Разбросаны по разным полюсам, Жаль, времени немного не хватило... Теперь бороться будет каждый сам. Неужто насовсем судьба разбила?
Очнувшись, принцы обнаружили себя запертыми в каютах; их рассадили по разным для перестраховки. До самого прибытия к ним никто не заглядывал; и когда в дверях появились стражи, братья поняли – вот и конец путешествия. Не нужно быть гением, чтобы понять, куда их привезли. Корабль был незнакомым – явно не один из тех, которые ребята успели увидеть за время побегов: Лейтенант и Эска, бросив четверку в тюрьму, занялись поиском еще одного судна. А это значит, что ни Айро, ни Корру здесь искать не стоит. Три корабля, три направления. Команда распалась. Ноатака и Тарлока Север встретил привычной белизной снега и колючим морозом, огромным небом и соленым ветром. И глухой безыходностью. Знакомые дома, ледяные улицы, народ, вышедший к порту поглазеть на корабль – не все судна пропускали к столице. Два беглеца, с позором доставленные на родину. И снова дворец на отшибе, за которым только заснеженная пустошь, где произошел тот самый переломный момент в их жизни... Братья покорно шли, ведомые охраной – что толку сейчас сопротивляться? Все еще ослабленные, они не уйдут далеко, а лишь наживут еще больше проблем. Принцев проводили до дворца, где роль конвоиров на себя уже взяли люди Якона. Ноатак и Тарлок оказались в своих комнатах, где им дали время привести себя в порядок, подкрепиться и перевести дух. Оба знали, что будет дальше. Якон ждал их. Мерил шагами тронный зал, заложив руки за спину, и дожидался прихода сыновей. Правитель уже знал подробности захвата и понимал, что покорности от принцев ждать не стоит; но репутацию тирана он заслужил не просто так. Не будут слушать – заставит. Им больше некуда деваться. Братья попытались что-то изменить, но потерпели поражение, и это должно их усмирить. Осознание того, что они упустили свой шанс, бьет больнее, чем полное отсутствие того самого шанса. И вот две фигуры вошли в зал и остановились перед Яконом. Некоторое время правитель молчал, внимательно изучая сыновей. Они переоделись в традиционную одежду Племени Воды, какую носили всегда до побега, но прежние прически вернуть уже не представлялось возможным: каре Тарлока немного отросло, собирать он волосы не стал, Ноатак же завязал низкий хвост, но несколько коротких прядей выбивались. На лицах виднелись ссадины, оставшиеся после недавней стычки; можно было разглядеть загар, полученный, скорее всего, в Стране Огня – особенно это было заметно у старшего. Маги выглядели сильно повзрослевшими и изможденными: неслабо их потрепало в путешествии. И взгляды, устремленные куда-то мимо отца, говорили о том, что ни Ноатак, ни Тарлок не остались прежними. Молчание нагнетало обстановку. Братья стоически выжидали, пока отец соизволит заговорить сам – оправдываться они не собирались. – Что же, полагаю, в данной ситуации уместно будет поздравить вас с возвращением. Кажется, стены замка покрылись дополнительным слоем льда от его интонации, но принцам все равно и они лишь еле заметно кивают головами. – Подумать только, – пренебрежительно хмыкнул правитель Севера, – а ведь вам дали одно простое задание – поймать Аватара. И что же вы сделали? Две пары бледно-голубых глаз смотрели без малейшего намека на эмоции. Молчание. – Вы сбежали. На целый год. Но, как видите, свобода закончилась, – едкая ухмылка расползалась по лицу мага крови, – пора вам продолжить обучение и продолжить войну. Ваша миссия – с достоинством унаследовать мои труды. И все еще тишина. – Из вас и слова не вытянуть, – констатировал Якон, после чего развернулся к принцам спиной, – идите и отдохните, этот разговор ещё не закончен. Не то, чтобы такое поведение стало для правителя сюрпризом – учитывая то, как он сам их воспитал, эта принципиальная стойкость была предсказуема. Братья не станут бросаться оправданиями, не будут объяснять причины своих поступков – в них есть та гордость, которая присуща королевской крови. Но Якон заставит их говорить, пусть и не сразу. После столь неприятного допроса принцам уже совершенно ничего не хотелось. Хотя, даже не так. Было желание сбежать ещё раз, но, увы, ничего этим добиться у подростков не получится. Даже не сговариваясь, братья пошли в комнату Тарлока – обдумать явно было что. В частности их проигрыш. На кровати младшего сидела Молли и, заметив сыновей на пороге, вскочила с своего места. Теплые материнские объятия – единственное позитивное явление за последнее время. Женщина внимательно осмотрела сыновей и, о духи, как же они изменились. Не сказать, что она не ожидала подобного – всё так и вышло, как Молли и представляла себе. А прически им даже к лицу. Вздохнув, женщина всё же решила поговорить с ними: – Как же вы выросли, – на глаза жены Якона начали наворачиваться слёзы, а улыбка сияла своей искренностью; братья посмотрели друг на друга, после чего перевели взгляд в сторону родительницы. – Мам? – Начал было Тарлок свою успокаивающую речь, но Молли погладила его по голове, и принц, немного отвыкший от такого, отвёл взгляд. – Не плачь, пожалуйста. – Он прав, – обратил старший на себя внимание, – все вырастают, и не стоит переживать по этому поводу. – Ноатак, – мать подошла поближе к нему и положила ладони на его лицо, – ну что же, теперь не отвертишься, так что отвечай: нашел себе невесту за это время? – Ну, – Тарлок еле сдерживал смех, – была одна девица в Стране Огня. – Правда? – Молли стояла всё в той же позе; старший же не знал куда глаза девать. – И как долго вы знакомы? – Два дня, – Ноатак ответил чётко. – Хорошо, – родительница опустила руки и отошла на шаг от сына, – позже расскажешь. – Ты не знаешь, что с Коррой? – Юный политик выглядел явно взволнованным; старший так же устремил взгляд на маму. – В последнее время Якон почти ничего мне не рассказывает, – женщина подперла подбородок, – но ходят слухи, что её отправили на Южный полюс к Уналаку. – Знать бы ещё, хорошо это или плохо, – вздохнул старший, – с одной стороны, родные земли и окружение помогут ей до конца избавиться от амнезии, ведь прогресс в последнее время уже был большим. – Но с другой, – протянула Молли, – она девочка доверчивая, и если Уналак захочет навешать лапши на уши, у него это вполне получится. – А может быть и нет, – пожал плечами Тарлок, и все на него покосились, – за это время мы не раз испытывали трудности с доверием и, думаю, на простые провокации она не поведется. – Не стоит забывать, что и Уналак не какой-то там, кхем, с горы, – на младшего посмотрели с суровостью глаза Ноатака, – если он половину мира под себя подмял, то Корра для него уж точно не проблема. – Ноа, я тоже переживаю! – Юный политик сложил руки на груди. – И точно так же, как и ты, не могу ничего поделать! – Как всё запущено, – покачала головой родительница. Молли ещё долго сидела в комнате с сыновьями и слушала их занимательные рассказы. Особенно ей понравился эпизод с летящим в Тарлока пирогом на острове магов воздуха. С блуждающим по комнате взглядом, Ноатаку все пришлось рассказать о Мидори. Брат и мать о чем-то перешептывались и хихикали, но когда речь зашла о Корре и отравлении (маги крови решили поделиться этой информацией – ничего никогда не проходит гладко, но о кошмарах всё же лучше промолчать), Молли немного напряглась и запросила небольшую характеристику состояния Аватара. Но, услышав, что с ней всё в порядке и вообще голубоглазка быстро приходит в себя и прыгает как пятилетний ребенок, женщина всё же успокоилась. Они до вечера обсуждали события прошедшего года, после чего Ноатак двинулся в свою комнату. Как же давно он её не видел. Столько ностальгии... Признаться честно, старший настолько отвык от этого помещения, что завис на входе, рассматривая его. А потом пошел к кровати. Мягкая как облачко, она была совершенно непривычной – естественно, после стольких ночей то на твердых матрацах в отеле, то на земле под небом. Со стороны могло показаться, что принц напоминает себе, как выглядит потолок, но на самом деле он смотрел будто сквозь его. Верно, его мысли заполнены воспоминаниями и переживаниями. Все те люди, которых они повидали, наверняка подвергнуты большой опасности. Как и до их встречи. По поводу Мидори только не стоило переживать – она точно в порядке. Аватарша всё никак не давала старшему покоя: Уналак вряд ли навредит ей, но что он будет говорить... Все всяких сомнений, ложь и не больше. А ведь она так и не научилась магии воздуха. Ноатак был уверен, с этой стихией у шатенки точно не будет всё так легко и быстро, как с первыми тремя. Аяна рассказывала ей о гармонии и умении совладать с собой, а это явная проблема голубоглазки. Они трое обещали пережить эту войну столько времени, сколько судьба им позволит. Что же, похоже, лимит исчерпан. Молли вышла из комнаты немногим позже сына, так что Тарлок вполне мог спокойно сидеть и дырявить своим взглядом письменный стол. Он так и стоял перекошенным. Младший улыбнулся – он до сих пор помнил как Корра отломала ножку и потом не знала, куда ей прятаться от осуждающего взгляда Ноатака. Юный политик сильно переживал: свой план они так и не завершили, магия крови оказалась не такой и всесильной, а ещё это Гармоническое Сближение маячит перед глазами. Да, теперь они с братом уж точно не смогут помочь Корре, и от осознания этого тяжелый камень ложился на душу. Тарлок лишь надеялся, что с подругой всё в порядке. От всего этого Тарлок не мог спокойно сидеть в одиночестве – оно его душило. Фыркнув, он умчался в комнату брата. И пусть они проболтали большую часть дня, младший заметил за собой острую необходимость в общении. Юный политик отметил про себя, что комната не заперта и с чистой совестью прошел себе дальше. Старший этого не заметил, он так и лежал, уставившись в полок. Тарлок так и понял, что брат мысленно явно далеко от этой комнаты. Но так дело не пойдет и парень легонько пихнул "мечтателя" в бок. Тот начал часто моргать в недоумении, после чего, наконец, заметил мага крови. – Что-то случилось? – Не то чтобы что-то серьёзное, – выдохнул обладатель каре, – не могу сидеть в одиночестве. – Да ты прям как Корра, – хмыкнул старший, – такое же шило. – Я волнуюсь за неё. – Аналогично, – Ноатак пытался смотреть исключительно брату в глаза, но вдруг краем глаза уловил нечто голубое. Бабочка. Махнув головой, старший отметил, что её больше не было в комнате. "Показалось" – Но ничего сделать мы точно не сможем, – Тарлок отвёл взгляд, сначала не замечая действий брата, но его рассеянный взгляд всё же уловить младший успел, – эй, ты как? – В норме, – юноша мигом взял себя под контроль, – устал. – Ну и чем ты от неё отличаешься? – Буркнул собеседник. – Ты о чём? – Сначала ты злишься на Корру за то, что она скрывает что-то, а теперь сам занимаешься тем же, и негодуешь когда от тебя требуют объяснений, – покачал головой юный политик. – Ничего подобного. Я правда устал и хотел бы немного отдохнуть, а то уже бабочки мерещатся, – Ноатак начал косо поглядывать на братца. – Бабочки? На полюсе? – Брови Тарлока поднялись в удивлении; не зря Ноатак рассказывать не хотел. – Да, – старший закатил глаза, – думаю нам будет полезно сейчас прилечь поспать. – Угу, жизни от Якона и так никакой уже ждать не стоит. Так на кой черт оттягивать неминуемое? – Можешь остаться у меня, если перепуган, – старший серьезно посмотрел на брата. – Нет, спасибо, – Тарлок помахал рукой, – не маленький и смогу сам заснуть. – Да, и тебе хороших снов, – Ноатак проследил взглядом за уходившим магом воды и только после этого позволил себе устроиться для сна. Бабочка... Стоило закрыть глаза, в памяти замаячил образ Корры, окруженной голубыми с бирюзой бабочками, будто бы отражающими ее цвет глаз. Тогда она еще не знала ни о Сближении, ни о подлых Духах, не было кошмаров... Ноатак почувствовал острую тоску по тем временам, когда путешествие еще только-только начиналось. Только теперь он понял, как же давно это было... а казалось, что несколько недель назад. Воспоминания были слишком свежи. Никто из троицы не думал, что их пути вот так внезапно и бесповоротно разойдутся... они не смогут пройти все это вместе, уже не смогут. Встретятся ли они еще? Ноатак нахмурился, не открывая глаз, и с усилием прогнал унылые мысли. Нельзя сейчас раскисать. У принцев есть насущная проблема: Якон. Он их не с распростертыми объятиями встретил, и кто знает, чего еще стоит ожидать. Нужно быть морально готовыми. Они не могут помочь Корре отсюда, как ни старайся: бежать бессмысленно, второй раз отец не позволит им уйти – а принц был уверен, что Якон именно позволил тогда им скрыться. Иначе оба уже давно бы стояли перед ним, и путешествие вышло бы еще короче... У правителя Севера было большое влияние, и с трудом верилось, что он ну совсем не мог отыскать беглецов. Ни один из них не заговаривал об этом, чтобы не нагнетать обстановку лишний раз, да и хотелось, чертовски хотелось поверить в собственную неуловимость! И забыть о Яконе – тоже. Но он не даст просто так выбросить себя из головы. Сейчас братьям нужно было помочь хотя бы себе и друг другу. Старший глубоко вздохнул, прогоняя остатки разъедающей душу тоски, и устроился поудобнее, проваливаясь в беспокойный сон.***
В отсутствие сыновей Якон и не думал бездействовать. В его руках уже была часть близлежащих территорий и влияние на Царство Земли, но никогда не будет лишним укрепить позиции – особенно если это можно так удобно совместить со слежкой. В водах Севера располагалось немало островов, и кроме остановки на каком-нибудь из них, вариантов у беглецов не было. Какое-то время Якон не получал никакой новой информации, все было тихо, но потом... шумная стычка на одном из островов с участием корабля Южного Племени – это ли не событие? Люди были засланы на место незамедлительно, но южанина, заплывшего в чужие воды, застать не удалось, как и принцев с Аватаром. Единственное, что удалось северянам увидеть – множество магов воздуха, спешно покидающих остров. Территория была покинута, и потому – сразу же присвоена Племени Воды. Оставшихся монахов, не желающих покидать пристанище, прогоняли; покорители воды, видимо, не рассчитали силу и устроили настоящий погром. Храм Воздуха не представлял большой ценности для Якона, так что ему было все равно, что делают люди. Он знал одну из остановок сыновей и мог приблизительно рассчитать несколько мест, куда их может еще занести. Шум улегся довольно быстро, и зацепок больше не было: кажется, беглецы учли свою первую ошибку. Якон заслал людей на разные острова, чтобы проверить свои догадки. Те земли, что по каким-то причинам остались вне захватнической кампании, объявлялись колониями. Одним из островов, который находился поблизости и рассматривался, как возможная остановка, был остров Киоши. Якона не интересовал этот субъект до недавнего времени, и то разведка прибыла туда не сразу. Он не торопился. Поймать братьев не было целью – только отследить, но если уж сами попадутся, то, конечно, их вернут домой. Киоши проверяли так же, как и другие земли: Якон не видел опасности в этом не магическом пристанище, ровно как и пользы. Но внезапно разведка выяснила, что путешественники там останавливались, и пробыли довольно долго. За время пребывания Корры во дворце Якон успел получить представление о ее личности, а также о том, как складываются у нее отношения с Ноатаком и Тарлоком. И учитывая то, что у девчонки амнезия и повышенная склонность ко всяким глупостям, группой будет руководить один из братьев, скорее всего старший. Так что, такая долгая остановка может быть его инициативой, а Якон знал, что его сыновья ничего не станут делать просто так, особенно если ситуация серьезная. Не исключено, что беглецы пострадали в той стычке и отсиживались, но... стоило взглянуть внимательнее на этот остров, вдруг найдется что-то стоящее. И нашлось. Особая техника, столетиями передающаяся из поколения в поколение, способная обезвредить даже самого сильного мага. Удивительно, что такая находка столь долго оставалась незамеченной прямо под носом у правителя! Якон принялся исследовать новое оружие, свалившееся ему в руки, не забывая периодически высылать людей прошерстить тот или другой клочок земли. Но после Киоши он потерял беглецов из виду – они ушли по морю, а там их искать не было никакого смысла. Ничего интересного он тоже больше не обнаружил. На некоторое время Якон прекратил слежку и занялся внутренними проблемами, дожидаясь, пока троица еще где-нибудь нашумит – это было неизбежно, потому что весть о вернувшемся Аватаре уже начала распространяться. А заняться было чем. Якон давно внедрялся в Царство Земли и не намерен был выпускать из рук такой важный источник ресурсов. Страна была поделена на субъекты, в каждом из которых были органы местного самоуправления; кроме царицы существовал Совет, в котором были представители от каждого субъекта. Как правило, территории специализировались на какой-либо одной отрасли производства, а потом направляли продукцию по всей стране. Таким образом, система сильно зависела от каждого из субъектов, и если выйдет из строя часть территории – проблема возникнет во всем Царстве. Этим Якон и пользовался. Он занимался Царством Земли уже не первый год. Несмотря на то, что он посвящал сыновей в некоторые подробности своей политики, всего правитель не рассказывал, и об этой его деятельности принцы знали очень мало – только то, что отец "сотрудничает" с этой страной. Поначалу царица добровольно оказывала помощь, разумеется, не просто так. Даже после аферы, которая подорвала доверие к Якону во всем мире, потому что основным источником прибыли Царства Земли оставался экспорт полезных ископаемых. Стоило властям засомневаться в выгоде сотрудничества с Севером, в ход шли угрозы. Какое-то время эта схема работала, но стоило Якону начать колонизацию островов, царица от договора отказалась. "Сначала острова, потом провинции, а дальше что? Столица?" – так обозначилась ее позиция, и в ресурсах было отказано. Якон не стал долго разговаривать и воплотил свои угрозы в жизнь. Правитель укрепился на захваченных землях и оборудовал там военные базы. Побережье Царства было у него под прицелом, и он поставил ультиматум: захват или добровольное снабжение всем необходимым. Это продолжалось еще несколько месяцев, но затем Совет убедил царицу не поддаваться на провокации. Якон воспринял это как вызов, и тут же вторгся в ближайшие к базам территории. Несколько провинций были захвачены в короткий срок, потом подоспела армия и продвижение северян замедлилось. Воины Земли были хорошо вооружены, численность армии также была большой – они вполне были способны потягаться с магами воды. Бои продолжались месяцами. Все это время Ноатак и Тарлок жили во дворце и даже не подозревали, что происходит где-то там, за морем. Они знали, насколько жесток их отец из личного опыта, но не имели представления о том, что он творит в мире. И уж тем более, не понимали, каково тем людям, которым не посчастливилось оказаться в горячих точках. Захваченные земли армия Севера отстояла, и это стало сильным ударом по экономике Царства Земли. Из столицы поступили требования освободить области, во избежание войны. Якона повеселили эти угрозы: поздновато царица заволновалась, война уже началась. Он пригрозил вторжением в столицу и заявил, что можно обойтись и без этого, если Ба Синг Се согласится на его условия, а именно: стать союзником и поставщиком, а для "повышения продуктивности" в Совет будут внедрены люди Якона. После этого и началась всеобщая мобилизация; магов брали отовсюду, лишь бы увеличить число солдат и припугнуть правителя Севера. В этот период и появилась загадочная девчонка с амнезией. Якон не вел боевые действия пока, а лишь наращивал мощь для следующего удара, так что мог и понаблюдать за находкой сыновей. В голове правителя время от времени мелькали мысли об Аватаре. Он пришел к выводу, что если это и есть тот самый покоритель стихий, то с ней будет невероятно сложно наладить контакт. Привычный метод запугивания делает ее непредсказуемой, и это было совершенно ему не на руку, а искать подход – очень долго, и придется отложить некоторые дела. Такой Аватар, как она, был во всем невыгоден Якону, кроме одного... магия крови. Это – та деталь, которая еще долго не отпускала правителя. А потом был побег. Учитывая, какое сильное влияние может оказать на принцев новое знакомство и общение с этой переменчивой особой, такой вариант Якон не исключал. Но это вовсе не означало, что он не злился. Мага нередко выводила из себя непокорность Ноатака и Тарлока, особенно – первого. Позиция младшего еще более-менее была приемлема для Якона, он искал оправдания методам отца и, как ни странно, находил. Но вот старший... ему всегда хотелось чего-то другого, что не вписывалось в планы правителя. Путешествие могло как укрепить их сомнения, так и разбить все надежды на перемены. Непривычные условия, стресс, давление на магов воды по всему миру – это те факторы, которые могли толкнуть принцев обратно во дворец. Но они не из тех, кто отступает перед трудностями. Тем не менее, поймать их сразу – значит оттолкнуть окончательно, своими руками посеять сомнения в том, стоит ли идти по следам Якона. После такого заставить их будет в разы сложнее. Он не думал, что Аватару удастся долго сопротивляться враждебному миру, а значит, они вернутся – познавшие жестокость мира и подавленные поражением. И тогда-то он сломит их волю окончательно. И вот, когда он собрал достаточно сил для мощного удара и закончил с островом Киоши, беглецы пропали из виду. Якон снова развернулся в сторону Царства Земли и яростно принялся продвигаться вглубь. Еще несколько крупных городов были захвачены, войска, брошенные на их защиту – наголову разгромлены; долгий период затишья заставил их неосмотрительно расслабиться, решив, что Якон ограничится оккупированными землями. Но его армия с новыми силами принялась за захват. Впереди была другая стратегически важная часть территории – область, специализирующаяся на металлургии. Взять ее сейчас было необходимо, потому что пока Север бездействовал, ресурсы ниоткуда не поставлялись, и запасы подходили к концу. Несколько масштабных операций принесли желанный успех, но кроме того – множество жертв и разрушений. Якона не смущали такие мелочи, и он был доволен собой. Потом маг крови узнал кое-что новенькое: в Царстве Земли внезапно заговорили о том, что возобновились поставки драгоценностей из одного шахтерского городка, и это называют чудом. Почему это такое чудо, выяснилось не сразу, но, по словам людей, мобилизация забрала всех магов-шахтеров из города. Казалось бы, разве не маги, которые даже не работали там, смогут снова поднять добычу? Некоторые предполагали, что это от безысходности, а кто-то считал, что дело в грамотном управлении. Якон, узнав об этом, сразу решил, что тут второй случай. И, чтобы проверить – мало ли! – приказал выведать, что именно там происходит. Искомый город был далековато от боевых действий и, собственно, самого Севера, так что, пока шпионы добирались туда, случилось событие, которое подтвердило догадки Якона: неподалеку был замечен уже знакомый корабль Юга, которого тянуло к Аватару, как магнитом. Значит, возрожденный город – все-таки дело рук принцев. Что ж, это даже можно считать поводом для гордости. После этого удача перестала сопутствовать Якону в его наблюдениях, и он совсем потерял троицу. Оставалось только предполагать, куда они могли бы отправиться. По логике, Аватар учится всем стихиям по порядку, значит – ищет учителей. Если в том шахтерском городке такого не было (а его не должно быть, ведь все маги мобилизированы), то есть еще одно хорошее место, кроме столицы – металлический город-крепость, Заофу. Но пробраться туда сложно, да и бессмысленно, так что маг оставил эту затею. Доклад, пришедший с Южного полюса, дал повод гордиться очередной правильной догадкой. Лейтенант, шпион Якона, сообщал о том, что Эска и Десна связались с маньяком из Заофу и приказали ему убить Тарлока. Правитель только усмехнулся: даже интересно было взглянуть на маньяка, который покушается на мага крови. Его нимало не обеспокоила такая новость. Собственно, Лейтенант представлял собой глаза и уши Якона на Юге. Северный правитель хотел знать все о главном противнике, и потому аккуратно внедрил своего человека прямиком во дворец. Он не был магом, так что было гораздо проще убедить всех в том, что к Племенам Воды мужчина не имеет никакого отношения. Постепенно Лейтенант приблизился к правящей семье настолько, что узнавал все одним из первых и сообщал Якону так быстро, как только позволяли местные средства передачи информации. Право отправлять куда-то послания пришлось завоевывать: долгое время усатый посылал письма "семье" с совершенно обыкновенным содержанием. Их втайне проверяли и, не найдя ничего подозрительного, отправляли по адресу, который также не должен был никого насторожить. Спустя время Лейтенанту разрешили делать это самостоятельно. Возможно, потому что всем надоело читать ерунду, в которой нет причин для подозрений. Но периодически он все же отправлял письма такого же содержания, на всякий случай – особенно если где-то пройдет слушок о проверках. Словом, Лейтенант осторожно входил в доверие. Но самым большим скачком для него стало личное знакомство с принцессой. Он, как обычно, держался нейтрально-учтивого поведения, которое и позволило ему прижиться во дворце. Просто обронив пару слов о погоде, шпион умудрился завязать разговор; долго это не продлилось, но по какой-то причине спустя несколько дней ему снова удалось поговорить с Эской. Периодически они пересекались, а потом она потребовала перевода Лейтенанта в свою личную свиту. Уналак не нашел повода отказать: придраться было не к чему, служил он исправно. Так человек Якона попал на высокую должность, где добыть нужную Северу информацию было проще, хотя и далеко не все, что интересовало мага крови. Уже долгое время Якон не получал никаких вестей о возможном местонахождении принцев и Аватара. Рано или поздно им придется посетить и Страну Огня – может быть, они там? Но у него не было никакого влияния там, южан отозвали, так что никакой возможности не было. И, по привычке, правитель обратился к реализации других идей. Например, Киоши. Он уже послал группу людей обучаться этой технике, но на собственной территории этот навык был бесполезен. Ему еще нужно найти применение... Оглянувшись назад, Якон внезапно осознал, что принцев нет во дворце уже больше года. Однако... увлекся же он делами государственной важности. Надежды на то, что они отступят из-за трудностей, уже не было; надо бы уже и возвращать наследников. И снова с ним связался Лейтенант, сказав, что южане пока терпят неудачи в поимке Аватара, но это не значит, что они не будут пытаться. Якон подумал и решил, что кроме девчонки пора прибавить в список разыскиваемых Ноатака с Тарлоком; кроме того, эта Корра сильно от них зависит – стоит только лишить ее поддержки, и об Аватаре можно не беспокоиться. А для этого нужно что-то особенное – то, что наверняка сможет обезвредить магов крови. Решение пришло само собой: Лейтенант должен овладеть ци-блокингом. Реализовано это также было довольно быстро. Усатый придворный пошел к Уналаку с просьбой отпустить его поучиться кое-чему новому, чтобы было проще ловить Аватара: с ней маги крови, их не победить без особых умений. Он рассказал о чудо-острове, где не маги владеют уникальной техникой боя – к тому времени слухи уже постепенно стали распространяться, а Лейтенант какое-то время был в отъезде при Эске, так что наличие информации можно было списать на это. И, подумав, тот согласился: если есть какой-то неординарный способ, нужно им воспользоваться, или хотя бы попытаться. Уналак послал с ним еще группу подчиненных, чтобы потом сформировать особый отряд. Он уже слышал что-то об острове от людей Тано, которых вышвырнули из Юя: они были ближе к обсуждаемому месту; так что наводить справки не стал. И без того хватало дел. Перед отбытием Лейтенанту удалось отправить весть о том, что он не один, и лучше бы южанам и северянам не вступать в конфликт, иначе его могут раскрыть. И когда корабль причалил к острову, было сложно сказать, что тот находится в оккупации: магов воды не было видно, выглядело все довольно мирно. Запуганные воины уже получили приказ обучить группу, которая прибудет на Киоши в ближайшее время. У Якона были сильные методы убеждения. Лейтенант и его новоявленный отряд приступили к ци-блокингу. Пройдя курс, шпион вернулся на Юг, где произошла череда событий: отстранение принцев и принцессы от охоты, убийство Десны, ссылка его и Эски в Юй. План южанки по укреплению позиций в городке был хорош, и Лейтенант содействовал, как мог. И – кто бы мог подумать? – цель сама пришла к ним в руки. И здесь как раз пригодился новоприобретенный навык. После поимки принцев оставалось только послать за судном, на котором они будут доставлены на Север – сам Лейтенант не мог заняться этим лично. Якону снова было отправлено сообщение, и он уже дожидался сыновей, потерпевших фиаско.***
То, что братья изменились и уже никогда не будут прежними – чертовски верно. Их путь был долгим, случалось разное, они повидали много того, чего раньше и не представляли, узнали то, о чем не задумывались. Многое пришлось переосмыслить. Позиция, до этого размытая и неопределенная, у каждого обрела строгие очертания. Ноатак уже четко знал, что он будет делать, и чего не будет, когда займет трон. С самого начала что-то в нем требовало справедливости, и с первых этапов путешествия обстоятельства раз за разом возвращали его к мыслям об этой мечте. Он решил, что установит тот порядок, который считает правильным, в своей стране, а потом примется распространять эту идею на весь мир. Не сразу, постепенно. Мирными кампаниями, призывами, помощью – но никак не войной и угрозами. Нет. На это уйдут годы, возможно, даже вся его жизнь, но Ноатак готов был посвятить всего себя мечте, и до самой смерти работать над тем порядком, который хочет видеть. Главной целью старшего стала справедливость, и он желал не просто принести ее на полюс, но и донести до всего мира. Равенство магов и не магов, одинаковые права, участие народа в жизни государства – это первые реформы, которые он для себя наметил. Он станет тем правителем, какого сам бы хотел видеть; построит такую страну, где сам бы с удовольствием провел жизнь. Тарлок тоже пересмотрел свой взгляд на многие вещи. До побега мечты у него не было, как у Ноатака, и младший старался просто примириться с тем, что навязывает им Якон. Он анализировал его методы управления страной и говорил себе, что по-другому просто невозможно. Что с людьми только так, языком силы, а иначе они просто взбунтуются и пойдут чинить беспорядки. Он правда поверил, что во всем нужен тотальный контроль, и то, что заставляло Тарлока колебаться – это тяга Ноатака к справедливости. Младший считал брата утопистом и мечтателем, но... все же он был ему ближе, чем отец, так что не прислушиваться было сложно. Юный политик до последнего думал, что народ – не что иное, как стадо, которым нужно управлять, и иногда – по-жесткому. Но попав в совершенно другие условия, он увидел множество вещей, на которые раньше не обращал внимания. Он узнал, что люди могут быть свободными, что мирная жизнь выглядит совсем иначе – это бросилось в глаза на острове магов воздуха. Дальше уверенность Тарлока подкосил опыт в Юе: они с Ноатаком не принуждали людей что-то делать, а заинтересовали, и они взялись за инструменты с энтузиазмом. Казалось бы, простой диалог с народом – а результат превзошел ожидания! И младший вспомнил случаи, когда можно было бы поступить так же, но Якон выбирал путь насилия, более эффективный, по мнению правителя. Чем дальше они шли, чем больше видели городов и встречали людей, тем больше Тарлок понимал: то, что он раньше считал приемлемым в правлении отца, таковым вовсе не являлось. Это было просто... неправильно. Бесчеловечно. Это были не те жертвы, без которых нельзя обойтись. И, наконец, все тот же Юй показал обратную сторону восстаний, которых опасался Тарлок. Он узнал немало о бунте Нелли, хотя и не все подробности от нее лично; главное, что принц из этого извлек – недовольство, как правило, не бывает необоснованным. Если люди хватают подручное оружие и идут устраивать перемены силой, рискуя своей жизнью, значит стало действительно невыносимо, и в этом вина властей. Грамотно править – это значит не подавить бунт, а не допустить его вовсе. И, опять-таки, не теми методами, которыми пользуется Якон. Но понимал Тарлок и то, что по старшинству трон займет Ноатак, и сразу же бросится воплощать свою мечту о равенстве. Младшему же достанется какая-нибудь исполнительная должность. Зная брата, он хорошо представлял, что будет делать, когда тот придет к власти. Ноатак очень увлечен своей идеей, он будет работать над ней днями и ночами; скорее всего, он распределит обязанности между органами управления так, чтобы самому иметь больше времени для реализации планов. Но кто-то должен его страховать. Есть много людей, которые готовы на любые подлости ради личной выгоды, и во дворце их тоже немало – как понять, кто из этих сенатских хитрых морд думает вовсе не о поручениях Ноатака? Вот это Тарлок и возьмет на себя – безопасность, проверка кадров, добыча информации. Пусть это и похоже на то, как Якон контролирует каждого человека во дворце, но как раз здесь его можно оправдать. Он был уверен в том, что с окончанием войны отец на троне не останется; им останется страна, побитая войной и полная недовольных граждан. Учитывая репутацию Северной династии, нужно быть начеку: пройдет время, прежде чем мир научится доверять магам крови. Ну, а пока... остается лишь надеяться, что дальше Корра справится своими силами. Они через многое прошли, и девушка стала сильнее. Она должна спасти этот чертов мир, захлебывающийся кровью.***
Якон вызвал принцев к себе снова. Они вошли так же молча и остановились посередине зала. Кажется, они уже успели отвыкнуть от этих регулярных явок и выслушивания отцовских речей. Маг крови на этот раз не стал делать нагнетающую паузу. – Что ж, надеюсь, теперь вы будете более разговорчивы. Я дал вам достаточно времени, чтобы осознать, что это конец вашей беготни. Никуда больше не денетесь. Парни все еще молчали. Ноатак заложил руки за спину, неосознанно копируя позу Якона: казалось, так он чувствует себя увереннее. – Бунтарство вам не к лицу. – Бросил он, поняв, что на ответ можно не рассчитывать. – Вы, должно быть, забыли, кем являетесь? У вас есть долг, который нужно исполнять. Вы двое должны думать о будущем правлении, благополучии страны, а не об этом... – Якон презрительно скривился, – Аватаре. – Уж тебе ли говорить о благополучии? Ноатак не выдержал. Его голос был тихим, но в нем было столько злобы, что Тарлок с опаской покосился на брата: как бы не нарвался. – Что ты сказал? – Правитель приподнял бровь и устремил на сына ледяной взгляд, не терпящий возражений. Правильным ответом было "ничего", но старший устал быть "правильным" в глазах Якона. – Что ты можешь знать о благополучии страны, когда загоняешь ее в оковы? – Выдержав взгляд, ответил Ноатак. – Как ты вообще можешь говорить о благополучии, когда развязал мировую войну?! – О, так ты недоволен моей политикой? – Якон стал прямо напротив старшего, возвышаясь на голову; голос угрожающе загремел. – И как давно, Ноатак? – Звук собственного имени заставил принца сжать зубы, но глаза он не отвел. – Может, ты вовсе не хочешь продолжать семейное дело? Не хочешь править? Или ты слишком слаб, чтобы взять на себя эту роль, не можешь заставить себя принять жесткие меры? Ответом ему был горящий взгляд и стиснутые до скрипа зубы. Правитель ухмыльнулся: все-таки сдал назад, не стал препираться дальше. Он развернулся и сделал несколько шагов, отходя от Ноатака. Безусловно, старший будет наказан за такую дерзость. – А может быть, это ты слаб? – Вдруг услышал он за спиной. – Ты боишься людей. Что они сбросят тебя, как только появится такая возможность... Якон резко развернулся и шевельнул пальцами; Ноатак почувствовал волну болезненных, уже забытых ощущений и замолчал, осознав, что сейчас подставляет и себя, и брата. Они не в том положении, чтобы дерзить отцу. Но... старшего захлестнула ярость. Он почувствовал, насколько сильно ненавидит этого человека и все, что он делает, и не смог сдержаться. Не смог в очередной раз сыграть покорного сына. Кажется, он заразился излишней прямолинейностью от Корры. В детстве Ноатак был более послушным, чем Тарлок, и частенько пихал младшего в бок, если тот начинал говорить что-то, что могло бы вызвать неодобрение Якона. Но со временем они поменялись местами: старший стал чаще отклоняться от мыслей, которые им прививал отец, а Тарлок, понимая, что за "свое мнение" тоже можно получить выговор, пытался брата предостеречь. Только вот теперь он стоял молча. – Что же ты молчишь, Тарлок? Ты такого же мнения? – Якон развернулся к младшему. Его глаза метали молнии. Ноатак покосился на него – может, хоть брату удастся избежать гнева отца? Принц стоически выдерживал давление правителя и выбирал слова, как обычно это делал, но вдруг почувствовал, что устал. Страшно устал подстраиваться, мириться с теми ужасами, которые они пережили из-за Якона... Да к черту все это! Он ненавидит отца ровно так же, как брат, и тоже думает, что маг крови поступает неправильно. Если Ноатаку достанется, то и он должен быть рядом, в конце концов. – Да. – Выдал Тарлок прямо ему в лицо. – Я тоже считаю, что эта политика – лишь игра в прятки от гнева людей за жестокостью. Лицо Якона исказила ярость; еще никогда братья не видели его настолько разозленным. Несколько секунд продолжалось тяжелое молчание, но показалось, что оно длилось целую вечность. На принцев будто положили тяжеленный айсберг. Казалось, Якон слышит каждый гулкий удар их сердец и готов в любой момент остановить их биение. Но он лишь шумно выдохнул, развернулся к выходу и приказал страже вести сыновей за ним. Те переглянулись со страхом: что он теперь сделает? Ох, и зря же они наговорили ему всякого... где теперь их осмотрительность и привычка планировать шаги?! Но что сделано, то сделано. Процессия остановилась в тренировочном зале, и Якон приказал стражам выйти за дверь. Осталось только трое магов крови. – Вы меня разочаровали. – Жестко заявил правитель. – Мне кажется, вы двое плохо влияете друг на друга. Взмахами рук он указал, куда стать принцам. Они оказались друг напротив друга. Взгляды встретились, и в обоих читался один тревожный вопрос: что он задумал? – Деритесь. – Коротко бросил Якон. – Остаться должен только один. Две пары глаз шокировано уставились на правителя. Тот раздраженно рыкнул: – Не заставляйте меня ждать. Это ваше наказание. Останется и унаследует престол только один из вас, кто сможет сразить другого. Ноатак и Тарлок снова повернулись друг к другу. Это безумие, чистое безумие. Только один... но как, если они с детства привыкли к тому, что они есть друг у друга, и этого даже Якон у них не отнимет? Неужто ошибались?.. Нет, братья не могут сражаться друг с другом, не станут! Не станут же?.. Ноатак отвел взгляд в сторону. У него была мечта, которую можно осуществить только на троне. Он должен был стать правителем, готовился к этому, у него есть план, как дать людям то, чего они заслуживают. И еще... он знает, что Тарлок относится к магии крови немного проще, чем брат. Грудную клетку старшего сдавило отчаяние, дыхание сбилось. Что ему делать? Что сделает Тарлок? Что предпримет Якон? Как стоит поступить сейчас: отказаться или подчиниться, получив шанс на исполнение мечты? Ведь... его путь невозможен без жертв. – Я не буду этого делать! Голос Тарлока разорвал гнетущую тишину, нарушаемую только бешеным стуком собственного сердца; он, кажется, мог даже слышать, что сердце Ноатака бьется точно так же. Нет. Магия крови была хорошим оружием для братьев, но не друг против друга. – Ну давай, Ноатак! – Рыкнул Якон, подначивая сына. – Он сдался. Доведи дело до конца. И старшего словно водой окатили. "Не поддаваться на провокации", – мелькнуло в голове, и разум мгновенно прояснился. Нет, нет, они не станут драться по его указке! Как он только мог засомневаться... Ноатак мотнул головой, прогоняя остатки наваждения. Как он мог допустить такие мысли? – Ты просто тиран! – Зарычал принц, сжимая кулаки. – И ужасный отец. Все, что ты делаешь, отвратительно! Люди гибнут сотнями, – Ноатак нервно усмехнулся, – но тебе-то что! Ты бы легко пережил и смерть одного из нас, да еще бы зрелищем насладился! Якон подался вперед, как дикий зверь, готовящийся к прыжку, и с яростным рыком отбросил старшего в стену широким взмахом руки, вкладывая весь свой гнев, вызванный своеволием сына. Тот ударился с громким стуком и, мгновенно обмякнув, упал на пол. Тарлок с испуганным криком бросился к брату и даже не дернулся, когда прогремел приказ "Стоять!". По правде говоря, он едва услышал рев отца: шум крови в ушах почти оглушил принца, важнее всего сейчас было узнать, что с Ноатаком. Он рухнул на колени и перевернул брата; из носа и раны на лбу стекала кровь. – Совсем от рук отбились. – Презрительно бросил Якон, глядя на эту картину. – Ну, уведите его! – Крикнул он так, чтобы стража у дверей услышала. – И заприте в комнате. Этого унесите. Когда маги утащили сыновей из зала, правитель потер переносицу и вздохнул. Видимо, путешествие оказало большее влияние на принцев, чем он думал. Или же дело вовсе не в нем, и они всегда такими были, но умело притворялись? Придется заняться этой проблемой вплотную.