Игра лжецов

Во время последнего за этот день урока Аобы в классе не наблюдалось, вместо этого он пребывал в пустой классной комнате, и не один. Он знал, что природа его была мстительной, и с радостью потакал себе в её мстительных порывах. Все те, кто провинился перед ним, должны быть строго наказаны. Эта черта была у них с Микадо общей. Единственная разница заключалась в том, что Микадо волновало абстрактное зло, а Аоба стремился наказать людей, которые причинили зло ему, лично. И как раз сейчас один из этих людей перед ним. - Понятно… Курури смущённо переминалась с ноги на ногу, стоя у стенки. Они с Майру оказались настолько редкостными тупицами, что поведали Изае об их отношениях с Микадо. А это, в свою очередь, привело к тому, что Микадо оказался в опасности и чуть не подвергся жестокости от рук Рана. Сволочи за это заплатят. Аоба только что провёл задушевную, хотя и чрезвычайно фальшивую беседу с Курури. Но главное то, что она была задушевной и трогательной в её глазах. Он признался ей, что запутался в своих чувствах и что она нравилась ему чуть больше Микадо. Следом он признал за собой ещё одну стыдную вещь, не забывая при этом слегка покраснеть: он не мог уйти от Микадо, потому что Микадо разрешал ему заниматься с ним сексом, а он, к своему ужасу, подсел на секс, как наркоман! Аоба поплакался о своей горемычной мужской природе и своём гиперсексуальном возрасте. Он пролил крокодильи слёзы о том, что всё это прочно держало его у Микадо на привязи, хотя он очень хотел избавиться от его власти и ему было очень стыдно за то, что он оказался в таком жалком и зависимом положении. - Любопытно... – сказала Курури. Аобе понадобилась вся его сила воли, чтобы не усмехнуться. Он так и знал, что такая отвязная парочка, как сёстры Орихары, испытывает огромное любопытство к сексу. Не могло и быть мести лучше, чем отобрать у влюблённой в него Курури её девственность, а потом сразу же бросить её навсегда. Сёстры Орихары долго не смогут оправиться от такого обмана и предательства. И поделом им. - Тебе правда любопытно, Курури-чан? Это могло бы стать моим спасением от Микадо-семпая! Почему бы нам не попробовать? Когда зазвонил сотовый телефон, Аоба уже снял с Курури трусики, задрал юбку и уложил на учительский стол, а сам был готов совершить непоправимое. Единственная причина, по которой он ответил на звонок, заключалась в том, что он не хотел, чтобы в пустой классной комнате звенел телефон. Если кто-нибудь будет проходить мимо, то может услышать звонок и заинтересоваться, кто находится внутри, а то и дверь открыть. - Аоба-кун, нам нужно сегодня переговорить. Приходи к школьным воротам. Звук этого голоса лишил Аобу всякого желания заниматься сексом с Курури. С Микадо было бы намного лучше! Как ему вообще взбрело в голову делать это с ней? Он хотел, чтобы его нормальный первый раз был с ним. А месть подождёт. *** Микадо сидел за компьютером на уроке информатики. Он уже давно сделал всю ту ерунду, что сказал сделать учитель, и теперь околачивался в чате Долларов. - «Канра-сан, ты в курсе, как изгнать демона? Я хочу купить у тебя информацию об этом.» - «Какая неординарная тема». – В привате Изая-сан даже не стал использовать глуповатый стиль речи Канры и писал как обычно. – «Мне никогда не приходилось изгонять демонов, и я не особенно верю в существование сверхъестественного, раз уж на то пошло. Возможно, это тебя удивит, ведь в последнее время случилось много сверхъестественных вещей, но я верю в то, что есть границы и правила даже там, где дело касается нечеловеческих сущностей. У тебя есть в наличии объект, на котором я могу испробовать изгнание духа?» Микадо всегда казалось интересным, что Изая-сан рассказывал о своих мнениях так открыто. Такой человек, как он, обычно старался бы скрытничать, а Изая-сан, с точки зрения Микадо, болтал лишнего и, возможно, даже не понимал этого. Иногда ему становилось любопытно, почему он так себя вёл. - «У меня есть объект. Точнее, это субъект. Но я не думаю, что тебе стоит заниматься изгнанием демонов, Канра-сан. Не спорю, было бы очень забавно наблюдать, как ты машешь руками и корчишь рожи, но я хочу, чтобы ты нашёл человека, который умеет это делать». - «Ты ведь понимаешь, что большинство – если не все поголовно – монахи это либо расчётливо-продажные, либо наивно заблуждающиеся шарлатаны?» - «Поэтому мне и нужна помощь Канры-сан, искать иголку в стоге сена – это его специальность... А ещё мне требуется следующее. Я хочу знать, куда девается изгнанная нечисть. Исчезает ли она в «другой мир» или же она может после изгнания перепрыгнуть в любого человека рядом и продолжать спокойно существовать в нашем мире? Эта информация для меня так же важна, как и само изгнание демона. Если сущность остаётся в нашем мире, то мне нужно знать, есть ли способ запечатать её в каком-либо предмете нарочно». Микадо знал, что Изая-сан уже догадался, что и из кого он собрался изгонять. Его это устраивало. На данный момент у них был общий враг. Микадо знал, что обычно Изая-сан запрашивал у всех высокую цену за свою информацию, но в этот раз он ничего о цене не сказал, как и обычно в делах с Микадо. Либо Изая-сан сам мечтал об изгнании определённого духа так сильно, что ему было плевать на цены, либо он сомневался, что сможет в этот раз быть чем-то полезен. Извинившись за то, что ему пора выходить из чата, Микадо полез за сотовым и набрал Аобу. Сегодня Анри хотела пойти на встречу с дамой, которая могла потенциально вытащить из людей Сайку одна, и на этот раз Микадо решил не пытаться защищать и оберегать её, поэтому не стал настаивать на своём присутствии. После всего, что случилось, он понял, что Анри – человек более взрослый, чем он предполагал, и он хотел относиться к ней теперь с уважением, которого она заслуживала, а не носиться, как с малым ребёнком. Всё это означало, что у него появилось свободное время. Самое время для них с Аобой поговорить о своих делах. *** Встретившись у школьных ворот, Аоба и Микадо прогулялись пешком до местожительства Безголовой Всадницы. Её сожитель Шинра не был особым фанатом Аобы и кинул на него при входе убийственный взгляд, сама Всадница тоже не пришла от его появления в своих пенатах в дикий восторг, но они выбрали это место для визита специально. Дело в том, что если бы Микадо сейчас оказался под контролем Харуны Ниекавы, то такая сущность, как Безголовая Всадница, наверняка смогла бы его легко остановить. Пока подпольный доктор ворковал над Безголовой Всадницей в одной комнате, Аоба оставался в тишине и покое с Микадо в другой. Сейчас Аоба немного волновался. Он не продумывал в подробностях предстоящий разговор и не очень представлял себе, как он сейчас пойдёт. Неужели Микадо опять поднимет стрёмную и даже просто глупую тему любви? Он приготовился к худшему и ждал молча, предпочитая отдать бразды правления разговором Микадо. - Итак… - сказал Микадо, ставя две чашки кофе на стол перед ними. – Я просмотрел твои рисунки и должен сказать, что они убедили меня дать тебе второй шанс. Наверно, ты думаешь, что проблема исчерпана. Но когда речь идёт о тебе, всё всегда очень непросто. - Почему непросто, Микадо-семпай?! – сказал Аоба бодро и с улыбочкой. – Просвети меня, пожалуйста, я весь внимание! - Для начала, смени канал… Этой школьной личины мне уже по горло хватило. Будь ближе к своему настоящему «я». - У меня нет настоящего «я», семпай. - Ты так думаешь по наивности. Как хочешь, Аоба-кун, но я жду. Микадо мог быть очень упрямым, когда ему было нужно. Аобе это нравилось. Он решил сдаться и сбросить с себя школьную личину, набросив вместо неё свой образ из Синих Квадратов. Похоже, именно её Микадо хотел видеть. А раз он так хотел, почему бы Аобе его не порадовать? Как обычно, он всего лишь адаптируется к обстоятельствам. В данном случае к Микадо. - Я как хамелеон, - произнёс Аоба голосом на несколько тонов ниже и с саркастической улыбкой на губах. – Я меняю цвет в зависимости от пожеланий тех, кто находится рядом. - Мне не надо, чтобы ты менял цвета для меня, я хочу, чтобы ты просто вёл себя более открыто и честно… Как с тобой иначе вообще можно строить отношения? Иначе это будет шарада, полная лжи. Бесконечная игра одного беспардонного лжеца… - Лжецов, семпай, а не одного лжеца. Все мы врём почти всё время. - Я не вру. - Врёшь. Ты думаешь, что хочешь создать мирное место для своих друзей, а на самом деле ты хочешь, чтобы Доллары прославились. Тебе совершенно плевать на своих друзей на самом деле, и кстати говоря, меня это только радует… - О чём ты брешешь? - Зачем отрицать очевидное, семпай? Хотя я понимаю. Такое всегда случается, когда желания сталкиваются с противоречащими идеями о самом себе. Ты начинаешь притворяться, что не знаешь о собственных желаниях, чтобы не рушить всю картину своей личности. Но ничего страшного, в отличие от тебя, я вижу тебя настоящего, целиком и очень ясно, и мне нравится то, что я перед собой наблюдаю. Если я – хамелеон, то ты – химера. - Я тебя выслушаю, если ты высказываешь честное мнение, - осторожно сказал Микадо. – Что такое химера? - Чудовище из мифологии древних греков, оно состоит из несовместимых частей. У него голова льва, тело козла и хвост змеи. На секунду Микадо выпал в осадок. Но подумав о сравнении с минуту, он безмятежно улыбнулся. Похоже, что после раздумий он был вполне с ним согласен. Аоба гордился им в тот момент. Микадо был не так слеп к собственной душе, как весь остальной человеческий скот. Но пока что Аоба решил не разворачивать эту тему с Микадо, на случай если потревожит особо больные места. - Как видишь, ты сам играешь в игру лжецов, - довольно сказал Аоба. – Я не один такой. А ещё ты скрываешься от самого себя. В то время как я без ложной скромности скажу, что вижу тебя всего ясно, во всей твоей химерской несовместимости. - Подобный расклад несправедлив, Аоба-кун... Я тоже хочу видеть тебя всего ясно. Покажи мне себя. - Где оно находится, это «себя», которое ты так хочешь увидеть? Я устал повторять, что его не существует. - Существует. Оно есть у всех. Если бы у тебя его не было, ты был бы ненормальным, Аоба-кун. - Значит, я сумасшедший, но его у меня на самом деле нет. Я говорю честно. - Для начала неплохо уже то, что ты говоришь честно. Мне не нужны отношения, если они будут основаны на лжи и недоверии. Аоба с трудом подавил вздох. Микадо так серьёзно подходил к вопросу об их отношениях. С другой стороны, он понимал его озабоченность этим неуловимым «я». Ему-то было легко видеть весь характер Микадо целиком, а вот Микадо путался среди разных «цветов» Аобы, и вряд ли он был от этой путаницы в восторге. - Не знаю, чем тебе и помочь, Микадо-семпай, - сказал Аоба. – У меня правда нет никакого «я». Сам его как-то долго пытался обнаружить в себе, но так и не нашёл. - Ты что, просветлённый?(1) - Микадо одарил его скептическим взглядом. – «У меня нет я»… Такое может серьёзно сказать только буддистский монах. Мне кажется, ты просто не можешь увидеть своё «я», хотя оно у тебя есть. Давай вместе его поищем. - Каким образом? - Чисто теоретически, «я» это нечто неизменное... Значит, у тебя должны быть некие привычные паттерны, которые повторяются одинаково в любой твоей роли, а не меняются вместе с ней. Например, ты всегда считаешь людей скотом независимо от того, какой цвет принимаешь. Значит, эта мысль – часть настоящего тебя. - Ага, то есть ты хочешь сказать, что моё «я» – это хамелеон-мизантроп? Ладненько! Может, на этом и остановимся? Нашли уже… - Нет. Мы должны рассмотреть все детали этой картины. Аоба застонал. Микадо так упрямился, так сильно не хотел верить, что у него нет «я»! Один Аоба прекрасно знал, что его дурацкие попытки найти свою «настоящую природу» - полная чушь. Но сегодня Микадо сильно его удивил. Он ожидал, что тот опять заведёт шарманку про любовь, а вместо этого услышал куда более серьёзные речи про доверие и сложные психологические проблемы. - Мы никогда не найдём деталей в этой картине, - сказал Аоба, всё ещё надеясь, что будет услышан. – В ней нет деталей, понимаешь? Их не существует. - Мы их найдём, и я даже знаю как. – Микадо ободряюще улыбнулся. – Выкладывай мне всё о своих грязных делах и планах. - Что-что? - Признавайся в своих последних грехах. Ты можешь менять свои цвета, но действия от этого не меняются. А твои грехи – это действия, которые ты прячешь, чтобы твои цвета казались всем белыми и пушистыми, не так ли? Я хочу, чтобы ты хотя бы на время прекратил притворяться передо мной белым и пушистым. - Но тогда я тебе разонравлюсь... Интересная идея, семпай, но давай как-нибудь обойдёмся без этого. Микадо вскочил на ноги и навис над ним. - Значит, я был прав, - сказал он с нажимом. – Ты всё ещё притворяешься передо мной, ты боишься показать мне свои настоящие цвета. Раскрывайся, или нам больше не о чем с тобой разговаривать, Аоба-кун.