******
Когда мы вышли из тронного зала, вся та «угроза», что висела на наших плечах, будто исчезла. Дрожь Фиро постепенно сходила на нет, чем дальше мы отдалялись от места встречи. Лишь выйдя наружу, мы позволили себе выдох. Волки остались спокойны, даже слишком спокойны, но вопросов им Наофуми не спешил задавать. Да и я… не слишком хотел. Наша группа начала медленное движение по поселению этого вида. Этих… не-людей. В этом не было какой-либо цели, мы просто шли и смотрели. Это практически ничем не отличалось от человеческого городка, да и от полу-людского, пусть я видел только один, отличий было не много. Разве что я не видел рабов — никаких, ни людей, ни зверо-людей. Создавалось ощущение, что это место забыто всеми, кроме самих о́ни. Что оно никому не нужно, несмотря на, как я понял из сказанного, наличие металлов для добычи, да достаточно сильных монстров… хотя, возможно именно последнее делало нерентабельной разработку месторождений. В процессе осмотра города мы наткнулись на здание из которого доносился звук молота — заходить внутрь мы не стали, так как сейчас ни в чём от кузнеца не нуждались, но место запомнили. Особое внимание на нас не обращалось… как казалось. Но спиной постоянно ощущались взгляды. Не наполненные злом или чем-то подобным, а, скорее, преисполненные… любопытства? Ожидания? Я не знаю, как это описать, но зла я не ощутил. Спустя какое-то время Наофуми остановился и поднял голову. Солнце начинало клониться к закату и он задал вопрос, на который было сложно дать однозначный ответ. — И что дальше? — Мы можем вернуться. Наши залы должны были подготовить, Бог. — Кроме того, охоту лучше начинать уже завтра, — добавил Зерис. — Из того, что я помню, Бог, приветствие о́ни не является тем, что обеспечит тяжёлый подъём. В этот момент Рэйвал хмыкнул, покачав головой. — Тогда возвращаемся.******
Когда мы вышли наружу, город будто преобразился. На небе не было ни облачка, а из-за зажжённых фонарей всё приобретало красноватые оттенки. Был слышен запах костров и огня. Процессия во главе с Сютэн Додзи выходила на центральную площадь, что была перед дворцом. Буквально за несколько часов, что мы были во «дворце», были воздвигнуты добротные помост, расставлены столы, фонари, которых не было… И костры. Много высоких, квадратных костров, которые были выше любого из нас. Вроде, такие костры называют срубами, но это я не могу вспомнить. Но помимо костров ощущалось и нечто совершенно иное. Какой-то сладковатый аромат, что заполнял всю площадь. Он не раздражал, но… создавалось ощущение, что он бодрит. Снимает усталость, напряжение… и хотелось вдохнуть полной грудью, в чём я себе не отказал. Сютэн Додзи возвышался над всеми. Он был практически вполовину выше самого высокого о́ни — не видеть его было невозможно, где бы на площади ты не стоял. И более того, он поднялся на возведённый помост, после чего раздался его голос. Но отнюдь не тот, который встречал нас, а более… семейный? — Собратья! Этот праздник посвящён прибытию Бога Щита в земли, что он даровал нам сотни лет назад. Мы воздаём почести тем, кто жил до нас, и тем, кто нёс на себе бремя Щита. И мы принимаем на этих землях нового носителя этого благословения, этого проклятия и этой судьбы. Они молчали, вслушиваясь в каждое слово. Сютэн Додзи имел красивый голос и он говорил просто, прокладывая своими словами путь в сердца. Даже я начал испытывать что-то… что-то… предвкушающее? Удовлетворённое? — Он даровал нам эти земли и мы никогда не отказывали в крове ни одному из носителей Щита. Всегда, когда они приходили к нам, мы придерживались старых клятв, что были даны нами. И этот день не станет исключением! По толпе пошли волны, что, казалось, были наполнены одобрением. Лёгкий гул, что производили не-люди… и который утих сразу же как их лидер продолжил. — Мы принимаем Бога Щита вновь, и наш дом — это его дом. Наши леса — его леса. Наши горы — его горы. И наша земля… она — его. Согласно слову, что было скреплено. Правитель о́ни поднял голову, смотря на луну. Из-за костров, которые как я с запозданием заметил, были красноватого оттенка… теперь всё казалось таковым. И даже луна приобрела отблеск схожий с кровью. Двое о́ни поднесли ему огромную тэцубо, которую он перехватил обеими руками. Он вознёс её вверх, но навершие было нацелено вниз. — И да начнётся Хякки Яко! Тэцубо с размаха опустилось вниз, встретившись с чем-то металлическим. Раздался металлический звон, который утонул в торжественном рёве толпы. Туман, что до этого казался обычным, потоком вырвался из костров, буквально погребая в себе весь город. Раздался ещё один удар в гонг, но бывший в другом месте. Появился медленно нарастающий гул от барабанов, которые и не думали останавливаться. Я сделал глубокий вдох. Перед глазами начала появляться пелена, отличного от тумана цвета, а кровь начала бить в виски, сливаясь с ритмом барабанов. С каждой секундой этот ритм становился всё более и более быстрым, а сердце, казалось, пыталось догнать ритм этих барабанов. Скорее рефлекторный, нежели осознанный, шаг назад. Не менее рефлекторная попытка тряхнуть головой… которая прерывается новым ударом со стороны лидера о́ни. Этот удар, как мне показалось, остановил всё на несколько секунд. Даже сердце умолкло, а глаза невольно устремились в небо. Небо, которое заволакивал водоворот из духов. Барабаны продолжили отбивать свой ритм, в такт которому начал разгоняться и водоворот, становясь всё больше. Это зрелище завораживало… и пугало. Если это не иллюзия, то сколько их здесь? Сотни? Тысячи? У меня получалось лишь урывками разглядеть куски призванной на этот Парад нечисти. Где-то проглядывалась и не призрачная плоть… но таковой было многим меньше. Моё дыхание снова было резким и прерывистым. Здешний воздух же отчётливо казался другим, его запах, его наполнение, сама его суть. В нём чувствовался запах гари, но отнюдь не тот что бывает от костров. В нём был запах желания, запах требования, запах… ожидания. Когда же мой взгляд вернулся с неба на землю, я увидел то, что творится на площади. Каждый, кого я видел, был покрыт татуировками с головы до пят, свет из которых выходил изнутри тела. Ровный, холодный, безжизненный свет. Не мёртвый, но и не живой. Новый удар в гонг. Новый глубокий вдох. Новое ощущение — вокруг становилось намного более… жарко. Зрение начало расплываться, а взгляд вернулся к водовороту… который стал ближе? С каждым мгновением, секундой, минутой этот ураган становился всё ближе. Он приближался медленно, неотвратимо, подобно надвигающейся буре, в сравнении с которой ты являешься лишь маленьким человечком. Это было страшно… и это завораживало. Завораживало своей сутью, своей силой, что ощущалась даже с этого расстояния, своей… Я не знаю, сколько времени это длилось, но подошёл момент, когда этот ураган вошёл в город. Когда он начал приближаться к площади, втягивая в себя дым и туман, что распространялись от костров. Когда Парад приблизился к площади, я мог разглядеть тех, кто был в нём. Чудища, монстры, призраки… и духи. Они кружились в своём танце, не останавливаясь ни на мгновение, но стоило сконцентрироваться на ком-то, как он становился для тебя кем-то иным, кем-то, кого ты видишь, несмотря на это всё. Оно могло отвернуть свой взгляд от себя, но… мой взгляд зацепился за женщину. Не человека. Не призрака. Быть может, монстра… а быть может, духа… Вихрь остановился на месте, превратив площадь в «око бури», внутри которого были все мы. Он даже начал замедляться… А окровавленная улыбка женщины, от которой я не мог отвести глаз, застыла, когда она поняла, что я смотрю на неё. Будто не от мира сего, она потянусь ко мне руками… — И пусть каждый, кто был здесь, помнит! — в этот момент тэцубо Сютэн Додзи поднялось вверх, а барабаны затихли. — Мы! Чтим! Наши!.. — и последнее его слово утонуло в раскате грома. Оружие стремительно опустилось вниз, вновь вызвав металлический звон, после которого изменилось всё. Вихрь остановился и духи ринулись во все стороны. В небо, в город, в землю… И следом за ними на город вновь опустился густой, непроглядный туман красновато-розового оттенка, подобный кровавому рассвету. [Требования…]******
Герой Щита заворожённо смотрел на то, что происходило перед ним. Он одновременно верил и не верил тому, что было перед его глазами. Живая легенда, парад сотни духов, наступивший или призванный… В его честь. Это пугало и льстило. Это было соблазнительно и устрашающе. Это и отталкивало и притягивало... Не осознавая, что он делает, Наофуми потянулся рукой в сторону вихря, пытаясь за него ухватиться. Все инстинкты вопили, что это ошибка, что ему нужно бежать, ведь тогда, может, будет шанс спастись от ожившей легенды… Но он продолжал тянуться вперёд, желая ощутить… он не знал, что хотел ощутить, но знал, что это будет нечто незабываемое. Подобно ожившей легенде. И Наофуми увидел. И тот, кого он узрел, ответил на этот взгляд. С заинтересованностью, любопытством… и даже долей покровительства. Они приближались друг к другу. Герой Щита протянул свою руку с оружием, желая ухватиться за того, кто был так близок и столь далеко… Когтистый палец коснулся засветившегося кристалла Щита. Раздался смешок сквозь жиденькие усы и добродетель исчез, оставив героя со своим даром. [Требования к Щиту Хякки Яко выполнены] [Требования к Щиту…]******
Я сидел на крыше здания и медленно пил здешний аналог саке. Я не знаю из чего — или кого — он был сделан, но в самом его вкусе ощущалась старость. Но — этот вкус гармонировал с тем, что было вокруг. На вопрос «что я делаю на крыше?» ответ прост — когда церемония закончилась, а наша группа более-менее вышла из оцепенения, я спросил о месте, где можно посмотреть на луну. Сютэн Додзи с ухмылкой провёл рукой перед собой, показывая на весь городок, мол, любое место в твоём распоряжении. А раз так… то почему я должен был ограничивать себя чем-то простым? Хотя это и можно назвать чем-то банальным. Штампом из аниме — это, по сути, он и есть, но… я хотел попробовать. Узнать, почему это так популярно, почему Великий Главный Герой идёт на крышу, где смотрит в небо… И в этом что-то было. Вид городка под собой, что был погребён дымкой, медленно появляющиеся облака в небе и алкоголь. Где же я достал алкоголь — ответ ещё более прост. Уже когда я уходил, то ко мне подскочил один из о́ни, после чего всучил мне две «двухэтажные» керамические ёмкости, одна из которых была едва ли не в половину больше другой, а также пару блюдец и какие-то здешние фрукты. На вопрос о том, зачем второе, тот лишь усмехнулся и сказал, что «пригодится». В конце концов, кто я, чтобы отказаться от подобного предложения? И сейчас я сидел в подобии позы лотоса и пил, глядя на красноватого оттенка луну, погружённый в свои мысли. Мысли же были наполнены вопросами и ожиданием. Но вопросы… никаких конкретных, лишь эфемерные, уровня «что же будет дальше и как жить?». После очередного глотка саке я закинул в рот пухлую фиолетовую ягоду — она напоминала мне кислый виноград, но в нём ощущалась какая-то доля иного фрукта. Персика, возможно, я уже с трудом вспоминаю вкус оного. «К тебе гостья, маленький герой,» — раздался голос Кайи, что до этого подозрительно долго молчала и никак не показывала своего присутствия. — «И она куда красивее, нежели я ждала.» «Всё таки ждала…» — я хмыкнул, после чего, не оборачиваясь, отвёл руку с блюдцем в сторону и приподнял, приглашая неизвестную, которую я ещё даже не видел, присесть рядом. «После того, что было, удивительным было бы её отсутствие, » — наставительным тоном проговорил мой клинок. — «Не упусти свой шанс на этот раз, юный ловелас.» Её шаги были тихими и неспешными. Я же продолжал находиться в той же позе, не оборачиваясь и не шевелясь. Лишь когда я услышал звук наливаемого саке и ощутил прикосновение другого блюдца к своему, то позволил его поднять чуть выше и после этого выпить одним махом, после чего обернулся к той, что пришла ко мне. Я увидел бледную женщину с двумя чуть изогнутыми рогами, в накинутом на тело кимоно, которое едва ли что прикрывало. Она была покрыта татуировками — чешуя, плавно переходящая в тучи и волны, с редкими проблесками цветов, названия которых я не знал. Тёмные глаза, что были обведены бледно-красным цветом и чёрные волосы, что спускались ей до пояса. Он не были сплетены в какую-то замысловатую причёску — просто распущенные и, казалось, чуть блестящие. Мне же оставалось лишь улыбнуться и озвучить фразу, которая была использована до меня сотни и сотни раз. — Луна сегодня прекрасна, не так ли? Она улыбнулась в ответ, а из её глаз пробился какой-то странный блеск, который исчез столь же быстро, сколь и появился. — Она столь прекрасна, что сегодня за неё не жаль и умереть, — ответил мне куда более мягкий, нежели я ожидал, голос.******
Два тела сплетались, поддавшись атмосфере праздника. Он не знал, но это был не только Парад Сотни Духов. Это был знак — настало время, когда у каждого есть шанс разнести свою кровь вновь, на новый круг. Кто-то будет более удачлив, а кто-то — менее. Кто-то рискнёт привнести что-то новое, тогда как иной предпочтёт существо своего вида. Но кроме этого монстры понимали — настало время охоты. Охоты, во время которой вновь могут быть перестроены старые границы, старые, скреплённые кровью соглашения… И лишь немногие за этим наблюдали с усмешкой. Они понимали — по-настоящему по крупному ничего не изменится. Лишь мелочи, лишь детали… Но двое разумных, что уединились в доме, были далеки от этих мыслей. Они отдавались друг другу полностью, желая достичь своих пиков и подольше задержаться на нём. Прелюдия длилась не слишком долго — он быстро перешёл от поцелуя со склонившейся над ним женщиной на игру с её грудью и практически сразу после этого взялся за её разогрев. Атмосфера способствовала — много времени не потребовалось, после чего человек вошёл в женщину о́ни. Раздался её лёгкий стон. Он совершал ритмичные движения и вместе с тем играл с её грудью — всё же, дотянуться до её лица ему было сложно, из-за разницы в росте. Но кто сказал, что столь прекрасная, небольшая грудь, недостойна поцелуев? Она же позволяла себе не скрывать свой голос — она прекрасно знала, как это чаще всего работает на мужчин. Этот случай не был исключением — её стоны распаляли человеческого партнёра, как и тот аромат, что витал в воздухе. Поначалу она была едва ли не разочарована — её спутник кончил уж слишком быстро, и ей пришлось изобразить оргазм, но то что последовало далее её обрадовало. Он будто этого не заметил и продолжил как заниматься с ней любовью, так и ласки его стали более… хищными, будто это был лишь пробный заход, который перетёк в продолжение. И спустя некоторое время до оргазма была доведена она — её тело же само совершало аритмичные сокращения, в отличии от тех, что она изобразила ранее, и её спутник кончил лишь с небольшой задержкой после неё. Он вышел из неё. Приподнялся до уровня её лица и поцеловал, попытавшись сыграть с её языком… и был переигран, но разочарования от этого никто не получил. Женщина о́ни было подумала что это конец, но его ствол упёрся в её живот, вызвав у неё лёгкую улыбку. «Сколь прекрасна молодость» — пронеслась в её голове добрая мысль. — Коль Луна сегодня столь прекрасна, — он провёл рукой по её бледной коже, будто отождествляя её и луну, — то… Она с благосклонной улыбкой чуть кивнула, скорее по-животному лизнув его щёку. Он же перебрался чуть вбок, намекая на смену позиции. Оказавшись к нему спиной, она ощутила как в эту же спину впились его губы, а руки вновь начали свою игру с её грудями. Это ночь обещала быть длинной.******
Я не знаю сколько времени прошло, но это и не важно. Важно то, что я наконец-то сумел по настоящему расслабиться и выпустить всё то напряжение, что копилось месяцами. Я даже скажу более — вместо привычных, едва ли не ожидаемых подкалываний, я услышал лишь одобрительное «ну наконец-то». Сейчас мы полулежали вдвоём, опираясь на стенку дома. Какое-то время мы просто молчали, потягивая остатки саке. Было заметно, что она задумалась о чём-то куда более глубоком, смотря в какую-то пустоту. Изредка я замечал, что в отблеске огня её тень чуть отличается от того, что видел я, да и её лицо… на мгновения, но изменялось. Рога становились больше, приобретая изгиб, а клыки становились массивнее. Списать это на «показалось» не получилось бы при всём желании, но… Какая разница? Я потянулся за ягодой. Когда я же закинул её в рот, она прервала своё молчание. — У тебя тяжёлая судьба, иноходец. За тобой тянется шлейф сожалений и боли. Мне оставалось только хмыкнуть, запивая её слова алкоголем. — Чужая боль становится твоей, когда ты сам того не желаешь, желая. Ты лучше, чем ты есть, но ты давно загнал это вглубь себя. Ты желаешь раскрыть себя, но не можешь. Каждое её слово било точно в цель. В них был лёгкий налёт туманности, которая заключалась лишь в подобранных словах. По факту же, она прямо рассказывала мне то, что я знал и старался гнать от себя. «Какая ирония.» — Ты попадёшь в сеть, в которой станешь счастлив. Ты вспомнишь забытое, становясь живым с каждым днём. Прольётся много крови, но тебя это не остановит. Когда же кровь течь перестанет — ты взвоешь от боли, что желал бы забрать на себя. Я продолжал молча слушать её. Сама атмосфера в комнате изменилась — свет стал приглушённым, а из женщины, что была рядом со мной, исходил приглушённый свет. Чешуйки, что были на её татуировке, казались живыми, переливаясь бледными цветами. — Ты вернёшься назад, когда тебя будут нести вперёд. Встав, ты вернёшься ещё дальше, оставшись на месте. Боль уйдёт. Вместе с ней — уйдёт и всё. Она замолчала, закрыв глаза. Свечение исчезло и татуировка, что ранее казалась живой, остановилась на месте. Рядом со мной вновь была та женщина, с которой я провёл часть ночи. Мне осталось лишь рассмеяться. Не столь весело, как хотелось бы, а скорее с грустью. Назвать сказанное ей чем-то кроме «предсказания» я не мог. Но ведь они и созданы для того, чтобы обойти их, верно? — Вскоре ты перестанешь сгорать, ранее самоназванный титулом знати, — она продолжила говорить, уже тише, а я на этом моменте осёкся. Ведь я себя так называл лишь… — И тебе предстоит встреча с тем, кто должен признать тебя иным. И уже после — встреча со старым грехом, что был совершён куда раньше, чем был вновь рождён любой из живущих среди нас. — Моя судьба хороша, — я чуть пошевелился, подвинувшись ближе к ней. Её кожа была холодна. — Преисполнена радости. Она улыбнулась, понимая мою иронию и даже браваду, в некотором роде. — Мы с тобой увидимся ещё дважды, сделавший чужое имя своим. — Тогда стоит растянуть этот момент на больший срок. И мы продолжили тихо сидеть вдвоём. Постепенно она становилась теплее, видимо, «отойдя» после своего предсказания, или того чем это было. Ранее сказанные ей слова погружались в мою память, но я думал о другом. Как хорошо, когда есть кто-то рядом. Кто-то, к кому ты можешь прикоснуться. И когда вы можете, после всего, вдвоём помолчать. Спустя какое-то время она нарушила тишину. — Настало время расстаться, — её голос был тихим. В нём была толика грусти, смешанная с принятием. — Твоя судьба будет ждать тебя. — Раз так… то я хочу задать последний вопрос. — Тебе не нужно моё имя. Мы… — Я хочу его знать, — моя ладонь опустилась на её руку. Раздался вздох, по которому можно было понять, что она считает это не имеющим смысла. — Да и это будет честно, ведь ты видела куда большее, чем просто имя. — Моя имя Сатори, не-герой. Последнее, что я могу сейчас сказать — верь своей спутнице, кем бы она ни была. Я хотел было задать ещё вопрос, но… я сам сказал, что это был последний. Она начала подниматься. Одежды у неё было совсем немного — кимоно, да гэта, после чего Сатори исчезла, будто её и не было. Мне же оставалось только налить себе остаток здешнего саке и сделать новый глоток. «Немного грустно, но она бы не осталась.» «Наверное, да.» «Их вид отличается больше, чем просто цветами кожи. Она — сноходец, медиум, предсказатель… называй как хочешь. Но она тобой заинтересовалась.» «Жаль только, что встреч у нас осталось лишь две.» «Не каждое предсказание является абсолютным, мой юный герой. И скушай ещё одну ягодку, пожалуйста.» Я закинул в рот ещё одну ягоду. Бросив взгляд на оставшиеся ягоды я поморщился — по ним полз паук. Убивать его я не хотел, да и мне самому было уже пора выходить. Вернуться в ту комнату, что определили мне… проспать остаток ночи, да потом пойти к герою Щита. Охота не ждёт. «И она даже узнала о тебе.» «Пусть знает. И она дала тебе хороший совет, юный герой.» «А когда я тебе не верил, дорогая?» «Дорогая, значит… ну-ну, «дорогой», из тебя долги едва ли не выбивать приходится!» И с такими «брачными» переругиваниями я оделся и вышел наружу. Ёмкости и остаток фруктов я оставил в том же доме — не думаю, что это страшно… но собирать и куда-то это нести я совершенно не хотел. Бросив последний взгляд на то место, где мы лежали, я заметил чётки. У меня их не было, да и когда мы пришли сюда… всё же, грех оставлять что-то ценное. Я взял их с собой, периодически перебирая бусины. Путь был неблизок, но и спешить было некуда. В конце концов, не думаю что до полудня меня хоть кто-то хватится. Я медленно шёл по узкой, для о́ни, улочке. Поворот за угол… и я нос к носу сталкиваюсь с едва стоящим на ногах Зерисом. Его раскачивало, зрение было расфокусировано, да и одет он был едва-едва. Помимо попытки свести глаза в одну точку, он принюхался, глядя в мою сторону и… — Брат… Его хватка оказалась неожиданно сильной. Он сжал меня в объятиях, едва ли не до хруста костей. Он подрагивал — то ли от холода, хотя он был куда более «шерстяным», то ли ещё от чего… И я правой рукой приобнял его. Пусть я и не его брат… но всё равно. Поддержка может быть нужна каждому. — Тебя не было так долго… Мне нужно так много тебе… Под его бормотание я чуть кивал, периодически похлопывая по спине. А он всё говорил и говорил… Он рассказывал брату о том, как ему его не хватало. От него же я и узнал имя — того полуволка, что отдал мне остаток своей жизни, звали Рук. Слова лились практически неостановимым потоком. Он говорил и говорил, рассказывая о том, что было. И спустя некоторое время он просто заснул. По сути, вися на мне. Но я же хороший чело… волк, правда? Что мне стоит помочь ему дойти, хотя по факту дотащить его, до резиденции? Верно — ничего.******
После того как я сдал Зериса слугам в резиденции… я пошёл обратно. У меня было ощущение — я что-то забыл. Что-то… важное. Даже Кайя подтвердила — я ничего там не забыл, но… Ощущение заставило меня пойти назад. Где-то за горизонтом уже начинал пробиваться свет, но это было не важно. Спать по несколько часов для меня, ещё будучи живым тогда, было нормой. И уже где-то на подходе я ощутил, что меня начало мутить. Перед глазами начали появляться цветные круги, а мышцы на лице начали непроизвольно сокращаться. Особенно сильно дёргало левую часть. Делая следующий шаг я понял — тело меня едва ли слушается и я начал падать. Но упасть на землю я не успел. Ещё раньше я пал в беспамятство.