Хамелеон

      Кларк опять не чувствовал голода, только неуёмную жажду, от которой перед глазами всё время стояла вода. Долго спать теперь не получалось, тело затекло, запястье, прикованное к прутьям кровати, ломило. Харрис не кормил его довольно долго, и хотя есть не хотелось, это было обманчивое чувство, которое делало его только слабее. Кларк сглотнул, облизал сухие горячие губы. Всмотрелся в щели между занавесок, пытаясь понять, где он находится. Было темно. Всегда. Ничего не разглядеть…       С едва слышным стоном он попытался сесть: подтянулся ближе к изголовью, отчего наручники больнее врезались в запястье. Свободной рукой помассировал ноги, затем оттянул ворот футболки — с тех пор, как притащил сюда, Харрис водил его разве что в туалет, поэтому на груди периодически образовывалось потное пятно, а колючей щетиной уже можно было порвать наволочку. Кларк тихо выдохнул. Прикрыл глаза, но от одной мысли, что снова придётся спать, тянуло прочистить и без того пустой желудок. А если он не спит, то думает… И в его мыслях нет почти ничего, кроме черноты и жажды убийства. Только изредка там проскальзывает Дориан, и Кларк мечтает о том, как прикончит Харриса, а после отправится прямиком к нему. Пожалуй, это самое светлое, о чём он мечтает. Но и в этих мечтах есть убийство. А также злость на Дориана, которая нет-нет, а вскипает и давит на виски. Желание причинить ему боль тесно сплеталось с желанием лечь к нему на колени и громко замурчать. С желанием, чтобы Дориан раздел его и намылил с ног до головы… Чтобы тело тяжелело от удовольствия и откликалось возбуждением. А потом можно снова забраться к нему на колени, словно в укрытие…       Где Дориан? Почему Харриса нет так долго? Почему Харрис больше не пытается выяснить правду? Если бы пытался, это значило бы, что Дориана он не нашёл…       Снаружи послышалась возня. Кларк прищурился, чувствуя, как в уголках глаз собираются морщинки. И когда, открыв дверь, Харрис осветил помещение фонарём, Кларк вспыхнул не менее яркой улыбкой. Просидев в одиночестве и темноте, он хочет с кем-то поиграть. Кто-то должен его развлечь…       Ударить током, а потом сказать «я убил Джона Дориана».       Если ты будешь повторять одну и ту же фразу, от этого она не станет правдой.       — Рой…       Первым делом Харрис снял очки. Небрежно бросил их на кухонную стойку и потёр глаза. Сейчас он не был похож на клерка. На парня из глубинки. На какого-нибудь автомеханика или работника лесопилки. Он не выделялся.       — Плохо выглядишь. — Бросив туда же пакеты, Харрис сел на постель и осмотрел его, как мог бы осмотреть грязную машину.       Почему он не спрашивает о Дориане?       — Тебе не нравится? — притворно расстроился Кларк. — Какая жалость… Буду благодарен, если ты отведёшь меня в душ и потрёшь спинку.       Кажется, это не произвело никакого впечатления. Харрис и раньше освобождал его руки. Потому что не боялся. Потому что всё, на что был способен Кларк, — это прокусить ему губу. Кларк тоже так думал…       Харрис достал из пакета маленькую бутылку воды и, протянув ему, занялся наручниками. На время Кларк забыл обо всём — он в несколько глотков опустошил бутылку, и только когда с жаждой было покончено, размял освободившуюся руку. Провёл языком по губам, складывая их в глумливую ухмылку.       Почему он не интересуется Дорианом?!       — Так что? — Кларк добавил игривости тону. — Потрёшь мне спинку?       — Снимай одежду.       — Вот так сразу?..       Не дождавшись ответа, Кларк стянул через голову футболку. Нарочито медленно, так чтобы Харрис всё разглядел. В каждой черте того проявилось удивление, но спонтанный стриптиз остался без комментариев. Кларк потянул за ремень…       — Ещё не мешало бы побриться. — Он стянул джинсы до колен, не отрывая от Харриса взгляда.       — Воды мало.       — Значит, нет? — Джинсы уже валялись на полу, Кларк отодвинул их ногой, будто от этого мог стать более чистым.       — Значит, придётся быть экономнее.       — Что насчёт чистой одежды?       Ответом стал хлопок по пакетам на стойке.       — Здесь еда, одежда и чистое постельное бельё.       — Балуешь меня… — Кларк откинулся назад, упираясь локтями в матрас.       Что с Дорианом? Для того, чтобы выяснить это нужно срочно выбираться отсюда. За время бодрствования, жажды и одиночества порой кое-что странное приходило в голову. Ну… кроме убийства. Иногда, чтобы победить, надо проиграть, так? Важно грамотно это воплотить. Иначе он сам может умереть.       Кларк расположился на матрасе удобнее. Что бы такого сделать? Добавить взгляду покорности? Мягкости? Покладистости? Нет, не поверит…       — Трусы тоже снимать? Исполнить очередную твою мечту, а, Рой?       Услышав вымученный вздох, Кларк подумал — вот то, от чего ещё он мог бы сыто замурчать. Он настолько сильно вжился в амплуа кота, что снять и выкинуть эту маску получится не сразу.       — Шевелись. — отозвался Харрис.       Кларк медленно поднялся, у него в глазах потемнело, а после заплясали искры. Воспользовавшись этим, он схватился за Харриса и уже через несколько секунд стянул с себя трусы.       — Держи. — Сунул их Харрису в руку.       Трусы тотчас полетели на пол, Харрис вперил в него сверлящий взгляд и сжал его кисть, пожалуй, в попытке раскрошить кости.       — Чем это ты тут занимаешься?       — Пытаюсь растопить лёд. Ты такой холодный, Рой…       С ним совсем не хотели играть. Не как в прошлый раз. В прошлый раз Харрис задавал вопросы, теперь же он молчит. Словно потерял интерес к ответам… Словно спрашивать больше не о чем…       — Иди на хер. — Харрис отцепил его от себя, лёгким, но уверенным толчком направил в сторону душевой.       Включил воду — не ледяную, однако довольно прохладную. Быстро затрясло, хотя раньше Кларк спокойно переносил и более низкие температуры. Он мог бы застучать зубами и вызвать к себе некоторое сочувствие, но отвлёкся на взгляд Харриса — тот смотрел куда-то на его живот… По лицу растеклась новая улыбка. Может быть, ниже?       — Обычно он больше.       Его наградили спокойным презрением.       — Но тебе ли не знать…       — Прекращай. — отрезал Харрис.       — Что именно? — Кларк намылил мочалку, убирая со лба отросшие пряди. Если уж его низвели до кота, то Харрис-то кто? Мышка, с которой он играет?       Чем больше проходит времени, чем чище становится кровь, тем яснее Кларк понимает, что за дни заключения испробовал многое — так или иначе, всё это было ясно Харрису. Тот знал, как нужно действовать, умел действовать, а потому не медлил…       Пускай Харрис и попадал в непривычные условия, но он мог их понять и прочувствовать. Что если создать ему ситуацию, с пониманием которой у Харриса возникнут проблемы?       — Изображать хорошего котика. — Харрис шагнул ближе, почти загораживая свет фонаря.       Вопреки тому, о чём Кларк думал — и сейчас, и тогда, очнувшись в горячке — по его спине пополз холодок. На мгновение в голове пронеслось — слишком близко, я не хочу, — но Харрис лишь протянул руку к его лицу и показал бритвенный станок. Вода попала на рубашку Харриса, чётко обрисовывая пистолет. Кларк знает какой — штурмовой «Хеклер-Кох USP», под патрон «40 S&W».       — Раньше я изображал хорошего человека. — Кларк принял станок. — Было куда сложнее. И натурала… Ещё сложнее.       Спокойствие на лице Харриса сменилось странным выражением, лишь отдалённо похожим на удивление. Кларк дёрнул уголком рта и, не смывая с себя пены, с влажным хлюпаньем под ступнями прошёл к зеркалу.       Повернул удобнее фонарь — свет упал так, что его тень на белой плитке стала гротескно огромной. Кем-то таким он себя и ощущал… Странное ощущение в подобных обстоятельствах. Но так ли оно иллюзорно? Когда пальцы коснулись фонаря, Харрис ничего не сделал. А ведь в свои лучшие годы этой массивной штукой Кларк мог бы забить его насмерть. С другой стороны… Харрис тоже это мог.       Почистив зубы, Кларк провёл бритвой по щеке, поймал в зеркале отражение Харриса и сосредоточился на пистолете под его рубашкой. Нет… Нет-нет-нет, даже думать об этом нельзя. Соблазн и так слишком велик, а вероятность, что Харрис прострелит его голый зад — и того больше.       — Так что там по поводу моей спины? — Смягчил тон Кларк. — Потрёшь?       — Сам себя три.       — На хер меня?       — На хер тебя…       Поняв, как именно это звучит, Харрис смолк, и под его тяжёлым взглядом улыбка Кларка снова расцвела.       — Совсем недавно ты был куда разговорчивее. И интереснее.       — Кажется, я уже говорил, что не собираюсь тебя впечатлять.       Бритва проехалась по подбородку, Кларк вытянул шею, не переставая наблюдать за отражением Харриса. Убрав станок, коснулся пальцами кожи. Всё гладко. Затем, не раздумывая, перевернул стоящий у раковины таз и поставил на него ногу. Он побрил себя и внизу. Изгибаясь так, чтобы Харрису было хорошо видно. Судя по ошарашенному и вместе с тем злому выражению лица — видно Харрису было более чем хорошо.       — Раздражение будет… — Закончив, Кларк выпрямился.       — Скачок от агрессора к манерному пидору? Что дальше, Кларк?       Кларк приблизился — с каждым его шагом морщины между бровей Харриса всё углублялись, а взгляд становился жёстче. Станок Кларк засунул в карман его брюк — рука скользнула в каких-то дюймах от пистолета, но, как оказалось, Харрис хороший приспособленец. Он уже приноровился и сменил злость равнодушием, как по щелчку пальцев. Его не заставило шелохнуться даже то, что Кларк потянулся и поцеловал его в крепко сжатые губы. Дыхание не сбилось, сердцебиение осталось ровным, однако Кларк смог почувствовать, как плечи Харриса напрягаются, мышцы под облегающей рубашкой каменеют, словно он готовится к удару…       Кажется, Харрису не было никакого дела до поцелуя. Кажется, он думал о том, что Кларк попытается выхватить пистолет. И готовился ему помешать. Олицетворяя собой равнодушие, Харрис тоже искал возможности развлечься…       Разыграть какую-нибудь сцену — пусть даже банальную — и немного встряхнуться. Кларк отвлекает внимание, нападает, Харрис наказывает его и чувствует себя лучше. Но Кларк ничего не делал — наверняка это приводило в замешательство. Губы Харриса слегка дрогнули и раскрылись — как приглашение втянуть ртом его язык.       Нужна была какая-то развязка… Харрис запустил левую руку в его влажные пряди, похоже, проверяя — сколько ещё выдержит? Проверку Кларк прошёл на отлично: придал голове удобное положение и, не давая сделать вдох, углубил поцелуй. С волос ладонь Харриса переместилась ниже — легла между лопаток. Затем скользнула по рёбрам и остановилась на пояснице. Второю руку он старался ничем не занимать, но и это не продлилось долго: нарисовав в своём воображении яркую картину того, что безумно хочет Харриса, Кларк уже вёл себя так, будто это чистая правда. Он со всей отдачей отыгрывал каждую мелочь — целовался так, что болела челюсть, задыхался и в конце концов добился того, что Харрис погладил свободной рукой его шею…       Моментально поняв, что совершил ошибку, Харрис сдавил его поясницу. Пистолет врезался в живот, Кларк изобразил дрожь — наверное, Харрис ощутил её под пальцами. Это помогло Харрису немного расслабиться — решив, что пистолет стал недоступной целью, он прикрыл глаза. Напрячься снова его заставило прикосновение… Правда, не к рукояти пистолета, а к ширинке. Харрис потянул его за волосы. Вынудив откинуть голову назад, посмотрел с известным выражением лица — «и что дальше?» Кларк вздохнул, его губы дрогнули в призраке полуулыбки. Он провёл пальцем по молнии замка Харриса — на возбуждение там не было и намёка…       — Плохо стараешься, — прокомментировал Харрис.       Затем оттянул ещё немного, пришлось шагнуть назад и дать себя рассмотреть. Всё-таки не зря говорят, что мозг — самый сексуальный орган: Харрис пялился на его возбуждённый член почти с удивлением. Или иронией? Но образ в голове Кларка вовсе не был образом Харриса. Кларк помнил, каково это — быть сжатым Дорианом. Знал, как пахнет Дориан, какой Дориан на ощупь, на вкус… А если бы даже не знал — он мог это представить. Его больше не колют дрянью, своё он уже отблевал и ломку почти перетерпел. И он так давно не трахался: от одной мысли, что Дориан засунет в него язык — а может, что-то ещё — физиология брала своё…       Он смог себя обмануть, в мыслях не появилось этого — «я не хочу». Харрис, будто испарился… А Дориана он хотел.       — По-моему, хорошо… — Кларк опустил глаза. — Смотри, что получилось. Не поможешь?       — Разве только оболью тебя холодной водой.       — Есть идея получше…       Быстрый рывок вперёд мог стоить ему жизни. Рука Харриса дёрнулась к пистолету, но Харрис остановил себя. Позволил приблизиться. Кларк обвил его шею, придавая себе устойчивости. Потом мазнул большим пальцем по лбу и виску, прочерчивая ту линию, которая осталась у Дориана после Вайоминга. Он бы провёл по «шраму» языком… Но всё было не то. Всё не так. Не те волосы, не тот взгляд…       — Зачем тебе это, Рой? — Кларк очертил контуры презерватива в нагрудном кармане Харриса. — И почему только один?       — В хозяйстве всё пригодится.       — Знаешь, что странно? Готов поклясться, ты о мужчинах никогда и не думал, а твоё «хозяйство» даже не встаёт, но тем не менее ты принёс сюда презерватив. Как я должен это понимать?       Как-то, что Харрис не может сблизиться ни с кем, кроме него? Оно и понятно… Как то, что он просто хочет секса? Хочет разрядки. Будет это рука или чья-то задница — какая разница? Презерватив мог оказаться в его кармане по десятку разных причин, но что-то подсказывало — Харрис не занимался сексом ровно столько, сколько держит рядом с собой пленника. Потому что сближаться с кем-то даже на один раз рискованно. Но кроме сексуального голода есть другое — Кларк ведь пидор, да? Кларк сам изголодался и хочет секса, и если Харрис продемонстрирует силу и установит иерархию, то не лишится своего статуса нормального мужчины.       Вот во что должен поверить Харрис.       — Как хочешь, так и понимай. — Харрис убрал его руку с нагрудного кармана. — Ты закончил?       — Мне холодно. Возьми полотенце и хорошенько меня оботри.       На сей раз его не удостоили даже презрением.       — Будут ещё пожелания? — осведомился Харрис.       — Пока только это.       Сперва Харрис просто смотрел на него. С видом, будто не мог решить — помочь вытереться или ударить по почкам? Когда добро победило зло, на голову Кларка упало большое полотенце — Харрис вытер его волосы, потом спустил полотенце на плечи.       — Тебе ведь интересно? — Кларк приблизил лицо к его лицу. — Придётся ли сутки дрочить, чтобы он у тебя взбодрился, или всё будет гораздо быстрее и проще? Скажи мне, где тебя потрогать? — Вместо того, чтобы вновь коснуться его паха, Кларк притянул руку Харриса к себе. — Или потрогаешь меня?       Сжав его рукой свою ягодицу, Кларк поднял глаза. Попытался отследить реакцию, которой на первый взгляд не последовало. Но Харрис не зол, не вздрагивает в отвращении, вызывающем понятную агрессию. Он словно препарирует себя самого, как когда-то со злым азартом препарировал его Кларк: пытался узнать, что ему нравится, а ещё лучше — что он любит. Пытался стать тем, кто ему понравится… И убрать то, что он ненавидит.       Я воплощение всего, что ты хочешь, разве это не так?       Кларк помял себя его ладонью, демонстративно облизнул губы. Он гладил себя пальцами Харриса очень медленно, с аккуратным нажимом — давая всё прочувствовать. Потом прижался так плотно, что пистолет снова оказался зажат между ними. Кларку нравилось целовать Дориана в шею, проводить языком за ухом — кожа там была тёплая и нежная. У Харриса тоже… Кларк жарко выдохнул ему в ухо, чувствуя торопливое биение, отдающее в грудь. Улыбнулся, положив подбородок на его плечо. Лёд тронулся? Потёрся щекой о шею Харриса, чуть отстранился и второй его рукой сжал другую свою ягодицу. Коснулся влажными губами уха…       — Я хороший мальчик?.. — Голос получился вибрирующим и хриплым, почти мурлычущим. Кожа под ладонями Харриса была влажной, тёплой и наверняка раскраснелась.       — Ты лицедей.       — Это одно из главных моих достоинств. Хочешь, изображу твою послушную жёнушку?       Харрис точно хотел выплюнуть что-то неприятное, но Кларк, скользнув большим пальцем по его губам, представил, что это губы Дориана — от этих фантазий член стал слишком чувствительным и подрагивал от напряжения. Теперь Кларк стоял так, что пистолет не вреза́лся в его живот: он смотрел Харрису в глаза и лишь изредка подавался вперёд. Какое-то время Кларк полностью управлял руками Харриса, но затем тот сам плотнее сжал пальцы и стиснул его задницу — даже помял. Всё это с тем же исследовательским выражением лица — в попытке откалибровать свои ощущения.       Подыгрывая, Кларк громко и часто задышал: он изменял черты в похотливом вожделении — показывал Харрису то, что тот наверняка хотел видеть… Хотел, потому что крепко стиснул его волосы, оттягивая голову назад. Это было так больно, что Кларк почти зашипел. Однако сдержавшись, только прикусил нижнюю губу.       — Смотри… — Голос Харриса вдруг оборвался, и Кларк ехидно прищурил глаза.       — Смотреть на тебя? — Губ коснулась улыбка.       Не обращая внимания на боль, Кларк расслабился и постарался изобразить плывущий взгляд. Веки мелко задрожали, губы приоткрылись, Кларк издал хрипловатый стон, быстро заводил по своему члену рукой и вскоре толчками выплеснулся в ладонь. Липко и горячо. Перевёл дыхание — оно было сухим, тоже горячим — и, не дав Харрису отпрянуть, погладил его пах.       — Ну… — Сквозь джинсовую ткань Кларк различал полутвёрдый член Харриса и с каждым ритмичным поглаживанием чувствовал, как Харрис стискивает его волосы сильнее. — Пациент скорее жив, чем мёртв.       Не переставая запрокидывать его голову, Харрис посмотрел на его испачканную в сперме ладонь. Кажется, задумался о чём-то, следом опять глянул на Кларка. Нехотя отпустил его волосы — ещё не просохшие и тяжёлые, — поднял упавшее на пол полотенце и, вытерев им руки, бросил обратно под ноги.       Вместо члена Кларк с улыбкой очертил его пистолет. Харрис заметно подобрался, в его глазах Кларк смог уловить азарт, словно бы он решил — вот и кульминация. Словно прикосновения к пистолету он хотел гораздо больше, чем прикосновений к своему члену…       Он ждёт нападения с уже плохо скрываемым нетерпением.       Кларк убрал руку от пистолета, положил обе ладони Харрису на плечи. Кадык на шее Харриса дёрнулся… От недовольства? Его цепкий взгляд пробежался по Кларку, чуть дольше задерживаясь на шее и животе.       — Теперь ты закончил? — поинтересовался Харрис.       — Я кончил. Ты же видел. Тебе понравилось то, что ты видел, Рой?       Повисла тишина, Харрис нахмурил брови, кажется, он опять начинал злиться. Не успел Кларк подумать об этом, как его руки оказались заломлены за спину. Лицом он уткнулся в холодную плитку, а на его спину тяжело навалился Харрис — рубашка прилипла к влажной коже, пистолет больно ударил по пояснице. Кларк глухо выдохнул, в его горле встал комок… И мимолётный страх, ударивший в голову, на миг открыл его истинное лицо. Вновь мелькнуло это — нет! Но когда Харрис изучал его вязким взглядом — Кларк уже улыбался уголком рта. Он прогнулся в пояснице и, задрав зад, упёрся в промежность Харриса ягодицами.       — Думаю, если у тебя не стоит, ты должен засунуть в меня хотя бы пистолет… — проворковал Кларк. — Представь, как это будет…       — Представил, как тебе, дебилу, разорвало прямую кишку. Так считается? У меня был наглядный пример.       — Рой… — Кларк медленно потёрся об него; жёсткая ткань джинсов, похоже, оставила на коже следы. — Либо тебя заводит расчленёнка, либо представил ты что-то другое.       Упирающийся в бедро член — на сей раз твёрдый, набухший — вызвал широкую улыбку. Кларк вдавился в Харриса теснее, шероховатое трение по коже вновь показалось неприятным, но уже через пару секунд Харрис потянул замок ширинки вниз, и между ягодицами скользнуло гладко и горячо.       Нажимом на заломленное предплечье Харрис прогнул его ещё немного, затем, как будто слабо понимая, что делает, ткнулся мокрой головкой…       — Ты вообще в курсе, что это так не делается? — Головка уже начала распирать. Самую малость, но Кларк поморщился, а в ушах у него гулко загрохотала кровь.       Я не хочу!       — Делается ещё и не так. — сообщил ему Харрис.       — Какие глубокие познания…       Не сумев протиснуться ни на дюйм — он сильно и не старался, — Харрис громко и нетерпеливо выдохнул. Кларк почувствовал, как его резко разворачивают, теперь прижимая к плитке спиной. Харрис сжал его рукой свой член — стоял у Харриса так, что было, наверное, больно. Но Кларк лишь перехватил его член у основания и снова прильнул к Харрису вплотную. Прикусив кожу шеи, почувствовал запах табака. Мысль — от Дориана так не пахло — едва не сбила с настроя, но, быстро вернув самообладание, Кларк коснулся поцелуями жёсткого подбородка Харриса. Добрался до уха:       — Я, конечно, подрочу тебе… Но почему бы не дать мне немного времени, а потом не согнуть на кровати и не отыметь прямо в задницу?       Складка между бровей Харриса стала такой глубокой, что Кларк снова позволил себе улыбнуться. Он слышал порывистое дыхание Харриса, видел его жадное, но в то же время потерянное лицо, и когда вцепился в ремень Харриса, расстёгивая тяжёлую пряжку, то не получил никакого сопротивления.       — Не зря же ты принёс сюда презерватив… Да, Рой?.. — Вместо ответа Харрис придержал пистолет, хмуро глядя на то, как Кларк пробегает пальцами по его торсу. — Или вот этот ремень? Меня ожидает серьёзная порка?       Рот ему закрыли одним резким нажатием, пришлось отступить назад — Харрис подтолкнул его к выходу и заставил пятиться. Пистолет Харрис держал в свободной руке, а когда довёл до кровати — приставил дуло к его голове.       — Ты сам в этом виноват… — злобно поцедил Харрис.       — Конечно. Я был очень плохим мальчиком и довёл стойкого солдатика Роя до эрекции.       — Тебе нужна была пушка! Вот ты её и получил…       Кларк легко улыбнулся, чуть обнажая зубы.       — А тебе нужно кончить, Рой, я давно говорю. Как быть? — Он обвёл взглядом напряжённо застывшую руку с пистолетом. — Получишь?       Харрис скривил неодобрительную гримасу. Почти с минуту ничего не происходило — пистолет больно давил на лоб, Кларк старался дышать ровно и мерно. А потом давление сошло на нет, Харрис положил пистолет на тумбочку у изголовья — будто приманку — и дёрнул Кларка на себя. Схватил где-то в районе поясницы, сперва Кларк решил, что Харрис просто сдержался, но уже через секунду тёплая ладонь скользнула по его бедру.       — Что тебе для этого нужно? — голос Харриса стал тише.       Кларк вопросительно вскинул брови.       — Для чего, Рой?       — В шкафчике стоит масло… Иди и возьми.       Криво усмехнувшись, Кларк развернулся, прошёл к обеденной зоне прямо напротив кровати. В отражении глянцевого шкафчика заметил, с каким сомнением Харрис разглядывает его. Не следит пристально за пленником, а разглядывает. Усмехнулся вновь. Ну… когда-то в Майами у него была мускулистая спина, крепкая задница и ровный загар. От загара уже ничего не осталось, но хоть задница пока держит марку…       Кларк открыл дверцу, отодвинув принесённые Харрисом сухие завтраки, достал две бутылки. Рапсовое и оливковое. Некоторое время разглядывал их с наигранным интересом, затем убрал рапсовое обратно на полку. Вернулся к Харрису и сунул ему в руку бутыль.       Встал вплотную, больно кусая Харриса за уже прокушенную недавно губу. Член, упёршийся ему в живот, тёрся о мышцы плавно и мокро…       Харрис толкнул его к кровати с грубой, но бессильной яростью. Кларк безвольно сел на матрас, потом — уже вполне осознанно — лёг, позволяя Харрису навалиться сверху. Обхватив пальцами член Харриса, налитой и тяжёлый, Кларк в очередной раз задумался, что весь его опыт заключался лишь в Дориане. Он в подробностях помнит член Дориана — каждую извилистую вену, — и это доставляет странное, мучительное удовлетворение. Он хорошо помнит, как быстро и сильно Дориан двигался в нём, помнит долгие глубокие оргазмы, и знает, что если посмакует это ещё, то снова возбудится…       …В зад опять ткнулась головка, Харрис уже раздвинул его ноги, крепко сжимая под коленями.       — Сделай с этим что-нибудь. — Харрис указал на его вялый член, нетерпеливо поёрзал.       — Ты сделай.       Отпустив его ноги, Харрис торопливо стянул рубашку. Взял бутыль масла, аккуратно кинул её Кларку на живот. И хоть боли не последовало, Кларк всё равно неприязненно скривился.       — Начинай. Я не собираюсь удовлетворять тебя.       Кларк приоткрыл рот.       — Хочешь, чтобы я растянул себя?       — Да. Хочу.       Кларк широко развёл ноги.       — Тебе хорошо видно?       Он притянул руку Харриса и вынудил того вновь обхватить себя за ягодицы. Харрис раздвинул их, действуя словно в трансе…       Кларк смазал палец маслом и нащупал отверстие — первые мгновения он массировал и поглаживал пальцами края, уделяя пристальное внимание тому, чтобы Харрис смотрел. И тот смотрел. Неотрывно, почти не мигая. Но стоило Кларку дёрнуться к тумбе у изголовья — весь без остатка интерес Харриса сосредоточился на пистолете.       Приманка сработала — наверняка именно так он и решил.       На лицо обрушился удар кулака, однако к этому Кларк был полностью готов. Из губы брызнула кровь, но свет перед глазами не померк, а на запястье Харриса металлически щёлкнули наручники. Наручники свисали с прутьев всё это время, и для того, чтобы помешать ему, Харрису пришлось протянуть в их направлении руки.       Кольцо сомкнулось на правой руке, левую Кларк перехватил сам — мышцы напряглись до боли, тело пробило дрожью, и не оставалось никаких сомнений: если это продолжится, Харрис пересилит его даже одной левой. Поэтому в подбородок Харриса очень скоро упёрся «Хеклер-Кох», и противостояние закончилось, едва начавшись.       — Мне не нужна была пушка, Рой. — Кларк ласково погладил дулом по его горлу. — Мне нужно было, чтобы ты так думал.       Сдерживая Харриса пистолетом, он осторожно выбрался из-под него. Харрис, казалось, даже не дышал, ярость от собственной беспомощности сдавливала ему горло. Он коснулся шеи кончиками пальцев и, наконец, глубоко вдохнул. В глазах сверкнула такая жгучая ненависть, что на секунду Кларк подумал — у него встанет от этого взгляда. Мечтательно улыбнулся, прицелился лучше и, заметив участившееся дыхание Харриса… не выстрелил.       — Покажи мне больше страха. — прохрипел Кларк. — Чтобы я мог вспоминать это лицо…       Зачатки страха сменились презрением. Кларк убрал назад волосы, невольно причмокнул губами. Не опуская пистолета, приблизился к пакету с одеждой. Развернул, достал сначала бельё и серую футболку, потом натянул джинсы — медленно и безмятежно. Так, чтобы Харрис почувствовал раздражение.       Признаться, изначально он хотел сблизиться с Харрисом, чтобы банально завладеть пистолетом. Но вероятность успеха была низка, а риск погибнуть наоборот слишком высок. Кларк решил, что не готов платить своей жизнью. Следующая цель — сблизиться и довести Харриса до кровати. Туда, где находились наручники. Риск — попутно быть облапанным… в самом лучшем случае, — но что бы с ним ни сделал Харрис, это всё-таки не равнялось смерти. Харрис должен был сам захотеть пойти к кровати. Он должен был быть невнимательным, сосредоточиться на другом и думать о том, что Кларк до сих пор хочет получить пистолет.       Если бы в процессе Харрис не откликался или проявлял агрессию, Кларк изменил бы поведение. Если бы включил свою паранойю, как совсем недавно, то поведение тоже пришлось бы изменить. Но Харрис начал думать, что кроме своих «игр» Кларк ни на что не способен и ситуация в любом случае под его контролем.       Здесь он ошибся.       — Не могу сказать, что не буду скучать… — ухмыльнулся Кларк.       Прицелился, но не увидел страха. Сыто потянулся, тоже спокойно и не спеша. Однако то, что поднималось в нём, не было спокойным. Оно было тёмным и жарким… И вспыхивало не от того, что он не видел в Харрисе страха, а от того, что не видел ничего. Больше не было ненависти или презрения, ошеломления, как в первые секунды после лязганья наручников, тоже не было. Ничего. На него смотрели равнодушно и как будто безжизненно.       Словно вместо живого человека он собрался стрелять в труп. Это вытащило откуда-то из глубины воспоминание: у дома Хойт он расстрелял наёмников и когда срывал злость на их телах, то не получал ни-че-го. Нужен был кто-то живой, способный прочувствовать…       Кларк чуть опустил пистолет, темнота внутри него довольно замурлыкала. Не так давно Харрис собирался трахнуть его? Установить иерархию и показать силу? Что этот ублюдок о себе возомнил…       Харрис должен за это заплатить.       — Щеночек…       О чём он мечтал? Украсить кишками Харриса комнату? Иногда, если очень-очень сильно чего-то желать — мечты сбываются. Пустота на лице Харриса разбавилась озадаченностью. Кларк вновь увидел кого-то живого и скользнул к этой жизни как заворожённый. К такой тёплой и пульсирующей…       «Жизнь» едва не выбила ему зубы, поэтому пришлось прижать пистолет ко лбу Харриса, сдёрнуть его ремень и привязать вторую руку к изголовью кровати. Кларк навис над ним, дулом очерчивая «шрам».       Это всё не то… Всем своим видом Харрис выражал опасения, но это не то. Не как с Дорианом…       — Чтобы победить чудовище, надо было стать ещё бо́льшим чудовищем, Рой. У тебя не получилось.       — Ты себя явно переоцениваешь. Собрался хапнуть больше, чем можешь проглотить.       Кларк издал смешок. Вышло так мелодично и благодушно, что Харрис чуть прищурил глаза.       — Но это ведь ты сейчас лежишь на спине… Как маленькая сучка. — Под предостерегающим взглядом Харриса Кларк притянул к себе бутылку. — И раз уж ты у нас девственница, то, так и быть, я тебя смажу.       Харрис дёрнулся. Кровать издала натужный скрип, пришлось навалиться теснее и не позволить ударить по себе ногой.       — Тише… — Кларк больно надавил на горло Харриса и почувствовал, как прыгает под дулом кадык. — Если не будешь послушным, я сломаю тебе ноги.       Кларк упирался в его грудь: сердце Харриса стучало сильно — словно в барабан. Погладил Харриса по голове — как Дориана — и это подарило уже знакомые ощущения чего-то неправильного.       — Где он? — Спросил Кларк.       Слова вырвались механически, если бы Кларк подумал пару мгновений, то такого бы не спросил. Однако Харрис не ответил — только пожирал его взбешённым взглядом и тяжело дышал.       — Ответ не так уж и важен… — Сухой короткий смешок не убедил в этом даже его самого. — Сам найду. Но перед этим…       Кларк пошарил по карманам, затем потянул джинсы Харриса вниз. Член у того давно опал, что почти разочаровывало — стояк на прижатый к башке пистолет сделал бы Харриса тем ещё фриком.       — Постарайся орать громче. — вновь обратился он к Харрису. — Когда кто-то хнычет от боли, я возбуждаюсь сильнее.       Кларк открыл презерватив. Немного помог самому себе рукой — он думал, что возбудится от вида связанного, беспомощного человека, но этого не произошло — и, капнув маслом на Харриса и на себя самого, постарался осторожно ввести член. Осторожно, чтобы не причинить боль себе. За откликами Харриса он следил во все глаза — на покрасневшем лбу того выступила испарина, вена у виска вздулась, дыхание стало болезненным и частым, белки глаз тоже покраснели. И он так сильно напрягся, что единственным, кто издал хрипловатый стон боли, стал Кларк.       — Расслабься, мне же неудобно…       Новое воспоминание прыгнуло из глубины, Кларк поморщился… От неприятных ощущений у него защипало глаза. Над Дорианом он издевался с куда бо́льшим огоньком, и это при том, что именно Дориана хотел бы беречь…       Кларк надавил ладонями на грудь Харриса и повёл бёдрами. Остановился, привыкая, потом толкнулся опять. Харрис упирался пятками в матрас, но не прошло и пары мгновений, как он вновь попытался сжать Кларка ногами до хруста. Пришлось убрать руки с груди, подхватить Харриса под колени и раскрыть в удобной позе.       — Трахаться со сломанными ногами будет гораздо больнее!       Вторгаясь в его тело быстрее, Кларк издал новый хрипловатый стон. Всё было слишком тесным, слишком плотным и почти даже жёстким. А чего он ожидал? Наверняка в этой заднице бывали лишь детские свечи от температуры. И то настолько давно, что можно сказать — не было ни черта. Если бы Харрис действительно кричал, это могло показаться весёлым, но кроме громкого дыхания тот не издавал ни звука и смотрел с неприступной холодностью во взгляде.       Где-то с наступлением приятных спазмов вокруг члена, Кларк услышал навязчивое скрипение. Сначала тихо, потом громче. Кровать старая, Харрис напряжён, вероятно, до тёмных пятен перед глазами, скользит спиной по простыни… Этот звук объясним. После множества погружений боль почти пропала, Кларк ощущал лишь поднимающуюся волну жара…       Но этот скрип, теперь почти скрежет…       Когда Харрис сорвал ремень, тёршийся о прутья кровати, Кларк был на волоске от оргазма. Он должен был заметить, должен был это понять — решив, что лучше пережить насилие, чем просто сдохнуть, Харрис всё терпел. Бросал на ремень все свои силы и, в конце концов, пересилил.       Оказалось, что кончать и пытаться нажать на спусковой крючок — та ещё задачка. Палец соскользнул, Харрис выхватил у него пистолет, но вместо того, чтобы выстрелить — врезал рукоятью по скуле.       Кларка смело с кровати в один короткий болезненный миг. Он рухнул на пол, застыл, сделав вид, что в отключке. Казалось, если он поднимет голову, Харрис её попросту отстрелит.       Тот поспешно обыскивал карманы — искал ключи от наручников. Кларк так и не понял, куда Харрис их спрятал, смог найти только ключи от машины и трейлера — тогда ему этого было достаточно. Но теперь даже с пистолетом Харрис ограничен в возможностях… Можно ли отобрать у него пушку до того, как он высвободится? Всё могло быть, но Кларк не знал, сколько у него времени, и предпочёл не рисковать. Он выскочил из трейлера и едва не покатился с лестницы. Вокруг всё ещё было темно, только впереди можно было разглядеть свет… Где он вообще? Пещера? Харрис загнал трейлер за поворот пещеры?       Не думая больше ни секунды, Кларк побежал вперёд. На выходе он не заметил натянутую леску, споткнулся и рухнул прямо вниз, до крови разбивая колени. Услышал щелчок — сработал замедлитель, — сжавшись в позу эмбриона, зажал ладонями уши, крепко зажмурил глаза, уткнулся лбом в землю и, чтобы снизить давление на уши и мозги, открыл рот. Позади рванула светошумовая граната, обжигающий свет проник сквозь веки, но встал Кларк быстро, хотя и мучаясь от боли.       Машина Харриса была припаркована совсем близко, и Кларк добрался до неё, держась за рёбра. В глазах темнело то ли от удара, то ли из-за гранаты, то ли просто от слабости. Скулу, колени и рёбра саднило, а со стороны трейлера раздавался грохот: Харрис выстрелил в замок и, возможно, снёс дверь. Но стоило ввалиться в машину, и Кларк улыбнулся. Он даже успел посмотреть вниз и удивиться тому, что снял презерватив и застегнул ширинку — бессознательно, почти не помня.       Когда Кларк завёл двигатель, Харрис остался для него где-то далеко позади. Да и вокруг не было совершенно никого — ни людей, ни дорог. Ночь. Пустыня.       За окном поднялась пыль, но отъехал Кларк недалеко — за спиной загрохотало, и новый приток адреналина разогнал сердце до бешеного ритма. Его накрыло непрерывным огнём, который Харрис вёл по машине. Пробивной «Смит-Вессон», примерно такой же, как его любимый «.357 SIG»… Возможно ли, что он повредит цилиндр двигателя или бензопровод?       Но случилось иначе: взвизгнуло сначала одно колесо, потом другое, машина чуть просела, и Кларка начало заносить в сторону.       Неизвестно, что было бы дальше, однако, потеряв управление, Кларк задел большой кактус — влетел задним бампером и встал на месте. Намертво. Он судорожно пробовал завести двигатель — снова и снова. В конце концов плюнул, размял шею: его не ударило, но хорошенько тряхнуло. Глубоко вдохнул и выдохнул, прижимаясь головой к сиденью.       Харрис был уже у машины. Кларк прикрыл глаза, хохотнул — это нервное — слыша, как открывается пассажирская дверь. Харрис сел в кресло… Сидеть-то удобно? Анальные трещины не беспокоят?       Кларк нехотя приподнял веки, покосился на Харриса. Такое бледное, измождённое лицо. А пистолет просто в руке — направлен, но не приставлен.       — Что скажешь? — сам заговорил Кларк. В ответ гробовая тишина. — Хочешь, чтобы я сказал? Спасибо, детка, я кончил. Было непросто, но дважды.       Мёртвое безразличие на лице Харриса сменилось улыбкой. Кларк удивлённо расширил глаза: Харрис смотрел на него как на пустое место. Как на что-то, от чего он уже заскучал.       Как же ты меня бесишь…       — Пожалуйста, мерзкая отвратительная тварь.       — Ну зачем мне столько комплиментов… — глаза слезились и болели, в ушах стоял звон, шум, а все окружающие звуки Кларк едва различал. Но всё-таки различал. — Хватило бы и просто оваций.       Харрис открыл бардачок и достал планшет. Скуки в выражении его лица только прибавилось.       — Помнишь помощника шерифа Морган? — И этот обыденный тон, будто его каждый день имеют в задницу, взбесил ещё сильнее. Как будто ничего и не было. Как будто с Харрисом ничего не случилось. — Ты спрашивал, где он? Он трахает копа в кемпинге города Марфа.       Кларк скривил уголок рта. Ну конечно…       — Смотрит на неё, как на хрустальную вазу, едва ли не пылинки сдувает. Я думаю, он сильно в неё влюблён, страсть к ней и страх за неё не позволят ему исчезнуть сразу. Ещё я думаю, что это Хойт скрыла его из вида. И это благодаря его сведениям и помощи она смогла дотянуться до меня. Их взаимосвязь видна уже невооружённым глазом.       Кларк старался не выдавать насторожённости, но следил не столько за движениями Харриса, сколько вслушивался в каждое его слово.       — Вот… — Харрис протянул ему планшет. На экране было фото: Дориан и Морган, которую Кларк встретил в закусочной. Они целовались на фоне какого-то трейлера. — Мне это напомнило: впервые я увидел тебя на похожей фотографии. Там был ты и Дориан и машина премиум-класса. Времена изменились, да? Что скажешь, Кларк?       Злость уже вспыхнула словно порох и горела красным пламенем. Кларк вдруг глянул на рычаг переключения передач и одним резким движением разбил об него планшет.       — Хороший ответ. — Удовлетворённо кивнул Харрис.