***
Томас вздрогнул, когда за его спиной оглушительно громко в ночной тишине хрустнула ветка. Должно быть, тот, кто наступил на нее, достаточно тяжел. Томас выдохнул. Он был безоружен. В одной лишь льняной рубашке и кожаных брюках. Случись кому-то напасть на него, у гвардейца не будет шансов. Собрав волю в кулак, он обернулся. Лунный свет серебрил бархатную шерсть кугуара, проникал в его глаза, рисуя в их глубине целые вселенные. Страшно не было. Было любопытно. Это существо хотелось разглядывать, даже если это будет последнее, что ты увидишь в жизни. И теперь у Томаса была возможность рассмотреть королевского кота. Он стоял на расстоянии нескольких шагов довольно долго. Будто для него это был своеобразный ритуал. Будто эти несколько минут они должны были изучать друг друга. Затем кугуар развернулся, и, бросив взгляд в сторону гвардейца, мягко зашагал по лесу. Томас не понимал как, но он догадывался – кугуар хочет, чтобы человек шел за ним. Так и оказалось. Горный лев постоянно оглядывался, проверяя, не отстал ли спутник. А Томас был в предвкушении. Куда они идут? Он пришел в этот лес, исключительно чтобы увидеть Ньюта и поговорить с ним. Вскоре они вышли к уже знакомой пещере. На камнях перед входом в нее танцевали блики света. Очевидно, внутри был разведен костер. Кугуар мотнул головой в сторону входа, а сам отошел, прилег на груде булыжников и прикрыл глаза. Томас осторожно шагнул внутрь. Ньют сидел в темном углу, подальше от костра. Он поднял голову и свет отразился в его глазах, на мгновение придав им странный ярко-оранжевый цвет. Томас быстрыми шагами добрался до него, упал рядом и крепко обнял охотника за плечи. Это могло выглядеть странно. Это так и выглядело. Он мог обнять Минхо после долгой разлуки, но ведь они были лучшими друзьями. А обнимать человека, которого едва знаешь, но с которым уже столько прошел… Томас и сам не знал, зачем. Но это был первый порыв, когда он снова увидел эти глаза. Охотник, казалось, смутился, но ничего не сказал, аккуратно обняв в ответ. Объятия эти длились дольше обычных дружеских и то только по инициативе Томаса. Его плечо неожиданно заныло, и он уже привычно пошевелил рукой, чтобы исправить это, когда случайно коснулся пальцами до мокрой тяжелой ткани. Гвардеец отстранился и взглянул на свою руку. Она была покрыта кровью. Он выдохнул, чтобы справиться с накатившим на него страхом и распахнул полы плаща Ньюта. Тот лишь отстраненно смотрел в одну точку. Вся рубашка была насквозь пропитана кровью. Глаза Томаса расширились от ужаса. Несмотря на парочку покушений на свою жизнь, несмотря на страшное послание Ньюта, которое поставило на уши всю городскую и королевскую стражу, Томас все еще беспокоился за парня. Ньют увидел его панику и тихо заговорил. -Успокойся, это не моя кровь. -Что ты сделал? – спросил Томас, и голос предательски задрожал. Этого он и боялся. Оленья голова не могла быть ничем иным кроме как обещанием близкой смерти тем, кто отнял у Ньюта все. Но Томас надеялся успеть. Найти блондина раньше, чем тот сломает доверие, с таким трудом выстроенное Томасом. Найти его раньше, чем он перешагнет через ту черту, когда его уже нельзя будет оправдать желанием выжить. Томас опоздал. Ньют промолчал. Он нахмурился и отвернулся в сторону. Томас мог поклясться, что он никогда прежде не видел человека настолько опустошенного и сломленного. Видимо, груз вины давил на Ньюта даже больше, чем потеря близких. -Лучше уходи. – Произнес он хрипло. – Я опасен. Не хочу, чтобы ты пострадал. Томас закрыл глаза, продумывая каждое действие. Он не может снова просто спрятаться от этого, зарыть глубоко в себе. Он не может убежать от проблемы и ему нужно выбрать сторону. Снова. -Я не оставлю тебя. – Произнес он, вложив как можно больше решительности в голос. – У тебя есть другая одежда? Ньют кивнул на свою походную сумку. У него не было сил даже разговаривать. Томас быстро откопал рубашку, флягу с водой и марлевые бинты. Все, что он было хотел сказать, куда-то улетучилось. -Кто это был? – спросил он, застыв на мгновение. – Те, кто сжег твой дом? Ньют медленно кивнул. Что ж, это уже что-то. По крайней мере, те ублюдки заслуживали смерти. Значит, рано считать Ньюта чудовищем и преступником. Томас приблизился, подал Ньюту здоровую руку и попытался поднять его. Охотник чуть не упал, удержавшись на ногах лишь благодаря Томасу. -Постой, ты что… Пьян? – Лицо Ньюта оказалось настолько близко к Томасу, что он почувствовал этот горький запах. -Забрал у трупов целый кувшин. Это только физический эффект. Я все еще соображаю. Хотя и не хотел бы. Томас на это лишь фыркнул, сбросил с Ньюта плащ, стал здоровой рукой развязывать рубашку. -Откуда так много крови? – не удержался он от вопроса. -Вспорол одному брюхо, а другому горло. – Ньют уже практически остался без рубашки, окрасившиеся кровью пальцы Томаса все чаще будто «случайно» касались бледной кожи. Блондин уже не мог этого выносить. – Хватит нянчиться со мной! Вспышка утихла в ту же секунду, и вместо того, чтобы толкнуть гвардейца или ударить в больное плечо, Ньют накрыл его руки своими и плавно отстранил, тем не менее, не отпуская их. У Томаса полыхнуло внутри. Ньют никогда не касался его подобным образом. Брюнет закусил губу. Этот охотник невероятен. Томас и сам не понимал, что именно его притягивает к светловолосому пареньку. Это казалось чем-то неестественным, ведь обычно привязанность у него не возникает так быстро. «Ну же. Не будь трусом» - твердил он себе. Наконец, собрав все мысли в кучу, а волю в кулак, он быстро подался вперед и коснулся губами горячих губ охотника. И на что только он рассчитывал? На ответ? Этот поцелуй был прыжком в пустоту. Томас не знал, что таится в блондине, но он так глупо и нелепо рискнул. Он не знал, чувствует ли Ньют симпатию, да и вообще может ли он испытывать такого рода чувства к парням. Но кто станет об этом думать, когда рядом стоит полуобнаженный стройный парень, с великолепной на ощупь бархатной кожей, с глубокими бездонными глазами, милым вздернутым носом и держит твои руки в своих. Кто станет об этом думать, когда помимо простой человеческой красоты в нем таится странная притягательность, какую ты не встретишь больше нигде? Этот поцелуй должен был быть уверенным и страстным, но получился робким. Так маленький мальчик, который еще даже не держал в руках меч, целует понравившуюся девчонку. Совсем уж невинно и по-детски. Ньют не ответил и не оттолкнул. Кажется, он просто не ожидал, что такое может случиться. Томас сразу же вернулся на прежнее место, на безопасную дистанцию, и опустил глаза. Ньют же наоборот – рассматривал его. Каждую черточку лица и каждую родинку. Будто сомневался в реальности стоящего перед ним человека. Он мягко разжал пальцы, и руки Томаса безвольно опустились. -Прости, я… - Прошептал брюнет и осекся. Что я? Я думал, что ты тоже такой? Я был уверен в этом, потому что ты самый необычный человек, которого я встречал? И тебе нет совершенно ничего «нормального»? Что, черт возьми, я? Я влюбился? Хоть это слово и было бы слишком резко и необдуманно для человека, который никогда такого не чувствовал. Лицо Ньюта не выражало вообще никаких эмоций. -Ничего. – Сказал он и замолчал на мгновение. – Но тебе лучше уйти. Томасу в сердце будто вонзили сотню крупных игл. С каких пор он стал чувствовать такое? Он не тронулся с места. Если тебе не понравилось то, что ты только что услышал, сделай вид, что не слышал вовсе. Он слишком поспешил и корил себя за проявленную глупость. Быть не таким как все вообще рискованно, особенно если за это тебя могут подвергнуть публичной порке и отстранить от церкви. Тогда таким людям ничего не остается кроме как уйти подальше от городов, стать изгоями. И, может, Томас поторопился с выводами насчет Ньюта. Видимо, он не видел его насквозь, как сначала могло показаться. Хотя, возможно, у него и был шанс. Шанс построить что-то, когда проблемы разрешатся, когда все в жизни охотника встанет на свои места, когда Ньют сам будет находиться в гармонии с собой. И Томас так нелепо упустил этот шанс. Из-за собственного поспешного решения. Все ли теперь сломано? Ньют не отрывал от него глаз, а Томас боялся взглянуть на блондина. Боялся увидеть в его глазах отвращение или неприязнь. Боялся, что стоит посмотреть на охотника, как тот снова приставит нож к его горлу. -Томми… - Ньют оторвал его от размышлений. И эта великолепная вариация имени приятно легла на душу. Так его еще никто не называл. После такого вступления Томас надеялся услышать что-то, что прогонит мысли о том, насколько он облажался. Но это было бы слишком просто. – Уходи. Снова этот голос. Будто звон закаленной стали. Да, все сломано. Сломано и разрушено. Томас вздохнул, все так же опустив глаза, сделал несколько шагов к выходу из пещеры. Он замер и, не поворачиваясь, задал вопрос. Хотел убедиться, что теперь ему придется лишь мириться с тем, что он чувствует. Придется не спать по ночам, разглядывая лес с балкона, зная, что Ньют где-то там. Близко, но не достать. -Мы еще увидимся? – голос дрожал. Плохо. Очень плохо. Ньют вздохнул. Ему это тоже давалось нелегко. -Надеюсь, что нет. Спасибо за все, что ты сделал. Но тебе будет безопаснее вдали от меня. Томас кивнул, выдохнул, подошел к самому выходу и вновь остановился. -Просто чтобы ты знал… Мне плевать на безопасность, если это единственное, что важно. Не дожидаясь ответа, он сжал кулаки и вышел, скрывшись в ночи. В пещеру вошел кугуар. «Опять этот со своим укоризненным взглядом» - Подумал Ньют. Но произнес только: -Даже не говори ничего. Кугуар снова махнул хвостом и, не задерживаясь больше, снова вышел на прохладный ночной воздух. «Глупец» - услышал Ньют у себя в голове.***
Тереза потянулась на постели и открыла глаза. В углу, рядом со столиком, от которого веяло лекарственными настойками за лигу, сидел Ньют и прикрывал нос рукой. Тереза оглядела его. Как же он изменился за несколько дней… Не то, чтобы внешне, но изменения внутри него самого отразились на манерах, движениях, даже взгляд стал другим. Конечно. Ему ведь больно как и ей. Когда он заметил, что она проснулась, то сразу же подскочил и уселся на край кровати. Сестра слабо улыбнулась. Она откинула одеяло, оставшись в одной ночной рубашке. Ньют бросил взгляд на ее ноги, где до самых бедер пестрели следы от недавних ожогов, и закусил губу. -Больно? – спросил он. -Немного. – Сестра пожала плечами. – В следующий раз придумай менее эффектный способ спасать меня, хорошо? Он не ответил. Повисла долгая тишина, нарушаемая лишь стуком топора о сухую древесину. Кто-то снаружи колол дрова. Наконец, Тереза заговорила. -Почему ты ушел? – спросила она. -Разве непонятно? Не хотел видеть твоих слез. Сестра понимающе кивнула, приподнялась и обняла Ньюта за плечи, погладила по голове, запустила руки в волосы. -Ты в порядке, братишка? -Да. – Ответил Ньют, зажмурившись. Он соврал. И сейчас чувствовал целый ураган различных чувств и эмоций, все из которых были далеки от нормальных. Он пытался вычленить из этого круговорота хоть что-то, чтобы понять, что на самом деле испытывает, но все попытки были безуспешны. Оставалось мириться и ждать, когда же эта буря стихнет. Когда уже все станет как прежде. Но Ньют соврал сестре. И врал самому себе. Он четко понимал, что как прежде уже не будет. Он теперь не тот, каким его знала Тереза. Не тот, на кого шаманка возлагала большие надежды. И уж точно не тот, в которого влюбился Томас. Ньют знал, что теперь его уже ничто не исправит. От падения в бездну спасает либо неземная любовь, либо могила. И свою Ньют был готов начать копать.