Хамелеон

      Ладонь была большой и тёплой, почти горячей. Ему нравилось это тепло, оно будто распространялось по телу и медленно согревало, даря ощущение покоя. Кларк умиротворённо потёрся о ладонь щекой, но туман в голове не развеялся. На самом деле даже этот туман был приятен, потому что ладонь казалась уютной… Руки Дориана всегда ему нравились. Он никогда не признался бы вслух, но целуя пальцы Дориана, просто касаясь губами, сходил с ума от сладкого предвкушения. Кларк потёрся о ладонь снова, и та замерла, словно человек, которому она принадлежала, побоялся его спугнуть. Кларк порывисто вдохнул, вдруг понимая — что-то не то… Что-то не так! Промычал нечто неразборчивое — он сам слышал, как нелепо это звучало, — и осторожно двинувшись, тут же почувствовал другую ладонь у себя на затылке.       Застыл, расслабляясь. Кларк никогда не признался бы вслух ещё и в том, как нравилось ему гладить Дориана по голове. Зарываться в мягкие короткие волосы и перебирать их пальцами. Он представил это и прижал руку Дориана плотнее к себе… Ко лбу, к щеке. Словно околдованный, припал губами к пальцам, поцеловал в открытую ладонь.       Дориан удивился сейчас? Он так удивлялся, когда Кларк делал что-то такое. Сколько бы времени ни проходило — всегда удивлялся. Будто полностью не верил, сомневался…       Почему, вместо того, чтобы злиться, Кларк целует его руки? Почему всё всегда заканчивается одним и тем же? Сводится к одному… Кларк зарылся лицом в ладонь, аккуратно сжал запястье Дориана и прижался губами к выпуклым венам… Что-то не то. Он не чувствует следа на запястье. От того провода, который врезался Дориану в руку.       Напряжённо поморщился, пытаясь сообразить, что происходит. Его веки мелко задрожали. Когда он открыл глаза, кругом всё было таким же неясным. Кларк различал предметы, а чёткого понимания не наступало. Дориан попытался убрать от него руки, но Кларк вцепился в них — на одну плотнее навалился головой, вторую удержал пальцами… Дориан? Откуда здесь взяться Дориану?       Первое, на чём он смог сосредоточиться, был стеклянный кувшин с водой. Рядом стоял стакан и что-то явно медицинское, в мятой упаковке… Лекарства? Шприцы? Это показалось до боли знакомым, такое он уже видел… В Канзасе. В том доме, где он держал Дориана. После Дориан повёз его в Техас, заставил ехать уловками. Потому что тогда он выбрал Хойт. Даже если потом Дориан передумал — тогда он совершенно точно выбрал её.       Ты поэтому так разозлился?       И поэтому тоже. Но если бы Кларк так не злился… Если бы немного притормозил, то не оказался бы здесь. Мозаика в голове окончательно сложилась, и Кларк насторожённо скосил взгляд к рукам, которые держал.       Точно… Хоть это конкретное место незнакомо, он должен быть в Техасе. Неподалёку от городка на западе — Алпайн. И это не Дориан. Это бывший майор сил специального назначения. Рой Харрис. Кларк вздрогнул, торопливо убирая пальцы. По-настоящему так вздрогнул — он ощутил это сам, и даже услышал глухой скрип матраса. Харрис смотрел на него удивлённо. Как Дориан — словно не веря, сомневаясь. В его светлых глазах мелькнуло… Беспокойство? Если и мелькнуло, то сразу же исчезло.       Чего он хочет?..       Кларк часто задавался этим вопросом. Мести? В самом деле? Если бы Харрис по-настоящему ненавидел Хойт, то уже убил бы её. Или всех вокруг неё. Но Харрис лишь обещает и тянет, снова обещает и снова тянет. Если бы Харрис по-настоящему ненавидел его, то разве не нашёл бы способа использовать раньше?       Тебе ведь нравится эта игра?..       Пока Хойт жива, а Кларк всегда под рукой — у Харриса есть цель. Не станет цели — и не останется ничего. Цель была, когда ему отдавали приказы, а потом всё — пёс сорвался с цепи. Покусал хозяев, которые его кормили. Вот только свободным он быть не привык и не умеет. Исчезла одна цепь — он посадил себя на другую.       Харрис убрал руки. Вытер одну — ту, которую целовал Кларк. Но Кларк не видел в нём неприязни, лишь это — так похожее на Дориана — удивление.       — Говорить можешь? — поинтересовался Харрис.       В горле и правда першило. Ведь не так уж и давно — или давно? — его били током. А после Харрис, действуя по обкатанной схеме, сделал ему укол и… Нет. Было не так. Было что-то потом… Харрис накрыл его чем-то, и когда достал, то…       Горло перехватило спазмом, Кларк сглотнул образовавшийся комок и уже собрался что-то сказать, однако услышал лишь сипение. Моргнул, тяжело и часто дыша — даже дыхание его было с хрипом. Совсем тихим, но всё-таки различимым.       — Так я и думал. — Опять протянув руку, Харрис дотронулся ладонью до его лба. — У тебя жар. Температура высокая.       Хотелось отдёрнуть голову, но тяжёлая ладонь была слишком приятной. Будто вбирающей в себя всю боль — Кларк сам подставился, позволяя Харрису вытереть со лба пот. Его знобило… Когда его начало знобить? Когда он лежал на земле под чем-то… Под лодкой? Да, это была лодка. Харрис поднял её и…       — «Я нашёл его. И убил».       Кларк закрыл глаза. Его тело било такой крупной дрожью, словно откуда-то дул ураганный ветер, пронизывающий до самых костей.       Врёшь.       Харрис соврал. Это очевидно. А сам он был накачан чем-то и не мог себя сдерживать. Вот что случилось. Он напортачил. Насколько серьёзно? Мог ли он что-то сказать? Целуя руки, пробормотать в бреду?       Но что, если не врёшь?..       Кларк рванул совсем бессознательно. Если бы он подумал хотя бы ещё пару секунд, то наверняка не сделал бы этого. Всё могло закончиться очень плохо — рука Харриса соскользнула с его лба, однако не сжалась в кулак. Вместо этого Кларк нарвался на странное объятие, предназначенное, похоже, для того, чтобы его удержать. Бессильно расслабился, морщась от лёгкого головокружения. Его подбородок опустился вниз и через какое-то время Кларк понял, что почти засыпает у Харриса на плече. Ещё некоторое время спустя он осознал и то, что Харрис косится на него… С видом, будто прямо сейчас перебирает сотни решений в своей голове. Остановившись на чём-то одном, Харрис резко толкнул его обратно на кровать и прижал ладонью к матрасу.       — Как же ты меня бесишь… — процедил Харрис.       Неизвестно, что Харрис себе надумал, но его тревожное удивление быстро сменилось гневом. Давление на грудную клетку возросло, Кларк попытался втянуть воздух и услышал новый хрип. А следом уже смог спокойно вдохнуть. Не мигая уставился на Харриса. Эта внезапная вспышка показалась ему куда искреннее спокойной невозмутимости там — в автомастерской.       Да что с тобой такое? Ты тоже бесишь меня…       — Но я не должен злиться. — сказал вдруг Харрис. — Ведь ты всего лишь кот, которого я подобрал.       Кларк не сводил с него взгляда, хотя тяжёлые веки так и норовили закрыться. Потом улыбнулся, губы сами дрогнули в улыбке, сначала совсем слабой… Он и сам не понял, как так вышло. Мир вокруг казался тягучим и неестественным, интересно, под чем он прямо сейчас? Обезболивающие? Антибиотики? Антидепрессанты?       Лицо Харриса тоже изменилось. Тревожное удивление вернулось, но смотрел он теперь почти… с жалостью? Нет… Или да? Вот уж чья жалость точно была не нужна. Улыбка расцвела. Если бы мог, Кларк даже хохотнул бы. На самом деле это весело. Забавно. Он бы Харриса не жалел…       Кларк дрогнул и слегка приподнялся. Довольно медленно — так, чтобы Харрис не принял это движение за угрозу. Нужно кое-что проверить. Любопытства ради. Сейчас это казалось очень весёлым. Для удобства Кларк схватился за плечи Харриса и сам к нему подтянулся. Они оказались почти вплотную друг к другу, но Харрис не отпрянул, не заломил ему руки и не отправил обратно на матрас. Только смотрел — удивлённо и насторожённо. А ещё, быть может, самую капельку, но всё же раздражённо. Когда Кларк прижался к нему и провёл рукой по затылку, то почувствовал, как напрягается каждая мышца Харриса, как каменеет его спина. Это как объезжать лошадь… В те времена — в Майами — Кларк производил такое же впечатление?       Однако ему до сих пор не прилетело по морде, Кларк ощущал сердитое дыхание Харриса, и на этом, пожалуй, всё. Тот не только не пытался убрать его от себя — даже не трогал руками. Терпел…       Кларк улыбнулся ещё шире. Это так весело.       Ну и идиот же ты…       Жаль, под рукой нет ножа, который он с удовольствием вонзил бы Харрису в живот. Как уже сделал однажды… с Дорианом. Улыбка спала в тот же миг. Озноб пробежал по коже, и Кларк почувствовал себя таким несчастным. С этим ватным телом и ледяными пальцами, оглаживающими широкую спину. Но тот, кому принадлежала спина, куда больше несчастен и одинок. У Кларка был Дориан. Всегда был и будет. У Харриса нет никого…       Это вновь наполнило ядовитым весельем и заставило улыбнуться.       И никого не будет.       Больше никого, кроме опустошающего одиночества, верно? Такой, как Харрис, не сможет построить новых связей, а возможно, даже не захочет. Другой реальности для него не будет. Поэтому им станет просто управлять? Это превратится в те путы, которыми Кларк сможет его сковать?       В нос ударил терпкий запах цитрусовой туалетной воды — Кларк обессиленно припал щекой к тёплой шее и снова не получил никакого отпора. Сам он тоже не чувствовал отвращения; по правде говоря, он вообще ничего не чувствовал. Единственное, что внятно понимал — очень хочется спать. Вроде недавно очнулся, а реальность опять начала вязко расползаться и терять краски…       — Это всего лишь простуда. — заговорил Харрис. — Я уже дал тебе жаропонижающее, не умрёшь. Можешь не ластиться и не вести себя как ненормальный. Хотя… Нормальным-то ты никогда не был.       Какая невероятная в своей проницательности новость. Рассмотрены все вопросы на повестке дня? Кларк выдохнул смешок ему в шею — жарко и наверняка щекотно. Харрис не шелохнулся. В воздухе что-то повисло, словно заполнило комнату, и ступор, навалившийся на Харриса, отступил — Харрис сбросил его так резко, что матрас издал не просто скрип, а скрежет. Дыхание спёрло, Кларк сипло закашлял, однако и минуты не прошло — взглянул на Харриса и снова улыбнулся.       — Играешь?       Конечно же, играю.       Играть с Харрисом весело. Особенно если знать, что он сбит с толку и качается то в сторону сожалений, то в сторону злости. Пытается делать вид, что всё контролирует, а когда контроль трещит по швам — соединяет его вновь. И этот Харрис пугал его? Какая глупость, страх был вызван, вероятно, помрачением рассудка. А сейчас — под дозой чего-то — рассудок прояснился.       — Однажды ты принёс мне флакон с духами. — почти с издёвкой припомнил Харрис. — И с тех пор ассоциируешься с запахом моей жены.       Пошёл ты на хер.       — Это была хорошая игра, Кларк. Хороший ход. Наверное, ты думаешь, что так сможешь на меня повлиять, что я смягчусь, начну тебя жалеть… Но ты уверен, что стоило жаться ко мне? С твоей-то репутацией…       Кларк вопросительно приподнял брови, всё ещё напрягая губы в странной улыбке — наверняка сонной и чересчур вялой.       — С репутацией гомика, — пояснил Харрис, — который сосётся со своим дружком прямо на улице, сбегает с ним от копов и трахается на ранчо в горах. Всё же жизнь была к тебе очень благосклонна, то, что ты попал именно ко мне, — оказалось подарком судьбы. При любом другом раскладе тебя, конечно же, пристрелили бы. Но уверен, что не сразу. Такие ребята, как наши, во все времена были падки на выпивку и сучек.       Кажется, ленивая улыбка превратилась в кривую усмешку. Кларк неловко двинулся, и мышцы в ногах неприятно потянуло. Когда тело окончательно проснётся, тошнотворных подёргиваний ему не избежать.       — И знаешь что, Кларк? — Харрис вдруг дёрнул его на себя и сам заключил в крепкие объятия. — Тебе лучше не расслабляться так сильно и всё-таки вспомнить про Джонатана Дориана. Потому что сейчас ты обнимаешься с его убийцей.       Кровь загудела в ушах. В висках заклокотало, и в шее суматошно задрожала жилка. Это блеф. Если бы это было правдой, Харрис не сидел бы тут и не пытался его продавить. Не пытался бы измерить его пульс. Буквально. Этим объятием Харрис пытается вызвать нужную реакцию — Кларк солжёт, а его сердечный ритм скажет правду…       Пытки не помогли… То, что можно назвать пытками в автомастерской. Харрис не действовал в полную силу, иначе запытал бы его до смерти, поэтому решил сменить метод? Накачал его чем-то и принялся блефовать.       Харрис и правда не слишком-то доверяет информации, добытой под пытками. Человек скажет что угодно, лишь бы всё прекратилось.       Ноздри расширились, Кларк глубоко втянул воздух и задержал дыхание. Вдавил пальцы в спину Харриса, прижимаясь ещё — если это вообще возможно — плотнее. Пульс должен замедлиться. Прямо сейчас…       — Всё случилось быстро. — продолжил напирать Харрис. — Дориан уехал подальше от той женщины — Сары. И от тебя заодно. Перебрался к помощнице шерифа Морган. Я застрелил его в её доме.       Кларк выдохнул, слова забились в его черепе, как в клетке. Пульс забарабанил даже в пальцах, но уже не из-за страха. От ярости.       Я убью тебя… Убью, убью, убью тебя. Теперь ты не отделаешься от меня, даже если захочешь.       — Даже слишком быстро… Я ничего не понимаю, Кларк. Я в замешательстве. — Харрис схватил его за подбородок и пытливо заглянул в лицо. — Ты же будешь так любезен и пояснишь мне?       Убью тебя.       Но если Харрис отберёт у него Дориана, то даже смерть ничего не исправит. Он может прикончить Харриса хоть тысячу раз, только что это решит?       — Я же просто хочу помочь, Кларк.       Кларк смотрел на него широко раскрытыми глазами и впитывал каждое слово.       — Не заставляй пытать тебя по-настоящему. В следующий раз я уже не буду таким нежным, а за время нашего знакомства восемь из девяти жизней ты уже потратил, не так ли, котик?       Всего лишь блеф. Всего лишь… Реагировать нужно правильно.       — Кого кремировали вместо Дориана… — Харрис запнулся. — Не так. Кто всё это устроил?       Твоя любимая Хойт. Ты должен любить её ещё сильнее.       Кларк блеснул новой улыбкой. Спокойной и, должно быть, безмятежной. Он будто сам почувствовал, как из-за этой улыбочки Харрис напрягает желваки. Увидел, как вздувается вена на лбу Харриса и между бровей прорезается слишком знакомая морщина. А во взгляде-то кипит гнев, которого Харрис уже не может скрыть. Кое-кто так отчаянно хочет пересчитать ему зубы, что сдерживается из последних сил?       Весело… Выводить его на чувства. Как какого-то сопляка.       — Я только что осознал. Ты… — Кларк хрипло зашептал, поэтому Харрис невольно подался к нему. Он оказался так близко, что их дыхания соприкоснулись. — Нашёл Уэйна?       Кларк сделал большие глаза. Надел маску испуганного зверька, выплёскивая на Харриса страх потерять кого-то. Голос его сорвался на последней ноте и будто застрял в горле. Плечи дрогнули. После жаропонижающих ему стало лучше, и озноб прекратился, поэтому Кларк представил, как тело омывает холодом, и сжался в комок. Жалкий и дрожащий. Ему в самом деле стало холодно…       Так он выглядел в то мгновение, когда Харрис перевернул лодку и принялся лгать?       Кларк боялся, что не получится. Что болезнь или наркотик — чем бы он ни был — не позволят ему полностью вжиться в роль. И Харрис не поверит. Но Харрис застыл в ошеломлении, которое тоже смог побороть не сразу. Наверное, он едва не поперхнулся. Как от удара под дых…       Глухой звук развеял тишину, и Кларк улетел обратно на матрас. Подбородок обожгло, Кларк механически слизнул с губы солёную влагу, скользнул пальцами по жёсткой щетине, сдерживая в себе ехидную ухмылку. Уже не пощёчина, но и не удар, шатающий зубы.       — Кривлянье, достойное разве что Уэйна. — бросил ему Харрис. — Ты можешь лучше, Кларк…       Не сравнивай меня с этим клоуном!       — …Ты можешь, — Харрис вдруг упёр колено в его пах, и Кларк невольно шикнул, — как с Дорианом. Ты ведь многое с ним мог, верно, маленькая сучка?       Разговор снова вернулся к Дориану.       Гнев вспыхнул стремительно и ярко, в какую-то секунду Кларк подумал — от злости у него горит лицо. Залился румянцем, аки оскорблённый девственник? В следующий миг он полностью расслабился, обмяк на кровати, складывалось ощущение, что матрас может поглотить его целиком. Но было слишком поздно — Харрис всё видел. Именно поэтому глаза его сияли от… радости? Он записал на свой счёт очередную победу. Он тоже выводит его на чувства…       — Интересно… — Кларк принял задумчивый вид. Выражение его лица должно было кричать: «Я серьёзно озадачен». — Давал ли тебе кто-то после твоей жены? Если уж во мне ты углядел сучку, то, наверное, ночные поллюции — самая малая из твоих проблем. Бедняжка Рой так жаждет ласки, что…       Последние слова разлетелись под новым ударом. Кларк порывисто вздохнул, прислушиваясь к ощущениям: губы распухли и саднили. Теперь это был шлепок по губам — ещё один, нацеленный унизить. Будто кота в мочу носом уткнули…       — А что так слабо, Рой? Разочаровал…       — На посильнее ты не тянешь. Сучка.       Харрис надавил коленом, и Кларк едва сдержал злобное шипение. Внутренне усмехнулся. Шипение? Шипение кота?       — Но вернёмся к Дориану. Ты был с ним послушным котиком? Хотел выпытать у нашего Джонни руководство пользователя, да жаль, не успел.       Шипение запросто могло перерасти в утробное рычание — Кларк натужно сглотнул. Давление коленом вдруг показалось тесным жаром, в паху потянуло, поэтому Кларк задышал тяжелее и чаще. Он полагал, что хорошо это спрятал, что Харрис не поймёт, не поймает ритм его вздымающейся груди. Но тот сосредоточил внимательный, вдумчивый взгляд не на его груди — на лице…       — Если тебя ещё немного помять, у тебя и встать может, животное?       Что не так? Что он делает неправильно? Почему Харрис смотрит в его лицо и выдаёт что-то, почти близкое к правде?       — А у тебя и с подпоркой не встанет? С поллюциями я явно промахнулся, у такого, как ты…       Очередной шлепок выбил воздух, Кларк смолк на полуслове, ощупывая языком кровоточащую ранку на нижней губе. Скривил уголок рта.       — Бьёшь из зависти? Я понимаю. Проблемы с потенцией — это дело…       Эхо шлепка застряло в ушах. Теперь Кларк поморщился. Теперь это было больно, а губы так распухли, что смыкались с трудом.       — Проблемы с потенцией будут у тебя, когда я всё-таки выполню обещание и поджарю твои яйца.       — Такое пристальное внимание к моим яйцам… Что бы сказала твоя ненаглядная жёнушка, Рой?       Наконец шлепки превратились в удар. В настоящий — даже искры из глаз полетели. Прекрасно. Харрис злится, он понимает, что его спровоцировали, и вполне способен ответить симметрично…       Зато о Дориане он больше не говорит. Кларк ничего не подтверждает, ничего не отрицает, должно быть, это сбивает Харриса с толку. Если бы Кларк яростно отрицал то, что Дориан жив, Харрис лишь убедился бы в обратном.       — Мы с ребятами как-то раздобыли газету с её фоткой в некрологе. — ударился в воспоминания Кларк. — И в тот момент я подумал — интересно, хорошо ли она работала язычком?       Резкая боль обожгла — растеклась по внутренностям раскалённой жидкостью. Перед глазами поплыли круги, Кларк коротко и хрипло вдохнул, зажимая живот. Потом сосредоточился на Харрисе. Тот смотрел по-прежнему неотрывно и внимательно, как на какого-то инопланетянина с зелёной кожей…       — Что, не подскажешь? — Кларк выдохнул тихий смешок. — Или сам не знаешь?       Харрис сомкнул на его горле руки — Кларк вжался в них, ощущая пальцами напряжённые сухожилия и чуть набухшие вены. Дыхание перехватило, но опять всего-то на мгновение. Хватка Харриса ослабла, его руки остались на прежнем месте. Кларк тоже держался за них, будто бы это могло что-то предотвратить…       Однако волновали его не руки на горле, не то, что они могли сжаться в любую секунду, а то, что лицо Харриса застыло в неподвижности. В равнодушии… Почти скучающем. Минуту назад казалось, что он вывел Харриса из себя, а сейчас Кларк видит лишь то, что Харрису скучно.       — Ты снова стал агрессивным и метишь территорию. — наигранно вздохнул Харрис. — Кастрация решит эту проблему?       — А ты снова сводишь всё к моим яйцам. Не дают они тебе покоя.       Харрис подождал немного, затем разжал руки и ласково провёл по его отяжелевшим волосам. Почти интимно. Это было настолько неожиданно, что Кларк замер. В горячке всё казалось нереальным — все эти поглаживания, объятия, целования рук, — но сейчас это стало настоящим. Таблетка окончательно сбила температуру и расставила всё по своим местам. Мышцы напряглись, Кларк ощутил первые подёргивания в теле, очень отчётливо подумал — не трогай, я не хочу — и только тогда понял, что Харрис смотрит на него с удовлетворением. Должно быть, Харрис решил, что читает его так же легко и быстро, как читал свои рапорты или досье. Читает и провоцирует. А Кларк поддаётся… Пугается.       Как девчонка, которая боится, что страшный похититель доберётся до её тела… Это Харрис себе придумал?       Кларк схватил его за шею и, приподнявшись, с жёсткостью вжался в губы. Теперь рядом не было людей, поэтому ему запросто могли переломать все рёбра, однако в те секунды Кларк совсем не думал об этом. Харрис не может считать, что в чём-то его обошёл. Харрис может его покалечить, может убить, но думать, что обыграл — это Кларк ещё способен предотвратить. Укусив до крови, Кларк прорвался сквозь стиснутые зубы. Дыхание и слюна смешались, а солоноватый привкус крови лишь сильнее распалил. Хотелось укусить ещё, впиться зубами глубоко-глубоко, а лучше и вовсе отодрать от Харриса кусок. Чтобы он выл и корчился от боли. Если Харрис ещё и заплачет — будет почти возбуждающе. Но вместо этого Кларк вернул должок и поцеловал Харриса совсем нежно — имитируя ту интимность, с которой тот гладил его по голове…       Что и требовалось доказать — такого Харрис не стерпел. И хоть Кларк прицепился к нему клещом, в грудь будто пушечное ядро ударило — Кларк рухнул на матрас так грузно и стремительно, что потемнело в глазах. Он хрипло закашлял, хватаясь за ушибленные рёбра, бессознательно подтянул к себе колени. Поза эмбриона не слишком-то подходила победителю, но, прокашлявшись, Кларк залился счастливым смехом.       Харрис смотрел на него очень — ностальгически — знакомо: неверяще, как на трёхглавое чудовище. Пару секунд назад он сплюнул и вытер губы тыльной стороной ладони. В те мгновения на лице Харриса застыло — «отвратительно». Не «мне скучно», а «мне противно».       Так мило…       Харрис у него ещё поплачет. Маска невозмутимости в очередной раз треснет, и он зарыдает как ребёнок. Когда-нибудь… Кларк будет ждать с нетерпением. Под влиянием настроения он может на это и подрочить. Почти с тем же удовольствием, с каким Харрис присоединял к нему клеммы и крутил рукоять.       — Завязывай пытаться напугать меня всей этой гомоэротической хернёй. Раз уж не в состоянии поддерживать игру. Но если мои яйца и правда интересуют тебя, — Кларк сверкнул зубами и, чуть раздвинув ноги, похлопал себя по промежности, — то разрешаю снова их потрогать. Можешь даже полизать.       Он услышал вздох. Просто усталый вздох и больше ничего. Харрис вернул себе железный контроль, в его светлых глазах выстроилась стена непроницаемости. Он поднялся, глянул на часы, будто опаздывая куда-то…       И вышел, так ничего и не сказав.       — Куда ты, Рой? — Играть было уже не перед кем, но Кларк не хотел останавливаться. Он сделал удивлённое лицо и коротко хохотнул. — Отлично же поговорили…

***

      Стоя перед офисом шерифа, Харрис чувствовал себя дьяволом, пытающимся проникнуть в церковь. Короткий шаг — и вот он уже внутри. Никто не всполошился, не схватился за оружие. Никто и взгляда на него не бросил… Дьявол вездесущ. Ходит где хочет.       Другого он не ждал. Если Кларка правда кто-то ищет, то этот кто-то — как и предполагалось — не привлёк полицию. Поэтому Харрис вернулся в дом рядом с мастерской. Один. В конце концов, кто бы ни пришёл к нему — он не найдёт ничего, кроме неприятностей. Гостей Харрис ждал едва ли не каждую минуту, почти перестал спать, но решив, что паранойя убьёт его раньше, всё-таки сбавил обороты.       Он вызовет подозрения, если начнёт выспрашивать о Хейзе слишком активно. Гоняться за Морган — тоже не вариант: недавно он попытался за ней проследить, но, кажется, она что-то заметила, и поблизости замаячил полицейский крузер. Он не был уверен, паранойя приказала отступить, и Харрис подчинился. Теперь он выждал и пришёл к Морган в открытую. Прямо в местный участок.       — Сэр, могу я чем-то помочь? — Раздался голос.       Харрис облокотился о стойку, нарвавшись на взгляд одного из дежурных. Голос того источал вежливость, но в глазах так и читалось «если собрался тратить моё время на пустяки, то лучше тебе катиться отсюда».       Время он тратил чьё угодно, но только не своё. Поняв, что может замучить Кларка до смерти, Харрис решил сменить тактику и вколол ему не обычный антидепрессант, а пентотал натрия. Добытый ещё тогда, когда он работал на Пентагон, но придержанный до лучших времён.       «Сыворотка правды» и без того действовала непредсказуемо и несовершенно, плюс ко всему сам Харрис никогда таким не занимался, лишь наблюдал за работой наставника. Наверное, поэтому ничего не вышло. Кларк заговорил. Он рассказывал правду. Необъятное море правды, от которой порой становилось не по себе. Хотя никто об этом не спрашивал, начал Кларк с детства. Он говорил как заведённый, а любые попытки прервать поток этой чепухи почти не имели успеха. Болтал про свои метания из серии «а не социопат ли я?», истинный социопат не может того-то и того-то, так что, наверное, нет. А может, и да. К чёрту ярлыки, я уникален. Про отношение к родственникам, но больше про Джона Дориана…       Правда совсем не то, что надо.       Себе подобных я любил давить… — Откровенничал Кларк. — Когда-то это было одним из главных моих увлечений…       К ним тянуло, но как к хищникам, чью шкуру хотелось повесить на стену… Я находил их в полиции, в криминале и старался отыметь как можно изощрённее…       Стоит признать, что иногда они имели меня… Но я всегда возвращал должок, и оттого это не переставало быть таким весёлым…       Когда я познакомился с Дорианом, то узнал о себе много нового… Например, я могу настроиться на определённые состояния… У обычных людей это происходит автоматически. Мне же нужно прилагать усилия…       Дориан ловил и настраивал волну… Во время встреч с ним мне хотелось засунуть свою башку в аппарат МРТ и посмотреть, какие участки мозга задействованы…       Я умею сочувствовать… Наверное… Я запутался и не понимаю, сопереживаю ли по-настоящему или всё это бледная тень того, что испытывают остальные люди…       Где грань между настоящим и не настоящим?       Я умею сочувствовать.       Если бы я не встретил Дориана, наверное, сидел бы сейчас в тюрьме…       Мне необходима его любовь…       Мне нравилось, когда он трахал меня… Я хочу, чтобы он меня трахал…       Я не хотел этого признавать и придумывал отговорки.       Когда он подминал меня под себя и я терял контроль, то возбуждался так сильно, что меня трясло…       Ассоциативная цепочка иногда прерывалась, и Харрису приходилось выслушивать всё заново. Он спрашивал и о Хойт, и о Уэйне, но Кларк что-то коротко отвечал — не то, что хотелось слышать, — а затем вновь переходил к самому себе. Харрис знал, что успех в таком деле зависел и от особой техники допроса: он видел, как легко Итан Холл отсекал ненужные ассоциации, информационный мусор, и заставлял подопытных сосредотачиваться на главном. Однако сам не смог повторить.       Но может ли быть, что дело в самом подопытном? Скорее всего, мозг Кларка работает не так, как у большинства людей. Как сильно это могло повлиять? Даже когда Харрис задавал вопрос в лоб, Кларк уклонялся и говорил о Дориане то в прошедшем, то в настоящем времени. О себе и о Дориане. Будто в его замкнутом мирке существовали только они. Харрис не получил ни одного подтверждения, жив Дориан или всё-таки мёртв, зато наслушался о нём столько, что уже тошнит.       Если Дориан жив и заинтересован в его зверушке хотя бы вполовину того, как заинтересован в Дориане Кларк, то давно сделал бы что-нибудь. Сделал бы что-то с самого начала. Дориана нет. Он живёт только в воспоминаниях Мартина Кларка. Есть кто-то другой, не Дориан…       Однако даже от кого-то другого Кларка пришлось хорошенько спрятать. В доме на колёсах, который Харрис отогнал подальше от людей. Случись так, что Харрис погибнет, — автодом превратится в мобильный гроб и для Кларка.       — Я хотел бы увидеть помощника шерифа Морган. — Вернулся к дежурному Харрис. — Это возможно?       — С помощником Морган возникли какие-то проблемы?       Теперь дежурный смотрел так, что становилось ясно: с помощником Морган проблемы возникают не так уж и редко. Харрис навёл о ней кое-какие справки — после очередной командировки в Афганистан ушла из армии и некоторое время нигде не работала. Что именно случилось, выяснить не удалось, зато Харрис узнал, что Морган посещала психотерапевта. Лечилась от посттравматического синдрома. Помогла ей терапия или нет, но ещё до полиции она крепко подсела на бои ММА. Отдавала рингу почти всё своё свободное время и только потом, видно, когда закончились деньги, поступила в академию.       — Проблем нет, но это единственное место, где я могу застать её наверняка.       — Она патрулирует свой сектор. — Дежурный заметно успокоился. — Должна была уже приехать, но появилась работа.       Дверь за спиной тихонько скрипнула. Харрис скосил взгляд, потом оглянулся — Эми Морган сняла солнцезащитные очки и устало потёрла переносицу. Харрис развернулся к ней полностью, улыбнулся, когда она подошла ближе.       — Тяжёлый день?       — Каждый день. — Она улыбнулась в ответ, но сейчас весьма сдержанно. — У тебя что-то случилось? Ставлю на то, что что-то спёрли… Здесь это сплошь и рядом.       — Всё в порядке. Правда есть кое-что, что беспокоит меня… Я знаю, ты знакома с Джоном Хейзом…       — Все знают. — В её глазах появилось любопытство. Пока ещё только любопытство, не беспокойство и не подозрительность. Зато в момент позабытый дежурный вновь поднял голову.       Это заставило Морган уйти в комнату отдыха — с разрешения Харрис последовал за ней, сел на стул, наблюдая, как она первым делом открывает холодильник. На самом деле местный офис шерифа мало чем отличался от обычного офиса. И если бы не люди в форме и не клетки с решётками, можно было подумать, что работают здесь не копы, а клерки.       — Так что? — Морган развернулась с бутылкой молока в руках. Спросила почти весело, хотя эта весёлость выражала скорее «очередной идиот решил влезть не в своё дело».       — Когда-то я тоже знал одного Джона Хейза. Во Флориде.       Вряд ли этот Хейз вообще в штате. После той сцены у дома? После того, как Сара позвонила ему и предупредила о том, что к ней приходил незнакомец? Харрис упустил его в тот самый миг, когда позволил уйти.       — Мы потеряли связь после урагана Ирма. — нарушил секундную тишину Харрис. — Я не встречался с ним лично и сначала решил, что это просто однофамилец, но сходится очень многое, верно?       Сделав себе кофе, Морган вновь глянула на него. Сейчас уже с лёгким подозрением.       — Так ты коллекционер или приехал сюда за Хейзом?       — С Хейзом — это совпадение.       — Странное совпадение.       — И не говори… — Кажется, его выставленная напоказ безмятежность немного расслабила её. — Но ещё страннее то, как вы реагируете на это. Вероятно, этот человек вовсе не тот, кто мне нужен. Просто покажите мне фото, и это всё прояснит.       — Мы?       — Женщина, с которой он жил, так и не развеяла мои сомнения. Поэтому я пришёл к тебе.       — У которой. Она слишком много себе надумала, поэтому всё так и вышло. А ты успел наделать шума возле её дома… — Весёлость вернулась, Морган поставила на стол кружку и жизнерадостно улыбнулась. — Неожиданно. По тебе и не скажешь…       — Так ты знаешь? — Харрис попытался изобразить удивление.       — Все знают. — Она пожала плечами. Потом достала телефон и несколько секунд водила пальцем по экрану. Ещё немного, и она показала бы ему фото… Но всё же засомневалась. Убрала телефон в нагрудный карман. — Я скажу ему, как тебя зовут и где найти. Если он тот, кто тебе нужен, отметите ваше счастливое воссоединение.       Взяв со стола кружку, она направилась к выходу.       — И, Майкл… — Харрис обернулся на своё вымышленное имя, а после почувствовал, как его почти дружески хлопнули по плечу. — Тебе бы поосторожнее с публичным проявлением чувств. Здесь далеко не все терпимые, а некоторые ещё и нетерпеливые. Нарвётесь на парочку таких, и они могут переломать вам все кости.       — Спасибо за заботу.       Кисть Морган соскользнула с плеча, как бы невзначай ощупывая его мышцы. Словно проверяя — переломают все кости сразу или есть надежда парочку сохранить. Кажется, оставшись довольной, она сделала ещё один шажок вперёд.       — Сейчас мне нужно выпить кофе и написать рапорт. Оставишь телефон?       Харрис повернулся к ней с изумлением. Осознав, как всё это выглядело со стороны, Морган, будто сдаваясь, приподняла руку.       — Всего лишь, чтобы Джон мог тебе позвонить. Если вдруг…       Харрис оставил телефон. Он больше ничего не говорил. Говорить не имело смысла. Настаивать тем более. Она не хочет ему помогать. И не будет. На это у неё нет никаких причин, к тому же помощник шерифа Морган куда подозрительнее Сары Росс. Веские причины не доверять ей просто не нужны.       Всё казалось довольно простым только в самом начале. Если человек где-то живёт, то он оставляет следы, да хотя бы цифровые…       Но даже номер, который дал ему священник, уже давно не обслуживался. Этот же номер был у бывшего работодателя, от которого Хейз уволился ещё пару месяцев назад. Есть какой-то другой… И знает его только Морган?       От ярости внутри полыхнуло, но Харрис постарался задавить все лишние чувства. Этот человек никуда не делся… Будто издеваясь, он был где-то совсем рядом, Харрис ходил с ним по одним улицам и не видел в упор.       Несмотря на все попытки, внутреннее напряжение сводило скулы. Харрис облокотился о стойку дежурного, стараясь унять хотя бы частое дыхание, однако быстро смекнул, что демонстрация раздражения сейчас очень кстати.       — А ты что, очередной поклонник?.. — Взгляд упал на дежурного. Тот сделал точно такие же выводы, которые сделала хозяйка забегаловки в центре города. Видно, историю, всполошившую всех гомофобов города, дежурный пропустил или не узнал его в лицо. — Это уже как-то слишком, ребята… Если вы превратите любовный треугольник в квадрат, на всех любопытных кретинов не хватит попкорна.       — Если она живёт с тем парнем, то я явно…       — Он живёт в «Эль-Космико».       Харрис опешил и молчал так долго, что дежурный снова поднял голову. Этот коп дал ему ответ так запросто, в один короткий миг. Сказал, принимая факс…       — Что? — Не понял дежурный. — Морган сама мне сказала.       Продолжая на него таращиться, Харрис осознавал, какое странное впечатление производит. А пошевелиться не мог. И будто дара речи лишился…       — Спасибо. Значит, у меня есть шанс.       Всё-таки не лишился. Да и отмер в момент. Старался сохранять спокойствие, но, покинув участок, до машины он практически добежал. «Эль-Космико» — палаточно-трейлерный лагерь в тридцати минутах езды. Находится в городке Марфа — это было одно из наиболее вероятных мест, где могла жить Эми Морган. Проблема в том, что мест таких достаточно; объезжать и расспрашивать в каждом — значит создавать себе лишние и неизвестно, оправданные ли, неприятности. Как он успел узнать — обычно копы жили за пределами не только города, но и округа, который патрулировали. Никто не запрещал им селиться хоть на улицах под контролем местных банд, но совершали такую глупость единицы…       Харрис доехал до лагеря минут за пятнадцать. Словно боясь не успеть, по пути он нарушил парочку правил. Что было явно лишним — сэкономленные пятнадцать минут тоже не оправдывали риска попасть на радар полиции. «Эль-Космико» показался ему необычным и не самым дешёвым кемпингом: вигвамы, палатки сафари и, наконец, трейлеры. Одним словом — странный выбор.       Он снял обычную палатку. Выбирал по расположению — из неё открывался хороший обзор. О Хейзе не спросил, вообще ни о чём не спросил, только о деталях предстоящего отдыха. Вежливо поблагодарив персонал за напитки, Харрис ощутил одно: он взвинчен до предела, внутренний контроль едва сдерживает порывы перетрясти тут всё и каждого. Или просто выместить на ком-то всю злость. Людей было не слишком много, но на то, чтобы спокойно наблюдать за ними, требовалось терпение. Которое могло лопнуть в любой миг.       Сначала Харрис отмёл всех женщин, потом все большие компании, приехавшие сюда что-то отмечать. Одинокие мужчины — вот кто интересовал его в первую очередь. Он не видел никого знакомого, но ведь и этот человек может оказаться ему незнаком? А что, если здесь его называют другим именем… Тогда всё? Нет, о том, что он тут, знают помощники шерифа. Представляться кем-то другим ему не с руки.       Через пару часов совсем стемнело, и даже компании начали вести себя тише. Где-то шумел размещённый на улице душ, пахло травой и жареным мясом…       Если бы ничего не произошло — с утра пришлось бы спрашивать о Хейзе у персонала. Юлить, подбирать слова, лишь бы не выглядеть самым подозрительным типом в штате. Но дверь одного из трейлеров открылась, и Харрис поймал взглядом ещё одного мужчину. Его фото он уже видел, читал о нём и пытался изучить. Тогда на его виске ещё не было шрама, но теперь Харрис знает, как и когда шрам появился. Вживую Харрис смотрел на этого человека лишь пару коротких мгновений, — в Вайоминге, на краю обрыва — и оттого его образ даже сейчас казался каким-то мистическим. Призрачным.       Первое время Харрис ничего не предпринимал. Сидел на месте, чувствуя, как поднимается температура тела, а мышцы спины напрягаются до слишком ощутимой боли. В те секунды он ненавидел этого человека до алых искр перед глазами. К щекам и впрямь прилил жар, но права переварить всё наедине с собой, без свидетелей, просто не было…       Харрис поднялся, одна из подушек, которыми была украшена его палатка, вывалилась наружу и мягко соприкоснулась с землёй. Начал делать шаги — такие же мягкие, осторожные-осторожные, словно зверь, спрятавший когти в подушечки лап для того, чтобы подкрасться поближе. Он не знал, что будет делать… Пистолет, разумеется, с ним, Харрис чувствует его давление и способен выхватить его меньше чем за секунду. Завершить то, что начал сперва в Эверглейдс, а затем и в Вайоминге. Этому не было конца…       Харрис сел рядом с Дорианом — мягко опустился на скамью, готовясь воспользоваться пушкой в следующий же миг. Но Дориан ничего не сделал, лишь повернул голову и посмотрел… С удивлением. Он удивлён, не насторожён. И даже после неприлично затянувшегося молчания — он не сделал ни одного резкого движения. Только внимательно всматривался в лицо, словно силясь узнать…       Харрис протянул ему руку. Вспомнил вдруг о прокушенной Кларком губе и машинально коснулся ранки языком.       — Привет. — просто сказал он Дориану.       Когда Дориан ответил на рукопожатие — рука стала ватной и как будто не его.