Реванш

Но было в облике и состоянии Алисы ещё что-то. Не связанное с успехами науки в деле продления молодости. В его Алисе было ещё кое-что присущее именно ей и делающее её особенно привлекательной и раньше, и теперь. — То сочетание доброты и чистоты, непосредственности и искренности, живости ума и чувств, которое придаёт особую прелесть. И благодаря которому при общении с человеком от него возникает ощущение юности и свежести. И это ощущение возникало от Алисы даже в её сто лет. И продолжало волновать душу так же, как и раньше. Так как чистота её души никуда не делась. У Алисы оказалась способность сохранять это свойство десятки лет. Её душа не заржавела за эти десятки лет. Как не ржавеет золото. Это способность сохранять душу — признак особого благородства натуры. И теперь это благородство Алисы было ещё заметнее. И вызывало особый трепет, как при соприкосновении с чем-то очень возвышенным. Её явная зрелость, опытность и многомудрость нисколько не мешали основному впечатлению. И служили дополнительным украшением. А её печальность и трагичность её судьбы усиливали симпатию к ней нынешней. Вызывали сострадание. И даже скорбь. Паша был потрясён незатейливым рассказом Алисы о её жизни без него. Придавлен нелепостью и несправедливостью её судьбы. И контрастом сложившейся судьбы с тем, какой она могла бы быть. С тем, какой её судьба рисовалась ему в юности. Чем-то потрясающим по красоте. По удивительности. По везению. По счастью, наконец. Да, его Алиса должна была быть очень счастливой. Он всегда точно знал, что она будет счастлива. Потому что так должно быть. Потому что иначе быть не может. И потому что с ней будет он. Рядом. Хотя бы просто рядом. Потому что он проследит, чтобы она была счастлива. *** А что получилось вместо этого? Что-то невообразимо нескладное. Получилась жизнь, в которой не было настоящей радости. В которой не было любви. В которой не оказалось места даже для служения человечеству, как считает Алиса. Если она конечно не преувеличивает. Но что-то ему говорит, что нет. Из-за этого Алиса оказалась лишена даже последнего утешения, которым могло бы быть для неё сознание правильности её жизни. Но у неё нет и этой награды. Которая была бы так важна для неё. *** И горше всего для Паши показалось то, что Алиса как-то совершенно равнодушна к нескладности своей жизни. В этом равнодушии и самозабвении было что-то пугающее его. Леденящее его душу. Равнодушие к себе конечно иногда очень даже помогает в жизни. Помогая не огорчаться из-за личных неудач и промахов. Даря спасительное самозабвение. Но в данном случае Алисино равнодушие к своей участи не было спасительным самозабвением. Оно скорее напоминало ненависть к себе. Тяготело к ней. К состоянию «так мне и надо». И «я заслужила ещё худшее». Это было несправедливо со стороны Алисы по отношению к самой себе. Очень несправедливо. Она преувеличивает свою вину в по неведению созданных проблемах. Она не так уж сильно виновата в проделках своего начальства, как считает. Она просто им доверяла. Это же нормально. — Доверять людям, которые кажутся правильными. И если их цели и тайные дел оказались мутными — вины Алисы в этом нет. Хотя она конечно так не считает. И может отчасти даже права. Но только отчасти. Паша чувствовал, что Алису обязательно нужно вытащить из этого равнодушие к себе. Которое граничило с желанием умереть. И в самом деле могло привести её к смерти или так, или из-за несчастного случая.