Не будите спящих драконов

Содержание предыдущих глав: 2007 год – Северус наконец-то узнал правду о попытке Тома Риддла отравить Дамблдора, приведшей к его собственному зачатию в Астрономической Башне Хогвартса. Люциус же по-прежнему уверен, что Северус – его незаконнорожденный брат, появившийся в результате интрижки между его отцом Абрахасом и Эйлин. 1960/70е годы – Том Риддл по-прежнему пребывает в изгнании, неспособный появиться в Британии, поскольку его разыскивают по подозрению в убийстве Фанды Мабберли, и до сих пор пытается дотянуться до его Немезиды – Дамблдора. *** 2007 год – Мастер Малфой? – Нет, Пегги, в сотый раз говорю тебе, мне не нужна помощь, оставь меня, пожалуйста. – Люциус ещё раз магией увеличил свой чемодан и уложил в него свой любимый домашний халат. Реакция домового эльфа на его скудные познания в деле пакования чемоданов раздражала его так сильно, что он опрокинул шкатулку с запонками и теперь они перепутались с одеждой, что вызвало у эльфийки очередную гримаску. В дальнейшем такое действие могло бы причинить ему ещё больше неприятностей, но он был в печали и не собирался давать себе никаких поблажек. – Я не об этом, Мастер. У нас – гость, – сказала Пегги, изо всех сил сжимая руки за спиной при виде беспорядка в чемодане мага. – Я никого не жду, – бросил Люциус. – Что сегодня случилось с замечательным свойством эльфов обо всём догадываться? У меня случилось несчастье, Пегги. Я ухожу от своего любовника в связи с ужасными обстоятельствами вне нашего контроля. Моя жизнь рушится, у меня разбито сердце, мне некуда идти – а ты хочешь, чтобы я соблюдал приличия?! – Простите, Мастер. Это профессор по ДНК. Она прилетела сюда прямо из Калифорнии. – Кто? – вскинулся Люциус, неспособный сразу отрешиться от своих грустных мыслей. – Это я, Джин Хиликс! Привет, Лу-шус! – обернувшись, маг и эльф увидели женщину, стоявшую на пороге спальни. В руках она сжимала несколько пергаментов и большой кусок картона. – Лю-ци-ус, – на автомате поправил он. – А? – В этой стране моё имя произносится как Лю-ци-ус, – прошипел он ледяным тоном. – А, это как томейто или томато, – отмахнулась она, вспомнив маггловскую поговорку, которую её слушатели, разумеется, не знали, и прошла в комнату. Она кинула свои бумаги на кровать и принялась в них рыться. – А Северус здесь? Мы с моими ребятами без отдыха работали над его случаем и обнаружили кое-что интересное. Желудок Люциуса сжался при напоминании о том, что его сладкая новая пост-Азкабанская жизнь только что рухнула. Если бы только Министерство не собрало образцы всех ДНК по дурацким причинам секретности; если бы только эта женщина не обнаружила факт приёма Зелья Усыновления, чтобы замести следы интрижки Эйлин и Абрахаса, они могли бы продолжать жить в счастливом неведении. Теперь же возможность встретиться лицом к лицу со своим кровным братом причиняла Люциусу физическую боль, ровно как и перспектива никогда не увидеть Северуса снова. Единственный план, пришедший ему в голову, включал в себя бегство куда подальше в надежде на то, что вдали от этой ситуации он сможет как-то со всем этим смириться. Северус был очень хорошим человеком. Возможно, со временем он сможет пережить потерю Люциуса. Теперь он могущественен и богат, и ему не составит труда найти себе нового партнёра – в идеале, того, кто не будет являться его кровным родственником. – Если вы посмотрите на эту диаграмму, – профессор Хиликс сунула ему в лицо пергамент, сплошь покрытый химическими формулами. Он захлопнул крышку чемодана и застегнул его как можно туже, потом выдал лёгкую улыбку и снял чемодан с кровати. Хиликс продолжала бормотать что-то непонятное, когда он прошёл мимо неё и направился к камину в гостиной. Тут Пегги бросилась ему в ноги и обхватила его лодыжки своими костлявыми пальцами. – Не уходите, Мастер! – зарыдала она. – Мы это уже обсудили, Пегги. Я не могу остаться, – устало повторил Люциус. – Я пойду с вами! Я не могу оставаться с этим грязнокровным карьеристом! Меня учили обслуживать настоящих волшебников, рождённых, чтобы править, как вы, Мастер, а не плохо воспитанных либералов, бывших школьных учителей! И он в каждую еду добавляет этот дешёвый красный соус. Это позор. – Пегги, отпусти мою лодыжку, пожалуйста, и я совершенно запрещаю тебе говорить о Северусе в такой манере. В этой суматохе никто не заметил, как хлопнула входная дверь, и в гостиной появился Северус. Люциус и Пегги сначала в шоке уставились на него, а потом виновато отвели глаза. Прежде чем он открыл рот, чтобы спросить, что здесь происходит, профессор Хиликс зашла в гостиную из спальни с бумагами в руках и завладела его вниманием. – О, Северус! Вы будете рады узнать, над чем я и моя команда работали последние несколько дней. Это действительно замечательно! – Мадам, у меня был очень тяжёлый день, – он провёл ладонью по лбу. – Может быть, вы сможете прислать мне ваши результаты позже совой? – Но вы только посмотрите! – широким жестом американка вытащила из стопки большой кусок картона и гордо предъявила его собравшимся. Люциус, Северус и Пегги уставились на портрет волшебника средних лет, который показался им смутно знакомым. – Кто это? – спросил Северус, не дождавшись пояснений. – Но это же вы! – кивнула на него профессор Хиликс. – Совсем на него не похоже, – ухмыльнулась Пегги, по-прежнему оставаясь на полу. – Мы изучали полученные от вас образцы ДНК – было удивительно видеть результаты воздействия настоящего Зелья Усыновления и изучить, как именно смешались гены вашей матери и вашего небиологического отца. Вы – уникальный экземпляр для исследования. Вы так помогли нам в нашей работе, что мы решили составить этот портрет, используя минутные следы генетической подписи вашего реального отца, которые мы смогли обнаружить. – В нём до сих пор остались следы ДНК его биологического отца? – побелел лицом Люциус. – В прошлый раз вы сказали, что зелье полностью уничтожило их и заменило на гены Тобиаса Снейпа, так? – Верно. С генетической точки зрения, вы всё ещё наполовину Снейп и стали им вскоре после вашего зачатия. Что нам удалось, это выделить, какие участки генов были изменены зельем – представьте, это как рассматривать старые шрамы – и составить профиль того, как вы бы выглядели, если бы вы остались отпрыском своего настоящего отца и в ваши гены не были искусственно внесены изменения, чтобы сделать вас похожим на мистера Снейпа. – Я всё ещё не понимаю, – отозвался Северус. – Вы поймёте. Просто взгляните сюда! – она снова замахала картонкой у них перед носом. Мужчина на магическом портрете взирал на Люциуса и Северуса довольно озадаченно. У этого – другого – Северуса тоже было узкое лицо и тонкие губы, но его светло-рыжие волосы было намного гуще, а коричневые брови имели более закруглённую форму, отчего взгляд унаследованных от матери чёрных глаз казался не столь пронзительным. Нос был по-прежнему длинен, но прям и хорошо сформирован. Всё его лицо выглядело менее зажатым и заострённым. – Я здесь почти… красив, – недоверчиво пробормотал Снейп. Портрет улыбнулся ему и его чёрные глаза сверкнули. – Это возмутительно, – Люциус скрестил руки на груди. – Это не ты, и он не красив. – Снейп проигнорировал его замечание, он не мигая глядел на то, каким могла бы создать его природа. – Зря она беспокоилась о рыжих волосах, – подумал он о своей матери, которая так стремилась скрыть сходство сына с Альбусом Даблдором. – Или о голубых глазах. Ни того, ни другого у меня не было бы. А вот нос был бы его. – Что? – вгляделся попристальнее Люциус. – Чепуха! Это не малфоевский нос! – Северус удивлённо посмотрел на своего любовника. – Конечно, нет. А с чего бы ему быть как у Малфоев? Люциус заметил, что до сих пор держит в руке чемодан. В силу своей трусости, он надеялся избежать беседы на тему инцеста, улизнув раньше, чем Северус попадёт домой, таким образом избавив обоих от агонии неизбежного прощального разговора. К сожалению, теперь оказалось, что вести этот разговор всё же придётся, да ещё и в присутствии посторонних лиц. Он опустил чемодан, впервые привлекши к нему внимание Снейпа. – Зачем тебе чемодан? – спросил тот. – Он уходит! – взвыла Пегги, снова хватая Люциуса за ноги. – Не отпускайте его! Уговорите его остаться с нами, Мастер! – Тихо! – рявкнул Люциус, пиная эльфийку ногой. – Ты покидаешь меня? – Снейп говорил ровно, подавляя вскрик, который рвался наружу, героическим усилием воли. Не доверяя собственному голосу, Люциус кивнул и уставился в пол. – Почему? Что я сделал не так? Наконец заметив, что в комнате происходит что-то ещё, помимо разговора о полученных бесценных результатах исследования, профессор Хиликс что-то пробормотала о необходимости посетить старого приятеля в Институте зельеваров и отбыла, оставив свой подарок лежать поперёк софы. – Прости, Северус, – тихо промолвил Люциус. – Дело не в тебе. Всё дело в этой истории. Я знаю, что в наших отношениях не должно было ничего измениться с тех пор, как мы узнали, что имя твоего отца не должно меня беспокоить. – Но оно тебя беспокоит, – коротко вставил Снейп. – Боюсь, что да. – Вижу, – Снейп старался сохранить безразличный вид. – Могу я узнать, как ты всё выяснил? Не могу представить, чтобы Моуди по доброй воле раскрыл тебе секрет. Мне чуть ли не клещами пришлось вытягивать из него информацию. – МакГонагалл предположила, что эльф Добби может нам помочь, поэтому мы с Нарциссой с ним поговорили, – поморщился Люциус. – Но при чём тут этот старый шотландский свистун? – Минерва и Альбус были очень близки. Так что она могла о чём-то подозревать, но я не понимаю, как в этом оказался замешан эльф. – Добби тоже родился и вырос в Малфой-мэноре. Ты упомянул Дамблдора – ты считаешь, что он мог быть как-то в этом замешан? Снейп замер, словно каменная статуя, переваривая слова Люциуса. Он посмотрел вниз на Пегги. Эльфийка по-прежнему стояла на коленях на ковре и с жадностью слушала каждое слово, пытаясь уловить нить разговора. Хотя все его инстинкты как шпиона, учителя и позже – главы Департамента Магического Правопорядка требовали молчать и вначале дать высказаться оппоненту, тем самым скомпрометировав себя, он решил, что сейчас на карту было поставлено слишком многое, чтобы продолжать игру в молчанку. – Люциус, моим отцом был Альбус Дамблдор. – Вот только не лги мне, Северус! – Люциус отрицательно замотал головой. – Я нашёл ожерелье от Кабудля, которые ты носил с собой столько дней, и Добби подтвердил его происхождение. Я знаю, что у нас с тобой был один отец и боюсь, что я не могу продолжить наши отношения в свете этого факта. Из горла Снейпа вырвался оглушительный взрыв смеха, за ним последовал целый пузырящийся поток бурного веселья, какой никогда раньше не исходил из этих вечно сжатых губ. Внезапно пришедшее понимание и облегчение вскружили голову так, что ему пришлось протянуть руку и опереться на плечо вздрогнувшего от неожиданности Малфоя. – Ты ошибаешься, друг мой! – простонал он между приступами хохота. – Какое-то время тоже так думал, но теперь я совершенно уверен, что это был Альбус! Очень желая поверить ему, но всё ещё сомневаясь, Люциус положил руки на талию своего любовника. – Но это просто невозможно! Дамблдор не мог иметь детей, он был геем. – Ну так и ты тоже, Люци, что не мешает тебе иметь сына! – воскликнул Северус и снова зашёлся смехом. Люциус нахмурился. – Я всё равно не понимаю. Разница в возрасте между Эйлин и Дамблдором была колоссальная. Как, ради Мерлина…? Пока парочка была столь сосредоточена друг на друге, довольно ухмыляющаяся Пегги воспользовалась случаем, утащила чемодан Люциуса обратно в спальню и распаковала его, ворча над тем, какой беспорядок он устроил в своих вещах. Она разгладила складки и развесила всё по местам так быстро, как только могла. У неё было подозрение, что хозяевам скоро потребуется спальня и отсутствие там эльфийки. *** 1968 год Эйлин могла бы залечить синяк, но оставляя его на виду, она обеспечивала себе алиби против того, чтобы являться в суд тем утром. Адвокат Тоби сказал, что прокурор обязательно заметит и укажет суду, что жена обвиняемого выставляла напоказ фонарь под глазом, чтобы они пришли к заключению, что раз уж он был в состоянии ударить свою жену, то он безусловно мог сломать человеку челюсть, нос и три ребра в драке после футбольного матча. Воспользовавшись отсутствием Тоби, она сунула в рукав палочку и поспешила вверх по улице к ростовщику. Если ей удастся вызволить ожерелье, подаренное Абрахасом, она сможет аппарировать к ювелирам в Лидсе, продать его за большие деньги, вернуться в Скорсби, забрать Северуса из младшей школы и оставить эту жалкую жизнь позади навсегда. Куда они подадутся потом, она не была уверена, но уж точно куда-нибудь подальше отсюда. Ей потребовалось немало времени, чтобы прийти к выводу, что на свете есть многие вещи похуже, чем жизнь в ожидании атаки со стороны Тома Риддла. Она добралась до конторы Блэкстока и почувствовала нервную дрожь, увидев, как сверкали драгоценные изумруды и бриллиантовая подвеска за зарешёченным окном. Они смотрелись совершенно нелепо среди электрических тостеров, крестильных чаш и кожаных жакетов других обитателей предместья Скорсби. Не было никакого шанса легальным путём добыть достаточно денег, чтобы выкупить ожерелье, так что убедившись, что никто за ней не наблюдает, Эйлин попыталась призвать его к себе. Ничего не произошло. В течение долгой секунды Эйлин подумала, что её магия ослабла без употребления. В качестве проверки, она применила заклинание для чистки обуви, и её поношенные коричневые ботики тут же засияли. Вернув уверенность в себе, она применила более мощное заклятие призыва и была потрясена, когда сработала сигнализация от воров снаружи магазина. – Вор! Магический вор! – мрачный голос господина Блэкстока раздался изнутри конторы, и Эйлин в ужасе бросилась прочь, прежде чем он успел заметить и узнать её. Как могло случиться, что самый неудачливый ростовщик в самом захудалом маггловском городишке Скорсби знал о магии? Эйлин вернулась в свою кухню и тяжело опустилась на стул. Когда она отдавала им ожерелье, сообразила она, ни мистер, ни миссис Блэксток не спросили её о клейме мастера, выгравированном на коробке. Мастерская Кабудля не была известна в мире магглов, однако старая женщина спокойно записала название в книгу рядом с крупной суммой, в которую они оценили ожерелье. Очевидно, семейство ростовщиков что-то знало о мире, который отвергла Эйлин, но как следует оберегало свои знания. Уронив голову на руки, она вздрогнула, когда рука коснулась подбитого глаза. Её план побега провалился, и теперь единственным способом спасти себя и сына от убогой незаметной жизни, которую она когда-то избрала, будет отправиться к Альбусу в надежде, что он не арестует её, когда узнает о применении строго запрещённого Зелья Усыновления. Риск был велик, но даже если она окажется в Азкабане, по крайней мере, старый ханжа присмотрит за её сыном до конца своей жизни. Его жизни. Эйлин редко покупала Ежедневный Пророк, узнавая раз в несколько месяцев об основных событиях в магическом мире, особенно, тех, что касались Тома Риддла и Альбуса Дамблдора. Под её кроватью скопилась целая стопка таких газет, в самых старых из них упоминалось о попытках убийства Альбуса. В интервью, он высмеивал их как пустые проказы или забавные инциденты, но Эйлин понимала ситуацию лучше, чем среднестатистический читатель Пророка. Старику, возможно, не так долго и осталось – одно из этих покушений могло рано или поздно оказаться удачным. Без защиты своего настоящего отца, восьмилетний Северус Дамблдор окажется в большой опасности. Держать в секрете его настоящее имя до сих пор казалось более безопасным, но, к сожалению, это значило, что им придётся оставаться в Скорсби наедине с всё более жестоким и отвратительным Тобиасом Снейпом. Совершенно подавленная, Эйлин тешила себя надеждой, что Тоби признают виновным и надолго поместят под арест. *** 1978 год НЕКРОЛОГ Абрахас Малфой, 1935-1978 Драко Абрахас Мослей Малфой родился в родовом поместье его семье в Уилтшире 1 марта 1935 года. Он был вторым ребёнком и единственным сыном бывшего Министра Магии Марселлуса Малфоя и манекенщицы Вивиции Паркинсон, ставшей широко известной как лицо шоколада «Волшебный шёлк» от Хонидьюкс. После замечательной школьной карьеры Абрахас (как его всегда называли) закончил Хогвартс, получив десять по СОВам, четыре – по НЬЮТам, завоевав несколько трофеев по квиддичу и получив значок Старшего Ученика. Вместо того, чтобы последовать по стопам отца и сразу поступить в Министерство, он совершил ряд образовательных поездок по Европе и Дальнему Востоку и в последней своей поездке встретил Лукрецию Спунген. Дочь знаменитой швейцарской пары, нарушившей нейтралитет их страны и вступившей в яростную битву против смертоносного правления Гриндевальда на континенте, Лукреция, их первенец, была приговорена к смерти в младенчестве Тёмным Властелином. Многочисленные попытки её родителей и друзей исправить положение привели к созданию зелий, способных противостоять действию заклятия, однако было известно, что это только временная мера. Вопреки воле родителей, Абрахас и его неудачливая избранница поженились на её родине, в Цюрихе, на Рождество 1954 года после стремительного романа. Она так никогда и не восстановила здоровье после рождения их сына Люциуса годом позже и умерла в 1958 году в возрасте 24 лет. Овдовев в 23 года, Малфой убедился, что жизнь продолжается. Взяв в свои руки контроль над деньгами семьи после того, как его отца объявили душевнобольным после бесславного «Дела осьминога», он много трудился, чтобы преумножить размеры и так обширных владений Малфоев в Уилтшире, Дорсете и Тоскане, а позже стал особым советников магического казначейства по налоговой политике. Одной из его наиболее приятных инвестиций была покупка квиддичной команды «Вимбурнские Осы», которой он владел с 1967 по 1973 годы, а затем продал её с хорошей прибылью неизвестному инвестору с Ближнего Востока. Болельщики Ос до сих пор иногда поют песенку «Вива армия Малфоя». Неприбыльные инвестиции включали попечительство над Школой чародейства и волшебства Хогвартс, пребывание в течение 10 лет в должности секретаря Общества бедствующих волшебников и членство в противоречивой и недолго просуществовавшей Лиге британских аристократов чистой крови, которая была принудительно распущена в 1975 году за распространение литературы, способной угрожать делу мира. Абрахас заболел смертоносной драконьей оспой вскоре после роскошной женитьбы его сына на признанной красавице Нарциссе Блэк и скончался ранним утром в понедельник после тяжёлой борьбы за жизнь в течение пяти недель. Он не был повторно женат, и его наследниками стали лишь отец, содержавшийся в закрытой палате в Св. Мунго и единственный сын. (Примечание редактора: хотя Люциус также заразился вирусом, он уже идёт на поправку и скоро совсем выздоровеет). Похороны состоятся, как только снимут карантин с Малфой-мэнора, надеемся, вскрое после Солнцестояния. Просим не приносить цветов. Памятные взносы принимаются в Обществе бедствующих волшебников, для вручения по адресу Гринготтс, Диагон Аллея. Лорд Волдеморт отложил Ежедневный Пророк трёхдневной давности и спокойно налил себе ещё кофе. Так было правильно, он был в этом уверен. Он наконец-то обрёл власть и достаточно обучился Тёмным Искусствам, чтобы вернуться в Британию и исполнить свою судьбу, используя эффективную новую личность, которую он создал. На его пути стоял только Абрахас, который знал слишком много или, скорее, знал Тома Риддла слишком хорошо. Слишком много было поставлено на карту, чтобы рисковать делом своей жизни ради старой школьной дружбы, поэтому Малфою пришлось уйти с пути. Теперь, когда Абрахаса больше не было, придётся создать себе новый источник финансирования, поскольку для любого успеха нужны деньги. Он призвал пергамент, перо и чернила и начал писать. <i>Дорогой Люциус, Прошу простить мне фамильярность обращения, причина которой вскоре прояснится. В последний раз, когда мы встречались, тебе было три года и ты носил пижаму. Меня зовут Лорд Волдеморт, и я содействовал твоему отцу в некоторых особо важных и щекотливых вопросах…</> ***