Хамелеон

      Больше им некуда было его везти — только в больницу. Если Салливан выжил, то другого выбора не оставалось — только медицинский центр «Биг-Бенд» или мемориальная больница «Пекос». Обычно сперва доставляют в ближайший госпиталь, не выбирают. Значит, «Биг-Бенд»…       Даже если Салливан умирал у них на руках и не было времени ждать медиков, наверняка Дориан попытался его спасти. Они должны были сами отвезти его в больницу — место, где они оказались, почти отрезало их от всего остального мира. Город Алпайн — вот куда они отправились бы. Кларк думал именно так, но надеялся ли? Он не знал, на что надеяться… Если они там, то он приведёт Харриса прямо к Дориану. Если в госпиталь они не поехали, значит, Салливан погиб. Если они нашли больницу получше, то Кларк окажется не нужен… И Харрис избавится от него так же, как избавился от Евы Морено.       Но ничего лучше медицинского центра «Биг-Бенд» им было не найти. Больница «Пекос» дальше, значит, без вертолёта, добираться до неё дольше. На весь округ — центр «Биг-Бенд» единственная ближайшая точка, где им могли помочь. Вот что реально. Кларк прав, и впервые собственная правота была ему не по душе.       — Так почему ты убил его? — Расспрашивал Харрис.       — Потому что он преследовал меня. Я уже говорил.       — Почему он преследовал тебя?       Кларк уставился на Харриса и долго не отрывал от него взгляда.       — Потому что я был нужен федералам АТФ. А я в их назойливом внимании не слишком-то нуждался. И уже говорил об этом.       — АТФ? Весьма забавно. Но… всё это твои слова.       — Это не ложь. Они затолкали Хойт в багажник, Уэйн кинул им в кабины гранаты и всех перестрелял. Всё так и было, я просто воспользовался этой ситуацией. Я вернулся бы… Но кто бы мне поверил?       Харрис улыбнулся, и это тоже не пришлось по душе. Так Харрис ему ещё не улыбался. Так снисходительно и почти добродушно. Так неестественно.       — Вот оно что. — Вздохнул Харрис. — Ты снова невинная жертва обстоятельств. Но зачем Уэйн сделал это?       — Для того, чтобы вытащить Хойт? Ведь он забрал её с собой.       — Никаких причин вытаскивать её у него не было. А вот у тебя, сержант Мартин Кларк, — предостаточно. Если её живую объявили мёртвой, то кто-то очень постарался всё это устроить. Ты увидел человека из прошлого и ухватился за неё. Помог ей выбраться. Она отблагодарила тебя, спрятала, но потом что-то пошло не так… И вот ты здесь.       А вот и не угадал, сукин сын. Кларк облизнул пересохшие губы, но внезапно вспомнил, что так делал Уэйн. Он и сам не заметил, как из обычной игры это переросло в привычку. Он повторял за Уэйном, потому что Уэйна это бесило. Теперь это бесит его самого.       — Я не стал бы помогать ей. — Серьёзно сказал Кларк. — Это чистая правда, но кто мне поверит? Уэйну осточертело быть вашей шестёркой — он спасает Хойт, та в благодарность делает его важным свидетелем федералов. Он надеялся на правовой иммунитет¹, чем не причина?       Харрис вдруг дотронулся до его головы и слишком по-доброму потрепал по волосам. Это выглядело так же неестественно, как и недавняя улыбка. Как и мягкий, пропитанный участием тон.       — Твои мозги работают как надо, верно? Всегда работали. Ты ничего не забывал, ни единой детали. Ты просто выжидал, и когда выдалась возможность — сделал рывок. Признай, и мы больше не вернёмся к этому разговору.       Кларк смотрел на него и молчал.       — Из-за тебя меня долго и со вкусом имели в задницу. — Совсем невесело усмехнулся Харрис. — Признай хотя бы то, что я прав.       Рука Харриса переместилась с его затылка на шею и, почувствовав, как она болезненно сжимается, Кларк едва не оскалился.       — Из-за меня ли?       — Из-за тебя и из-за неё. Но знаешь что? Несмотря на это, она злит меня гораздо сильнее. Ты как животное, Кларк. Кто кормит, о ноги того и будешь тереться. Как я могу обижаться на кота лишь за то, что он попросил молока у соседа? Вот вроде живёт такая охочая до вкусностей падла на два дома, а перед ним всё равно раскрываешь дверь и чешешь его за ушком.       Руку Харрис так и не убрал. Кларк выжидающе затих, опасаясь быть застигнутым врасплох, но ничего не случилось. Поэтому он расслабился в автомобильном кресле и на короткий миг прикрыл глаза.       — В детстве у меня был кот. — Поведал Харрис. — Мне приходилось тыкать его носом в его собственное дерьмо — всё для того, чтобы не срал по углам. Ты очень напомнил мне его.       — Твой опыт с котами не слишком-то впечатляет.       — Я здесь не для того, чтобы впечатлять тебя…       Харрис сжал его шею крепче и вдруг резко надавил — Кларк врезался лбом в приборную панель, да так сильно, что рассёк правую бровь. От захлестнувшей злости и досады его дыхание участилось. Казалось, ещё мгновение, и в отместку он разобьёт Харрису лицо — но уже в следующую секунду самообладание взяло верх, и Кларк снова расслабился.       — …Натыкать носом разве что. Это тебя впечатлит?       — Не особо. — Кларк вытер кровь тыльной стороной ладони.       — Так что? Что ещё интересного расскажешь? Там, где Хойт была, — её, разумеется, уже нет.       — Я сказал, что мне нужно подумать. Подумаю и предложу варианты.       Вариант всего один. Региональный медицинский центр «Биг-Бенд». Вариант один, а путей развития целых три: либо Хойт там нет, и это плохо, либо Хойт там с Дорианом, и это ещё хуже, либо Кларк ведёт этого кошатника вообще не туда и в награду получает пулю. Повезёт, если быстро…       Выбор сразу из трёх зол, что может быть лучше?       — Думай скорее. У меня есть свой вариант. Обещаю, тебе он не понравится.       Кларк перевёл на него внимательный взгляд. Региональный медицинский центр «Биг-Бенд»…       — Да что такого она сделала? Где Хойт успела перейти дорогу лично тебе?       — Тебя это не касается. Думай, сержант, не болтай.       Кларк облизнул губы и, заметив это, нахмурился. Да, Хойт может не оказаться в медицинском центре. Не будет её, не будет и Дориана. Она могла быть там, могла оставить там Салливана, и тогда Харрис всё это проверит. Подтвердит. Тогда Кларк не солжёт ему, приведёт куда надо — просто удача не улыбнётся. Время сыграет против Харриса.       Но если Хойт не повезла Салливана в больницу, то куда ей его везти? А если не повезла сама, если всё-таки анонимно вызвала скорую? Тогда Кларк тоже не соврёт — не окажется полезен, но и не соврёт.       — Есть один момент… Я говорил про раненого полицейского. — Кларк притих, наблюдая за тем, с каким вниманием Харрис пожирает его взглядом. Да что такого она ему сделала? — Если он выжил, скорее всего, Хойт отвезла его в больницу. Сама.       Но что, если это сделал Дориан? Один. Ему было плохо — что, если он вынужденно остался в больнице?..       — Не городи ерунды. Она вызвала бы скорую. Анонимно.       — Не думаю, что медики приехали бы быстро. Не думаю, что она стала бы рисковать тем человеком и напрасно тратить время.       Кажется, это не ложь. Кажется, она хотела спасти его не меньше Дориана. А то и больше…       Вместо ответа Харрис опять ухватил его за шею и дёрнул назад — к подголовнику сиденья. Кларк увидел, как на щеках и лбу Харриса появились бледно-красные пятна — его словно бросило в жар, словно затрясло от подступающей злости. Злости на кого? На него?       — Не городи ерунды. — Выделив каждое слово, Харрис ослабил хватку. — Она не стала рисковать из-за родного отца. А тут кто? Подчинённый? Хочешь сказать, что мне следовало расстрелять не её старика, а какого-то рядового копа?       Харрис убил её отца?..       — Парень сох по ней едва ли не с самой академии! Вряд ли она не догадывалась об этом. Я своими глазами видел, как она рыдала из-за него. Сложить два и два просто, верно? Я не знаю, выжил ли он, не знаю, можно ли было перевозить его без специальных средств, но я видел её реакцию… По подчинённым обычно так не убиваются.       Злость, похоже, схлынула. Теперь на лице Харриса проявилось явное недоверие. Едва ли не ироничное — мол, опять вешаешь мне на уши лапшу?       — У них были отношения? Я узнавал о ней время от времени. Ни о каких отношениях с кем-либо мне не известно.       — Мне тем более. Я лишь увидел кое-что занятное. И рассказал тебе. Не в её правилах демонстрировать эмоции, если она не сдержалась, значит, были на то причины?       — Это ты так говоришь.       — Хочешь верь, хочешь не верь, но мне больше нечего сказать. Она могла отвезти его, а могла и не отвезти, какую гарантию могу дать тебе я?       Харрис разглядывал его ещё несколько секунд. Затем выпрямился в кресле и издал громкий вздох, почти страдальческий — «ну и что мне с тобой делать, лживый ублюдок?»       — Я же из тебя всю душу вытрясу, если соврёшь. Не ври, Кларк.       Он достал планшет и начал что-то печатать, но Кларк остановил его:       — Медицинский центр «Биг-Бенд». Ничего более подходящего ты там не найдёшь.       Продолжив набирать текст, Харрис быстро просмотрел информацию и опять вздохнул. Положил ладонь Кларку на затылок, не то намереваясь снова ударить о приборную панель, не то изображая довольного хозяина кота.       — Что же ты сразу не сказал? Путь займёт не меньше часа. Но ты всё молчал и молчал… Почему ты молчал?       На этот раз Кларк был готов — он упёрся в панель рукой и не позволил Харрису опустить его голову вниз. Но, как бы того ни хотел, до самого Харриса он даже не дотронулся — сзади сидели ещё люди, и пускай Кларк не чувствовал, однако в спинку его кресла наверняка упиралось дуло пистолета-пулемёта.       — Не слишком ли многого ты от меня ждёшь? Даже мне перед тем, как что-то сказать, нужно подумать. Не хотел, знаешь ли, ошибиться.       За ошибки обычно платят.       — Не ври, Кларк, — оставив без внимания его выходку, Харрис повернулся к дороге. Завёл двигатель, всё ещё недовольно щурясь. Недоверчиво. Верить он явно ничему не хотел, но и не прислушиваться не мог. Ему приходилось проверять.       Мысленно пожелав ему сдохнуть, Кларк прислонился спиной к сиденью.       — Не буду.

***

      Переносить его было опасно. Они могли убить его, просто неправильно взявшись. Или неправильно зафиксировав в машине. В конце концов, любой ухаб на дороге, любая незначительная тряска могли нанести Салливану дополнительную травму. К тому же бригада скорой начала бы помогать ему прямо в своей машине, они по меньшей мере ввели бы обезболивающие сильнее тех, что нашлись у Дориана. Развития травматического шока они могли и не допустить…       Случись всё где-нибудь в Майами, медицинский вертолёт был бы на месте в течение нескольких минут. Но они застряли не в Майами, даже не в Хьюстоне. Даже не в городе. Часть пути до Алпайна Дориан провёз Салливана в его же машине, и только потом их нагнал освободившийся вертолёт. То, что медицинский центр смог освободить и задействовать вертолёт почти вовремя, — уже было везением.       За время, проведённое в машине, у Салливана развился травматический шок, но тогда казалось, что выбора нет. Хорошего выбора. Либо везти самим, либо больше часа ждать скорую, которая повезёт его теми же дорогами и затратит на это ещё один час. Целый час смотреть на то, как он умирает? Хойт решила, что не будет этого делать. При закрытых травмах груди и живота ничем другим помочь она не могла — только дать слабые анальгетики и доставить в больницу.       Самой появляться в больнице не стоило, однако в тот момент Хойт не заботило ни это, ни федеральные агенты, которым такая самодеятельность сильно не понравилась. Дожидаться ещё и их решений она бы не стала. В любом другом случае, может быть… В любом другом случае она и сама действовала бы по-другому…       — Замаливаешь грехи? — Спросила Хойт.       — А поможет?       Дориан вскинул на неё взгляд. Совсем не удивлённый, хотя при расставании они и не обменивались контактами. Хойт села на скамью. Чтобы не смотреть на Дориана, поглядела на амвон, потом на большое католическое распятие, навевающее воспоминания о детстве. Если отец ходил в церковь, то и она ходила. Если отец с завязанными глазами мог разобрать и собрать ружьё, то и она могла. В конце концов, практически всё, что делал он, делала и она.       — Кому-то — может быть. — Пожала плечами Хойт. — Тебе — вряд ли. Не полегчает.       — Потому что я не верю?       — Именно поэтому.       Дориан отложил потрёпанную книгу. Он листал её скорее от скуки, чем из любопытства. Искоса посмотрел на Хойт, похоже, надеясь, что хотя бы сейчас она обратила на него внимание — она старалась смотреть куда угодно, но не на него. С этой своей отстранённой сдержанностью — наверное, и не скажешь, что именно она вернулась к человеку, от которого не так давно решила избавиться. Как-то раз, ещё в те времена, когда они толком не знали друг друга, она выкинула Дориана из салона «Эскалейда». Пинком. Совсем недавно ситуация повторилась от и до — ещё до появления медиков она выпнула его из машины Тревиса Салливана. Только на этот раз вовсе не затем, чтобы найти в другом месте…       И всё-таки нашла. Федералы прошли мимо него по касательной. Если бы она хотела, чтобы за все доставленные проблемы его арестовали, то просто оставила бы рядом с собой. Но она его вытолкнула… И Дориан оказался свободен.       — Что с Тревисом? — Задал Дориан явно волнующий его вопрос.       Она продолжила сосредоточенно разглядывать церковь, только уголок её рта дрогнул, в подтверждение тех невероятных усилий, с какими ей приходилось держать лицо. Повернув голову к окну, Хойт заметила своё отражение: свет витражей подчёркивал телесный пластырь на щеке, — пластырем можно было заклеить хоть всю щёку, но и это полностью не скрыло бы синяков и ссадин.       — Множественные переломы рёбер, — начала она перечислять, — разрыв лёгкого, осложнённый гемотораксом, разрыв селезёнки, ушиб сердца…       — Он сможет вернуться в полицию? — Дориан прервал её и почему-то первым делом задал именно этот вопрос.       Хойт наконец повернулась к нему. Посмотрела со смесью изумления и негодования — это вырвалось против её воли.       — Откуда мне знать?       — Но он выживет?       — Откуда мне знать?       — Он выживет.       Уверенный тон предназначался не ей, а, скорее, самому Дориану. Поэтому Хойт продолжила смотреть на него всё с тем же возрастающим негодованием. Какая-то смесь злости и обиды; кажется, она узнаёт это чувство — когда она велела Дориану затолкать тело Уэйна в багажник, то наверняка прожигала труп таким вот взглядом. И Дориан затолкал. Теперь то, что осталось от Роберта Уэйна, использует Федеральное бюро. Мёртвый он может оказаться ничуть не менее полезным, чем живой.       Оставив при себе то малоприятное, что хотела наговорить Дориану, Хойт достала телефон. Быстро включила видеозапись и вложила телефон Дориану в руку. Он начал смотреть новостной репортаж — про одного мэра, который занимал лидирующие позиции в числе кандидатов на кресло губернатора Флориды. Погибший кандидат от республиканской партии, мультимиллионер. Дориан соврал бы, если бы сказал, что это оставило его равнодушным. Всё было написано на его лице. Это показалось ему внезапным и, возможно, болезненным. Как если бы умер знакомый ему человек… Что, собственно, и случилось.       — Тебе он нравился?       Дориан неуверенно качнул головой.       — Не то чтобы…       — Найдены следы постороннего вмешательства. Это убийство, не несчастный случай. Ему проткнуло голову штырём — предположительно из снесённого дорожного ограждения.       — Ты шутишь? — Удивился Дориан. — Республиканцы потеряли своего кандидата, они либо попытаются всё замять, либо по незнанию спровоцируют расследование… Постараются очернить демократов, но в итоге лишь выкопают все те скелеты, которые так тщательно закапывал сам Бэйли.       — То-то и оно. — Согласилась Хойт. — Но с нами это может быть никак не связано. Если бы шишки из Пентагона хотели убрать мэра, то сделали бы это раньше, и гораздо аккуратнее, — какой смысл делать это сейчас? Провоцировать лишнее расследование…       — Ты что здесь делаешь?       Она опять замолчала. Вскоре после того, как её и Салливана доставили в медицинский центр, туда наведались федералы и попытались всё уладить. А потом пытались забрать Хойт из больницы, вероятно, и из города тоже, а ещё вероятнее — сразу из штата.       — Есть причины.       — Меня как нашла?       — Ты хоть представляешь, насколько мелкий этот городок? О новом человеке будут судачить на каждом углу. О новом человеке в одной из церквей — тем более.       Дориан сам сделал всё для того, чтобы она нашла его. Хотел бы спрятаться — прятался бы. Но он не хотел…       — Что ты им наплёл? — Снова начала злиться Хойт. — Они оставили тебя в церкви и…       — Кое-что. Мне нужна была помощь, и они помогли.       — А взамен?       — Взамен? Не так уж и много.       — Надо бы переговорить со святым отцом.       — Посоветовать ему не доверять всем подряд?       — Хороший ведь совет.       И не поспоришь. Надо было посоветовать это самой себе прежде, чем довериться Джону Дориану.       — Уезжай из города. — Велела Хойт. — Не хочешь, чтобы тобой заинтересовалась служба шерифа, — уезжай.       — То есть больше я не нужен? Даже как свидетель не пригожусь?       Конечно же, он нужен… Пусть его значимость и невелика, но лишним он точно не будет.       — Твой ненаглядный мудак в бешеном угаре таранил их тачку — двое агентов получили очень серьёзные травмы. Я говорила, что ты ни при чём, они мне, ясное дело, не верили. Потом звонишь ты, врёшь и, чтобы запутать следы, отправляешь их не туда, кидаешь телефон в кузов незнакомого человека — в результате чего он погибает…       Она снова заметила перемены в лице Дориана. Невозможно было не заметить то, что бередит его незажившие раны. Так они никогда не заживут…       — Про убийства в Майами напомнить? — Продолжила Хойт, не обращая внимание на выражение его лица. — Докажешь, что только два на тебе? И это, если не брать в расчёт всего того, что тебе приходилось делать в ЧВК. Думаешь, теперь они примут тебя с распростёртыми объятиями? Они выжмут из тебя всё что смогут, а потом ты окажешься в камере. Это будет твоим лучшим предложением. Могло бы быть по-другому, но ты сдал назад и начал бегать… Мы могли выбить для тебя неплохие условия…       — А для него?       — А он и сам умеет хорошо стараться. Ради самого-то себя. Не припомню, когда это я успела ему задолжать? «Кто сеет ветер, тот пожнёт бурю» — в делах Мартина Кларка я ему не помощник.       Она уже встала и сделала несколько шагов к выходу, но Дориан вынудил её заинтересованно обернуться:       — Хочешь, напомню когда? Наезд на его «Феррари»… Когда таранили его тачку, он тоже мог получить очень серьёзные травмы. К счастью, не получил, но в этом ведь нет твоей заслуги? «Кто сеет ветер, тот пожнёт бурю», Элисон.       Она так долго смотрела на него, что Дориан мог подумать — ещё немного, молча развернётся и уйдёт. Но всё же случилось это не сразу: Хойт поправила перевязь, придерживающую её травмированную руку, и развернулась к нему всем телом.       — Даже если ты прав, что это меняет? Я виновата в том, что Мартин Кларк — это Мартин Кларк? Ты заставил меня обмануться по поводу и своих намерений, и его. Ты заставил меня довериться, а потом побежал за каким-то мерзким ублюдком, который сознательно чуть не прикончил тебя и которого ты сам просил сдержать. Это до последнего не укладывалось у меня в голове, я всё искала причины, но причина только одна, самая очевидная — если какого-то психопата ты ставишь превыше всего, что тебе важно… Тут уж я ничем не могу помочь.       — И после всего этого просто отпустишь меня?       Хойт смолкла. Повернулась к дверям, опять поправляя фиксатор.       — Покинь территорию храма — ты привлекаешь слишком много внимания. Не сделаешь этого в ближайшее время, приедет шериф и арестует тебя.       — Ты здесь из-за Салливана? Не вижу других причин оставаться в этой дыре.       — Я здесь ненадолго. И ты тоже.       Дориан замялся. Он словно не хотел её отпускать.       — Мы ещё увидимся? — Очень тихо спросил он.       — Надеюсь, что нет.       …Когда она вышла, Джон продолжил сидеть на скамье. Бесцельно пролистав книгу, отложил её, поднялся и вдруг поймал себя на такой знакомой, но одновременно казавшейся далёкой мысли: «Мне надо выпить». Времена, когда почти все его мысли вели именно к этому, были не так уж и давно. Эта страница ещё не перевёрнута, с Кларком у него появилось слишком много забот, но вот сейчас он предельно ясно понял — страница не перевёрнута. Ничего не в прошлом, и если он не сдержит порыв, то проснётся неизвестно где, и, возможно, неизвестно с кем.       А такого больше нельзя допускать…       Хойт уже не будет рядом. Из-за него она едва не лишилась дорогого человека.       О её чувствах он мог бы догадаться — однажды Хойт сказала, что для всех остальных она угроза, а для него — меньшее из зол. Она сказала — поэтому Джон с ней. Не Салливан, которому всегда было что терять, а он. Она выделила именно Тревиса Салливана, однако тогда Джон не обратил на это внимания…       Пытаясь переключить мысли, Джон вышел на улицу.       Разумеется, машины федеральных агентов снаружи не оказалось — Хойт прибыла сюда своим ходом. Она обманывала их во многом, они думали, она в одном месте, а она была совсем в другом — взаимное недоверие не делало их плохими союзниками, но всё-таки это было недоверие. Если Джон ещё может быть полезен федералам, то он сам к ним придёт, для этого ему не нужна Элисон Хойт. Да и камера совсем не пугала его. Раньше он не хотел в тюрьму, потому что думал — так всё равно ничего не исправить. Так он лишь дал бы возможность по-тихому от него избавиться, однако нынешние обстоятельства отличаются от того, что было раньше. Сейчас, когда ведётся официальное расследование, когда к агентам попало тело Уэйна, — слова о существовании и деятельности ЧВК будут не просто словами.       «До встречи с тобой мне было всё понятно. Мой мир устроен просто, Джонатан, это ты посеял в нём хаос».       Он вдруг подумал о том же. Без Кларка всё становилось просто, проще некуда. Без Кларка, который не убит и за жизнь которого не надо бояться. Который уехал с деньгами и вроде как готовым планом побега. Который выскользнет из этой страны, если не сейчас, то когда-нибудь, и который точно не захочет возвращаться к Джону Дориану.       Джон говорил, что жизнь без Кларка — это жизнь с зияющей дырой внутри… Он правда чувствовал такое, но всё, что он чувствует сейчас, — странное, непривычное, а потому пугающее облегчение. Он больше не может контролировать Кларка — это уже не в его власти. И именно это облегчение — будто груз упал с плеч — так сильно разочаровывало.       Джон спустился с крыльца, жмурясь от солнца и отвечая на приветствие женщины с коляской. Жители действительно обращают на него совершенно лишнее внимание. Может быть, причина в том, что в город его привёз священник — подобрал чуть ли не в полуобморочном состоянии. Может быть, они интересуются любым новым человеком. Так или иначе, его положение в городе кое о чём напоминало: хамелеон обычно находится у всех на виду…       И всё-таки его не видят.       — …Сержант Тревис Салливан в госпитале. — Харрис уселся в кресло и хлопнул дверью машины. Кларк скосил на него взгляд. — Вовсю используется его страховка. И любите же вы, копы, пафос — у дверей его палаты помощники шерифа. С такими мордами, будто президента охраняют.       — Не только живой, но и сержант? — оживился Кларк, однако поняв, что показал лишнее, вернул лицу былое выражение.       — Неужто тебя это так радует, животное? Он ещё и в сознании, но вот что грустно — никаких следов нашей дамочки там нет и в помине…       Харрис помолчал немного, глядя ему в лицо, потом непривычно для себя самого приподнял уголок рта.       — Официальных. — Добавил Харрис. — Но одна не особо умная медсестричка проболталась мне: вместе с копом из Флориды привезли какую-то женщину.       Кларк изобразил улыбку.       — Ты же не надеялся, что она станет дожидаться тебя прямо там?       — Я не надеялся даже на то, что она там появится. И всё-таки… Если дела между этими двумя обстоят именно так, как ты сказал, — помощники шерифа не помешают мне добраться до вашего сержанта.       Улыбка соскользнула с лица так стремительно, что Кларк не успел за этим уследить. Лишь через несколько мгновений понял, что Харрис начал странно приглядываться к нему.       — Что это с твоей рожей? Что ты пытаешься изобразить?       Он ничего не пытался изобразить. В этом-то и загвоздка…       — Зачем вредить Салливану? — Тоже неожиданно для себя самого спросил Кларк. — Если Хойт к нему привязана, то, избавившись от него, ты оборвёшь единственную ниточку, которая может к ней привести.       — Может, и незачем, а может, и найдётся повод … — Харрис громко выдохнул и размял левое плечо. Заметив вопросительный взгляд, он поспешил ответить вовсе не на тот вопрос, ответа на который ждал Кларк: — В аварию недавно попал, чуть сам не покалечился. Кларк… — Протянул пластиковые наручники-стяжки. — Повернись спиной.       Стянув ему запястья, Харрис наклонился и стянул ещё и его щиколотки. Кларк был уже неподвижен, но Харрису показалось мало и этого, поэтому он пристегнул его ремнём безопасности. Развернулся к подчинённому на заднем сиденье — второй недавно вышел… Вышел, потому что так велел ему Харрис.       — Дай пушку. — Попросил Харрис.       Подчинённый удивился — обернувшись назад, Кларк читал всё по его лицу.       — Зачем тебе пушка? — Не сдержался Кларк, но Харрис ничего не ответил.       С каждой секундой становилось всё больше не по себе: если Харрис решил его пристрелить, то почему не воспользуется личным пистолетом? Потому что Харрис хочет, чтобы, как и Еву Морено, Кларка вдавило в спинку сиденья чем-нибудь помощнее?       Приняв пистолет-пулемёт, — вновь любимый «Хеклер-Кох», но на этот раз MP7A1, — Харрис поймал отражение подчинённого в зеркале заднего вида.       — Ты ведь из зелёных беретов?       Получив утвердительный ответ, Харрис странно поморщился и опять коснулся плеча.       — Они частенько мне вас подкидывают. Наверное, чтобы мы быстрее нашли общий язык. Где служил?       — Седьмая воздушно-десантная группа.       Харрис кивнул. Затем кивнул опять, слегка покусывая нижнюю губу. Вроде как нервно, в раздумьях. Кларк не сводил с него взгляда, пытаясь уловить что-то, чего пока ещё не мог понять. Когда Харрис начал разворачиваться с пистолетом-пулемётом в руках, Кларк решил, что сбываются самые мрачные предчувствия, и напрягся так, что едва не заскрипели зубы. Но беспокоился он напрасно — по ушам хлестнуло громкими хлопками, и бывший зелёный берет на заднем сиденье их машины судорожно дёрнулся и обмяк.       Особенность MP7A1 в специально разработанном патроне. Пуля иглой прошивает и титановые пластины, и кевлар, и даже армейскую броню примерно пятого класса. Харрис стрелял почти в упор, поэтому «Хеклер-Кох» пробил армейский бронежилет насквозь. На груди мужчины образовалось два небольших, но заметных кровавых пятна — несколько секунд Кларк смотрел, как они медленно расползаются, затем снова встретился взглядом с Харрисом.       Этот поступок был настолько внезапным и странным, что вначале Кларк ничего не спросил. Дело не в том, что Рой Харрис не выходил из себя, — дело в том, что сейчас его никто не злил. Дело в том, что он всегда был таким надёжным — никто не ждал от него подвоха. Харрис мог избавляться от слетающих с катушек зэков, но своих «солдат» никогда не трогал. Более того, Харрис защищал своих людей до последнего, и если зэк становился «его», то он смело мог рассчитывать на надёжное прикрытие.       Для Кларка Рой Харрис всегда был очень предсказуем. Очень. Если бы Кларк не умел его предсказывать, не умел угадывать его настроение и манипулировать им, то просто не смог бы выжить и попасть в ЧВК.       Поэтому Кларк не волновался за Салливана. Если вынуждали обстоятельства — Харрис убивал. Но он никого не убивал просто так; когда между убийством и не убийством был выбор, Харрис всегда выбирал второе.       Конечно, стоило насторожиться ещё с брошенной вскользь фразы об отце Хойт, но откуда было знать, при каких обстоятельствах он погиб? Если бы кто-то спросил, планировал ли Рой Харрис его убивать, то Кларк с уверенностью ответил бы «нет». Не попади Ева Морено в самый эпицентр их разборок, то и она осталась бы жива.       — Чёрт… — Выдохнул Харрис. — Не успел.       Кларк озадаченно нахмурился. Мгновение, и он понял, к чему относились эти слова. Вернее, к кому — в зеркале заднего вида показался второй подчинённый Харриса. Поэтому Рой Харрис выбрался из машины и пошёл ему на встречу. Пистолет-пулемёт он скрыл за спиной…       Доверие — штука такая… В жизни Кларку приходилось доверять другим. Именно приходилось, порой обстоятельства складывались так, что либо ты доверяешь какому-нибудь копу и продолжаешь дальше выполнять свои обязанности, либо не доверяешь, и тогда с работой как-то не ладится. Иногда он мог справиться и сам, но порой без чужого прикрытия и поддержки было просто не обойтись… Единственный человек, которому Кларк доверял не потому, что так было нужно, а потому что сам этого хотел, — Дориан. Впрочем, эта история уже до противного скучна.       О том, каким боком может выйти доверие, Кларк убеждался прямо сейчас: если бы подчинённый вовремя заподозрил неладное, то, наверное, смог бы отстреляться. Но, заметив Харриса, он лишь приветливо улыбнулся и кивком указал на машину, мол, в чём дело. На этот раз выстрел был один — приглушённо бахнуло, и человек рядом с Харрисом повалился на влажный асфальт. Тот потащил его, задевая телом лужицу, — влажный след протянулся к самой машине. Харрис открыл дверь, но вдруг задержался, присматриваясь к большому мусорному контейнеру неподалёку. И всё же уложил тело вниз — в салон. Оба тела. Потом достал из багажника что-то похожее на брезент и укрыл их.       Вернулся на место водителя.       — Мои «няньки». — Кивнув в сторону трупов, Харрис опять схватился за плечо. — Еле отвязался от них… когда отправлял вашего Бэйли в далёкое путешествие на тот свет.       Кларк сузил глаза. Мэра Квентина Бэйли? Когда-то он и сам был не прочь отправить его в такое путешествие. Но зачем это понадобилось Харрису? Смерть политика — это не смерть бродяги в подворотне…       — Они не оставили бы меня в покое… — Выговаривался Харрис. — У них приказ — помогать мне и одновременно глаз с меня не спускать. Чтобы я всегда был под контролем.       — Как вижу, под контролем ты быть не захотел. — Кларк всё посматривал на «Хеклер-Кох» у него на коленях. — Почему?       Харрис помассировал плечо и ничего не ответил. Кларк заметил, что у него покраснели глаза и участилось дыхание. Вряд ли это было от боли. Угрызения совести? Совесть часто грызла Роя Харриса, теперь причин для этого стало больше.       — Ты осознаёшь, что они сделают с тобой, когда узнают?.. — Поинтересовался Кларк, понимая, что если он доживёт до этого знаменательного мгновения, то и с ним заодно.       — Ничего не сделают. Сейчас у них появится столько забот, что на меня останется лишь бессильная злоба.       Харрис повернулся к нему и, видимо, заметив на его лице ещё один немой вопрос, вновь заговорил.       — Уэйн же мёртв… Точно? — Получив кивок, продолжил: — Тогда Хойт забрала его тело. А для всего мира человек с данными Роберта Уэйна мёртв уже очень много лет — у него даже могила есть.       — Пускай это проблема, но…       — Это не вся проблема. — Перебил его Харрис. — При правильном раскладе, есть вероятность, что это вообще не проблема. Но что, если федералы получат координаты расположения всех баз, о которых мне известно, данные по всем операциям, которыми я командовал, данные по людям, которыми я руководил, данные, как и почему эти люди попали в мою группу Outcomes Force, как руководству тюрем удавалось скрывать их отсутствие, откуда и как были приобретены оружие и техника для этих людей. Назову имена тех, кто отдавал мне приказы и помогу увязать эти имена с деятельностью ЧВК. Наконец, я помогу идентифицировать человека, который сидит в камере вместо меня. Раскрою суть плана по подмене результатов — тогда будет достаточно лишь дактилоскопической экспертизы… И всё станет ясно. Это в довесок к тому, что они уже успели нарыть. Хороший довесок?       Кларк облизнул губы, но в этот раз о Уэйне даже не вспомнил. Все его мысли устремились к Харрису и к тому, на каком счету он был у пентагоновского руководства. Стабильность и надёжность… Если после фортеля с его женой они продолжали верить в стабильность и надёжность Харриса, значит, репутацию он нарабатывал потом и кровью.       — Будешь искать защиты у федералов…       Харрис снова не дал договорить.       — Вовсе нет. Я тебе уже столько рассказал, а ты всё никак не можешь меня понять. Раньше у тебя получалось лучше. С полуслова. Федералы меня даже не увидят, я уже знаю, как передать им информацию и не стать при этом их марионеткой. Я дам им то, что они смогут проверить, и когда они найдут искомое — а они найдут, — то ударят неожиданно и мощно. Старики в верхушке готовы ко многому, но даже их это подкосит. Что уж говорить об исполнителях среднего звена. Но если и этого мало… Угадай, откуда ещё старым вонючим ублюдкам может прилететь свежая куча навоза?       Кларк думал недолго. Смерть политика — это не смерть бродяги в подворотне…       — Мэр?       Кивнув почти незаметно, Харрис пробарабанил пальцами по рукояти «Хеклер-Коха».       — Если федералы со всем рвением примутся рыть носом землю, что-то они да отроют. А не отроют, так всё равно… Туда пронырливому гаду была и дорога.       — А ты тем временем останешься на свободе…       — Точно. Вот с этим новым лицом. — Харрис глянул в зеркало заднего вида. — Отёки уже почти спали, и теперь эта физиономия мне даже нравится. Ещё у меня есть твои деньги, Кларк. Я не буду спрашивать, где ты их взял, — знаю, что ты лжец, вор и убийца.       Кларк ухмыльнулся. Это очень развеселило его — ему опять хотят погрозить пальчиком и отчитать за плохие поступки. Было бы почти справедливо, если бы не трупы под брезентом.       — Прямо как ты?       Харрис скосил взгляд к трупам, затих, а затем в нём будто вскипела злость.       — Не сравнивай меня с собой. Тебе в твоей никчёмной жизни было хоть что-то дорого, животное? Хоть кто-то? Хоть один человек…       Он прервался и словно бы задумался.       — Как его там… Дориан?       В этот миг Кларк понадеялся, что не изменился в лице. Он просто смотрел на Харриса и продолжал улыбаться.       — Если бы я не знал о твоей… особенности, то ни в какие шуры-муры с мужчиной не поверил бы точно. Но так уж вышло, что я узнал. Уэйн пристрелил твоего любовника, а ты разыгрывал из себя несчастного с амнезией и ел с ним за одним столом. Хорошая выдержка, Кларк? Или тот Дориан был нужен тебе не так уж и сильно? Спектакль в карцере — вот что спасло тебя в большей мере. Вот почему я тебе почти поверил. Если бы ты не рыдал и не спрашивал «где мой Джонатан?», я бы тебя не пожалел.       Выдав улыбку ещё шире прежней, Кларк почувствовал, как всё внутри него напрягается от гнева. Если бы он не бился в агонии и не рыдал по Дориану, то и не выжил бы? Что за чушь… Он выжил лишь благодаря врождённой способности манипулировать такими идиотами, как Харрис.       — Я не должен был тебя жалеть. — Признался Харрис. — Ни её, ни тебя. Но оставим прошлое в прошлом — в настоящем я вас не пожалею. Ответь-ка… Хойт ведь близка и с шефом полиции Майами?       — Что с того?       — Если он погибнет… Она расстроится? Разозлится? Хладнокровия ей не занимать, она усидела на месте даже тогда, когда не стало её отца. Ничего не сделала. Вообще ничего.       Кларк буравил Харриса взглядом, но уже не улыбался. Он всё пытался понять, насколько тот серьёзен. Убить шефа Майами? Сделай это Харрис, и с огромной вероятностью Майами станет последним тёплым местечком, которое ему доведётся посетить.       — Хочешь сделать своим врагом не только Пентагон, но и полицию Флориды? Тебя и без того начнут прессовать со всех сторон, а во Флориде так и вовсе — каждый коп будет считать своим долгом пристрелить тебя.       — Если на то пошло, то не меня, а тебя. Сайкс подпустит тебя близко, Кларк? Или лучше сержант Салливан? К кому из них тебе будет проще подобраться?       Сердце вновь часто застучало, пришлось приподнять уголок рта, чтобы скрыть это. Для убийства совсем не обязательно подходить близко, но убийцу ведь должны опознать? Должны рассказать всей стране, кто повинен в этой смерти. И тогда Хойт не усидит на месте… Тогда уже она будет считать своим долгом разобраться с убийцей. На это расчёт?       — Ни к кому. — Ответил Кларк. — Один под охраной, второй знает меня как беглого копа и уж точно не подпустит близко.       — Проверим? Не недооценивай себя, что-что, а притворяться ты умеешь. В этот твой талант я верю.       Даже если не учитывать Салливана… Кларк не может убить Сайкса. Нет, не так — он не хочет его убивать. Почему опять? Потому что это опасно в первую очередь для него самого? Очередная дань прошлому? Чувство принадлежности к полиции Майами? Насчёт последнего — да он серьёзно, что ли?!       Четырнадцать трупов у дома Хойт ясно дали понять, что он не испытывает тёплых чувств к сослуживцам. Но были бы эти четырнадцать трупов трупами полицейских с улиц Майами? Наверное, нет. Просто так он не убил бы их. Он убивал конкурентов, которые тоже зарились на деньги картеля и всеми силами пытались убрать его с дороги. Не сам — чужими руками. Но обычных копов не трогал. На то не было ни причин, ни желания.       А что, если бы причины были? Он сделал бы это? Это было бы легко? При всём стремлении ответить «да», Кларк может ответить лишь — «не знаю».       — Ты идиот? — Кларк попытался придать голосу уверенности. — У тебя есть новая морда и деньги — любой на твоём месте валил бы отсюда. Как можно скорее. Зачем лезть на рожон и усугублять и без того дерьмовую ситуацию?       — Я исчезну. Когда сам того захочу. И поверь мне, котёночек… — Харрис положил руку ему на затылок и дёрнул ближе к себе. Ремень безопасности со скрипом натянулся. — Я не идиот.       Его лицо оказалось слишком близко, поэтому Кларк бросил все силы на то, чтобы не сморщиться. Зато удалось разглядеть Харриса лучше — вблизи он казался ещё более непохожим на себя прежнего.       — Как думаешь, какой цвет волос подойдёт мне больше? — Полюбопытствовал Харрис.       Ладонь Харрис так и оставил на его затылке — на этот раз держал подозрительно долго. И вдруг — совершенно нежданно — погладил пальцами…       Почти ласково. Как какого-то кота…