Она – видение из снов, Она пришла из глубины, Освободилась от оков На темной стороне Луны.
За последние полгода, которые она прожила здесь, Сенна ещё никогда не путалась в коридорах храма, как сейчас. Дыхание сбивалось, глаза жгло от готовящихся в любой момент показаться слёз, а на лбу пульсировала венка. Женщина бежала изо всех ног, не видя толком пути и надеясь не запнуться и упасть по дороге. Она держала дочь за руку, а та, не понимая состояния паники и причины вспотевших ладоней матери, бежала следом. Корра усиленно боролась с желанием наплевать на все и вся и засесть где-то в уголке. А ещё ей хотелось плакать; умыться собственными слезами – может хоть так ей станет лучше. "Сама ведь знаешь, что не станет" Этот чёртов голос не даёт ей жить. Он выводит её из такого шаткого и, уже кажется, совершенно недоступного для Аватарши равновесия. А это жутко злило. До хрустящих костяшек, дергающегося глаза и невнятных агрессивных вскриков. Но нет, этого нельзя показывать. Поэтому она смирно бежит за мамой, не в состоянии сказать хоть слово. Они остановились у большой двери, разукрашенной какими-то витиеватыми узорами, обозначавшими, судя по всему, потоки воздуха. Сенна, трудно дыша, развернулась лицом к дочери, после чего обрывисто выдохнула, и постучала по деревянной поверхности. Получив утвердительное "входите", мать и дочь вошли в комнату. Она была достаточно большой, светлой, как все другие в храме. Посреди стоял большой письменный стол, за которым сидел старец. Монах. Но Корра была уверена, что за всё время, что она была здесь, она его не видела. Почему? Но стоило ему взглянуть на вошедших, девушка узнала его. Гиацо. Тот самый монах, что в её детстве навещал её вместе с Айро. Тогда он рассказывал настолько невероятные истории, что на душе все переворачивалось и успокаивалось одновременно. Голубоглазка физически ощущала ауру спокойствия, исходящую от монаха. – Монах Гиацо, – Корра резко перевела взгляд на почтительное обращение матери, и повторила за ней поклон, – просим прощение за беспокойство, но... – Не стоит извиняться. – Старейшина поднял ладонь, мысленно прося женщину успокоиться, после чего встал со своего места и подошёл к непрошеным гостям. – Я... – Корра уже хотела сказать, что всё в порядке и Сенна лишь немного переволновалась, но маг воздуха вытянул руку и показал указательным пальцем на её лоб. – В твоей голове много мыслей, но ты не можешь сложить их в слова и утрамбовать в предложения. – На покрытом морщинами лице появилась добродушная улыбка; шатенка лишь кивнула. – Мы не понимаем, что с ней происходит. – Вклинилась в разговор всё это время молчавшая Сенна. – Никто из нас не может судить о чем-то, не зная полной истории. А поскольку сказать всё сама Корра не может, нам остаётся только ей помочь. – А как? – Аватарша скептично подняла бровь – что он собрался делать? – Никто лучше тебя не расскажет нам, что с тобой происходит. Но слова не единственный источник информации, – старик развернулся и проследовал к своему столу, но, вспомнив что-то развернулся, – Сенна, ваше присутствие здесь – это хорошо, но не могли бы вы позвать ещё вашего мужа, Тензина и Аяну? – Увидев неоднозначную реакцию на последнее имя, он пояснил, – Подруге Корры и также будущему духовному наставнику будет полезно поприсутствовать. – Да, разумеется. – Женщина поклонилась и вышла из комнаты. Корра с любопытством и непониманием смотрела на мага воздуха, достающего из шкафа несколько бумаг, пергамент, кисть для каллиграфии и чернила. Пригласив девушку за низкий столик, он расставил перед ней пергамент и кисть, сам же принялся готовить чернила. Как только он закончил, в дверь постучались и вошли родители, Тензин и всё ещё взволнованная Аяна. Увидев лицо последней, Гиацо принялся расспрашивать, все ли желают чаю, а когда все, скорее от безысходности, согласились, принялся его заваривать. Стоило всем рассесться со своими дымящими кружками, монах сел напротив Аватара и внимательно на неё посмотрел. Девушка в свою очередь дырявила взглядом всех в комнате. – Есть предположения, что ты будешь делать? – Маг воздуха сложил руки перед собой. – Ну, судя по всему, – Корра ещё раз взглянула на предметы, лежащие перед ней, – заниматься каллиграфией. Вы сами сказали, что разговор – это не единственный способ получения информации, а для всех присутствующих важно, что со мной происходит. – Очень наблюдательная девочка, – кивнул монах с улыбкой, – но нет, каллиграфия здесь ни при чем. – Все равно не угадаю, – Аватарша опустила взгляд, – так что приступайте. – Для начала я задам парочку вопросов. Скажи, тебя что-то тревожит? – Ну разве что проблемы с магией воздуха и Аватарский долг, – глаза девушки невольно поднялись в правый верхний угол комнаты. "Неужели?" – Хорошо, – монах подпер рукой подбородок, – не замечала ли ты за собой резкий упадок сил? – Да, есть такое, – Корра коротко кивнула. – Как думаешь, есть ли у тебя психологические проблемы? – Серые глаза мага воздуха внимательно воззрились на сжавшегося на месте подростка. – Стресс считается? – Ещё как, – Гиацо криво улыбнулся, подобрав к себе несколько листов, – с вопросами всё. Сейчас с покажу тебе десять рисунков, а ты должна честно отвечать первое, что увидишь на них. – Хорошо. – Итак, – старик перевернул первый лист, – что ты тут видишь? – Бабочку, – Корра уже собиралась всмотреться в кляксу от черных чернил внимательнее, но монах резко отложил пергамент в сторону, подняв другой. – А здесь большое животное с четырьмя ногами, – получив задумчивый кивок в ответ, и эта карточка отправилась в сторону. На последующие рисунки Корра отвечала с некой долей испуга, будто всё, что она называла – неправильное. Когда они закончились, а лицо Гиацо показывало максимальную мысленную активность, он попросил Аватаршу нарисовать то животное, с которым она себя ассоциирует. Кое-как нарисовав бабочку, девушка показала её всем присутствующим в комнате. – Ну что же, Корра, – маг воздуха внимательно рассмотрел рисунок, – угловатость твоего рисунка указывает на то, что ты испытываешь сложности с выражением собственных эмоций. Однако ты уверена в своих действиях, рациональна, пусть и вспыльчива. Когда твои действия критикуют, ты совершенно не обращаешь на это внимание, – старик поднял взгляд на шокировано смотрящую на него девушку, – верно? – Это вам мой рисунок сказал? – Возможно, – на лице монаха появилась ухмылка, – ты, скорее всего, устала, так что пойди и отдохни. Как только за Аватаром закрылась дверь, все воззрились на Гиацо. Тот в свою очередь абсолютно спокойно начал раскладывать пергамент и другие принадлежности по своим местам. – Скажите, учитель, – Тензин подошел ближе к письменному столу, – так что с ней? – Сначала, когда только зашла, я думал, что это просто астения, – старик занял свое место столом. – Простите, что? – Тонрак недоумевающе смотрел то на Гиацо, то на Тезина. – Астения, – начала объяснять Аяна, – состояние повышенного утомления и истощенности. Это совершенно неудивительно, учитывая что она пережила за последнее время. Проблема в том, что такое состояние может привести к ослаблению самообладания, что мы и видели сегодня, когда Корра сорвалась. – Абсолютно верно, – подтвердил старейший маг воздуха, – полагаю, очевидно, что бедняжка страдает от частого подавления агрессии. – А что с этими рисунками? – Сенна посмотрела на стопку бумаг на столе. – У них же тоже есть своё назначение, не просто так вы их ей показывали. – Позвольте тогда вам всё объяснить. Присаживайтесь. Как только все расположились полукругом вокруг Гиацо, он принялся рассказывать, попутно демонстрируя каждый рисунок. – Что же, в первом пятне Корра увидела бабочку. Это говорит о том, что она переживает переходной период, некую трансформацию, возможно желает измениться, научиться самостоятельно преодолевать препятствия. – В этом есть смысл. – Задумчиво протянул Тензин. – Она подросток ещё и неясное видение мира им вполне свойственно. – Да, – Гиацо взял второй рисунок, с пятнами чёрного и красного цвета, – Аватар назвала животное с большими лапами, что указывает на её глубокомыслие, память и ум. Это несомненно хорошие для неё качества, как для моста между Миром людей и духов. Но есть и другое объяснение такого видения – отрицательное самовосприятие. – А это плохо, – Аяна потупила взгляд, – но ведь она уверенная в себе, так как она может иметь ещё и эту черту? – Может её уверенность тает? – Предположила Сенна. – Сейчас война, Корра много путешествовала, может, видела настолько ужасные вещи, что вера в себя пошатнулась. – Третий рисунок, – Гиацо вернул всё внимание на новый пергамент в руке; пятна всё те же черные и красные, – два человека моют руки. Подобное видят люди, ощущающие незащищенность. – Она же сдружилась с сыновьями Якона, – Тонрак сложил руки на груди, – очевидно, они защищали её, сейчас рядом их нет, вот отсюда и незащищенность. – Здесь, – четвёртый пергамент с большой черной кляксой, – она увидела тьму, распространяющуюся по листу. Это признак неполноценности и страха перед фигурами старше тебя. – Боится своих оппонентов в лицах Якона и Уналака и считает себя недостаточно сильной, чтоб победить, – предположила Аяна. – Скорее всего. – Утвердительно кивнул Тонрак с печальным взглядом. – На пятом рисунке она увидела гусеницу, – маг воздуха показал следующую картинку с черным пятном, – этот рисунок связан с первым и, поскольку они вполне совпадают – гусеница и есть будущая бабочка – то значение всё то же. А вот это заставляет напрячься, – клякса сменилась на ещё одну чёрную, – Корра увидела поляну после извержения вулкана, что указывает на некую пустоту внутри. – Нет, – Сенна испуганно приложила ладони к губам. – Спокойно дорогая. – Тонрак ободряюще приобнял жену. – Мы рядом и поможем ей. Всё будет хорошо. – Уверен, вы найдете выход с сложившейся ситуации. – Продолжил старейшина, демонстрируя новую карточку, на этот раз с серыми пятнами. – Континент не входит в привычные трактаты этого рисунка, но так как она замялась, когда отвечала, можно предположить, что у неё возникали проблемы с женской стороны. Возможно, женщина нанесла ей сильный вред. – Об этом я ничего не знаю, – Аяна потупила взгляд; Корра совершенно ничего такого ей не рассказывала. – Возможно, не хотела расстраивать. – Пожал плечами Гиацо, беря в руки следующую, красочную карточку. – Аватар смутилась, когда после изобилия чёрных пятен увидела цветастую. Назвала двух животных, что указывает на эмоциональное раздражение. – Неудивительно, – пробурчал Тензин себе под нос. – Что дальше? – Заметив, что Тонрак уже открывает рот для недовольного возгласа в сторону мага воздуха, Сенна обратилась к Гиацо, а тот, поняв намёк, вытащил следующую цветную карточку. – Череп. Полноценной трактовки этого рисунка нет, можно лишь сказать, что она умеет справляться с трудностями. – Осталась последняя, – Аяна подперла ладонями голову в ожидании финальной трактовки. – Верно, – десятый пергамент оказался самым цветастым из всех, – Аватар назвала паука – символ страха, запутанности и, что самое интересное, неудобного положения в окружении из-за собственной лжи. Слова старейшины вогнали в ступор всех. Неужели Корра настолько сильно завралась, что начала сама же страдать? И что пугает её так сильно, что каждая вторая трактовка указывает на страх? – И что нам делать? – Прервал тишину Тензин. – Могу предположить, что медитация ей не помешает, – пожал плечами Гиацо, после чего последняя карточка оказалась лежащей на столе. То, что Корра не любила медитировать, было очевидно. Но причиной являлось не ее неумение или нежелание концентрироваться, как считали маги воздуха – дело было в том, что в голове мгновенно всплывали мысли, воспоминания и образы, от которых хотелось отделаться. Девушка избегала самокопания, заполняя свободное время суетой, движением, болтовней – да чем угодно, лишь бы не провалиться снова в эту мрачную яму. Но теперь ее ставили перед выбором: медитируй, либо лечение не будет продвигаться. Она неохотно уселась в позу лотоса. Конечно, никто и не знал, что конкретно так пугает Корру. Она не могла признаться, как ни старалась: все окружающие и так были слишком уж озабочены ее моральным состоянием, что она им скажет? "Я слышу голос, который призывает меня нападать на людей" или, может быть: "Я вижу во сне искаженное отражение себя, которому и принадлежит голос, и боюсь увидеть это наяву"? Страшно представить, что начнется после такого признания; да ее мигом запишут в сумасшедшие и, в общем-то, справедливо. Корра понимала, что это ненормально, даже для Аватара... или – особенно для Аватара. Одно дело – слышать или видеть Духов, но это что-то другое. Одна мысль о том, что придется рассказать обо всем, вызывала острую панику: эти люди ждут от нее спасения, а не еще больший повод для беспокойства. Эта установка так прочно въелась в голову, что девушка не могла ее перешагнуть. Кроме хороших и плохих воспоминаний, с памятью вернулось множество правил, которыми ей забивали голову с самого детства. Помимо основ Аватарской доли, это были еще и нормы этикета, ведь ее дядя был правителем Юга, а во дворце юная Корра была частым гостем. Все эти манеры были поперек горла активному ребенку, но приходилось слушаться. "Просто побудь примерной девочкой сегодня, хорошо?" – и она была, играла свою роль, чтобы не ударить в грязь лицом и не опозорить родителей. "Тебе уготовано великое будущее, так будь же серьезнее, Корра! Может быть, однажды ты спасешь мир", – и искорки в глазах гасли от осознания, что ее чувства и мысли не имеют значения, а важно лишь то, кем ей нужно притвориться в этот раз. Было наивно полагать, что за пределами дворца и тренировочного лагеря это закончится. "Ты должна открыть порталы и уничтожить Тьму, и не важно, какой ценой", – да, Раава, еще одну роль пришлось припасти и для тебя. Всю жизнь из Корры пытались сделать кого-то другого, не принимая во внимание, какая она на самом деле. Самыми понимающими были родители – они хотели счастья для дочери, хотя и осознавали, на что она была обречена с рождения. Но стоило перешагнуть порог отчего дома, девушку разрывали противоречия. Каждый хотел видеть в ней Аватара, спасителя – но у каждого было свое видение, каким он должен быть. И все ждали послушания, будь то учителя магии или Уналак. Бунтарство и отказ соответствовать ожиданиям каждого оборачивались обвинением в эгоизме и лекцией о важности Аватара для этого мира. В конце концов, Корра стала сдавать позиции и проявлять характер гораздо реже. Если подыгрывать, можно избежать нудных нотаций – и на том спасибо. Но девушка все чаще чувствовала себя не "мостом между мирами", а обыкновенной марионеткой, которой каждый играет, как хочет. Но как бы ей хотелось сменить эту роль! Слишком рано проявился дар стихий, слишком юна была Корра, чтобы понять и принять свое предназначение. Неспроста ведь, согласно древнему обычаю, Аватар начинает учиться с шестнадцати лет – уже в сознательном возрасте, когда детство осталось позади и нужно выбирать жизненный путь. Ребенок, хаотично применяющий три стихии, конечно, нуждался в надзоре и наставлениях, но на нее сразу же обрушили груз всеобщих надежд, безвозвратно забирая детство. Несмотря на регулярные протесты, Корра была бессильна что-то изменить. Как и многие когда-то, она мысленно ставила обидчиков на место, чтобы успокоиться хоть немного. Иногда она перегибала и сама пугалась своих мыслей, так что быстро прогоняла картинку, приговаривая про себя: "Это всё не я, это злая я". Со временем "злая Корра" становилась менее востребованной, но не исчезла окончательно, оставаясь неким оправданием для слишком уж неприятных мыслей. Догадка пришла недавно, вместе с соответствующим воспоминанием. Даже если Раава наслала на нее кошмары, образ для них не был создан Духом – все необходимое уже было в подсознании Корры. Этот фантом стал символом всего плохого в ней, и после изучения магии крови он заиграл новыми красками, снова ворвавшись в голову девушки против ее воли. В последнем сне у нее на руках и ногах были оборванные веревки, как у марионетки. Корра снова почувствовала горечь подчинения, в очередной раз противопоставив себя видению. Она сорвалась с поводка, а Аватар – все еще нет. Девушка почти физически ощущала веревки на своих руках. Ей хотелось оборвать их, выдернуть, пусть это и будет больно, но... Она хотела освободиться. Постоянно подавляемый протест снова заполыхал в груди, но ему не дано было увидеть свет. Эти мысли и эмоции, съедающие девушку, необходимо было держать в себе, запереть, не позволить вырваться на всеобщее обозрение. Это морально выматывало. Корра ненавидела медитации. Оставаясь наедине со своими переживаниями, она съедала себя заживо. Под конец у нее уже не осталось сил. На вопросительный взгляд монаха она ответила бесконечно усталым и равнодушным взглядом. Девушке казалось, что внутри нее зияла дыра, в которую безвозвратно утекала жизненная энергия; даже дыхание стало утомительным, и уж точно она не могла найти в себе силы, чтобы протолкнуть в легкие побольше воздуха и сказать хоть слово. Больше всего сейчас хотелось выпить чего-нибудь горячего, желательно, успокающего, и забыться сном без сновидений. Никого не видеть и не слышать, даже себя. Особенно себя. Страх только усилился. Давление ощущалось так же невыносимо, о стенки черепа бились непонимание и желание вырваться, спрятаться и сидеть, свернувшись калачиком, пока все не закончится. Корра поднялась в свою комнату, намереваясь так и сделать – по крайней мере, она может переждать свой эмоциональный ураган. От медитации ей стало только хуже, и если это лучшее, что маги воздуха могут предложить, то дела обстоят хуже некуда. Девушка умылась и присела на кровать, надеясь отдохнуть после такого выматывающего мыслительного процесса. Но мысли просто так не отпускали. Снова прокручивая в голове наставления, Корра выловила наименее болезненный вопрос: а что такое баланс? Аватар должен поддерживать баланс в мире. Но чтобы делать это, надо понимать, что это за явление такое. Очевидно, что баланс противопоставляется крайности, он находится между чем-то и чем-то. Тьмой и светом? Духами и людьми? Злом и добром? Ввиду последних событий, Корра склонялась к первому: это основа основ, из которой вытекает все остальное. Но тогда что такое свет и тьма? Приравнять их к добру и злу было бы неправильно: если Раава, воплощение Света, делает не очень добрые вещи, то эти понятия точно не равнозначны. На Свету совершается и зло, так же, как и добро может оставаться во Тьме. Но вопрос остается нерешенным. Так ли плоха Тьма, как говорят? Так ли плохо будет обратиться к ней, если не находишь никакой надежды в Свете? "Наконец-то ты мыслишь в правильном направлении." "Это не я, это злая я..." – забормотала Корра, надеясь, что уловка из детства поможет. "Я – это ты. Настоящая ты." Девушка скользнула взглядом по комнате и дернулась от неожиданности, зацепившись за белое пятно. Оно быстро принимало очертания человеческого силуэта, и Корра зажмурилась, больше всего боясь увидеть ее. Отсчитав пару десятков ударов сердца, она глубоко вздохнула, успокаиваясь, и несмело открыла глаза. Комната была пуста. Корра с облегчением упала на кровать и уставилась в потолок невидящим взглядом, все еще ощущая свое тяжелое сердцебиение. Больше всего она сейчас боялась, что ее кошмары станут явью. Услышав тихий стук в дверь, девушка невольно вздрогнула и тут же отругала себя за пугливость. Снаружи послышался голос Сенны: – Ты как, дорогая? Можно зайти? – Да... одну минуту, я только... – Корра замялась, придумывая, как потянуть время, – переоденусь. И быстро соскочила с кровати, намереваясь умыться и глянуть в зеркало: не слишком ли замученной она выглядит? Но планам не суждено было сбыться. Корра едва успела заткнуть себе рот рукой, чтобы подавить вскрик; сердце снова перевернулось и пустилось в болезненный марафон. В углу комнаты стояла она, глядя в глаза перепуганной девушке. Все, как и раньше: белое платье, пятна крови, оборванные нити, стеклянный взгляд, – только вот кожа была бледнее. Наверное, сама Корра сейчас была такой же белой. Она зажмурилась и потрясла головой, но видение не исчезло. Девушка, наверное, так бы и стояла, если бы не голос из-за двери: – Корра? У тебя там все в порядке? – Д-да... Заходи. – Выдавила она. Может быть, чье-то присутствие развеет видение. А даже если нет... не хотелось оставаться с этим один на один. Послышался звук открывающейся двери, после чего на пороге появилась взволнованная Сенна. Аватарша всё ещё не сводила взгляда с того самого угла. "Призрачная" Корра всё так же жуткой тенью стояла на месте, совершенно не обращая внимания ни на что ни на кого. – Дорогая, – женщина вздохнула и пошла ближе к дочери, – ты совсем бледная. Может тебе отдохнуть? – Давай выйдем прогуляемся, – Корра говорила тихо и отрешённо, казалось, голос вот-вот пропадёт. – Конечно. "От себя все равно не убежать" Свежий воздух казался жизненной необходимостью. По сути, таковым он и являлся, но только это понимаешь далеко не всегда. Душная комната вряд ли являлась причиной бед Корры, и она это прекрасно понимала. Волнение преследовало девушку за всё время их ходьбы до ограждений. Но присутствие мамы рядом давало хоть минимальное, но спокойствие. До того как она открывала свой рот. – Гиацо рассказал нам кое что, – Сенна смотрела на великолепные виды, стараясь не сильно напрягать дочь своим взглядом. – Что? – Притворный интерес, скорее всего тогда её прочитали уже как открытую книжку. – Я была права и тебе нужна помощь. Милая, такое поведение, – она вздохнула снова, – это ненормально. Я не стану требовать от тебя невозможного, но, пожалуйста, доверься нам. – Мам, и что ты хочешь от меня? Немого послушания? Признания в сумасшествии? Добровольного заточения и пребывания на лекарствах до конца своих дней? – Я не хочу, чтоб ты терзалась чем-то, не рассказывая, что это, – Сенна развернулась к голубоглазке, – не хочу слышать крики и видеть перепуганные огромные глаза, а потом слышать неубедительную ложь о том, что, мол, всё в порядке. – Я справлюсь, – Корра уверенно взглянула куда-то за спину матери, будто пытаясь доказать что-то горе позади, – я же Аватар. И она убежала, не дав ответить. Неважно куда, главное – подальше от материнских глаз, которые, благодаря старейшине, уже видят ситуацию насквозь. Корра с уверенностью не могла сказать, что Сенна имела ввиду под "помощью". Тренировки и отвлечение от проблемы? Медитация? Травы, позволяющие забыться и жить спокойно? Сложно сказать. Разговор оставил после себя неприятный осадок. Искренняя забота матери пробуждала чувство вины. Корра отчаянно мучилась вопросом: "Что со мной не так?" Она хотела бы поделиться своими спорными мыслями, но от них тянуло такой жуткой неправильностью, что приходилось держать рот на замке. "Почему я не могу быть нормальным Аватаром?" – с тоской вопрошала Корра, в очередной раз сталкиваясь с противоречием. "Нормы не существует." Уже не вздрагивает, и даже задумывается. Действительно, что значит "нормальный"? Вписывающийся в какие-то рамки, которые каждый определяет по-разному? Нет, спасибо, этим она уже по горло сыта. И в то же время... Она, стараясь следовать "правильному" пути, так и осталась ведомой, несмотря на то, что все пророчили ей обратное. А "злая Корра", которая предстает образцом тьмы, является с оборванными нитями. Корра снова пугается хода собственных мыслей. Нет, нет, нельзя слушать фантом, нельзя позволять себе задавать эти вопросы! Голос матери все еще терзал душу взволнованными интонациями. Корра не могла подвести родных. Не должна заставлять их переживать еще больше, чем они уже вынесли. В конце концов, она всю жизнь играла свою роль. Неужели еще немного не сможет? Вот когда все закончится, тогда-то... "Никогда не закончится, если сама не покончишь с этим." Все будет в порядке. Надо просто идти вперед. "Возьми себя в руки. Возьми себя в руки!" Впервые за долгое время Корра чувствует возрождающуюся в душе решимость.***
Сенна сидела за столом и пила чай, рассеянно заглядывая в чашку и провожая взглядом тонущие листья. В душе бушевал ураган самых разных эмоций. С тех пор, как Корра исчезла, женщина заметно постарела от переживаний, в волосах появилась тонкая, пока не заметная россыпь первых седых волосков. Она уже почти утратила надежду увидеть ее снова. Шесть долгих лет... после чего мир сотрясает весть о возвращении Аватара, да не простом, а в компании принцев Севера, магов крови! Новость до Юга дошла с задержкой, и то Сенна узнала об этом только благодаря связям во дворце. Большинство гражданских так и оставалось в неведении, и она была уверена, не только на полюсе. Стоит отдать должное осторожности путешественников, хотя и не всегда им в этом сопутствовала удача. Тонрак обвинял в исчезновении Корры Уналака, и Сенна не сразу разделила его точку зрения. Выслушав обе версии, она пришла к выводу, что девушку сгубила бессмысленная драка этих двоих. Ее не интересовало, что дочь нашла у правителя и зачем вообще искала, что показалось Тонраку и каковы были намерения каждого из братьев – факт оставался фактом: все это привело к тому, что ее единственная дочь сгинула во льдах, и пока ни один маг воды ее не нашел. Поиски продолжались, но океан – опасное и крайне трудное для исследования место. Надежда найти Корру живой таяла. Единственное, за что пока цеплялись родные – она Аватар, а значит, могла каким-то невероятным образом выжить. Шанс был очень мал, но он все же был. Время шло, и ничего не происходило. Сенна была безутешна, Тонрак, помимо горя, испытывал невероятную злость на Уналака; сам же правитель также выглядел обеспокоенным и посылал новые и новые поисковые отряды, но возвращались они ни с чем. Прошло довольно много времени, прежде чем южане решились обратиться за помощью и обнародовать факт исчезновения Аватара. В первую очередь они обратились к Белому Лотосу в Царстве Земли, чтобы те сообщили, если распознают нового Аватара – это ознаменует конец поисков и официально доказанную смерть Корры. Затем поиски перекинулись на близлежащие земли, в том числе принадлежащие Стране Огня. Таким образом, весть распространялась по миру, и наконец достигла Севера, чего южане и старались не допустить. И не зря: вскоре Якон самым подлым образом выпросил материальную помощь и, задействовав полученные ресурсы, начал войну, охватившую весь мир. Люди, подкошенные вестью о пропавшем Аватаре, безнадежно увязли в ней. А потом Уналак поручил поиски своим детям, что вызвало непонимание у Тонрака и Сенны. Мало ему одной пропажи? Кроме того, никто из будущих претендентов на трон не был в восторге от Корры. Но он объяснил свои действия тем, что им нужно учиться, и какое дело будет благороднее поиска двоюродной сестры? Годы летели, результатов не было, как и вестей о новом Аватаре, а война все разгоралась. Единственной безумной надеждой на то, что Корра жива, было молчание Белого Лотоса. Либо это было действительно так, либо они просто не могли распознать Аватара в младенчестве и раннем детстве. Сенна надеялась, что все же первое, но сомнения предательски закрадывались в душу. Она давно уже перестала винить кого-то, а лишь хотела, чтобы Корру нашли. Тонрак с уверенностью говорил, что Аватара должны узнать в каком-нибудь ребенке, ведь "это их работа", но и в его голосе уже чувствовалась тень сомнения. Все возможные связи и ресурсы были задействованы, но ничего не помогло: ни с воды, ни из-под воды, ни на земле, ни с воздуха Корра замечена не была. Тонраку и раньше не были рады во дворце, но теперь Уналак целенаправленно отодвигал его все дальше от себя, ссылаясь на множество проблем, сути которых брат не знает, а значит, и помощь его бесполезна. На пятый год после пропажи правитель вовсе запретил ему появляться. Для Сенны ограничений не было, и она попыталась поговорить с Уналаком и прояснить ситуацию, но когда ей поступило туманное, но уловимое предложение остаться во дворце, оставив Тонрака за его пределами, женщина разозлилась по-настоящему. Разочарование захлестнуло Сенну, и она, высказав южанину все, что о нем думает, убежала к мужу. Вместе они приняли решение съехать подальше от дворца. А спустя год после вести о появлении Аватара в мире Сенна решила отправиться к магам воздуха; Тонрак же остался на Юге – так у них было больше шансов встретиться с дочерью. И вот прошло уже больше семи лет с той злополучной ночи, и они снова видят Корру – живую, едва ли изменившуюся внешне – и ее сразу же отбирают снова, не давая толком поговорить. И даже когда это удается, девушка ведет себя странно, словно... перестала доверять им? Или же дело тут не в доверии. Она не такая, какой ее запомнили родители. Корра стала серьезной, но замкнутой, какой-то затравленной. Она полтора года путешествовала по миру, охваченному войной, и сопровождали ее маги крови – очевидно, это сказалось на ее состоянии, и все это очень беспокоило. Сенна чувствовала себя совершенно разбитой. Счастье от воссоединения омрачалось несколькими фактами, игнорировать которые было очень сложно: во-первых, состояние Корры – оно было далеко от нормы, и тест это наглядно показал. Во-вторых, в скором будущем ей предстояло столкнуться с чем-то грандиозным; Тензин обмолвился о великом событии, но не углублялся в детали. В-третьих, война все еще висела над миром черным грозовым облаком, и именно от Аватара ждут ее завершения. Осознание того, насколько тяжела роль Корры, уже давно выветрило ту гордость, которую Сенна испытала, узнав, что ее дочь – избранная. Ей просто хотелось, чтобы она была счастлива. Но возможно ли это при таком списке обязанностей? Тонрак чувствовал себя не лучше. Он корил себя за то, что произошло тогда возле обрыва – за то, что не предотвратил, что не разобрался, прежде чем атаковать. Вера в то, что Корра выжила, долго заставляла его держаться, но после переезда его настигло смертельное уныние. Мужчина был безумно рад новости о том, что Корру видели живой и здоровой; но услышав, что Уналак нашел ее первым и взялся за "перевоспитание", он испытал столько ярости и отвращения, что немедленно принялся за разработку плана. Он хотел хоть как-нибудь искупить вину, которая так и не отпускала. И вот теперь, когда Корра освобождена, у нее даже нет времени на то, чтобы побыть с семьей. Тонрак видел, как она повзрослела и как сильно ее потрепало, и хотел бы защитить ее от всего, но увы – теперь его девочка настоящий Аватар, и защищать должна как раз-таки она. Мужчина присел рядом с женой, прихватив чашку чая. Они обменялись тяжелыми взглядами и молча сделали по глотку; напряжение заметно витало в воздухе. Спустя несколько тягучих минут тишины они все же заговорили. – Как там Корра? – Всё плохо, – Сенна не отрывала взгляд с кружки, – она никак не хочет принимать ничью помощь. Считает, что справится со всем сама. – Но это не так, – маг воды задумчиво постучал пальцами по столу, – Корре стоит смирится с тем, что мы никогда её не бросим. – Легко тебе говорить, – женщина подперла голову рукой, – тебя там не было, когда она кричала на меня, не понимая, что я лишь хотела узнать причину её страха. Тебя вообще никогда нет рядом, когда нужен! – Ну ничего себе заявление, – Тонрак присвистнул, – а кто, по-твоему, спас её из дворца и привёз сюда? – А из-за кого состоялась та ссора и драка в тот вечер? – Столько хладнокровной ярости мужчина ещё не видел в глазах своей жены; она готова была разодрать его в клочья. – Ты постоянно таскала её во дворец! – И что с того? – Сенна всё так же напряженно смотрела на мужа. – Кому это могло навредить? – Она бунтарь! Ей чуждо это всё ваше, – маг воды начал нелепо махать кружкой перед собой, – женское. – Тонрак, она – девушка. И мне надо было ей это показать, а то вы её только размахивать кулаками и беспорядочно стихиями кидаться учили. – Дожили, – Тонрак вздохнул, – давай ещё подеремся за то, кто был неправ десять лет назад, а то сейчас более важных тем для разговора нет. – Я не хочу говорить с тобой сейчас, – Сенна встала и демонстративно развернулась, после чего направилась к выходу.***
Тензин с опаской наблюдал за Коррой, но после психологического теста та вела себя спокойнее, сдержаннее. Девушка сосредоточилась на обучении, что не могло не радовать; кажется, даже медитации стали даваться ей чуть лучше, хотя магию воздуха она так и не могла покорить. Монах понимал, что она прошла через многое, но все равно не мог отделаться от чувства досады: он ожидал чего-то другого. Он не мог перестать сравнивать ее с Аангом, перестать думать, что он бы сделал на месте девушки. Аанг вошел в историю как ребенок-герой, в то время как Корра все еще оставалась проблемным подростком, ничего толком не совершившим. Более того, она исчезла на шесть лет, и мир утонул в кровопролитной войне – конечно, пропала она не по своей вине, но знали об этом всего несколько человек. И ее сложный характер... маг воздуха, привыкший работать с миролюбивыми монахами, не представлял, как найти подход к такой взрывной особе. Кроме всего прочего, Тензин никак не мог взять в толк, почему магия воздуха Корре не дается. Он, как урожденный маг, всю жизнь учивший таких же, не знал, как посмотреть на родную стихию глазами южанки. Владение воздухом было так естественно для мужчины, что он просто не понимал, как может быть иначе, даже если очень постараться. Но Аяна, кажется, нашла подход к Корре – а значит, нет ничего плохого в том, что она будет учить Аватара, тем более, что уже делала это раньше. Но вот что Тензин действительно не хотел упускать, так это возможность открыть для Корры мир Духов. Он был решительно настроен стать ее духовным наставником, как и планировалось изначально; в этом он видел свое предназначение: его отец, Аватар, научил его всему, что знал сам, и теперь Тензин передаст эти знания его преемнице. Но сначала – магия, а это, как оказалось, не так уж и просто. Оставалось надеяться, что Корра действительно хочет овладеть ей, и вскоре начнет показывать первые успехи. Тензин видел, что девушка взяла себя в руки и старается, а значит, и результат не за горами. "В конце концов, она всего лишь подросток..." – снисходительно думал он, с ужасом представляя то время, когда и его дети вступят в этот сложный период жизни. Корра методично отрабатывала движения, не показывая ни единой эмоции. Аяна держалась на благоразумной дистанции, но, похоже, девушка не собиралась повторять свой импульсивный поступок, и с головой погрузилась в получение знаний. Это хорошо. "Из нее выйдет толк", – подумал Тензин, и удалился, полностью полагаясь на смышленую не по годам ученицу.***
Следующий день начался и наполовину прошёл тихо для Тонрака. Но он, как человек, любящий с кем-то поговорить, решил успокоиться и примириться с женой, толком не понимая, чем же он заслужил абсолютное отсутствие внимания со стороны Сенны. Догнав её, направляющуюся явно к Корре на тренировочную площадку, маг воды даже обрадовался. И говорить ничего не пришлось – Сенна прекрасно понимает, что достаточно с мужа молчания, поэтому сама же и начала короткий разговор. – Надеюсь у Корры всё в порядке. – Понятия не имею, честно, – выдохнул мужчина, – будем надеяться и верить в лучшее. Они пришли как раз в конце тренировки – Аватарша стояла на месте, разминаясь после медитации, с явно уставшим лицом. – Видишь, Корра, у тебя уже получается, – Аяна прям сияла от радости, казалось, она сейчас начнет прыгать на месте. – Верно, – Тензин стоял в задумчивой позе, обдумывая что-то своё. – Прогресс пойдет еще быстрее, если ей удастся поговорить с Духами... возможно, с кем-нибудь из древнейших. – Но эти размышления были пропущены мимо ушей, как ему показалось. – Ну, раз все прошло нормально, – голубоглазка попробовала поправить растрепавшуюся прическу, – то я довольна. – Вижу ты подаешь неплохие надежды, – улыбаясь, проговорил подошедший вместе с женой Тонрак; Корра благодарно улыбнулась. – Устала? – Сенна посмотрела на дочь с ноткой беспокойства. – Да. – Тогда мы проведем тебя к комнате, – маг воды указал рукой на выход из площадки, после чего добавил, – Аяна, ты тоже давай с нами. – Хорошо. Дорога не была длинной, а расспросить было что, так что Тонрак начал едва ли не с той секунды как Корра сдвинулась с места: – Как тренировка прошла? – Более-менее, – Корра махнула рукой. – Хороший из Тензина учитель? – Поинтересовалась Сенна. – Вы это серьезно? – Аватарша нервно засмеялась, – Нет, конечно. Он провёл одну-единственную тренировку, на которой получил по почкам, поджал хвост и скинул моё обучение на Аяну. – Это правда? – Тонрак перевёл сконфуженный взгляд на кареглазку. – Да, – Аяна слабо кивнула с печальной улыбкой, – мне, несомненно, приятно быть учителем для вашей дочери, но только это немного странно. – Не то слово, – Сенна задумчиво посмотрела в сторону. – А я даже рада, – подала голос замолчавшая Корра, – Аяна, ты хороший учитель, а вот Тензин разве что получил бы ещё больше от меня. – Спасибо, – Девушка благодарно поклонилась. – Не стоит, – Аватарша замахала руками, после чего добавила, – пришли. Ну, я к себе. Не скучайте! И убежала, помахав напоследок. Аяна так же собиралась уходить, но была остановлена. – Что-то случилось? – Да, и ты прекрасно знаешь что. – Сенна пусть и говорила мягко, но нотки строгости всё же проскальзывали. – Как ты думаешь, ей стало лучше? – Определенно, – шоколадного цвета глаза наполнились серьёзностью, – успехи с медитацией есть точно. Да и панические вскакивания на месте прекратились. – Это хорошие новости, – Тонрак в кои-то-веки облегченно вздохнул. – Тут сложно однозначно утверждать, – маг воздуха покачала головой, – либо она научилась мириться с собственными страхами, либо те её оставили. – Хотелось бы второй вариант, – Сенна слабо улыбнулась, – держи нас в курсе событий, хорошо? – Разумеется. Попрощавшись с родителями Аватара, Аяна отправилась в свою комнату. События последних дней плотно засели в голове и магу воздуха нужно было всё пересмотреть и разложить по полочкам. К тому же ей, как учителю, необходимо понять, что же делать дальше, каким образом "выудить" из ученицы воздушные потоки. Приняв позу лотоса, девушка сделала глубокий вход и выдох, поле чего окунулась в воспоминания. Что она вообще знала о Корре? Каков её характер? Она Аватар, подросток и очень сильный маг воды, земли и огня. С первым, допустим, всё более, чем понятно – это родная стихия и она даётся проще простого. Упрямство и самоуверенность – хорошие черты для умелого мага земли. Последняя так же способствует и магии огня. О, с этой стихией у Аватарши совершенно нет никаких трудностей – она сама похожа на небольшой огонёк, способный в любое время превратиться в громадное пламя. Только вот агрессия, чрезмерная самоуверенность и другие негативные эмоции являются прямой противоположностью для воздуха. И Аяна прекрасно понимала, что избавить свою ученицу, пусть и временно от всего этого будет сложно. Чрезвычайно сложно. Будь это единственной проблемой, девушка могла бы спокойно справиться, но, увы, это не так... Все эти эмоциональные взрывы Корры (становящиеся реальными угрозами для всех в храме), её особо сильная нестабильность, физическая и моральная, полностью провальный психологический тест, не давали и минуты покоя. Кареглазка откровенно переживала за состояние подруги. Тест на многое открыл глаза. Прежде Аяна с очень большим трудом могла бы сказать, что Корре сложно выражать свои мысли и эмоции. Нет, она несомненно умеет это делать, поджигая и разрушая всё в округе. Но имеются в виду слова: она будто не понимает, как ими пользоваться. Шатенка улыбнулась – как будто ребенка охарактеризовала. Старейшина упоминал полное отсутствие восприятия критики. Возможно, Аяна и могла указать причину: Корра, как-никак, родилась не обычной девушкой, и на ней висит ответственность за мир; обучение стихиям являлось лишь началом. Обязательства Аватара же, в свою очередь, требуют больших умений. Возможно ли, что маленькую Корру ещё тогда критиковали постоянно? Ведь это самое логичное объяснение тому, почему голубоглазка просто не слышит замечаний. Но есть и другие выводы из теста, и они пугают. Девушка чуть ли не дрожит от страха. Каждая вторая трактовка указывала на это, и, судя по самой Корре, ошибки там нет. В мире, как-никак, всё ещё идет война, и Аватар видела все те ужасы своими собственными глазами. Нет ничего удивительного в том, что она могла разувериться в собственных силах и пасть духом. Тут всякий перестанет в себя верить, чего уж говорить о подростке. Привязанность Корры к братьям была очевидна. Ну разумеется, люди, наверняка уже не раз спасшие её от неприятностей, были для неё сейчас роднее даже родителей. Аяна самолично видела, что они никогда и ни за что не дадут её в обиду, отдав, если понадобится, даже собственные жизни. Кареглазка про себя улыбнулась – воочию последнее заявление ей увидеть не удалось, но вывод такой вполне очевиден. А чувства Корры к Ноатаку... маг воздуха с самого начала знала, что дело этим закончится: слишком много взаимопонимания, слишком хорошо друг друга дополняют. И пусть это было очень мило и Аяна потратила б неделю, воображая как эти двое наконец видятся и признаются друг другу в симпатии, в голове возникло новое воспоминание, напрочь стирающие предыдущее. Что Гиацо имел в виду под "пустотой внутри"? Аяна напрягла извилины, но так и не смогла расшифровать этот вывод. Ведь Корру на протяжении всего детства и приключения окружали любящие её люди. Откуда взяться этой пустоте? Может... это то, что она так сильно скрывает? То, чего так отчаянно пытается перестать боятся. Кареглазка закусила губу. А что если Корра притворяется, что приходит в норму? Вопросы... вопросы требуют ответов, которых никто сейчас не знает. И Корра, вероятно, тоже. Её сложно в чем-то обвинять – она всё ещё подросток, пусть и пропала на семь лет. Не стоит видеть в ней уже взрослую самодостаточную особу, ей правда нужно время. И Аяна готова его дать, что бы там Тензин не шипел себе под нос.***
После событий последних дней Корре искренне хотелось отвлечься от всей этой магии, ответственности и косых взглядов Тензина. Поэтому она отправилась к бизонам. Именно там всё это время пребывала Нага, судя по словам Тонрака. Аватарша была настолько запуганна своими страхами, что забыла о собственной любимице. Это стоило в срочном порядке исправить. Стоило ей подойти ближе к месту назначения, как послышался вой медведесобаки. Корра улыбнулась – давненько она его не слышала. Переполненная желанием скорее погладить, девушка ускорила шаг и чуть ли не влетела к стойке Наги. Последняя была безумно рада видеть хозяйку: облизанная с ног до головы голубоглазка тому подтверждение. – Ой, да откуда у тебя столько слюней-то? – Помещение заполнилось в кои-то-веки искренним смехом девушки. – Развлекаетесь? – Послышалось сбоку. Со стороны входа показалась Аяна с чем-то в руке. Она выглядела уже не такой перепуганной. Подойдя ближе, маг воздуха погладила Нагу по носу, а потом резко и проворно уклонилась от попытки облизать и её. – Ого. Как ты так умудрилась? – Голубые глаза расширились и Аватарша ещё мгновение смотрела на подругу так, будто та вытащила настоящую Луну из кармана. – Будешь внимательно учиться магии воздуха, сможешь так же, – В шоколадных глазах заиграла хитрая нотка. – Я тебя поняла, – Корра ещё раз погладила питомицу по голове, – скажи, а ты тут почему? – Моя очередь за бизонами ухаживать.– Маг воздуха пожала плечами. – Я освобождена от своих тренировок, только на твоей была, – Аяна ненадолго призадумалась, после чего потянула Аватаршу за собой, – пошли. Что-то покажу. Корра уже хотела было возразить, но мгновенно поняла, что это бесполезно. Нага же удивленно склонила мордашку и высунула язык. Буквально в нескольких шагах Аватар и маг воздуха остановились перед стойлом с бизоном. Тот посмотрел на них крайне задумчивым взглядом. – Эм... – Корра недоуменно бегала глазами по животному, – я не совсем понимаю зачем ты привела меня сюда. – Я так и думала, – подросток смерила Аватара изучающим взглядом, после чего подошла поближе к бизону, – прости, малыш, она тебя не узнала. – Что, простите? – Ну же, – Аяна развернулась лицом собеседнице, – напрягай свою Аватарскую память. В прошлый раз, в Северном Храме Ноатак понравился маленьком бизончику и, по сути, он же и был причиной вызванного тобой воздушного потока. – Нил? – Голубоглазка удивлённо воззрилась на бизона. – Это правда он? Такой огромный! – Ага, бизоны быстро растут. Поможешь его расчесать? – Хорошо. – Тогда сбоку от себя лежит щетка, – Аяна показала на то, что всё это время держала в руке, после чего кивнула куда-то вправо, – бери её и за дело. Найдя необходимый предмет, Аватарша подошла ближе и невесомо провела щеткой по шерсти Нила. После ободряющего "смелее", голубоглазка принялась за дело эффективнее. "Интересно, какого цвета кровь бизонов?" Мотнув головой, Корра попыталась согнать неприятную мысль. Прочь, сейчас не время. – Раз уж дело дошло до Нила, – протянула Аяна, – будет справедливо спросить про его хорошего друга. Ноатак хоть раз упоминал его во время вашего путешествия? – Да, – утвердительно кивнула голубоглазка, – несколько раз. Он тосковал по тебе, Нил. – Это приятно знать. – Маг воздуха улыбнулась и поправила чёлку. – Скучаешь по ним? – Глупый вопрос. – Перестань, Корра, говори как есть. – Кареглазая приложила ладошку к губам, скрывая усмешку. – Ещё хоть одно упоминание Ноатака, и ты начнешь реветь. – Ничего подобного, – Аватар резко отвернулась от подруги, – и да, я скучаю по ним. Они мне как братья. – Ладно, ладно, – маг воздуха примирительно подняла руки, – нам точно есть о чём поговорить, так что выйдем на улицу. Попрощавшись на сегодня с Нилом и Нагой, девочки пошли к ограждениям, где недавно был не очень приятный разговор с Сенной. Корра уже чувствовала, что сейчас пойдут откровения, так что место вполне себе соответствующее. – И о чём пойдет речь? – О тебе... – Аяна хитро сверкнула глазами; Корра надулась. – Ну опять... – ... и Ноатаке, – казалось в шоколадных глазах случился потоп из хитрых-прехитрых искорок. – Признаю, заинтриговала – я понятия не имею к чему ты клонишь. – Ну-у, – маг воздуха сложила ладошки в замочек, – скажи, как ты к нему относишься? – О Духи, – щёки голубоглазки покраснели и она изо всех сил постаралась это скрыть, закрыв лицо руками, – как к старшему, занудному и дотошному брату. – Тогда почему ты засмущалась и дыхание сбилось? – Шоколадные глаза искали истину, которую Аватар всё активнее показывала, но признать в голос, почему-то, не хотела. – Так ты любишь его? – Аяна! – Корра наконец убрала руки от своего свекольного цвета лица. – Что? – Нельзя же так напрямую, – Аватарша начала агрессивно махать руками. – Не понимаю я тебя, – пожала плечами Аяна, – ты либо любишь, либо нет. Какой смысл скрывать свои истинные эмоции? Ведь это может стать хорошим фактором для облегчения твоего состояния. – Даже если я что-то там и испытываю, взаимность мне вряд ли светит, – девушка печально опустила голову. – Корра, – собеседница ободряюще положила ладошку на плечо Аватара, – я, конечно, не эксперт в делах сердечных, но он ещё в прошлый раз показал, что ты ему небезразлична. Это точно. – Спасибо тебе. – Румянец спал и Корра уже была больше похожа не себя. – Знаешь, будь они здесь, мне не пришлось бы притворяться. – Уверена, он любит тебя. И даже не думай сомневаться в этом. – Ты много чего не знаешь, Аяна, – Корра отошла на несколько шагов, продолжая говорить, – Когда мы были в Стране Огня, там, на фестивале, я упорно искала ему невесту. И, кажется, нашла. – И почему я думаю, что он считал это бредом, – задумчиво потянула кареглазая. – Мыслишь в верном направлении, – Корра еле заметно кивнула, – там же, на фестивале, он сорвался и, кажется, признался в своих чувствах... – Видишь! – Аяна просияла. – Но сразу же переправился, сказав, что эта любовь братская, – выдохнула грустная Аватарша. – Ну, такие признания просто так не даются. Даже такому парню, как Ноатак. Так что не переживай, – кареглазая похлопала подругу по плечу, – волнение сейчас только навредит. Да и уже темнеет, пора идти спать. Но поспать Корре не удалось. Разговор никак не шел из головы. Ноатак в своем красном фестивальном костюме, нервно бросающий смазанное признание, всплыл в памяти и никак не хотел залезать обратно в ее глубины. Чувства, которые всколыхнулись при этом, сложно было отрицать: да, черт возьми, она его любит, и... когда это вообще произошло? Корра не может вспомнить, потому что всегда отмахивалась, стоило спросить у нее об этом. Девушка закрыла лицо руками, чувствуя собственный румянец и теплую волну в груди. Наконец-то она смогла признаться самой себе. Почему же это далось ей так сложно? Зачем каждый раз переводила в шутку или злилась? Вероятно, потому, что ее чувства никогда не были особо важны, и отмахиваться от них стало слишком привычно; а может, из-за страха быть непонятой, отвергнутой или даже осмеянной. В любом случае, это не важно. Уже не важно. С принятием собственных чувств на секунду пришло умиротворение, но оно тут же было уничтожено острой волной безысходной тоски: слишком поздно. Корра не знала, когда она в следующий раз сможет увидеть братьев, при каких обстоятельствах, и будет ли у них время на выяснение отношений. "И ты так уверена, что увидишься с ними?" Об этом она старалась не думать, но со временем уныние затягивало все глубже, и пессимистичные мысли всплывали все чаще. Что, если что-то случится с ними? Что, если что-то случится с ней? Что, если она не сможет победить? Что, если... и таких вопросов было множество, и каждый вносил свой вклад в ухудшение состояния. Но теперь главным мотивом была мысль о том, что она не успела. Не сделала что-то важное, что должна была, а теперь может уже никогда не сделать. "Ты слишком слаба для этого." – Замолчи, замолчи! Отчаянный вопль вырывается из горла и тут же переходит в рыдания. Корра накрывает лицо подушкой, чтобы никто не прибежал, и заходится плачем еще сильнее, осознавая, что если кто-то и придет, то это будут не они. Не Ноатак с Тарлоком, не те, кто ее понимает и кто сейчас нужен больше всего на свете. Она снова оказалась одна, из нее лепят примерного Аватара, пришивают нитки к конечностям, настраивают на финальную сцену театральной постановки, которая заменяет ей жизнь. Освобождение из айсберга было тем событием, которое разделило жизнь на "до" и "после". "До" – это бесконечные наставления, давление, рамки, из-за которых было не вздохнуть. "После" – целый мир перед ее ногами, открытый для исследований; некоторые из них были захватывающими, другие – пугали и угнетали. Этот контраст, погоня за утерянными воспоминаниями, совершенно новое для нее понятие дружбы, натиск Раавы, ответственность, чувство приближающейся опасности – все это навалилось на нее, ударило по нервам, и без того неустойчивым, и вылилось во что-то пугающее до дрожи, ненормальное. Принцип "игнорируй, и оно уйдет" не работал. Ничего не было в порядке. Как бы она ни старалась притвориться, отыграть роль, глушить свои мысли во время медитаций, якобы успешных, но все тщетно: напряжение только копилось, чтобы в один момент вылиться в нервный срыв. Через час выматывающей истерики Корра затихла, выбившись из сил. До этого хотелось рвать и метать, выместить обиду на весь мир, кричать так громко, чтобы ее наконец услышали, но теперь осталась только зияющая пустота внутри. Девушка смотрела невидящим взглядом в потолок, сжимая подушку и слушая свое рваное сердцебиение и судорожные всхлипы, вырывающиеся непроизвольно. Соленые дорожки подсыхали, неприятно прихватывая кожу. Пальцы отказывались разжиматься, словно эта подушка была последним, что отделяет Корру от падения в пропасть. Она понятия не имела, сколько времени прошло, но спать не хотелось; по правде говоря, не хотелось вообще ничего. Перед глазами замаячили красные и белые пятна, но девушка не придала этому никакого значения, продолжая пялиться в одну точку. "Ты просто ничтожество." Корра не спорила. Сил не было даже на то, чтобы сгенерировать возмущенную мысль, но сон все равно не шел. Не было ни капли мотивации закрыть покрасневшие от слез глаза и провалиться в забытье – ведь там ее могли поджидать ужасы подсознания. Лучше оставаться в тишине и наблюдать за тем, как свет медленно прокрадывается в комнату. Утром, кое-как заставив себя умыться, Корра посмотрела в зеркало. Из-за ее плеча выглядывала девушка в белом, все так же холодно ухмыляясь. Они выглядели одинаково изможденными: тени под опухшими красными глазами, и взгляд... впервые у Корры был почти такой же стеклянный взгляд, как у фантома. Внутри все похолодело, и она вышла из комнаты. На автомате девушка добрела до тренировочной площадки и увидела Тензина, который как раз закончил медитацию. Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом и спросил: – Ты уже готова тренироваться? – Корра молча кивнула, надеясь быстрее отделаться от его общества. – Аяна еще завтракает. Ты была сегодня в столовой? – Отрицательное покачивание. – Не стоит пропускать завтрак, тебе нужны силы. Ты выглядишь... – Тензин замялся. – Как ты себя чувствуешь? – Так же, как и выгляжу. – Это вышло на удивление хрипло и грубо. Впрочем, Корре было не до вежливости. – Корра, что-то произошло? Мне казалось, тебе полегчало. – Монах не собирался отступать от полуживой девушки. – Нет. – Сжав зубы, отрезала она и отвела взгляд. Удивительно, что голос в голове еще молчал. – Мне нужно проветриться. Но Тензин не дал ей пройти мимо, положив руку на плечо. – Мы поможем тебе, чем сможем. Тебе нужно многое освоить... "Ну, давай же, спроси его, ты же хочешь это услышать снова." – А почему надо, а, Тензин? – Спросила она, резко стряхивая руку. – Ты же Аватар... – Точно! Но я этого не просила! Еще минуту назад Корре казалось, что она уже не способна ни на какие эмоции, но ярость и обида вспыхнули с новой силой, заполняя собой все сознание, застилая глаза, пережимая горло. – Я не хотела тренироваться каждый день с самого детства! – Голос все еще грубый, и вряд ли это вина ночных рыданий. – Не хотела нести все эти надежды, просто потому что родилась "особенной"! – Тензин отходит на пару шагов назад, потому что в ладонях девушки непроизвольно появляются язычки пламени. – Не хотела!!! Вокруг Корры образовалась пустота. На крики вышли еще люди, в том числе Тонрак с Сенной и Аяна. Все они замерли, в страхе глядя на ее срыв, но девушка не видела их, не слышала: сейчас ее изнутри пожирал огонь. Она тяжело дышала между выкриками, и пламени на руках становилось все больше, пока оно не сорвалось, перекинувшись на землю и образовав рваное кольцо. Корра набрала побольше воздуха в легкие; это чувство разрывало изнутри, жгло, и хотелось уже заплакать, выпустить все это вместе со слезами, но вот незадача – она все выплакала несколько часов назад. Она надорвала горло криками, но и этого было недостаточно. Девушка сделала еще один обжигающий вдох. – Я никогда, чтоб вас, не хотела быть Аватаром!!! Не слыша вздохов образовавшейся толпы, Корра запрокинула голову к небу и закричала снова, но уже без слов. Она схватилась руками за голову, выталкивая из легких последний воздух, но боль все не уходила, не уходила, не уходила! Вопль сошел на нет. Где-то издалека послышался вой Наги, но девушка все еще не слышала ничего, кроме шума собственной крови в висках. Ярость схлынула внезапно и разом, оставив после себя пустоту. Но не ту пустоту, которую она ощутила после истерики ночью, а настоящую, черную, всепоглощающую пустоту. Словно все, что было в ее душе, выгорело дотла, не оставив даже пепла. Корра упала на колени, пытаясь побороть судорогу, которая мешала сделать спасительный вдох. Вокруг нее все еще бушевало созданное ею пламя. Ее глаза были зажмурены, и темнота была везде: в голове, в поле зрения, в душе, в заполошных ударах сердца. Эти секунды казались вечностью, словно Корра снова тонула в ледяной воде, несмотря на то, что ее то и дело обдавало жаром огня. Способность слышать окружающий мир вернулась, как и возможность дышать. И с первым вдохом девушки произошло то, что заставило толпу ахнуть и сделать еще шаг назад. Пламя, плясавшее вокруг сломленного Аватара, окрасилось в серый цвет.***
Лейтенант методично укладывал немногочисленные вещи в дорожную сумку. С учетом последних событий, он всегда держал ее наготове: Эска частенько куда-то отправлялась либо по велению отца, либо следуя за Аватаром, и некоторых людей всегда брала с собой. Но на этот раз он отправлялся не вслед за принцессой: шпион планировал вернуться на Север. Мужчина был одним из тех людей, которые служат Якону не из страха, а из верности: работа шпиона опасна, но если бы он решил переметнуться на сторону врага, правитель Севера не дотянулся бы до предателя. Лейтенант продолжал исправно нести свою службу, выполняя уже сразу несколько функций – шпионаж во дворце, слежка за принцами, а с недавних пор еще и обучение ци-блокингу и его использование. Раньше он был нужен только для того, чтобы грамотно вести войну против Юга, узнавая о планах Уналака заранее; теперь же можно было сказать, что этот агент стал в своем роде незаменимым. Несмотря на это, он не был первым, и не был последним. Лейтенант – это звание, которое заменяло Якону слово "шпион", и настоящее имя на этой должности практически не использовалось. У них было много имен, в зависимости от ситуации, но чаще всего это прозвище оставалось с ними до конца. Нынешний Лейтенант также не называл своего имени, и в южном дворце пользовался поначалу вымышленным, до одного случая. Его как-то спросили, почему он не сразу реагирует на свое имя, словно ему нужно время понять, что обращаются к нему. Пришлось выкручиваться: история о том, что армейское прозвище ему привычнее, не вызвала вопросов, и во дворце его стали также звать Лейтенантом. К тому времени, как мужчина приблизился к семье правителя, никто уже не вспоминал, что у него было имя. Он прошел немалый путь за последние годы, и с досадой начинал осознавать, что привязался к Эске. Ледяная принцесса была на удивление разговорчивой, стоило остаться с ней наедине, а случаев было предостаточно; в какой-то момент он даже поймал себя на том, что разъясняет ей основные принципы мирных договоров в политике – это был первый, но не последний раз. Они часто разговаривали на самые разные темы, формальности уходили на второй план, и иногда шпион даже забывал о них. Лейтенант понятия не имел, чем он ее зацепил и почему получил столько доверия, но выяснять было себе дороже. Ему нравилось проводить время с Эской, и было заметно, что это взаимно. Но несмотря на теплые отношения, он принял решение уйти. Увлечение Уналака Духами было первым тревожным звоночком, его постоянные визиты в их мир также заставляли быть настороже, но вот столб света, который не видел только слепой, мог означать начало... чего-то. Что бы это ни было, Лейтенант не хотел участвовать: он был далек от духовных дел, и недоумевать в эпицентре событий не было никакого желания. Кроме того, Уналак выслал детей подальше от дворца и не планировал звать назад, так что никакой новой информации получить не удастся. Однако уйти незамеченным ему не удалось. Вещи были уже собраны, но мужчина услышал, как за его спиной распахнулась дверь. Эска стояла с нечитаемым выражением лица и сжимала в руке лист бумаги. – Так значит, ты все это время шпионил. – Она подошла ближе и ткнула листом в Лейтенанта. – Все это время! Он с досадой поморщился: письмо на Север с предупреждением о скором прибытии было отправлено впопыхах, за что он и поплатился – перехватили. Впервые. Эска была в курсе, и это плохо, очень плохо: она его не отпустит. Не прогонит даже, будет держать, закинет за решетку, но Севера ему не видать. Она все еще старалась сохранять лицо, но было заметно, что еле держится. Слишком много всего случилось одно за другим: ряд неудач, потеря уважения отца, гибель брата и разочарование в Уналаке, затем снова охота на Аватара – успешная! – и что же? Ссылка вместо награды, и окончательно уничтоженное доверие к правителю. Теперь еще и Лейтенант оказался предателем. Принцесса могла вытворить что угодно сейчас, и он это понимал. – На Юге... – И все, что ты делал, было для получения информации? – Эска перебила его. Лейтенант запнулся и замолчал на несколько секунд: не тот вопрос, на который он мог бы рассчитывать. – Отвечай мне! Мужчина отчаянно пытался выгадать верную стратегию, но таковой просто не было. Очевидно, что Эска уже подняла стражу на уши, и ему отсюда просто не выйти, если она не отпустит. Но предугадать ее действия было трудно – оставалось только рискнуть. – Нет, не все. Лейтенант оставался на месте, несмотря на то, что принцесса пыталась испепелить его взглядом. У придворных Якона вырабатывается иммунитет на злые взгляды. Эска сжала руку с письмом и подалась вперед; ее глаза метали молнии, и она злилась, что ее гнев не производит должного эффекта. Но больше всего она злилась на то, что в любой момент может дать слабину. Лейтенант это видел, но так и не придумал, что с этим делать: два противоположных решения вертелись в голове. – На Юге сейчас небезопасно, – повторил он прерванную мысль, – вряд ли Уналак заморачивался над тем, как защитить жителей от Духов, что бы он там ни планировал. – Ты же ничего об этом не знаешь, – капля сомнения проскочила в голосе Эски. – Как и ты, – парировал он, – разве он не показал, что ему плевать на безопасность? Да на все, что происходит вокруг него! Непрямое напоминание заставило принцессу выронить злополучное письмо и бросить на Лейтенанта очередной уничтожающий взгляд, но вышел он донельзя горьким. Она отвернулась и постаралась заглушить шумный вздох. "Это полнейшее безумие", – пронеслось в голове Лейтенанта, прежде чем он выдал предложение, не входившее ни в один из вариантов действий: – Хочешь пойти со мной? Эска посмотрела на него сначала в недоумении, а затем так, будто он сморозил дичайшую глупость, которую ей только доводилось слышать. Мужчина успел пожалеть об этом необдуманном решении, но отступать было поздно. – На Север? К Якону? – Уточнила Эска, приподняв бровь. – Ты ведь ненавидишь Уналака за то, что он сделал... и чего не сделал? – Снова больная тема, но было необходимо уточнить. Девушка хмуро кивнула. – Значит, это не проблема. Якон жесток, но не глуп: принцесса вражеской страны, обернувшаяся против нее, не может быть бесполезной. – Я ненавижу отц... Уналака, – сухо выдавила Эска, – но не свою страну. – Якону об этом знать не обязательно. – Лейтенант видел, что она колеблется, и это придало сил. В голове выстраивался новый план. – Вряд ли это безумие дойдет и до Севера. А если и так, то нет крепости более неприступной. Кроме того, Якон мне верит. – А если я не выйду из этой крепости? Лейтенант на секунду задумался, но быстро сообразил: – Выйдешь. Если Уналак не переживет свои игры с Духами, то ты сядешь на трон. – Но что, если переживет? – То с ним случится что-нибудь еще. – Мрачный намек был более, чем ясен. – Союзники не бывают лишними, принцесса. Эска задумалась. Ей было противно все, что происходило во дворце с момента смерти Десны, и последнее, что у нее осталась – эта странная привязанность к своему же придворному. Но теперь появилась еще и надежда поквитаться с отцом; хотя видят Духи – она была склонна согласиться на это безумие с самого начала, если бы не страх перед Яконом. Но если Лейтенант сможет за нее замолвить... – Хорошо. Когда выходим? – Прямо сейчас.***
Корра закрылась в комнате и никому не отвечала. Ей не хотелось никого слышать и видеть сейчас, пустота внутри разрасталась, сжирая все чувства и эмоции – девушке было на все наплевать, не было даже голода. Фантом стоял возле кровати и улыбался, сверля ее все тем же стеклянным взглядом, в котором была истинная пустота. Корра не смотрела в зеркало, чтобы убедиться, что у нее на этот раз совершенно такой же – ее персональное зеркало сейчас было напротив. "Ну же. Ты знаешь, что тебе нужно." Ее губы шевелились, но голос все равно раздавался внутри головы Аватара и уносился в черное никуда. Девушка закрыла глаза. Кажется, она растеряла остатки надежды. Пришло время поискать ее в другом месте. – Что ж, Тензин... хотите, чтоб я поговорила с древнейшим духом? Хорошо. Но я не гарантирую, что это будет Раава.