Хамелеон

      Казалось, он распланировал всё идеально, жаль только, люди не фигуры на шахматной доске, а порой и вовсе отказываются играть свои роли. Морган не отказалась… Волей-неволей она внесла в его замысел слишком много неразберихи и, странно, но вынудила подыгрывать ей, вместо того, чтобы слепо подыгрывать ему.       В глубине души, так глубоко, куда и сам он никогда не заглядывал, Харрис хотел, чтобы Морган оказалась умнее его, чтобы раскусила его, заметила то, чего не замечала, и крикнула «монстр!» раньше, чем он успел причинить ей вред. Но в её реальности — в реальности размеренной рутины — монстры не стояли на расстоянии вытянутой руки. Находясь в одном месте в одно время, они проживали в разных измерениях — с той разницей, что Харрис знал, как вести себя в её измерении, а она понятия не имела о существовании его.       Она была не Хойт. В отличие от Хойт она не бежала навстречу опасности. Морган очень проста и бесхитростна в своих потребностях, именно этим она стала ему настолько же полезна, насколько оказался бесполезен Кларк.       На прокручиваемый в голове вопрос — вовремя ли это? — не находилось ответа.       Хойт сейчас в административном отпуске, и пусть нарушать всевозможные правила ей не впервой, это не просто отпуск с коктейлем на шезлонге. Она под следствием, которое может продлиться как и очень долго, так и пролететь очень быстро. Благодаря Морган, у него не осталось времени ждать, когда Хойт оправдают или — что ещё хуже — не оправдают.       Иначе уже нельзя. Самое удачное время может не наступить никогда…       — У вас и правда всё всерьёз? — Он постарался, чтобы голос звучал как можно более удивлённо.       — Почему тебя это так удивляет?       Морган листала меню и даже украдкой — из любопытства — не смотрела по сторонам, в то время как сам Харрис буравил её нерешительным взглядом человека, которого застали врасплох. На вопрос он ответил не сразу, сперва попытался увести разговор в сторону. Он вынудил её настаивать и «раскололся» в самый последний момент, сделав всё так, чтобы она поверила — ей этот разговор нужен куда сильнее, чем ему. Ему он вообще не нужен. Он раскрывает «тайну», потому что искренне симпатизирует ей и не может отказать.       — Он никогда не упоминал о женщине?       — О какой именно? — спросила Морган с бóльшим нетерпением.       — Её зовут Элисон. И он сох по ней с самой школы.       Нужно было внимательно следить за откликом — казалось, сейчас она скажет, что он лезет не в своё дело, и свернёт этот разговор, но Морган закрыла меню и повернулась с какой-то задумчивой полуулыбкой, словно бы догадываясь, о ком он говорит. Дориан и правда вспоминал Хойт? Если Дориан хоть полусловом обмолвился о Хойт, это может сыграть на руку, а вместе с тем — может и развалить всю легенду. Поэтому Харрис опять замолчал, отхлёбывая большой глоток пива и делая вид, что сболтнул лишнего.       Ей пришлось спросить:       — Что случилось потом?       — Она была старше, они сходились и расходились, потом я не знаю… Но сейчас она тоже полицейский. Как и ты.       — Я помощник шерифа.       — Верно, извини. Она коммандер в Полицейском департаменте Майами.       Выглядела Морган так, словно звание Хойт задело её куда сильнее, чем их «школьный роман» с Дорианом.       — Неслабо. — Что-то шепнув бармену, она положила локти на стойку и подпёрла руками голову. — Его поэтому так тянет к копам? Мне иногда казалось, что моя служебная машина интересует его больше, чем я сама.       Харрис пожал плечами, снова выдерживая паузу.       — И что он делает здесь — в этой дыре, а не в уютном доме коммандера полиции Майами? — не выдержала Морган.       — Он со мной не откровенничал.       Ещё одна пауза, и Морган ударила о стойку дном опустошённой кружки.       — Но я понимаю коммандера — сюда из Майами и я бы тоже не поехала. Даже за ним.       — Она не всегда была коммандером в Майами. — Харрис развернулся на стуле и окинул долгим взглядом Эль-Космико, делая очередную паузу. Совсем недавно Морган говорила, что здесь красиво, а теперь уже делает вид, что не хочет иметь ничего общего со здешними местами. — Её отец фермер из Техаса. Был…       — Был?       — Несколько лет назад его застрелили.       Морган демонстративно вскинула брови, но с каждым его словом — и с каждой выпитой кружкой — прислушивалась к нему со всё более явным интересом.       — Были причины?       — Наверное. — неопределённо ответил Харрис. — Он не был мелким фермером, торгующим на ярмарках. Он из тех единиц, с самой высокой прибылью по стране. Сначала копался в земле, а потом ужинал в дорогих ресторанах.       — А кто его убил?       — Дело не раскрыли. — Харрис повернулся обратно, взял меню и заказал Морган ещё выпить. — Старик пережил Вьетнам и не сломался после¹, чтобы так глупо умереть возле дома, на своей же земле.       — Таким никого не удивишь. Если я и умру, то тоже здесь — в этой дыре.       Косвенное упоминание армейского прошлого Харрис счёл хорошим знаком. Мало-помалу алкоголь развязывал ей язык.       — Если тебе так здесь не нравится, то почему ты ушла из армии?       Она смотрела на него так долго и пристально, будто не могла поверить, что кто-то вдруг взял и задал ей этот вопрос. Хоть Морган ничего не говорила, её взгляд показался совершенно правдивым и честным.       — Ладно, извини, — повторил он. — Больше не буду спрашивать.       Она сделала ещё пару больших глотков. Отодвинула от себя кружку, видно, решив, что сегодня с неё хватит. Но через несколько секунд придвинула её обратно.       — А что эта коммандер из Майами? Она тоже по нему сохла?       — Ещё как, — сказал он, вспоминая Мартина Кларка.       — Зачем ты мне это говоришь?       — Потому что ты спрашиваешь.       Но она права: причина должна быть. Куда весомее, чем её вопросы. Образ, который он создавал здесь день за днём, — не образ болтливого сплетника. Что-то заставило Майкла Гриффина начать этот разговор, и это «что-то» — вовсе не желание поболтать о Джоне Хейзе. Харрис протянул руки и, сжав плечи Морган, привлёк её к себе. Потянулся с поцелуем к её губам — она не отпрянула, кажется, лишь потому, что растерялась. Её губы были плотно сжатыми, но всё равно мягкими, помада показалась сладковатой на вкус, а в дыхании чувствовался лёгкий запах хмеля.       Потом не случилось ровным счётом ничего. Харрис распрямил спину, Морган спокойно посмотрела на него, и только следом, уже немного обеспокоенно — вокруг. Прямо сейчас в городке появилось на одну сплетню больше, а помощник шерифа Морган не только отбила мужчину у бедняжки Сары Росс, но и, так сказать, изменила ему на глазах у многих.       — Ты всегда делаешь это у всех на виду? — поинтересовалась Морган.       — Только когда очень хочется.       — Не делай так больше.       При этом она совершенно не злилась, скорее была в недоумении. В каком-то весёлом недоумении. До этого у всех на виду он целовал даже не женщину… Это показалось ей таким забавным? Можно поспорить, что узнай она о Дориане — о том, как он пытался сбежать с мужиком, — это не позабавило бы её ни на йоту.       Но когда явился сам Дориан — её веселье только усилилось. Он сел между ними, как бы разделяя и давая понять, что ему всё это не нравится, а Морган нарочито не замечала его недовольства и даже продолжала пить.       К концу алкоголь явно ударил ей в голову, поэтому Харрис решил воспользоваться и этим: сказал, если она освободится сегодня — пусть позвонит. На самом деле он думал, что придётся обрабатывать её гораздо дольше, и приготовился терпеть, но она позвонила почти сразу — в тот же вечер. Он как раз осматривал дом и мастерскую, пытаясь понять — заходил ли в гости Дориан. Если тот и заходил, то грязных следов после себя точно не оставил. Проявил к хозяину уважение.       Толком не закончив осмотр, Харрис собрался и снова сел за руль. Он нашёл Морган в Алпайне. Она заходила в офис шерифа навеселе? Может быть и нет; он так и не понял, почему она поехала именно в Алпайн, но и это показалось ему хорошим знаком.       — Где Хейз? — спросил Харрис.       — Остался в лагере. Последнее время он постоянно хочет побыть один, не вижу причин лишать его этого удовольствия.       Он чертовски занят, правда, ей об этом сказать не может. Он многого не может ей сказать.       Морган поправила рукава джинсовой рубашки и подошла ближе. Они остановились возле какого-то магазина со старой обшарпанной вывеской — для Харриса такие вывески ярче всего прочего иллюстрировали, что это глухая провинция. Хоть из-за предстоящей ярмарки сюда и съехалось много народу.       — Может быть, это оттого, что в последнее время он думает о своей школьной подружке? — обронила Морган как бы невзначай.       Харрис понимающе кивнул. Ему даже не пришлось подводить её к этому, Морган начала всё сама.       — Может быть. — Он улыбнулся. Наверняка именно о «ней» Дориан и думает. — Хочешь спросить у неё лично?       — У кого? — Морган вскинула брови.       — У Элисон.       Она смешливо растянула губы, выражение её лица ясно говорило: «О чём ты вообще?»       — Как она выглядит? — только и спросила Морган.       — Она симпатична, но, на мой взгляд, ты лучше.       Прищурилась, поправляя растрепавшиеся на ветру пряди. Её глаза блестели, но скорее от того, что ей было весело, не из-за его слов.       — А конкретнее?       Сделав вид, что размышляет, и слегка потянув время, Харрис достал телефон. На сайте Полицейского департамента Майами Хойт числилась среди командного состава — на фото она была в форме, дальше шло описание деятельности секции, которой она руководит. Морган прилипла к экрану, затем мазнула по нему пальцами, кажется, пытаясь увеличить фото.       — Это немного не то, чего я ожидала.       — Обманула ожидания? — Он приобнял её за плечи и не получил никаких возражений.       — Превзошла. Я вижу дату рождения… А у неё хороший косметолог.       Про её смех можно было сказать, что он заразителен. Харрис широко улыбнулся в ответ.       — Твоё любопытство удовлетворено?       — Нет. — Морган выпуталась из его объятий вместе с телефоном и села на скамью рядом с магазинчиком. — На самом деле Джон говорил о ней. Когда мы только познакомились, он упоминал «одну хорошую знакомую», потом рассказывал о своей зависимости и о роли этой «знакомой» в его реабилитации. Теперь я понимаю, что это она.       Всё слишком быстро. Он правда думал, что с Морган придётся возиться дольше. Очень медленно и постепенно. Но, кажется, он её переоценил. Она реагирует не совсем так, как ему хотелось бы, но её интерес разгорается куда быстрее, чем он рассчитывал. За всеми этими смешками и шутками скрывается ревность, которую она испытывала и раньше, но ничем не выдавала. Можно ли выдавить эту ревность наружу?       Он предложил ей поговорить с Хойт не всерьёз, но сейчас это уже не кажется такой глупой затеей. Нужно, чтобы Морган сама захотела выйти на связь. Всего лишь услышать Хойт. Это положит начало… Харрис остановил себя почти с досадой. Да, начало, которое сразу может стать концом: у Хойт проблемы на работе, а тут какая-то Морган из Алпайна. К тому же Хойт слишком хладнокровна, она спустила ему с рук убийство отца. Будет ли она переживать о ком-то другом?       Он знает о взаимоотношениях Хойт и Дориана лишь по своим же догадкам и чужим словам. Со слов Морган — та упоминала это и раньше — Харрис узнал, что у Дориана были проблемы с алкоголем. Какое-то время спустя он справедливо заключил: если Дориан сказал Морган правду и нисколько не слукавил, то пил он где-то в период их сотрудничества с Хойт, во времена когда Хойт — или кто-то вместо неё — бегала по джунглям, занимаясь фотосъёмкой. Теперь Морган подтвердила его догадки и в открытую сказала, что Хойт помогла Дориану справиться с зависимостью…       В конце концов, даже без этого Хойт навсегда останется человеком, спасшим Дориана от преследования армии, а значит, спасшим ему жизнь. Такое не забывают. Если Харрис понимает всё верно и правильно, Хойт знает — или хотя бы догадывается, — где сейчас Дориан. Она его не трогает. Она прикрывает его, как и себя? Хотелось увидеть всё чётко, ясно и без домыслов. Харрис день за днём прокручивал в голове варианты того, что могло произойти, но информационные пробелы и вероятность ошибки в мелочах мешали ему «видеть».       Права на ошибку нет.       Первоначальная идея была в том, чтобы Морган узнала Хойт по фотографии. Узнала, вспомнила, что происходило в стране всего каких-то пару лет назад — да что там, судебный процесс только набирает обороты, — и начала сомневаться. Задавать вопросы хотя бы самой себе. Но Харрис не увидел и намёка на узнавание… Хойт, конечно, не звезда с мировой славой, однако тему её успеха исправно эксплуатировала пресса. А Морган всё равно больше интересовало её лицо, чем её имя и то, что за ним кроется.       Возможно, сейчас она слишком пьяна. Но — что вероятнее — ей в принципе наплевать на всё, что не касается её лично. Какие-то расследования в Пентагоне… К чему это, когда на улицах помощника Морган каждый день валяются одни и те же пьянчуги?       Так почему она ушла из армии?       — Здесь всё уже закрыто. — Харрис присел рядом и, воспользовавшись её рассеянностью, забрал телефон. — Пойдём ещё куда-нибудь?       Она подняла голову и посмотрела не враждебно, но как-то подозрительно. Пока он пребывал с своих размышлениях, Морган тоже о чём-то раздумывала.       — Где на самом деле твой знакомый? Тот, из-за которого тебя знает почти каждая собака в городе.       Думала о Кларке?       — Он во Флориде. Я не врал.       — Это нормально?       — Что именно? — не понял сперва Харрис.       — Пить со мной, когда во Флориде тебя ждёт красавчик Стивен.       — Никто никого не ждёт. Почему людям так нравится вешать ярлыки?       Теперь он сам включил Мартина Кларка? Сначала Уэйн, теперь ублюдок Кларк…       — Ты слишком неразборчив.       «Можно подумать, ты разборчива. Алкоголик в завязке — прекрасная пассия», — почти вырвалось у него, но Харрис лишь дружелюбно улыбнулся.       — Стараюсь брать от жизни всё. Пошли? — Он протянул ей руку и помог подняться.       Через пару часов Морган, запив алкоголь из бара Эль-Космико новой порцией алкоголя, снова игралась с его телефоном. Ничего важного там не было, поэтому Харрис просто сидел рядом и смотрел. Как ухажёр-неудачник, до последнего надеявшийся, что когда-то, возможно, не сегодня, но ему что-нибудь перепадёт.       — Ты знаком с ней лично?       — Не очень близко. — ответил Харрис. — Но я многое о ней знаю.       — Что-нибудь интересное?       — С чего бы начать…       Морган закатила глаза, удобнее откидываясь на спинку дивана, обитую кожзаменителем. Атмосфера места, куда она его привела, чем-то походила на атмосферу закусочной пятидесятых-шестидесятых годов, но выпивка здесь была неплохая. К тому же бар работал допоздна.       — У неё кто-то есть? — не отставала Морган.       — Насколько мне известно, нет.       — Почему ты не нравишься Джону?       Вообще-то, речь шла о Хойт… Харрис заговорщически приблизился.       — Потому что подбиваю клинья к его подругам?       А вот и причина для неприязни отыскалась. «Джон Хейз» не в восторге от старого знакомого, потому что видит в нём соперника.       — Что, даже к коммандеру из Департамента Майами? — Морган наморщила в удивлении лоб, и её родинка рядом с бровью заходила вверх-вниз.       — Бывало. Одно время я думал о ней постоянно. Уверен, она обо мне тоже.       Морган не сводила с него взгляда. Потом вдруг, пьяно улыбнувшись, полезла в телефонную книгу и принялась быстро листать.       — Вот и позвони ей сам. Совет да любовь!       Харрис отобрал у неё телефон.       — Что это ты удумала? Хочешь сбагрить меня подальше?       — Хочу сбагрить тебя ей. И тогда для Джона она окажется уже занята.       — Как жестоко. — Он издал короткий смешок, потешаясь над всей этой ситуацией. Пускай она и полностью смоделирована им самим.       Беззлобно ему улыбнувшись, Морган глотнула из высокого стакана и закинула ноги на диван.       — Только не ложись спать прямо здесь…       — А то я ничем не буду отличаться от местной быдлоты? — полюбопытствовала Морган.       — Правильно. — Он протянул ей руку. — Надо ехать домой.       Ухватившись, она подтянулась и легонько качнулась, стараясь сохранить равновесие.       — Я уже не могу вести. У меня перед глазами плывёт.       — Я поведу, у меня не плывёт. Ты скажешь, куда ехать?       Она задумалась. Похоже, всерьёз. Харрису и самому стало интересно, доверится ли она настолько, чтобы сказать свой адрес. Через пятнадцать минут он сел в её машину и завёл двигатель. А ещё через двадцать остановил машину у обочины, чтобы дать Морган подышать свежим воздухом. И вышел следом за ней.       — Всё нормально?       Она кивнула, явно пытаясь справиться с тошнотой. Аккуратно присела на капот и глубоко вдохнула. Вокруг пахло травой и надвигающимся дождём, но вскоре Харрис почуял ещё один запах: откуда-то тянуло дымом. Неужто Морган не затошнит здесь ещё сильнее?       — Почему она не помогла ему?       Сперва он не понял, о чём она. Глянул на неё, пытаясь сообразить, что к чему. Пожалуй, он добился своего, и теперь Морган всё время думала о Хойт. Лишь бы это не закончилось сразу, как она протрезвеет…       — Я не знаю. Может, он не захотел принимать чью-то помощь? Человек исчез и оказался в приюте округа Брустер явно потому, что не хотел, чтобы что-то связывало его с прежней жизнью. И то, что ты задаёшь мне все эти вопросы, говорит только о том, что о нём ты совершенно ничего не знаешь.       Морган пьяно растирала лицо руками — макияжа на ней почти не было, но и тот, что был, она уже размазала по коже.       — Ты можешь сделать анонимный звонок. — Оторвавшись от лица, она повернулась и посмотрела слишком серьёзно. Без какого-либо веселья.       Харрис дёрнул головой, показывая, что не понимает, о чём она.       — Кто-то может позвонить и сообщить о Хейзе что-то подозрительное, — пояснила Морган. — Тогда я буду иметь право его проверить.       — Хочешь обойти запрет? — Харрис принял озабоченный вид. — Ты хоть представляешь, сколько проблем ему это принесёт? Слухи распространяются быстро, и все по принципу сломанного телефона.       — Я прекрасно это знаю, поэтому до сих пор ничего не сделала. И не сделаю. Лёгкий путь всегда очень привлекателен, но если я испорчу ему репутацию, то он просто уедет отсюда.       — Так почему же ты ни о чём не спрашиваешь?       — Я спрашиваю. Он мне отвечает… А потом я понимаю, что так ничего и не узнала.       Ещё бы. Вместо полуправды Дориану и вовсе следовало всё время врать. Почему он не делал этого?       — А кому это рассказываешь, ты понимаешь?       — И что? Может, записываешь меня?       — Нет. — Харрис примирительно улыбнулся. — Но ты с таким поаккуратнее.       — Учту на будущее. — Морган спрыгнула с капота.       Секундой позже она снова выглядела весёлой. Со смешинкой во взгляде.       — Есть её номер? — спросила Морган.       Мышцы в теле мгновенно напряглись, на долю секунды Харрис застыл. Показалось, что всё это время он ходил в темноте и сам не заметил, как оказался вблизи пещеры с чудовищем. Он бы и рад уйти до того, как пасть монстра распахнётся, но слишком хорошо понимает, что после опять окажется во тьме. Станет блуждать и искать новый вход… чтобы испытать застарелый страх человека перед чудовищем.       — Там на сайте написан номер её отдела. — он заставил себя ответить.       — Личный есть? — настаивала Морган.       — Два часа ночи… В Майами все три. Зачем тебе её номер?       Когда-то он уже стоял перед этим чудовищем. Когда убил бывших зелёных беретов, когда заколол ножом своего наставника, когда запер в подвале, а потом в трейлере, Мартина Кларка…       — Раз никто не в состоянии ответить на интересующие меня вопросы, я задам их ей.       — В два часа ночи?       Он снова услышал её красивый смех.       — Неизвестно, что случится с моей решимостью, когда я протрезвею.       Будто в этой же темноте перед пещерой Морган дала ему лопату и сама попросила вырыть ей могилу. Он просто хотел отвезти её домой. Искренне, со странной долей заботы. А она выпрыгнула из машины на пустыре и вложила ему в руки лопату.       Харрис полез в нагрудный карман, но остановился… Он действительно замер, не решаясь посмотреть в экран. Ещё можно выкинуть лопату и посадить Морган обратно в машину? Нет, уже нельзя. Что потом? Что он будет делать потом, если сейчас просто уложит её спать?       Всё-таки вынув телефон, Харрис начал листать контакты. Гораздо дольше, чем нужно, секунды тянулись медленно и лениво.       — Что ты ей скажешь?       С непрекращающимся весельем Морган пожала плечами.       — Придумаю на ходу.       — Дождись хотя бы утра…       Но, уже перестав его слушать, Морган почти нажала вызов… на его телефоне. Харрис быстро выхватил его и поднял над головой. Для того, чтобы забрать, Морган пришлось бы попрыгать, чего она не стала делать даже спьяну.       — Нет уж. — покачал головой Харрис. — Не с моего номера.       — Тогда покажи, я скопирую. — Насупившись, она вынула свой телефон. Когда Харрис опустил руку — в лицо Морган ударила подсветка.       Он вдруг понял, что продолжает упираться и пытается отказаться от предложенной «лопаты» — нет, извините, мне этого не нужно, заберите назад. Если бы прямо сейчас Морган сама пошла на попятную, то он бы и правда отвёз её домой. Но Морган скопировала номер и сразу же, не размышляя ни секунды, нажала на вызов. Лопата всё же осталась у него и, кажется, ему вот-вот придётся копать…       Хотя… Хойт долго не поднимала трубку. Сегодня у неё был насыщенный день, она, должно быть, давно легла спать. Выключила звук, приняла каких-нибудь седативных и надела ночную маску… Харрис заметил, как подсветка телефона в руках Морган мигнула. Хойт на другом конце линии сняла трубку, но не произнесла ни слова. Ни звука.       Морган, видно, стремительно протрезвев, сбросила вызов и посмотрела на него почти испуганно, потом её снова пробрало на смех.       — Что я делаю… Почему ты меня не остановил?       Что делает? Она привлекла внимание Хойт. Всё это может закончиться совершенно ничем, но если та проверит, откуда был звонок, то вряд ли останется равнодушной.       — Понятия не имею, что ты делаешь, но остановить тебя я пытался.       — Плохо пытался. — Поглядывая на телефон с явными опасениями, что тот зазвонит, Морган убрала его в карман.       Домой она попала только через час. Харрис до последнего тянул время, теперь наблюдая больше не за ней, а за её мобильным. К его удивлению, Морган разрешила остаться и постелила на диване, но он не спал ни минуты: всё время прислушивался к звукам в её спальне. Вдруг зазвонит телефон…       Спустив ноги с дивана, Харрис посмотрел на выкрашенную в бежевый дверь. С тех пор как в руках оказалась лопата, его кололи острые, беспокойные мыслишки — как бы получить от Морган всё и вывести её из игры? Если бы он только мог, ему бы не пришлось раньше времени заходить в пещеру и лицом к лицу сталкиваться с чудовищем.       Наверное, перенесись он в прошлое, Морган могла бы ему приглянуться. В самом деле. Но вот он сидит в своём настоящем и думает, что уже вырыл могилу, в которую она с готовностью шагнула одной ногой. Он давно научился думать как монстр, поступать как монстр и нашёл общий язык с другими такими же монстрами, но сложность в том, что пока его ещё волнуют последствия… Пока что ему не всё равно.       Самым жутким за этот вечер — нет, за последние два года — стало понимание того, что где-то в глубине он надеется — всё провалится. Вот это самое жуткое? Не смерть его наставника, не Мартин Кларк в его трейлере, а мерзко покалывающая надежда, что он мог остановиться с самого начала. И всё, что было сделано им, — сделано зря.       Это не может стать напрасным. Его учитель умирал не напрасно…       Харрис встал, прошёлся по комнате, разглядывая вещи. Сквозь шторы в гостиную пробивался свет, он задвинул их плотнее и склонился над компьютерным столом. Кажется, в доме вообще не было телевизора, а развлекала она себя тем, что играла шутеры — Харрис просмотрел несколько дисков, но так и не нашёл ничего интересного. Поднял упавшие со стола наушники и, положив их на стол, пошёл в сторону кухни. Кстати, он давно не кормил свою зверушку… Подумав о Кларке, Харрис пролил воду, которую наливал в стакан. Необходимость в Кларке отпала сама собой. Когда он избавится от Дориана, тот и вовсе превратится в бесполезный балласт, который нужно кормить. Но Кларк был с ним почти два года, постоянно, неразлучно, связанно…       И всё-таки его не жаль.       Это не жалость. Если о Морган он будет сожалеть, то по Кларку — скучать. В настоящем он не видит себя не только поклонником Морган, но и не представляет, как жить без балласта, гири, прикованной к ноге. Словно умеет ходить только с этой гирей, потому что знает — травмированная нога никогда не восстановится.       В комнате скрипнула кровать. Вытирая маленькую лужицу бумажным полотенцем, Харрис резко обернулся. Проснулась? Он вышел в гостиную, буравя взглядом бежевую дверь. Ещё несколько скрипов, а потом послышались неровные шаги. Морган толкнула дверь, та с грохотом врезалась в стену. Харрис увидел Морган в шортах и просторной футболке, пальцами она массировала лоб и виски, даже не пытаясь пригладить растрёпанные волосы. Оторвав руки от головы и шеи, она посмотрела удивлённо — Харрис с досадой подумал, что о своих настойчивых приглашениях остаться и не садиться за руль выпившим, она попросту забыла, поэтому сейчас ему придётся хорошенько потрудиться, чтобы объяснить, что он здесь делает.       — У тебя тут всё в порядке?       Нет, она не забыла. Тогда к чему такое удивление? К тому, что он послушно сидел в отведённой ему комнате, а не ломился к ней в спальню? Знаком Харрис показал, что всё окей. Протянул ей стакан воды.       — Будешь?       Она расслабленно улыбнулась.       — Как вовремя.       Морган выпила воду и, ничего больше не сказав, заперлась в ванной. Теперь Харрис смотрел уже на эту дверь. Вышла она довольно быстро, на ходу вытирая влажные волосы и как обычно не глядя по сторонам. Когда она спустила полотенце на плечи, Харрис отметил, что цвет её лица выровнялся и теперь Морган выглядит куда здоровее и симпатичнее. Мерзкие острые иголочки снова закололи изнутри — надо встать и уйти. Неважно, позвонит ли Хойт, неважно, что потом скажет ей Морган…       Нет. Это очень важно. Иначе один глупый звонок по пьяни сделает всё напрасным.       Морган села рядом на диван, подогнула ноги. После душа от её кожи исходило заметное тепло.       — Ты ведь не расскажешь Джону, что ночевал здесь?       — Нет, можешь не волноваться.       В благодарность он получил совсем слабый удар по плечу.       — Ты прямо как лучшая подружка, которой у меня никогда не было.       Харрис посмотрел в потолок, как бы говоря — и за что мне всё это? Но услышав её смех, улыбнулся.       — И кое о чём другом… — начала Морган. — Ты же ему не расскажешь?       — Нет. Но… Неужели во всём округе не нашлось кого попроще и получше?       Кажется, она задумалась. Не разозлилась, а начала размышлять.       — До Хейза мне нравился шериф. Точнее — мне нравилось на него смотреть.       Сам Харрис смотрел в проём её спальни, прислушиваясь к телефону. Тот продолжал молчать с самой ночи… «Хейз» ей тоже не звонит.       — И в чём же дело?       — Хейз показался сексуальнее, — просто ответила Морган. — И я начала смотреть на него.       Когда на Дориана начал смотреть Мартин Кларк? Засмотрелся так, что из Майами очутился в пещере, в техасской глубинке.       — Хейзу об этом знать необязательно. — У него почти вырвалось «Дориану». — В твоих глазах ему необязательно быть самым сексуальным, и тогда, возможно, он перестанет игнорировать тебя.       В тот момент Морган просто отмахнулась от него. Потом он упомянул про шерифа за завтраком, потом — когда они вместе ехали к бару за его машиной. Потом когда обедали в том самом магазинчике с провинциальной вывеской — Морган заезжала туда почти каждую смену. Как и прежде, говорила больше она, он лишь слушал и делал выводы. Даже больше, чем эти выводы, ему надо было просто находиться с ней. С её телефоном. Но он всё пропустил. Морган вышла на смену и ответила на «странный» звонок, когда его не было рядом. Ответила, назвала себя, после догадалась, кто это мог быть и, как сама призналась, «совершенно по-детски» сбросила вызов.       — Ты можешь сделать с этим что-то? — просила Морган.       Тем же вечером они сидели у этого надоевшего магазинчика.       — Что именно?       — Если это была она — я не хочу показаться ревнивой идиоткой, названивающей его бывшей в два часа ночи. Скажи, что позвонил ты.       Он не чувствовал пальцы рук. Каждый вдох давался с трудом… Чудовище, перед которым он остановился, раскурочило его когда-то, как взрыв раскурочивает землю. Казалось, всё произошло быстро, не успел он и глазом моргнуть, но только теперь Харрис понял, что чудовище рождалось из него очень медленно, постепенно. Наверное, оно зародилось после одной из операций зелёных беретов и набиралось сил годами, пока, наконец, не показало — «я прямо здесь». Почувствовал ли он это, когда вёл подготовку боевых действий против солдат-детей? Ответственность всегда лежит на плечах командиров, а применение несмертельного вооружения и психологические трюки, направленные на прекращение атак детьми вражеской стороны, не всегда имеют успех. Или когда — в спокойное время — на одном из семинаров для офицеров руководящего звена в пример был приведён реальный случай операции «Буря в пустыне»? Всё довольно просто: зелёные береты укрылись в пересохшем ирригационном колодце возле караванной тропы. Как-то на ночлег там остановились бедуины, и их пятилетняя девочка нашла фантик от конфеты, обронённый кем-то из группы. Эту находку она могла показать взрослым — секретность местоположения спецназа оказалась под угрозой, что могло бы привести не только к срыву операции, но и к гибели американских солдат. Встал закономерный вопрос: что делать? Ничего? Захватить девочку в плен? Убить девочку? Командир беретов решил, что убийство ребёнка — преступление. Спецназ вынужденно эвакуировался, не выполнив поставленных задач. Впоследствии это вызвало множество конфликтов и дискуссий о сложном моральном выборе. На регулярном учебном семинаре, посвящённом этой ситуации, слушателям давался тот же выбор — что делать?       Лейтенант Рой Харрис однозначно отвечал, что убийство девочки — преступление. Присутствующий на семинарах капитан Харрис уже не был так категоричен. Монстр зародился с сомнениями? И появился на свет, когда ему стало всё по плечу…       — Я скажу всё, что ты захочешь, но не забывай — ты звонила со своего номера.       Морган сжала его предплечье, в чрезмерно искреннем жесте хватаясь за друга. Хорошую она нашла себе подружку.       — Я одолжила тебе телефон. Ты напился и позвонил ей. Да?       Она продолжала цепляться и смотреть на него глазами раненой косули — любознательность и весёлость в них сменились выражением душевного волнения, и Харрис нашёл это невероятно привлекательным. Ничем не расстроить Дориана и показать себя перед ним с лучшей стороны было очень важно для неё.       — Да. — Харрис безрадостно кивнул. — Завтра позвоню Хойт и всё ей объясню. А пока вставай, отвезу тебя домой.       — Не надо. Сейчас я не пьяна.       Кажется, Морган восприняла это как новый предлог попасть к ней в дом.       — Всё нормально. — Он положил руку на её плечо в таком же доверительно жесте. — По пути обсудим, что именно я должен сказать.       Она согласилась, и в дороге они действительно всё обговорили. Пальцы продолжало покалывать. Хотя окна в машине были открыты, воздух, который он набирал в лёгкие, казался неестественно горячим и спёртым. Он нёсся вперёд и не мог оглянуться, как ребёнок, бегущий к родительской кровати, потому что боится чудовищ. Хотя ещё пару дней назад сказал бы, что боится только людей…       У дома Харрис плавно остановил машину и украдкой глянул назад — монстр по-прежнему стоял рядом, дожидаясь своего часа. Продолжая что-то говорить, Морган поплелась ко входу. Она открыла дверь и пустила его внутрь, буквально умоляя воспользоваться лопатой, которую подарила совсем недавно.       — Ты точно сказала Хейзу, что поехала с шерифом в Эль-Пасо?       После звонка Хойт и полной тишины со стороны Дориана Морган решила, что тому всё известно, и теперь не хочет видеться с ним до тех пор, пока всё не разрешится.       — Да, и ему было настолько всё равно, что я до сих пор злюсь. Думаешь, он и правда знает?       — Думаю, понятия не имеет.       Пока она включала свет, Харрис достал пистолет. Морган не успела повернуться — падая, она схватилась за столик в гостиной и разбила стоящую на нём кружку. По осколкам было понятно, что на кружке красовалась какая-то смешная надпись, и Харрис с очередной глупой досадой подумал — наверное, это была её любимая. Он перевернул Морган на спину и проверил пульс — пульс уверенно прощупывался, нигде не было крови, хотя вначале ему и показалось, что, ударив рукояткой по затылку, он сильно её поранил. Потом он просто сидел рядом и смотрел на её лицо — такое безмятежно-спокойное и гладкое. Ей чуть больше тридцати… Вслух про таких обычно рассуждают — ей бы ещё жить и жить…       На всякий случай Харрис снова ощупал ушиб на её затылке. Говорить Морган точно сможет… Она сама скажет всё, что нужно.       Осталось написать для неё текст.

***

      Стоя перед могилой отца, Хойт долго смотрела на надгробие. Она вспомнила про цветы, уже собираясь уходить. Присела на корточки, положила их рядом, затем провела ладонью по пыльному надгробному камню. Гнев и чувство вины с лёгкостью делают людей послушными и управляемыми — когда всё случилось, она была на волосок от того, чтобы поддаться на грубую манипуляцию. Но Харрис не получил своего — во всех значениях, — её отец погиб совершенно бессмысленно.       Почувствовав вибрацию в кармане, Хойт достала одноразовый телефон и бросила короткий взгляд на номер звонящего.       — Да, доктор.       — Где вы? Я уже почти на месте.       В его голосе до сих пор были слышны нотки недовольства, однако звучали они уже куда наиграннее, чем прежде. Прошло всего ничего, но она помнила его более молодым и подтянутым, казалось, что «работа» на её бывшего одноклассника Питера отняла у доктора Флинна больше десяти лет жизни. Теперь Хойт снова заставляла его делать что-то против воли. Вернее, Питер заставлял…       О Дориане у Флинна остались не самые приятные впечатления, поэтому, едва услышав его имя, он начал отбрыкиваться от предстоящей работы слишком резво и громко. Пришлось усмирить.       — Остановитесь и не делайте ничего без меня. Даже из машины не выходите.       — Сколько ещё мне нужно вас ждать? — Из наигранного его недовольство стало вполне искренним.       — Сколько потребуется.       Хойт убрала телефон и посмотрела на надгробие, думая при этом совсем не об отце.       Всё вокруг продолжало вызывать стихийную, слишком осязаемую ностальгию: то, от чего она бежала, оказалось не просто ярким воспоминанием, она будто перенеслась в прошлое и начала выполнять те же действия: приехать, чаще прилететь, в Техас, найти пьяного Дориана и привезти его домой, чтобы он не помер нигде как собака. Именно от этого врача он сбегал после памятной встречи с Мартином Кларком, и именно этот врач сказал когда-то «с меня хватит», поэтому она осталась с плохо контролирующим себя Дорианом один на один. Хойт шла по тому же самому пути и повторяла то, что уже проделывала множество раз, но теперь ко всему добавилась помощник Морган, и только она — как чуждый элемент — давала понять, что нет, это не прошлое… Они в настоящем.       Но даже в настоящем Дориан продолжал жить прошлым, испытывал себя на прочность и, видимо, искал способ умереть. Единственное отличие — Морган, не вписывающаяся в старую схему. Дориан правда нашёл себе кого-то? Не просто кого-то, с кем можно заняться сексом, а кому он доверился? Хойт думала, Дориан погибнет, попытавшись найти Мартина Кларка; возможно, Кларк рано или поздно и прикончил бы его, но Дориан мало того, что нашёл себе женщину, так ещё и осел на одном месте — уж больно странные и удивительные метаморфозы.       Она сделала всё, чтобы его оставили в покое. Провела ложный след, федералы наверняка считают, что Джонатана Дориана нет в США, а он даже не потрудился уехать из города, в котором она же его и бросила. Пьянство и откровения перед Морган стали просто вишенкой на торте. Дориан доверился какой-то провинциалке, и если бы та не оправдала доверия, то он подставил бы не только себя самого, но и Хойт заодно. Всё, что было сказано, — было сказано по пьяни? Жалкое оправдание. Она оправдывает его перед самой собой, чтобы не снести ему голову раньше, чем он добьёт себя постоянным пьянством.       Прежде чем приехать, Хойт постаралась выяснить о помощнике Морган всё возможное — и пока ей не к чему придраться. Быть может, она делает поспешные выводы, но если у Дориана слабость к копам, то почему бы ему не запасть на Морган? Смотря на всё издалека, она удивляется, старается относиться ко всему критично, но пока не видит никакого явного подвоха.       Если бы Морган не упомянула столько подробностей, о которых может знать только сам Дориан, — Хойт бы ей не поверила. Она ей до сих пор не верит, просто — как бы ни хотела — не смогла отмахнуться от Морган и забыть. Не смогла отмахнуться от Дориана…       Проведя ладонью по камню в последний раз, она поднялась и развернулась. Села в арендованный внедорожник и снова построила в навигаторе маршрут, с которого съехала, чтобы посетить кладбище. Синяя линия показала ей путь, Хойт завела двигатель, выруливая на дорогу, и вскоре проехала полуржавые ворота. Говорят, отец сам хотел быть похороненным именно здесь… Ей трудно поверить даже в это. Почему здесь? В Хьюстоне полно приличных кладбищ. Потому что родился на ферме и хотел, чтобы его похоронили рядом с фермами? Ей здесь больше не нравится, это кладбище ей не нравится, здешние места больше не напоминают дом из детства, они напоминают Уэйна, револьвер «Ругер» с убойными патронами и крик боли Тревиса Салливана. Поэтому она сюда не приезжала. На самом деле она почти ничего не знала ни о жизни своего отца за последние двадцать лет, ни тем более о его желаниях.       Больше она знала о Дориане, он стал ей тем родственником, от которого хорошего было больше, чем плохого. Правда сейчас она так зла, что вряд ли Дориан услышит от неё хоть одно хорошее слово.       Когда Хойт подъехала к назначенному месту, Флинн стоял возле открытой машины и курил. Он недовольно посмотрел на неё сквозь очки и, выбросив сигарету, сложил на груди руки. Она припарковалась позади его машины, хлопнула дверцей, с ходу получая поток брюзжания:       — Я мог бы снять номер, но по вашей милости мне пришлось спать в машине!       — Скажите, вы реализовываете своё право на ношение оружия?       Теперь он бросил на неё косой взгляд поверх очков.       — У меня нет с собой оружия.       — А у меня есть. Поэтому до тех пор, пока я не буду убеждена, что здесь безопасно, — не советую бегать по городу и светить своим лицом.       Морган сказала, что не может его найти, что Дориан пьёт, что он ранен и что она до последнего не решалась набрать её номер. Судя по постоянным сбросам звонков — так оно и было.       Хойт знает, что найдёт его. Она всегда его находила. Она привезла ему врача и — если это ещё возможно — она его вылечит.       Сев к Флинну в машину, она захлопнула дверь и посмотрела ему в лицо.       — Сначала я встречусь кое с кем, всё проверю и только потом свяжусь с вами. Но если не свяжусь… — Она затихла, пытаясь понять, внимательно ли он её слушает. — Если я не позвоню в оговорённый срок, просто уезжайте отсюда. Если не позвоню и после — на месте, которое я вам отметила, спрятан телефон. Там все контакты, позвоните по любому номеру Департамента полиции Майами. Если и с этим возникнут трудности, последний номер в списке вызовов — номер агента ФБР.       Хойт взяла с собой личный телефон, чтобы оставить его в поселении, где ранили Салливана, — так в случае исчезновения её смогут отследить и хотя бы примерно поймут, откуда нужно искать. Но когда позвонил Ривера, она уже готова была повернуть назад. Она разговаривала с ним слишком спокойно — этот спокойный разговор не вписался в то, что она собиралась сказать всем изначально.       Флинн тянул с ответом и наконец прервал тишину:       — Но как мне объяснить им то, что звоню именно я?       Вот зачем нужен её телефон. На случай, если прикрывая свой зад, Флинн откажется ей помогать.       — Не представляйтесь. Если не засветитесь на окрестных камерах, заправках, магазинах и мотелях — никто не узнает, что вы здесь были.       — Легко сказать. И разве они не опознают меня по голосу?       — Только в случае, если у них будет ваш образец. Образец есть?       — Нет… Думаю, нет.       Он крепко задумался, и Хойт тоже подумала о том — где он так серьёзно сплоховал, что теперь вынужден быть на побегушках у копа из Хьюстона?       — Мне же не придётся звонить? Найдите этого своего… — Флинн прервался, подбирая слово, но так и не подобрал. — Притащите ко мне, и я его осмотрю. На этом всё.       Проверив пистолет, Хойт вышла наружу, склонилась возле открытой двери.       — Надеюсь, так и будет. Но если мне понадобится помощь и вы мне не поможете — я достану вас даже с того света.