Не будите спящих драконов

Содержание предыдущих глав: 2007 – Сейчас – утро понедельника, и Снейп вернулся к работе после некоторого перерыва, вызванного вначале расследованием загадочной ситуации с его ДНК, а затем – необходимостью прийти в себя от шокирующих новостей и продолжить расследование самостоятельно. 2007 – Люциус предвкушает приятный «сюрприз» и считает, что коробочка от знаменитого ювелира, в которой на самом деле лежит ожерелье Эйлин Снейп, возможно подаренное ей его отцом, Абрахасом Малфоем, скрывает обручальное кольцо, которое приготовил для него Северус. 1958 – Дамблдор подозревает, что умный и скрытный Абрахас может замышлять что-то дурное. Он также подозревает, что в этом может быть замешан школьный приятель Абрахаса Том Риддл. Он попросил Эйлин воспользоваться сохранившимися контактами с чистокровными магами, чтобы узнать правду. 1958 – Жена Абрахаса и мать Люциуса болела всю жизнь по причине мерзкого «проклятья на первого ребёнка», наложенного на её родителей Гриндевальдом перед её появлением на свет. Теперь е действие укрепляющих зелий прекратилось – и она быстро угасает. *** 2007 год Как говорится, могло бы быть и хуже. Как Северус и предполагал, в его отсутствие подчинённые наделали кучу ошибок и практически заморозили выполнение нескольких важных проектов. А ведь его не было всего два с половиной дня! Но, слава Мерлину, ничего действительно серьёзного не произошло. На часах было 9:30 вечера и Северус решил, что уже достаточно времени провёл на работе – особенно если учесть, что по официальной версии он всё ещё выздоравливает от неведомой болезни, обнаруженной во время теста ДНК. Велев подчинённым следовать стандартным процедурам и немедленно связаться с ним в любое время, если что-нибудь случится, он отбыл домой. В лифте он столкнулся с Артуром Уизли. Тот был одет в маггловский костюм и галстук-бабочку и чувствовал себя явно неуютно. Он кивнул Снейпу, который удостоил его в ответ невраждебной ухмылкой, предназначавшейся для тех, чьё общество Северус худо-бедно мог терпеть. – Мной внезапно овладело желание присвистнуть, – сухо прокомментировал Снейп. Один из магов, задержавшихся на работе и находившихся в лифте вместе с ними, прыснул в кулак. Артур оглядел себя, при этом свет отразился от его лысины. – Да, для офиса, пожалуй, слишком, – улыбнулся он. – Но я только что обнаружил в кармане билет в оперу! – Не знал, что ты посещаешь оперу, – Северус не счёл нужным скрывать своё удивление. И даже не тем, что Артур Уизли всегда казался достаточно простым и приземлённым, чтобы интересоваться оперой и при этом одеваться как маггл для похода туда, но самим фактом, что кто-то может получать удовольствие от такого странного времяпровождения. Все эти завывания и пафос оставляли его совершенно равнодушным. Под музыку, которая гремела из радиоприёмников в Тупике Прядильщика в 1960х, хотя бы можно было танцевать, если уж кому захочется. Да даже молодой человек, прежде известный как Грегори Гойл, и его кожаная банда с большей вероятностью вызвали бы в нём какой-то отклик. – Я только недавно стал посещать оперу, – смущенно признался Артур. – Когда втянешься, это оказывается забавно. Нарцисса обожает оперу. Раньше… ну, до войны, она ходила раз в месяц, теперь нам иногда достаются билеты. Когда мы приезжаем в Ковент-Гарден, она молодеет на глазах! Меня это радует. – Он бессознательно поправил галстук. – Она раньше так шикарно жила, со всякими приятностями… Она и теперь не жалуется, но я стараюсь по возможности вернуть ей что-нибудь из прежней жизни. Не хочу, чтобы она жалела о старых временах. Ревность, которую Северусу обычно удавалось сдерживать, кольнула его при упоминании о «старых временах». В Старые Времена миссис Уизли Вторая была супругой его дорогого Люциуса, так что любой намёк на сожаления о прошлом заставлял Северуса насторожиться. Умом он понимал, что разведённые супруги редко возобновляют отношения, как бы мирно они ни расстались, но как бы там ни было, Северус был способен на вспышки эмоций, против которых Логика была бессильна. Поэтому он волновался насчёт Люциуса. Что, если Люциус тоже скучает по прежней роскошной жизни? Северус на минуту запаниковал, вспомнив, с каким смирением его экс – бонвиван соглашался кушать стейки с горошком и гулять в парке. Человек, настолько поднаторевший в искусстве пускать пыль в глаза, как Люциус Малфой, вполне мог скрывать тоску по образу жизни, который он привык вести с детства, опасаясь расстроить своего благодетеля. Возможно, он также горюет по фуа-гра и Вагнеру, когда Северус его не видит. М-да, мысли о возможном скрытом несчастье Люциуса причиняли изрядное беспокойство. Стоило столкнуться со старшим Уизли, чтобы обнаружить свои собственные промахи! Артур словно прочитал его мысли. – Опера – это совсем не так скучно, как принято полагать, – серьёзно сказал он. – Над сценой они спрятали маленький экран, где переводят все арии, так что можно понять, о чём идёт речь. – А раньше с ней ходил Люциус? – неожиданно спросил Северус, не выказав никакого интереса к способам, которым британская театральная мафия пытается преодолеть проблему незнания иностранных языков. Возможно, ему стоит последовать примеру Артура и попросить мисс Чо заказать для него билеты. Конечно, в тот вечер, когда там не будет Нарциссы. Люциус наверняка будет в восторге и прекратит считать своего любовника невежественным пожирателем горошка, ничего не смыслящим в культуре и не заботящимся о его личном счастье. В конце концов, можно принять бодроперцового зелья, чтобы случайно не уснуть во время спектакля. – Нет, – ответил Артур, разрушив великолепный план одним коротким словом. – Она говорит, он терпеть не мог оперу. Она ходила с Фаджем. О, – двери лифта со звоном распахнулись. – Мне пора. Спокойной ночи, Северус! Дома Люциус встретил Северуса лучезарной улыбкой, поцелуем и объятьями. – Как прошёл первый день после отлучки? Эти имбецилы не всё успели порушить, что ты строил долгие годы? Северус уже собирался разразиться гневной тирадой по поводу некомпетентности его подчинённых в частности и всего Министерства в целом, когда вдруг сообразил, что делал это практически каждый вечер с тех пор, как стал жить не один. Первые минут двадцать из тех немногих часов, что они проводили вместе, Северус «выпускал пары», ругая всех и всё, а Люциус только покорно слушал и сочувственно вздыхал в течение этих наверняка нудных монологов. Добрая половина магического сообщества считала Малфоя дьяволом во плоти, изощрённым садистом, с лихвой заслужившим те восемь лет, что он провёл в Азкабане. Северус подумал, что все они сильно ошибались – Люциус был почти святым. – Всё хорошо, – сказал он, потому что если разобраться, за исключением всяких мелких неприятностей так оно и было. Он притянул Люциуса поближе: – А как ты, дорогой? Люциус слегка отстранился и с удивлением уставился на Северуса. Что-то явно шло не так. Северус отметил для себя, что ему нравится наблюдать выражение замешательства на этом лице. Он решил пойти наперекор своей натуре педанта и в будущем себя чуть более непредсказуемо. – Отлично, – Люциус, наконец, справился с удивлением и снова улыбнулся. – У меня тоже всё хорошо. – Чем сегодня занимался? – спросил его Северус. Люциус опять на секунду замялся, но потом загадочно ухмыльнулся и отвёл взгляд: – Да так, ничего особенного. Всё как всегда, – он снова поцеловал любовника. – Ты голоден? У нас есть запеканка из мяса с картофелем. При упоминании запеканки Северус нахмурился. Это было ещё одно «простое домашнее блюдо» из тех, что предпочитал он, но которые наверняка казались бывшему Лорду грубой пищей, недостойной его желудка. Вдруг ему показалось скандальным, что он – один волшебник из миллиона, которому посчастливилось стать близким другом этого обворожительного, обольстительного и опасного создания – не может проявить о нём должную заботу! Видя несомненный ум и благородство в лице своего любовника, его тонкую кость и все другие признаки благородного происхождения, Снейп понял со всей очевидностью, что Люциус заслуживает намного больше, чем он может ему дать. Этому бриллианту требовался совсем другой футляр… – Что случилось? – спросил Люциус, пытливым взглядом серых глаз пытаясь расшифровать фейерверк эмоций, пронесшихся по лицу любимого. Северус решился: – Мерлин с ней, с запеканкой! Давай поужинаем где-нибудь. Люциус снова ошарашенно моргнул, а потом спросил с плохо скрываемым предвкушением: – Поужинаем? В ресторане? Снейп кивнул, и Люциус просиял: – Ты уже забронировал столик? – Конечно, – соврал Снейп. Люциус поцеловал его с удвоенным энтузиазмом: – И где же? – Это сюрприз, – ответил он, отмечая, как заблестели глаза Люциуса. – Не хочешь ли переодеться во что-нибудь более маггловское? Люциус стремглав унёсся – по-другому и не назовёшь его вдохновенный бег – в спальню переодеваться, а Снейп поспешил к камину, надеясь, что мисс Чо всё ещё на работе. Ему повезло. Она уже совсем собиралась уходить, но со вздохом согласилась немного преступить законы и с небольшим применением магии забронировать для них столик в самом фешенебельном и безумно дорогом маггловском французском ресторане, куда Скримджер обычно водил самых важных гостей. Северус надеялся, что это место окажется соответствующим высоким стандартам его пары. Судя по явно удавшемуся сюрпризу, сегодня их ожидал приятный вечер. *** Люциус закрыл за собой дверь в спальню и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь сдержать эмоции. Вот оно! Северус никогда не предлагал поесть вне дома и соглашался пойти в ресторан только по особому приглашению. Видимо, сегодня был именно такой особый случай. Сегодня за обедом Северус сделает ему предложение! Это должен быть запоминающийся момент. Люциус снова подумал, что никто не собирался связываться с ним после его падения с вершины, и если бы не Северус Снейп, который не только оказался добрым и лояльным к нему, но и рискнул своим положением ради никчёмного бывшего заключённого… Если они заключат брак, Люциус не только будет привязан клятвой к своему возлюбленному, но отчасти восстановит своё положение в обществе. В течение двух лет после окончания войны и его выхода из Азкабана, некоторые люди были готовы оставить прошлое в прошлом и даже пускали его в свои дома, желая получить квалифицированную консультацию по дизайну интерьера. Однако многие – взять, к примеру, биологического отца Северуса, гиганта Хагрида – не желали встречаться с ним даже взглядом. Замужество за главой Департамента Магического Правопорядка сделает его положение более безопасным и позволит ему снова высоко держать голову. Но самое важное – это значило, что Северус действительно любит его, несмотря на его капризы и демонстративное поведение, несмотря на то, что работа отнимала у него столько сил, что их едва хватало на секс, несмотря на недавно выяснившиеся факты о его происхождении. Менее могущественного мага напугали бы такие трудности, и он бы отказался от столь непростого партнёра, но только не Северус! Северус явно собирался показать, что его не превратило в труса наличие некоторого количества нечеловеческой крови в его венах. Не пугало всё это и Люциуса. Он улыбнулся, порадовавшись удачному стечению обстоятельств в своей судьбе. Раньше, давным-давно, от мысли о сексе с полукровкой у него скрутило бы живот. Теперь же он был вполне современно мыслящим магом, который мог отбросить, как несущественную, информацию о том, что его бойфренд не совсем чистокровен и восходит по отцу к самым жестоким и диким племенам, населявшим горные районы, которые вполне могли отправить сородича на смерть, привязав его к дереву. Да что там говорить о веке – в изменения, случившиеся в обществе на его собственном веку, и то было трудно поверить! Теперь не только стало приемлемым открытое сожительство двух мужчин, но они могли легально заключить партнёрство, которое всеми, кроме самых религиозных магглов, вполне приравнивалось к браку. Да, сегодня будет один из самых запоминающихся вечеров в его жизни! Люциус перестал улыбаться и уставился в гардероб, охваченный тяжкими раздумьями: он никак не мог решить, что сегодня следует надеть. *** 1958 Несмотря на свои неоднозначные чувства к Септимусу Уизли, Эйлин была благодарна ему за подсказку. В одиночку она никогда не смогла бы выследить могущественного и непостижимого Абрахаса Малфоя на маггловской детской площадке в Девизе, куда, согласно источникам Септимуса, он часто приводил своего сына, чтобы познакомить его с миром магглов. Септимус лишь ухмыльнулся в ответ на восхищение Эйлин широтой мышления Малфоя: – Это всего лишь урок снобизма, деточка, и ничего больше! Он демонстрирует маленькому Люциферу, насколько тот превосходит всех маггловских детей. – Вы имеете в виду Люциуса? – Эйлин откинулась в кресле, пытаясь отдалиться от своего рыжеволосого информатора, наклонившегося, как обычно, слишком близко. Хотя данные Септимуса были верны, она не могла ни подтвердить, ни опровергнуть его теорию про то, чему именно обучает своего сына старший Малфой. Спрятавшись за деревьями неподалёку и не вполне доверяя чарам невидимости, которым обучил её Моуди, Эйлин видела, что два представителя семейства Малфоев были единственными посетителями детской площадки. Весь день с перерывами шёл дождь, и внезапно обрушивавшиеся с неба потоки воды насквозь промачивали рискнувших выбраться на улицу. Качели, горки и большая карусель были совершенно мокрые, огромные лужи заполняли все углубления, вытоптанные на площадке сотнями маленьких ножек и устроенные различными игровыми приспособлениями. Небо по-прежнему было серым и грозило очередным дождём, так что все местные магглы предпочитали сидеть по домам. Однако Абрахас, казалось, не обращал никакого внимания на погодные условия. Он уныло сидел на скамье, упершись локтями в колени и уставившись взглядом в одну точку перед собой. Эйлин узнала его, но ничто кроме черт лица не напоминало сейчас в этом человеке важного, высокомерного сноба, которого она запомнила со времён Хогвартса. Он был одет как преуспевающий маггл на отдыхе – в коричневые вельветовые брюки, зелёные ботинки «веллингтон» и зелёный жакет, чуть светящиеся белые волосы скрывала потёртая твидовая шляпа. С того места, где стояла Эйлин, Абрахас казался ей намного старше своих двадцати четырёх лет. Девушка нахмурилась. Похоже, непросто быть таким богатым и влиятельным, или же он горевал по своей любимой жене, у которой больше не было сил прятаться от Смерти? Эйлин повернулась от Абрахаса, мрачного, как окружавшая её погода, к его сыну. Своим острым детским чутьём мальчик, которому было всего три с половиной года, почувствовал, что отца сейчас лучше не тормошить и оставить одного, и развлекал себя сам. Он болтал какую-то чепуху воображаемому другу, декламировал стишки или подбирал рифмы к словам без всякого смысла или просто кружился на месте, пока не падал от потери координации. Абрахас не вышел из своего меланхоличного транса, даже когда маленький Люциус ступил в глубокую лужу своими блестящими жёлтыми сапожками. Мальчик вдруг перестал хихикать и уставился на свои ноги с большим вниманием. Словно изучая происходящее, он приподнял одну ногу, заляпанную мокрой глиной, и потом притопнул с громким всплеском. Тогда он подпрыгнул сразу двумя ногами, отчего грязные брызги разлетелись во все стороны, включая его одежду. Радостно кудахча, Люциус побежал к соседней луже, ещё больше предыдущей, и прыгнул в самую середину, создав целую коричневую волну. Он затопал ногами, разбрызгивая грязь из лужи и радуясь своей новой игре. Отец продолжал сидеть, погружённый в свои мысли, и тогда у Эйлин возник план… Выглянув из-за деревьев, Эйлин приметила самую большую лужу на площадке. Она разлилась возле горки, где детские подошвы вытоптали целую яму. Её впечатляющие размеры – около четырёх футов в поперечнике – обязательно должны были привлечь шаловливого мальчишку. Эйлин решила применить одно из запрещённых тактических заклинаний при игре в плюй-камни. В 1702 году один игрок использовал его, чтобы превращать землю в болото при каждом броске команды противников, и когда колдовство было обнаружено, троих игроков пришлось вылавливать из трясины. Конечно, поступать так в отношении мальчишки, получавшего незатейливое удовольствие от игры на детской площадке в дождливый день, было нечестно, но раз уж она взялась шпионить за его отцом ради высокой цели, придётся ей, видимо, наладить отношения с обоими поколениями семьи Малфоев. Заклинанием Эйлин сделала лужу ещё грязнее, больше и глубже, чем она была, а затем поставила на неё заклятие Уведомления. Маленький Люциус сразу завертел головой, и его светлые глаза расширились, когда он увидел Царскую Лужу. Он понёсся к ней на всех парах, мелькая грязными сапожками, с выражением решимости на ангельском личике. Мальчик прыгнул. Эйлин затаила дыхание. На долю секунды Люциус исчез в луже с головой, потом появился на поверхности, молотя по воде ручками и крича от страха. Этот звук наконец-то вырвал Абрахаса из мира грёз – и он с воплями бросился к сыну. Снова став видимой, Эйлин понеслась к ним и первой добежала до Люциуса, вытаскивая вопящее дитя из грязи и прижимая к себе с видом заботящейся о судьбах мира героини. – Успокойся, деточка! Всё хорошо, – приговаривала она с материнскими интонациями, пока ребёнок бился и кашлял у неё на руках. – Что ты натворил, Люциус, во имя Мерлина?! – Абрахас схватил мальчика и поднял его на уровень головы. Люциус продолжал вопить. – О, ребёнок совсем не виноват, тут была такая лужа! – запричитала Эйлин. – Он упал туда – и теперь у него шок! Абрахас словно бы только сейчас заметил девушку. – Я… э… ммм… Спасибо вам, – он поставил Люциуса на землю, вытащил из кармана что-то тонкое и длинное, но затем остановился, пристально глядя на Эйлин. – Я не маггл, – загадочно улыбнулась она. – На вашем месте, я бы лучше использовала заклинание, чтобы просушить одежду ребёнка, не то он схватит простуду. Явно удовлетворенный её ответом, Абрахас последовал её совету – и мальчик засопел, успокаиваясь. – Так лучше, дорогой? – проворковала Эйлин, но мальчик воззрился на неё неодобрительно: – Нет. У меня грязь в сапожках и подбородок болит. – Молодой человек, дамам об этом не жалуются, – укорил его отец, глянув краем глаза на Эйлин. – Уж тем более, хорошенькой девушке, которая только что спасла тебе жизнь, – он оглядел её с ног до головы. – Особенно когда ты её всю перепачкал! Простите, мисс! Ваша одежда совершенно пришла в негодность? Эйлин оглядела себя, словно впервые обнаружив, что вся заляпана грязью. – О, Мерлин, не беспокойтесь! Я уверена, что всё отстирается, господин…? – Малфой. Абрахас Малфой. А это мой сын Люциус, – мужчина пожал ей руку. Люциус же высунул язык, за что получил отеческую оплеуху. – Конечно! – Эйлин притворилась удивлённой. – То-то вы показались мне знакомым. Вы же учились в школе на пару классов старше меня. Меня зовут Эйлин Снейп, – Эйлин пристально смотрела на собеседника, готовая уловить малейшие признаки пренебрежения на его лице. Однако ничего не произошло. Вместо этого, Абрахас предложил ей проследовать вместе с ними домой. Эйлин символически запротестовала. – Нет-нет, я настаиваю, миссис Снейп. Я так благодарен, что вы оказали помощь моему сыну, когда я совершенно отвлёкся – кто знает, что произошло бы, если бы не вы? По крайней мере, я прикажу эльфам очистить вашу одежду и разделю с вами вечерний чай. – Ну… – с притворной скромностью протянула Эйлин, давая возможность мужчине продолжить убеждать её. – Прекрасно! – объявил Абрахас. – Мы вернёмся в Мэнор и продолжим беседу! *** Принсы и Малфои окончательно перестали общаться, когда Эйлин было десять лет, но до тех пор она помнила редкие визиты в Малфой-Мэнор. В поместье проводились знаменитые рождественские вечера, на которые собирались сливки магического общества. Собравшиеся шумели в гостиных и щеголяли богатыми нарядами в бальном зале, пока их отпрыски развлекались беготнёй по зимнему саду и многочисленным секретным проходам замка. Оставшееся у неё с тех пор впечатление об огромном дворце, полном изысканной мебели и картин в позолоченных рамах, соответствовало действительности до сих пор. Не хватало только шестиметровой сверкающей огнями ёлки в вестибюле, такой высокой, что звезду на неё надевали с лестницы, и висящих в воздухе свечей с красными бантами. Однако, за исключением этих небольших деталей, всё осталось по-прежнему. Прежде чем она успела рассыпаться в комплиментах хозяину дома, кто-то потянул её за мантию. Она посмотрела вниз. – Поиграешь со мной? – серьёзно спросил Люциус. – Миссис Снейп сначала нужно очистить одежду, Люциус, – Абрахас улыбнулся девушке, перед которой уже ахал и охал появившийся из ниоткуда домовый эльф. – Мастер! Мастер! Вы вернулись! Ох-ох-ох! Так ужасно! Такая трагедия! Вокруг них появлялось всё больше убитых горем эльфов, которые начали визжать на все лады, хватая за полы одежды своего хозяина. Улыбка сошла с лица Абрахаса, он совершенно побелел. – Папочка? Что случилось с нашими эльфами? – спросил Люциус. – Миссис Снейп, – Абрахас говорил, словно под Империусом, лицо напоминало застывшую маску, голос стал каким-то пустым. – Я буду вам бесконечно благодарен, если вы заберёте мальчика поиграть в саду. Люциус, почему бы тебе не пойти с нашей милой гостьей на пруд? Холодный страх окутал Эйлин. Она согласилась без колебаний, взяла за руку мальчика и позволила ему вывести их на улицу обратно через переднюю дверь – и подальше от тех страшных событий, которые творились в доме и с которыми ребёнку было ещё рано сталкиваться. Проходя по безупречной аллее к пруду, где Люциусу не терпелось показать ей «настоящую золотую рыбку, хотя на самом деле она, конечно, оранжевая», Эйлин обратила внимание, что все шторы на окнах Мэнора задёрнуты, и флаг с фамильным гербом на высоком штоке опущен до половины. Ребёнок что-то радостно лепетал, ничего не ведая о происходящем в доме. Эйлин отвечала ему в том же духе, но сама не могла не задумываться о том, что же будет дальше; как смерть Лукреции Малфой повлияет на дела Ордена Феникса и её собственное будущее в роли секретного агента. *** Полчаса спустя Люциус хихикал, глядя на извивающихся головастиков в пруду, пока Эйлин объясняла ему, как они растут и превращаются в лягушек. Он действительно был смышлён, а с учётом того богатства и власти, которые доставались ему в наследство, кто знает, на что он будет способен в будущем? Как жаль, что его мать всего этого не увидит! Эйлин разглядела высокую фигуру Абрахаса, направлявшегося к ним по аллее. Он был по-прежнему бледен и шёл прямо, словно проглотил аршин. За ним семенил всхлипывающий домовый эльф, изо всех сил старавшийся не отставать от хозяина. – Время принимать ванну, мой юный маг, – провозгласил Абрахас тоном, не терпящим возражений. Однако Люциус всё же попытался: – Нет, папочка, мы с миссис Снейп следим за гововастиками, – и он поднял на отца полные восторга серые глаза. – ГоЛовастиками, – машинально поправил его отец. – А сейчас Нанни поведёт тебя принимать ванну. Пошли! Эльфийка довольно крепко ухватила ребёнка за руку и повела его к дому, продолжая шмыгать носом и причитать. Эйлин и Абрахас в молчании уставились друг на друга. – Мне так жаль, – начала девушка, когда стало ясно, что молодой лорд никак не может решиться высказаться. – А. Вы догадались, что речь шла о моей жене? Эйлин кивнула: – Я знала, что она смертельно больна, – и чуть не ударила себя по губам, не уверенная в том, уместно ли было в такой момент поминать смерть. – А Люциус…? – Абрахас вяло махнул рукой в сторону дома. – Нет! – возразила Эйлин. – Мы говорили об уточках, рыбах, лягушках и всё таком, но не о его матери. Он – прекрасный ребёнок. Вы должны им гордиться! – Мы гордимся, – бесцветным голосом отозвался Абрахас, потом понял свою ошибку и побледнел ещё больше. – То есть, мы гордились. Теперь я горжусь… На плечо Эйлин упала капля дождя. Ещё несколько вызвали рябь на поверхности пруда, но Абрахас, казалось, не замечал их, уставившись немигающим взглядом на водную гладь, отражавшую темно-серый цвет дождевых туч. – Мы знали, что это случится, рано или поздно, – мягко продолжил он, словно говоря сам с собою. – Мы решили, что не хотим огорчать мальчика, поэтому Лукреция проводила с ним не очень много времени, чтобы он не успел привязаться к ней. Конечно, ей было тяжело держать дистанцию. Последний год она почти не выходила из комнаты, а Люциус навещал её только раз в день. Мы не хотели, чтобы мальчик вырос с ощущением потери. Не зная, что сказать, Эйлин молча кивнула. – Простите, – вдруг очнулся Абрахас. – Вы попали во всю эту переделку, хотя вы просто проходили мимо, когда мой сын упал в лужу! Не стоило взваливать на вас всё это. О, Мерлин, мы же даже до сих пор не отчистили вашу одежду! – Всё в порядке, не волнуйтесь, – ответила Эйлин, думая про себя, что Дамблдор и компания, пожалуй, обойдутся без интимных подробностей их разговора. Молодой мужчина потерял жену, а маленький мальчик – мать, и Эйлин вовсе не хотела усложнять жизнь этой семьи ещё больше. Уж по крайней мере, не ради каких-то спорных интересов кучки гриффиндорцев. – Я, пожалуй, пойду. Вы, наверное, хотите остаться один. Я вас больше не побеспокою. – Боюсь, я всё же должен настоять, чтобы эльфы привели вашу одежду в порядок, – большая капля дождя упала прямо ему на нос, и Абрахас уставился в небо, наконец заметив изменения в погоде. – Мы не можем отпустить вас домой к мужу в таком виде. Пойдёмте, а то мы сейчас промокнем. Эльфы за считанные секунды избавили девушку от грязного платья и переодели в модный зелёный наряд, уверив её, что они прекрасно позаботиться об её одежде и вернут её как можно скорее как новенькую, а то и лучше. Спускаясь в вестибюль по лестнице с верхнего этажа, где находилась гардеробная, Эйлин заметила пристальный интерес к своей персоне со стороны живых портретов. Дамы и господа на них охали и причитали, некоторые прямо-таки задыхались от негодования. Эйлин не порадовало такое «гостеприимство». Она гадала, откуда им известно, что она сбежала из чистокровного общества и вышла замуж за маггла, став причиной смерти собственной матери от стыда. Наконец Матильда де Малфой (как гласила табличка на раме), в платье по моде XVI века с высоким золочёным воротником, прошипела: «Фу, бесстыдница, не могла дождаться, пока остынет тело хозяйки дома?!» Эйлин вздрогнула всем телом, осознав, что надетое на ней платье могло принадлежать Лукреции. Заклинанием, она сменила цвет ткани на голубой и добавила узор в горошек ровно за секунду до того, как в вестибюле появился Абрахас и пригласил её в столовую на чай с булочками. – Благодарю вас за ваше гостеприимство, сэр, – начала Эйлин, пока Абрахас разливал чай. – Но вам, вероятно, нужно связаться с остальными родственниками и начать…. ммм, приготовления? – Миссис Снейп, – отозвался Абрахас. – Эйлин, пожалуйста, – мягко прервала она. – Эйлин, – согласился он. – Когда родственники меня, моей жены и все прочие узнают эту новость, они слетятся в этот дом как рой москитов и будут пить из меня кровь, прося утешить их и сами треща без умолку. От меня же потребуется всех успокаивать, поддерживать и наводить порядок, при этом выказывая нужную долю отчаяния от потери жены – не слишком много, но и не слишком мало. – Он со вздохом передал гостье молочник. – Боюсь, я пока не совсем готов к таким потрясениям. Люси наверху упокоилась с миром, наконец избавившись от терзавшей её всю жизнь боли; Люциуса сейчас искупают и положат спать перед ужином. Благодаря вам, я могу тихо попить чаю, не оставаясь совсем один, прежде чем начнётся весь этот печальный маскарад. Так что я вам очень благодарен, что вы оказались здесь сегодня. Тронутая его словами, Эйлин приподняла чашку, словно это был бокал вина. – Рада была оказаться полезной. Вы… хотели бы поговорить об этом ещё? О Лукреции, я имею в виду. Абрахас откинулся в кресле и помолчал. – Нет, пожалуй, что нет. Я бы хотел лучше услышать вашу историю. – Мою? – Эйлин почувствовала, что краснеет. – Ну, не такая уж там длинная история… – Ну да, всего лишь капитан по игре в плюй-камни, предательство крови, непрямое участие в смерти матери и замужество до достижения совершеннолетия с магглом по имени Тобиас. Совершенно нечего рассказывать! – негромко отозвался Абрахас. У Эйлин волосы на загривке встали дыбом, и она начала бормотать какие-то оправдания в свой адрес. – О да, я просто вспомнил вас, мисс Принс. – Я, пожалуй, пойду, – пролепетала она, встав так резко, что ударилась о чайный столик, и он закачался. – Попрошу эльфов доставить мне одежду домой… – Сядьте, пожалуйста, – вздохнул Абрахас. Лицо его выражало хоть какую-то долю заинтересованности в происходящем с момента их первой встречи на детской площадке. – Я не собирался читать вам приговор. Мне правда интересно узнать о вас больше. Эйлин оставалась стоять, не уверенная в возможности дальнейшего нахождения в этом доме без опасности подвергнуться насмешкам в обществе более могущественного волшебника. – Пожалуйста, – повторил он и тоже встал, протягивая к ней руку. – Мне не следовало быть таким грубым. Просто вдруг вспомнил всё, что говорили о вас, когда вы сбежали из нашего мира. Вы останетесь со мной? Пожалуйста. Мне очень интересно узнать мотивы ваших поступков. Абрахас увидел, что Эйлин колеблется, и взял её руку в свою большую холодную ладонь. – Простите, Эйлин. Вы были так добры к нам сегодня, а я веду себя как последний негодяй. Пожалуйста, оставайтесь и допейте свой чай. Изначально целью всей сегодняшней вылазки Эйлин было войти в более близкий контакт с Малфоем, попытаться выяснить его намерения ради замаливания грехов её прошлого и светлого будущего магического мира. Теперь же он сам предлагал ей дружбу, по крайней мере, на какой-то срок, и она не могла отказать себе и Альбусу и предать собственные планы, из-за которых согласилась стать шпионом. Но окончательно всё решил его взгляд. Большие тёмно-голубые глаза, прежде времени окружённые тонкими морщинками, смотрели на неё со смесью доброты и агонии, и с совсем небольшой ноткой отчаяния. Будучи человеком и женщиной, она не смогла игнорировать их молчаливый крик о помощи. Она забрала свою руку из его ладони и опустилась обратно в кресло. Он, удовлетворённый, последовал её примеру. Через несколько секунд томительного молчания он предложил ей булочку, и Эйлин согласилась.