Хамелеон

      Прикреплённый к панели планшет включился так неожиданно, что Харрис вздрогнул, сжав руль до побелевших костяшек пальцев. Камера резко поехала в сторону, показывая то, от чего с визгом покрышек он и вовсе остановился прямо посреди дороги. Посреди пустой дороги, но сути дела это не меняло: такое могло случиться и на скоростной магистрали, в потоке других машин. Отвлёкшись, он отмечал увиденное в мельчайших деталях: Кларк, возникший возле растяжки, замер, как будто что-то мешало её перешагнуть. На его счастье, ему было кому помочь. Спустя несколько секунд Харрис увидел Дориана и сжал пальцы на руле ещё крепче.       Пытаясь справиться с разрывающим изнутри пониманием, он задержал дыхание — стук в ушах и груди показался бесчисленным множеством ударов.       Система в пещере была отлажена как надо: камеры перегоняли сигнал в компактный микропроцессорный блок со встроенным аккумулятором, из него через узкий тоннель наверх шёл коаксиальный кабель, и уже на верхушке горы прятался мощный передатчик — с фидером, автоподстройкой частоты, подавлением помех и собственным аккумулятором. Сигнал долетал через сотни километров и на приёмник дома, где он ночевал, и на внешнюю антенну машины. Когда камеры оживали, он мог видеть всё, что происходит в пещере, — рядом нет городской застройки, практически ничто не глушило сигнал. Ничто, кроме холма, за который волей-неволей ему приходилось заезжать. Поэтому данные передались не в настоящем времени, с опозданием в пять, возможно, десять минут.       Он уехал не так уж далеко, но прежде чем развернуться, перемотал запись на самое начало: сперва камера сдвинулась в сторону Дориана, только потом показала Кларка.       Дориан выпустил его. Отбил или отстрелил замок и выпустил…       Харрис сдал назад, однако так же резко — с визгом — остановился. Теперь от противоречия его внутренности разрывались, словно от острого голода. В ушах продолжало грохотать, а медленно нарастающая в животе боль сводила зубы. Казалось, посиди он так ещё немного, и удары в груди проломят рёбра. Поэтому, уже слыша своё надсадное дыхание, Харрис полностью выпрямился в кресле. Возможно, он смог бы их догнать. Сперва найти, потом догнать…       А возможно, что и нет.       Он глянул на телефон, затем украдкой, словно пытаясь скрыть это от самого себя, бросил ещё один взгляд назад. Совершенно пустая дорога ждала, звала и требовала, чтобы он развернулся.       Заглушив её зов знакомым визгом шин, Харрис сорвался с места.

***

      Звука двигателя Кларк почти не слышал — молчание казалось ему не просто давящим, с каждой минутой тишина словно бы становилась материальнее и закладывала уши.       Странное дело, это ощущение исчезло, когда Дориан остановил машину. Больше тишина не нарушалась ничем, но «слышать» Кларк стал гораздо лучше. Дориан поёрзал на сиденье и протянул к нему руку. Коснувшись щеки, осторожно повернул голову к себе. Не успел Кларк что-то сделать, как тот уже вжался губами в его лоб. Пришлось выразить лицом недовольство, однако вся решимость куда-то улетучилась, и Кларк просто моргнул, чувствуя ладони на плечах.       — Можно?       Не дождавшись ответа, Дориан потянул его к себе. Кларк упёрся лбом в ключицу, позволяя Дориану прижаться подбородком к своим волосам. Просидел так несколько минут — бессмысленно, бесцельно и почти слепо, — пока, наконец, не понял, что грудь Дориана сотрясается от рыданий… Если слёзы и есть, они впитываются в его волосы. Поэтому он их не чувствует.       — Извини. — услышал Кларк.       Дориан сам отпрянул и, прижавшись затылком к подголовнику, прикрыл глаза ладонью. Кларк удивлённо приподнял брови, больше удивляясь, наверное, тому, что Дориан не взял себя в руки тут же, а продолжал сидеть с закрытым наполовину лицом. Словно ему не было никакого дела — как долго Кларк будет наблюдать эту сцену. Словно всё накопившееся развалило его истончившуюся плотину в труху и из этого надлома показался вовсе не тот, кто закрылся недавно зонтом…       Дориан опустил руку, демонстрируя воспалённые глаза. Фары их пикапа освещали дорогу, на которую он смотрел слишком пристально и долго. Можно было решить, что он высматривает кого-то впереди, но цепкий взгляд Дориана переместился в сторону, и Кларк собрался с мыслями, взвешивая слова, которые, как ему показалось, сейчас нужно будет произнести.       — Что он с тобой делал?       Вопрос оказался совсем не тем, на какой он рассчитывал. Да и голос Дориана вдруг сделался спокойным. Эти нотки можно было не расслышать, однако они полоснули по живому, и Кларк почувствовал, как в нём просыпается новое недовольство. Поэтому, прежде чем ответить, он зло улыбнулся.       — Чего только не делал. Задница болит.       Дориан отвёл взгляд. Почти ранимо, с выражением идиотского сочувствия на лице. Успев порадоваться этой вселенской скорби — его боль доставила немало удовольствия, — Кларк понял, что первым вопросом стало не «что он здесь делает?», а «что он делал с тобой?». И улыбнулся опять. Придвинувшись ближе, тяжело опёрся Дориану на плечо. Тот сразу же повернулся, обхватывая его рукой, — вероятно, решил, что он падает и не может обойтись без помощи.       До сих пор позволяешь мне дурачить себя?       Кларк почувствовал дыхание на лице и, сам того не желая, сосредоточился на его губах. На самом деле желая. Он хочет видеть Дориана таким, каким запомнил в Майами — или в Вайоминге? Наверное, он дурачит самого себя…       — Но этого могло бы не случиться, — известил Кларк, — не пройди ты мимо меня как мимо пустого места.       Эту правду Дориану явно лучше было не знать. Очередной вклад в копилку его вины и терзаний. Кларк увидел что-то ностальгически знакомое, образ тех времён, когда Дориан оказался перед ним настолько уязвимым, что его можно было заставить корчиться от боли.       — Ты не мог быть здесь, Кларк. Никак. Тебя не должно было быть здесь.       — Тем не менее был. Ты бы понял, где я был, если бы пытался меня найти.       — Я бы не смог тебя найти.       Скривив уголок рта, Кларк положил подбородок на его плечо.       — А ты хотел?       Секундное промедление с ответом едва не заставило выкинуть Дориана из машины — будто он смог бы, — но Дориан сглотнул и прижал его плотнее.       — Конечно, хотел.       — Разве я обвиняю? Впервые в жизни ты бросил кого-то, понимая, что лучшее для всех невозможно. Ты сделал так, как лучше для тебя. Жаль только, что первооткрывателем этой правды жизни снова стал я.       — Я тебя не бросал.       Теперь Дориан ответил тихим, но твёрдым голосом. Тоже посмотрел недовольно, кажется, испытывая не чувство вины, а просто начиная злиться. Поэтому Кларк решил сменить тактику и не ответил — пусть говорит сам, так будет проще понять, что делать с ним дальше.       — Что с тобой случилось? — спросил Дориан.       Для начала не помешало бы от него отлепиться. Кларк прижался затем, чтобы сильнее его задеть, сделать ему ещё хуже, и раз уж этого не вышло, нужно сесть прямо и попробовать что-нибудь другое. Он попытался выпрямить спину, но Дориан сжал руку крепче и замер, будто боясь его спугнуть. Не позволяя сбежать. Только куда отсюда бежать? Одно хорошо, теперь у него появился выбор — заставить Дориана отвалить или просто расслабиться. Кларк выбрал второе, дав понять, что не нужно удерживать его так крепко.       Он просидел в молчании секунды, затем ещё секунды, почти млея от понимания, что это не Харрис. Он не ощущает запаха Харриса, не слышит его голоса и не чувствует его присутствия рядом. Не чувствовать рядом Харриса оказалось одним из самых сильных заветных желаний, которое он когда-либо испытывал.       Зато он чувствовал Дориана — запах, тепло и отстукивающий в плече пульс, действующий умиротворяюще. Как прикосновение к чему-то родному, наполняющему сладкой, зовущей в далёкое прошлое тоской. Теперь свою тоску он может потрогать и на время представить, что не всё ещё упущено.       — Я вернулся в Майами, — всё-таки решил ответить Кларк, — получил новые документы и через связи женщины из картеля пытался выбраться из страны. Харрис перехватил меня прямо на мосту в Ки-Уэст.       Дориан нахмурился, видно, от головной боли. Растёр виски, уставившись куда-то в пол. Затем опять повернулся — с непониманием на грани злости.       — Зачем? Что ему от тебя было нужно?       — Он хотел меня использовать.       — Для чего?       — Хотел наказать Хойт. Он когда-то спас её, а она оказалась не слишком-то благодарной.       — Но почему здесь?       — Свобода манёвра. В городе он был слишком ограничен. В здешний госпиталь привезли раненого Салливана, и заманить её сюда было бы гораздо проще, чем в любое другое место.       — Почему же он до сих пор её не наказал?       — Потому что так для него всё это лишилось бы смысла.       Теперь бесконечное непонимание отчётливо послышалось даже в тоне голоса Дориана:       — И в чём он нашёл смысл? В том, чтобы запереть тебя в трейлере?       Дориан при всём желании не сможет этого понять.       — В этом тоже.       Кларк не нужен был Харрису, и в то же время Харрис нуждался в нём так остро. Он из кожи вон лез, стараясь найти новый смысл. Жены его лишили, и он ничего не смог с этим сделать. Дела всей жизни — лишили, и он ничего не смог с этим сделать. Дали иллюзорную возможность заниматься чем прежде, но и этого лишили. Его всё время вынуждали принимать то, что дают, хотел он этого или нет. Ему казалось, что он может управлять Хойт, а она перехватила контроль и поставила его перед новым фактом — отсекай всё привычное и беги. В конце концов он начал сопротивляться, решил создать новые обстоятельства, при которых ему не придётся убегать. Это не месть, Кларк никогда не видел в нём ненависти. Зато видел злобу и нежелание принимать чьи-то правила игры.       — Я просто инструмент, — равнодушно произнёс Кларк, — и не будь он таким щепетильным — избавился бы от меня тут же, как только в его поле зрения появился ты.       Дориан всегда был немного туповат, поэтому дошло до него не сразу. Для него ещё всё смутно. Реально лишь наполовину. Свободной рукой он достал из бардачка телефон — оттуда же выпали цветные флаеры с какой-то рекламой. Пока Дориан искал что-то в телефоне, Кларк дотянулся до одной из листовок — неподалёку проводили оружейную выставку-продажу. Затея показалась ему не слишком удачной, но потом Кларк решил: взамен людного и бойкого места округ предоставил самые выгодные условия — большую дешёвую площадь и возможность проводить состязания.       Вряд ли это было интересно самому Дориану… Вряд ли он поселился бы в кемпинге по своему желанию. На это его сподвигло что-то другое. Кто-то другой.       Твоя девушка не любит рестораны, и ты находишь развлечения ей по вкусу?       Хойт точно заинтересовалась бы таким. Много пушек, представители оружейных компаний, не просто рекламирующие свой товар, а дающие проверить его в действии. Морган тоже?..       Кому из них он позвонит первой? Кого захочет предостеречь в первую очередь?       Хойт.       Дориан нашёл номер, наплевал на все меры предосторожности и звонил Хойт.       Не дозвонившись, он выдохнул и нахмурился так, что, пожалуй, от этого его голова заболела сильнее.       — Совсем недавно я позволил ему уехать. — заговорил Дориан. — Потому что не был уверен, что именно найду в пещере. Но он же появится в том месте ещё, так, Кларк?       — Он там больше не появится. А если и появится — ты до него не доберёшься. Правда думаешь, что человек, изменивший не только лицо, но и манеру говорить и даже походку, оставил перед трейлером лишь растяжку с гранатой? Однажды он накрыл меня старой лодкой — когда я пошевелился, среагировала камера. Наверняка они были и в пещере. Сигнал сотовых вышек в той местности слабый, но Харрису это только на руку. Сигнал мог усиливаться каким-нибудь ретранслятором.       — Зачем он накрывал тебя лодкой?..       — Прятал от тебя. — Кларк снова позволил себе улыбнуться. — Он ещё не знал, что это напрасная трата времени. Я тогда простыл и заболел, ему пришлось меня лечить.       Дориан смотрел тоскливо и обречённо, но всё-таки не был готов смириться с неизбежной правдой. Поэтому продолжил задавать вопросы.       — Как долго он держал тебя взаперти?       — Не знаю. Бо́льшую часть времени я даже не вспомню, Харрису как-то нужно было меня усмирять, поэтому я пускал слюни и пялился в потолок. Что позволило мне посмотреть на некоторые вещи… под очень странным углом.       К счастью для Дориана, насколько глубоким был тот угол, он даже не догадывался. Дориан и без того злится слишком явно. Быть может, эта злость похожа на ту, какую Кларк давил в трейлере, — она копилась, искала выхода, переливалась через край, как кипящая вода.       — Что он тебе давал?       — Не знаю.       Вместо нового вопроса Дориан нажал на кнопку вызова. Номер не местный — снова Хойт. Он не пытается связаться с помощником Морган, только с Хойт. Он очень хочет её слышать. На самом деле Кларк — тоже… Лучше пусть Харриса обездвижит Хойт — после того, как тот разберётся с Морган.       При удачном стечении обстоятельств Харрис достанется ему. Либо Харрису повезёт, и его застрелят при сопротивлении, либо Кларк обязан добраться до него. Он обязан избавить от Харриса себя самого. Кларк не может позволить ему жить. Ни в памяти, ни в этом мире. Не так уж давно он мечтал просто уйти, но сейчас с новой ясностью понимает, что если Харрис отделается от него легко — покоя ему не будет.       Главное, оставить Дориана в стороне и не позволить делать что-то самостоятельно.       — Как ты меня нашёл? — поинтересовался Кларк.       — Этот человек сам появился передо мной. Совершенно наглый чокнутый урод, неужели он думал, что я не смогу проследить за ним? — Кажется, Дориан что-то уловил на его лице. — Почему ты так удивлён?       — Ты бы и не смог. Он был уверен в этом. И я был уверен. Как ты это сделал?       — Я заказал беспилотник, издалека похожий на птицу, и каждую ночь делал над машиной Харриса пару больших кругов. Медленно двигался от точки к точке.       Удивительно даже не то, что это сработало, а то, что Дориан вообще до такого додумался. Получается, Харрис не слышал шума и не считал нужным приглядываться к «птицам» в небе.       — Это до сих пор тебя удивляет? — попытался выяснить Дориан.       — Да, ты же тупой.       Ответа Кларк не получил. Дориан поспешил перевести разговор на более важную тему.       — Надо отвезти тебя в безопасное место.       После нескольких неудачных попыток дозвониться Дориан сунул телефон в нагрудный карман. Морган так и не набрал. Не хочет говорить при нём? Надеется, что Кларк до сих пор о ней не знает? Судя по градусу горечи в тоне и печальным глазам, Морган не заботит Дориана настолько, чтобы сорваться и ехать прямиком к ней.       — Здесь нет безопасного места.       — Это не так. — Дориан потянулся к бардачку с флаерами, однако по тому же тону — грустному, почти ласковому голосу — было понятно, что он сам себе не верит. — Вот здесь… — Он протянул цветную бумажку. — В мотелях полно приехавших туристов и представителей оружейных компаний. Уже третий день они устраивают соревнования по стрельбе: мы вдвоём и с оружием не выделимся. Никто не обратит на нас внимания… Как в Вайоминге. Там будет еда, постель и горячая вода. На пару суток хватит.       А через сутки Хойт приведёт сюда кого-то, и Харрис окажется под арестом? Вот как думает Дориан?       — Я сам найду Харриса. — сказал Дориан. — И передам его Хойт.       Нет… Не так. Это неправильно. Кларк напряг челюсть, его это не устраивало, если бы было чему — он бы сопротивлялся. Он бы нацелил пистолет на Дориана, надеясь попасть в Хойт. Однако стрелять в Хойт нельзя, а целиться в Дориана он не хочет. Он сознавал свою ошибку ещё тогда, но как в известной истории про скорпиона и лебедя — не поборол свою сущность. И они оба утонули, не сумев перебраться через реку.       Рио-Гранде всё ещё близко… Если избавить Дориана от Харриса, от Морган и от Хойт, они смогут переправиться через неё?       Алпайн — центр округа Брустер. Будто в прошлой жизни они исколесили этот округ вдоль и поперёк. Кларк тихо выдохнул, вопреки его стремлениям вновь встретиться с Харрисом — всё откатилось назад. К отправной точке. Все эти ощущения и желания, так и не воплощённые когда-то, начали возвращаться обратно. Ему бы не хотелось отбирать любовь Дориана силой — ни тогда, ни сейчас, — но Кларк всегда заходил слишком далеко в своих желаниях.       Если Морган погибнет, он будет первым, кто скажет, как ему жаль. И постарается стать для Дориана самым верным утешением.       — Это твоя машина? — перевёл тему Кларк.       Похоже, Дориан тоже ждал другого, поэтому не сразу ответил на вопрос.       — Я купил её почти задаром. И постепенно ремонтировал, давая новую жизнь.       Пикап в самом деле пережил не лучшие времена.       — Ехать на ней куда-то — плохая идея.       — Красть мы ничего не будем. — быстро ответил Дориан.       Кларк безразлично дёрнул плечами.       — Как знаешь. — прижавшись к спинке, он пристегнул ремень. — Найди подходящий мотель. Я не спал уже несколько суток.       Закрыв глаза, Кларк слышал только своё дыхание. Потом Дориан завёл двигатель, и это стало лучше любой колыбельной — он не очнулся даже тогда, когда пикап остановился. Понял это, лишь почувствовав лёгкое прикосновение к волосам. Открыл глаза, видя Дориана так близко, что, наверное, проснулся не от касания, а от его пристального взгляда. Как долго он смотрел?       — Что ты делаешь?       Дориан тотчас отвёл глаза, будто смутившись.       — Убеждаюсь, что с тобой всё хорошо.       — Со мной не всё хорошо. У тебя было недостаточно времени, чтобы в этом убедиться?       — Приехали. — решил не отвечать Дориан. — Я помогу тебе выбраться.       Кларк оттолкнулся от сиденья и попытался встать сам — это он мог бы сделать без труда, но Дориан вновь коснулся его. С силой вытащил из машины, притягивая к себе. Всё случилось слишком непредвиденно, из-за резкости этих движений Дориан невольно задрал его рубашку и теперь вминался пальцами прямо в кожу. Пальцы были шершавыми и тёплыми, Дориан попытался опустить край рубашки, но лишь скользнул по коже и, особо не стараясь, оставил всё как есть.       Беспокойный вздох застрял в горле, никак не желая проталкиваться ни в лёгкие, ни наружу. Накатило безотчётное чувство страха, однако Кларк сам не понимал, чего именно боится. Так он застывал в Майами, но даже это показалось ему ностальгично-приятным.       — Отпусти. — сказал Кларк.       Какая скромность. Невинность. Прямо-таки целомудрие. Потому-то Дориан бросил на него такой взгляд?       — Так мы привлечём внимание.       Пояснение устроило: Дориан ослабил давление пальцев и чуть сдвинулся в сторону. Но всё-таки не свёл контакт на нет — как взволнованная мамаша, осторожно сжал кромку его… своей же рубашки, стремясь помешать Кларку отойти от него дальше ярда.       — Ты вообще понимаешь, что тебе говорят?       С явным нежеланием Дориан разжал пальцы. Он выглядел ещё более расстроенным, будто человек, ожидавший плохого, но в глубине души всё же надеявшийся, что этого не случится. Он показался милым… Как в Майами.       — Куда ты меня привёз? — оглянулся Кларк.       Вокруг и правда мельтешили люди. Почти каждый из них наверняка был вооружён — престарелая дама за столиком на веранде, её престарелый спутник, женщина у светящейся неоном огромной вывески «Мотель» и мужчина, взгромоздившийся на свой пикап. Кларк не узнавал эти места, хотя все кактусы, украшенные огнями террасы и коттеджи казались ему одинаковыми. Повертев головой ещё, он заметил парк. Откуда-то доносились звуки живой музыки, а немного погодя он даже увидел компанию в одежде времён войны между Севером и Югом.       — Мотель города Маратон. — с запозданием ответил Дориан.       Маратон… И этот первым делом притащил его сюда. Сейчас Кларк хотя бы может видеть окрестности; всё, что удавалось видеть ему с Харрисом, — полупустой дом и сырой подвал. Едва ли когда-нибудь раньше он ощущал… настолько беспомощную тягу к людям. Не успев толком распробовать вкус свободы, он уже боится, что у него отнимут и эти жалкие крупицы. Он в новом мире, здесь он пока чужой, именно чуждость привычных раньше вещей внушала беспокойство, и Кларк глушил этот страх, мечтая побыть в шумной толпе. Без надзирателя Харриса, без его старой подружки — паранойи.       Но в сложившихся обстоятельствах его адаптация — дело десятое. Никто не может понимать это так же отчётливо, как сам Кларк. Вместо толпы он прыгнет вглубь маленького номера, запрётся там, даже если мысль о стенах, кровати и душе норовила вытесниться силой внутреннего протеста. Он способен согреться другим: желание отмыться и заснуть на белье, которое не пахнет Харрисом, помогало ему примириться с любыми протестами. Там не будет Харриса, и если Дориан ляжет на кровать, то на простыне останется его невидимый след. А если Дориан вновь коснётся его и отпустит, Кларку будет не хватать его прикосновений…       Не прошло и нескольких минут, как это случилось. Даже просто доставая бумажник, Дориан не желал отвлекаться — стянул его рукав, но так осторожно, что не дотронулся до кожи. С каждой минутой его нужда в подтверждении, что Кларк рядом и не сможет уйти, становилась только заметнее.       Кларк дёрнул плечом. По логике вещей это должно было вызывать такой же протест — Дориан хочет запереть его, как Харрис, — но ничего в нём не протестовало.       — На нас не обратят внимания только при условии, если ты не будешь меня лапать. — напомнил Кларк. — Продолжишь в том же духе — нас запомнят. Так понятнее?       Это всё равно что пнуть щеночка — нужно вовремя одёрнуть себя и не утешать его ни словами, ни другим привычным способом.       — Надеюсь, здесь есть свободные места. — Дориан двинулся в сторону, в этот раз не хватаясь за него руками.       С этим мгновенным отстранением наступило разочарование, недоумение и неловкость — брошенный щеночек должен бегать вокруг и ластиться, выпрашивая внимание. Разве нет? Его прогоняешь, а он продолжает лезть…       Но даже сняв домик и оставшись с ним практически наедине, Дориан не лез. Просто открыл и толкнул дверь, пропуская его вперёд. Кларк недоверчиво заглянул внутрь, где-то в глубине сознания всё ещё опасаясь увидеть трейлер… Трейлера не было, и он зашёл. Обитый деревом номер напомнил домик в Вайоминге: у стен слева и справа стояли кровати со светло-зелёными покрывалами, у окна — коричневый диван, рядом с ним пустой журнальный столик. Кухня была совсем крохотной и отделялась тонкой перегородкой. Дориан сразу прошёл туда, быстро задёргивая шторы. Всё длилось не дольше нескольких секунд, но Кларк задержал дыхание и фиксировал в голове каждое его действие, словно на плёнку фотоаппарата. Смысла этого он, пожалуй, не смог бы объяснить даже самому себе, поэтому, отмерев, сделал вид, что ничего не произошло, и заглянул в ванную комнату. Она тоже не казалась трейлером, она напоминала ту душевую… Куда Дориан вломился в Вайоминге. Намочил свои бинты и прижал его к стенке. Всё будто носило в себе тот отпечаток… А возможно, что и нет. Возможно, Кларк сознательно подводит мысли к тем воспоминаниям.       — Мне нужно в душ. — Уже начав расстёгивать рубашку, он попытался закрыть дверь, но не сумел. Дориан оказался возле двери так быстро, что Кларк едва не прищемил ему кисть.       — Ты можешь не запирать?..       — Это ещё зачем?       — Чтобы я зашёл. Если понадобится…       Окончательно сняв рубашку и просто бросив её на пол, Кларк развернулся.       — И для чего ты можешь понадобиться?       — Если ты поскользнёшься и разобьёшь голову, я буду рядом.       Кларк дёрнул уголком рта.       — Я оставлю дверь открытой. Но ты не должен заходить без необходимости.       Получив кивок, он так ничего и не добился. Дориан стоял на месте. Вопреки ожиданиям, он не выглядел ещё более виноватым, чем прежде. Где тот славный вид, словно щеночек многое осознал и готов понести заслуженное наказание?       — Мне надо это повторить?       Когда Дориан вышел, Кларк некоторое время смотрел на прикрытую дверь. Если усиленно разыгрывать из себя немощного, он вернётся и поможет ему отмыться?.. Если сделать пару спешных шагов — ещё можно уткнуться лбом в спину и окунуться в его запах. Вместо этого Кларк развернулся в противоположном направлении, расстёгивая ремень. Подобрал рубашку и повесил на крючок, потом повернул рычажок. Слишком привыкнув к холоду, горячую воду он воспринял, как и недавних людей вокруг — с беспокойством, что это всё ненадолго. Это на один раз. Но не прошло и пятнадцати минут — вода подарила другую иллюзию, настолько необходимую сейчас: Харрис под ней растворялся и исчезал. Ощущение было таким реальным, что лишь почувствовав сладкий, вызывающий рвоту запах, Кларк судорожно намылил запястье… Один раз, второй, третий, четвёртый, пятый…       Он тёр и тёр, а запах оставался… Поэтому он продолжал. Продолжал до тех пор, пока саднящее пощипывание не переросло в настоящую боль. Не копаясь в причинах происходящего и не пытаясь себя остановить, он даже не понял, когда в душевой появился Дориан. Просто в один определённый миг Кларк вдруг оказался стиснут так крепко, что не смог не только тереть запястье, но и двигаться. Посмотрев вниз, он обнаружил бледные следы крови, исчезающие в сливе вместе с водой. Переключатель в голове сработал, и Кларк сглотнул, полностью расслабляясь. Ему надо было отдышаться, как будто он не стоял на месте, а изнурял себя физическим трудом. Впрочем, стереть запястье до крови — тот ещё труд.       Дориан тоже дышал неспокойно. Какое-то время Кларк не поднимал головы и почти не видел ничего вокруг, но, без всяких сомнений, Дориан замер прямо под струями: джинсы очень быстро промокли насквозь, а футболка — весьма приятно — липла к коже Кларка. Дёрнув головой, Кларк отметил, что с жалостью на него не смотрят. Казалось, Дориан снова заплачет, но уже через мгновение стало заметно, как его лицо каменеет, а в глазах не обозначается никаких слёз. Дориан взял себя в руки и немного ослабил хватку, поэтому Кларк сам ухватился за него, будто боясь упасть. Проглотив все вопросы, Дориан молча капнул на ладонь шампунь и намылил ему волосы. Помассировал одной рукой, вторую прижимая к пояснице так, что для равновесия Кларку пришлось положить ладони ему на плечи.       Закончив с волосами, Дориан тщательно их промыл, потянулся к мочалке. Когда одной руки стало недостаточно, он чуть отстранился и провёл пальцами вверх по спине Кларка, надавливая теперь где-то в районе лопаток. Кларк переместил ладони, растирая его влажную шею, и Дориан на мгновение остановился. После неторопливо скользнул вниз по рёбрам, по бокам, наконец, по животу и груди, задевая соски.       Кларк глубоко вдохнул, неотрывно наблюдая, как горячая широкая ладонь плыла по телу: он послушно отклонялся, давая обтереть себя мочалкой во всех труднодоступных местах, но сосредоточен был только на гладкой ладони — почти ласкающей…       В завершение Дориан опустился вниз, притягивая его чуть поближе и позволяя опереться на свою спину. От ощущения ладони теперь уже на щиколотках и икроножных мышцах стало щекотно, и Кларк покрылся мурашками. А когда Дориан поднял голову, останавливая задумчивый взгляд на его промежности, не удержался и удивлённо дёрнул бровями — каждое последующее действие оказывалось неожиданнее предыдущего.       — Может, ты ещё и отсосёшь у меня в придачу? А то нехорошо, такой сервис и без яркой кульминации…       Безучастно посмотрев на него снизу вверх, Дориан полностью выпрямился и шагнул к двери. Вместе с досадой выплеснулась какая-то глупая ревность — непонятно почему и к кому именно сейчас? — крупица гнева разбавила этот коктейль, и Кларк почувствовал, что скулы напрягаются так, будто вот-вот треснут от давления.       — На мне же и тренировался. Нечего теперь…       Увидев, как Дориан разворачивается с большим полотенцем в руках, он резко замолчал. Градус напряжения в теле спал так же резко, стоило выяснить — Дориан шёл не к двери. Он просто хотел взять полотенце. Сперва вытерев своё лицо, по которому стекали крупные капли, Дориан накинул полотенце ему на голову — массажными движениями высушил волосы и спустил на плечи. Полотенце оказалось таким большим, что закрыло даже колени, пока Дориан вытирал его, Кларк прислушался к ощущениям.       Израненная рука ужасно болела…       О чём он рассуждал раньше? О том, что слез с препарата практически без потерь? Наверное, всё то безумие, в которое он впадал с Харрисом, внезапные перепады настроения… На самом деле всё это было единственным способом не сойти с ума. Подавленное знание того, что ты больше себе не принадлежишь, выплёскивалось наружу вспышками страха или бесстрашия. В тех стенах ему был необходим Харрис — Кларк давил внутри понимание происходящего, искажал восприятие, переводя всё в игру, чтобы иметь единственную отдушину в невыносимо тесном мирке, который он не хотел принимать за свою новую реальность. Он пытался вернуть подобие контроля, боль или близость к Харрису в те моменты казались разумной платой за то, что он обретёт это подобие и хотя бы ненадолго почувствует себя лучше. На самом деле, лихорадочно пытаясь удержаться наверху, он только глубже погружался в болото — пока не увяз там окончательно. Всё произошедшее — событие за событием — было последствием его собственных действий.       Легонько потянув его за руку, Дориан толкнул дверь и вывел его наружу. Усадил на одну из кроватей, подставляя под спину подушку.       — Сейчас вернусь. — сказал Дориан.       На тумбочке рядом лежал предоплаченный телефон, прежде чем выйти, Дориан забрал его с собой. Кларк поймал себя на очень простом желании — просмотреть вызовы. Пока он был в душе, Дориан позвонил своей подружке?       Как оказалось, Дориан ходил к пикапу — за аптечкой. Отодвинув ночник прямо к стене, Дориан раскрыл аптечку на тумбочке и притянул его красное отёкшее запястье ближе к себе. Обработал антисептиком сначала свои руки, потом его ссадину и уже коснулся повязки в ящике аптечки, но тут же передумал.       — Пока, наверное, не нужно. Она может присохнуть к ране.       Кларк удобнее устроился на подушке, пытаясь подтянуть к себе одеяло и забраться под него.       — Только больше не растирай. — Дориан опять поймал его за запястье, помогая расстелить постель.       Вода всё ещё капала с волос Дориана, а влажная футболка плотно облепила торс. Разглядывая его живот и выделившиеся соски — а Дориан сильно замёрз, — Кларк ещё отчётливее осознал, что всё это его. Тело Дориана было слишком знакомым, он изучил его вдоль и поперёк, могло пройти пять или десять лет, но Кларк всё равно испытал бы это ощущение — будто наконец-то попал домой. Но в доме давно отключили электричество, и было холодно, приходилось сидеть в темноте, размышляя — загорится ли снова свет?       — Ты ей дозвонился?       Дориан быстро поднял голову, посмотрев на него слишком вкрадчиво. Наверное, очень серьёзно задумавшись — о ком именно речь?       — Ты ведь всё время звонишь Хойт?       Это успокоило Дориана. Расслабило, будто Хойт была человеком, услышать о котором Кларк мог только мечтать.       — Не знаю, как она объяснит эти звонки, но уверен, что объяснит. Я звонил и на домашний, и на мобильный — она не отвечает. Есть прямой рабочий номер, но туда звонить я пока не рискнул. Да и ответить может не она.       Ничего не говоря, Кларк осторожно ощупал запястье — оно болело и, казалось, с каждый секундой отекало сильнее. Увидев это, Дориан сел на край кровати. Погладил его по руке, не задевая раны, — провёл пальцами, как легчайшим пёрышком. Затем пригляделся лучше, всё ещё сдерживая какой-то явно мучащий его вопрос.       — От меня чем-то пахнет? — спросил Кларк.       Сначала Дориан не понял, потом поднёс запястье к лицу и торопливо поцеловал в ладонь. Кларк вздрогнул, словно очухавшись от полусна. Словно всё встало на свои места, и новая реальность целиком и полностью воспринялась реальностью, а не чем-то близко-далёким, к чему ещё надо привыкать. Хотелось пропитаться этой реальностью, вобрать её в себя, и не будь рядом Дориана, Кларк пренебрёг бы безопасностью и вышел на улицу. Но даже это чувство отдавало горчинкой — с пониманием происходящего нарастало и понимание того, как многого он лишился. Харрис лишил его свободы, здоровья и Джона Дориана.       Он мог бы вернуться.       Мог уехать с Евой Морено, но потом всё равно бы вернулся. Отделался бы от Евы, нашёл бы тысячу способов и вернулся. Если Дориан не покидал Брустер, то и его Кларк нашёл бы без труда. Это тот Кларк — который жил и работал в Майами — оставил всё как есть. Оставил Дориана в тюрьме. Кларк, преодолевающий штат за штатом, не угомонился бы и побежал обратно.       Харрис лишил его возможности передумать.       — Ничем не пахнет. — ответил Дориан. — Ты из-за этого поранил себя?       Выдернув мокрое полотенце из-под спины, Дориан плотнее укутал его в одеяло. Он терпеливо ждал ответа, но Кларк ничего не говорил.       — Я всё для тебя сделаю, всё, что смогу… — Дориан потянулся и снова коснулся губами его лба, выражая этим негласную помощь, выразить которую как-то иначе ему не позволяли.       Его тёплые, немного влажные губы доставили слишком скоротечное удовольствие, потому-то, желая продлить это, Кларк поймал Дориана за шею и попал поцелуем куда-то ему в подбородок. Дориан оторопело застыл, не успев разогнуться. Вдохнул с суетливой надеждой во взгляде, но не двинулся — ни вперёд, ни назад. Напряжение на лице выдавало его сомнения, едва ли не внутренние метания в поисках ответа.       Да-да, рыцарь в сияющих доспехах для новой подружки Морган из тебя никакой.       Забирая эти сомнения, Кларк провёл ладонью по волосам Дориана и слегка пощекотал за ушами. Оказывается, всё это время у него был генератор, вырабатывающий электричество. Стоило его включить, и свет в «доме» загорелся.       Дориан наклонился, «с порога» встречая его долгим благодарным поцелуем.