Одноразовая услуга

Саймон предсказуемо запаниковал, резко засобирался на работу, схватился мыть посуду, но Даг не отставал, втолковывая очевидное: - Понимаешь, для меня вы все - уже моя семья, Ленни, само собой, ты, ваш папа. Мне трудно говорить об отце и старших братьях, но вы все уже мои. Однако я не могу просто прийти к самому Эмилю Кларемонту и сказать: здрасьте, я Даг Винстон, ваш будущий зять. Это просто нелепо. Поэтому давай так, я за тобой приеду на работу, а потом пойдем к папе и ты меня представишь. - Даг, я не против, но папа сейчас в непредсказуемом состоянии. Он может просто закрыть глаза и притвориться спящим. Он делает это и с нами, когда не хочет разговаривать. - Это его выбор и мы на него не можем повлиять, - ответил Даг философски, останавливаясь у мастерской Саймона, где так же мрачно пялился у двери китаец. - Ну, так что, встретимся в пять? Встреча произошла в полшестого. Саймон казался мрачнее обычного, и еще более робким. Даг понял тогда, что в осколке некогда могущественного клана вожаком оказался его Ленни, восемнадцатилетний избалованный беременный ребенок. По пути они остановились пообедать, но не в "Миеле"; выяснилось, что Ленни не любил, когда Саймон видел его за работой. Даг это понял прекрасно. Они захватили с собой кусок шоколадного торта для Эмиля и направились в больницу. Даг отчаянно трусил, но держался, Саймон просто трусил. Они прошли по светлым стерильным коридорам, Даг вертел головой, запоминая дорогу. Остановились у открытой двери и Саймон тихонько пробормотал: - Ну, с богом. В палате стояли две кровати, разделенные занавеской с веселеньким рисунком. Саймон направился к дальней, у окна. - Здравствуй, папа, - сказал он без выражения, и как в омут с головой, с разбега: - Знакомься, это Даг Винстон, преподаватель и друг Ленни. Омега на постели повернул к ним голову. Даг заметил короткую стрижку черно-серебряных волос, внимательный взгляд синих глаз и, лишь подойдя ближе, разглядел лицо, напоминающее жуткую маску, будто разделенную на две половины: одну человеческую и другую мертвую. Уголок губ дрогнул и больной проговорил очень медленно и старательно, с паузами между слов: - Здравствуйте... профессор... Ленни... говорил... о вас... Даг смущенно поклонился. - Большая честь для меня, господин Кларемонт. - Зовите... меня... Эмилем... Даг растерялся. Он стал придумывать, о чем говорить с Эмилем, и ляпнул первое пришедшее на ум: - Я видел плакат с вашей фотографией в комнате Ленни, но не знал, что вы – его папа. - А когда... узнали?.. - снова дрогнули губы живой половины маски в жутковатом подобии улыбки. - Узнал от коллеги, с которым вместе смотрел игру Ленни. Полуфинал факультета по теннису. Эмиль прикрыл здоровый глаз, утомленный разговором, и Даг поспешил с последним вопросом: - Эмиль, позвольте мне навещать вас иногда? Я обещаю не быть навязчивым. - Извольте... - прозвучал едва слышный ответ. - Если вам... этого хочется... - До свидания, Эмиль. Я счастлив нашим знакомством, и горд, - попрощался Даг, но больной ему не ответил, может быть уснул. Даг сидел за обычным столиком в Миеле и впервые в жизни жалел о выборе профессии. Он мог бы стать врачом, невропатологом, он мог бы помочь Эмилю... Вслед за этим пришла хорошая мысль: поговорить с лечащим врачом, узнать, что можно сделать. Он даже не заметил, как Ленни подошел к его столику. - Я просил тебя, Даг, - сказал он тихо, не поднимая глаз от блокнота. - Тебе нравится меня мучить? - Я не уеду, Ленни. Привыкни к этой мысли. И позволь мне быть рядом. Потому что я все равно буду рядом. А еще лучше, бросай это все и поехали домой. Все вместе. Смотреть на тонкие запястья, стройную шею, родинку на подбородке было и радостно и больно, не смотреть - невозможно. - Ты думаешь купить меня за палку колбасы и круг сыра? За пачку кофе? - в обидных словах не было страсти, словно омега и сам не верил своему голосу. Не верил и Даг, и оттого не обижался. - Я не собираюсь тебя покупать. У меня и денег таких нет. Просто хочу порадовать вас с Саймоном, чем могу. - Уезжай и я порадуюсь, - ответа не последовало и Ленни вздохнул. - Ладно. Что будешь заказывать? - Не знаю, закажи для меня. - Печенку любишь? - Не особенно... - Хорошо, значит печенка с жареной картошкой и брокколи суп-пюре... - Мелочная месть. Отравить меня собрался? Ленни фыркнул: - Тогда заказывай сам. Даг посмотрел в меню, решил: - Пусть будет этот твой брокколи суп, а на второе мясной рулет с пюре. - Салат будешь? - Нет, просто квашеной капусты принеси, пожалуйста. Она у вас такая, забористая. - Хорошо. А на десерт - клубничный пирог. - Да, спасибо. Ленни, а твой папа какой десерт предпочитает? Звонко хлопнул блокнот, Ленни опустил на стол ладони и навис над Дагом, приблизив к нему искаженное гневом лицо: - Не смей! Ты слышишь, не смей вмешивать в это папу! - Хорошо, Ленни, - сразу согласился Даг. Любимые глаза были так близко, сияющие яростью и прекрасные. - Как мне тебе объяснить, что я хочу только добра, тебе, вам всем? Как? - Уволь меня от твоих объяснений. И не смей даже думать о папе. Пойми, это низко. Он болен, слаб, изуродован. Все, что он хочет, это чтобы его оставили в покое. Но поздно вечером он все же сел в машину, когда Даг открыл перед ним дверцу, видимо, слишком устал за день. Ехали молча, Ленни закрыл глаза и может быть задремал. Зашевелился только возле дома, вышел из машины, проигнорировав предложенную Дагом руку, и едва не столкнулся с Саймоном. -О, как вовремя! - обрадовался тот. - А я как раз из больницы иду. Пойдемте чай пить. Даг согласился, Ленни только рукой махнул, решительно затопал по железной лестнице наверх. Даг придержал Саймона под локоть, прошептал на ухо: - Не говори, что я приходил к Эмилю. Он мне башку чуть не открутил за то, что я даже спросил о нем. Саймон закивал сочувственно. В маленькой квартирке сразу стало тесно и уютно. Ленни пошел в душ, вернулся в пушистой пижаме, улегся в постель, ко всем спиной. - Куда ты, а ужинать? - спросил Саймон, раскладывая подогретую еду на тарелки. - Я не голоден. На работе поел. - Врет, - донес Даг. - Ничего он не ел, я бы видел. - А ты что, шпионишь за мной? - блеснул возмущенным взглядом. - Естественно, - проговорил Даг. - Нет, Саймон, мне точно не клади, я по пять часов в день ем, не переставая, скоро буду двести кило. Через минуту опустился на колени возле кровати Ленни, тронул омегу за плечо. - Чего тебе? - Чашка бульона и гренка. Бульон любой может выпить. Если откажешься, то только из-за понтов и из вредности. Ленни, действительно немного сонный, сел в кровати, и Даг даже поддержал его немного за плечи, помогая устроиться, замирая от близкой теплой радости, от знакомого запаха с чуть заметной полынной горчинкой. Ленни взял чашку и гренку. Бульон был душистый и теплый, гренка вкусной и поджаристой. - Вот, все съел. Рад теперь? - Счастлив. Спокойной ночи. - Иди отсюда, - пробормотал омега, снова отворачиваясь к стенке. - Манеры у некоторых, прямо удивляюсь, - вздохнул Саймон из кухни. - Как таких в сфере обслуживания держат? - Вы не представляете, как трудно в наше время найти хороших работников, - посетовал Даг самым снобистским тоном. - Спелись, засранцы... - послышалось от постели. На следующий день Даг явился в больницу. С букетом бордовых роз, веселым шариком с надписью "Выздоравливай!" и коробкой конфет под мышкой он ничем не отличался от других посетителей, но на него все равно глядели. Жизнь его миловала, избавив от опыта посещения больниц, и он чувствовал себя крепко не в своей тарелке, испытывая непонятную вину за сильное здоровое тело. Палату нашел без труда. Сосед Эмиля спал и Даг прошмыгнул мимо него как можно тише. - Здравствуйте, Эмиль, - проговорил он почти шепотом. - Даглас... не бойтесь... он глух... Теперь Даг понимал мимику больного и не сомневался: Эмиль улыбался ему. От этой улыбки становилось тепло и даже немножко слезно. Любой дурак может скалить зубы, когда знает, что улыбка его украшает, но вот такая, уродливая, жуткая улыбка не может не быть искренней. - Эмиль, надеюсь вам нравятся розы. И шоколад, швейцарский. - Вы очень... любезны... Даг покрутился, привязал шарик к ручке тумбочки в углу, поставил букет в пустую вазу, налил воды из-под крана. Простые заботы дали ему возможность немного успокоиться. Он присел на небольшую табуретку, к счастью, с хорошей стороны Эмиля. Тот спросил: - Как вы нашли нас? - Я нанял детективное агентство. Это было трудно. Я искал вас два месяца. - Зачем?.. Даг вздохнул, поглядел на свои переплетенные пальцы. Сказал: - Я люблю Ленни. Когда узнал, что случилось с вашей семьей, понял: должен быть рядом. Желательно в роли супруга, если Ленни согласится. Но пока не похоже. Он гонит меня. - Любите?.. - тихо, мягко. - Люблю. Пауза протянулась, и Дагу снова стало неловко. - Эмиль, Ленни и Саймон переживают, что с четырех до шести вы один. Я мог бы... - Нет... Не надо... Даг даже не успел расстроиться, худая, но сильная рука нашла его пальцы, сжала по-дружески, Даг сразу взял ее в обе своих, холодную и костлявую, такую неожиданно важную. - Мне нужно одному... дети не понимают. - Тогда я не буду вас утомлять. Скажем, пятнадцать минут в день? - снова улыбка и пожатие руки, знак молчаливого понимания. - Скажите мне, что бы вам хотелось? Что мне принести завтра? - Миндальное пирожное... - такой простой без кокетства ответ обрадовал Дага, он расплылся в довольный улыбке. - Я вижу, у вас есть телевизор. А хотите, я завтра принесу плейер, и Саймон разберется, как его подключить? Тогда вы сможете смотреть фильмы, какие вам понравятся. - Да... это было бы... прекрасно... - Замечательно, Эмиль. Я очень рад. - Даг заколебался, но все же решился, - Скажите, если я попрошу вас держать мои визиты в секрете от Ленни... Что бы вы на это сказали? Я лишь спросил, какой вам нравится десерт, и он меня чуть не убил, правда. Он очень вас защищает. А мне не доверяет. Но если вы считаете это неправильным, я, конечно, не стану вас переубеждать. - Пусть это... будет... нашим... маленьким секретом... - Спасибо! Спасибо огромное! За это, и за то, что позволили мне навещать вас. - Даг галантно поднес к губам высохшую руку омеги, поднялся. - Мне пора, до встречи завтра. - Спасибо... за цветы... за все... Цветы Даг увидел снова, уже в квартирке Майлсов, куда привез Ленни после работы, да по-наглому поплелся вслед за ним до самой двери. Дверь открыл довольный, хитро улыбающийся Саймон, и Даг понял, что их секрет хранят уже трое. Букет стоял на тумбочке между кроватями и казался боевым знаменем. В этот раз за столешницей уселись втроем и даже распили бутылку вина, а Даг смотрел на Ленни и думал, что готов вот так всю жизнь быть рядом с ним, а впрочем, нет, мало ему этого. Хочется прижать к себе, вдохнуть милый запах, хочется любить его до потери себя и защитить от всего мира. Хочется сделать его своим. Чтобы он понял: власть, богатство, нищета, позор - это все придуманное, слова-мыльные пузыри, напоказ, для других, а настоящее, для себя, только вместе, с одной любовью на двоих. Прощаясь, коснулся его руки, да и только. А следующим утром огорошил Саймона идеей плейера для папы и просьбой поговорить с лечащим врачом. Беседу с врачом предстояло организовать бете, ведь никто не станет обсуждать курс лечения с человеком посторонним. Сам Даг таковым себя не считал, но врачу этого не объяснишь. За плейером отправились, как только Даг забрал Саймона с работы, а еще купили какие-то провода и переходники, и несколько флешек с фильмами, выбранными специально для Эмиля. Пришли к омеге вместе, и Даг снова поразился, какой теплой радостью засияло лицо больного. Уродства он уже не замечал. Саймон быстро справился с аппаратурой, и Эмиль восхищенно ахнул, когда на экране появилось изображение его любимого Корбена Далласа. Даг под шумок вытащил бету в коридор и заставил назначить встречу с врачом. Их записали на завтра, на десять тридцать. Даг психовал. С самого утра поругался с Саймоном, который вдруг решил отказаться от встречи под предлогом работы. Отвез его в мастерскую и сказал, что если через полчаса он оттуда не выйдет, Даг устроит скандал и вытащит его силой. Угроза подействовала, мрачный Саймон не задержался, и в больницу они попали вовремя. Там Даг вдруг понял, что Ленни в это же самое время сидит с папой, и они запросто могут случайно встретиться, а Ленни не простит обмана. И, наконец, врач совсем не понравился Дагу - альфа, ухоженный блондин, самоуверенный молокосос, считающий себя благословением для простой муниципальной клиники. Сразу, с порога начал меряться с Дагом хуями, чем впечатления не исправил. - Вы должны меня понять, время упущено. Пациенту не была оказана адекватная первая помощь, мы получили его уже в нынешнем состоянии. Все, что мы можем сделать - это медикаментозное лечение: антикоагулянты, дезагреганты, вазоактивные препараты. Мы также проводим курс реабилитации: массаж, физиотерапия. Но господину Кларемонту нужно оперативное вмешательство, чтобы восстановить кровоснабжение к поврежденным участкам мозга. Его мы предоставить не в состоянии, даже если бы пациент смог оплатить такое лечение. Что, как я понимаю, совершенно исключено. Значит, остается только контролировать симптомы и поддерживать нашего пациента в состоянии относительного комфорта. - Благодарю, господин доктор, вы очень любезны, - проговорил Даг с ледяной вежливостью, из последних сил противясь желанию стереть с лица сопливого альфы выражение высокомерной брезгливости. - Простите, а кем вы приходитесь пациенту? - вот так, с наглым ударением на ВЫ. - Я - жених его младшего сына. - Это которого, - со смешливым удивлением воскликнул нахал, - Ленни, что ли? Даг с рычанием двинулся вперед, но Саймон успел втереться между альфами, с улыбкой обращаясь к врачу: - Нет, что вы, доктор. Даг - мой жених. - Что это было, Саймон? - зарычал Даг, запихивая друга в машину. - С какого хера я вдруг твой жених? - А ты что, хотел, чтобы Эрик сегодня же спросил Ленни о его женихе? - Эрик? Он тебе уже Эрик? Ты с ним уже говорил? - Нет, Ленни говорил. С ним. О нем. Даг замолчал. Он молчал очень долго, пока отвозил Саймона обратно в мастерскую, потом в тренажерном зале, но там и говорить не с кем. В "Миеле" смотрел на Ленни; он знал этого чертова врачишку, знал по имени. Потом перестал смотреть, зашел на страницу университета, стал читать материалы последней конференции. Его лаборатория представила одну работу, слабую. Может быть, пора возвращаться. Снова собирать жизнь по кусочкам. Подошел Ленни, принес второе, колбаски с пюре. Его живот был уже заметен, обтянутый черным передником. Даг прижался лбом к этому плотному бугорку и почувствовал, как легкие пальцы чуть заметно коснулись его волос. Но когда вез Ленни домой, молчал все равно. Будто Эрик сидел на заднем сидении и глядел на него сверху вниз. А утром он неожиданно стал свидетелем семейного скандала, слышного за два пролета лестницы. - ... я не знаю?.. Один ты умный такой?.. - ... почему из-за твоего упрямства... - ... из жалости, пойми, как нищим!.. Он подошел к самой двери и услышал уже полный текст гневной тирады: - Открой глаза, проснись! Кому мы нужны, омега, беременный неизвестно от кого, и парализованный старик! Он наиграется в благородство и выбросит нас на улицу, а тогда уж мне точно - только в петлю! Дверь распахнулась, Ленни выскочил на площадку, столкнулся с Дагом, и тот крепко схватил его за талию, помогая восстановить равновесие. - Ты когда-нибудь на этой лестнице точно башку свернешь... Но прежде, чем отпустить, легко поцеловал его в висок. Потом еще постоял, посмотрел, как осторожно и ловко ступают по металлу маленькие туфельки на низком каблуке.