая подкрашенная мордашка уже заглядывала в машину и маленькая ладошка хлопала по стеклу: "Ленни! Давай с нами! Стивви будет взбираться на часовую башню!" - Мне действительно пора, - грустно улыбнулся Ленни. - Спокойной ночи. Увидимся завтра. И прошу тебя, никаких восхождений на башни! Они рассмеялись, Ленни легко выпрыгнул из машины, со смехом вырвался из веселой толпы и, обернувшись на крыльце, помахал Дагу ладошкой.