Реванш

— Алис… А когда мы снова поцелуемся? — Тебе больше не о чем думать? — От нас пока тут ничего не зависит. Ждём транспортировки на Землю. — И всё равно. У нас есть ещё много вопросов. — Вот мне и хотелось бы получить ответ на вопрос о том, достаточно ли ты получила энергии от меня. Или надо ещё добавить, чтобы закрепить успех полного излечения тела, души и судьбы. — Паша… давай не будем спешить. — Да я разве ради себя. Представь, что без долечивания всё снова станет таким, как было. А? Или не всё. А так, по мелочи. Например, вдруг ты станешь выглядеть … эээ… старше. — Ты думаешь? — Предполагаю. — … Это серьёзный аргумент. И вообще запрещённый приём в разговоре с женщиной. — Главное — чтобы риск остался в области гипотез, а не стал явью. — Ты прав. — Ну так что — можно мне подлечить тебя? Или снова станешь угрожать бластером? — Каким бластером? — Ну вот. Она уже и забыла. А я тут сиди дуйся от незаслуженной обиды и угроз. — А, ты про то… — А про что же ещё. — Ну… прости меня. Правда. Прости. Я не хотела тебя обидеть. Просто… — Не ищи слова, не повторяйся. Я помню твои объяснения. Про невинного мальчика и твою мнимую испорченность. Довольно. Давай начинать новую жизнь. Я жду ответа на мой вопрос. — … Может, завтра? — А если будет поздно? А если меня не станет к тому времени? — Типун тебе на язык! — «Не знаете ни дня, ни часа». — Вот уж точно… — Ладно, больше не спрашиваю. Теперь и так всё ясно. — Что ясно? — Что ты уже не станешь хвататься за бластер. *** Паша бережно взял лицо Алисы в ладони. Она не стала протестовать. К немалому облегчению Паши, который был готов к тому, что Алиса и сейчас станет спорить. И искренне считать, что именно она права. Точнее, в самом деле чувствовать, что она не может. Не имеет права целоваться с ним. Паша посочувствовал противоречивой гамме чувств, отражающихся на лице любимой: сомнение и надежда, желание и страх, любопытство и отблеск давнего горя. «Я вылечу и твою израненную душу, любимая. Как уже вылечил тело и даже судьбу. Да, теперь я уверен, что в самом деле вылечил судьбу. Выправил. Или вправил. Но, похоже, вылечить душу труднее, чем вылечить тело и даже судьбу. Но мы всё сможем. Главное — любить друг друга» — Алис… что бы ни случалось. Главное — что мы любим друг друга. Она кивнула. А из её подозрительно блестевших влагой глаз потекли слёзы. Паша стал собирать их губами, приговаривая первое, что пришло на ум. — А вот этого не надо, моя хорошая. Впрочем, если тебе от этого легче… Тогда плачь, любимая. Теперь можно. Теперь с тобой я. Я соберу твои слёзы. Для меня они — бальзам. Я преобразую их в целебный напиток своей любовью. И тогда твоя печаль нейтрализуется. Или превратится в любовь и радость. *** Вопреки Пашиным надеждам, Алиса стала плакать ещё сильнее. И наконец разрыдалась основательно. Сначала Паша растерялся от горя при виде её горя. Испугался, что это он её огорчил. А потом предположил, что ей нужны эти рыдания. Что они принесут ей облегчение. Помогут исцелиться. И что плачет она от того, что с ней так долго не было того, кого она любит. И кто любит её. Ему оставалось только обнять её и ждать, когда она успокоится. Поглаживая по спине успокаивающими движениями. Чтобы она не забывала, что она теперь не одна. Она и так была одна слишком долго. Целых 87 лет. Как жаль, что ей теперь снова только тринадцать. А не шестнадцать, к примеру. Потому что из-за этого он не может пока воспользоваться для возвращения ей радости жизни таким чудесным способом, как занятия любовью. Ещё три года ждать. Хотя девушке можно вернуть радость жизни и просто любовью. Заботой и нежностью. Пока без секса. *** Не скоро, но в защитном кольце его объятий Алиса стала успокаиваться. И постепенно частота всхлипываний становилась всё реже. Сменившись редкими вздохами. — Проплакалась? Алиса медленно кивнула. — Ну и хорошо. — Из-ви-ни… — Не надо извиняться. Плачь, когда хочешь. Теперь у тебя есть жилетка для слёз. — Давно у меня не было такой истерики. — Я знаю. — Да, ты же всю мою жизнь теперь знаешь… — Теперь мы напишем твою жизнь сами. Это будет новая редакция. — Если получится. — Ты стала недоверчивой. — Ты знаешь, почему. — Теперь всё иначе будет. Главное — что ты согласна быть со мной. — Куда мне без тебя. — Как хорошо, что ты тоже так считаешь.