Не будите спящих драконов

В Шотландии, как обычно, шёл дождь. Люциус был уроженцем юга и вырос на лугах Уилтшира, где мягкие вибрации земной магии от расположенного неподалеку Стоунхенджа и даже от более удалённого Гластонбери в праздник Солнцестояния наполняли воздух тихим жужжанием, а лето там было мягким и тёплым. В свой первый семестр в Хогвартсе он всё никак не мог поверить, что дождь может идти так часто и почти параллельно земле. Холод и сырость тут проникали, кажется, в самые кости и пропитывали стены. Единственным спасением было тёплое бельё и помощь Крэбба и Гойла в удалении на безопасное расстояние всех иных желающих занять ближайшее кресло к камину в общей гостиной факультета. Вот и сейчас, несмотря на летнее время, лёгкие плащи, которых вполне хватало утром в Лондоне, показались им слишком тонкими. На подходе к замку Люциуса не утешил даже захватывающий вид остроконечных скал, утопающих в живописных облаках. Внутри же он быстро прошёл к кабинету директора, где было, пожалуй, слишком натоплено, и почувствовал, что к лицу прилила кровь, а глаза стали слипаться. Не удивительно, что все предыдущие директора постоянно дремали в своих глубоких креслах… - Да, я получила сову от Северуса, что он разыскивает данные о своей матери, - лучезарно улыбнулась Помона Спраут, кладя в чай очередную ложечку сахара, возможно, чтобы совсем не уснуть. – Все наши студенческие архивы строго конфиденциальны, пока со смерти интересующего лица не пройдёт сто лет, так что я пока не могу показать вам личные записи, касающиеся миссис Снейп. - Нас не интересует, сколько отработок она заслужила, - Люциус с трудом сохранял спокойствие. Хаффлпаффцы всегда раздражали его, но Спраут всегда была услужлива и пока не вспоминала о его прошлых грешках, как любила делать гриффиндорская гарпия с её ужасной кухней. Та то уж никогда не упускала случая зацепить его! - Нам просто нужно кое-что узнать о том, с кем она дружила во время учёбы, с кем она пересекалась в школе, дома, с кем делила спальню на факультете, ну и так далее. На стене над левым плечом Спраут Люциус заметил голубоватый блик за очками-половинками Альбуса Дамблдора, хотя никаких других признаков жизни портрет не подавал. - Ну что же… - миссис Спраут зашуршала бумагами в ящике стола. – Она была капитаном команды по игре в плюй-камни и хорошим игроком, по всеобщему признанию, хотя эта игра никогда не была такой популярной, как квиддич. Мы обычно не храним записи о домашних командах, поскольку в спорте всё так быстро меняется, вы знаете: игроки получают травмы, их удаляют с поля, случаются свалки. Мы никогда не видели смысла хранить подобные записи, - словно извиняясь, добавила она. – Но у меня есть список всех студентов, кто закончил Хогвартс одновременно с миссис Снейп! Люциус пробежался глазами по строкам. Некоторых имён он никогда не слышал, другие же буквально бросились ему в глаза. Эйвери, Мелисса. Крауч, Бартемиус. Гойл, Грегори. (Мерлин, у них в семье что, всех мужчин зовут Грегори?!) Джоркинс, Берта. - Конечно, - прервала его миссис Спраут, - пока вы здесь, вы, наверное, захотите перемолвиться словечком с теми двумя учениками из 56ти, которые так и не доучились до седьмого класса. Люциус озадаченно посмотрел на неё. *** - Тебе сюда нельзя! Ты же мальчик! – завизжала Плакса Миртл. - Поверьте, мисс Мергатройд, мне вовсе не доставляет удовольствия шляться по школьным туалетам, - вздохнул Люциус. Кажется, это запущенное место хранило секретный вход в пещеру Салазара Слизерина. Вот почему они с Грегом тогда не смогли её найти, хотя месяцами лазили по всем подземельям и дворам. Кто бы мог подумать, что ванные комнаты внутри зданий существовали уже в десятом веке, при жизни Слизерина! – Я пришёл поговорить с вами. Насколько я знаю, вы делили спальню с Эйлин Принс. - А, так вы знакомы с Принцессой? – неожиданно заинтересованно отозвался призрак, подлетая прямо к нему. - Не совсем. Я знаю её сына, - Люциус невольно отступил на шаг назад. - Он такой же прыщавый, как она? – голос Миртл стал неожиданно высоким. – Он тёмноволосый, прыщавый и заносчивый? И тоже считает себя лучше всех только потому, что он высокородный, глупый, богатый аристократ? - Эм, - замялся Люциус, неожиданно порадовавшись тому, что Снейп направился в Тупик Прядильщиков, а не с ним в Хогвартс. – То есть, она была именно такой? - О, да! Ну, по крайней мере, до четырнадцати лет, потом я её не видела. Она никогда меня не навещала, да и зачем бы ей? Никому не было дела до бедной, одинокой Миртл, когда она была жива, что же говорить о моём посмертии! – Она завыла и хлопнула дверцей туалетной кабинки. Потратив некоторое время на уговоры и лесть и почти заработав себе головную боль, Люциус смог снова заставить Миртл заговорить: - Она сходила с ума по одному мальчику, - насмешливо произнесла она. – Он был старше нас, носил шикарный значок Старосты и все девчонки по нему сохли, хотя, по-моему, он был придурок. Он говорил ужасные вещи про магглокровок и говорил, что я – грязная, поскольку у меня дядя – сквиб! Конечно, Принцесса ловила каждое его слово, поскольку её он выделял за чистоту крови, а ещё некоторых Блэков и эту мерзкую жабу Абрахаса Малфоя! Он и Малфой вечно о чём-то шептались по углам – злобная парочка, темноволосый и блондин, вечно что-то затевали, шептались и делали всякие пакости! - Миртл, - Люциусу пришлось молча проглотить такое посягательство на фамильную честь, - это очень, очень важно! Ты сейчас говоришь правду? - Ты думаешь, я лгу??? – завизжала она. - Нет-нет, Миртл, пожалуйста, я только хочу быть абсолютно уверен, - он выдал свою самую дружескую улыбку и наклонился к ней так, чтобы волосы наиболее выгодно упали на его лицо, стараясь не выдать себя громким стуком сердца от важности той тайны, о которой он только что узнал. – Дорогая Миртл, ты же очень догадливая девочка, и твоя информация мне очень важна. Скажи мне, пожалуйста, правда ли Эйлин Принс встречалась с Томом Риддлом? *** - Встречалася? Ня знаю… - пробасил Хагрид. – Сам-знаешь-кто в молодости был красавчиком, так что девчонки c него глаз не сводили. Люциус едва поспевал за полу-великаном, обходившим свои лесные владенья. Он был предельно вежлив, тем не менее, на заросшем бородой лице Хагрида читалось явное неприятие, так что ни о какой неспешной болтовне тут и речи не шло. - Но ты помнишь что-нибудь про Эйлин? Когда Хагрид пожал плечами, не снижая хода, Люциус попробовал сменить тактику. - Хагрид, я же не для себя стараюсь, это же всё для Северуса. Великану потребовалось сделать пару лишних шагов, чтобы остановиться. Он поставил на землю корзину и повернулся, словно впервые увидел своего собеседника. Люциус знал, что промок до нитки, а полы мантии покрылись грязью, пока он разыскивал местного лесничего, так что, возможно, он представлял собой достаточно жалкое зрелище пострадавшего от жизни человека. - Как он? – лицо Хагрида озарила неожиданно тёплая улыбка. - Он в порядке, - Люциус смахнул с лица дождевые капли и тоже попытался улыбнуться. – Всё время занят, но вполне доволен жизнью. - Хорошо, - изрёк Хагрид. – Он это заслужил. В отличии от тебя, прочёл Люциус в выразительных чёрных глазах бородача. - Так что касается его матери… - попытался продолжить Люциус. Хагрид повторил озвученное чуть раньше Плаксой Миртл описание непривлекательной самодовольной девочки, которая мнила себя невесть кем из-за высокого статуса своей семьи. Потом всем исполнилось по четырнадцать, Миртл убили, а Хагрида исключили из школы, и ему не оставалось ничего другого, как принять предложение, сделанное Диппетом (с настойчивой подсказки Дамблдора), стать кем-то вроде помощника у мистера Меллорса, лесничего. Несколько лет мальчик боялся появляться вблизи замка, полного ядовитых шепотков и жестоких усмешек, и предпочитал проводить время за работой в лесу, где единственными словами, обращёнными к нему животными, были их раздумья на тему, получится ли из него хороший обед. Он снова увидел Эйлин Принс, когда им исполнилось по семнадцать: однажды ночью он нашёл её у озера. Она прислонилась к скале и задыхалась от рыданий. - Она плакала? – переспросил Люциус. - Да, это может показаться странным, но она сделала меня своим конфидентом, - Хагрид в задумчивости огладил бороду. – Я не был связан с её миром, думаю так, и ей было легче высказаться такому тупице, как я, которому не было дела до политики и который никогда не пересечётся с героями её историй. - О чём она тебе рассказала? - Всё началось, когда умерла её кузина. Она однажды напилась, по ошибке аппарировала в реку и утонула. Позор, конечно, ей было всего двадцать. Но тогда Эйлин осталась единственным ребёнком у Принсов, единственной, кто мог бы продолжить род, хотя бы по крови, если уж не по имени. Они начали наседать на неё, что, мол, пора искать хорошего жениха, стать больше похожей на девчонку, лучше заботиться о своём имени, - несогласие Хагрида с тем, что он говорил, кажется, сочилось из всех пор. Потом он вдруг умолк и посмотрел вниз на Люциуса: - Хотя, думаю, для тебя это важно… Люциус сглотнул. - Уже нет, - тихо ответил он, потом продолжил: - Так мы говорили об Эйлин... Хагрид оценивающе оглядел его с головы до ног, прежде чем ответил: - Да. Ты, наверное, знаешь лучше меня, что тогда происходило в Слизерине. Риддла там уже не было, но его идеи имели хождение среди других, и младшие активно сотрудничали в этом со старшими. Эйлин начала понимать, что все эти разговоры о чистоте крови были полным бредом, но ни с кем, кроме меня, она этой находкой не делилась. Я-то, конечно, её хорошо понимал. Она знала, что если её мысли станут известны, об этом донесут её родителям, которые совсем не обрадуются, потому что они вовсю трудились, чтобы найти ей подходящего богатого мужа из чистокровной семьи. Ну, а потом она выскочила замуж за этого никчемного маггла… Рассказ Хагрида резко оборвался, он украдкой взглянул на Люциуса, лицо его очевидно окрасилось румянцем: - Нет, не стоило называть его никчемным, он же дал жизнь Профессору Снейпу, хотя, думаю, он не заслужил такого храбреца в сыновья. И уж тем более, такую славную девочку, как Эйлин, в жёны. Люциус не мог не заметить нотку ревности, окрасившую конец столь откровенного монолога Хагрида. Если великан говорил правду – а Люциус сомневался, что он вообще умел врать – то не похоже было, чтобы его первоначальный страх про связь Эйлин и Тёмного Лорда имел под собой какое-либо основание. На волне гормонального взрыва, молодые люди напропалую общались друг с другом, не испытывая потребности хотя бы просто поговорить с объектом их страсти. Однако как только эта теория потерпела крах, её сменила другая. Люциус посмотрел на печальное выржаение на раскрасневшемся лице Хагрида и представил себе двух несчастных подростков, подставивших друг другу плечо в трудные времена, особенно при наличии уединённого места для встреч, без каких-либо наблюдателей, на берегу залитого лунным светом озера. О, Мерлин… *** Помона перечитала письмо Снейпа и попыталась понять, чем же был вызван такой внезапный интерес с его стороны к прошлому его матери. Северус провёл в Хогвартсе больше двадцати лет – сначала как ученик, потом как учитель – и он никогда не выказывал желания поговорить о своей матери. Столь резкая перемена озадачивала… - Ты же знал его намного лучше, чем я, так, Альбус? – вопрос был адресован нарисованной фигуре на портрете, которая мастерски изобразила внезапное пробуждение и связанное с этим лёгкое замешательство. - Капуста! Что? Кто? – наконец Альбус поправил очки и улыбнулся, узнав говорившую. – А, добрый день, Помона! - Ты меня не одурачишь! – женщина скрестила руки на обширной груди. - Ну, может быть, когда-нибудь мне это удастся, если не переставать пробовать, - поддразнил старик. – Не зарекайся! - Ты слышал, что говорил этот прохвост Малфой, - проигнорировала она его шутку. – Они зачем-то ищут информацию о матери Северуса, и не хотят говорить, зачем. Что происходит?! Лицо Дамблдора стало серьёзным буквально на секунду, однако директриса – которая была намного менее несерьёзной в серьёзных вопросах, чем могли бы подумать любимые ею дети – сразу это заметила. Секундой позже Дамблдор снова развалился в кресле, нарочито зевнул и потянулся: - Я так устал, девочка моя, надо бы мне подремать. С некоторыми вещами, - он совершенно сным взором посмотрел ей в глаза, прежде чем веки его сомкнулись, - с некоторыми вещами полезно переспать.