Не будите спящих драконов

А ведь он только-только начал чувствовать себя в безопасности… Северус пережил убийство Альбуса, скрывался от обеих враждующих сторон, пережил череду покушений и массу попыток отравить его. Затем он освободил из Азкабана изумительно порочного Люциуса Малфоя и каким-то удивительным образом, несмотря на все мрачные прогнозы, умудрился затащить его в свою постель уже в первые сутки после освобождения. Ещё более невероятным было то, что падший идол не выказывал ни малейшего желания покидать вышеозначенную постель или населявшего её израненного, уродливого мужчину. В тяжёлой, как каторга, жизни Северуса Снейпа наконец-то наступила светлая полоса блаженного счастья. Однако рассчитывать на её особую продолжительность явно не стоило. Он никак не мог понять, в какой же момент всё пошло не так. Ему не было никакой выгоды в том, чтобы отличаться от остальных, уж, по крайней мере, не генетически. Он знал, что никогда не был «человеком из толпы» или «душой компании», но он давно уже перестал считать себя отщепенцем. Большинство молодых волшебников проходят стадию, когда они верят, что они особенные, супер-создания с экстраординарной мощью, намного превосходящей тех скучных стариков, что дали им жизнь. Как и большинство молодых волшебников, Северус вырос из этой фантазии примерно в десять лет. Сидя в своём кабинете и рефлекторно потирая шрам на шее, он мучительно думал, пытаясь найти хоть какое-то объяснение тому феномену, который так расстроил Министра. Как ему удалось дожить почти до пятидесяти без какого-либо намёка на такие особенности? Кроме юношеских насмешек над его внешностью или темпераментом, ничто не указывало на его нечеловеческую природу. Нахмурившись, он вспомнил, как быстро Люциус подкинул эту идею. Хоть Тонкс ответила, что полулюди не должны отличаться от остальных при прохождении именно этих тестов, так что оставалась слабая надежда, что в монстра он всё же не превратился. Он глубже уселся в кресло и нахмурился ещё больше. Должен же был Тёмный Лорд заметить такую аномалию? Или Альбус? Оба великих волшебника провели много часов, играя в кошки-мышки в его сознании, летая туда-сюда, как будто его мозг был полем для квиддича! Сложно было представить, чтобы ни один из них не заметил особенности, которая отличала его от всех остальных – они всегда пытались использовать друг против друга все возможные козыри. В течение долгого времени он подвергался пристальному изучению то с одной, то с другой стороны – и при этом, похоже, никто не заметил этот экстраординарный феномен, иначе они, клянусь Мерлином, нашли бы возможность использовать его, надругаться над его телом и разумом в своих корыстных целях. Впервые на столе Северуса не было обычной кипы бумаг, и непривычно пустая комната лишь усиливала чувство изолированности. Он привык прокладывать себе путь между непрерывно растущими горами документов, которые, казалось, перемещались самостоятельно, стоило ему отвернуться, и сейчас он даже скучал по ним. На время расследования он был лишён доступа к конфиденциальным бумагам Министерства, как будто дни и ночи, проведенные на работе, потеряли своё значение как только выяснилось, что он не такой как все. Впервые у него не было срочной работы, горящих проектов, дедлайнов, заставлявших паниковать и нервничать. Всё было не так. Он сумел приучить Люциуса стучать в дверь его кабинета, но на то, чтобы приучить его ждать ответа на стук, потребуется, наверное, ещё пара лет. После пары стуков любовник ворвался в кабинет, не дожидаясь приглашения… И уставился на пустую поверхность стола, не веря своим глазам. Наконец он произнес: - Какой у тебя, оказывается, красивый стол, - и подошёл, чтобы потрогать столешницу. – Я и не представлял себе! А этот приставной столик – это эбеновое дерево??? Боже, какой изысканный! Северус молча наблюдал за ним, слушая восклицания по поводу самых обыденных предметов мебели, которые обычно скрывались под грудами бумаг. - Может, хватит? – тихо спросил он. Сообразив, что был бестактным, Люциус немедленно подчинился. - Прости, - с его лица пропало восторженное выражение. – Ты в порядке? Снейп коротко вздохнул и поднял глаза к потолку. - Ну, на самом деле, я думаю, что нет, - Люциус перегнулся через край стола, с беспокойством уставившись на Северуса. – Любовь моя, я должен попросить прощения. Есть что-то такое, о чём не знает Шеклболт? Ты знаешь, в чём дело? - Нет, - коротко отозвался Снейп, и, склонив голову набок, спросил почти злобно: - А ты? - Конечно, нет, - Люциус не обратил внимания на усмешку и дотронулся до затянутого в чёрное плеча. – Пожалуйста, пусть этот бред не разрушит наши отношения. Честно говоря, не думаю, что кто-то из них верит, будто мы действительно совершили что-то нелегально, но их нельзя винить в принятых предосторожностях. Может быть, есть какое-то простое объяснение, и уже завтра мы увидим их с красными от смущения лицами! Снейп хмыкнул, выражая сомнение. - А тем временем, - обольстительно продолжил Люциус, придвигаясь ближе. – Делать нам нечего, выйти из дома мы не можем – чему ты бы хотел посвятить этот день, дорогой? А? Чем мы можем развлечь себя таким, на что никогда нормально не хватает времени? Северус знал, что Люциус хотел сказать не совсем это, но у него так давно не было времени и возможности развлекаться, что он проигнорировал неодобрительную тишину, доносившуюся с другого края дивана. Откинувшись на подушки с огромным пакетом «Монстр Мюнх» , он нажал пуск на пульте и положил ноги на диван. Начался фильм. Северус хрустел хлопьями и ждал. Чистокровный волшебник проявлял замечательную терпимость к старым привычкам, которых полукровка больше не считал нужным стыдиться. За последние несколько лет, поднявшись в глазах общества благодаря роли, сыгранной им в войне, он значительно поправил свою самооценку, хотя и не питал иллюзий относительно своего истинного героизма или привлекательности. Он по привычке носил маску неприступного джентльмена, которая так хорошо служила ему всю жизнь, но после 40 лет вдруг понял, что некоторые вещи о себе уже не имело смысла отрицать. Как, например, то, что он предпочитал пиво любому вину. Или свою гомосексуальность. Однако скромное происхождение по-прежнему беспокоило его, по крайней мере, так считал его прекрасно воспитанный любовник. Однако сейчас не выдержало даже прекрасное воспитание – Малфой сидел, чопорно сложив руки на коленях, и подозрительно смотрел на телевизор. - Почему всё такое синее? – оскорбленно вопросил он, не в силах больше сдерживаться. - Потому что действие происходит под водой, - терпеливо объяснил Северус. - А откуда там виолончель? Она бы так не звучала, если бы была под водой. - Это фоновая музыка, она создаёт атмосферу тревоги, - вздохнул Северус, вспоминая, как они в подробностях обсуждали основы кино в прошлое Рождество, за просмотром “It’s a Wonderful Life”. Люциус скептически фыркнул, запуская руку в пакет с чипсами. Пока он жевал, его лицо вытянулось: - Они же не из настоящих монстров! *** Нарцисса медленно шла между надгробьями, ненадолго останавливаясь рядом с некоторыми из них. Она редко покупала цветы или преклоняла колени, чтобы обратиться к мёртвым, как это делали другие, предпочитая выражать уважение самим фактом того, что выделила время прийти сюда. Вспомнить. Воспоминаний обычно приходило намного больше, чем хотелось бы. Так было и сегодня, когда она подошла к самому ухоженному, засаженному цветами и наиболее часто посещаемому захоронению Молли Уизли, прежде чем аппарировать обратно в мир живых. Между камнями мелькнула грива спутанных чёрных волос, сообщив Нарциссе, что не её одну мучат сегодня воспоминания о прошлом. - Гарри, - поприветствовала она своего почти-пасынка. - Привет, Нарцисса, - он остановился и отряхнул колени брюк. - Ты убирал могилу? – Нарцисса давно обнаружила, что начать разговор с очевидного факта есть самый безопасный способ проверить настроение практически любого молодого человека из всех, оказавшихся ныне под её опекой. Большинство из них относились к ней гораздо лучше, чем она могла ожидать. Хотя он и не был Уизли по рождению, Гарри Поттер был, пожалуй, более всех подавлен смертью Молли. Нарцисса всегда считала, что причиной тому было чувство вины из-за того, что она пала жертвой его битвы с Волдемортом. В ходе одной откровенной и почти трезвой беседы прошлым летом, однако, выяснилось, что она была первым взрослым человеком, кто когда-либо обнимал его, первой женщиной, подарившей ему безусловную материнскую любовь, которую многие воспринимают как нечто само собой разумеющееся. В семье Блэков не было принято выражать нежности, но у них были в ходу другие, более изящные способы продемонстрировать дочерям свою любовь. Нарцисса с трудом могла представить, что творилось в голове у Альбуса Дамблдора в ту ночь, когда он решил оставить осиротевшего ребёнка с этими ужасными магглами, которые, как было теперь всем известно, сделали всё возможное, чтобы приёмыш чувствовал себя как можно более нежеланным. Те же Уизли не отказались бы кормить ещё один рот, да и любая бездетная пара волшебников с удовольствием позаботилась бы о маленьком сироте! Если бы она могла представить хоть на минуту, чтобы Дамблдор согласился отдать Гарри слизеринцам, она убедила бы Люциуса вырастить мальчика в мэноре – но это, без сомнения, не согласовывалось с Коварными и остроумными планами старика на блестящее будущее магического общества. Потребности одного ребёнка были явно сочтены несущественными по сравнению с Великим Благом. - Да, просто убрался слегка, - повзрослевший Гарри стянул садовую перчатку, чтобы утереть пот со лба. – Жарковато сегодня! - Ты молодец, - кивнула она на пышные заросли цветов, окружавшие, без сомнения, самый красивый памятник на кладбище. – Послушай, я сегодня собираюсь устроить пикник в саду. Придут близнецы, Рон, да и Гермиона вроде обещала успеть вовремя. Артур собирается приготовить свой знаменитый летний пунш. Мы будем рады видеть тебя у нас. - Было бы здорово, спасибо, - улыбнулся он, потом опустил взгляд. – Я вовсе не избегаю вас, не думайте, просто ужасно занят! - Я рада, - сразу откликнулась она на его откровенный тон. – Я стараюсь стать частью этой семьи, не надеясь заменить ту, кого заменить нельзя. Я никого не хочу огорчать. - У вас отлично получается, - искренне заверил он. – Просто мы пока не привыкли, вот и всё! Дайте нам время. Он повернулся к цветнику. Она постояла с минуту, польщённая его одобрением, хотя Артуру всегда удавалось поддержать её в минуту сомнения, так что она никогда не чувствовала себя потерянной и одинокой. В её новой жизни было столько ловушек, к которым она оказалась не подготовлена в силу своего воспитания и предыдущего образа жизни. Приспособиться к жизни семьи Уизли, хоть и столь радостной и бурной, для неё оказалось не легче, чем приспособиться к жизни на другой планете. - Я хотел спросить, как поживает Снейп? – словно мимоходом обронил Гарри, взмахом палочки подправляя и без того безупречную живую изгородь. - Северус? А почему ты спросил? - Он впервые за все годы службы не появился на работе. Говорят, у него – драконья лихорадка, и его и Малфоя держат дома на карантине. Вам что-нибудь об этом известно? - Нет! – вскричала Нарцисса, закрывая рот рукой. Она впервые услышала эту новость. Драконья лихорадка по-прежнему считалась смертельно опасной, несмотря на все имеющиеся ныне лекарства. Она вспомнила, как ей пришлось сидеть в карантине сразу после первого замужества, будучи запертой в Малфой-маноре, в то время, как Люциус принял метку, а Абрахас ревел, как дикий зверь, узнав об этом. Люциус тогда отделался лёгким испугом и полностью выздоровел, разве что чувствовал лёгкую слабость в правой лодыжке, отчего он и начал носить свою знаменитую трость. Абрахасу повезло меньше. - А, ну, тогда это, скорее всего, просто слухи, - поспешил заверить её Гарри. После минутной тишины, он решился сменить тему: - Так кого же вы здесь навещаете, позвольте спросить? - Тех же, кого и ты, я полагаю. Родителей, старых друзей, сестру. Слишком многих, - вздохнула она. - Вашу сестру?? – брови юноши взлетели в выражении, которое Нарцисса сочла предвестником взрыва гнева. - Ну да, - спокойно ответила она. – Что бы она ни сделала, она была моей сестрой. - Сириус! Родители Невилла! Все другие волшебники! Вы не можете сбросить их со счетов только потому, что она была вашей сестрой!!! Она… она… - гнев мешал ему выражаться связно, но Нарцисса не могла бы винить его за такую реакцию на воспоминание о Беллатрисе. - Я не отрицаю сделанного ею, да и как я могу забыть? Я была свидетельницей большего количества её выходок, чем ты, - объяснила она, отказываясь признавать себя дурочкой, а может быть, осмелевшая от энергии, исходившей от Гарри. – Но думаю, тебе стоит сходить и посмотреть на её могилу. - К чёрту! – закричал Гарри. – Я пойду и плюну на неё! - Я, конечно, не стану тебя удерживать, но лучше тебе этого не делать, - его мачеха, прирождённая леди, оставалась невозмутимой. – Могила вон там. Нарцисса ещё раз позвала Гарри на обед в Нору и ушла, пожав ему руку. Ей ещё предстояло выяснить, что происходит с Северусом и её бывшим мужем. Вряд ли они оба могли заболеть драконьей лихорадкой. Люциус однажды переболел этой болезнью и должен был приобрести иммунитет, остальные же Пожиратели – включая Снейпа – были привиты от болезни, как только ею заболел Малфой: Воландеморт боялся эпидемий. С ними двоими явно было что-то не так, и Нарциссе следовало проявить осторожность. Дойдя до ворот кладбища, она оглянулась на Гарри. Он стоял у ограды семейства Лестрейнджей. Нарциссе не требовалось смотреть на слова – она знала их наизусть. За оградой находились памятники, недавно поставленные её сестре и зятю, и ещё три небольших надгробия, которая она, собственно, и хотела показать Гарри, чтобы он кое-что понял… Мармадьюк Рудольфус Лестрейндж 12-14 декабря 1976 года Аврора Морган Лестрейндж Родилась 02 октября 1977 года и умерла в тот же день И её двойняшка Эмилия Кассиопея Лестрейндж, Которая умерла 09 октября И наконец – самое печальное: Хоуп Лестрейндж Родилась 28 сентября 1978 года Умерла 14 февраля 1979 года. Бедняжка Хоуп цеплялась за жизнь пять мучительных месяцев. Она почти каждый день переставала дышать, страдала от бесконечных сердечных приступов, ужасающих припадков, была слишком слаба, чтобы есть или даже плакать, имела серьёзные повреждения мозга от кислородной недостаточности и почти ничего не весила. Люциус передал слова, негромко сказанные Вальденом МакНейром о том, что даже он не стал бы мучить невинное дитя так долго. Несмотря на беспрецедентные усилия, питательные зелья и заклинания свободного дыхания, с Хоуп угасла последняя надежда Беллатрисы иметь детей. Не то чтобы Нарцисса считала эти смерти оправданием поведения сестры... Белла отличалась жестокостью уже в детстве и легко переходила границы, подвергая жутким мучениям своих эльфов и несчастных сестёр. Однако Нарцисса была почти уверена, что, выживи хоть кто-то из её детей, её сестра не посвятила бы себя полностью делу Тёмного Лорда, чьей самой неистовой поклонницей она стала. Она буквально ловила на лету каждое его слово, боролась за его дело с ревностью человека, которому нечего терять, и имела, казалось, неиссякаемые запасы личного безумия, которым щедро делилась с окружающими. Нарцисса подозревала, что Лонгботтомы вполне могли бы отделаться синяками или быстрой и безболезненной авадой, если бы со всех поверхностей их дома на Беллу не смотрело счастливое, улыбающееся лицо их сына… Гарри Поттер, конечно, не поймёт всех этих нюансов, куда ему! Но Нарцисса хотела, почти как мать, хотя бы заставить его задуматься над этим. Мысли об ответственности напомнили ей о Люциусе. Хоть она больше и не была его супругой, он всё ещё продолжал волновать ею как женщину. Сейчас же с ним явно творилось что-то не то и хотя впрямую её это уже не затрагивало, разобраться, пожалуй, всё же стоило. Если Люциус опять вернулся к своим старым играм и начал подбивать клинья под собственное – а теперь и Северуса – пребывание на свободе, следовало вовремя его остановить.