Бейбарсов, ты сведёшь меня с ума...

Этим утром я выяснила одно: солнцу тюль не помеха. Лучи сегодня были слишком яркими. Будто меня ждёт нечто хорошее. Ха-ха, конечно. Почему я проснулась с таким пессимистичным настроем? Да так, мелочь. Просто вчера я заключила сомнительную сделку с человеком, которого знаю от силы 2 часа и он уже успел меня взбесить. От такого хорошего расклада я застонала, повернулась к стеклянному будильнику энным местом и спряталась от нового дня под одеялом. А тут очень даже уютненько.. — Ты думаешь, я тот самый ночной монстр, от которого спасает одеялко? Что же, разочарую — уже утро. — То, что ты монстр, видно, наше общее мнение, — пробубнила я из-под одеяла, даже не думая окончательно проспаться. Пять секунд мой мозг ничего не воспринимал. А вот на шестую мои глаза распахнулись с такой стремительной скоростью, будто на меня вылили целое ведро воды проездом из Антарктиды. — Какого ч.. — заголосила я, развернувшись слишком быстро, чтобы моя постель успела за мной. — Во-первых, ругаться не положено, — зацокал утренний монстр — а во-вторых.. — А-а-а-а! Это гусеница Татьяна неудачно взлетела с кровати. -..разве так встречают гостей? — Уверена, сейчас Чешир явно сдаёт позиции на фоне его саркастического оскала. А также уверена, что когда выберусь, его можно будет только подмести. В подтверждении этого стало страдать моё одеяло, в котором начала барахтаться. Усилия мои были чересчур большие, и поэтому я прокатилась по полу как колбаска. — Нет, Гротти, опять неверно, — не стесняясь, издевался пока что здоровый Барсик. Пока что. Вдруг мне стало не хватать пространства, а сердце стучать так, будто барабанщик на рок-фестивале. Я начала бездумно колотить по одеялу, отчего мне становилось ещё хуже и страшнее. — Эй, тише-тише, мне больше нравится, когда ты бесишься с меня, а не с одеяла. А будешь кусаться — превращу обратно в хот-дог. Меня бесцеремонно начали разматывать, — знаете, как простынь от крошек встряхивают — но тут я вспомнила, что на мне нет ничего, кроме нижнего белья и просвечивающей майки. — Нет! Стой! — заголосила я, мигом забыв про страх и укутываясь по голову. Ещё не хватало, чтобы какой-то малознакомый мне парень видел меня в таком виде! За дверью моей комнаты послышались шаги. Барсик это тоже заметил и через мгновение меня перестали выбивать из лап одеяла. Вместе с этим открылась дверь и зашли мои родители. Я зажмурилась, ожидая их возгласов и уже придумывала оправдание для незнакомого им парня в моей комнате с утра. — Таня, ты так кричишь, мы уже в органы звонить собирались, — первой залетела мама, быстро меня запихивая обратно на кровать. — И в какой же первый? — поинтересовалась я уже со своей кровати. — В почку, — откликнулся Леопольд и улыбнулся, присаживаясь рядом с мамой. Я бы и дальше продолжила с ними общаться, если бы не одна черноволосая проблема, которая неизвестно куда пропала. А это нужно выяснить как можно раньше, ибо я не хочу наблюдать на асфальте нарисованный мелом силуэт, ведь живём мы на шестом этаже. И не хочу, чтобы каждый раз, как я прохожу мимо, моя совесть ложилась внутрь и подписывала «Здесь был Барсик». — А что случилось-то? — спросила, наконец, Софья. Упс, а что случилось? Как рассказать родителям, что заключила сделку с консультантом-пауком — как иначе он тогда проник на шестой этаж? — и утром он оказывается в спальне, да ещё и вытряхивает из одеяла? Вот и я не знала. — Плохой сон приснился, — уклончиво ответила я, стараясь не краснеть. — И что же приснилось бесстрашной малютке Гротти? — папа любил меня так называть, чтобы и дальше верить, что я ещё маленькая и бесстрашная. — Монстр. утренний монстр, от которого не спасает одеяло! — Сейчас у меня была лишь цель не засмеяться. — Ох, нет! — воскликнул Леопольд, от ужаса чуть ли не сваливаясь с кровати. — Да-да-да! Он пришёл, когда его не ждали! — Прямо автопортрет. — А из одеяла он вытряхивает! — Так вот, почему ты оказалась на полу в таком состоянии, — засмеялась Софья. — Но давай ты ещё поспишь и без всяких монстров, хорошо? Я согласно кивнула и тогда родители, перешучиваясь, ушли из моей комнаты. — Итак, а теперь выходи, матрос! Но никто не вышел. Я как ревнивый муж с командировки заглянула под кровать, в шкаф (где и взяла одежду, чтобы не прикрываться от него одеялом), даже под стул залезла возле компьютерного стола. Оставался только балкон. — Если ты свалился с него, я виновата в последнюю очередь, — бормотала себе под нос как мантру. А балкон у меня достаточно открытый — всего лишь пол и железный заборчик. А дверь с замком и стеклопакетом не даёт холоду ко мне проникнуть. И вот я уже открыла дверь и сделала первый шаг. Никого. Совсем. Тогда я рванула к самому краю и перегнулась через перила. На асфальте было красное пятно. Моё тело пробрала дрожь. Я пятилась назад и дрожала, как: — Кого-то потеряла, рыжая? Я вздрогнула и развернулась, чтобы решить выбросить ли его в полёт или броситься обнять, как случайно перевернула бутыль воды, что служил мне питьём в жаркие дни. Я начала скользить и мгновенно приближаться к краю балкона. Мысленно я уже попрощалась со всеми родственниками и друзьями, как меня схватили, когда я почти перевалилась через перила. Я вцепилась в Глеба как кошка, которую сняли с дерева, хотя держал он меня крепко, и в этом не было необходимости. Да что уж там, я почти повисла на нём! Он же хоть и выглядел ироничным, но было заметно, что он волновался не успеть. Не успеть меня схватить в охапку. В охапку сильных, чёрт возьми, рук. Они были так напряжены, что я рисковала ходить с синяками. — Не обязательно оставлять на мне отметины от своих пальцев, — заметил Бейбарсов и перенёс меня в комнату с осторожностью грузчика, которому нужно доставить партию фарфоровых кукол. И это он-то говорит о синяках! — Не обязательно поматросить, причём в прямом смысле, а потом сбежать при виде родителей. Не серьёзны ваши намерения, молодой человек. Ох, молодёжь пошла! Моя язвительность вернулась, как только прошла первая волна адреналина. Наверное, только я способно язвить после того, как была в шаге от смерти. — Не быть тебе с клаустрофобией бабочкой! — парировал Барсик. Да, и испепелить я его сейчас не смогу и в порошок стереть тоже. В конце концов, он минуту назад спас меня, а точнее асфальт от второго красного пятна на своей серой репутации. Чёртова благодарность! — Я к полётам не стремлюсь, а вот ты со своим поведением скоро допросишься! Здесь я немного соврала. Я жутко хочу летать. Это моё искреннее желание с того самого момента, когда я впервые увидела полёт семян одуванчиков. Но не буду же я ему выкладывать ему своё сокровенное желание! Но как же то красное пятно на асфальте? Кто же это? Эти вопросы я, пожалуй, узнаю сама, когда спущусь, а пока на повестке дня: — А теперь ответь мне, как ты здесь оказался? Что тебе здесь нужно? Как ты, в конце концов, узнал мой адрес? Я наступала на него, а он лишь делал еле заметный шаг назад. В итоге, мы стояли почти вплотную, как тогда в магазине, но я старалась об этом не думать. Я убеждала себя, что нужно сосредоточиться, но та маленькая часть, что интересовалась именно Барсиком, а не его сделкой, прокручивала в голове недавние события, и это наседало на мозг. — Когда ты красная, ты становишься ещё смешнее, — и вновь оскал кота Чешира. Или же это улыбка?.. — Уверенна, в костюме клоуна ты тоже хорош, — буркнула я, ещё больше краснея. Если бы в меня сейчас кинули помидором, он был бы виден на более тёмном контрасте. Не люблю то, что щёки мои имеют привычку ужасно краснеть, если речь идёт о парнях, — не потому что стесняюсь, просто привычка с детства — или когда я лгу. Или когда я думаю о том, о чём не надо. А сейчас было почти что комбо. — Я просто начал выполнять свою часть сделки, — подмигнул он и отступил на один шаг. — Не ожидал, что смущу тебя так сильно. Так вот он зачем отступил! Чтобы смущать меня меньше! Но не из заботы, а из сарказма! Ух, какой же он Барсик! — Меня смутило то, что какой-то индюк врывается с утра в мою комнату! И то, что я чуть не свалилась по его же вине с шестого этажа! Я приблизилась к нему на максимально близкое расстояние, что даже и ладонь не пройдёт, а от злости подпрыгнула при этом где-то на голову. Вдруг он перехватил меня за талию и наклонил голову так, что наши губы были почти на одном уровне. Честно? Я чуть не отпрыгнула на полметра от него, и сделала бы это, если бы он не держал меня. И если ещё честнее, я забыла дышать. А сердце решило просто смыться с этой ситуации, судя по его бешеному биению о рёбра. — И поэтому ты сейчас в предобморочном состоянии? — ухмыльнулся Бейбарсов. Его горячее дыхание, как и слова, буквально отпечатались на моих губах клеймом. За дверью опять послышались шаги, но Глеб сё ещё держал меня в таком положении. Когда шаги были уже под дверью, он сказал: — Я ведь говорил, что со мной не будет скучно. — Ты говорил, что ты сделаешь моё лето нескучным, но о тебе там было не слова, — ответила я, возвращая в реальность и стараясь достойно отвечать. С улыбкой Чешира Бейбарсов отошёл к балкону и сразу же захлопнул дверь. Вместо неё в помещении открылась дверь в мою комнату, а на её пороге стояли родители. — Что за шум? Что разбилось? — вопросы были одного содержания, но их было очень много. — Я разлила на балконе бутыль воды, — и сразу же метнулась на вышеупомянутый балкон, чтобы увидеть ещё одно красное пятно на асфальте. Родители были удивлены, когда я подбежала к перилам, а не к этой бутыли. Но на асфальте никого не было. Только — то самое красное пятно, с которого всё началось. И тут мне подумалось, лучше бы консультант-паук никогда не лез на этот балкон, а ещё лучше — не оставлял клейма на моих губах. Уж лучше бы поцеловал.